Текст книги "Академия вампиров. Взгляд Дмитрия (ЛП)"

Автор книги: gigi256

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Большая алая дорожка разделяла центральный проход и останавливалась у небольшой приподнятой платформы впереди. Главный стол стоял перпендикулярно рядам ученических столов, подготовленный для Королевы, избранного школьного персонала и нескольких королевских приглашенных. Общее освещение было достаточно темным, чтобы голые стены, казалось, сливались с фоном, и со стражами, стоящими, как статуи, через каждые несколько футов, мы обеспечили окончательную церемониальную детализацию.

Банкет, устроенный королевой, требовал соблюдения формальностей. Студенты и сотрудники были одеты намного лучше, чем обычно в обычный школьный день, и стражей попросили надеть нашу профессиональную черно-белую одежду. В то время как королева предпочитала, чтобы ее королевская гвардия каждый день одевалась профессионально, большинство стражей предпочитали что-то более повседневное, если только не посещали специальное мероприятие. Я вытаскивал свою черно-белую одежду, может быть, дюжину раз, пока учился в академии, в основном для самых формальных танцев и выпускных каждый год. С Иваном это было необходимо чаще из-за его социального графика, но в том факте, что он не любил наряжаться почти так же сильно, как и я, было что-то товарищеское. Обычно я приносил их в двор, когда отправлялся туда, но это был вопрос о том, действительно ли они были нужны.

Студенты начали заполнять зал вместе с некоторыми преподавателями и другими сотрудниками. Я увидел, как директриса Кирова заняла свое место за главным столом, и быстро заметил, что Василиса нашла свое место в передней части студенческой секции. В этом не было ничего необычного, учитывая, что передняя половина студенческих столов была зарезервирована для мороев, в то время как новички-дампиры сидели сзади. Расовое и классовое разделение глубоко укоренилось в нашем мире, и молодежь не избежала этого разделения также, как и все мы. Были даже признаки этого среди студентов-мороев; те, кто был королевского происхождения и на хорошем счету, всегда сидели ближе к передней части и центру комнаты. Все это было политической игрой, и, судя по занимаемой Лиссой должности, у нее все шло очень хорошо.

Роза вошла с последней волной студентов. Хотя я специально не искал ее, она всегда, казалось, каким-то образом привлекала мое внимание. Ее наряд вызвал легкую усмешку. Хотя это было не так официально, как платья, которые решило надеть большинство девушек, это был шаг вперед по сравнению с ее обычным нарядом. Она сменила свою типичную униформу из джинсов и футболки на оливково-зеленый свитер, который заканчивался чуть ниже бедер, и пары темных джинсов под ним. На ней не было никаких других украшений, кроме пояса, стягивающего талию, и пары простых туфель на плоской подошве. Ее волосы были распущены по плечам. Она была одета просто, но, похоже, ей не нужны были все дополнительные побрякушки, за которые некоторые девушки цепляются, чтобы привлечь внимание.

Она оглядела зал, широкая улыбка осветила ее лицо, когда она заметила Лиссу на ее почетном месте. Когда она снова обвела взглядом комнату, ее внимание привлек Мейсон.

Он помахал ей рукой, поднимая карточку с именем рядом с собой, чтобы показать ей, где ее место. Я бы сказал, что ему очень повезло, если бы я не видел, как он поменял ее карточку на другую, через несколько мест. Было странное смешение веселья и раздражения, когда я постоянно видел, как он соперничает за ее внимание. Это чувство немного улеглось, когда я напомнил себе о двух важных моментах:

Во-первых, я бы предпочел ее общение с ним большинству молодых людей в этой школе, особенно таким, как Джесси Зеклос и…

Во-вторых, она, казалось, совсем не замечала его заигрываний. Или, если и знала, то вежливо игнорировала их.

