Текст книги "Тематики (сборник) (СИ)"

Автор книги: Gierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Нет у меня ничего, выкурил.

– Тогда гони бабки.

Пачка в руке оказывается быстрей, чем сознание успевает отфильтровать входящие данные. Протянутая рука – купюры быстро мокнут, но происходящее приводит гопников в ступор.

– Ты че, борзый, что ли?

– Вы прямо из другой эпохи.

Пальцы разжимаются – купюры летят на мокрый асфальт, в одно мгновение превращаясь в красно-зеленый ковер. Пропитываются грязью, дождем. Кажется, охотники сами не рады, что связались со странной жертвой.

– Собирай, давай! – неуверенно говорит первый. Второй согласно хмыкает, радуясь подходящему решению.

– Потом-то что? Отсосать и вырезать почку?

Странная жертва наступает в самый центр ковра, проворачивает каблук, уничтожая остатки ценности разукрашенной целлюлозы.

– Мобилку гони, – отчаянно требует бандит.

– Нету, – тихо, с горькой усмешкой. – Выбросил.

– Ты больной, что ли?

– Наверное, – плечи поднимаются и опускаются. Безразлично, ровно. – А вы?

Две фигуры переглядываются, натягивают капюшоны поглубже и обходят его стороной. Он провожает их взглядом, проводит ладонью по волосам, стряхивая крупные капли, убирает руки в карманы и вскидывает голову навстречу дождю.

– А вы?

– В квартире смотрели?

– Да.

– В офисах?

– Конечно, смотрели, босс.

– Машина его где?

– Там же где мобильник.

– Конкретней!

– Угнали.

– Куда он еще мог пойти?

Многоэтажка кажется бесконечной. Двадцать три ряда окон. Пентхаус. Подземная парковка. Здесь все началось черт знает сколько лет назад. Считать годы было страшно с самого начала. Дверь открывается, пропуская трудяг с работы.

– Вы заходите?

– Нет.

– Да вы промокли! Зайдите, я тёте Маше скажу, она вас не прогонит.

– Спасибо, не надо.

Запасная квартира, «на всякий случай». Бутылка виски – подарок. Банан на закуску.

– Мужчина, вы ждете кого-то? Может, зайдете?

– Нет, спасибо. Я ухожу уже.

– Ну, смотрите, вы промокли весь!

– Да, я знаю.

Куча одежды на кровати, гудки телефона. Ужас, падение в бездну, а потом облегчение. Бесконечный кайф, похожий на дозу наркотика. Хочется больше, сильнее, чаще.

– Мужчина, не стойте в проходе!

– Извините, я уже ухожу.

– Пройдите внутрь, вы промокли!

Чужое участие как скрежет ногтя по мелованной доске. Кажется отвратительно пошлым и фальшивым.

Дождь забирается под одежду, льется по телу, оставляя дорожки эфемерной прохлады. Вспышки молний высвечивают контуры двора, становятся негативами реальности в окнах, играя причудливыми силуэтами. Мир вокруг сжимается до одной единственной двери. Доводчик работает исправно: утробный щелчок, вспышка красного на индикаторе домофона, тишина. Конец. Дверь закрылась, замок сработал, система блокирует попытки взлома. Последняя вспышка освещает затертую чужими руками ручку, циферблат, магнитное устройство, номера квартир. Конец.

– У Димы была еще одна квартира.

– Я поведу.

– Не надо, я сам. Попробуй еще раз пробить телефоны.

– Без толку – он их выбросил.

– Отправь ребят, может, он еще рядом.

– Сам-то в это веришь?

Тихий уютный дворик, детская площадка, рядом продуктовый и супермаркет. Мечта домохозяйки. В руке сам собой появляется ключ. Во всяком случае, один дом остался нетронут.

Знакомые лица в вечернем свете выглядят призраками, пришельцами из другого мира. Вежливо приветствуют, кивают. Улыбки фальшивые, и в голове снова скрип на мелованной доске. Почему им так нравится играть в детские игры? Я улыбнусь тебе, и ты будешь считать меня хорошим. Давай, сегодня ты будешь злодеем?

Дверь как надгробие. Щелчки – стук пьяного гробовщика. Скрип петель – вой плакальщиц. Воздух затхлый, в самый раз для склепа.

В баре осталось вино и немного водки. Лучше бы, конечно, купить чего-то приличного, но деньги остались валяться в луже, а на мятую сотню не купишь даже полторашку.

