Текст книги "I need a doctor (СИ)"

Автор книги: Happy demon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Я могу вам чем-то помочь, доктор? – полюбопытствовала я, наблюдая за ловкими, уверенными движениями мужских рук, и не сдержала облегченного вздоха, когда МакКой, не отрываясь от своей работы, коротко качнул головой.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – хмыкнул он себе под нос. Склонился над узкой расщелиной, словно бы примеряясь, а после неожиданно взглянул на меня в упор, перехватив взгляд. – Вы ведь боевой офицер, а не научный сотрудник. Вам привычнее держать в руках фазер, чем гипошприц.

– Будь моя воля, я бы вообще к иглам не приближалась, – неожиданно для самой себя призналась я, невольно поежившись, и в какой-то момент мне показалось, будто четко очерченные губы мужчины всего лишь на мгновение дрогнули в слабой усмешке.

– Страдаете трипанофобией? – проницательно заметил он, а после, словно вновь позабыв обо мне, склонился с пустой пробиркой над источником, намереваясь взять образцы воды. – Как-то это странно для офицера Звездного флота, не находите?

– Не более странно, чем ваша аэрофобия, доктор, – легко парировала я, тихо фыркнув себе под нос. Явно удивленный мужчина покосился в мою сторону, смерив испытывающим взглядом, и я склонила голову набок, заставив себя не отводить глаза. – Как вам удалось справиться со своим страхом?

– А кто сказал, что я с ним справился? – в хриплый голос пробилось явное недовольство, и МакКой, словно не удержавшись, закатил глаза. – Прослужите на этой чертовой космической посудине с мое, и тогда поймете, что ваши страхи это просто дерьмо собачье по сравнению с тем, что может вас ожидать. И ладно, если это будет перспектива мучительной смерти посреди бескрайнего космоса, это еще цветочки. Планета у вас под ногами может исчезнуть в черной дыре или вам придется убегать от вооруженных представителей враждебной расы, или вас попросту сбросят в жерло вулкана, или вас попытается сожрать зубастое нечто прямо во время дипломатических переговоров.

С каждым мгновением губы все больше растягивала нервная усмешка, я во все глаза уставилась на вихрастый затылок, искренне надеясь на то, что МакКой, занятый какими-то своими исследованиями, попросту врет, однако сосредоточенное выражение лица, повернутого ко мне в профиль, оставалось непроницаемым, серо-зеленые глаза всматривались в наполненную пробирку абсолютно серьезно, и что-то мне подсказывало, что мужчина не шутит.

Теперь байки о команде «Энтерпрайза», гуляющие по Академии, таким уж бредом воспаленного сознания мне не казались.

– Вы ведь не врете? – с тихим смирением в голосе уточнила я, словно надеясь, что сейчас доктор засмеется и назовет меня наивной дурочкой, однако в следующее мгновение задумчивый взгляд с пробирки переместился на меня, и я сама ответила на собственный вопрос. – Конечно же, вы не врете.

– Вам страшно, лейтенант? – полюбопытствовал мужчина, сузив глаза и глядя на меня с каким-то непонятным мне интересом, а я, задумавшись на мгновение, неуверенно повела плечами, прикрывшись ладонью, чтобы защититься от налетевшего внезапно ветра.

– Мучительно умереть можно и на Земле, а так хоть гостям будет, что обсудить на моих похоронах, – задумчиво произнесла я, заправив за ухо непослушные волосы. – «Эй, а вы знаете, что ее разорвало на атомы, когда она защищала планету от вторжения клингонов? Да-да, одна против семидесяти трех клингонских хищных птиц»!

Со стороны МакКоя послышался странный звук, подозрительно похожий на предательский смешок, а я, посчитав разговор завершенным, повернулась к мужчине спиной, отойдя на пару шагов и подставив лицо горячему воздуху.

