Текст книги "Академия вампиров. Взгляд Дмитрия (ЛП)"

Автор книги: gigi256

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Она отвечала на мои вопросы именно так, как я и надеялся, просто перечисляя три способа, которыми вы можете убить стригоя.

– Оставив в стороне тот факт, что у тебя нет подходящего оружия для этого, как ты компенсируешь то, что он может оказаться на фут выше тебя?

Ее рука легла на бедра, и я увидел, как ее терпение иссякло.

– Хорошо, тогда я подожгу его.

– И снова, с помощью чего?

– Хорошо, я сдаюсь. У тебя уже есть ответ, ты просто издеваешься надо мной. Я в торговом центре и вижу стригоя. Что мне делать?

Я встретился с ней взглядом и убедился, что полностью завладел ее вниманием.

– Бежать.

На секунду она казалась шокированной, и я не винил ее. Это был далеко не тот ответ, которого она ожидала, и был далек от ответа, которого ожидало бы большинство стражей. Однако, когда вы находитесь в ситуации, к которой вы не готовы, важно знать, когда нужно бежать. Когда это время придет, тебе лучше быть готовым. Ее взгляд стал немного более вопросительным, но она больше ничего не сказала.

– Ладно, пошли. Я побегу с тобой сегодня, – я решил, что лучший способ показать свою преданность уроку – это показать пример. Даже после моей утренней пробежки я знал, что мне не повредит снова побегать с ней. Мы молча направились к дорожке.

И снова я позволил ей задавать темп. Через несколько кругов мне нужно было немного притормозить, чтобы снова догнать ее. С огнем в глазах она бросила на меня свирепый взгляд и слегка ускорилась. Мы оба знали, что я легко могу ее перехитрить, но она все равно не хотела выглядеть слабой. Я мысленно улыбнулся ее небольшому проявлению соперничества и мысленно записал это как еще один способ мотивировать ее в будущем. Мы держала этот темп почти до конца трехмильной пробежки, когда какие–то голоса – мужские – окликнули ее и подбодрили.

– Хорошая форма, Роза! -как бы невинно это ни звучало, по ухмылке в их голосах я понял, что они говорили не только о ее технике бега.

Она кокетливо улыбнулась и помахала в ответ своим поклонникам, немного притормозив в процессе.

– Ты замедляешься, – огрызнулся я достаточно резко, чтобы удивить нас обоих. – Вот почему твое время не становится быстрее. Потому, что ты легко отвлекаешься.

Ее щеки слегка покраснели, и она снова ускорилась до темпа, превышающего тот, который мы держали большую часть утра. Я соответствовал ее новой скорости, но мой разум все еще был сосредоточен на том, что произошло мгновениями ранее.

Что, черт возьми, это было? Но я уже знал, почему набросился на нее. Я был зол из-за комментариев парней и еще больше расстроен ее дружелюбным ответом. Нет… не злой и не расстроенный. Это была бы ожидаемая реакция от преданного наставника. Возможно, мои слова соответствовали тому, что я должен был чувствовать, но мой тон – нет. Мой тон был собственническим и ревнивым. Ревность, что у этих парней хватило наглости флиртовать с ней при мне, и что она хотела флиртовать в ответ, как ни в чем не бывало.

Ревность не была ни ожидаемой, ни приемлемой реакцией со стороны наставника. Я имел право чувствовать к ней какую-то заботу, но не больше, чем отец или брат. Это – то, что я сказал и как я это сказал, – было чем угодно, только не родственным. Я не знал, откуда это взялось так неожиданно, но был рад, что Роза, похоже, не нашла ничего плохого.

Роза внезапно замедлила ход, чтобы дать отдых коленям, и я был так отвлечен своими собственными действиями, что почти не понял, что наша пробежка закончилась. Я посмотрел на часы и увидел, что она улучшила свой рекорд на целых две минуты. Если это было результатом бега с ней, то я знал, что должен делать это чаще. Даже с моей предыдущей вспышкой я почувствовал прилив гордости в груди, когда сообщил ей о ее новом рекорде по дороге в спортзал, чтобы остыть и привести себя в порядок перед началом занятий.

