Текст книги "Тематики (сборник) (СИ)"

Автор книги: Gierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Иди, лечи свои сабмиссивные гены, – посоветовал на прощание Андрей. – И лед приложи.

– Я всю ночь с этим льдом валялся, – нахмурился Шурик.

– Лед приложи, – повторил Андрей и закрыл окно, трогаясь с места.

Шурик остался возле своего подъезда, красуясь шикарным фингалом перед местной ребятней. Он вдыхал любимый прогорклый воздух столицы и размышлял, где бы раздобыть лед.

КРАСНЫМ ПО БЕЛОМУ

1. ДОСТАВКА

2. СОВЕСТЬ

3. ЗНАКОМСТВО

4. СПАСАТЕЛИ

5. ТИХИЙ ДЕНЬ

6. ПЕРЕМЕНЫ

7. ДВАЖДЫ В ОДНУ РЕКУ

8. ЗАТИШЬЕ И БУРЯ

9. В КОНЦЕ ВСЕ СХОДИТСЯ

10. ЕСЛИ ИМ МОЖНО

11. ОДНАЖДЫ

12. УХОДИ

13. БОЛЬНО ТОЛЬКО В ПЕРВЫЙ РАЗ

14. НА ПРОЩАНЬЕ

15. ДОЛГО И СЧАСТЛИВО

1. ДОСТАВКА

– Заказ доставили.

Матвей сжал трубку с такой силой, что пластик дал тонкую трещинку. Голова гудела от мыслей, грудь замерла – он забыл, как дышать.

– Рассчитываем, что вы переведете остаток суммы. Упаковку проверили.

Телефон выпал из руки, с оглушительным грохотом отскочив от кафеля. Матвей плавно опустился в кресло, пытаясь восстановить дыхание. Ему стало жарко, по спине пробежали мурашки ужаса, ладони вспотели, и дрожащей рукой он попытался поднять с пола трубку.

Короткие гудки. Не страшно – перезвонят. С такими суммами не шутят. Он смотрел на треснувший экран, пытаясь осознать в полной мере, что произошло. Постепенно шок уступил место спокойному принятию. Секундная стрелка настенных часов совершала привычные движения, и вместе с ней Матвей возвращался к своему обычному состоянию, входил в прежний ритм.

Раздался звонок – он нажал кнопку приема вызова и приложил трубку к уху. Пальцы успели высохнуть и потеплеть, уже не осталось ни следа былого волнения.

– Встретимся завтра в банке, – тихо сказал он. – Проверьте упаковку еще раз.

– Конечно, – согласился голос, и связь оборвалась.

Матвей отложил телефон на столик, налил себе виски и вместе со стаканом пошел к окну. Ему нравилось вечерами смотреть на засыпающий город. С такой высоты – восемнадцатый этаж – можно было разглядеть спичечные коробки машин и пузатых, укутанных по-зимнему человечков. Матвей улыбнулся, увидев привычный пейзаж. Его привлекали постоянство, маленькие ежедневные традиции и ритуалы. Они делали жизнь понятней, позволяли быстро приходить в себя после любого стресса – это открытие уже много раз спасало Матвею жизнь.

Перед сном он еще раз прокрутил в голове события дня, сделал пометки в планировщике, позвонил Софочке, дорогому секретарю, проверил будильник и, закрыв глаза, одними губами беззвучно прошептал:

– С днем рождения, Кирюша.

Во сне они с Кирюшей стояли на забугорном красивом пирсе возле чудесной яхты, купленной вскладчину, чтоб клеить баб и пожинать плоды успешного бизнеса. Кирюша тогда выглядел как мечта Голливуда, следил за собой и даже нанял персонального стилиста. Матвей уже нашел Настеньку, счастливо жил с ней второй год и мечтал о сыне. Это была их с Кирюшей последняя поездка за бугор. И яхту Матвей больше не видел.

Все завертелось, смешалось в один яркий ком – как в жизни – и рухнуло в черноту. Кирюша успел соскрести все сбережения до копейки, сбросив их то ли в Сингапур, то ли на острова, Матвей до сих пор не мог разобраться в том темном деле. Уезжал миллионером, вернулся бомжем, без гроша за душой. Настенька стоически терпела полгода, но перейти с японской кухни на подмосковную для нее стало немыслимым подвигом – уехала к маменьке, а оттуда уже нашла себе нового «Матвея», и поминай как звали. К женскому полу Матвей с тех пор питал далеко не настолько нежные чувства, как ожидал от себя, а до мужского не дошли руки. Все уходило на то, чтоб кормить самого себя и родителей.