В паре сотен метров от нас, если присмотреться, можно было заметить темные фигуры капитана и его коммандера, возле них без дела, как и я, слонялся Майкл, судя по всему, взятый в качестве тягловой силы, и даже сюда до нас долетал громкий голос Кирка, который что-то увлеченно рассказывал, пока вряд ли слушающий его Спок собирал образцы. Тихо попискивал в ухе передатчик, уведомляя о сканировании местности, шелестел по сухой земле теплый ветер, ерошащий убранные в неряшливый хвост волосы, и я то и дело заправляла за ухо непослушные русые пряди, лезущие в глаза.

Доктор МакКой, с головой уйдя в работу, не обращал на меня никакого внимания, больше интересуясь своими бесчисленными колбочками и пробирками, жидкость в которых меняла цвет и тихо шипела, и я, даже не пытаясь разобраться с тем, что он делает, медленно похаживала вокруг, зорко всматриваясь в шелестящие на ветру кустарники. Стоять на одном месте было откровенно скучно, однако я вспоминала слова одного своего инструктора, который постоянно любил повторять, что лучше скучно, чем жарко, поэтому мысленно убеждала себя в том, что на самом деле все идет очень даже неплохо.

Моего всем недовольного подопечного еще никто не сожрал, а это что-то, да значило.

Внезапно ударивший в ухо резкий сигнал заставил меня запнуться на ровном месте, а ладонь, до этого спокойно лежащая на рукояти фазера, тут же рефлекторно сжалась на прохладном пластике. Сканер недвусмысленно показывал, что к нам кто-то приближается, причем, приближается довольно быстро, и я уже гораздо более внимательным взглядом окинула окрестности. Пустыня по-прежнему была тиха и безмолвна, никакого намека на живое существо не было и в помине, однако обольщаться я не спешила. Нервы натянулись струнами, инстинкты оголились, как высоковольтные провода, легкий дурман, расслабляющий тело и сознание после выкуренной на корабле самокрутки, тут же отступил, оставляя разум на удивление ясным.

Сверившись со сканером, я повернулась к небольшому каменистому холму, со стороны которого приближался неизвестный объект, на мгновение оглянулась на сосредоточенного МакКоя, едва ли не зарывшегося носом в узкую расщелину, а после, решив, что отвлекать по пустякам старшего офицера не стоит, бесшумно скользнула вперед, на всякий случай расстегнув кобуру и сняв фазер с предохранителя. Я сомневалась, что оружие мне понадобится, прекрасно помнила, что говорит о первом контакте Директива, приказывающая открывать огонь только в случае открытого нападения, однако осторожность еще никому не помешала.

– Что же ты такое? – прошептала я себе под нос, поочередно поглядывая то на экран трикодера, то на сухую пустыню. Датчики недвусмысленно подсказывали, что до объекта оставалось всего десяток метров, однако я по-прежнему ничего не видела, как бы ни присматривалась.

Шелест кустов и высокой багряной травы давил на чувствительный слух, напряжение достигало своего апогея, а пересохшие губы беззвучно отсчитывали метры. Цифры сменялись быстро, вокруг по-прежнему было удивительно тихо, а сведенные судорогой пальцы почти до скрипа сжали пластик фазера. Тело рефлекторно качнулось в сторону, я заслонила собой сидящего в нескольких шагах отсюда МакКоя, собираясь первой встретить еще неизвестную опасность, и кажется, даже волосы на затылке зашевелились, когда сканер показал расстояние в один метр.

Язык нервно скользнул по сухим губам, время словно на мгновение застыло, а потом…

На сухой, нагретый солнцем камень шустро взобралась маленькая ящерица.

– Твою мать… – шумно выдохнула я, почувствовав, как сведенные судорогой мышцы медленно начинают расслабляться.

Напряжение схлынуло волной, оставляя после себя странную слабость, побелевшие пальцы разжались, отпустив рукоять оружия, и я с силой потерла ладонью лицо, пытаясь протолкнуть в легкие порцию кислорода – кажется, все это время я даже не дышала. Чувство невероятного облегчения накрыло с головой, и я, смеясь над самой собой, внимательней пригляделась к нашему неожиданному гостю, деловито поскребывающему маленькими острыми коготками по каменистой породе.