– Неплохо, а? – игриво ухмыльнулась она, проходя мимо меня, практически подпрыгивая от остаточной энергии. – Получается, я могу мчаться быстрее экспресса, если наткнусь в торговых рядах на стригоя. А вот сможет ли Лисса…

Я улыбнулся детской радости от ее достижения.

– Если она будет с тобой, ничего плохого с ней не случится, – мой разум и рот, казалось, сегодня убегали сами по себе. И снова это были слова наставника, гордые и комплиментарные, однако тон был далек от правильного. У меня едва хватило времени осознать, что я сказал, или удивленную улыбку, которую это вызвало у Розы, прежде чем ее глаза слегка расфокусировались.

Я узнал этот взгляд с прошлого раза, когда она была в голове Лиссы, хотя это было не менее тревожащий. Это длилось всего мгновение, едва хватило времени, чтобы я увидел, что происходит, прежде чем она моргнула и сосредоточилась на мне. В ее глазах был чистый ужас, прежде чем она повернулась и побежала в направлении общежитий мороев.

Несмотря на то, что она только что пробежала три мили и установила новый личный рекорд, она бежала быстрее, чем я когда-либо видел. В своем шоке я на мгновение застыл, прежде чем сам побежал и позвал ее. Она проигнорировала меня и побежала быстрее. Она была на некотором расстоянии от меня, но я медленно догонял ее после моего собственного 10-мильного мини-марафона в то утро. Внезапно в поле зрения появилась бледная фигура, бегущая с противоположной стороны, и побежала прямо в Руки Розы. Это была принцесса Василиса. Роза обнимала ее, гладя по волосам и чередуя успокаивающие слова с просьбами объяснить. Пока она сосредоточилась на Лиссе, я стоял на страже, готовый напасть на любую неизвестную угрозу.

Наконец, через несколько мгновений Роза смогла определить, что чтобы ни напугало хрупкую девушку, оно было в ее комнате. Мы медленно двинулись обратно, прежде чем я оставил их в холле, чтобы проверить, нет ли дополнительной опасности. По большей части, комната, казалось, не сильно отличалась от многих других студенческих комнат, которые были в кампусе. Общая комната, с одной стороны более обжитая, чем с другой, с разбросанными повсюду личными вещами. Однако был один элемент, который был очень неуместен и более чем слегка тревожил. Посередине на одной кровати – скорее всего, Василисы – лежала лиса. Она была мертва, у нее была перерезана шея, и ее мех и покрывало вокруг были испачканы кровью. Его глаза были открыты и не мигали, остекленев от того, что, вероятно, было болезненным и ужасным в последние мгновения.

Не найдя других проблем, я закрыл глаза от тревожного зрелища и достал телефон, чтобы позвонить стражу Петровой и директрисе Кировой. Это было нечто большее, чем обычный акт вандализма или издевательства, это было нечто, предназначенное для того, чтобы вызвать кошмары и отправить получателю очень угрожающее сообщение.

Бросив последний взгляд, от которого у меня скрутило живот, я вышел из комнаты, чтобы присоединиться к девушкам в холле и подождать, пока придут остальные. Прошло всего несколько минут, прежде чем я повел всю компанию в комнату. Директриса немедленно поднесла руку ко рту, в то время как трое других стражей молча преодолели свой шок от представившегося на кровати. Несмотря на то, что вы можете подумать, никто никогда по-настоящему не преодолевает нервирующее присутствие смерти, и ее намного труднее игнорировать, когда обстоятельства были совсем не ожидаемыми.

Последней фигурой, вошедшей в комнату, была Роза, все еще держащая принцессу на руках. Я надеялся, что они останутся в холле, но также я знал, что любопытство и защитная натура Розы проявляются в ней лучше всего. Ее глаза расширились, когда она увидела изуродованную лису, но она сделала все возможное, чтобы скрыть свою брезгливость, когда крепче обняла Василису и зарылась лицом в светлые волосы подруги. Она искала утешения, когда давала его.