Мать тяжело переживала уход Настеньки, беспокоилась за сына, да так сильно, что слегла с инфарктом. Больничные счета вытягивали последние соки Матвея, а когда отец-пенсионер вышел сторожем и схватил на первом же дежурстве пулю в колено – семейство оказалось на грани. Нашлись добрые люди, помогли выходить Нину Сергеевну, но отец подняться на ноги так и не смог. Матвей крутился как уж на сковородке, пытался одолжить, выиграть, заработать, добрался до мелкого жульничества, но вокруг было слишком много таких же разорившихся, отчаявшихся людей, поэтому уже через два года он остался совсем один, похоронив по очереди отца с матерью.

Внезапно обнаружилась Настенька – бог знает, как смогла раздобыть сведения про непутевого бывшего, но пришла одна, молча положила на стол пачку зеленых и вышла, тихо прикрыв дверь. Больше они не виделись и не пытались друг друга искать, а деньги Матвей – все до копейки – вложил в новое дело.

Во сне Настенька, мама, отец, Кирюша – все выглядели молодыми и счастливыми, а Матвею от этого было еще больней, потому что он хорошо понимал, где начинается сон и заканчивается реальность. В конце концов, клубок чужих фигурок сжался до крохотных размеров и стал похож на пулю, которая пролетела сквозь грудную клетку Матвея, с корнем вырвав сердце. Он сел на постели, жадно хватая ртом воздух.

Кошмар повторялся нечасто – только в те дни, когда старая жизнь давала о себе знать, как, например, вчера. Матвей надеялся, что исполнитель позвонит еще раз и уточнит по поводу «упаковки». На часах было четыре утра. Не дождавшись звонка будильника, он пошел в душ – приводить себя в порядок.

В пять утра позвонила Софочка: пожелала доброго утра, продиктовала биржевые сводки, самые интересные заголовки таблоидов, назвала интересную премьеру на вечер – Матвей любил ходить в театр – и посоветовала пообедать в небольшом китайском ресторанчике на окраине столицы с потенциальным деловым партнером. Матвей все одобрил, поблагодарил и ушел на беговую дорожку, подключив к наушникам зарубежную радиостанцию.

Ему хотелось отвлечься от телефона, но взгляд то и дело скользил по разбитому экрану. В шесть, когда подъехал водитель, Матвей проклял мир последними словами и сам набрал номер.

– Вы проверили упаковку?

– Разбираемся, – нервно ответил голос.

– Разбираетесь?! – Матвей замер и снова ощутил жар. От этого жара было до тошноты противно.

– Матвей Палыч, нам бы двигать, пробки ведь, – жалобно поторопил молодой водитель. За два года работы он уяснил, что шефа можно считать человеком.

Матвей осадил его вытянутой вперед ладонью, что в переводе с языка жестов шефа означало: «Заткнись и жди».

– Есть небольшая заминка, встретимся – обсудим, – добавил голос из трубки, снова прервав связь без прощания.

Матвей начал злиться, и пока они ехали в центр, порывался «надрать задницу» всем автолюбителям столицы.

В восемь часов утра была назначена встреча, которую Матвей не помечал в планировщике и не объяснял Софочке, и разговоры с неизвестным из трубки намекали ему, что встреча пройдет совсем не так, как он рассчитывал.

– Десять минут перекантуйся как-нибудь, – сказал Матвей водителю и пошел в ресторан. Найти в столице ресторан, готовый обслужить в восемь утра было на удивление сложно – светские львицы в такое время только ложились спать, у бизнесменов уровня Матвея были свои повара, а кому попало в нормальных ресторанах завтраки не подавали. Но исполнитель нашел не только ресторан, а даже подходящий столик в глубине зала, который забронировали для Матвея. Ему принесли овсянки и стакан молока – завтрак, который он привык поглощать еще с голодных времен.

– Сергей обещал подойти через две минуты, – многозначительно добавил к овсянке официант, и поэтому еда не лезла Матвею в горло. Застревала, лезла наружу, подгоняемая острыми клубочками страха.

