Текст книги "Академия вампиров. Взгляд Дмитрия (ЛП)"

Автор книги: gigi256

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

На этот раз, вместо того чтобы молча кивнуть, уставившись в пространство, она на мгновение задумалась, прежде чем повернуться ко мне. У меня возникло то же ощущение, которое я испытывал несколько раз раньше, глядя на нее.

Казалось, будто мы вели какой-то безмолвный разговор. Она поняла; не только урок, который я ей преподал, но и то, почему так много стражей, включая меня, вели себя так, как мы. Мы от многого отказались, и в конце концов ее попросят сделать то же самое.

Хотя я испытал облегчение от того, что она поняла, мысль о том, что она пожертвует всем ради жизни стража, была удушающей. Вскоре это чувство стало непреодолимым, и мне нужно было выйти наружу.

– Оставайся здесь. Я пойду узнаю последние новости о Василисе, а потом вернусь через минуту, – все быстро успокоилось, по крайней мере, я так думал.

Честно говоря, прошло несколько часов с тех пор, как я привел Лиссу. Я увидел Альберту, стоящую с доктором, директрисой Кировой и другой женщиной-мороем, которую я не узнал. Я подошел к ним, надеясь, что они предоставят какую-нибудь информацию о состоянии Лиссы.

– А, страж Беликов, – заговорила директриса Кирова, как только заметила меня. – Спасибо, что присоединились к нам. Принцесса Драгомир сейчас стабильна, благодаря вашим быстрым действиям, но, к сожалению, эта проблема далека от решения, – она посмотрела на доктора Олендзки, очевидно, ожидая от нее дальнейших объяснений.

– Похоже, что ее склонность к самобичеванию продолжается уже некоторое время, – заметила она. Я не собирался ее поправлять. Если бы я сказал им, что Роза знала об этом, это, без сомнения, принесло бы ей более незаслуженное наказание. Я притворился, что для меня это новость, и она продолжила, – Поэтому мы хотели бы держать ее под более пристальным наблюдением и предоставить консультации и некоторую медицинскую помощь до дальнейшего уведомления.

Затем заговорила Альберта.

– У нее всегда будет страж поблизости. Возможно, это также поможет с некоторыми из этих неудачных розыгрышей, – это звучало так, как будто она была так же раздражена, как и я, тем фактом, что потребовалась почти смертельное опасность, чтобы получить разрешение на усиление ее защиты в свете всего, что произошло с момента ее возвращения. – Поскольку вы являетесь ее уполномоченным стражем, как правило, эта ответственность ложится на вас. Однако, поскольку у вас есть другие обязанности в кампусе, вам будут помогать несколько стражей. Мы хотели бы сохранить этот вопрос в тайне, насколько это возможно, поэтому их попросят сохранить конфиденциальность.

То, как она это сказала, заставило меня поверить, что ее приказы выходили за рамки простых сплетен. Был бы шанс, что Лисса может не осознавать, что у нее была дополнительная безопасность, и это, безусловно, было бы скрыто от всех остальных, кому не нужно было знать.

И снова доктор заговорила, указывая на новую женщину-мороя:

– И она должна будет ежедневно посещать консультации психолога.

Я протянул руку, чтобы представиться, но тут же забыл ее имя. У меня были другие мысли на уме.

– Достаточно ли она стабильна, чтобы принимать посетителей? Роза хотела бы поговорить с ней, когда это будет возможно.

Директриса закатила глаза на мой комментарий и отошла от нашей группы. Я не принял обиду близко к сердцу, потому что доктор разрешил Розе увидеться с Лиссой. Поблагодарив, я вернулся к Розе, чтобы сообщить ей хорошие новости. Я не планировал делиться всеми подробностями, просто сказала, что Лисса стабильна и получит необходимую помощь. Я нашел Роуз в точно таком же положении, в каком я ее оставил. Она выглядела так, словно взваливала на свои плечи вину всего мира. Как и ожидалось, она оживилась, когда я сказал ей, что она может пойти повидаться с Лиссой.