Старое кресло, разворованный хозяйственной супругой столик для журналов и корреспонденции, пепельница и одна сигарета в пачке. Просто подарок судьбы.

Хорошо, что так долго не доходили руки продать это место или сдать его кому-нибудь. Противно было даже думать о том, чтобы вернуться сюда, хоть на несколько минут – говорить с покупателями, съемщиками, риэлтором. Тогда хотелось забыть, а сейчас помогал даже такой якорь.

На стене висел портрет – его любимый. Двадцать лет, выпускной. Школа экстерном, вуз – досрочно, специальной комиссией. Счастливый, улыбка от уха до уха, только одна морщинка – от радости. Хорошо, что супруга не оставила зеркал. Неужели, они такие дорогие?

– Вы не видели здесь мужчину?

– Какого еще мужчину? Тут знаете, сколько мужчин ходит?

– Его бы сюда, он бы вас живо уболтал.

– Чего?!

– Мужчину, говорю, не видели? В кожаной куртке нараспашку, с галстуком?

– А, вы про этого. Стоял возле двери, я все пустить хотела. Промок до нитки. А чего с ним?

– Ничего. Не берите в голову. Мы с ним разминулись.

– Ему бы сейчас молока с медом.

– Я передам.

– Вот-вот! И горчицей спину растереть.

– Обязательно.

Вино закончилось очень быстро. Мерзкая столовая дрянь, которую даже в соус наливать – отчаянный жест. Безвкусное, оно почти не оставило после себя следов. Сердце ныло, как раньше, перед глазами стояли остекленевшие, мертвые глаза.

– И к чему это все? Зачем тогда все это?

Звонок. Оказывается, они не перестают работать даже в заброшенных квартирах.

Глазок, впрочем, оказался залеплен жвачкой. Хулиганы или предусмотрительный посетитель – какая разница? Без лишних вопросов он распахнул дверь, развернулся и, не глядя в проход, пошел обратно. Туда, где оставалось водки на донышке. Если его сейчас убьют, по крайней мере, он успеет взять от жизни всё.

Гость не спешил нарушать молчание, только захлопнул дверь и повернул замок. Предусмотрительно – теперь не убежать.

– Дай угадаю – костлявый эгоист?

– Очень смешно.

– Ладно, с костлявым погорячился.

– Ты как?

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы непрошеный гость заткнулся. По крайней мере, выразительное молчание никуда не делось даже в такой ситуации. Талант, мать его. Не пропьешь.

– Мог хотя бы предупредить.

– Нянька ты мне, что ли?

– Ладно тебе. Не чужой ведь.

– Даже не рассчитывай, завещание на благотворительность.

– Да кому нужна твоя халупа.

– Семьдесят пять метров, метро в пяти минутах, стеклопакеты, кафель, европейская сантехника, паркет в гостиной. Сам ты халупа.

– Конечно, у меня нет стеклопакетов. Куда мне.

Вялая улыбка – не из вежливости, просто от недостатка сил и желания сопротивляться.

– Поговори со мной, ладно?

– Будешь вправлять мне мозг?

– Буду. Кто-то же должен.

– Супер-Крис спешит на помощь?

– Вроде того. Как ты?

– Думал, разогнаться посильнее, и дело с концом. Потом жалко стало.

– Кого?

– Ну, надо ведь в кого-то врезаться.

– Можно в столб.

– Да, спасибо. Не подумал сразу. Ну, я пойду?

– Какого хера?! Думаешь, мне очень надо торчать тут с тобой и беседовать о твоей разнесчастной жизни?! На минуточку, он был мне другом четверть века!

– Ты хочешь поговорить об этом?

– Хотел! Уже передумал. Хватит мне хамить, я никакого отношения к его образу жизни не имею. Жрать коньяк литрами его никто не просил.

– У вас был общий бизнес!

– Общий бизнес?! Подкладывать мальчиков толстопузам? Ты решил совершить суицид с моей помощью, да? Хочешь, чтоб я прибил тебя, и не пришлось искать подходящий столб?!

– Вы не работали вместе?

– Над чем? Над совращением малолетних или над составлением компромата для несчастных депутатов? Уж от кого от кого, а от тебя я такого не ожидал.

– Тоже мне мемуарист хренов. Ощущение такое, что вы давно издали свою биографию, а я не удосужился ее прочитать.

– Мог бы за восемь лет спросить, чем занимается твой любовник.

– Он не любовник!