Василиса просто уставилась на мгновение, прежде чем вырваться из рук своих защитников. Как ни странно, она протянула руку к бедному созданию. Сквозь суматоху взрослых, пытающихся придумать какое-то объяснение этому поступку, я услышала шепот Лиссы.

– Она была еще жива, когда я вернулась… едва жива, – она вцепилась в Роуз для поддержки, когда ее ноги подкосились. – О Боже, она дергалась. Должно быть, она так сильно страдала.

Мое сердце разбилось из-за этой нежной девушки и того, чему она стала свидетелем. Однако мое внимание возобновилось, когда их разговор перешел в более странные глубины. Довольно поспешно, Роза спросила:

– Ты…

– Нет. Я хотела… Я начала…

– Тогда забудь об этом. Это глупо. Чья-то глупая шутка. Они все уберут. Возможно, даже предоставят тебе новую комнату, если захочешь, – ее слова предназначались для того, чтобы утешить подругу, но я услышал в ее голосе сильный страх. Она не верила, что это была глупая шутка. Она знала, что за этим поступком стоит самый настоящий злодей.

Внезапно глаза Василисы стали дикими.

– Роуз…ты помнишь…в тот единственный раз…

– Прекрати, – оборвала Роуз свои слова и окинула взглядом комнату, чтобы убедиться, что их не услышали.

Я старался вести себя как можно более беспечно, учитывая обстоятельства.

– Забудь об этом. Это не одно и то же, – продолжила Роза.

– А что, если кто-нибудь видел? Что, если кто-то знает? – Василиса была практически в истерике и Роуз отчаянно пыталась удержать ее, чтобы уменьшить внимание к их странным словам.

– Нет, – Роза так крепко сжимала руку Лиссы, что я подумал, не ушибет ли она ее. – Это совсем другое. Ничего общего. Ты меня слышишь? – ее сильный, строгий, повелительный голос смягчился, когда она снова обняла свою подругу. – Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Принцесса Василиса кивнула, но было ясно, что ни одна из девушек по-настоящему не поверила словам Розы.

– Страж Беликов! – моя голова вытянулась по стойке смирно, когда директриса Кирова приказала мне сопровождать Роуз на ее занятия. Никто из нас не хотел оставлять нашу подопечную в таком уязвимом состоянии, но я не мог ослушаться прямого приказа, и меня заверили, что Василису сопроводят в клинику и там о ней позаботятся.

Вместо того чтобы отвести ее прямо на первый урок, я повел Роуз к ее общежитию. Она все еще была в тренировочном снаряжении, и на ее рубашке, казалось, было несколько капель крови – свидетельство ужасной сцены, которую мы только что покинули. Я молча прокручивал разговор между девушками снова и снова опять же, пытаясь что-то осмыслить. Наконец, в нескольких шагах от общежития новичков, я остановился и повернулся к ней лицом.

– Тебе что-то известно о происшествии, – это был не вопрос, я знал, что она что-то скрывает, и так было с того момента, как она вернулась в кампус. – Именно это ты имела в виду, когда говорила директрисе Кировой, что Лисса в опасности?

Ее глаза расширились, и я понял, что попал точно в цель. И все же она отрицала это.

– Я ничего не знаю. Просто дурацкая шутка, – она попыталась уйти, но я удержал ее на месте за плечо.

– У тебя есть хоть какие-то догадки, кто мог это сделать? И зачем?

Она отвела мой пристальный взгляд, обдумывая это в течение минуты.

– Нет. Ни малейшего представления.

Несмотря на ее нечестное отрицание ранее, я знал, что сейчас она говорит правду. Она действительно понятия не имела, кто мог опуститься до такого уровня.

– Роза, – ее глаза снова встретились с моими, когда я положил вторую руку ей на другое плечо и попытался привлечь ее внимание и доверие в этом вопросе, – если ты что-то знаешь, расскажи мне. Мы с тобой на одной стороне. Мы оба хотим защитить ее. Это серьезно.