– Не задерживайся слишком долго. Мы оба не спали гораздо дольше, чем следовало бы, – предупредил я. – Отдохни сегодня немного. Мы продолжим тренировки в понедельник. Ничего слишком напряженного, – пояснил я, указывая на ее лодыжку, – но я был бы рад поработать с тобой над некоторыми упражнениями для верхней части тела и, возможно, помочь тебе с некоторыми из твоих учебных работ.

Из-за напряженного графика тренировок я некоторое время не мог найти времени, чтобы обсудить ее учебу.

Насколько я знал, она держала свои оценки на высоком уровне. Она была чуть выше среднего по большинству общеобразовательных предметов, но хорошо училась на уроках стража. Тем не менее, я с удовольствием предоставил ей возможность более подробно обсудить теорию, если она захочет. Хотя я мог бы просто отменить тренировки на этой неделе, я подумал, что в долгосрочной перспективе будет лучше иметь что-то, что отвлечет ее от состояния Лиссы.

Она поблагодарила меня, прежде чем выскочить за дверь, и я вернулся в свои апартаменты, наконец-то добравшись туда, куда так отчаянно стремилось мое тело после всего.

***

Следующие несколько дней казались довольно обыденными, но я начал замечать некоторые изменения, которые вызывали у меня некоторое беспокойство. Роза все еще была расстроена посещением Лиссы в больнице. Как бы осторожно мы ни относились к ее визиту, слухи все равно просочились, хотя, казалось, никто не знал истинной причины. Каждое объяснение казалось более абсурдным, чем предыдущее. Между новым набором слухов и чувством вины, которое я все еще видел исходящим от Розы (несмотря на мою поддержку) я понимал, почему она все еще была несколько не в себе. Она превосходно справлялась со всеми заданиями, которые я ей давал, включая дополнительную работу по теории охраны.

Когда я не тренировался с Розой, я брал дополнительные смены в качестве стража Лиссы. Как я и ожидал, ей не сообщили о ее повышенной безопасности, и она, похоже, не сомневалась в нашем присутствии, если вообще нас заметила. Это был третий день наблюдения за Лиссой, когда я наконец понял, что за странное поведение грызло меня: Роза и Лисса никогда не разговаривали и не проводили время вместе. Во всяком случае, Лисса активно игнорировала ее. С момента их возвращения эти двое были неразлучны в свободное время, но то, что я видел сейчас, не было даже отдаленно похоже на то, как они вели себя во время похода по магазинам. Роза, казалось, не спускала с нее глаз, но всегда держалась на расстоянии. Если Лисса замечала ее поблизости, она не приветствовала ее дружелюбно, а смотрела на нее так, как будто она была не более чем назойливым насекомым, жужжащим слишком близко. Возможно, одно дело, если бы такое поведение было только между Розой и Лиссой, но оказалось, что почти все следовали примеру принцессы в этом вопросе.

Как только я увидел, что происходит, это было трудно игнорировать. Роза по большей части восприняла это спокойно, но мне было жаль ее. У меня было неплохое представление о том, что вызвало такое обращение, и, если я был прав, она не заслуживала такого изгоя. Я пытался найти возможность снова поговорить с ней, но, похоже, подходящего момента так и не представилось.

До четверга. Роза все еще аккуратно относилась к своей лодыжке (несмотря на ее несколько протестов), и я заставил ее работать над эссе, которое должно было быть на следующей неделе. Я заметил, что эссе, похоже, были ее наименее любимыми заданием, и я надеялся, что ранняя подготовка поможет ей повысить свою оценку в этом предмете. Пока она работала, я пытался наверстать упущенное с одним из своих романов. Я прочитал всего несколько страниц, прежде чем услышал, как она разочарованно застонала и закрыла ноутбук немного сильнее, чем, вероятно, следовало.

Я приподнял бровь, глядя на нее поверх своей книги, прежде чем она бросила на меня извиняющийся взгляд.

