Текст книги "Академия вампиров. Взгляд Дмитрия (ЛП)"

Автор книги: gigi256

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Я еще немного надавил на газ.

– Не волнуйся, Роза, – прошептал я больше себе, чем ей. – Мы почти на месте.

Я попытался следовать последним указаниям, которые дала мне Роза, надеясь, что они смогут провести нас до конца пути. К счастью, я мог видеть по GPS, что в этом районе было всего несколько домиков, и у нас было довольно приличное описание машин, в которых уехали Виктор и его люди. Если бы я мог заметить их машины с дороги, все было бы в порядке.

Примерно через десять минут я начал беспокоиться о Розе. Это было самое долгое время, когда она находилась в сознании Лиссы, по крайней мере, я был свидетелем, и я начал задаваться вопросом, может ли это иметь долгосрочные последствия для нее. Она оставалась довольно тихой, время от времени бормоча что-то бессвязное или меняя выражение лица, но ничего такого, что больше не говорило бы мне о том, что происходит.

Внезапно она закричала. Я плохо отреагировал, свернув на следующую полосу, прежде чем быстро выровнять нас снова. Когда я оглянулся, мое сердце вырвалось из груди. Роза все еще кричала. Не от удивления, не от страха, а от боли. Мучение. Как будто ее убивал прямо рядом со мной какой-то неизвестный демон. Ее руки запутались в волосах, прижимаясь к голове. Ее глаза были плотно закрыты. Я не мог сказать, присутствовала ли она в своем собственном сознании или в сознании Лиссы, но ее смятение было очевидным.

Я начал съезжать на обочину, отчаянно пытаясь найти какой-нибудь способ помочь ей. Должно быть, у нее было какое-то присутствие духа, потому что она почувствовала, что машина начала замедляться.

– Нет, нет! – проинструктировала она сквозь стиснутые зубы. – Не останавливайся! Мы должны добраться туда!

Альберта делала все, что могла, чтобы успокоить ее с заднего сиденья, время от времени поглядывая на меня, пока я пытался сосредоточить свое внимание между Розой и дорогой.

– Роза, – взмолилась Альберта, положив руку ей на плечо. – Что происходит?

Слезы теперь текли по лицу Розы, и она отчаянно пыталась заговорить.

– Они пытают ее… воздухом. Этот парень… Кеннет… он заставляет воздух давить на нее…на ее голову, – она снова потянула себя за волосы, ерзая на стуле, как будто пыталась убежать. – Давление безумное. Такое чувство, что моя – ее – голова сейчас взорвется.

Я отчаянно желал, чтобы я мог забрать у нее часть этой боли. Что я мог бы предложить ей облегчение, но я знал, что облегчение придет только тогда, когда мы остановим ублюдка, который мучил Василису, и, следовательно, Роуз. Я сильнее нажал на педаль газа, теперь двигаясь так быстро, как только мог, по гравийной дороге, несмотря на законное ограничение скорости.

Мгновение спустя Роза перестала хвататься за голову и стала задыхаться. Она задыхалась, и я ничего не мог поделать. Я молился, чтобы обе девочки смогли продержаться. Альберта держалась за Роуз, пытаясь вернуть ее в реальность, но она, казалось, бесконтрольно дрейфовала между двумя разумами.

Потом это прекратилось. Глаза Розы рядом со мной распахнулись, полные ясности и решимости. Я был благодарен, что ее пытка, казалось, закончилась, пока она не начала рассказывать о том, что происходило в хижине.

Виктор действительно забрал Василису. Он хотел, чтобы она исцелила его от хронической болезни, чтобы он мог прийти к власти при дворе. Поскольку это было хроническое заболевание, оно требовало постоянного лечения с течением времени. Он планировал держать ее в плену.