За столик подсел неприметный гражданин в джинсе и коже, которого можно было считать сынком богатеев, провинциальным мечтателем, менеджером среднего звена и вообще кем угодно, на кого у зрителей хватало фантазии. Более среднестатистической внешности Матвей не видел в своей жизни.

– Послушайте, мы проверили упаковку еще раз, – начал связной, нервно поглядывая на выход, – произошла небольшая ошибка. Исполнитель сделал все в точности по вашему запросу, придерживаясь сценарного плана, однако… понимаете, по поводу упаковки…

– Вашу мать, вы что, случайно напоролись не-на-того-человека? – заорал на весь зал Матвей. Он не заметил, как вскочил на ноги и схватил себя за волосы. Случилось то, чего он боялся больше всего. Умные люди успокаивали, говорили, что «ребята надежные», проверенные, а сомнения все равно никуда не делись. И вот пожалуйста, он был прав! Нужно было делать все своими руками – так честней, надежней и, пожалуй, даже приятней.

– Тише-тише, – забеспокоился связной. – Послушайте, мы ориентировались на те сведения, которые вы передали нам. Вы описали словесный портрет получателя, назвали его фамилию, приблизительный возраст, место жительства. Исполнитель не мог знать о том, что существует… эм, двойник.

– Что?! – Матвей готов был размозжить о голову нерадивого связного тарелку с овсянкой, происходящее казалось ему бредом. – Что вы несете?!

– Успокойтесь, пожалуйста, не привлекайте столько внимания, – зашипел парень. – Послушайте…

– Да слушаю я тебя, слу-ша-ю, что ж ты мне нового сказать-то сможешь?! – Матвей уронил себя на стол, разметав по полу осколки посуды. Ему было так тошно, что хотелось немедленно наложить на себя руки. Может, такие заказы их шарашкина конторка тоже принимает?

– В каком-то смысле, – связной почесал затылок и снова обернулся на выход, – в каком-то смысле ваш заказ доставлен.

– И кому он доставлен? – устало спросил Матвей, готовый к этой минуте принять столько ударов судьбы, сколько полагается за свою нерешительность, подлость и отсутствие проницательности.

– Брату адресата, – вздохнул связной.

Матвей непонимающе уставился на собеседника. Он словно попал в иной мир, где существовал какой-то другой Кирюша с совершенно другим семейством. Будь Матвей чуть младше, он непременно ущипнул бы себя для проверки вшивости. Не задремал ли? Всякое, в конце концов, случается.

– Брату? – переспросил, наконец, мужчина, попутно вспоминая, есть ли в бардачке машины пачка сигарет – самое время снова начать.

– В профайле, который вы передали нам перед доставкой, не было упоминаний о родственнике, визуально похожем на клиента, – добавил связной, заметив, что заказчик ведет себя более-менее адекватно. – Послушайте…

– Заебал ты своим «послушайте», давай сразу к сути – кому теперь всю жизнь торчать на психотропных?! – рявкнул Матвей.

– Вчера в квартире клиента был только один человек, по описанию и фотографии подходящий под ваше резюме, – покорно продолжил связной. Руки у него мелко дрожали. Видать, отправили новичка, чтоб не жалко потом было выносить из ресторана в черном пакете.

– Бред Питт? – вяло пошутил Матвей.

– Нет, – нахмурился связной, – я ведь уже сказал, брат. Исполнитель действовал по вашему сценарию, включить в него проверку документов было сложновато, так что…

– Я понял, – Матвей встал со своего места, сопровождаемый обеспокоенными взглядами сотрудников ресторана, – паспорт посмотрели после.

– Кгхм, типа того, – подтвердил связной.

– Да валяй уже, говори, что было, не сожру я тебя, – Матвей поплелся к выходу. Связной шел следом, шаркая носками кроссовок.

– Вы попросили отвезти клиента в медицинское учреждение после доставки, – намекнул связной.

– Ах, вон оно что! – всплеснул руками Матвей. – Документы, значит, сестричка проверила.

– Давайте разойдемся без шума, – предложил парень, – мне передали, что с вас не потребуют окончательной оплаты, если вы не будете предъявлять претензий о доставке. Ошибка произошла частично по вашей вине, в профайле было черным по белому написано, что клиент живет в квартире один.