Усевшись, она снова рассеянно оглядела комнату. Мне потребовалось мгновение, чтобы заметить, что она сосредоточилась не на учениках, а на стражах, выстроившихся в коридоре. Я встал немного выше, понимая, что она ищет меня. Я смотрел прямо перед собой, чтобы не встречаться с ней взглядом. Однако я также не пропустил неловкую улыбку, которая появилась на ее лице, когда она наконец увидела меня. Мне не нужно было думать о том, что вдохновило меня на это. Я был совершенно уверен, что она проигрывала этот день так же часто, как и я. Она быстро отвернулась, чтобы продолжить разговор с Мейсоном и остальными вокруг нее.

Все встали, когда в комнате воцарилась тишина и вошли члены королевской семьи. Виктор Дашков был среди них, двигаясь медленно и мучительно. Как только группа расселась, четверо членов королевской стражи вошли и осмотрели комнату. Я почувствовал, как многие стражи вокруг меня напряглись в их присутствии. Не было никаких сомнений в том, что эти мужчины и женщины были одними из лучших в мире, и они без колебаний заслужили наше уважение. Один из охранников, мужчина лет тридцати с небольшим, с волосами цвета соли с перцем тот, кого я принял за капитана, встретился взглядом со Стражем Петровой, и они быстро кивнули, прежде чем он заговорил в почти невидимую рацию на своем воротнике.

Двое охранников позади него открыли двойные двери, когда комната на мгновение опустилась на колени в знак преданности. Только те из нас, кто стоял по стойке смирно у стен, остались стоять. Королева Татьяна вошла в сопровождении четырех других охранников, окружавших ее. Капитан и его напарник возглавляли процессию по главному проходу, достаточно медленно, чтобы не отставать от Королевы.

Она быстро прошла через секцию новичков, улыбаясь и кивая, чтобы поприветствовать всех собравшихся, а не какого-либо конкретного человека. В то время как они уважали ее, сопровождавшие ее королевские стражи, вероятно, испытывали к ней больше благоговения. Из-за своего рождения они никогда не занимали бы значительного места в политической власти в мире. Однако весьма почетная должность королевского стража была достижимой целью. Это было то, к чему я стремился в их возрасте и до сих пор рассматривал время от времени. Однако после реальной работы в качестве стража, возможно, просто достижение 35-летнего возраста было достойной целью жизни. Я знал, что многие из этих студентов не проживут так долго.

Роза проживет. По крайней мере, я могу помочь в этом убедиться. Я снова сосредоточился на ней на мгновение, когда непрошеная мысль пришла мне в голову. Мое внимание быстро переключилось, когда я услышал еще одно знакомое имя.

– Василиса Драгомир.

Василиса сделала небольшой реверанс, когда Королева обратилась к ней. Обращение Королевы напрямую всегда было большой честью.

– Мы все слышали, что ты вернулась, – продолжила королева. – Мы рады, что Драгомиры вернулись, ведь осталась только ты. Мы глубоко сожалеем о потере твоих родителей и брата; они были одними из лучших мороев, их смерть стала настоящей трагедией.

Я видел, как вежливая улыбка принцессы слегка померкла при упоминании о ее семье, но она быстро взяла себя в руки.

Спустя еще мгновение королева Татьяна снова обратилась к ней.

– У тебя интересное имя. Многих героинь русских сказок зовут Василиса.

Я вкратце вспомнил некоторые истории, которые моя мама и бабушка рассказывали мне и моим сестрам по вечерам в детстве.

– Василиса Храбрая, Василиса Премудрая, – Королева продолжила, – Все они разные молодые женщины, у всех одно и то же имя и одни и те же превосходные качества: сила, ум, дисциплина и добродетель. Все совершили великие дела, одержав победу над своими противниками.

Я мог видеть, как Лисса немного выпрямилась от похвалы. Краем глаза я заметил, что Роза повторила ее позу, и поймал себя на том, что невольно делаю то же самое.