Альберта спросила, как Лисса смогла исцелить его, и Роуз рассказала кое-что из того, что она рассказывала мне раньше. Виктор подтвердил ее теорию о том, что Лисса не только способна исцелять, но и воскрешать мертвых, используя магический элемент, называемый Духом. Она настаивала на том, что Святой Владимир и ее старая учительница Соня Карп тоже были пользователями Духа. Она сказала Альберте, что ее связь с Лиссой сформировалась, когда она неосознанно вернула Роуз из смерти после автомобильной аварии. Я должен был признать, что страж Петрова довольно хорошо справлялась с этой информацией. Я время от времени бормотал себе под нос русские ругательства, пока она все объясняла.

Очевидно, Лисса сопротивлялась предложению Виктора исцелить его, что привело к ее пыткам, пока она, наконец, не сдалась. Роза все это время была заперта в своем сознании, вырвавшись на свободу только тогда, когда Лисса потеряла сознание.

– Мы уже близко, Дмитрий, очень близко, – я чуть не рассмеялся, осознав, что она пыталась утешить меня. Она была поймана в ловушку и подвергалась пыткам в сознании своей лучшей подруги, и она беспокоилась о моей реакции.

– Насколько близко?

– Возможно, чуть меньше четверти мили? Это вверх по дороге, слева.

Я увидел впереди поворот и съехал на обочину. Альберта уже разговаривала с остальными в колонне через радиогарнитуру. Более дюжины из нас обсудили краткую стратегию, отправив кого-то вперед, чтобы получить немного больше информации о ситуации. Как только Юрий вернулся, мы были готовы ехать.

Я услышал, как открылась дверца машины Розы, и осторожно втолкнул ее обратно внутрь.

– Нет, Роза. Тебе нужно остаться здесь, – я знал, что она хотела помочь, но мне нужно было знать, что она в безопасности. Самым безопасным местом для нее было оставаться на месте.

– К черту это, – запротестовала она. – Я должна помочь ей.

Я переместил руки с ее плеч на лицо, нежно обхватив ее щеку ладонью, как делал всего несколько часов назад. Говоря это, я боролся с желанием поцеловать ее.

– Ты помогла ей. Твоя работа выполнена. Ты сделала ее хорошо. Но это не место для тебя. Она и я оба нуждаемся в том, чтобы ты оставалась в безопасности, – особенно я.

Я не произнес последнюю часть вслух, но я думаю, что часть ее все равно знала, о чем я думал. Она кивнула, нежно коснувшись одной из моих рук, прежде чем я кивнул в ответ и повернулся, чтобы присоединиться к остальным. Я просто молился, чтобы она послушалась и осталась в машине.

Группа была разделена на три команды. Одна должна была окружить хижину, другая – войти и в первую очередь отвечать за устранение или задержание угроз, в то время как мы с Альбертой должны были найти и извлечь принцессу. Поскольку изначально ее забрали стражи, мы подумали, что она будет более охотно сотрудничать с кем-то, кого она узнала и кому доверяла. На данный момент, однако, все три команды направлялись пешком к хижине, быстро продвигаясь сквозь густые деревья.

Однако мое внимание было скомпрометировано. Я продолжал думать о Розе. У нас не было лишних стражей, но мне было неудобно оставлять ее одну без защиты. Однако я попытался избавиться от беспокойства. Мне нужно было прийти в себя. Менее чем через шесть месяцев она станет обещанным стражем, работающим рядом со мной. Я не мог беспокоиться о том, что она попадет в такие ситуации. Она столкнется с врагами похуже, чем те, с которыми мы столкнулись сегодня вечером. Она была бы в такой же опасности, как и все мы, но мне нужно было бы сосредоточиться на безопасности себя и своей подопечной. Даже сейчас я уже ставил под угрозу безопасность принцессы Василисы, беспокоясь о Розе.

Как только показалась хижина, я вытащил свое огнестрельное оружие. Пистолет казался тяжелым и несколько неудобным в руке. Я так привык к простоте кола, что даже мой пистолет казался чересчур сложным. Однако это было наиболее эффективным инструментом для выполнения этой миссии. Мы не шли против стригоев, мы шли против некоторых из наших. От этой мысли мой желудок скрутило узлом. Это были мужчины и женщины, которые обучались и обещали защищать мороев, и они пытали молодую девушку. Я глубоко вздохнул, готовый выполнить мое предназначение. Мы заняли свои места, и Альберта начала обратный отсчет. Как только она закончила, начался хаос.