Миниатюрное тельце было покрыто блестящей золотистой чешуей, тонкий длинный хвостик изгибался вверх аккуратным знаком вопроса, а черные глазки-бусинки, не мигая, уставились на меня, будто ящерка пыталась понять, откуда в ее доме вдруг появились странные двуногие существа. Судя по всему, она совсем не боялась, восседая на самой верхушке шершавого камня, и выглядела до того умильно, что я не сдержала легкой улыбки.

– Напугал ты меня знатно, малыш, – доверительно произнесла я, подойдя на шаг и рассматривая зверька с любопытством. Юркий синий язык, вырвавшийся из треугольной пасти, облизал узкую мордочку, вновь скрывшись за острыми зубками, и я только хмыкнула, любуясь потешным зверьком. – Прости, мне совсем нечем тебя угостить.

Словно бы внимательно слушая каждое мое слово, ящерка наклонила голову, продолжая рассматривать меня глазами-бусинкам, и это выглядело так мило и забавно, что рука сама собой потянулась к зверьку.

– С катушек слетела?!

Громкий окрик, раздавшийся неожиданно близко, заставил вздрогнуть, крепкие пальцы до боли сжались на запястье, рванув меня в сторону, и я только успела краем глаза заметить, как испуганно юркнул в багряную траву длинный золотой хвостик. Мир крутнулся юлой, длинные волосы хлестнули по щеке, и я замерла, увидев знакомые серо-зеленые глаза совсем рядом. Явно взбешенный МакКой тяжело дышал, глядя на меня, как на полнейшую идиотку, черты лица исказились от злости, и от этого мне стало совсем уж не по себе.

Сильные пальцы по-прежнему крепко сжимали тонкое запястье, но на боль я даже не обратила внимания.

– Доктор…

– Ты знаешь, что это за тварь? – прошипел мужчина, наклонившись ко мне близко-близко, и я только сглотнула, почувствовав на губах чужое горячее дыхание. Легкие наполнил смутно знакомый запах терпкой туалетной воды и медикаментов. – Это рукх, милейший зверек, у которого на кожном покрове около двух тысяч ядовитых желез. Яд этот проникает в организм через кожу, поражает нервную систему и легкие, а смерть от него наступает в течение пары минут. Всего одно прикосновение, и до шаттла я бы дотащил только твой остывающий труп.

– Я… не подумала, – едва слышно прошептала я, чувствуя, как от стыда обожгло румянцем щеки. МакКой говорил все абсолютно верно, и ругал он меня вполне заслуженно, и я кляла собственную беспечность последними словами, прекрасно понимая, что облажалась по-крупному.

А я ведь училась, я знала об известных ядовитых видах, встречающихся на других планетах, но почему-то все знания совершенно вылетели из головы, и за собственное глупое поведение мне было просто невероятно стыдно. И от того, что человек, которого я должна была защищать, сам только что спас меня от смерти, становилось совершенно не по себе. Доктор тяжело дышал, словно и сам неслабо перепугался, серо-зеленые глаза потемнели от гнева, и под его пронзительным взглядом мне необыкновенно хотелось провалиться под землю.

– Я вижу, что ты не подумала, – едко отозвался он на мой невнятный шепот, а после, будто бы самую малость поостыв, позволил пробиться в голос профессиональному беспокойству. – Ты не успела дотронуться до него?

Я только молча покачала головой, чувствуя, как от злости и стыда жжет глаза. Поднять взгляд было страшно, я рассматривала собственные сапоги, а врожденное упрямство, интересующееся, почему нас вообще отчитывают, словно школьницу, я подавила в корне. Доктор был в своем праве, он спас меня от моей собственной глупости, и спорить с ним я даже не думала.

– Мы здесь закончили, можем возвращаться, – словно только осознав, что все еще удерживает меня за запястье, МакКой разжал пальцы, позволив спрятать руки спину, а после, пожевав губами, но не найдя больше, что сказать, стремительно развернулся на пятках и направился к оставленным у источника вещам. Я, стараясь вести себя тише воды и ниже травы, побрела за ним

Сознание подкинуло ехидную мысль о том, что сейчас я до жути напоминаю провинившегося перед хозяином пса.