– Точно так же имя Драгомир заслуживает собственного уважения. Короли и королевы Драгомиров правили мудро и справедливо в нашей истории. Они использовали свои силы в чудесных целях. Они убивали стригоев, сражаясь бок о бок со своими стражами. Они стали королевскими по какой-то причине.

Пока комната гудела, я обдумывал ее слова о мороях, сражающихся бок о бок со стражами. Это казалось такой странной вещью – упоминать о похвале, когда сейчас обычно это считается неприемлемым.

– Да, – голос королевы Татьяны заглушил гул вокруг нее. – Ты вдвойне наделена властью. Твое имя олицетворяет лучшие качества, которые могут предложить люди, и возвращает нас в прошлое к великим и доблестным деяниям.

Лисса теперь сияла, однако я слышала что-то такое в голосе Королевы, от чего у меня мурашки побежали по коже.

– Но, как ты продемонстрировала, имена не делают человека человеком. И они не имеют никакого отношения к тому, каким окажется этот человек.

После этого королева отвернулась, как будто Василиса не стоила ее присутствия, и все, что могла сделать Лисса, это поклониться, уходя. После этого ее взгляд так и не оторвался от пола.

Защитное побуждение во мне почувствовало небольшое притяжение к моей подопечной, но моя работа состояла в том, чтобы предотвратить физическую боль, а не эмоциональную боль. Я проигнорировал инстинкт, но знал, что я был не единственным, кто почувствовал необходимость броситься на сторону Лиссы.

Роза все еще была рядом со своим местом. Она слегка сдвинулась с места, но не настолько, чтобы привлечь чье-либо внимание. Я мог чувствовать огонь, когда ее тело практически излучало его. Ее мышцы были напряжены, и я знал, что она подумывает о том, чтобы отомстить за честь своей подруги. Я умолял ее посмотреть в мою сторону, чтобы я мог отбросить эти мысли.

Она была сосредоточена на Василисе.

Я огляделся, слегка запаниковав. Я знал, что не смогу подойти к ней, не привлекая больше внимания к Розе. К счастью, я увидел, что не я один заметил, что Роза была на взводе. Мейсон стоял позади нее, слегка вытянув руку, чтобы он мог схватить ее, если она двинется дальше. Казалось, мы все трое затаили дыхание в ожидании. Роза наконец расслабилась, позволяя своим плечам опуститься в знак поражения. Она знала, что ничего не может поделать. Тем не менее, мы с Мейсоном оба были напряжены, пока все не заняли свои места и ужин официально не начался.

Как только она смогла, Василиса покинула приемную. Роза ушла прямо за ней. Я ждал последние семь минут, прежде чем мой сменщик сменит меня. Я знал, что для этого мероприятия в гостиной стражей был организован ужин, учитывая, что у нас не будет возможности принять участие в сегодняшнем ужине, но с этим придется подождать. Я почувствовал необходимость позаботиться о своем назначении.

К тому времени, когда я наконец освободился, я знал, что Роза и Василиса могут быть практически в любом месте кампуса. Исходя из моей лучшей догадки, я начал двигаться в сторону студенческих общежитий мороев. Я услышал какие-то голоса, доносившиеся со двора, примыкающего к кафетерию. Подойдя ближе, я узнал один из голосов: очень взволнованная Роза.

Я последовал за ее громким голосом через лабиринт живых изгородей, пока не нашел группу девушек возле статуи Святого Владимира. Роза и Лисса были среди них, а также маленькая блондинка, которая не раз приставала к ним с момента возвращения. Ринальди, как я помню, Миа Ринальди. Они с Розой несколько раз обменялись парой слов, но, появившись во дворе, мне показалось, что нынешний спор действительно может перерасти в драку.

К счастью, присутствия школьного стража было достаточно, чтобы снять нарастающее напряжение в воздухе.

– Все в порядке?