Я стоял рядом с главным входом и вошел внутрь через несколько мгновений после того, как дверь была выбита. Я слышал, как сзади распахнулась вторая дверь, плюс окружающая команда разбила несколько окон на первом этаже, чтобы вызвать замешательство у подозреваемых внутри.

Несколько вражеских стражей были уничтожены в первые несколько секунд, а также один из наших собственных. Я уничтожал любую цель прямо перед собой, но мои глаза искали только одного человека. Лиссы не было ни в первой комнате, ни на кухне, поэтому я поднялся по лестнице, а Петрова прикрывала меня.

Все это время я слышал болтовню через свой наушник. Виктор и другой морой уже были задержаны без травм, личный страж Виктора Бен был без сознания, но все еще дышал, а двое других охранников, которых он нанял, были мертвы от смертельных огнестрельных ранений. К счастью, в нашей команде пока не было погибших. Страж, которого я видел упавшим ранее, страдал от огнестрельного ранения, которое задело плечо, но оно было настолько незначительным, насколько могло быть огнестрельное ранение.

Первоначальная разведка, проведенная Юрием, выявила Кеннета и по меньшей мере пятерых стражей. Нам все еще не хватало двух из них, и я напрягся в ожидании. Они могли быть снаружи, но так как мы еще не нашли Василису, я был готов встретить их по другую сторону любой двери здесь, наверху.

Первая дверь, ванная, была пуста.

Во второй комнате был страж, который немедленно последовал моему указанию лечь на пол, как только я начал кричать. Он казался немного ошеломленным, как будто не слышал никакого шума внизу. Я держал его на прицеле, пока Альберта вытаскивала наручники, чтобы арестовать его и отвести вниз. Как только он был устранен как угроза, я внимательнее оглядел комнату.

У одной стены стояла маленькая односпальная кровать со смятыми одеялами, как будто на ней недавно кто-то лежал. Я пощупал одеяло тыльной стороной ладони и все еще чувствовал легкое тепло. Я сомневался, что страж был тем, кто отдыхал, пока все это происходило, поэтому я решил, что это была Лисса. Она была здесь недавно. Вот тогда-то я и увидел открытое окно. Я только подошел туда, как услышал, как закрылась дверь.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Спиридон наводит пистолет на цель: на меня. Мой был нацелен секундой позже.

– Где она? – спросил я. – Где принцесса Драгомир?

– Черт возьми, я не знаю, Дмитрий. Я оставил ее прямо здесь несколько минут назад, – он указал на кровать, которую я исследовал несколько минут назад. – Наверное, следовало бы подумать получше, прежде чем оставлять ее с временной прислугой.

Если он не знал, где она, тогда мне больше нечего было здесь делать. Мне нужно было найти способ нейтрализовать его и найти своего подопечного. Убить его было бы проще простого, но уже было так много ненужных смертей, что я предпочел оставить его в живых, если это возможно.

– Опусти пистолет, Спиридон. Ты не обязан этого делать. Сдавайся, и, возможно, мы могли бы что-нибудь придумать. Насколько я понимаю, ты всего лишь выполнял приказ. У тебя все еще может быть будущее в качестве стража. Виктор уже задержан. Территория окружена. У тебя нет выхода. Просто опусти свое оружие.

Он глубоко вздохнул, бросил пистолет на землю и пнул его в мою сторону, прежде чем поднять руки в знак капитуляции. Не видя при нем другого огнестрельного оружия, я перешагнул через его пистолет и сунул свой в кобуру, потянувшись за наручниками.