Тишина. Сигарета выпадает из затянутой сложным рисунком руки. Оставляет темный след на паркете. Запах гари и паленой смолы.

– Он не любовник.

– Извини.

Щелчок, огонь загорается на новой сигарете.

– Он мне был…

– Ладно, я понял. Извини, сказал же. Забили.

– Да нихуя ты не понял!

«Так объясни» повисает в воздухе. Говорить такое вслух – все равно, что поджечь фитиль бомбы. Взрыв – полбеды. Заранее не скажешь, что заминировано – вот это по-настоящему страшно.

– Он меня сделал. Слепил из того дерьма, которым я был. Если бы не он, меня бы не было. Меня и не было. Я появился только из-за него, а теперь. Все это как будто не со мной. Куда мне теперь? Вернуться в клуб, сесть на его место и позвонить водителю, чтоб подкинул парочку близняшек Киру?

– Ну, если хочешь…

– Заткнись. Просто, мать твою, заткнись, понял?

Еще один глоток тишины. Прозрачной и честной, как тяжелые капли летних дождей.

– Мне противно. Все возвращается. Все, что было с ним, превращается в историю, которая случилась с одним моим знакомым. И я сам будто просто лег спать восемь лет назад, а теперь проснулся.

– Знаешь, что в тебе бесит особенно сильно, Вик?

– Прическа?

– … Окей, знаешь, что бесит в тебе особенно сильно, не считая прически?

– Что?

– Ты даже в таком состоянии говоришь так, будто стоишь на трибуне спортивного стадиона перед выпускниками сраного Гарварда. Нельзя говорить нормально?

– Я так привык.

– Самое время менять привычки.

– Ладно. Только что это изменит? Мне противно, тошно и мерзко от самого себя. От того, чем я занимаюсь, от того, что делаю каждый день.

– Так нахера делаешь?

– Он… Дима… Рядом с ним это казалось нормальным.

– Что?

Пустые остекленевшие глаза, мертвые и безразличные.

– Всё.

– Ты имеешь в виду… эм, секс?

– Крис смутился – запишу себе в блокнот. Буду рассказывать, а никто не поверит.

– Иди ты.

– Серьезно, не поверят же!

– Объясни лучше, что ты имел в виду? Секс, Тему, его мальчиков?

– Да-да. Секс, Тему, мальчиков.

– Он такой был, сколько я его знал. Забей. Рядом с ним вроде как все нормально. Потом отойдешь на пару метров, подумаешь. Вот же хуйня!

– Считай, что я отошел на пару метров. Не представляю себе, как теперь.

– С кем трахаться?

– Ты совсем дебил или просто имидж такой?

– Ну, о чем еще-то ты можешь думать? Пойдешь ко мне на Лубянку искать себе строгого дядю с кнутом? Или психиатра наймешь: «Дядя, скажите, нормально ли, что я сутенер?».

– Да причем здесь это!

– Потому что ты не говоришь мне ни хера.

– Как я смогу без него жить как раньше? Меня стошнит от первого же… в первый же день.

– Ну, так не иди на работу. Отоспись, купи билеты в Турцию. Олл инклюзив, надерись до чертиков и валяйся на пляжу.

– На пляже.

– Вот это как раз тот случай, когда не стоило.

– Я не могу не пойти на работу. Не могу надраться до чертиков.

– Ты уже надрался.

– Сегодня. Завтра не смогу. Сегодня особый день. Никому не будет дела.

– Да что ты, в самом деле! Не справятся они там без тебя три дня? Бухгалтерия встанет, некому будет считать выручку?

– Я не про это!

Крик. От души, из самого сердца. Гость смотрит с тревогой, на дне глаз рождается подозрение.

Он закрывает глаза, вытаскивая из памяти строчки, записанные только в клетках его мозга.

– Вторник, шестнадцать тридцать, центр, Китай-Город, парковка, оплата наличными, сотня «как обычно», две «за все». Среда, восемь утра, частный дом в районе Парковой, перевод на счет, сто пятьдесят предоплата, еще пятьдесят сверху после наличными. Среда, четырнадцать пятнад…

– Ты что несешь?

Гость шипит. Щурит глаза, выхватывает бутылку и допивает залпом. На лице уже не тревога с беспокойством – паника.

– Среда, четырнадцать пятнадцать, – воспоминания позволяют вернуться в реальность хоть ненадолго. Если проговаривать вслух цифры и даты, вся жизнь становится простым набором фактов. – Девяносто наличными, сотня сверху на сорок восьмой счет через сутки. Доплата полсотни за дополнительные услуги.