К шаттлу мы возвращались в полнейшем молчании, которое я не рисковала прерывать – доктор все еще злился, это я видела по его напряженной спине, едва ли не искрящимся волосам на затылке и стремительной, пружинистой походке, взбивающей пыль. Маленький серебристый чемоданчик с собранными образцами грустно позвякивал в моей руке при каждом шаге, чувствительный слух улавливал тяжелое недовольное дыхание мужчины, идущего в паре шагов впереди, а в правом ухе знакомо и тихо попискивал передатчик, дающий понять, что на сканере все чисто.

И я была бы необыкновенно рада, если бы сегодня он вообще ничего не показывал.

– Вы уже закончили? – удивился Кирк, когда они со Споком и Майклом вернулись к шаттлу спустя пару минут. Мы к тому времени успели сгрузить оборудование и собранные образцы на крепления в кабине и ожидали остальную часть десантного отряда, стараясь не смотреть друг на друга. Для капитана, судя по всему, подобное положение вещей стало сюрпризом. – Не говорите мне, что вы успели поссориться!

Я внутренне сжалась, ожидая, что вот сейчас доктор сдаст меня с потрохами, и на первой же космической станции капитан избавится от некомпетентного члена экипажа, однако МакКой удивил. Покосился на меня, словно что-то обдумывая, пожевал губами, а после недовольно буркнул:

– Надоело вас ждать, сколько можно уже?

– Смею напомнить, доктор МакКой, что до конца оговоренного времени осталось еще семь минут, восемнадцать секунд, и со сбором образцов мы закончили раньше, чем планировали, – подал голос вулканец, поочередно взглянув на нас. – Ваше недовольство нашей задержкой является безосновательным, поскольку задержки, как таковой, не было.

– Да-да, я понял, – раздраженно закатил глаза глава медслужбы, первым скрывшись в кабине шаттла, и нам не оставалось ничего другого, как отправиться за ним. Майкл, поравнявшийся со мной, вопросительно дернул подбородком, покосившись на спину МакКоя, однако я только отмахнулась, совсем не желая рассказывать еще кому-то о своей глупости.

Хватит и того, что старшему офицеру это известно.

На «Энтерпрайз» мы тоже возвращались в полнейшем молчании, даже вечный оптимист Кирк, который долго молчать не умел по определению, сейчас предпочитал не подавать голоса, с подозрением косясь на раздраженного друга. Спок, кажется, искренне наслаждался тишиной, Майкл ерзал на сидении рядом со мной, а я ожидала, когда же этот полет, наконец, закончится. В планах у меня было сбежать в свою комнату и утопиться в душе, чтобы никогда не переживать больше подобного позора.

В транспортном отсеке нас уже ждали, нетерпеливые сотрудники научно-исследовательского отдела, едва дождавшись того момента, как шаттл окончательно приземлился, потянулись к привезенным образцам, явно намереваясь утащить их в лаборатории и заняться изучением, Спок, оказавшийся в своей стихии, отдавал короткие распоряжения, руководя всем этим процессом, а капитан, спрыгнувший на пол первым, даже умудрился галантно подать мне руку, помогая покинуть кабину.

– Было приятно познакомиться с вами, лейтенант Аллен, – лучезарно улыбнулся он, при этом многозначительно заглядывая в глаза. – Надеюсь, мы еще обязательно поработаем вместе.

Что легкомысленный бабник и повеса имел ввиду под этой фразой, я предпочла не уточнять, ловко вырвав свои пальцы из цепких рук капитана, огляделась по сторонам, убедившись, что никто не обращает на меня внимания, а после, прикрывшись необходимостью отчитаться перед лейтенант-коммандером Торнтоном, попрощалась с десантной группой, продвигаясь к выходу из отсека и стараясь делать вид, что это совсем не похоже на трусливый побег.