– Да-да, – махнул Матвей, – вали. Овсянку мою только оплати. Давай, не болей!

Он сел в машину, захлопнул дверь и тут же начал искать в ящике сигареты.

– Матвей Палыч, Софья Викторовна мне велела их выбросить, – печально сообщил водитель, выруливая с тесной парковки.

– Сука! – выругался Матвей, что случалось с ним при свидетелях крайне редко.

– Только я не выбросил, – ухмыльнулся водитель, уловив настроение шефа. – Я в карман спрятал.

Он достал из кармана пиджака пачку и протянул Матвею. Тот принял заначку с благодарностью и на время потеплел. Никотин заставил организм оцепенеть ненадолго, переваривая давно забытые ощущения. Матвей ехал в центр, смотрел на город за окном и гадал, в какую больницу отвезли бедняжку нерадивые исполнители.

– Крис, приветище! – задорно крикнул он в трубку, набрав номер, записанный на двойку быстрого вызова.

– Утра, блять, тебе доброго, ублюдок, – прохрипел динамик.

– Извини, дружище, мне срочно, – расхохотался Матвей. – Кину тебе фамилию с адресом парня, найди мне про него что-нибудь, ладно?

– Ты, блять, в своем уме? Ты знаешь, какой сегодня день, мерзавец? – не унимался динамик.

– Не матерись так, я с дамой, – продолжил Матвей, покосившись на водителя. Тот ехал вперед с невозмутимой физиономией, и это привело шефа в совершеннейший восторг – он ощутил себя властелином мира сельских масштабов.

– Позвонишь еще раз в такое время, я твою даму бутылкой трахну, – пообещал «Крис» и повесил трубку.

Матвей вздохнул, убрал аппарат в карман и повернулся к водителю:

– Слушай, а какой сегодня день недели?

– Воскресенье, – невозмутимо ответил парень.

– А-а-а, вон оно что, – улыбнулся Матвей. Неудивительно, что Крис так разозлился – вечер субботы для него был основным трудовым днем, уверенно лидировал, обогнав на порядок даже вечер пятницы. Вероятно, достучаться раньше обеда не получится.

Однако трубка задребезжала, выдав неизвестный номер.

– Да?

– Матвей, я – Сергей, – пояснил сонным голосом динамик. – Крис просил передать, что ты мерзавец и он желает тебе гореть в аду, но ты можешь продиктовать мне имя твоего парня. Я займусь.

Матвей широко улыбнулся – остались в городе еще светлые умы. Он торопливо пересказал информацию, не касаясь деталей, и намекнул, что искать стоит в списках скорой.

Перезвонил Сергей через полчаса и спокойным голосом выдал:

– Игнатьев Глеб Кириллович, шестнадцать лет, пять лет учился в Штатах, вернулся вчера рейсом из Кеннеди в Шереметьево, в половине первого, взял такси, доехал до дома, заказывал пиццу с салями, вечером выходил в ларек, поздоровался с соседкой по лестничной клетке, в одиннадцать вечера его увезла скорая. Что-то еще интересует? Вес, любимый предмет в школе?

Матвей смотрел вперед, на дорогу, но не видел ничего, кроме цифры, накрепко отпечатавшейся в мозгу: 16. Шестнадцать лет. Глеб, прямым рейсом из Штатов, наверняка, навестить родню, успел поесть пиццу, а потом…

– Тормози! – скомандовал Матвей, а когда Ауди замерла на обочине, распахнул дверь, и его стошнило. Хорошо, что не успел позавтракать.

– Шеф, может в больницу? – спросил водитель.

– Да, в больницу, – кивнул Матвей, усевшись на место. – Сережа, в какой он?

Сергей продиктовал адрес, номер палаты и фамилию дежурного.

– Спасибо, Сереж, я вечером Крису позвоню, про деньги поговорим, ладно?

– Нет проблем, – беззаботно отозвался Сергей. – Удачи.

Матвей представил себе, сколько подобных вопросов сваливается на неизвестного Сергея, раз он так спокойно рассказал про мальчика, явившегося из Штатов прямиком в ад.

– Желудок прихватило? – со знанием дела спросил водитель.

– Нет, – нахмурился Матвей. – Совесть.