– Прости. Я никогда не думала, что скажу это, но я скучаю по бегу.

Честно говоря, я тоже никогда не думал, что услышу от нее такое. Заинтригованный, я отложил книгу в сторону.

– Почему это?

– Я скучаю по тому чувству свободы, которое я получаю, когда бегу, как будто жизнь действительно так же проста, как дышать, ставя одну ногу перед другой.

Я мог бы это понять. Это была одна из причин, почему мне так нравилось бегать. Это был своеобразное освобождение, и его было трудно описать. Вы получили физическое освобождение от борьбы и ментальное освобождение от медитации.

– Ты снова будешь на трассе в понедельник, я могу это гарантировать. У нас заканчивается домашнее задание, которое тебе нужно сделать, – моя попытка поднять настроение была отбита взглядом, который ясно говорил «не забавно». Я попытался перегруппироваться. – В любом случае, почему тебе так не терпится вернуться туда? Несколько месяцев назад ты бы умоляла меня о перерыве.

– Наверное, – пожала она плечами. – Может быть, мне просто нужно отвлечься.

– От Лиссы? – догадался я. Она кивнула. – Знаешь, если она так с тобой обращается, потому что ты наконец заговорила о ее проблемах и предоставила ей помощь, то я могу с уверенностью сказать, что ты этого не заслуживаешь. Ты хороший друг. Это она не отплатила за услугу.

– На самом деле я ее не виню. Я должна был хранить ее тайну. Я должна была защищать ее.

– Ты защищала ее и защищаешь до сих пор. Не думай, что я не заметил, как ты присматриваешь за ней, даже сейчас.

Она почти не выглядела удивленной тем, что я присматривал за ними обоими, как будто она ожидала того же.

– Ну, не то чтобы у меня был большой выбор. Только не с этой связью, – она постучала себя по голове для убедительности.

Наконец я поднялся со своей скамейки и сел рядом с ней на коврик.

– Роза, твоя связь с Василисой поможет тебе стать великим стражем для нее. Однако быть стражем – это не то же самое, что быть другом. Это совершенно разные отношения, и у вас может быть одно без другого. Узы не привязывают тебя ни к одному из них.

Я не решался прямо сказать ей, что она не несет ответственности за то, чтобы быть другом или стражем принцессы, если Лисса не уважает обе эти роли. Даже если их связь могла бы стать большим преимуществом для обеих.

Однако видеть, как Роза борется из-за поведения Лиссы, было, мягко говоря, раздражающе. Я чувствовал, что имею дело со своей младшей сестрой, и защитная натура во мне хотела вразумить королевскую девочку. Однако это было не мое дело, и все, что мне оставалось, это небольшие попытки поддержать Роуз.

Однако Роуз раздраженно последовала моему совету:

– Может быть, ты был бы прав, если бы я не была обязана ей своей жизнью, – я вопросительно посмотрел на нее, когда ее тело напряглось, явно сожалея о словах, которые она произнесла, не подумав.

– Прошу прощения?

– Эм… ну… – она на мгновение запнулась, пытаясь придумать разумную ложь, прежде чем смириться с правдой. – Я провела кое-какие исследования и думаю, что могу знать, как возникла эта связь.

Я был удивлен, не ожидая, что эта тема поднимется. Мы уже несколько раз говорили об этой связи, но, поскольку ни у кого из нас не было большого опыта в том, что это повлекло за собой, большая часть нашего обучения была адаптирована по ходу дела. Поиск причины этой связи был довольно важным событием, и мне было любопытно, почему она, казалось, не решалась сказать мне об этом.

– Ты должен пообещать относиться к этому непредвзято, и я не уверена, что готова говорить об этом с кем-то еще, но… У меня есть теория. Я… Я думаю, что я умерла…в ту ночь, когда произошла авария

Если я и был удивлен раньше, то это было ничто по сравнению с этим. Я даже не знал, что сказать на что-то подобное.

– Что ты имеешь в виду? – я изо всех сил старался выслушать ее, но все, что крутилось у меня в голове, было то, что это звучало совершенно безумно.