Пронзительный взгляд, сверлящий спину, только придал ускорения.

– Лейтенант Аллен, жду вас в медотсеке для прохождения обязательного осмотра, – хриплый голос звучал негромко, однако все равно заставил меня вздрогнуть. Желание вжать голову в плечи удалось подавить с огромным трудом. – Постарайтесь не оттягивать с этим.

– Конечно, доктор, – откуда у меня взялась смелость оглянуться через плечо и взглянуть на хмурое, словно высеченное из камня лицо, я искренне не знала, понимая одну простую вещь.

Спорить с доктором МакКоем мне совсем не хотелось…

========== Часть 4 ==========

Внимательный, почти сканирующий взгляд скользил по моему лицу, подмечая каждую деталь, брови были задумчиво нахмурены, а пухлые губы то и дело поджимались от царящего между нами напряжения, и столь пристальное внимание буквально провоцировало, однако я не позволяла эмоциям пробиться сквозь холодную маску. Едва заметно склонила голову набок, взмахнув длинными ресницами, чуть подалась вперед, словно хищник, учуявший добычу, и только тихо хмыкнула, когда негромкий мужской голос разорвал повисшую в помещении тишину:

– Каре…

Несколько бесконечно долгих мгновений я молчала, откровенно затягивая время, а потом, не сдержавшись, громко засмеялась, бросив на стол самые обыкновенные пластиковые карты.

– Стрит-флеш, лапушка, я выиграла!

– Да как так-то?! – вся напускная серьезность и непоколебимость слетела с симпатичной мордашки, и энсин Чехов, широко распахнув большие бирюзовые глаза в обрамлении пушистых ресниц, уставился на лежащие перед ним карты, словно не доверяя своему зрению. – Ты не могла выиграть, я же все просчитал, я ведь знал, какие у тебя карты! Дама треф, король и…

– Ничего не знаю, – перебила я паренька, перегнувшись через стол и ухватив за узкое горлышко пузатую бутылку бурбона, которая на время сегодняшней игры и стала нашим банком. – Не расстраивайся, ты обязательно выиграешь в следующий раз.

– Но как так… – совсем уж расстроено спросил сам себя навигатор, беззвучно шевеля губами и словно бы вновь прокручивая у себя в голове всю игру с самого ее начала. Плечи, обтянутые форменной желтой тканью, печально поникли, и даже пшеничные кудряшки, обрамляющие круглое лицо, казалось, потускнели. – Я ведь был уверен…

– Да просто она жульничает, – подал голос Скотти, каюту которого мы, пользуясь тем, что у старших офицеров имеются свои привилегии, нагло оккупировали для сегодняшней игры. Сам главный инженер «Энтерпрайза», сидя за рабочим столом, увлеченно паял какие-то схемы, время от времени отвлекаясь, чтобы понаблюдать за нашей игрой, однако присоединяться к нам решительно отказывался, не желая, как он говорил, «быть опять облапошенным». – Серьезно, парень, неужели ты думаешь, что она может выигрывать восемь раз подряд и играть при этом честно? Просто посмотри в эти нахальные, хитрые глаза.

– Эй, это клевета! – тут же возмутилась я, вскинувшись на широкой постели, на которую, не испытывая ни тени смущения, взобралась с ногами, поджав их под себя. Сидящий прямо на полу возле журнального столика Чехов, полностью повторив мою позу, поднял на меня скептический взгляд, и я, не удержавшись, потрепала его по густым, мягким волосам. – Скотти прав, лапушка, привыкай к тому, что никто и никогда не будет играть с тобою честно. Если ты и не жульничаешь, никто не даст гарантии, что в итоге тебя не попытаются обмануть. К тому же, какая разница, кто выиграл, если этот замечательный напиток мы все равно собирались распить вместе.

– Я не уверен, что мне стоит это делать, – тут же смущенно покраснел Павел, поглядывая то на меня, то на закрытую бутылку бурбона.