Не успел я схватить его за запястье, как он развернулся, чтобы отбросить их, и начал нападать на меня, застав врасплох. Я блокировал каждый его маневр, медленно отходя от него и ожидая возможности перейти в наступление. Однако он был похож на загнанного в угол дикого зверя, готового на все, чтобы сбежать. Быстрый удар ногой отбросил меня к стене, и ему удалось схватить меня за голову.

– Почему я должен хотеть оставаться стражем? – он прошипел мне в ухо. – Ты знаешь, каково это. Мы посвящаем им свою жизнь, а они обращаются с нами как со скотом! Я устал от этого, и я знаю, что ты тоже устал. Виктор обещал нам свободу, Дмитрий. Мы можем делать свой собственный выбор, жить своей собственной жизнью! Только не говори мне, что ты не жаждал этого.

Я боролся с его рукой, которая перекрывала мне кислород.

Он понизил голос и продолжил:

– Я знаю, чего ты хочешь, даже если ты не хочешь этого признавать. Я вижу, как ты смотришь на Роуз. Ты действительно хочешь отправить ее в эту жизнь, Беликов? Конечно, это на шаг выше того, чтобы быть кровавой шлюхой, но любой выбор в конечном итоге убьет ее, и ты это знаешь. Разве ты не предпочел бы, чтобы она жила нормальной жизнью? Свобода, брак, семья? – я даже не понял, что прекратил борьбу, когда до меня дошли его слова, но Спиридон понял. – Разве ты не хотел бы подарить ей это?

Эта идея на мгновение заинтриговала меня только потому, что мои личные мысли отражали этот надуманный идеал. Я бы никогда не признался в этом вслух, но какая-то часть меня ненавидела эту жизнь. Меня возмущал ярлык, автоматически присваиваемый моей матери и сестрам, даже если они ничего не сделали, чтобы заслужить его. Я ненавидел то, как с нами обращались те, кто нас нанимал, потому что они часто считали нас гражданами второго сорта или того хуже. Даже принцесса Василиса иногда злоупотребляла своим положением по отношению к Розе, а они практически выросли вместе. Роза. Мысль о ней заставила меня задуматься больше, чем что-либо другое. Меньше часа назад я беспокоился о безопасности Розы. До этого я сокрушался о том, что мы не могли быть вместе, несмотря на то, как сильно мы заботились друг о друге. Если бы был шанс, что я мог бы это изменить… стал бы я? Для нее? Для нас?

Я почувствовал, как хватка Спиридона ослабла, когда он пошевелился. Это было немного, но мне этого хватило, чтобы понять, что он собирался сделать. Я быстро отстранился и вышел из захвата, когда он потянулся за своим колом.

Мгновение спустя раздался выстрел, эхом отразившийся от голых стен.

Я мог видеть тонкие струйки дыма, выходящие из патронника моего пистолета. Кроме того, Спиридон увидел свою кровь, просачивающуюся на рубашку. Это был не идеальный выстрел, приведший к мгновенной смерти, но моя цель была верной, и у него оставалось всего несколько мгновений. Он прислонился к оконной раме, когда силы начали покидать его, и сделал последнее, чего я ожидал…

Он улыбнулся.

Что-то снаружи, должно быть, привлекло его внимание, и с последними судорожными вдохами он насмехался надо мной.

– Похоже, принц Виктор уже вызвал пси-гончих, – когда он отвернулся от окна и снова посмотрел на меня, я подумал, не сказалась ли на нем потеря крови. То, что он сказал, не имело для меня никакого смысла, но его следующие слова имели. – Похоже, им очень понравилась твоя маленькая подружка.

Роза.

Дыхание Спиридона остановилось прежде, чем я добрался до окна. Снаружи, на поляне в нескольких сотнях ярдов и невидимой с первого этажа, я мог видеть, что привлекло его внимание. Василиса прислонилась спиной к большому дереву и выглядела так, словно была в нескольких секундах от обморока. А потом появилась Роза, готовящаяся отбиться от четырех больших пси-гончих с помощью всего лишь большой ветки. Почему я не вооружил ее? Я наблюдал, как первый из них бросился к ней и начал кричать в радио, когда я выбежал из комнаты и спустился по лестнице.