– Что. Ты. Несешь.

– Четверг, восемнадцать сорок, возле клуба на Юго-Западной забрать, номер в мотеле, десять на ресепшен – Владимиру или Юле. Оплата на месте, наличны…

– Заткнись!

Еще один глоток тишины. Оказывается, тишиной можно захлебнуться. Она обволакивает все тело, вызывая дрожь и мурашки. Холод касается сердца, кончиков пальцев, растекается по мозгу, замедляя течение времени.

– Что это за цифры?

– Я не смогу завтра. И послезавтра я тоже не смогу. Пойду, сварю себе кофе.

Гость остается в кресле, уронив голову на сложенные ладони.

2. ЧУЖАЯ ЖИЗНЬ

На кухне Вик смог взять себя в руки. Здесь все было очень просто и ясно: налить воды в чайник, поставить чайник на плиту. Не пить же кофе с водой из-под крана – это перебор даже после бутылки вина.

– Вик, что это за расписание?

Крис стоял в проходе, прислонившись к дверному косяку. Даже в скудном освещении единственной лампочки (энергосберегающей – супруга была щедра на подачки) хорошо видно было, насколько он бледен. Куда-то делась вся ирония, вся обычная уверенность.

– Что ты перечислял?

– Все ты понял, – Вик, улыбаясь, открыл нараспашку окно, избавив комнату от затхлого воздуха, выхватил сигарету из руки гостя и вместе с трофеем запрыгнул на подоконник. – О чем тут еще говорить.

– Ты же его бухгалтер. Был, – гость воспользовался единственным стулом. Слегка покосившийся, разодранный, он выглядел жалкой пародией на былое величие. Дорогой был интерьер, итальянский, кажется.

– Бухгалтер, конечно, полезная вещь, – Вик с наслаждением затянулся и выпустил дым, запрокинув голову. – Только вот бабок он не приносит.

– Вик, скажи прямо, – Крис провел ладонью вдоль лица, словно пытался избавиться от мыслей и чувств одним простым движением.

Они долго смотрели друг на друга и молчали. Потом закипел чайник. Вик поставил его с открытой крышкой рядом с собой, на подоконник. Глупо было надеяться, что это как-то поможет быстрей остудить воду, но хотя бы иллюзию ускорения создать было можно.

– Крис, ты прекрасно понимаешь, о чем я. И не надо делать из этого спектакля. Мне всегда нравилось, что ты не лицемеришь.

– Лицемерю? О чем ты?!

Качок был настолько поражен, что, казалось, вот-вот выпустит из рук вторую сигарету за ночь.

– Таким, как мы с Сергеем, можно отдать разные приказы.

– Я в курсе, спасибо за заботу. Дальше-то что?

– Не понимаю, почему Диме нельзя было делать такого. На тебе лица нет, ты сейчас в обморок грохнешься. Я абсолютно уверен в том, что ты сам не дурак был отправить нашего дорогого сисадмина на вольные хлеба.

Крис не выпустил сигарету только чудом. Поспешно затянулся, притушил о край стула, окончательно испортив покрытие, а потом налетел на Вика. Налетел внезапно и случайно задел чайник.

– Черт! – выкрикнул он, отскакивая. Эффектный план зажать неприятеля провалился.

– Ну, давай хотя бы в такой день врать-то друг другу не будем, а? Я знаю все эти твои «бла-бла» для твоих клиентов. Не загоняй мне эту херню хотя бы сегодня, будь добр. У меня тут, если ты не забыл, умер смысл жизни.

Крис спокойно выслушивал тираду Вика, опустив взгляд к полу. Пальцы то сжимались в кулаки, то расслаблялись. Хозяин квартиры не обращал на это никакого внимания.

– Мне нравится слушать, как ты рассказываешь эти сказочки – люди ведутся, охотно приходят еще, ищут себе студентиков, многодетных мамаш. И я все никак не мог понять, как такой человек, как ты, может подолгу втирать подобную херню. Завидовал таланту.

– Завидовал? – Крис, наконец, поднял голову. В почти безумных глазах читалась смесь отчаяния и ярости. – И это говорит мне человек, который за пару минут может заставить бедного подростка кончить от разговора по телефону? Ты мне будешь говорить про лицемерие? Ты?! За восемь лет ни одного откровенного разговора, ни одной честной реплики – все с каким-то умыслом, все ради чего-то! Ублюдок, да ты только и делаешь, что лицемеришь!