– Я знаю, что это звучит безумно, но Лисса… она исцелила меня.

Я открыл рот, чтобы сказать… что-то… Я не уверен, что именно, прежде чем Роуз прервала меня потоком слов.

– Я видела, как она делала это раньше. Она вернула ворона к жизни. Она вылечила мою лодыжку на прошлой неделе. Я не знаю, как она это делает, но она делает. Связь началась сразу после аварии, и все, что я помню, это то, что я проснулась с ней надо мной. Я не просто должна была погибнуть в той катастрофе, я действительно умерла. Каким-то образом я отделалась всего несколькими царапинами, и это из-за Лиссы. То, что она вернула меня, должно быть, каким-то образом сформировало связь, это соединило нас.

Я пытался понять, о чем она говорит, но мне казалось, что это вне моего понимания. Катастрофа… в которой погибла семья Лиссы? Ворон? Ее лодыжка? Стоп. Ее лодыжка. Это я мог бы отчасти понять. Я знал, что видел ее сломанной. Я сам слышал этот треск. Она ни за что не должна была уйти без травм.

Я вспомнил, как Лисса отчаянно пыталась добраться до Розы после того, как она упала. Я помню, как она настороженно смотрела на меня в клинике. Возможно, ее беспокоили не мои непрофессиональные чувства, а то, что я видел, как она исцеляет Роуз. Это был еще один секрет, который она не хотела раскрывать.

Роза продолжила, подтверждая мои мысли.

– Пожалуйста, ты не можешь никому говорить, пока нельзя. Мы даже не знаем точно, как и почему это происходит. Лисса не хочет, чтобы с ней обращались как с уродом, и я тоже не хочу быть такой. Но… Я думаю, именно поэтому там было столько мертвых животных. Кто-то еще знает, и они пытаются заставить ее сделать это снова.

Я все еще молчал, проводя пальцами по волосам и пытаясь разобраться во всем этом. Если то, что думала Роза, было правдой, то это действительно объясняло, почему кто-то оставлял мертвых животных для Лиссы. Но главный вопрос был не в тревожных шалостях, а в идее, что Василиса вернула Розу к жизни. В это было просто невозможно поверить, особенно когда доказательство обратного сидело прямо рядом со мной. Но я знаю, что я видел в тот день, когда она упала на скамейку, и теперь я знаю, что у нее было что-то сломано. Я верил в обратное только потому, что другого объяснения, казалось, не было…но теперь это было так. Лисса исцелила ее.

Я взглянул на Роуз, которая смотрела на меня нервно, почти испуганно.

– Дмитрий, пожалуйста, скажи что-нибудь.

– Я не знаю, что сказать, Роуз, – я глубоко вздохнул, помолчал еще мгновение, прежде чем заговорить снова. – Это… практически невероятно…но после того, что я видел в прошлые выходные, в этом есть какой-то смысл.

Она выглядела немного успокоенной, возможно, потому, что я не назвал ее сумасшедшей прямо тогда и там.

– Как бы то ни было, – снова начал я, – вряд ли это доказанная теория. Я не думаю, что мы должны говорить кому-то еще, пока не узнаем немного больше.

– Согласна. Я с трудом могу понять эту теорию, и, возможно, я испытала ее на собственном опыте. Я все еще не уверена, что Лисса тоже в это верит. Честно говоря, я думала, что ты меня арестуешь, как только я открою рот.

Мы оба негромко рассмеялись, но это было более неловко, чем что-либо еще. На минуту или две повисло неловкое молчание, прежде чем она заговорила.

– Спасибо тебе. Я хотела рассказать кому-нибудь, но из-за всего происходящего я даже не могла поговорить с Лиссой. Даже если ты мне не совсем веришь, ты выслушал, – она улыбнулась мне с благодарностью.– Я знала, что могу доверять тебе.