– Я нашел принцессу Драгомир. Она и новичок Хезевей находятся на поляне у юго-восточного угла дома, примерно в 200 ярдах. Имейте в виду, что также есть четыре пси-гончих. Повторяю, четыре пси-гончих у юго-восточного угла примерно в 200 ярдах отсюда.

Никто не ответил, но я слышал, как несколько стражей бросились к месту происшествия. Я прошел мимо нескольких из них, направляясь к Розе, и услышал впереди несколько выстрелов.

Они появились как раз в тот момент, когда Альберта опустила оружие. Все четыре пси-гончих неподвижно лежали на полу вместе с другим телом. Телом мороя. Я мог видеть, как Роза и Лисса пробираются к неизвестному телу, прежде чем я узнал темную копну волос Кристиана Озера. Я понятия не имел, как он сюда попал, но он был в гораздо худшем состоянии, чем любая из двух девушек. Если он еще не умер, то ему оставалось недолго.

Хотя он не был непосредственно под моей опекой, как Лисса или Роза, я все еще чувствовал некоторую ответственность перед ним. Я пообещал Таше, что буду присматривать за ним. По сути, он был последним из ее семьи, и к утру, скорее всего, был бы мертв.

Наша группа теперь была достаточно близко, чтобы наблюдать за происходящим перед нами, хотя девочки не сделали ничего, чтобы заметить дюжину или около того стражей, окружающих их.

– Я не могу. У меня не осталось сил, – голос Лиссы был едва слышен, когда она нависла над Кристианом. Я видел, насколько она была слаба. Учитывая полную силу солнца, ее предыдущее использование магии, не говоря уже о ее пленении и пытках, это не было неожиданностью.

Альберта, проявив как можно больше сострадания, опустилась рядом с ней на колени и попыталась оттащить ее от умирающего мальчика.

– Давай, принцесса. Нам нужно убираться отсюда. Мы пришлем помощь.

Я видел, как один из стражей рядом со мной отвел взгляд. Мы все знали, что помощь не прибудет до того, как мальчик умрет. Его раны от пси-гончих были слишком обширны. Даже сейчас его грудь едва двигалась, когда он боролся за каждый вдох.

– Лисс, – голос Розы привлек мое внимание. Она больше ничего не сказала, а просто откинула свои длинные волосы в сторону и наклонила шею к Василисе.

Я сразу понял, что она предлагает, как и один или два других стража, которые были свидетелями этого в Портленде. Остальные резко вздохнули от шока, когда Лисса наклонилась к своей подруге и прикусила нежную кожу.

Это длилось всего несколько секунд, но вы почти могли видеть, как сила перетекает из Розы в Лиссу.

В конце концов, именно Роуз нуждалась в поддержке Альберты, чтобы не упасть. Хотя она и не узнала этого, мгновение спустя я был рядом с ней, держа Роуз на руках, когда мы оба наблюдали за чудесной сценой.

Лисса опустилась на колени над изломанным телом Кристиана и положила руки ему на голову и грудь. У мальчика, должно быть, оставалось всего несколько секунд жизни, но через несколько мгновений группа ахнула, когда раны начали закрываться. Цвет вернулся на его лицо, дыхание стало более сильным и менее затрудненным. Наконец, его глаза распахнулись.

Роза слабо, но удовлетворенно вздохнула, прежде чем обмякнуть в моих объятиях. Я быстро проверил ее пульс и обнаружил, что он довольно сильный, учитывая все обстоятельства. Она страдала от некоторых незначительных царапин и следов укусов, но я был почти уверен, что ее бессознательное состояние было вызвано усталостью и укусом мороя больше, чем чем-либо еще.

Я поднял ее, благодарный за возможность держать ее в безопасности, и направился обратно к машинам. Альберта помогала Кристиану, который теперь мог довольно хорошо ходить, а Юрий нес едва приходящую в сознание Лиссу.