– Конечно, страж Беликов, – на лице Розы была приклеена фальшивая улыбка, не скрывающая ярость, которая в основном была направлена на девчонку Ринальди. Я был уверен, что часть этой ярости была направлена и на меня тоже, так как она знала, что я удержу ее, если она предпримет какие-либо физические действия. Обращение ко мне по моему профессиональному званию только подтвердило это. Я мог бы пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз она добровольно делала это, и это никогда не делалось из уважения. – Мы просто обменивались семейными историями. Ты когда-нибудь слышал историю Мии? Она очаровательна.

Миниатюрная блондинка откинула волосы за плечи и закатила глаза.

– Пошли.

Ее команда повела большинство девушек ко входу во внутренний двор, оставив Роуз, Лиссу и меня стоять рядом со статуей.

Последний взгляд между Розой и Мией оставил одно несомненным. Это еще не конец. Выросший в доме, полном женщин, я легко мог определить поле битвы жестоких войн, в которых участвовали девочки. В детстве я участвовал в нескольких драках и мог от всего сердца сказать, что мне больше нравится, как мужчины и мальчики решают свои проблемы. Чаще всего это заканчивалось несколькими ушибами и царапинами. В худшем случае была сломана кость.

Однако женщины…они были порочны. Они использовали слова, чтобы медленно резать души друг друга, резать мучительно, пока их жертва не лежала кровавой кучей у их ног. Они не ломали кости, они ломали души. Наносимые женщинами раны оставляли шрамы, которые сохранятся гораздо дольше, чем те, что я оставил или получил во время школьных драк.

– Я должен отвести тебя обратно в общежитие, – это было не совсем правдой, так как мне не приказывали этого делать, но я также знал, что ей могут сделать выговор за нарушение испытательного срока, если она не вернется в общежитие в ближайшее время. После инцидента, свидетелем которого я только что стал, я предпочел сам проводить ее туда.

– Ты же не собиралась затевать драку, не так ли?

– Конечно, нет. Я не затеваю драки, если люди могут их видеть, – ее голос был ровным, а глаза не отрывались от входа, через который несколько минут назад прошла компания Мии.

Я слышал, как принцесса начала выговаривать ей, а я просто покачал головой.

– Пойдем, – настаивал я, тщетно надеясь, что все это как-нибудь уляжется. Я один раз кивнул Василисе и пожелал ей спокойной ночи, прежде чем выйти со двора.

– С тобой все будет в порядке, Лисс? – голос Розы был тихим и обеспокоенным, и я ждал в нескольких шагах впереди нее.

– Я в порядке, – нежный голос был едва слышен даже для моего острого слуха, но этого было достаточно, чтобы я понял, что она лжет. Я повернулся к девушкам, Василиса делала все возможное, чтобы успокоить ее, в то время как Роза, казалось, была готова сделать все возможное, чтобы стереть боль с лица Лиссы.

– Лисс…

– Я же сказала тебе, я в порядке. Ты должна идти.

Она кивнула в мою сторону. Роза наконец вздохнула и последовала за мной, не желая оставлять свою подругу, но зная, что она ничего не может сделать, чтобы смягчить унизительные события этой ночи.

Когда она молча шла рядом со мной, ее взгляд был сосредоточен прямо перед ней, я хотел сказать что-нибудь, чтобы развеять ее угрюмое настроение. Я все еще искал что-то минуту или около того спустя и в итоге сказал первое, что пришло в голову.

– Возможно, нам потребуется добавить дополнительную тренировку по самоконтролю.

Она одарила меня ехидной улыбкой.

– У меня есть чувство собственного достоинства – эй! – ее глаза внезапно сфокусировались на темной фигуре, которая направлялась в ту сторону, откуда мы пришли.

Я узнал Кристиана, к кому Роза теперь целенаправленно направилась. Казалось, его больше всего раздражало то, что его прогулка была прервана.

– Ты собираешься увидеться с Лиссой? – ее прежний гнев внезапно был направлен на него.