Я не мог не улыбнуться ей в ответ. Каким бы безумным все это ни казалось, она все равно доверяла мне достаточно, чтобы поговорить со мной об этом. Она хотела, чтобы мы работали вместе, чтобы разобраться в этом. Может показаться, что это не так уж много, но для двух людей, которые привыкли полагаться больше на себя, чем на кого-либо другого, это было довольно важно. Я оценил то, что она пришла ко мне, и осознал в себе желание помочь ей всем, чем мог. Это чувство оставило во мне желание что-то сделать…сентиментальное. Чтобы запомнить этот момент объятиями или даже поцелуем. Я успокоился и просто взял ее руку в свою, держа ее, наслаждаясь тем, как этот простой жест заставил ее лицо осветиться, а мое сердце забиться быстрее.

– Ты всегда можешь доверять мне, Роуз, я всегда буду рядом с тобой.

Комментарий к Глава 19. Доверие и дружба

Итак, впереди та самая глава, дорогие читатели💕

Запасаемся попкорном, будет жарко🔥

========== Глава 20. Затишье перед бурей ==========

Расписание было немного сдвинуто из-за Танцев Дня Равноденствия. У меня была дневная смена по периметру школы перед началом танцев, а потом остаток ночи был свободен. Это была моя первая настоящая ночь после дежурства за последнее время, и я уже с нетерпением ждал возможности провести немного спокойного времени в одиночестве. Между тренировками и дополнительными сменами охраны Лиссы, я чувствовал, что постоянно работаю. Обычно я не возражал. Тем более, что «свободное время» на самом деле не было тем, чем вы могли наслаждаться во время типичной полевой работы. Я на мгновение посмеялся над мыслью о том, что это просто еще один признак того, что работа в Академии делает меня мягким. Тем не менее, я был полон решимости наслаждаться роскошью, пока мог.

В то утро я отпустил Роуз на вторую половину дня с тренировки из-за изменения расписания, и поэтому у нее было дополнительное время, чтобы подготовиться к танцам. Это было нужно ей. Между занятиями и тренировками у нее почти не было времени, необходимого большинству девочек ее возраста, чтобы просто побыть нормальным подростком. Было бы неплохо, если бы она наслаждалась занятием, которое напрямую не учило ее в конечном итоге убивать.

Плюс, я знал, что она с нетерпением ждала этого дня для встречи с Лиссой. Возможно, это могло бы помочь им снова собраться вместе. У них все еще были проблемы. Я надеялся, что танцы поднимут ей настроение, но все, что она сделала, это сообщила мне, что собирается закончить статью, над которой работала вчера, и вообще не планировала их посещать.

Я хотел подбодрить ее пойти, но знал, что это не мое дело. Плюс, когда она приняла решение, было практически бессмысленно пытаться изменить его, и этот маленький вопрос не стоил усилий.

Вместо этого я просто пожелал ей хорошего вечера и посмотрел, как она убегает до конца своего дня.

Моя смена по периметру прошла довольно тихо, я просто проверял охранные зоны, окружающие Академию, и следил за студентами, ускользающими в запретные зоны. Чаще всего проверка колец была просто приятной долгой прогулкой по лесу, окружающему Академию. Тропинка была хорошо протоптана другими, проделавшими эту прогулку до меня. Это был самый явный признак границ кампуса.

Защитная магия представляла собой комбинацию четырех стихий: огня, воды, воздуха и земли. Так же, как и наши колья, они обеспечивали защиту от стригоев, хотя у них не было видимого присутствия. Каждую вторую неделю несколько учителей-мороев обновляли заклинание, чтобы оно оставалось активным. Поскольку оно не было привязан к серебру, как наши колья, или золоту, как татуировка алхимика, магия исчезала намного быстрее. Редко она могла полностью исчезнуть, главным образом потому, что существовало всего несколько способов сделать это. Наиболее распространенный способ – насильно проткнуть линию защиты зачарованным колом, но даже это было необычно, так как стригои не могут обращаться с кольями, а тонкое принуждение, заложенное в линию защиты, побуждало людей отходить от колец. Тем не менее, морои или дампиры, которые присоединились к стригоям в надежде на бессмертие, могли вызвать проблему, отсюда и мое нынешнее дежурство. К счастью, сегодня не было ничего необычного, и хорошая погода позволила смене пройти приятно. С сегодняшними танцами я знал, что тот, кто займет мое место в вечернюю смену, проведет гораздо более захватывающую ночь.