С этим парнем мы познакомились под конец первой недели полета в столовой, причем, произошло это совершенно случайно, когда немного неуклюжий энсин едва не вывернул на меня свой обед. Поднос с едой спасти удалось, как и мою форму, неподалеку от места столкновения нашелся свободный маленький столик, и уже через несколько минут мы, представившись друг другу, вовсю разговаривали, обсуждая новинки в области вооружения, технический потенциал «Энтерпрайза» и учебную программу Академии Звездного флота. Этот очаровательный вундеркинд, младше меня почти на пять лет, казалось, знал все на свете, мог вести разговоры на любую тему, начиная от ботаники и заканчивая ядерной физикой, и я от него была в полнейшем восторге. На капитанском мостике мне делать было нечего, поэтому увидеть юного гения в работе я не могла, однако что-то мне подсказывало, что практические навыки Чехова ничуть не хуже его теоретических познаний. Будучи интересным собеседником и обладая симпатичной внешностью, энсин определенно привлекал к себе внимание, и я даже не удивилась тому, что спустя всего неделю после знакомства мы, как старые друзья, могли разговаривать с ним часами напролет, ограниченные только разными рабочими сменами.

А уж когда я узнала, что паренек, как и лейтенант-коммандер Скотт, любит по вечерам играть в покер, то и вовсе приняла его, как родного, и теперь мы на пару осаждали каюту главного инженера, аргументируя это тем, что у него больше свободного места. Скотти, поначалу прогоняющий нас прочь, очень скоро сдался, а когда мы стали играть на выпивку, то и вовсе встречал, как родных, требуя треть выигрыша себе вне зависимости о того, принимал он участие в партии или нет.

Против никто из нас не был, а робкие возражения Чехова, твердящего, что по Уставу вроде как не положено, были пресечены на корню общими стараниями.

– Брось, парень, – вот и сейчас Скотти, отложив свои микросхемы, поднялся со стула, направившись к незаметной на стене панели, за которой обнаружились полки, заваленные, по-другому не скажешь, разным барахлом, начиная от носков и заканчивая стаканами, три из которых мужчина и вытащил на свет, отряхнув от пыли. – Твоя смена уже закончилась три часа назад, поэтому никому не будет дела до того, если ты позволишь себе немного расслабиться. Верно я говорю, лейтенант Аллен?

– Так точно, сэр, – отсалютовала я старшему по званию, а после, засмеявшись, ловко открыла крышку, задергав носом, когда по комнате поплыл резкий запах настоящего крепкого алкоголя, а не той бурды, которая производилась репликатором.

– Ладно, один стаканчик можно, – сдался Чехов, и подвинулся в сторону, позволяя Скотти приблизиться к нашему игральному столику и поставить на него тихо звякнувшие бокалы. Терпкая янтарная жидкость, поблескивая в приглушенном свете, хлынула поочередно в каждый, а главный инженер, пошарив где-то под кроватью, вытащил оттуда смятую упаковку чипсов, торжественно водрузив ее на столешницу.

– Из личных запасов, – похвастался он, заставив нас с Павлом с одинаковыми усмешками переглянуться. – Выпьем же, друзья мои, за то, чтобы жизнь никогда не мухлевала с нами так, как Аллен мухлюет с Чеховым в покер.

По каюте разнесся слаженный веселый смех, с тихим звоном встретились стеклянные грани, и я, поднеся бокал к губам и втянув на полные легкие пряный запах, уже готова была сделать глоток, как тут же противным писком отозвался в кармане коммуникатор, намекающий на то, что кто-то очень хочет со мной пообщаться.

– Вот черт, – закатила я глаза, а потом, с сожалением отставив выпивку в сторону, с огромной неохотой потянулась за разрывающимся девайсом, размышляя о том, кому я понадобилась почти в половине одиннадцатого вечера по корабельному времени. – Лейтенант Аллен на связи.

– Лейтенант, как я полагаю, вы забыли о том, что должны были пройти медицинский осмотр, – хрипловатый голос, раздавшийся из динамика, заставил меня тут же перемениться в лице.