Она оттолкнула меня, сильная и сердитая, с бешеным взглядом в глазах, которого было достаточно, чтобы заставить меня вздрогнуть.

– Да, это серьезно. Все это очень серьезно. А ты заставляешь меня каждый день описывать круги по беговой дорожке вместо того, чтобы учить меня сражаться и защищать ее! Если ты хочешь помочь ей, тогда научи меня чему-нибудь. Научи меня сражаться. Бегать я уже умею, – она тяжело дышала, яростно глядя на меня и ожидая ответа.

Я просто уставился на нее, несколько испуганный осознанием того, что да…она действительно знала, как убежать. Она сделала именно это, сбежав с Лиссой, когда она одна была против неизвестного врага и не была готова дать отпор. Она сделала именно то, что я велел ей сделать сегодня утром. И я вернул ее, я вернул их обеих туда, где они боялись. Я выбрал вариант убежать, и вместо этого моим долгом было научить ее драться. Чтобы защитить нашу подопечную и защитить себя.

– Иди, – я поманил ее вперед, все еще ошеломленный осознанием того, что их двухлетнее исчезновение было вызвано не детской прихотью, а вполне реальным врагом. Тем самым, от кого она так преданно защищала Василису. – Ты опаздываешь на занятия.

========== Глава 8. Слухи ==========

Я хотел бы сказать, что утренние события были самым интересным событием за весь день. После горько-сладкого сна, жестокой смерти лисы и осознания того, что мой ученик и наш общий морой чего-то боялись в кампусе, я взволнован в течение всего дня.

К сожалению, занятия еще не начались, и я был уверен, что мне не может настолько повезти, чтобы спокойно провести остаток дня.

Поначалу казалось, что все идет хорошо. Когда я наблюдал за Розой на ее занятиях по Продвинутому бою, она сражалась лучше, чем я когда-либо видел ее в бою раньше. За последнюю неделю или около того она была близка к тому, чтобы победить нескольких одноклассников в рукопашном бою, но сегодня она победила без особых усилий. Я знал, что большая часть ее страсти и энергии была подпитана этой утренней травмой. Хотя я гордился ее достижением, я хотел бы, чтобы она была настроена праздновать и наслаждаться этим, как обычно. Пусть ее игривое злорадство обычно выглядело очень детским, такая ее реакция была бы привычной. Ее нынешний серьезный характер был почти удручающим. Она вела себя больше как я, но на этот раз я не был уверен, что это было хорошо.

Слухи здесь быстро распространяются, и я уже слышал шепот о крови и лисах как от учеников, так и от Стражей. После урока я увидел, как несколько студентов собрались вокруг Розы. Некоторые сдерживались, выжидая и надеясь получить больше сплетен, но некоторые подошли, чтобы либо поздравить с победой на тренировке, либо уточнить мелкие детали, которых они не знали об этом утре. Один из них, Мейсон, казалось, особенно успокаивал Роуз и мог подставить ей дружеское плечо так, как это могли сделать немногие другие. Было легко заметить, что его привязанность была глубже, но я начинал понимать, что он не переступит границ, несмотря на их кокетливое подшучивание. И я был благодарен за это. Я был благодарен, что у нее был друг, который поддерживал ее так, как я не мог.

К обеду новость о лисе распространилась по всем уголкам кампуса. Кафетерий буквально гудел от сплетен. Наталья Дашкова, соседка Василисы по комнате и дочь принца Виктора, казалась особенно довольной тем вниманием, которое ей оказывали из-за этого. Каждый раз, когда она рассказывала об этой ситуации, она делала это более тщательно и энергично. Лисса, однако, выглядела нездоровой под пристальными взглядами и шепотом, которые так пристально сосредоточились на ней.