2. СОВЕСТЬ

Прихватившая совесть довела Матвея до палаты и он замер перед дверью, переминаясь с ноги на ногу.

– Вот, там он, – обеспокоенно щебетала сестричка, указывая на дверь. Теребила рукой взятку в кармане, мечтая поскорей избавиться. Застанут с бабками – прощай, работа.

– Все-все, спасибо, я разберусь, – отмахнулся Матвей. – Не маячьте, пожалуйста.

Сестричка упорхнула, оставив после себя ни с чем не сравнимый след отечественных духов, Матвей тут же пожалел, что не сунул больше. Отвезли Глеба Кирилловича в обычную отечественную больничку, где с девяностых давно перестали обращать внимание на упавших с лестницы граждан без ногтей и записывали следы от кастетов мелкими бытовыми травмами. Палату, впрочем, выделили сносную – со слов сестрички, Глеб Кириллович находился в ней один, и ему оплатили лечение аж на месяц.

– Аттракцион невиданной щедрости, мать его, – фыркнул своим мыслям Матвей, продолжая топтаться возле двери. Он уже собрался развернуться и уйти, когда старенькая фанерная перегородка отодвинулась, пропустив худощавого паренька. Матвею даже не пришлось напрягать память – Глеб Кириллович был так похож на отца, что даже за слоем синяков и царапин в нем отчетливо угадывалась игнатьевская кровь.

– П-пропустите, – заплетающимся языком скомандовал Глеб. Матвей торопливо отошел, наблюдая за тем, как пациент, вооружившись капельницей, пошлепал по коридору, очевидно, в направлении уборной. Во всяком случае, он шел настолько уверенно, насколько позволял хитроумный аппарат, больничные бумажные тапочки и сорочка местного производства из пары кусков убогой ткани – у него точно была какая-то цель.

Матвею стало так тошно, что он едва не устремился следом – забивать кабинку. Но на сей раз сдержаться было уже проще. Дважды на одни грабли Матвей не наступал никогда – проглотил злосчастный комок и сжал зубы посильней. Тошнота отступила.

Глеб уверенно тащился по коридору, и скорее всего достиг бы цели, если б не напоролся возле поворота на врача.

– Молодой человек, вы куда! – завопил доктор, хватая аппарат и Глеба одновременно. Смешная тачанка с физраствором на крючке задребезжала на все отделение. – Марш в палату.

– Мне по большому, – сквозь зубы прошептал Глеб, но эхо выдало его секрет всем желающим.

– Идите-идите, там все есть! Судно сестра поменяет! – сердился доктор.

– Я бы быстро, – настаивал Глеб.

Матвей готов был поклясться, что еще немного, и Глеб бросится на врача со своей смешной тачанкой наперевес, отвешивая тумаки за поруганную гордость. Но Глеб внял гласу разума, позволил проводить себя в палату и мельком глянул на странного свидетеля его позора – заплывшие глаза смотрели зло и внимательно.

Оставшись наедине с коридорным эхо, Матвей прислонился к стене и достал из кармана телефон – уже шесть пропущенных. Софочка ждет на собрании, зам по закупкам негодует из-за сорвавшихся переговоров с французами. Рабочий день, выходные – для лохов. Матвей с тоской покосился на палату, но стоически признал простой факт: он не сможет зайти туда и сказать все как на духу. И даже не из-за того не сможет, что потом в него бросят судно с дерьмом, а потому что Глеб тогда узнает правду. Узнает, что на свете есть человек, который хотел вот такую вот гадость сделать, и, более того, человек этот стоит в комнате и смотрит. Матвей представил себе, каким ударом по чужой гордости будет такой поступок, сопоставил все это с почти комической сценкой у туалета, чертыхнулся и пошел к выходу.

– Ну, что врачи сказали? – поинтересовался добродушный водитель.

– Жить буду, – мрачно ответил Матвей.

Всю дорогу они ехали молча.

Софочка тут же накинулась с жалобами и затараторила новое расписание. Сегодня она надела ярко-красные туфли, и Матвей понял – быть беде. Красные туфли Софочки стали притчей во языцех.

– Матвей Палыч, французы с Семеном уехали на Красную Площадь с экскурсией, вернутся через четыре часа, вас пока ждет комитет по трудовым спорам – помните, случай с Наденькой?