– Доктор МакКой… – почти простонала я, прекрасно понимая, что теперь меня наверняка ждут немалые проблемы.

После моей первой высадки на планету в составе десантной группы я старалась лишний раз на глаза старшему офицеру не попадаться, все еще чувствуя, как гложет изнутри обжигающее чувство стыда. За проявленную глупость я сама себя готова была съесть с потрохами, а от одной лишь мысли о том, что придется вновь стоять под пронзительным взглядом дока и чувствовать исходящие от него волны недовольства, внутри скручивался тугой горячий узел. Я опасалась того, что МакКой, обдумав всю ситуацию по возвращению на «Энтерпрайз», обязательно доложит все Кирку, заручившись поддержкой Спока, для которого моя репутация и так была под большим сомнением, и капитан решит, что возиться с бесполезным лейтенантом ему не нужно, однако прошла пара дней, никто не спешил вызывать меня на ковер и отчитывать, как первокурсника, и я невольно подумала, что все, должно быть, не так и плохо.

Стоило ли говорить, что после того случая я львиную долю своего свободного времени тратила на штудирование учебников, которые, казалось бы, должна была знать почти дословно?

– Простите, я совершенно забыла, – покаялась я, стараясь не смотреть на Чехова со Скотти, которые с любопытством наблюдали за тем, как темнеет мое лицо. – Когда мне…

– Жду вас в медицинском отсеке через десять минут, – кажется, даже не слушая того, что я пыталась ему сказать, доктор попросту отключился, и мне не удалось сдержать тоскливого стона, сорвавшегося с губ.

– Он меня прикончит, – сказала я самой себе, спрятав лицо в ладонях и искренне желая провалиться сквозь землю. В наличии имелся только пол каюты и несколько палуб под ним, и это расстроило меня еще больше.

– Боунс не такой страшный, каким хочет казаться, – попытался подбодрить меня Скотти, глядя с искренним сочувствием. – Даже если он и убьет тебя в порыве злости, то обязательно найдет способ, чтобы вернуть тебя к жизни, можешь мне поверить.

– Он хороший доктор, – поддакнул Чехов, который после единственного глотка бурбона раскраснелся и словно как-то даже оживился, глядя на меня заблестевшими глазами.

– Но если он тебя ждет, лучше иди поскорее, иначе он придет сюда с самым большим гипошприцом, который только найдет, – тут же посоветовал старший инженер, уставившись куда-то в пространство перед собой, будто что-то вспоминая, и я, не имея никаких оснований, чтобы не доверять лейтенант-коммандеру, поспешно спрыгнула на пол, натягивая ботинки.

– Тогда действительно не стоит медлить, – выдохнула я, нервным жестом пригладив и так идеально выглаженную форму. – Если мне не суждено больше вернуться, то знайте, что я была рада с вами познакомиться.

Мужчины, поражая своей синхронностью, отсалютовали мне на прощание полупустыми бокалами, оставшись без меня выпивать мой выигрыш.

Всю дорогу до медотсека я пыталась подобрать как можно более правдоподобное оправдание, которое позволило бы мне не пасть сразу смертью храбрых. Что бы кто ни говорил, а доктора МакКоя я искренне побаивалась, не понимая, вызвано ли его недовольство моей скромной персоной или всем окружающим его миром, к тому же, сказывалось полнейшее недоверие ко всем представителям медицинской отрасли. В Академии за счет прирожденной изворотливости и дружеских связей мне еще как-то удавалось свести к минимуму общение с медперсоналом, но что-то мне подсказывало, что на «Энтерпрайзе» такое не прогорит.

Бортовой госпиталь занимал собой почти всю двенадцатую палубу, остальная часть помещений была оборудована под медицинские лаборатории и подсобные помещения, а стоило мне только выйти из лифта, как тут же в нос ударил характерный запах медикаментов, от которого мгновенно засосало под ложечкой. Еще на Земле я искренне ненавидела больницы, старалась обходить их десятой дорогой, и сейчас чувствовала себя в высшей степени неуверенно, с трудом заставляя двигаться ноги, словно превратившиеся в тяжелые гранитные плиты. В отличии от других палуб, здесь народу было совсем немного, на дверях запертых изнутри лабораторий подмигивали красным панели, а стоило только пройти по коридору вперед и свернуть налево, как я заметила прямо перед собой большое приемное помещение, отделенное от остальной части палубы прозрачной стеной, заглушающей все звуки.