После подобных мероприятий всегда было много вечеринок, больше, чем несколько, и большинство из них, как правило, включали алкоголь.

Хотя сейчас я не мог по-настоящему одобрить студентов, посещающих эти вечеринки, я был еще достаточно молод, чтобы вспоминать этот возраст с нежностью. Я покачал головой, вспоминая свои собственные дни в Академии и те несколько раз, когда Ивану удавалось затащить меня на вечеринку, подобную той, что должна была состояться сегодня вечером. Как и у большинства старшекурсников, у нас с Иваном никогда не хватало особого терпения для посещения танцев или мероприятий, но мы почти всегда появлялись ненадолго, так как он был королевской крови. После обхода остаток ночи можно было провести в заброшенной гостиной или в лесу с громкой музыкой и большой компанией.

Я не был склонен к пьянству (казалось, это было худшее в моем отце, и я не искал семейного сходства), но даже я сделал бы пару глотков. Хотя Иван, как правило, пил достаточно для нас обоих. Чем ближе мы подходили к выпускному, тем больше я прогуливал, просто чтобы присматривать за ним. Он никогда не выходил из–под контроля до такой степени, чтобы причинить вред себе или другим, но после того, как он объявил о своей вечной любви трем девушкам за одну ночь – две из них были сестрами-близнецами, которых он принял за одну, – я почувствовал, что ему может понадобиться трезвая совесть, чтобы держать его в узде.

После окончания университета я полностью бросил пить, за одним исключением: смерть Ивана. Русские похороны часто включают в себя довольно много водки, и я не кто иной, как традиционалист. Однако иногда я упускал социальный аспект. В то время как полевые стражи обычно не пьют из-за характера своей работы, при дворе есть бар, где многие стражи обычно собираются в свободное от службы время. Меня приглашали туда в несколько поездок, возможно, в следующий раз я приму приглашение. Ходят слухи, что у них даже есть приличное русское пиво, хотя я сомневаюсь, что оно сравнится с тем, что было у нас дома.

Странная мысль о том, чтобы заглянуть в общежитие Розы, не давала мне покоя. Мне не нравилась мысль о том, что она проведет вечер взаперти в одиночестве. Это было совершенно не в ее характере. Это я наслаждался одиночеством, а не она. Она была единственной, кто мог наэлектризовать комнату, просто войдя в нее. Я начинал скучать по дикой девушке, которую я похитил с улиц Портленда.

Когда моя смена закончилась и появилась моя замена, я отключил гарнитуру. Однако, прежде чем выключить его, я услышал, как Страж Петрова попросила о короткой встрече со мной перед залом, где будут проходить танцы. Я слегка изменил направление и направился к ней.

***

Наша встреча была короткой, всего небольшое обсуждение деталей по усилению охраны Василисы и о том, как это может изменить графики в течение следующей недели или около того. В этом деле не было ничего срочного, и я был более чем готов уйти и насладиться своим свободным вечером. Когда наша короткая встреча подошла к концу, я услышал знакомый звук, который заставил мое сердце на мгновение остановиться.

Роза смеялась, направляясь к танцующим рука об руку с Мейсоном Эшфордом. Конфликт эмоций мешал думать, не говоря уже о том, чтобы говорить или двигаться. Как бы мне ни нравилось выражение радости на лице Розы – чего–то, что в последнее время не слишком часто проявлялось, – моя кровь вскипела, когда я увидел, что Мейсон, должно быть, рассмешил ее. Однако это чувство не шло ни в какое сравнение с теми, что возникло при виде того, как он держал ее за руку. Жест казался достаточно невинным, на самом деле казалось, что он всего лишь пытался удержать ее на каблуках, когда они быстро направлялись к залу, но он все еще прикасался к Розе. Я был благодарен за то, что моя хорошо отработанная защитная маска скрывала все выражение моего лица, потому что я был всего в нескольких мгновениях от того, чтобы разорвать его на части в нездоровом порыве ревности.