– Которая беременна в пятый раз? – уточнил Матвей.

– Да-да, хотят восстановить ей трудовой стаж, – невозмутимо кивала Софочка, давно перестав фильтровать и анализировать информацию, которую получала и передавала. У нее была конкретная функция: защита от спама и умелое обращение с графиком шефа.

– Яхту с инкрустацией Сваровски они не хотят?

– Нет, только трудовой стаж, – вяло улыбнулась Софа.

– Дай мне десять минут, идет? – попросил шеф. – Десять минут, в себя приду, потом сразу к беременной.

– Ее там нет, там комитет, – возразила Софочка.

– Один хрен, десять минут, – он воздел руку, обращаясь к любимому спасительному жесту. Софа прикусила язык, надула губы и потопала, гремя каблучками.

Матвей с тоской подумал, что в другой жизни у него мог бы сложиться с Софой роман. В той жизни, где Настенька не оставляла его с умирающим отцом и больной мамой. Старые раны переставали мучить Матвея, но он не позволял себе дважды ошибаться. Простые интрижки тоже оказались не по его части, тогда и нашелся волшебный мужик Крис.

– Слушай, я насчет денег, – дождавшись, пока возьмут трубку, начал Матвей.

– Тебя, блять, жизнь ничему не учит, да? – рявкнул волшебный мужик. – Жену себе заведи, ей звони в такую рань.

И, само собой, повесил трубку.

Матвей рассеянно посмотрел на часы – одиннадцать. В такое время только студенты и груднички валяются в кроватках, а все остальные давно на ногах, вкалывают. Во всяком случае, всё окружение Матвея именно так и поступало. По поводу времени звонков они с Крисом постоянно не совпадали.

Перезвонил Сергей – Матвею стало любопытно, кто этот человек, который может с секундной задержкой набрать номер звонивших Крису? Гений-хакер?

– Матвей, ты говорил, что позвонишь вечером, – голос Сергея был сонным, но, во всяком случае, тот не посылал по матери почем зря.

– Ситуация немного изменилась, – вздохнул Матвей. – Сколько будет стоить все личное дело?

– Все личное дело? – удивился Сергей. Даже вроде проснулся. – Зависит от клиента.

– Для меня, – довольно уточнил Матвей.

– Понятно, что для тебя. Я про того, о ком ты хочешь узнать. Если это чиновник, какой-нибудь шпион или богатенький иностранец, я не возьмусь.

– Бог с тобой, ты о чем? – Матвей расхохотался. – А ничего что по телефону? Я думал, встретиться там надо будет, обсудить.

– Я же не ФСБ подключать буду, Матвей, что ты как в детском садике. Если тебе нужна информация в открытом доступе, так это законно.

– Мне бы, – Матвей замялся. Информация, которая была ему нужна, вряд ли ее можно считать законной. – Мне бы все-таки встретиться.

– Хорошо, до вечера оно доживет? – вздохнул Сергей.

– До вечера – да, часов в шесть нормально?

– В шесть у меня обед, – еще тяжелее вздохнул Сергей. – В девять я заеду. Крис сказал, ты работаешь в этой фешенебельной дуре? Там у вас парковка нормальная?

Девяти часов Матвей ждал, погрузившись в сводки. Читал отчеты, аналитику, разглядывал графики – лишь бы не думать лишний раз о предстоящей встрече. Ему виделся похожий на «того», другого Сергея человек, какой-нибудь среднестатистический подлиза на побегушках у Криса. Очередное напоминание о том, в какой мир окунулся Матвей со своим новым бизнесом. Фармацевтика – не шутки. С такой конкуренцией можно запросто начать скупать боеголовки у генералов на пенсии.

Новый Сергей оказался ровесником Матвея, носил давно вышедший из моды свитер с высоким воротом, узкие джинсы и, вероятно, забыл номер парикмахера. Когда он прошел мимо Софочки, та поперхнулась вечерним кофе. Побежала следом, вереща как в плохих комедиях:

– Мужчина, вы к кому?

– К Матвею, – тихо, но очень уверенно сообщил Сергей. Шефу эта уверенность сразу понравилась.

– Ты про того парня хочешь узнать? – спросил Сергей, разместившись на диване у журнального столика, даже руку пожать не подошел. Разложил там ноутбук, поставил еще каких-то железяк, вытащил сразу три трубки.