Возле одного из больших мониторов ко мне спиной стояла женщина в медицинское форме, записывающая какие-то показатели в свой падд, а у дальней стены, повернув голову, я заметила стоящий на некотором возвышении рабочий стол, за которым сидел доктор МакКой.

В голубоватом свете настольной лампы лицо казалось каким-то измученным, буквально серым от усталости, а глаза сосредоточенно бегали по экрану падда, который мужчина держал в руках. Тщательно уложенные в аккуратную прическу волосы немного растрепались, несколько темных прядей падало на высокий лоб, а четко очерченные губы беззвучно шевелились, и в какой-то момент мне показалось не лучшей идеей отрывать явно занятого доктора. Впрочем, голос разума тут же подсказал, что тогда меня вполне могут пинком под зад турнуть с «Энтерпрайза» на первую попавшуюся планету, а этого совсем не хотелось.

Совсем некстати внутри проснулось недюжинное упрямство, и я, глубоко вздохнув, чтобы собраться с силами, решительно шагнула вперед.

– Доктор МаКой, вы позволите? – я тихо кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание, и мужчина, сидящий за столом, тут же поднял голову, уставившись на меня в упор.

Несколько мгновений он молчал, словно бы размышляя о чем-то своем, а после, с тяжелым вздохом отложив падд, поднялся со своего места, шагнув ко мне. Источник света теперь оказался за его спиной, от чего и без того широкоплечий мужчина стал казаться еще более внушительным. А уж учитывая то, что доктор был сейчас на «Энтерпрайзе» единственным человеком, которого я побаивалась, то мне и вовсе стало не по себе.

– Наконец-то, лейтенант Аллен, вы почтили медицинский блок своим присутствием.

Проскользнувший в голосе сарказм я не услышать не могла, и только шумно выдохнула, решив никак не реагировать на подколы. Начни я сейчас огрызаться, и кто знает, чем это для меня обернется. МакКой же, явно не ожидая моего ответа на свои слова, направился к медицинскому оборудованию, кивнув мне на одну из коек.

– Присаживайтесь, это займет не две минуты, так что вам придется задержаться.

– Разумеется, придется, – пробормотала я себе под нос, чтобы никто не услышал, а после покорно двинулась к предложенному месту, чувствуя себя в пустом огромном медотсеке в высшей степени неуютно. Увиденная парой мгновений раньше женщина, что-то тихо сказав доктору МакКою, скрылась где-то в коридоре, и я, присев на краешек койки, невольно передернула плечами, оглядываясь по сторонам.

Насколько мне было известно, за две недели нашего полета никаких чрезвычайных ситуаций не происходило, и посещения медотсека экипажем были единичными, как случай с Петровски с альфа-смены, когда мне пришлось его заменить. Сейчас работа медицинской службы была полностью сосредоточена на исследованиях, собранные нами на планете образцы разобрали едва ли не на атомы, судя по тому, что мне удавалось услышать в кают-компании или коридорах от сотрудников других служб, и в этот вечер я, кажется, была единственной посетительницей двенадцатой палубы. Едва слышное попискивание, мигающие дисплеи и шорох приборов, которые перебирал доктор МакКой, заставляли нервно постукивать ногой по полу, и только осознание того, что я сама виновата в сложившейся ситуации, заставляло меня покорно сидеть на месте.

– Итак, лейтенант, не откроете ли мне тайну, каким образом вам удалось пройти на корабль без прохождения обязательного обследования? – кажется, вполне искренне поинтересовался мужчина, приблизившись ко мне с небольшим белым чемоданчиком, а я, мимолетно взглянув в серо-зеленые глаза, решила не юлить.