– Что, если это так?

– Роза, сейчас не время.

С таким же успехом я мог бы быть невидимым. Роза игнорировала меня, а Кристиан был на удивление апатичен под ее пристальным взглядом.

– Почему бы тебе просто не оставить ее в покое? Неужели ты настолько запутался и отчаянно нуждаешься во внимании, что не можешь понять, когда ты кому-то не нравишься? Ты какой-то сумасшедший преследователь, и она это знает. Она рассказала мне все о твоей странной одержимости – как вы всегда тусуетесь на чердаке вместе, как ты поджег Ральфа, чтобы произвести на нее впечатление. Она думает, что ты урод, но она слишком мила, чтобы что-то сказать.

И Кристиан, и я были потрясены ее напыщенной речью и замолчали. Я слышал, как Роза раз или два упоминала на тренировках, что Лисса проводила время с кем-то, кого она не одобряла, но я не помню, чтобы она когда-либо называла имя. Кристиан Озера был бы моим последним предположением. Однако воспоминание о том, что он вступился за Лиссу, казалось, заполнило по крайней мере одну из недостающих частей.

– А ты видимо нет? – его прежняя апатия быстро сменилась возбуждением.

– Нет. Не тогда, когда мне кого-то жаль.

Они оба уставились друг на друга сверху вниз. Глаза Кристиана потемнели от отвращения, но он все равно слегка отклонился от дикой девушки, стоявшей перед ним. Я не винил его. Выросший в России, я слышал предостерегающие рассказы об охотниках или туристах, вставших между матерью-медведицей и ее детенышами. У меня было такое чувство, что Роза защищала бы Лиссу с такой же жестокой страстью, если бы почувствовала в этом необходимость.

– Достаточно.

Очевидно, забытый в стороне, моего голоса было достаточно, чтобы заставить их обоих подпрыгнуть и выйти из транса. Я положил руку на плечо Роуз, чувствуя, как ее напряжение немного спадает под моей ладонью, когда я повел ее обратно в общежитие.

– Тогда спасибо за помощь, – глаза Кристиана следили за нами, когда мы уходили.

– Без проблем, – ответила Роза с последней ухмылкой, когда я завернула за угол, закрывая их вид друг на друга живой изгородью.

Остаток пути до общежития новичков мы проделали в тишине, моя рука все еще лежала на ее плече, чтобы направлять ее. Дыхание Розы становилось ровнее с каждым шагом, но я все еще видел ее разочарование. Часть меня хотела заверить ее, что Кристиан был порядочным мальчиком, но правда заключалась в том, что я не знал наверняка.

Я мог предположить это только потому, что знал Ташу и верил, что она воспитала в нем уважение, несмотря на невзгоды, с которыми он столкнулся. Даже если бы я мог успокоить Роуз насчет Кристиана, это была лишь малая часть общего стресса, от которого, как я знал, она страдала.

Я понятия не имел, что вызвало вражду с другой девушкой. Что касается очень резких и очень публичных слов королевы, осуждающих принцессу Василису? Просто не было никакого решения. Какой бы несправедливой или жестокой она ни была, королева имела привилегию поступать так, как ей заблагорассудится.

Если бы не было так близко к студенческому комендантскому часу, я, возможно, повел бы Роуз в спортзал, а не в общежитие.

Я обнаружил, что некоторое время, проведенное у боксерской груши, часто отлично снимает стресс. Как бы то ни было, все, что я мог сделать, это побудить ее отоспаться и надеяться, что утром она почувствует себя лучше. Я ненадолго задумался о том, чтобы самому отправиться в спортзал, но решил быстро поужинать, прежде чем ложиться спать. Это был долгий день, и я был готов увидеть его конец.