Роза тотчас оказалась рядом с ней, как ей позволили это сделать, являясь буфером между ней и теми, кто смотрел на них, как на животных в клетке в зоопарке. Мне хотелось бы также обеспечить им некоторую защиту, но я знал, что вмешательство только ухудшит разговор. Я вышел из студенческой столовой и направился обратно в гостиную Стражей. У меня была свободная смена до конца дня, до тренировки Роуз, поэтому я потратил некоторое время на то, чтобы съесть свой собственный обед, прежде чем приступить к короткой тренировке.

Я пробыл в спортзале всего час или около того, когда услышал, как входят другие стражи. Хотя я иногда болтал с другими стражами в кампусе, у меня была репутация тихого и сдержанного человека, и я очень ценил это. Меня не часто прерывали праздными разговорами, особенно в спортзале, и меня вполне устраивала невысказанная договоренность. Поскольку большая часть сегодняшней болтовни, казалось, окружала мертвых лис, я не горел желанием подслушивать. По крайней мере до тех пор, пока я не уловил часть разговора:

– …а потом он поджег его. Бедный мальчик был полностью охвачен пламенем на глазах у всего класса, но после этого ни на нем, ни на его одежде не было ни единого следа ожога. Честно говоря, это было зрелищно, я никогда не видел ничего подобного.

Этого было достаточно, чтобы привлечь мое внимание.

– На одном из занятий произошел пожар?

Тот, что пониже ростом, уставился на меня так, словно был удивлен, что я вообще могу говорить, но тот, что повыше (тот, кто рассказывал историю, когда они вошли), казалось, был рад, что у него больше аудитории.

– Еще лучше! Один из студентов-мороев сошел с ума и фактически использовал свою магию против другого студента! Это произошло во время урока по поведению животных. Все было довольно нормально, какие-то случайные студенческие подшучивания и препирательства, но ничего необычного. Думаю, что Ральф Саркози начал доставать вашу подопечную и вашу ученицу, когда ни с того ни с сего его полностью охватило пламя! Этот тихий мальчик из Озера – как его зовут? Кристофер?

– Кристиан?

– Точно! Кристиан. Он начал сходить с ума из-за всего этого. Думаю, что это сделал он. Но, черт возьми, я никогда не видел ничего подобного. Сомневаюсь, что он получит гораздо больше, чем наказание, потому что на Саркози не было ни царапины, когда все было сделано. Я бы не поверил в это, если бы не видел собственными глазами. Кстати, твоя девчонка довольно быстрая. Она убрала принцессу с дороги в целости и сохранности, прежде чем остальные из нас в комнате смогли сделать хоть шаг.

Я был рад, что первым инстинктом Розы было защитить Лиссу, но на самом деле она была не из тех, кто позволяет другим спокойно сражаться в ее битвах. Я бы не удивился, если бы она нанесла удар где-нибудь там.

– Роза вообще попыталась ввязаться в драку?

– Нет. Несколько словесных колкостей, но ничего физического. На самом деле она довольно хорошо справилась со всем этим, учитывая, каким сопляком может быть этот Саркози.

Когда два стража ушли, чтобы продолжить свой разговор, я направился к дорожке, чтобы встретиться с Розой для ее тренировки. В то время как большинство студентов и стражей в это время года использовали крытый трек, я все еще предпочитал находиться снаружи. Похоже, Роза тоже так думала, а если и нет, то она никогда не жаловалась мне на это. В любом случае, он был в хорошем состоянии даже в зимние месяцы.

Я решил не говорить об инциденте с пожаром с Розой, если она не заговорит об этом первой, так как она, казалось, не выходила за рамки во время общения. Часть меня хотела передать комплимент по поводу ее защитных инстинктов, но я знал, что напряжение дня перевешивало все, что можно было бы сделать, чтобы обсудить еще один вопрос. Она так и не заговорила об этом, и тренировка прошла быстро, пока Роза была неестественно тихой и сосредоточенной.

В тот вечер у меня наконец-то появилась возможность спокойно подумать обо всем, что произошло. Я патрулировал периметр возле северной части кампуса. Здесь было не так уж много строений, так что ночь обещала быть довольно тихой. Большая часть вечера состояла из проверки защитных оберегов и попыток услышать, как студенты ускользают парами. Ни то, ни другое не было проблемой. Вечерняя работа просто казалась приятной, долгой прогулкой.