– А розовенький для чего? – усмехнулся Матвей, кивнув на откровенно женский телефон ярко-розового цвета.

– У Криса ужасное чувство юмора, – буркнул Сергей.

В подтверждение его слов трубка запиликала детскую песенку про улыбку, от которой непременно должно стать светлее в мире.

– Слушаю, – тихо ответил Сергей, продолжая свободной рукой работать с аппаратурой. – Да, на месте. Минут двадцать. На пятнадцатом. Хорошо, куплю. Да, позвоню. До связи.

Матвей вопросительно посмотрел на гостя, но тот не стал комментировать звонок.

– Если ты расскажешь мне хотя бы в общих чертах, для чего нужна информация об этом молодом человеке, я быстрей достану нужные данные, – сообщил Сергей. – Потратишь меньше бабок.

– Впервые вижу, чтоб человек отказывался от бабок, – хмыкнул Матвей.

– А я вот, знаешь ли, уже насмотрелся на бизнесменов, которые хотят профайлы шестнадцатилетних мальчиков, – прямо глядя в глаза Матвею, ответил гость. Матвей даже отвернулся от такой прямоты. Во взгляде и словах.

– Нет, я не в этом смысле, – торопливо добавил он. – Совершенно случайно я стал причиной того, что он… ну, в больнице.

– С фантазией у тебя неплохо, – без тени улыбки отозвался Сергей. – Ни одного перелома, а воспоминаний на всю жизнь.

– Да что ты… – Матвей начал злиться. Ему не понравилось то, что Сергей с первых минут продемонстрировал открытую неприязнь, еще меньше понравилось то, что гость напрямик обвинял и не собирался хоть как-то маскироваться.

– Крис сказал, ты хороший парень. Я ему верю. Но иногда он называет хорошими парнями уголовников, которые откинулись после двадцатки. Просто для справки, – Сергей напоследок одарил хозяина офиса уничижительным взглядом и уставился в монитор ноутбука. – Тебя интересует, где он учился, с кем встречался, куда хочет поступать?

Матвей помолчал, немного отходя от шока после знакомства с Сергеем. Да уж, такой лебезить не станет. Скорей уж сам грохнет его этим вот здоровенным ноутбуком. Чувство юмора Криса, который дал такому мужику дамский телефон, просто налицо.

– Меня, в первую очередь, интересует, почему он приехал вчера в Москву из Нью-Йорка, кто из его родственников сейчас в столице и по какой ебанутой причине я не увидел никого из них в его палате.

Вопросов было куда больше, но для начала Матвею нужны были хоть какие-то сведения. Особой слежки за Игнатьевыми он не вел – ему хватило истории про жену, свалившую на Кипр (с хера ли Кипр – не иначе рекламы насмотрелась), и сыночка, который вкладывал активы в золото. Ну хотя бы адекватно оценивает свои силы, не то что папаня. Матвею нужен был наследник злейшего врага, козел отпущения, объект для мести, и хотя в хорошие дни он сам не верил в свой план, каждый раз на кладбище у могил родителей решимость возвращалась. Как все это уместить в рассказ Сергею? Выпить на брудершафт?

Тем временем непонятный хакер Криса выудил информацию. Позвонил паре людей, щелкал по клавиатуре без устали, даже извлек из рюкзака фляжку и приложился к ней.

– Может, кофе? – предложил Матвей.

– Обойдусь. Значит, по поводу вчерашней поездки. Билеты были куплены за сутки, парню повезло, одно место освободилось практически в последний момент. Поехал после звонка брата, должен был здесь встретиться с ним у него на квартире. Типа, пьянки, что ли, не особо понимаю, что они тут несли, какая-то ебанутая стенографистка досталась. Короче, отмечать что-то хотели. Он приехал, брат отзвонился, что задержится на работе, тогда он вызвал такси, расплатился зеленью, доехал до квартиры – ключ был у соседки, она всегда держала у себя, на всякий случай, еще с той поры, как… эм, как Кирюша был жив. Отец, видимо. Так, потом он там завис, тут тебе только к гадалке идти. Порнушку не смотрел, в интернете разок проверил почту, от брата ничего не было. Заказал с городского пиццу, привезли ее в пять часов. Заплатил опять зелеными – брат ему бабок, очевидно, не оставил. Потом закрылся, в десять часов соседка слышала шум – она сейчас в прокуратуре, дает показания, или типа того.