– И поэтому я предложил сегодня не делать этого. Нам обоим, – Вик задорно подмигнул, легко спрыгнул с подоконника и пошел ставить турку. Вывалил в нее остатки кофе, проигнорированные супругой, службой перевозок и даже тараканами.

– Так не говори загадками! Скажи, как есть! Вслух! Ну?! – Крис схватил увлеченного кулинара за плечо, резко развернул к себе и заглянул в глаза. – Давай, раз уж мы тут не лицемерим!

Порошок просыпался на кафель, турка отлетела в сторону. Вик смотрел в пол и, на несколько секунд задержавшись в такой позе, сделал шаг вперед, вцепившись двумя руками в куртку Криса. Он уткнулся гостю в грудь и так, тихо-тихо, не издав ни звука, сполз на колени, а потом еще ниже, сжавшись прямо на остатках кофе. Его фигура в темной комнате немного дрожала, но, даже прислушиваясь, невозможно было услышать ни одного всхлипа или резкого вдоха.

– Извини.

Вик не ответил. Осторожно отполз, поднялся на ноги и вернулся к подоконнику.

– Извини, я сорвался. Не нужно было все это тебе говорить.

– Нет, нет. Ты прав. Давай, раз уж мы честные, говорить напрямую. Окей. Он подкладывал меня самым несговорчивым клиентам. Когда деньги и знакомства уже ничего не могли решить. К кому-то один раз, к кому-то несколько, некоторых я видел почти восемь лет. Так недомолвок не осталось?

Крис подошел ближе и осторожно, стараясь почти не касаться Вика телом, обнял за плечи.

– Почти. Ты сказал, что я лицемерю. Объясни.

– Так ты, значит, не делал такого с Сергеем?

– О чем ты?

– Ты не говорил ему делать такого?

– Какого, мать твою, такого?! – Крис отступил, возвращаясь на свой разодранный стул. На лице отражались злость и раздражение. Он словно хотел перерыва между раундами.

– Ты не говорил Сергею трахаться с другими людьми?! – Вик резко развернулся и выплюнул фразу в лицо гостю.

– Ты совсем дебил?

– Ответь на вопрос!

Гость смотрел в лицо Вика долго-долго, подмечая нюансы, запоминая позу, облик, будто анализировал что-то. В конце концов, он просто помотал головой.

– Значит, я конченый идиот, – Вик сел на пол, рядом с подоконником и уронил голову на колено. – Знаешь, почему я согласился? Зачем терпел все это?

– Из-за Димы? – Крис удивленно посмотрел на собеседника – он почти потерял нить разговора.

– Из-за тебя, мудак ты этакий, – Вик горько усмехнулся. – Я подумал, раз ты считаешь это нормой, то кто я такой, чтобы рыпаться? В конечном счете, ведь для каждого все это означает что-то свое – так? Почему бы мне не помочь Диме, раз я могу? Ведь Сергей…

– Да что не так с Сергеем?! – в очередной раз взорвался Крис.

Вик поднял голову и встретился с раздражением на чужом лице. Его собственные губы растянулись в улыбке.

– Да ты, я посмотрю, тоже конченый идиот, да?

– В смысле?

– У тебя дли-инная пара рожек, дружище. Прямо на твоей красивой шевелюре.

– Откуда ты знаешь? – гость подобрался и стал похож на хищника, который почуял запах свежего мяса.

– Видел.

– Видел?! И не сказал мне?!

– Ты совсем идиот – это точно. Я только что объяснил тебе, почему я трахался с кучей незнакомых мне мужиков и баб, а теперь спрашиваешь, почему я не сказал тебе?! Мудила, да потому что я понятия не имел, что ты не знаешь об этом! Это же, мать твою, очевидно!

Вик дышал тяжело и сам готов был броситься на гостя с кулаками. Только не было сил, и постепенно накатывала усталость. Он бродил по столице почти сутки. Организм начал напоминать о своем существовании.

– Ты думал, что я отправляю Сергея трахаться с кем-то? – казалось, Крис просто не верит в такой расклад.

– Да, именно так я и думал. И все, с меня хватит откровенности, я пойду спать. Будешь уходить – захлопни, никто ко мне не сунется, тут тыщу лет никого не было.

– Нет-нет, ты погоди.

Крис встал и загородил собой выход – пройти мимо него Вик никак не мог. Только навалиться и попробовать тараном пробить себе путь.