Я подумывал позвонить Таше по поводу всего этого инцидента с пожаром. Я не сомневался, что школа уже сообщила ей об эпизоде с Кристианом, и я на самом деле не был там, чтобы засвидетельствовать это сам, так что, вероятно, у меня не было дополнительной информации, чтобы предоставить, но я почувствовал небольшой укол вины, так как я обещал следить за ним и не делал этого в течение нескольких недель.

Я знал, что точно будет какое-то дисциплинарное взыскание. Использование магии против другого ученика практически требовало какого-то наказания. Тем не менее, он, скорее всего, получит либо простое словесное наказание, либо общественные работы, ну или (самое большее) отстранение от занятий. Его бы не исключили. Даже если никому не нравилось признавать это, он все равно был членом королевской семьи, и у него были определенные привилегии.

Однако любое наказание исходило бы от школы, а не от Таши. Она была сторонницей того, чтобы морои использовали свою магию как в обороне, так и в нападении, что было очень непопулярной позицией. Но что еще более важно, она была сторонницей того, чтобы при необходимости вступаться за других. Что-то подсказывало мне, что она действительно гордилась бы его действиями. Хотя я никогда не мог сказать этого вслух, и наверное, не стоило признаваться в этом даже самому себе, я тоже им гордился. Его шокирующая, но не наносящая ущерба демонстрация была в защиту как Розы, так и Василисы, и хулиган заслужил это. В то время как профессионализм сдерживал меня сейчас, я мог гарантировать, что мое собственное возмездие не было бы таким мягким в его возрасте.

Теперь я мог бы хорошо продемонстрировать спокойное самообладание, это не пришло без многолетней личной практики. Естественно, мой темперамент был унаследован от моего отца: быстрый, злой и с возможностью стать очень жестоким. Мне было стыдно признаться, что, оставленный без контроля, я обладал способностью походить на него гораздо больше, чем мне хотелось бы признать. К счастью, я получил руководство и поддержку от двух самых добрых душ, которых я когда-либо знал: Ивана и моей собственной матери. Оба они заземлили меня и подали пример, которому я подражаю сегодня.

И все же мое терпение имело свои пределы… После смены я направился обратно в апартаменты стражей. Я проходил мимо общежитий для новичков и увидел несколько групп студентов в общей зоне. Еще был ранний вечер пятницы, и зал был полон учебных и социальных групп. Поскольку в обозримом будущем Роза в основном находилась под домашним арестом, я не удивился, что ее не было среди ее сверстников.

По правде говоря, я был весьма впечатлен ее недавней самоотверженностью. Она не только хорошо справлялась со своими дополнительными тренировками, но и быстро наверстывала упущенное в своих занятиях. Ее оценки в небоевых классах были только средними, но это было лучше, чем ожидало большинство ее учителей. Насколько можно было судить, она соблюдала условия своего испытательного срока и, казалось, по большей части скрывалась от радаров. Это было почти так же, как если бы молодая женщина, с которой я работал последние несколько недель, не имела ничего общего с преступницей, сбежавшей два года назад.

Как раз перед тем, как я полностью миновал общежитие, я услышал, как меня окликнули по имени. Это был Страж Джеймс Андерсон. Он был одним из новых стражей здесь, всего на год моложе меня. Время от времени мы тренировались вместе, и он был неплохим спарринг-партнером, но мы редко виделись за пределами спортзала.

– Страж Андерсон, чем могу помочь?

Он оглянулся, прежде чем приблизиться ко мне еще на несколько шагов, понизив голос.

– Сегодня вечером я дежурю в общежитии, и уборщик только что сообщил о паре студентов, крадущихся в гостиную на четвертом этаже. Девушка соответствовала описанию мисс Хезевей. Я как раз собирался отправиться туда, когда увидел тебя, и подумал, что ты, возможно, захочешь проверить вместо меня. Просто на тот случай, если это она.