========== Глава 12. Миссия самопожертвования ==========

В гостиной стражей сегодня было больше народу, чем обычно. Этого следовало ожидать, но я все равно был несколько удивлен, как много людей задержалось в этот час. Большая часть предоставленного ужина была съедена, и теперь казалось, что большинство просто остались для общения.

Я молча поприветствовал несколько знакомых лиц, направляясь к столу с едой. Я схватил одну из немногих оставшихся куриных грудок на гриле, немного жареных овощей и немного плова из коричневого риса. В то время как у дампиров от природы быстрый метаболизм, а стражи, как правило, быстро сжигают калории, я также понимал, что я уже не тот шестнадцатилетний парень, который мог бы с легкостью разобраться с большой пиццей в одиночку.

Я подавил легкий смешок веселья, когда подумал о диетических привычках большинства здешних новичков. В то время как в кафетерии всегда были здоровые варианты и более легкие блюда, большинство студентов тяготели к стандартным подростковым блюдам, таким как гамбургеры и картофель фри. Роза, в частности, питала слабость к шоколадным пончикам, и я не мог припомнить, чтобы она когда-нибудь охотно ела овощи. Хотя я все еще время от времени баловался нездоровой пищей своей юности, мысль о том, чтобы ежедневно есть жареную пищу, заставляла мой желудок сжиматься.

Пока я искал место, чтобы сесть, я понял, что свободных столиков нет. Вместо этого я занял место за одним из больших столов, где несколько стражей обменивались новостями и сплетнями из-за ворот академии.

Это не было чем-то необычным. Академия часто ощущалась как собственный маленький мир, и могли пройти дни, недели, даже месяцы, прежде чем мы услышали, что происходит при дворе или где-либо еще, что не было официально зарегистрировано. Прибытие нескольких придворных стражей и других лиц, назначенных для путешествия Королевских мороев был подходящей возможностью для сбора некоторой информации за пределами наших изолированных стен.

Я молча слушал обсуждение стража Смита и его невесты после всего скандала с Бадикой. Оба были недавно осуждены, лишены своих титулов и изгнаны.

Последнее, что кто-либо слышал от них обоих, это то, что они направлялись на запад, в маленький городок на юге Юты. Как бы ни было огорчительно, что им придется начинать свою жизнь с нуля, я был рад, что они наконец-то свободны жить так, как считают нужным. Я бы не назвал это завистью, так как было трудно завидовать такому трудному пути, который им предстоял, но я на мгновение задумался, каково это – жить вне социальных правил и давления, которыми была обременена наша жизнь. В любом случае, было маловероятно, что о них когда-нибудь снова услышат. Скоро они станут старыми новостями.

Однако иногда старые новости, кажется, обретают новую жизнь. Так было и сейчас…

– Таннер был вызван на дисциплинарное слушание на прошлой неделе.

Таннер…имя было знакомым, но мне было трудно его вспомнить.

– Он вернулся как раз вовремя. Совет был более чем снисходителен к нему. Прошло больше года, а он все еще не приблизился к тому, чтобы найти ее. Я бы сказал, что он там же, что и в тот день, когда она ушла.

Ах…вот и все. Михаил Таннер оставил должность в Академии примерно год назад, после того как Соня Карп обратилась. Я не знал ни одного из них. СТраж Таннер ушел за несколько недель до моего приезда, а бывшая учительница, миссис Карп, добровольно убила, чтобы стать стригоем за месяц или около того. С тех пор как все произошло в этом кампусе, в течение некоторого времени это было настоящей новостью.

Насколько я понял, между ними двумя существовали какие-то отношения. Это было несколько необычно, даже в академии, но не совсем неслыханно. Что действительно поражало, так это то, что он, по-видимому, достаточно заботился о ней, чтобы пойти за ней после того, как она изменилась. Многие настаивали на том, что Соня Карп была нестабильна в течение довольно долгого времени, хотя никто не ожидал, что она сделает что-то настолько радикальное. С другой стороны, страж Таннер был очень уравновешен, и его решение взять длительный отпуск, чтобы выследить ее, было почему-то еще более шокирующим. С тех пор, как он уехал, никто не мог отказать ему в возможности поступать так, как он хотел, но это не было миссией, санкционированной Советом Стражей при Дворе.

