355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Goblins » Свартхевди - северянин (СИ) » Текст книги (страница 20)
Свартхевди - северянин (СИ)
  • Текст добавлен: 22 октября 2016, 00:00

Текст книги "Свартхевди - северянин (СИ)"


Автор книги: Goblins



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Достойная компания внимательно слушала о моих злоключениях, о том, с чего все началось, что мне пришлось пережить в долгом путешествии из родимого Лаксдальборга, и яростно мне сочувствовала: сидящий напротив Орм Штевень уже не мог смеяться, он держался обеими руками за живот, обильно плакал и тихонько выл на одной ноте, Гудбруд, сидящий рядом изжевал свои усы, а Гюльви нашел настолько смешным эпизод с деревом и драуграми, что подавился пивом так, что оно принялось капать у него из носа, что вызвало настоящую бурю веселья и вал незлобивых шуток и подколок от его товарищей.

– Значит, говоришь, довольно медленные и весьма туповатые? – уточнил Гудбруд – Ты говоришь, что смог в одиночку изрубить секирой драугра и жег его потом в костре?

Я на неверие обиделся. Ну, немного преувеличил количество поверженной нечисти и нежити, не без того, но в главном не врал.

– Клянусь бородой отца Магни, не вру, – ответил я ему – Горит плохо, мерзко воняет, и следить надо постоянно, чтобы ничего из костра не выползло.

– Я не сомневаюсь в правдивости твоих речей, дренг, – успокоил меня скальд – Но ты еще молод, и слишком мало видел. То был не драугр, а обычный ходун. Поднявшийся мертвяк. Такие встают иногда в дурных местах. А драугр, друг мой Конь, твоей же секирой тебя бы и нашинковал, и был бы ты уже не Конь, а не менее чем сотня очень маленьких пони. Да и заметил бы ты его только тогда, когда он тебя бы жрать начал. А уж изрубить и сжечь…

Я собрался, было, возмутиться, но Гудбрудсон, шумно глотнув из кружки, продолжил.

– Ходун опасен, спору нет, но одолеть его нетрудно, а вот драугр… – он сокрушенно покачал головой, и снова уткнулся в кружку.

– Несколько лет назад мы были на старой земле, – поведал мне Гюльви.

Мне стало любопытно и удивительно.

– Что там делать? И как там сейчас, на Эльдстеланде? Живут ли там люди? – забросал я его вопросами.

– Нечего делать, плохо, не живут, – кратко сообщил мне вынырнувший из кружки скальд – Зима теперь там, даже летом. Вот там мы драугра и повидали. И кое-кого еще. А что делали – так забрать надо было кой-чего ценного, что предки нашего ярла не прибрали с собой. А вот нам бы пригодилось!

Глава 34

– Так вот, Конь, подходим мы вот с Гюльви, а с нами Трюггви Тролль, он сейчас на драккаре, и братья Гуннарсоны, Кари Лучник и, вон, Эрик, который от пива устал, и скоро спать под стол уляжется, к дому, где свет видели…

– Погоди-погоди, ты же сам сказал, что на Эльдстеланде люди не живут? – поймал я рассказчика на противоречивости.

– И могу повторить, если ты слаб на ухо, – ответил мне скальд – Люди и не живут. У дома нас ждал старик, древний, сгорбленный, весь морщинистый, одет в шкуры, старые все, траченные, борода у него ниже пояса, и дубина при нем каменная, такая, что даже Трюггви ей долго не помашет, а уж того троллем не зря прозвали. Поприветствовал нас. Погостить позвал.

– И вы согласились? Чем он угощал, что рассказал? – любопытствовал я.

– Нет, мы не пошли в дом и не сели там за стол. Знаешь, почему? Вот стою я перед ним, слушаю вежливые речи, и, ты знаешь, Конь, у меня уже сопли в носу замерзли, а у него даже пар изо рта не идет. И говорит так, будто слова вспоминать приходится. Вот как ты думаешь, стоит гостить в таком месте?

– Думаю, стоит быть осторожным.

– Во-во… «Будьте гостями, выпейте браги» – говорил старик тот – «Внуков моих-де дождемся, а там и мяса сварим, устроим пир!».

– Вот ты и подумай, Конь, чье мясо-то варить, если ни скотом, ни дымом не пахнет? – добавил Гюльви.

– Так, может, внуки те на охоту ушли? За мясом?