Мое отвлечение, должно быть, привлекло внимание Альберты, потому что она внезапно улыбнулась этой паре.

– Мистер Эшфорд, мисс Хэзевей. Я удивлена, что вы еще не в зале.

– Задержались, страж Петрова, – Мейсон одарил ее приторно-сладкой улыбкой. – Вы же знаете, как это бывает с девушками. Всегда нужно выглядеть идеально.

Его взгляд на мгновение метнулся к Розе, подтверждая, что он так же хорошо, как и я, знал, что она выглядит воплощением совершенства, прежде чем снова сосредоточиться на Альберте.

– Вы особенно должны знать об этом.

Я хотел посмеяться над очаровательной речью мальчика, но слова были выше моих сил, когда я уставился на Роуз. Вероятно, мой взгляд был слишком затянут и очевиден, но я просто не мог отвести от нее глаз. Я никогда раньше не видел ее так одетой. Она была прекрасна, бегая по дорожке с откинутыми назад волосами и раскрасневшимся от физической нагрузки лицом. Она была сногсшибательна, когда ходила между уроками в простой футболке и джинсах. Но то, как она выглядела сейчас, невозможно было должным образом описать ее.

На ней было платье, которое она купила в прошлые выходные. Даже на вешалке я знал, что это будет потрясающе смотреться на ней, но даже мое самое смелое воображение не могло представить то, что предстало передо мной. Черная ткань облегала ее изгибы, обхватывая тело, как объятие. Линия подола опускалась как раз до ее колен, когда легкий ветерок трепал юбку вокруг ее ног. Ее плечи были обнажены, вырез повторял нежный изгиб ее груди, позволяя ее загорелой коже подчеркиваться ожерельем из золотых роз, которое изящно располагалось на груди. Ее волосы струились по спине, как темная река, и мне потребовалась последняя унция самообладания, чтобы не шагнуть вперед, не обхватить их пальцами и не поцеловать ее так, как я так много раз видел во сне. Вместо этого я просто смотрел с благоговением, запечатлевая этот образ в своей памяти.

И по какой-то непонятной мне причине она ответила мне тем же взглядом. Я чувствовал себя ничтожеством по сравнению с богиней передо мной, но, по-видимому, я привлек ее внимание так же сильно, как она привлекла мое.

Мы не обращали внимания на окружающих, захваченные своим собственным маленьким моментом. Мое сердце воспарило, когда она убрала свою руку от руки Мейсона и слабо улыбнулась мне.

Когда я услышал, как он пожелал Альберте спокойной ночи, я смог оторвать взгляд от нашего дико неуместного затяжного взгляда. Мейсон мягко отвел ее от нас, положив руку ей на спину, в то время как голос Альберты потянул меня к апартаментам стражей. Как бы мне ни было больно, я позволил Розе уйти, направляясь к танцам, где ей самое место. Страж Петрова продолжала говорить, но ее слова не имели для меня никакого значения, так как моя жалость к себе начала давить на меня. Роза была так близко, так прекрасна, но я был бессилен что-либо с этим поделать. Она никогда не сможет быть моей.

***

Один в своих апартаментах, мои мысли превратились в вихрь. Я планировал просто почитать и расслабиться сегодня вечером, предаваясь заслуженному одиночеству и, возможно, какой-нибудь еде, которую я позволял себе только в редких случаях. Но я просто не мог усидеть на месте. Слабая романтическая сюжетная линия в моем романе, казалось, ошеломила меня. Мое сердце колотилось слишком сильно, чтобы позволить мне заснуть. Слова, как английские, так и русские, вылетели у меня из головы и остановили любую попытку написать домой. Мысль о еде – какой бы потрясающей она ни была – не привлекала меня.