– Но почему они назначили дисциплинарное слушание? Разве он не воспользовался своим личным отпуском? – вопрос задал один из школьных стражей из кампуса начальной школы.

– Он был, но отпуск кончился пару недель назад, и он не вернулся для переназначения.

Наверное, мне следовало знать, что он не вернется в кампус. Несмотря на то, что мы были назначены сюда на короткое время, он не стал бы хорошим примером для новичков, обучающихся здесь. Вероятно, его отправили на новое назначение вскоре после того, как он ушел.

– Как они его нашли? Где он сейчас?

– Он поддерживал связь, чтобы получить информацию о возможном местонахождении Карп. Было нетрудно затащить его обратно в суд. Несколько членов Совета предложили официально осудить его, но наша численность слишком быстро снижается, чтобы просто уволить любого, кто выходит за рамки. Они заставили его выполнять какую-то бумажную работу при Дворе.

– Честно говоря, я не думаю, что он был готов к чему-то еще, – вмешался другой страж. Я полагаю, что он был одним из личных стражей королевской особы, которая оставалась при дворе. – Я видел его вскоре после того, как он вернулся. Он практически оболочка того парня, которого мы знали раньше. Даже если бы кто-то захотел взять его в качестве личного стража, я сомневаюсь, что у него хватило бы сосредоточенности, чтобы взяться за эту работу.

Я покачал головой, доедая последний кусочек своего ужина. В какой-то степени я мог бы ему посочувствовать. Я помню, как чувствовал себя разбитой после того, как подвел Ивана. Хотя с тех пор я немного оправился, все еще были моменты, когда я чувствовал, что никогда не смогу быть тем стражем, которому он так долго доверял. Но я знал, что многие из нас чувствовали то же самое в то или иное время. У всех нас были свои потери. От нас ожидали, что мы возьмем себя в руки и двинемся дальше. Они на первом месте.

Вот почему такого рода миссии не были санкционированы Советом. В то время как почти все стражи соглашались с тем, что быть обращенным в битве было судьбой хуже смерти, не было достаточного количества стражей, чтобы охотиться и освобождать тех из этого бездушного состояния. Не было даже достаточного количества стражей, чтобы защитить мороев так хорошо, как нам хотелось бы, и поддержка такой миссии означала бы, что было бы еще меньше доступной защиты. Не говоря уже о том, что охота на бдительных стригоев была сродни самоубийству; одно дело защищать себя и других, когда это необходимо, искать опасность – совсем другая ситуация.

И все же я задавался вопросом, что бы я сделал, если бы был на месте Михаила. Было очевидно, что он любил Соню, рискуя и карьерой, и жизнью, чтобы «спасти» ее. Несмотря на то, что меня учили отдавать свою жизнь, защищая других, я не думаю, что мог бы пожертвовать так многим ради кого-то. Я знал, что есть только горстка людей, которые заставили бы меня рассмотреть этот вариант, но даже тогда я не знаю, смогу ли я на самом деле пройти через это.

Я убивал знакомых, которые были обращены раньше. Моим третьим убийством был мой одноклассник.

Даже зная, что он не был тем же самым человеком и, возможно, был просто оболочкой чего-то злого, было трудно лишить жизни кого-то, кого я знал раньше. Он назвал меня по имени и даже упомянул о нашем времени в школе. Я помню выражение его глаз, когда я проткнул его колом, всего за несколько мгновений до того, как они потускнели от его истинной и окончательной смерти. Это был взгляд узнавания.

Очевидно, он узнал меня с самого начала, так же, как и я узнал его, несмотря на небольшое изменение его внешности. Его новое состояние все еще хранило воспоминания о молодом человеке, с которым я закончил школу. Но в последнее мгновение перед его смертью я увидел не монстра, а человека, которым он когда-то был. В то время мне не казалось, что я убил немертвого зверя, защищая своего подопечного. В этот момент мне показалось, что я убил старого друга. Это было одно из моих самых сложных убийств; не потому, что оно требовало мастерства, а потому, что требовало самоотверженности.

Как бы трудно ни было отнять жизнь у кого-то, кого я знал, я мог только представить, насколько труднее было бы посвятить себя освобождению кого-то и в конечном счете потерпеть неудачу. Он не только потерял шанс закончить то, что намеревался сделать, но и возвращался почти ни с чем. Он потерял работу в здешней академии, и было маловероятно, что какая-либо другая академия примет его. Если бы он даже не подходил для одной из академий – куда обычно посылают стражей, которым нужно отойти после тяжелой потери или травматического опыта – тогда было сомнительно, что он когда-нибудь снова займет должность личного стража. Вероятно, он навсегда останется при дворе с черной меткой в своем послужном списке.

Вдобавок ко всему, что касается дисциплинарного слушания, то, похоже, в ближайшее время его не допустят даже к патрульной работе. Я чувствовал себя в ловушке на территории Академии, и мне было приятно знать, что через несколько месяцев я вернусь на поле боя. Он не мог рассчитывать ни на что иное, как на хранение документов до конца своей жизни.

Я съежился от этой мысли. Возможно, это стоило бы того, если бы он чувствовал, что спас любовь всей своей жизни, но даже без этого утешения… это должно быть невыносимо.

Было уже поздно, и гостиная стражей медленно опустела, когда кухонный персонал вошел, чтобы убрать предоставленную еду, а стражи ушли. Некоторые садились на один из более поздних самолетов, возвращаясь ко Двору со своими подопечными, другие уходили на ночную смену, а некоторые (как я) просто возвращались домой на ночь. Я смог уйти без необходимости болтать, кроме нескольких легких любезностей с окружающими, и к тому времени, когда я добрался до своей квартиры, несколько минут спустя мое тело умоляло об облегчении сна. Я с радостью подчинился, заснув через несколько мгновений после того, как лег.

На следующее утро я был в спортзале и ждал Роуз. Была суббота, и я был готов к еще одному долгому дню тренировок. Теперь у нас были постоянные тренировки каждую субботу и воскресенье в одном из небольших тренировочных залов в здании спортзала. Обычно мы использовали его для боевой практики и всего остального, что не требовало беговой дорожки или другого оборудования. В то время как здесь достаточно тихо, чтобы пользоваться главным тренажерным залом в течение недели, в выходные здесь, как правило, было немного оживленнее, поэтому наличие личного пространства помогало.

Я ждал всего минуту или две, когда появилась Роза. В ней не было ничего особенно необычного. На ней были штаны для йоги и спортивная майка, в которых я видел ее несколько раз раньше. Она собирала волосы в свой обычный конский хвост для практики. Ничего необычного, но по какой-то причине я не мог оторвать от нее глаз. Пока она боролась, чтобы укротить темную гриву, я полностью рассмотрел женственные изгибы ее тела. Когда она начала потягиваться, я наблюдал как её мышцы напрягаются под кожей миндального цвета… кожей, которая, я знал, будет мягкой под моими пальцами. Я моргнул и попытался сосредоточиться, прогоняя неподходящий момент с переднего плана моего сознания.

Она говорила со мной, но я, казалось, не понимал ее. Я слышал только одно или два слова, прежде чем снова отвлекался. Ее улыбка, ее шея, маленькая полоска кожи, которая виднелась между подолом ее майки и поясом брюк, когда она потянулась в сторону. Я чувствовал, что схожу с ума в своем собственном разуме. Я не мог сосредоточиться. К счастью, она, казалось, ничего не заметила.