– Тогда уж не ушли, а улетели. Весь хутор снегом засыпан, снег старый, а неистоптан. Следы только наши. Не пошли мы туда. Дело к ночи уже было, так мы в лагерь вернулись.

– А драугра видели, когда уже уходить с Эльдстеланда собирались, – сообщил мне Орм – Под утро самое тварь приперлась. Туман с ночи стоял, да и таилась она, ползла в снегу. Думала на сонных прыгнуть, но не учла, что наши сменились недавно.

– Ну и как, одолели драугра?

– Да как сказать… – смущенно почесал он в косматом затылке.

– Говори уж, как есть! – посоветовал ему Гудбруд – Железо его не брало. Совсем, Конь, не брало! Посмотри на мою руку, – я скосил глаза на его предплечье толщиной с мою голень, жилистое и поросшее рыжей шерстью – Клянусь деревянными сиськами Эмблы, есть еще в моих костях сила! Но менее чем на полдюйма вглубину я смог прорубить его шкуру, а потом он откусил кусок от моего щита вместе с окантовкой! Откусил, Конь! Тварь убила двоих, и покалечила еще кучу народа, прежде чем ярл не улучил момент и не вморозил ее амулетом в ледышку размером с ворота корабельного сарая. Вот так-то. А ты говоришь – порубил и сжег…

Мы помолчали, потом помянули павших.

– Ну а добыли, зачем шли-то?

Скальд вздохнул.

– Не с пустыми руками вернулись, оно, конечно, так. Но зачем шли – не взяли. Нечего там оказалось без колдуна делать. И амулет у ярла протух, а если еще драугры явятся, или этот изо льда выломается и мстить придет? Или внуки стариковы придут узнать, почему деду уважение не оказали? Не было страха в наших сердцах, но мудрее было бы оттуда уйти.

С драуграми мы закончили, и я продолжил свою угрюмую повесть.

Дальше мы поспорили за то, кем могут быть болотные духи, или зубастые ребенки, согласились с тем, что всяким Высоким Джонам не место в Мидгарде, а всем ельфам наоборот самое там место – только на рабском рынке. Выпили и за то, чтобы лжецу Ульрику Ризе утонуть в нужнике. Про славное дерево, чудесную воду и остальное, что с ними связанное, я счел разумным не упоминать.

Выпили за то, что есть на свете добрые друзья – те, с кем можно встать плечом к плечу против любого врага, те, кому можно доверить дом, казну и жену, и не бояться за их сохранность.

Выпили за друзей, и отдельно за Уильяма Ульбрехта – столь достойных людей в здешних краях, как оказалось, еще поискать. А когда я упомянул, что сильнейшего, чем он, стрельца из лука не видел, и, скорее всего, не увижу, ко мне, шатаясь, подошел один из хирдманов, поименованный Ормом как Кари Лучник, и предложил поспорить, что он по-любому поискуснее будет, чем всякие недоросли. Хоть язык его заплетался, а глаза съезжались к переносице, я не сомневался, что уж меня-то он перестреляет, а вот Уильяма – не знаю. Но если выпадет случай им сразиться – ставить буду на друга, ибо в нем уверен.

Орм в спор вмешался, сообщив, что в трактире мы соревноваться в стрельбе не будем.

Потом народ как-то плавно перешел на обсуждение, как бы они поступили на моем месте. Кто-то трендел о том, как он лихо бы разогнал нежить и обнес руины, кто-то допытывался, не знаю ли я дороги туда, кто-то сам хвастался ратными подвигами или травил байки об удаче и кладоискательстве, а лучший скальд Гудбруд Гудбрудсон, которого последнее время явно одолевал какой-то вопрос, который он никак не мог сформулировать, и от того немного злился, наконец, разродился.

– Послушай, Конь, а сколько детей у твоего отца?

– Четверо, считая меня. Хегни, Орм, Кетиль и я.

– А дочери или младшие братья у тебя есть?

– Если и есть, то после моего ухода появились, – ответил ему я – Тогда этой дочке где-то год от роду, и староват ты, чтобы моему бате в зятья набиваться.

Скальд на подначку не повелся.

– Так ты, значит, младший?

Я пожал плечами и по-прежнему не мог сообразить, куда он клонит.

– Ну, да.

– Ага! – он ухмыльнулся – Так вот, как ты вылечил Герхарда! Ты колдун!

Я от столь резких поворотов малость заколдобился.

– Треска был могучий колдун, а всем известно, что дар колдовства в роду колдуна переходит через поколение, младшему из прямых потомков! А ты – младший из его внуков!