Несколько других стражей прибыли, чтобы позаботиться об оставшихся пленниках и трупах, и я знал, что уборка займет больше времени, но Альберта и я ушли рано со студентами, чтобы они могли получить необходимую медицинскую помощь. Как только Кристиан довольно удобно устроился в среднем ряду, мы усадили Лиссу рядом с ним, и он обнял ее, защищая, пока она спала. Понятно, что он сам выглядел довольно усталым, и я не удивлюсь, если он заснет, как только мы двинемся в путь.

С небольшой борьбой я пробрался на заднее сиденье вместе с Розой, решив держать ее у себя на коленях, а не сажать рядом с собой. Я уверен, что Альберта заметила, но она ничего не сказала, а мне было все равно. Когда мы ехали обратно, я был доволен тем, что меня успокаивало ее ровное дыхание и аромат ее волос. Казалось, ей было хуже, чем остальным, но я знал, что она выкарабкается. Она всегда так делала. Моя Роза была сильной.

Я рассчитывал на эту черту характера, планируя завтра разбить ей сердце.

========== Глава 23. Принимая действительность ==========

Василису, Кристиана и Роуз на ночь отвезли в клинику академии. Пока Роза все еще была без сознания, доктор Олендзки полагал, что это скорее от истощения, чем от чего-либо еще, и через день или два с ней все будет в порядке. Это была не в новинку для Лиссы, и она уже проснулась, чтобы дать официальное заявление. Кристиан также выступил с заявлением.

Остальная часть команды очистила место происшествия в хижине принца Виктора и сопроводила захваченных подозреваемых в небольшой и редко используемый центр содержания под стражей в кампусе. Он был старым, и в нем было всего три камеры, но в академии редко возникала необходимость даже в одной ячейке, не говоря уже обо всех трех. Виктора держали в небольшой, но более уединенной камере отдельно от других подозреваемых дальше по коридору. Это не только удерживало его от сговора с другими, но и не позволяло ему слышать свою дочь Натали, которая почти постоянно дежурила за пределами центра.

Я почувствовал странный конфликт чувств к молодой девушке. Она была активно вовлечена во многие аспекты, приведшие к похищению, гораздо больше, чем я изначально ожидал, когда мы ее допрашивали. Она была в первую очередь ответственна за убийство животных, которые мучили Лиссу, и когда этого было недостаточно, чтобы убедить Лиссу исцелить, она использовала магию, чтобы помочь сгнить скамейке, которая сломала лодыжку Розы. Я также подозревал, что либо она, либо Спиридон подсказали Виктору о не совсем обычных отношениях между мной и Розой, хотя этот факт так и не стал достоянием гласности.

Презирая ее действия, я также мог видеть, что ею сильно манипулировали. Из того, что я видел на прогулке в торговом центре всего несколько недель назад, Натали сделала бы почти все, чтобы привлечь внимание и получить признание своего отца. Он был вдохновителем, она была просто еще одной пешкой. За это я жалел ее.

Это ни в коем случае не означало, что она не заслуживала какой-либо формы наказания за свои действия, особенно когда они причинили боль стольким людям. У нас не осталось места, чтобы поместить ее в одну из камер предварительного заключения, поэтому до тех пор, пока представитель Департамента судебной юстиции не сможет забрать ее и остальных для дисциплинарного взыскания, она находилась под круглосуточной охраной.

Я навестил Роуз в клинике, пока она была без сознания, но, когда я услышал, что она очнулась и дала показания, я не смог заставить себя увидеться с ней. Я знал, что в конце концов мне нужно будет поговорить с ней, но с каждым днем это становилось все труднее. Я избегал ее и отменил наши тренировки под предлогом завершения бумажной работы. Это было оправдание трусости, но я не был готов встретиться с ней лицом к лицу.

Отчасти трудность заключалась в том, что я не был уверен, как подойти к теме того, что произошло между нами. Некоторые линии было легко нарисовать. То, что произошло в моей комнате, было неправильным и не могло повториться.