Я на мгновение заколебался. У Розы все шло очень хорошо, и часть меня хотела верить, что это не она сбежала. Другая часть меня знала, что такой напряженный день, как сегодня, может быть как раз тем, что лишит ее хорошего поведения. Страж Андерсон знал об испытательном сроке Роуз и моем соглашении в качестве ее наставника. Хотя мы не были совсем друзьями, мы были приятелями, и я знал его достаточно хорошо, чтобы знать, что он не бросает свои обязанности на ветер. Если он и предлагал мне возможность проверить студентов, то это было в интересах Роуз и меня, а не его самого.

– Прости, я просто подумал… – он начал поворачиваться к дверям.

– Нет, ты прав. Если это Роза Хэзевей, то она – моя ответственность, и я должен позаботиться об этом. Спасибо, что обратил на это внимание.

– Нет проблем. У тебя с ней действительно хорошо получается. Она была сущим наказанием, когда я начинал здесь, но ты, кажется, достучался до нее. Я знаю, что она все еще на тонком льду, и я бы предпочел не упускать еще одну женщину-стража, тем более что она довольно талантлива, когда думает о Лиссе.

– Я тоже. Спасибо. Ты сказал, четвертый этаж, верно?

– Ага. Вверх по лестнице и налево. Это на женской стороне, так что в это время там довольно тихо.

Он был прав, женская половина общежития сейчас была очень тихой. Здание было разделено на две части, с большинством общих комнат на общем первом этаже. В то время как мужская часть здания общежития для новичков была все еще довольно заполнена, и у большинства студентов мужского пола был сосед по комнате, женская сторона была практически пуста по сравнению с ней. Ни от одной из учениц не требовалось иметь соседку по комнате (хотя они могли ее попросить), и все еще оставалось довольно много пустых комнат. Пятый и шестой этажи были полностью заброшены, и Роза была одной из немногих девушек, которые занимали комнату на четвертом этаже.

Я направился в гостиную в конце коридора. Несколько таких залов были разбросаны по всему зданию общежития и предназначались для небольших собраний, но большинство студентов держались в залах на первом этаже. Верхние комнаты отдыха не допускали совместного использования. Когда я подошел ближе, стало достаточно тихо, чтобы я услышал приглушенные голоса за дверью. Я прижал ухо к порогу, чтобы лучше слышать. Я был разочарован, узнав голос Розы, прежде чем он превратился в шок от последующего разговора.

– Ты не думаешь, что все знали бы, если бы я давала свою кровь? – в голосе Розы звучала та же принужденная уверенность, которую я слышал не раз. Даже слегка приглушенный, я мог различить в нем нервозность.

– Если только ты не делала этого после того, как ушла. Ты сделала это, пока тебя не было, не так ли? – голос неизвестного мужчины звучал как у кота, поймавшего канарейку. – Ты кормила Лиссу.

Я внезапно отстранился. Неважно, кем был этот молодой человек, подобный слух распространится со скоростью лесного пожара и может нанести ущерб карьере Розы. Вряд ли имело значение, правда это или нет, и даже если бы я думал, что это правда и сделано по необходимости и самоотверженности, это не имело бы большого значения для других. Это могло заклеймить ее на всю жизнь.

– Я не кровавая шлюха! – безумный голос Розы на этот раз был намного громче, я бы услышал его даже не прислушиваясь.

– Но ты хочешь этого. Тебе это нравится. Всем девушкам-дампирам нравится, – мужской голос был дерзким и властным. Я уже слышал этот тон раньше. Так звучал мой отец, когда он овладевал моей матерью, голос, который я слышал от многих мужчин-мороев, пытающихся очаровать ничего не подозревающую девушку-дампира. Манеры речи было достаточно, чтобы подтолкнуть меня к краю пропасти, но я держался из последних сил, сохраняя самообладание.

– Прекрати, – нежная и умоляющая, ее фальшивая бравада едва скрывала ее страх. Я почувствовал, как последняя капля моего гнева оборвалась, когда я услышал эти слова и представил, что их вдохновило.

Я встал во весь рост, стиснул зубы и без предупреждения открыл дверь. Мои глаза уперлись в диван как раз вовремя, чтобы увидеть, как двое подростков отпрыгнули друг от друга, Роуз практически сбросила мальчика с себя, как только его хватка ослабла.

За те несколько шагов, которые потребовались, чтобы преодолеть расстояние между нами, я видел только красный цвет. Гнев затуманил мое зрение, когда я сосредоточился на морое. Как бы сильно я ни сжимал кулаки, я знал, что не смогу причинить ему боль. Тем не менее, я мог напугать его достаточно, чтобы он больше никогда не смотрел на Роуз. Или на любую другую девушку-дампира, если на то пошло.

Я схватил его за рубашку, прямо под воротником, и приподнял. Его ноги все еще касались земли, но я полностью контролировал почти весь его вес. Он не мог бежать, он не мог бороться, он был в моей власти.

– Как тебя зовут? – рявкнул я. Мой голос был неестественно ровным, учитывая чистую ярость, бушевавшую за ним.

– Джесси, сэр. Джесси Зеклос, сэр, – судя по всему, он был королевской крови. Тем не менее, не было никаких признаков дерзости, которую я слышал всего несколько минут назад. Он был напуган, и это вызвало у меня странное чувство удовлетворения.

– Мистер Зеклос, у вас есть разрешение находиться в этой части общежития? – я уже знал ответ, но мне хотелось еще немного понаблюдать, как он будет корчиться.

– Нет, сэр.

– Ты знаешь правила о взаимоотношениях мужчин и женщин здесь?

– Да, сэр.

– Тогда я предлагаю тебе убраться отсюда как можно быстрее, прежде чем я передам тебя тому, кто накажет тебя соответствующим образом. Если я когда–нибудь снова увижу тебя в таком состоянии, – я указал в общем направлении Розы и дивана, – Я буду тем, кто накажет тебя. – я пристально посмотрел ему в глаза, прищурившись, чтобы убедиться, что привлек его внимание, прежде чем произнести свои последние слова. – Это будет больно. Очень. Ты понимаешь?

Глаза Джесси расширились, когда он попытался проглотить комок в горле. Я знал, что он видел правду в моей угрозе и, вероятно, воображал все ужасные способы, которыми я мог заставить его чувствовать боль. Он смог только слегка кивнуть и едва слышно произнести:

– Да, сэр! – когда начал дрожать под моей тенью.

– Тогда иди, – мое последнее слово было подчеркнуто тем, что я практически швырнул его к двери. Часть меня знала, что, хотя я никогда по-настоящему не поднимал на него руку, моих угрожающих слов было более чем достаточно, чтобы заслужить дисциплинарное взыскание.

Тем не менее, было приятно наблюдать, как он выбегает из комнаты, не оглядываясь. Я ухмыльнулся при виде этого зрелища. В какой-то момент мне показалось, что я вступился за своих сестер. Я вступился за девочек в моем классе и в моем маленьком городке, которые пали жертвой соблазнов таких мужчин. Я вступился за свою мать. Я вступился за Роуз.

Роза. Мой гнев разгорелся с новой силой, когда я вспомнил, что она не была полностью невиновна в этом. Если судить по ее предыдущему послужному списку, она сама пригласила и, возможно, поощряла эту ситуацию. Может быть, не то, что он предложил за несколько мгновений до моего появления, но, безусловно, события, приведшие к этому.

Даже если бы она этого не сделала, даже если бы мальчик все устроил, она знала, что лучше не попадать в такое затруднительное положение. Она уже шла по узкой дороге со своим испытательным сроком, и если бы кто-нибудь, кроме меня, поймал их, я не знаю, смог бы я спасти ее от исключения. Возможно, у меня нет полномочий, чтобы наказать Джесси должным образом, но Роза была моей полной ответственностью, и я без колебаний наказал бы ее.