Вообще-то бред. Никуда сила не передается, ни через поколение, ни вообще. Она – дар и благословление Асов. Да и вообще, хоть Бьерн и признал меня своим сыном, я все ж не из живота Инге появился.

– Да ну тебя, Гудбруд! Так только у ведьм происходит, и то, не через поколение, а от наставницы к ученице, и то, только если та готова дар принять и наставница правильно его отдаст. Сила колдуна передана быть не может.

– Ага!!! Разбираешься! А говоришь, не колдун! Значит, научил тебя дед знаниям тайным!

– Гудбруд, ты меня слушаешь? От наставницы к ученице! Я похож на ученицу, а дед Торвальд – на наставницу?

Скальд посерьезнел, потер пальцами шрам.

– Не похожи, ни ты, ни он. А про ведьм откуда тогда знаешь?

– Старая Хильда рассказывала. Но и она мне ничего не передавала! – поторопился отбрехаться я – Когда я уходил из Лаксдальборга, она была еще жива, а ведьма, силу передавшая, отойдет быстро, хотя и легко.

Рожа у Гудбрудсона стала задумчивой. И довольной.

– Старуха Хильда? Хильда Аудундоттир?

– Ну, да. Знаешь ее?

– Кто ж ее не знает… – он придвинулся ко мне совсем близко, и зашипел в ухо – Так, значит, не передавала силу? Тебе. Не передавала, но могла! Вот оно че, Бьернсон! Хильда Аудундоттир учила тебя, потому, что погиб Треска, а он не успел доучить тебя! Решили, что даже недоученный колдун лучше, чем никакого!

Мне сказать было особо нечего.

– Не беспокойся, Свартхевди, сын Бьерна, внук Торвальда, – продолжал шептать мне в ухо рыжебородый скальд, хотя, в этом и не было необходимости: за шумом и гамом трактира можно было смело орать в голос и не быть услышанным – Это твое дело. Но нашему хирду пригодился бы хороший колдун, а внук Трески плохим быть не может. Ты должен поговорить с ярлом, он предложит тебе место на руме и хорошую долю. Подумай, Конь! Лучшего ты здесь не найдешь.

Не буду врать, что мне не хотелось бы последовать совету, он со всех сторон выглядел правильным. Оно ведь как: кормить меня мясом и поить пивом каждый день никто почему-то не торопится, серебро и медь в кошеле почти иссякли, а золота там и вовсе давненько не бывало. Можно было бы наняться в дружину какого-нибудь местного владетеля, а можно бы прибиться к отряду наемников. Или, как вариант, к ватаге тех самых болотных несунов (для чего пришлось бы вернуться обратно в фюльк Уиллова батьки).

И, кстати, поискать свой мешок, с чудесной водой и золотишком.

Я даже на пару мгновений поддался искушению, вспоминая дорогу до предполагаемого места захоронения своих сокровищ. Но… Если они лежат там до сих пор, значит, полежат и еще. А если уже не лежат – то и смысла торопиться к ним уже нет, не так ли? И вот если не лежат, и мне придется вернуться обратно в Эркенбург ни с чем, тогда вряд ли встретится еще один земляк, что позовет в хирд, или, хотя бы, поговорить с ярлом. В том, что мне удастся вступить в наемный отряд, в ватагу контрабандистов или наняться в судовую рать, сомнений у меня не было, однако, здесь-то зовут, а там уже мне самому придется проситься, если иной оказии не подвернется. Это, в общем, нормально, но хуже, чем когда вежливо приглашают.

Однако же, золото это… Это золото, клянусь изжеванным хвостом Змея! Это огонь моря и свет Эгира, слезы Фрейи и искры Драупнира! Негоже ему быть выброшенным, словно рыбья чешуя, в кусты.

Мой пропитавшийся пивом (и чем-то еще вроде сладкой крепкой браги, емкости с которой также обнаружились на столе), разум увидел решение насущных проблем.

Нет денег?

Некуда приложить руки?

Ну, так пойди, Конь, и достань свое золото, и свою чудесную воду!

А с другой стороны, в прошлый раз руны сказали мне этого не делать, и были правы: пойди я за своим добром, наверняка попал бы в неприятности.

Понял!

Надо спросить руны.

Я запустил клешню в мешочек.

Золото, однако, манит.

Но как же мне надоели эти леса и болота!

Опять же, где-то там мой добрый друг, скучно без него.