– Что еще? Тебе назвать имя? Возраст, паспортные данные?

– С кем ты его видел? Когда и где?

– А знаешь, зачем я буду сейчас все это говорить? – Вик игриво прикусил губу и подмигнул. – Давай так. Ты отпустишь меня спать, а завтра днем я просто скину тебе адрес и время. Сгоняешь туда и посмотришь – по рукам?

– Завтра? – Крис был настолько шокирован, что отступил от прохода, и Вик юркнул в комнату тут же. Воспользовался моментом.

– Да-да. Тут особо гадать не над чем.

– Но ведь завтра будут…

– Похороны? – улыбнулся Вик. – Ну, я думаю пробить. Не знаю, как ты, а я за сегодня нагоревался…

– Я не об этом, – прошептал Крис. – Ведь Дима был его…

– Другом? – Вик улыбнулся еще шире. – Дружище, да ты просто ангел какой-то. Не пойму никак, с чего я взял, что ты можешь сказать ему что-то в этом духе? Наверное, это потому, что у меня нет совести. Да, пожалуй. Ну, был он другом – дальше-то что? Трахаться надо регулярно, а то пипка отвалится. Все, покеда, я засыпаю.

Он разлегся в кресле и уставился в окно. Шторы супруга забрала, поэтому за стеклом хорошо было видно небо.

– Я останусь, – объявил гость.

– Оставайся-оставайся, правильно, – подбодрил его Вик. – Я вовсе не против.

– Как будто тебя кто-то спрашивал.

3. НОЧЬЮ

Ночью, конечно же, позвонил Сергей. Крис долго не брал трубку, и звонки разбудили Вика – он взял смартфон, принял вызов и сонно пробормотал:

– Со мной все нормально, а Крис спит. До завтра.

Повесил трубку, и звонки прекратились. Он особенно не беспокоился о том, что Сергей может что-то понять, догадаться или испугаться – слишком наработанной была схема.

Из-за духоты и неудобного кресла сны были жуткими. Снились медвежьи берлоги, фиолетовые закаты и пустыня с разбросанными скелетами вымерших животных. Он ощущал себя мертвецом и никак не мог понять, снится ли ему кресло, комната и смерть Дмитрия, или все это реальность.

Посреди ночи проснулся Крис. Вик и раньше замечал, что с ним бывает такое: встанет и бродит туда-сюда. То ли ищет, то ли размышляет.

– Не спится? – очнувшись от очередной дребедени про мамонтов, спросил Вик.

– Вроде того. Гадаю теперь, кто это может быть.

– Ладно тебе, какая, в сущности, разница?

– Не знаю. Но хочется верить, что это кто-то стоящий.

– Стоящий? Хм. Дай подумать, кого бы ты мог заподозрить. Может быть, это Андрей? М? Подумай?

– Иди к черту. Андрей никогда не сделал бы такого с Шуриком – он слишком беспокоится за него. Нет, с Андреем ничего быть не может, я уверен.

– Ладно, давай прикинем, кто у нас есть еще. Вот! Точно, как же я мог сразу-то не догадаться? Ведь это же Матвей! Помнишь, сколько Сережа там с ночевкой оставался? Тогда-то все и началось.

– Не дури, Матвея самого трахнуть проще, чем дождаться от него.

– Так он и трахает! С чего ты взял, что он задницу подставляет?

– Не-не, Вик, на такое я не поведусь даже сейчас.

– Окей, ну, что еще есть? Максим! Да, есть Максим. Хороший паренек, закончил вуз, свалил от тебя, помахав на прощанье отличным Верхом. Ну, чем не вариант? Сергей вечно его подвозил и радел за его счастье. В клуб повел. Не к тебе, помнишь? К Филиппушке, чтоб ему икалось.

– Нет. Теперь точно знаю. Ну, гора с плеч – уже хорошо. Спасибо.

– За стеб в половине четвертого?

– Я начал думать, что у меня нет друзей. И не было никогда.

– Зря, мы ведь восемь лет знакомы.

– Очень смешно.

– Да не особо. Просто констатировал факт.

– Спи, констататор.

– Тебя не спросил.

Вик закрыл глаза и провалился в сон без образов, в легкую обволакивающую темноту. Больше не было ни беспокойства, ни страхов. Жизнь, перевернутая с ног на голову, постепенно возвращалась на круги своя.