– Они завели дело? – ужаснулся Матвей. В контракте был особый, дорогостоящий пункт: «никаких ментов».

– Ну, пока еще не завели, – Сергей несколько раз пощелкал и даже позвонил кому-то. – Нет, сейчас никакого кипиша нет. Просто бабка видела скорую, слышала шум, крики, и со всем этим понеслась сквозь ночь в ментовку. Ее развернули, и теперь она в прокуратуре торчит. Тебе пробить, кто там из прокуроров адекватный? Не расплатишься, – усмехнулся Сергей.

– Нет, не надо, – Матвей хмурился.

– Ладно, слушай дальше, – кивнул хакер. – В больницу привезли на скорой, приехали они быстро. Я тебе скажу, что даже неправдоподобно быстро. Дальше отвезли, что надо зашили, где стоило – перебинтовали, тут ничего интересного. Звонили родственникам, дважды, со слов пациента. Он дал два номера: один брата, другой – Антонины Валерьевны. Без понятия, кто это, в списках родственников у него нет, в списках друзей тоже. Может, типа псевдонима.

– Это его мама, – прошептал Матвей. Уселся на диван рядом с Сергеем и уронил голову на руки – в точности как с утра в ресторане. – Какой же я муда-а-ак. Какой мудак.

– Тут ты точно заметил, – фыркнул Сергей. – У тебя курить можно?

– Теперь можно, – Матвей достал из кармана сигареты и закурил первым. – Надо ж родиться таким мудаком-то. Не лез в уголовщину, так и начинать не стоило. Блять, ну кому так везет в нашем веке-то? Мудакам только, вроде меня.

Сергей внимательно следил за моно-спектаклем и сбрасывал пепел на пол. Пепельницы в кабинете Матвея Палыча стараниями Софы не было. Ну а спустя пару минут объявилась и сама Софочка, звеня каблучками и праведным гневом.

– Матвей Палыч, ну сколько можно! Что вы как маленький-то! Помните ведь, как в прошлый раз было! Давайте! – она протянула руку и помахала ей нетерпеливо. – Давайте-давайте!

Матвей притушил сигарету о край столика и покорно отдал Софочке. Сергей продолжил курить, и секретарша одарила его презрительным взглядом.

– Я-то думал, – усмехнулся Сергей, когда дама скрылась, – че ты у Криса забыл. Ну ты, брат, прям как с картинки. Я пойду? Или мне еще послушать, как ты тут сопли жуешь?

Матвей разглядывал след, оставленный сигаретой на полироли. У него была секундная мысль притушить сигарету о собственную ладонь, чтоб запомнить этот день на всю жизнь, но потом в голову пришло другое: сможет ли он этот день забыть хоть когда-нибудь? С ожогом или без него?

– Подбросить, может, куда? – сжалился вдруг Сергей.

– Я с водителем, – отмахнулся шеф. – Так я не до конца понял, и что же, им позвонили, а не приехали-то они почему? Я там был – никого у него не было.

– Телефон брата отключен, телефон Антонины Валерьевны был заблокирован несколько лет назад.

– И все?

– Что все? – удивился Сергей.

– Ну, больше никаких родственников?

– Бабки с дедками поумирали, отец тоже пять лет назад преставился, мамы у меня в базе нет, брат отключил телефон, кто у него еще-то может быть? Тетки с дядьями? Он считай всю жизнь в Штатах.

Матвей опять посмотрел на след сигареты.

– Слушай, а ты Криса хорошо знаешь? – спросил он.

– Нормально.

– Вот как думаешь, мог бы он этого парня поставить на ноги?

– Я тебе абонемент к психиатру дам, – Сергей встал со своего места и начал закидывать вещи в рюкзак. – Криса еще сюда примешай, молодец. Мало ты парню добра сделал, да?

– Да я понятия. Не. Имел. – Закричал Матвей. – Я хотел припугнуть его идиота-брата – двадцать пять лет, три любовницы, давно на наркоте, спускает мои бабки на малолетних шлюх! Ты думаешь, я хотел избить шестнадцатилетнего школьника?