Зато сейчас вокруг земляки, и я снова увижу море, а Уильяму надо решать свои дела с отцом и Эллис, у него свои дела.

Очень хотелось с хирдом, ржание коней и шелест дубрав не для меня; песня ветра и волн, плеск весел и шепот сокола фьердов – вот, что мне снится почти каждую ночь.

Но за золотом можно, все ж, и в лес, хоть и неохота.

Однако же, море зовет меня, ведь манит души всех сынов Нурдланда зеркало неба, да и золота, судя по намекам Гудбруда, будет немало, если я окажусь годен…

Гудбруд, увидев ясеневые плашки на моей ладони, лишь хмыкнул. Дескать, своего ума не хватает сделать выбор, так спроси чужого.

TEIWAZ, GEBO, ISA, KENAZ

И вот теперь я не понял. То есть, понял, но не все. Или не так. Или не понял совсем. Так бывает, не стоит удивляться, а раз не понял, то и выбор останется за мной, и верным ли он будет, или нет – он будет только мой.

Наверное, утром еще подумаю, что хотели сказать мне руны, и о чем именно. И, раз уж острота разума моего притупилось, а пиво больше не лезет, пойду-ка я в люлю, как и советует в таких случаях мудрость старших:

Пей на пиру,

но меру блюди

и дельно беседуй;

не прослывешь

меж людей неучтивым,

коль спать рано ляжешь *

– Я поговорю с ярлом, Гудбруд Гудбрудсон. Где мне искать его утром?

– Приходи завтра в порт, дренг Свартхевди, и найди там драккар «Сияющий змей». Он там такой один красавец, ты не пройдешь мимо. На нем тебе дадут промочить глотку, так что не трать с утра время.

Ярла звали Гуннлауг Длинный, и ростом он действительно был высок, хотя и довольно худ. Он сидел на носу драккара, на руме, и о чем-то совещался со своими людьми, среди которых из знакомых мне был только «лучший скальд». Гудбруд выглядел неважно: его опухшее лицо странного зеленоватого оттенка страдальчески кривилось при каждом громком звуке, он, по-видимому, недавно умывался, его борода и волосы слиплись в мокрые сосульки и на скальда он похож не был, скорее его можно было бы принять за немного несвежего утопленника, которому крепко досталось еще при жизни. Впрочем, лекарство, которое он прихлебывал из большой деревянной кружки, должно было скоро подействовать. Он знаком показал, что видит меня, но просит немного подождать – видать, ярл беседовал о важном. А без приглашения лезть на палубу драккара нельзя.

Я не обиделся, а предпочел немного полюбоваться драккаром – «Сияющий змей» мне пришелся весьма и весьма по душе.

Не менее, а, скорее, и более чем два десятка ярдов в длину, он был также и довольно широк – ярдов шесть. Мачту снимать не стали, но весла были убраны. Я посчитал румы, и прикинул, что хирд у ярла Гуннлауга был довольно большой: если румов было пятнадцать, то хирдманов у него должно было бы быть не меньше восьми десятков, а то и больше. Корабль был не новым – весельные люки, хоть и были забраны заглушками, но я видел, что они достаточно истерты. Однако не был он и ветхим, и хирд тщательно за ним ухаживал, даже золотую краску на носу и синюю на бортах явно не так давно подновляли. Дракона на штевне, естественно, не было. В общем, определить, где именно его построили, мне не удалось, но если в общих чертах – где-то здорово южнее Лаксдальборга, и даже Хагаля. Да, я был не самого высокого мнения о корабелах юга Нурдланда, но мастер, создавший «Сияющего змея» заслуживает уважения.

Хотя, у нас бы справились не хуже, а, возможно, даже и лучше.

Да, не бедствует ярл Гуннлауг Длинный, такой драккар стоит куда как немало, и много достойных и славных деяний можно совершить, если у тебя есть такой корабль, и крепкий хирд.

Но вот рыжий скальд махнул мне ручищей, с зажатым в ней жбаном, и я поднялся по широким сходням на палубу.

Глава 35

– Я много слышал о Торвальде Треске! С ним хирд Лаксдальборга был очень силен, – поведал мне ярл Гуннлауг – Кое-что слышал и о Полосатой Бороде, говорят, он сильный боец. Но я ничего не слышал о тебе, Свартхевди Конь! Почему ты считаешь, что достоин ходить на «Змее»?