4. УТРОМ

Утром было тошно. Вик стоял под душем, ощущая гнилой запах давно почившей сантехники, и мечтал, чтоб началось хотя бы похмелье. Капли воды смывали вчерашний дождь, но не приносили облегчения. Не хватало грозы, озона и черт знает чего еще, что бывает во время непогоды.

– Давай быстрей! – поторопил из-за двери Крис. – Как баба, блять.

– «Блядь», – поправил Вик, – правильно говорить «блядь».

– Ой, да успокойся ты уже, нежная орхидея, – гость приоткрыл дверь и прислонился к стене снаружи, чтоб удобней было говорить. – Не хотел спать с другими, мог сказать, что не будешь этого делать для него.

– Как будто я жалуюсь, – ответил Вик, – просто поправил тебя. Ты вечно путаешь слова.

– Не правда!

– Правда-правда, постоянно говоришь что-нибудь такое, что тебя и понять-то сможет не каждый.

– Договорил? Все? Выходить собираешься?

Вик вышел из душа, обернул вокруг бедер полотенце и распахнул дверь.

– Валяй, мойся, ни в чем себе не отказывай.

Крис задержал взгляд на голой фигуре, потом поморщился, как от зубной боли, и пошел под душ.

– Что, противно? – спросил Вик довольным тоном. Он не спеша натягивал одежду, разглядывая следы грязи и разводы, оставленные вчерашним дождем. Чистые шмотки были практически фетишем. Хотя бы какое-то подобие комфорта.

– Да, противно.

– Ты ни разу не изменил Сереже?

– Ни разу.

– Да ты прям как дева Мария.

– И не говори. Жаль, зачать не получится.

– Жаль.

Разговоры заканчивались, едва начавшись. Они больше не касались болезненных тем напрямую, но постоянно задевали их, походя. В конце концов, добившись хоть немного приличного вида, выветрив остатки алкоголя остатками зубной пасты и бокалом кипяченой воды, спустились в машину Криса и уселись.

– Куда двинем? – спросил водитель и тяжело вздохнул.

– Дай мобильник, – попросил Вик, протягивая руку.

Крис долго смотрел на ладонь, обдумывая что-то, потом достал из кармана смартфон и отдал Вику. Тот набрал номер по памяти, приложил трубку к уху, откинулся на спинку кресла и начал машинально искать в кармане сигареты, которых там больше не было. Крис достал свои, передал одну пассажиру, чиркнул зажигалкой и отвернулся.

– Ник, послушай, это Виктор. Хотел сказать тебе, что я сегодня не приду. Нет-нет, я в порядке, просто… – точно выверенная пауза, короткий вздох. – Просто я не смогу. – Голос дрогнул единственный раз. – Понимаешь? Да. Да, спасибо. Разберись с этим, пожалуйста. Да, я понимаю. Да, он говорил мне в больнице. Нет-нет, все нормально, Ник, пускай так и будет. – Еще одна пауза. Тяжелый вдох. – Знаешь, я подумал. Какое-то время я поживу в гостинице, ладно? Да, спасибо. Просто пережить, да. Спасибо. Ну, пока.

Вик нажал кнопку сброса, вернул смартфон и глубоко, с наслаждением, затянулся.

– Знаешь, мне все казалось. Ну, что эта моя феноменальная способность. Короче, я думал, что это благодаря ему. Типа, без него я опять не смогу связать двух слов. Но я тут понял за ночь кое-что. Наверное, назад дороги нет. Глупо все это: просрал жученка своего, бабок целую кучу в лужу уронил. Мобильник вот не жалею – там фотографии, теперь смотреть на них было бы тошно. Да еще сюда вернулся. Чудной я.

– Чудной, – согласился Крис. – Так куда поедем?

– Ну, как же. Я ведь обещал, что покажу тебе.

– Сергея?

– Да.

– Спасибо.

– Да ладно. Крис, если бы я знал…

Он не обернулся, просто смотрел в зеркало заднего вида, будто там было нечто важное. Курил и смотрел.

– Забили.

– Знаешь, кому он оставил деньги? – Вик вдруг очнулся и одарил водителя дежурной улыбкой.

– Детскому дому?

– Почему детскому дому? – удивление. Вполне честное, хотя как разглядеть фальшь у такого актера.

– Мы оба детдомовские.

– Что? – удивление. На сей раз абсолютно честное.

– Думал, он говорил тебе. В разных, конечно. Так и познакомились с ним. Болтали за пивом и нашли общую тему. Так кому он оставил деньги?

– А ты кому оставишь?

– Ну, сейчас завещание на Сергея. Злой налог, конечно, отжал бы у него серьезную сумму, но на остатки все равно можно перекантоваться.

– Да уж, – Вик снова отвернулся к зеркалу. – У него там, оказывается, жена была когда-то. Давно, уже хрен знает сколько лет назад, я и не вспомню теперь. Может, ты знаешь?

Водитель отрицательно помотал головой.

– Ну, вот ей. Я просил Ника пробить однажды, есть у нее дети или нет, но мне вежливо отказали.

– Он ей все оставил? – холодно уточнил Крис.

– Кроме мелочей – да. Мелочи он просто не записывал. Чего мелочиться-то, когда такие бабки в ценных бумагах и недвижимости.

– И ты все это оформлял?

– Я переводил бабки и покупал недвижимость. Оформляли юристы. Я же бухгалтер. Хотя… тебе, наверное, насрать.

– Почему же насрать, – возразил Крис. – У меня MBA есть.

– Серьезно?!

– Ох, какое удивление. Про меня Ник тоже отказался сливать информацию?

– Я не спрашивал.

– А, ну, конечно. Нахера тебе.

– Дима запретил.

Крис обернулся к пассажиру, а потом тоже заглянул в зеркало. Они смотрели друг на друга несколько секунд, потом отвернулись, и Крис вставил ключ.

– Давай поедим сначала. Ты, наверняка, голодный.

– Да не помру.

– Ладно. Я сам голодный – так лучше?

5. НА ЗАВТРАК

Крис выбрал забегаловку, в которой работала только одна официантка, а барной стойки вовсе не предполагалось. Вик судорожно пролистывал меню и терял терпение с каждой секундой.

– Тут хоть что-то съедобное есть?!

– Я закажу, – улыбнулся Крис.

Когда к ним подошла дама бальзаковского возраста в советском белоснежном чепчике, он продиктовал ей заказ и отпустил, улыбнувшись, словно старой знакомой. Она улыбнулась в ответ.

– Часто здесь бываешь? – удивился Вик.

– Приходится. У меня на работе пожрать нечего, не то что у Димы.

– Неудивительно, что тебе наставили рога, братишка, – вздохнул Вик.

Они неторопливо ели завтрак. Официантка притащила два граненых бокала с чаем, чем привела Виктора в неописуемый восторг. Он чуть ли не целовать ее кинулся. Потом курили на улице, рядом с машиной. Крис разглядывал залитый солнцем пятачок земли и щурился от солнечных зайчиков. За ночь успела высохнуть только часть луж, а в оставшихся сверкали яркие блики.

– Спокойно так, – сказал Вик, разглядывая забегаловку и парковку рядом с ней. – Как будто в другом мире.

– Поэтому и ем здесь, – отозвался Крис. – Одному в ресторанах паршиво. Еще и на чай дерут. Тут тихо, спокойно.

– Ну, готов разоблачить своего непутевого Сереженьку?

– Готов – не готов, какая разница.

Ехали, разговаривая о пустяках. Делились последними событиями в клубах, перемывали кости общим знакомым. Никто не упомянул о Диме, никто не произнес вслух «Сергей». Они просто ехали по делам, сохраняя ледяное спокойствие.

– Спасибо, что не издеваешься, – сказал Крис, прежде чем они вышли возле старенькой многоэтажки.

Вик ничего не ответил. Они прошли в подъезд, потом в лифт, Виктор колебался секунду, вдавил кнопку четвертого и начал приводить в порядок прическу.

– Ты тут часто бывал? – тихо спросил Крис.

– Несколько раз бывал, – ответил Вик, продолжая возиться с волосами, – когда Диме срочно нужен был сисадмин, а он…

– Ну, я понял, – ответил Крис. – Забили.

Дверь лифта открылась и они очутились на небольшом сером пятачке с блекло-голубыми стенами. Вик подошел к крайней правой двери, вдавил звонок и жестом показал, чтобы Крис свалил с обзора глазка.

Долго никто не открывал.

– Ты уверен? – прошептал Крис. Вик посмотрел на него почти безразлично, но в этом безразличии еще можно было уловить отголосок жалости. Крис резко отвернулся.

Дверь открылась.

– Ты чего, Вик? – знакомый голос. – Ник сказал, ты сегодня не при делах. Или тебе новый мобильник нужен? Я приготовил.

– Нет, спасибо, – Вик отступил на пару шагов. – Извини.