Однако, воспоминания преследовали меня. После того, как мы вернулись домой после спасения и меня осмотрели с несколькими незначительными травмами, я был готов упасть в обморок и попытаться забыть обо всем до утра. Мой план был полностью перевернут с ног на голову, когда я вошел в свою комнату и обнаружил, что туфли Розы сброшены с края моей кровати. Простыни все еще были смяты после нашей встречи, и в конце концов я заснул на полу, когда воспоминание о ней, обнаженной подо мной, стало для меня невыносимым. Запах ее шампуня все еще витал на моей подушке, но было неясно, стало ли от этого лучше или хуже.

Хотя было легко понять, что наши действия в ту ночь – вынужденные или нет – были неприемлемыми, на песке было еще несколько четких линий. Поцелуи с ней и любая другая физическая форма привязанности не рассматривались, какой бы незначительной она ни была. То же самое относилось и к тому, чтобы открыться ей эмоционально. Я позволил себе сблизиться с ней гораздо сильнее, чем должен был. В то время как дружба была приятной, конечный результат был катастрофическим. Мне следовало вести себя более профессионально и никогда не переступать границы наставничества. Я был нужен, чтобы тренировать ее, и больше ничего.

Тренировки…с этим тоже все было неясно. Честно говоря, я не знал, смогу ли я продолжать тренировать ее, но я не был уверен, что это значит для нас. Я имею в виду не нас вместе, а по отдельности. Роза все еще не совсем догнала своих одноклассников, и поскольку наши дополнительные тренировки были важным условием ее зачисления и окончания, я не был уверен, что ей разрешат остаться без них. Вы могли бы подумать, что ее участия во время спасения принцессы Василисы было бы более чем достаточно, чтобы обеспечить ее пребывание, но директриса Кирова, возможно, все еще ищет любой предлог, чтобы избавиться от нее.

Отказ обучать ее – или, что еще хуже, выяснение того, почему я отказывался обучать ее, – приведет к ее исключению. Я не мог так поступить с ней. Я не мог быть причиной того, что ее карьера была разрушена еще до того, как она началась.

В то же время я также не мог пожертвовать своей собственной карьерой. Это было эгоистично, но я не хотел портить свою собственную репутацию или положение, ради которого я упорно трудился. Раскрытие моей неосторожности с Розой сделало бы и то, и другое. Отказ от продолжения наших тренировок и просьба о переводе тоже. Это не только вызвало бы сложные вопросы, но и означало бы потерю моей работы в качестве основного стража Лиссы. Такая должность была почти неслыханной для такого молодого человека, как я. Моя гордость не хотела избавляться от этого.

Однако это также означало оставаться рядом с Розой, у которой было еще больше шансов стать ее стражем после окончания школы теперь, когда их связь становилась все более известной. Если сейчас было трудно находиться рядом с ней, то что будет в будущем?

На четвертый день после спасения мое решение было принято за меня. В тот же день я присутствовал на официальном разборе полетов. Были обсуждены заявления Розы, Василисы и Кристиана, а также свидетельства очевидцев нескольких стражей, включая меня. Мы говорили не только о том, что сделал принц Виктор, но и о том, почему он это сделал. Он уже признался, что пытал Лиссу, чтобы заставить ее исцелить его. Ее целительная сила стала общеизвестной среди администрации, как и причина связи Розы и Лиссы. Многие все еще скептически относились к использованию «Духа», как его теперь называли, но большинство убедились в этом после того, как Василиса провела живую демонстрацию и залечила небольшой порез на моей руке.

Несмотря на то, что признание Виктора должно было сделать это дело достаточно открытым и закрытым, мне было ясно, что это будет долгий процесс. Учитывая положение Виктора как хорошо известного и титулованного члена Королевской семьи, открытие нового элемента Магии, который не признавался десятилетиями, и несколько других сложных аспектов, пройдут месяцы или, возможно, годы, прежде чем будет вынесен окончательный вердикт.

Хотя мне, несомненно, нужно было бы дать показания еще раз или два, я был рад, что моя роль во всем этом по большей части закончилась. Я был еще более благодарен за то, что Роза и другие вовлеченные студенты больше не будут обременены.

Как только разбор полетов закончился, я направился в спортзал. У меня было несколько часов до вечерней смены, и, поскольку занятия на весь день закончились, я был совершенно уверен, что это место будет в моем распоряжении. Я пробыл там всего минут десять, прежде чем услышал, как распахнулись двери. Я автоматически повернулся на неожиданный звук, но все еще был потрясен, когда вошла Роза. Ей потребовалась секунда, чтобы заметить меня, но, когда она это сделала, я почувствовал тошноту в животе.

Она не смотрела на меня ни со злостью, ни с раздражением, ни со счастьем, ни даже с надеждой. Любой из них был бы в какой-то степени ожидаем. Чего я не ожидал, так это того, что она посмотрит на меня с сомнением.

Возможно, даже страх. Она боялась меня, и после того, что я чуть не сделал с ней, я не винил ее.

Ее шок и страх вскоре исчезли, но я знал, что видел это, и знал, что должен был сделать. Я не должен больше находиться рядом с ней, особенно если я доставлял ей неудобства. Мне нужно было, так сказать, пасть на меч. Я был старше ее и отвечал за нее, я был тем, кто должен был остановить то, что формировалось между нами давным-давно.

Я бы пожертвовал своей карьерой ради нее. Я не был уверен, что это повлечет за собой для меня, но я знал, что это был единственный способ снять всю вину за наши действия, и она сможет продолжать свою жизнь без особой борьбы. Она все еще застыла на месте, когда я медленно подошел к ней. Я не был уверен, насколько близко она позволит мне подойти, но я также не мог позволить, чтобы нас подслушали. Она не отошла от меня ни на шаг.

На самом деле, она выглядела скорее удивленной, чем довольной мной. На одно короткое мгновение я задумался, не неправильно ли я истолковал взгляд, который видел всего несколько мгновений назад. Возможно, она была удивлена, увидев меня только после того, как я избегал ее.

Я глубоко вздохнул и напомнил себе, что это не имеет значения. Мы никак не могли продолжать после того, что произошло, и я был тем, кто должен был взять вину за это на себя. Еще до того, как пасть жертвой заклятия похоти, я позволил вещам зайти слишком далеко. Я должен заплатить эту цену, а не она.

– Роуз, ты должна сообщить о том, что произошло. С нами.

На секунду она выглядела смущенной, впитывая то, о чем я ее просил. Однако прошло совсем немного времени, прежде чем она начала протестующе качать головой.

– Я не могу этого сделать, – настаивала она. – Они тебя уволят. Или еще хуже.

– Они должны уволить меня. То, что я сделал, было неправильно.

– Ты ничего не мог с этим поделать. Это было заклинание…

– Это не имеет значения, – я прервал ее немного резче, чем хотел, и увидел, как она слегка поморщилась. Я ненавидел видеть ее такой рядом со мной, зная, что это моя вина. – Я был неправ, – продолжил я – и глуп.

Я идиот, подумал я, наблюдая, как она пытается спрятать от меня глаза, кусает губу и отворачивается. Я боролся с желанием утешить ее, а затем отчитал себя за то, что в первую очередь испытал это желание. Как я мог допустить, чтобы все так вышло из-под контроля?

Через мгновение она снова заговорила, не совсем глядя на меня.

– Послушай, в этом нет ничего особенного.

– Это большое дело! Я воспользовался тобой! – я слышал, как мой голос слегка повысился, не потому, что я был зол на нее, а потому, что я был зол на себя. Конечно, меня раздражало, что она преуменьшала ужас того, что я чуть не сделал, но я знал, что отчасти это было из-за ее собственной неуверенности. Она привыкла к тому, что на нее смотрели и относились к ней как к куску мяса для парней. Большинству было наплевать на то, насколько она на самом деле удивительна, они просто хотели использовать ее. Я обращался с ней ничуть не лучше.