Ярл с самого начала беседы пытался представить дело так, будто это мне было надо к нему. Был бы я оборванцем с пеплом за спиной, без оружия и штанов и с погоней на хвосте – так бы оно и было, но удача при мне: я в доброй кольчуге и при шлеме, щит и секира со мной, и даже серебро еще не все пропито и проедено.

– Твой человек, достойный скальд Гудбруд, сын Гудбруда, позвал меня, – ответил я ему – Сказал, что тебе может пригодиться еще один хирдман, и что мне нечего делать на берегу, когда столь достойный хирд собирается в море.

– Хирдманов у меня и без того достаточно, а если понадобится найти еще, то мне достаточно сказать людям, что Гуннлауг-ярл зовет к себе достойных! В чем ты хорош? Я вижу секиру у тебя за поясом, ты мастер секиры? Может, ты ловок и с мечом, копьем и луком? Или ты знаешь пути Ньерда? В чем ты силен и умел, Свартхевди Конь?

Мастером даже я сам себя не считал, что уж тут говорить о реальном положении дел. Застольные беседы – дело другое, не грех и немного преувеличить умения, заслуги и подвиги, но сейчас корчить из себя того, кем не являюсь, не следовало: Гуннлауг наверняка предложит проверить, и я, вероятнее всего, облажаюсь. Опытный ярл таких, как я, видал, наверное, не один десяток, и отлично знает, что из себя представляет юнец, вроде меня.

– Я не мастер, ярл, – я смотрел ему прямо в глаза – Хотя знаю, как держать секиру, копье и щит, и хорошо метаю. Не буду лгать тебе, я слаб с мечом и хороший лук лучше будет доверить кому-нибудь другому. Путей Ньерда я тоже не знаю.

– Тогда зачем ты мне? Чего ты хочешь?

Я ухмыльнулся. Толочь воду в ступе – занятие, конечно, бесполезное, но, иногда, довольно забавное.

– Твой человек звал меня, – повторил я – Значит, тебе нужен именно такой, как я.

– Тогда, может, ты умеешь что-то еще, что могло бы пригодиться в вике?

Я ухмыльнулся еще шире.

– Смотря, что тебя интересует, славный ярл. Но, может быть, ты погрузил слишком много пива и мяса на борт этого прекрасного «Змея», и твои хирдманы могут не справиться с ними? Вот тут я и приду вам на помощь. Не выкидывать же припасы за борт!

Ярл сначала недоуменно нахмурился, потом неожиданно гулко захохотал, его смех поддержали и остальные любопытствующие, вроде отпившегося, наконец, Гудбруда.

– Ты слышал, Виглаф, – обратился Гуннлауг к высокому и широкому хирдману в годах, также прислушивающемуся к беседе – Не справимся с пивом! Тот спрятал улыбку в бороде, и показал на уже скальда, чья рожа уже сменила раскраску с бледно-зеленой на розовую.

– Кой-кому бы помощь вчера не помешала.

Скальд оскорбился.

– Я мог бы осилить еще три раза по-столько!

Вокруг заржали еще громче.

– Да когда ты вливал в себя последний кувшин, у тебя уже из ушей лилось! – донеслось сзади – А у Гюльви из носа!

– Ладно, хватит шуток, – ярл снова стал серьезен – Гудбруд сказал, что ты колдун, ученик Трески. Нам нужен колдун, что ты умеешь?

Раз уж пошел предметный разговор, я не стал вилять, и тоже отбросил веселье.

– Мне было мало лет, ярл, когда убили деда. Он немногому успел меня научить. Некоторые тайны стали ведомы мне, но гораздо больше осталось скрыто.

Мне не надо было оглядываться, чтобы увидеть разочарование на рожах обступивших нас карлов.

– Да! Немногое. Но, не думал же ты встретить в кабаке мудреца, которому ведомы и восемнадцать Великих заклятий*? Их не знал и дед Торвальд, не то, что я.

– Но чему-то он тебя научил?

– Немного огня и чуть больше льда, ярл, воздух – совсем чуть, а вода и земля мне непокорны. Я знаю рунную вязь, но готовых заклинаний у меня немного…

– А Хильда? Хильда Аудунсдоттир! – обозначился рыжий скальд – Она же…

– Помолчи, Гудбруд, – отозвался ярл.

А я продолжал.

– Я чувствую волшебство, могу работать с амулетами, талисманами и прочими артефактами… – при этих словах морщины на лбу ярла разгладились – Знаю лекарства и яды, и как бороться с болезнями и ранами. Бабка Хильда, дочь Аудуна, учила меня, когда погиб дед, и пока мне не пришлось уйти из Лаксдальборга.