Я выбрал душ, надеясь, что вода успокоит мои нервы и, возможно, очистит мой разум от образов, которые все еще всплывали в моем сознании. Пар затуманил комнату, но никак не прояснил мою голову. Когда горячая вода полилась на меня, я отказался позволять своему разуму блуждать, как у гормонального подростка. Я был лучше этого. Что еще более важно, она была лучше этого. Были некоторые границы, которые я отказывался пересекать.

Вместо этого я попытался медитировать, позволив струе душа сфокусировать мои мысли, когда образы ненадолго пришли мне в голову, прежде чем я представил, как их смывает в канализацию. Это немного помогло, хотя бы по той причине, что я смог контролировать свое дыхание и в конечном итоге привести частоту сердечных сокращений в нормальный темп. Сделав еще несколько глубоких вдохов, я выключил воду и вытерся.

Я все еще чувствовал легкое беспокойство и подумывал о том, чтобы отправиться в спортзал. Я знал, что в это время ночи он будет практически заброшен, и я смогу свободно выместить свое накопившееся разочарование на боксерской груше без свидетелей. Это была привлекательная идея, но я знал, что мне понадобится немного больше сил, прежде чем отправиться туда, и решил немного поужинать перед отъездом. Я накинул пижамные штаны и направился к своей маленькой кухоньке, когда услышал, как кто-то отчаянно колотит в мою дверь.

Я сделал паузу, прежде чем ответить, гадая, кто мог зайти сегодня вечером. Любой, кто занимался официальными делами стражей, позвонил бы мне на мобильный телефон, но он неподвижно лежал на столе без мигающих огоньков, указывающих на пропущенный вызов. Хотя за последние несколько недель я стал более общительным, у меня не было привычки принимать гостей, и я, честно говоря, сомневался, что другие стражи в кампусе знали, в каких именно апартаментах я живу.

И все же стук продолжался. Нерешительно я приоткрыл дверь, чтобы взглянуть на незваного гостя поздней ночью.

Человек, стоявший передо мной, заставил меня усомниться в своем здравомыслии. Я приоткрыл дверь еще шире, желая полностью ее увидеть. Вся работа, которую я проделал этим вечером, чтобы успокоить свое сердце и разум, оказалась совершенно бесполезной. Я не был уверен, что у меня галлюцинации, поэтому тихо произнес ее имя в вопросительном тоне.

– Роза?

========== Глава 21. Заклятие ==========

Примечание: глава содержит сцены секса.

– Роза? – спросил я, не совсем уверенный, что это не галлюцинация с девушкой прямо за моей дверью.

Я отошел в сторону в оцепенении, когда она протиснулась в мою комнату, не удостоив ее взглядом, когда заговорила.

– Впусти меня. Это Лисса.

О, Лисса. Конечно.

– Что не так? – мои инстинкты стража начали срабатывать, мне было немного стыдно за то, что я думал, что она была бы здесь по любой другой причине. Это было до тех пор, пока я не заметил выражение ее глаз.

Это был взгляд, который я в ней не узнал. Конечно, время от времени я видел намеки на это, но напряженность ее взгляда была ошеломляющей. Она смотрела на меня с чистым, неподдельным желанием.

Я забыл обо всем остальном, наблюдая, как ее глаза осматривают мое тело. Это был не первый раз, когда женщина делала это, но вместо того, чтобы испытывать обычную неловкость или смущение от ее очевидного восхищения, было волнующе чувствовать, что она хочет меня. Ее дыхание, которое было затруднено из-за ее предыдущего порыва сюда, теперь было тяжелым от желания.

Она встретилась со мной взглядом лишь на короткое мгновение, прикусив нижнюю губу, прежде чем снова опустила глаза. Такое простое действие заставило мою кровь забурлить так сильно, что я не заметил, как она шагнула ко мне, протянув руку к моей обнаженной груди. Я и так едва контролировал себя, и я знал, что ее прикосновение погубит меня.