– Амулеты, говоришь? Ну-ка, взгляни! – он запустил руку в поясную сумку и высыпал на рум рядом с собой довольно немалую кучку металла – Расскажи мне об этих вещах.

Предложение явно было с подвохом, и следовало бы проявить внимательность.

В кучке были, в основном, кольца, всякие: золотые и серебряные, с камнями и без, с рунами и неизвестными символами. Были серьги, как совсем простые, так и такие, что впору надеть и жене иного конунга. Были пряжки, брошки и всякие висюльки.

Магии в этом всем не было и на комариный хер.

Что-то такое, правда, чувствовалось в медном кулоне на грубом кожаном шнурке. Оправа была покрыта полустершимися рунами, среди которых преобладали ISA и ANSUZ, а вместо драгоценности был вставлен ограненный кристалл кварца, когда-то, видимо, чистый и прозрачный, а теперь мутный и потрескавшийся. Крепления кристалла в оправе потемнели, и легко крошились.

Но «что-то такое» именно что чувствовалось, вроде как оттенок вкуса, если выпить воды из плохо помытой кружки из-под пива.

– Это хорошая добыча, ярл Гуннлауг – сообщил я ему – Можно выручить много серебра за некоторые из этих украшений. Но волшебных вещей среди этого нет. Возможно, – я показал ему медный кулон – Было вот это, но сейчас это мусор.

Тот едва заметно вздохнул.

– Этот амулет перешел ко мне от отца, а я надеялся передать его сыну.

Я покачал головой.

– Он испортился, проще сделать новый. Да и мог он немного. Заморозить что-то, или создать глыбу льда, ведь так? Этот амулет делал хороший мастер, вложил в него добрую меру силы, но почему-то взял не самые лучшие материалы и был небрежен в работе. Может, твой отец обидел мастера чем-то, или мало заплатил?

Амулет был несложным, если честно, и сделан через задницу, но раз уж ярл так о нем сокрушался, я решил не огорчать его. Хотя, такая штучка будет, конечно, куда как получше моих болотных поделок.

– Немного мог?! – возмутился Гудбруд – Не раз силой амулета повергались сильные бойцы! Им ярл поразил драугра на Эльдстеланде! Да, даже драугр, настоящий драугр, Конь – не ходун – был погружен в колдовской лед навеки! А ты говоришь…

Вязь рун, комок холода в животе – и скальд с недоумением уставился на кусок льда с ручкой, в который превратилась его кружка, которой он с таким упоением размахивал. Он потряс ее в воздухе, потом перевернул, потряс еще и ничего из нее не добыл. Потыкал лед пальцем, понюхал, хотел лизнуть, но не стал, и сделался задумчив.

– Как колдун я лишь бледная тень своего деда, Гудбруд Гудбрудсон, но дар Имира при мне, и я знаю, о чем говорю.

Столпившиеся сзади хирдманы одобрительно загомонили, и скальд передал им кружку посмотреть и потрогать. Ею постучали об щит, а потом, судя по звукам, кто-то принялся ковырять ее ножом.

– Это была добыча, – ярл сгреб все кольца и висюльки обратно в сумку – Что ж, дренг Свартхевди, скажу тебе прямо, и такого же жду ответа. Ты бы нам пригодился. Если ты решишь быть с нами, я буду рад.

Вот это хорошие и правильные речи, давно пора.

– Что ты дашь мне, ярл? – поинтересовался я о главном.

– Ты получишь вдоволь еды и питья, и место на руме. До первого боя, или пока не принесешь хирду пользу, как колдун. Потом, если удача будет с тобой, ты сможешь рассчитывать на одну долю хирдмана, и обычную долю колдуна. Но о том договор будет, если ты станешь одним из нас. Ты согласен, Свартхевди Бьернссон, по прозвищу Конь?

Ну а что? По-моему, достойное предложение.

– Покажи мне мое место на руме, ярл Гуннлауг, – ответил ему я – Мои дар и секира пригодятся тебе в странствиях!

– Третий рум с кормы. Мы выходим завтра на рассвете, будь готов к этому времени, заверши свои дела, верни долги.

Ну и хорошо, как раз последний раз поспать на мягком, поесть нормально, помыться, да и на служанку хватит, чтобы спину потерла. Самое то, что нужно, для начала хорошего путешествия!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю