Текст книги "Двадцать один день (СИ)"

Автор книги: Гениальный Идиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

В дверь снова позвонили, и на этот раз открывать пошёл Касамацу, по дороге продолжая активно ворчать.

– Семпай просто стесняется симпатичных девушек, – с улыбкой пояснил Кисэ. – Он на самом деле очень радушный и гостеприимный хозяин и самый надёжный из моих друзей.

– Тацуя будет приглядывать за Алекс, раз уж её притащил, – понимающе кивнул Кагами. – Пойдём, это док, наверное.

На пороге, как и ожидалось, стоял Такао. Доктор приветливо кивнул и усмехнулся, бросив взгляд на столпившихся в прихожей молодых людей.

– Такао Казунари, – представился он. – Вы, должно быть, Касамацу? – он протянул руку для приветствия.

– Док! Что-то вы припозднились! – налетел Кагами. – И где же ваш фартовый берет?

– Сегодня мне несказанно повезло, Кагами-кун, – пояснил Такао, снимая лёгкий серый плащ. – Оха Аса был ко мне крайне благосклонен: цвет дня – все оттенки синего, – он поправил высокий ворот кашемирового свитера тёмно-синего цвета, – а талисман легко помещается в кармане! – торжествующе закончил он и обернулся к остальным. – Добрый вечер, господа! Простите, что заставил ждать.

Такао попросил у радушного Кисэ кофе, да покрепче, и устроился в кресле, обхватив кружку обеими руками и внимательно изучая расположившихся вокруг низкого журнального столика людей. Аомине и Момои сидели на диване, Кагами втиснулся к ним третьим. Алекс заняла второе кресло, на подлокотнике которого расположился недремлющий Химуро, Кисэ уселся прямо на пол, сложив ноги по-турецки и пристроив локти на деревянной поверхности стола, а Касамацу принялся расхаживать взад и вперед, на правах хозяина взяв на себя роль ведущего импровизированного заседания.

– Поскольку все мы в курсе событий, нет смысла тратить время на повторение, – деловито начал он и, получив утвердительные кивки, продолжил, вдумчиво глядя себе под ноги: – тогда к делу. Мне удалось узнать кое-что новое о трасте. Такеучи руководит фондом не так давно. До него председателем была Масако Араки. Но она пропала около двух лет назад. И тогда был назначен Такеучи.

– Как так: пропала? – удивлённо вылупился Кагами.

– Очень просто. Не вышла на работу, и её объявили в розыск, – отрезал Касамацу. – Тело похожей на неё женщины нашли через несколько месяцев в одной из заводей Сумиды. Но у неё не было близких родственников, опознать было некому, поэтому она до сих пор числится пропавшей без вести.

– Около двух лет? – уточнил Химуро, поставив кружку на стол. – Это получается…

– Через полтора месяца после аварии, в которой погибли родители Куроко-чи, – ответил Кисэ, заметив, что Касамацу не знал, куда себя деть под пристальным взором беззастенчиво разглядывавшей его Алекс.

– Выглядит так, будто бы её убрали, – отозвался Аомине после короткого молчания, в течение которого все успели обменяться взглядами. – Даже если бы опознали тело, скорее всего, списали бы на самоубийство. Прыгнула одинокая женщина с моста из-за неустроенной личной жизни, например.

– Видимо, ей были не по душе методы работы траста, – вздохнул Кисэ.

– Похоже на то, – согласился Аомине. – Возможно, она знала слишком много, чтобы её просто уволить.

– Есть что-то ещё? – Химуро легонько толкнул Алекс, отвлекая её внимание от хозяина квартиры, и проигнорировал её возмущённый взгляд.

– Нет, это всё, – ответил Касамацу, немного расслабившись.

– Я проверю это дело через моих друзей в полиции, – проговорил Аомине, кивнув Сацуки, которая сделала запись в блокноте. – Мы пробили по базе этого вашего Акаши. – Детектив склонился к столу, уперевшись локтями в колени. – За последние полгода на него было два покушения. Первый раз, – он взял из рук Сацуки записи, – да, взрыв возле офиса его компании. Как раз в то время, когда он выходил, сработало взрывное устройство в чемодане, оставленном неизвестным возле центрального входа. Телохранитель успел закрыть Акаши собой: парень на всю жизнь останется инвалидом. Записи с камер зафиксировали неприметного невысокого мужчину в шляпе и длинном плаще с поднятым воротником. К тому же, в тот день шёл дождь, и он был под зонтом.

– Получается, никаких улик, – удручённо констатировал Касамацу.

– Именно, – кивнул детектив.

– Второй случай не зарегистрирован, как покушение, – вступила в разговор Сацуки, достав из папки следующий листок. – Около месяца назад на его машине отказали тормоза. Только благодаря опыту водителя им удалось избежать серьёзных столкновений.

– Почему вы решили, что это тоже покушение? – оживился Кагами. – Может быть, неисправность…

– Потому что всего за три дня до происшествия машина прошла полный технический осмотр в официальном автосалоне, – отозвался Аомине. – Её полностью проверили, поменяли все расходники. Это не может быть просто совпадением.

– Резонно, – кивнул Химуро.

– Что если они подкупили кого-то в этом автосалоне? – высказал гипотезу Касамацу. – Его не проверяли?

– Как я понял, директор службы безопасности Акаши не дал делу хода, просто сменил боссу машину, – ответил детектив. – Проверял он автосалон или нет, я не могу сказать.

– Получается, Акаши-сану очень повезло со службой охраны, – протянул Химуро.

– Серьёзные эти ребята из траста, – нахмурилась Алекс, скрестив руки на груди.

– Да, похоже, они ничего не боятся, – проговорил Кисэ и опустил взгляд на зажатую в пальцах кружку. – Что нам теперь делать с Акаши-саном? Надо его как-то предупредить, наверное… – Он вопросительно посмотрел сначала на Касамацу, затем на Аомине.

– Мне кажется, пока в этом нет смысла, – возразил Химуро. – Последнее покушение было совершено всего месяц назад. Не думаю, что они станут делать это слишком часто, иначе Акаши-сан начнёт что-то подозревать.

– Я согласна с Химуро-куном, – заговорила Сацуки. – Тем более, мы не знаем всех подробностей ситуации с его сыном. Касамацу-кун, есть ли возможность каким-то образом выяснить вопрос отношения траста к его пребыванию в клинике?

– Обстоятельства аналогичны ситуации Куроко, – проговорил Касамацу, чуть краснея от повышенного внимания со стороны уже второй по счёту девушки за сегодняшний вечер. – Согласно данным отчетности, Акаши-сан является одним из основателей траста, так же, как и Куроко-сан. Акаши Сейджуро – бенефициар, в пользу которого будут распределены средства в случае смерти его отца. Я полагаю, что траст оплачивает и его лечение тоже. Разумеется, в той клинике, которую выберет сам фонд.

– Получается, его диагноз тоже можно ставить под сомнение? – вступил в разговор Такао.

– Только не надо сейчас говорить, что ещё и бешеный на самом деле не бешеный! – воскликнул Кагами. – Я его видел, док! Он в конец припадочный.

– Ты то же самое говорил и о Куроко, – вставил Химуро, пожав плечами в ответ на недовольный взгляд товарища. – Думаю, лучше спросить мнение специалиста.

– Я пытался сегодня найти историю болезни Акаши Сейджуро в картотеке, – отозвался Такао. – Но в списках пациентов он не значится. Вообще. И я вряд ли смогу что-нибудь узнать у Накатани, не вызвав подозрений. А исходя из тех симптомов, что описывал мне Кагами-кун, у него может быть всё что угодно. От обыкновенного невроза до паранойи.

– Паранойя – это точно, док! – покивал Кагами.

– В любом случае, надо скорее вытаскивать оттуда Куроко-чи, – проговорил Кисэ.

– Я поговорил с Шин-чаном, и мы оба готовы дать заключения о дееспособности Куроко-куна, – проговорил Такао.

– Я же говорил, что док не подведёт, – обрадовался Тайга. – А вы всё: «никому нельзя доверять» да «не высовывайся»! – Он бросил возмущённый взгляд на понурившегося Кисэ.

– К сожалению, – снова заговорил Касамацу, – даже если мы завтра подадим иск о дееспособности, в чём я сильно сомневаюсь, разбирательство затянется куда дольше, чем практика Кагами.

– Можно попробовать перевести его в другую клинику, – предложила Алекс, посмотрев на Такао в поисках поддержки.

– Для этого должны быть существенные основания, – серьёзно ответил тот.

– К тому же… – Касамацу мельком посмотрел на Алекс, затем снова принялся рассматривать что-то крайне занимательное на дне своей бутылки с минеральной водой, – его лечение оплачивает траст… и…

– И эти ребята не откажутся так просто от бабок, – пришёл на помощь Кагами.

– Но вы же сможете приглядывать за Куроко-чи, Такао-сан, – предположил Кисэ, подняв неуверенный взгляд на врача.

– Конечно, но только во время своего дежурства, – ответил Казунари. – В остальное время я не смогу регулировать его приём медикаментов и следить за распорядком дня, это вызовет подозрения у Накатани.

– Что же тогда делать? – Алекс растерянно огляделась.

– Проще всего оформить временное опекунство над Куроко-куном и забрать его из клиники, – ответил Такао.

– И что, просто так отпустят? – изумился Кагами, даже привстав от неожиданности.

– С тобой – нет, Кагами-кун, – улыбнулся Казунари. – А вот с дипломированным врачом-психиатром, вроде меня, да ещё и имеющим опыт работы с аутистами на дому, вполне могут.

– И вы бы согласились, док? – Тайга, а вслед за ним и Кисэ, с надеждой уставились на врача.

– Я бы взялся, – кивнул тот. – Мне думается, в домашней обстановке Куроко-куну будет гораздо лучше, чем в больнице. И это не только моё мнение, этой теории придерживаются некоторые ведущие психиатры.

– Опекунство оформлять ещё дольше, – нахмурился Касамацу, снова принявшись мерять комнату шагами. – Только подготовка документов потенциального опекуна может занять не одну неделю.

– У меня все бумаги готовы, – отозвался Такао, указав на лежавшую у него на коленях папочку. – Всё-таки не первый раз этим занимаюсь, – пожал он плечами, заметив удивлённый взгляд юриста.

– Мне надо посмотреть, – Касамацу схватил протянутую ему папку, – но они всё равно не отдадут опеку без суда. Если и в самом деле с бумагами всё в порядке, завтра же начну готовить иск. И заодно документы для подтверждения дееспособности. – Юкио сосредоточенно провел рукой по волосам, соображая, как всё это успеть в дополнение к работе.

– Я могу помочь, – предложила Алекс, лучезарно улыбнувшись.

– Ну… я справлюсь… – замялся Касамацу, отводя глаза. – Наверное… – не вполне уверенно пробормотал он.

– С каких это пор ты разбираешься в юридической дребедени, Алекс? – поинтересовался Кагами.

– С таких, – ответила та. – Помощь может пригодиться любая. Хотя бы кофе сварить или сделать сэндвичей.

– И готовишь ты преотвратно, – беззастенчиво раскрывал секреты фирмы Кагами. – Даже сэндвичи.

– Вот спасибо за высокую оценку и дружескую поддержку, Тайга! – обиделась Алекс и выжидающе посмотрела на Касамацу.

Тот поднялся и предпринял нерешительную попытку ретироваться задом, промямлив что-то вроде: «Пойду… поизучаю… сам».

– Придётся сделать небольшой перерыв, пока семпай изучит материал. – Кисэ легко поднялся. – Кофе? Перекусить? Есть вчерашние окономияки из соседней забегаловки. Заглядывали ребята из школьной баскетбольной команды, и мы как-то не рассчитали силы. Разогреть?

– Да ты прям фея домашнего очага, – хохотнул Аомине, откинувшись на спинку дивана. Кисэ поморщился и опустил голову, спрятав глаза за светлой чёлкой.

– Я буду кофе. – Химуро встал и хлопнул по карманам. – Заодно покурю. Тебе принести? – обратился он к Алекс, которая охотно кивнула.

– Ну ещё бы меньшинства не поддержали друг друга, – расплылся в улыбке детектив, закинув руки за голову.

Рёта замер в дверях на мгновение, подоспевший Химуро легонько подтолкнул его в спину, и блондин скрылся в коридоре, в то время как Тацуя обернулся на пороге.

– Кстати, – как бы между делом бросил он и, прищурившись, посмотрел в глаза Аомине, – учитывая, что Касамацу покинул нас для изучения документов, ещё большой вопрос, кого здесь следует считать меньшинством.

Он усмехнулся, заметив, как детектив дёрнулся, скривив губы, а тоненькие пальчики Сацуки сжались на его локте.

– А я б поел, – не моргнув глазом согласился Кагами, как только Аомине перестал скрежетать зубами. Смысла этого обмена любезностями он так и не понял, но на уровне подсознания почувствовал, что Химуро и Аомине вновь схлестнулись на почве «голубой» темы. – Будете, док?

– Не откажусь, Кагами-кун, – заулыбался Такао, смерив хитрым взглядом надувшегося детектива.

– Помогу ребятам, – оправдался Тайга и тоже вышел.

Расходились они глубоко за полночь. Первым ушёл Такао, получив две предупреждающие смски ровно за двадцать и за десять минут до обозначенного времени выхода. Прощался он на ходу, спешно перекинув через локоть плащ, запихивая в карман джинсов визитку Касамацу, и уже из лифта под аккомпанемент трели мобильного телефона и слышный даже здесь настойчивый сигнал ожидавшего его под окнами дома автомобиля клятвенно обещал завтра же созвониться с Юкио и всё время быть на связи. Потом ушли Аомине и Момои, договорившись выйти на связь, как только удастся узнать что-то новое про пропавшую без вести бывшую руководительницу фонда.

Одетый и обутый Кагами стоял у входной двери и отчаянно зевал, тем не менее, крепко сжимая руку не устававшей придумывать предлоги, чтобы задержаться, Алекс. Пунцовый Касамацу не выпускал из рук заветную папку с документами для оформления опекунства, старательно отводил взгляд и, слегка подталкиваемый в спину дружеской ладонью Кисэ, отчаянно мямлил что-то типа: «Приятно было познакомиться». Рёта в свою очередь радушно улыбался и обещал держать в курсе.

В лифте Химуро устало привалился к стене и заранее достал пачку сигарет из кармана.

– Вроде неплохой план получился, – высказался Кагами. – Если всё выгорит, то лучшего опекуна, чем док, сложно представить! Он точно сможет!

– Если всё выгорит, – подтвердил Химуро, плечом открыв дверь подъезда и остановившись на крыльце, чтобы прикурить.

========== День двенадцатый. Личная тарелка и сладкие данго ==========

Кагами увидел её в мини-маркете. Проходя к кассе с двумя упакованными в полиэтиленовый пакетик и взвешенными грушами для Куроко мимо отдела с посудой. Небольшая тарелка, разделённая на три сектора перегородками. В их с Тацуей любимом баре в Лос-Анджелесе в таких подавали чипсы, солёные орешки и маринованные оливки к пиву. Порывшись в карманах джинсов, наскрёб нужную сумму, заплатил и бережно засунул аккуратно обёрнутую шуршащей бумагой тарелку в рюкзак рядом с контейнерами с едой. Она стоила не так уж много, и была абсолютно простенькой. Но отчего-то он чувствовал странное воодушевление всю дорогу.

Тайга почти затаил дыхание, дожидаясь, пока сонный подопечный окончит утренний ритуал надраивания зубов и приступит к сервированному на предварительно тщательно вымытую тарелку завтраку. Он едва сдерживал улыбку и старательно корчил суровую мину, когда Куроко уселся наконец за стол, взял в руки палочки и молча уставился на разложенные по секторам рис, омлет и паровую брокколи.

– Таких тарелок не бывает в столовой, – заключил он, подняв на Кагами взгляд. – Определённо, не бывает.

– Это теперь твоя личная тарелка, – пояснил Тайга, пододвинув еду поближе к Куроко. – Не нравится? Я её в магазине увидел. Подумал, что тебе может приглянуться… – Кагами даже расстроился, ощутимо расстроился. – Если «никуда не годится», я переложу в другие, только не устраивай драму, хорошо? – он потянулся к тарелке, но подопечный крепко вцепился бледными пальцами в края, категорически не желая отдавать.

– Такие только дома, – ответил он, отводя глаза и не отпуская рук от тарелки. – Мама покупает специально для меня. Моя личная тарелка. Определённо, моя. Спасибо, Кагами-кун.

Он кивнул и принялся есть, а Тайга резко выдохнул переполнивший лёгкие воздух, неотрывно глядя на тарелку.

– Не за что, Куроко, – выдавил он и поспешил ретироваться к Фукасаку-сан за котлетой для псины, отчаянно краснея. Он, конечно, рассчитывал порадовать подопечного, но ни за что бы не подумал, что так обрадуется сам.

***

После прогулки в парке, обеда и полуторачасового матча в баскетбол Кагами отправил Куроко на традиционный пятничный сеанс мистической мелодрамы о размножении дождевых червей, а сам поднялся обратно в комнату с твёрдым намерением поспать причитавшиеся ему два часа. Вчерашние ночные посиделки не прошли бесследно: у Тайги весь день слипались глаза, и он без устали зевал. Но как только он уютно устроился в кресле, блаженно вытянул в проход ноги и прикрыл глаза, сон как рукой сняло. Ни через пятнадцать, ни через двадцать минут он так и не погрузился в долгожданную дрёму.

Посетовав и пораздражавшись, даже почти решившись было выпить глоток-другой фирменного успокоительного чая для подопечного, но вовремя передумав, Кагами поднялся и прошёлся по комнате, размяв затёкшие мышцы, силясь придумать, чем бы заняться. Планшет он сегодня забыл, а играть в баскетбол без оппонента было скучновато. Тайга уселся обратно в кресло и бездумно уставился на стол подопечного, на котором в безупречном порядке лежали его книжки и тетрадочки. Рука потянулась к верхней почти автоматически – видавший виды толстый ежедневник, в котором Куроко давеча записывал свою теорию про целевые события, или как там он их называл. Тайга решил глянуть одним глазком из праздного любопытства, ну, и чтобы скоротать время.

Содержание тетрадки было, прямо скажем, неожиданным. Тайге пришли на ум и другие синонимы, которые он мгновенно озвучил, прижав ко рту кулак. Почти половину страниц занимали рожицы, нарисованные неверной рукой и кое-где раскрашенные цветными карандашами. Чем дальше Кагами пролистывал, тем больше усилий уходило на удержание активно отвисавшей челюсти. Рожицы были объединены в блоки с названиями: «мама», «папа», «доктор Широганэ», какие-то ещё незнакомые Тайге имена. «Акаши-кун». «Кисэ-кун». «Такао-сан». «Кагами-кун». Тайга только и мог что хлопать глазами, разглядывая свои мини-портреты, с которых он то улыбался, то хмурил раздвоенные брови, то кричал, широко открыв рот. Некоторые картинки были подписаны: «радость», «печаль», «злость». Возле каких-то стояли знаки вопроса, а около особенно удачных красовался схематично изображённый баскетбольный мяч. Чуть дальше, под большим заголовком «Кагами-кун: образная речь» были аккуратно переписаны и тщательно пронумерованы какие-то его фразы, вроде «отбросить коньки» или «глиста в скафандре», с объяснениями, явно выуженными с просторов интернета. И где только этот мелкий пакостник взял компьютер? Отдельным блоком шла пресловутая теория про еду, в которой постоянно мелькало слово вероятность и коей сопутствовали много раз перечёркнутые расчёты с использованием более чем восьми греческих букв на страницу текста, что априори означало, что Тайге в них не разобраться.

Он, наверное, просидел бы за этим занимательным чтивом до прихода подопечного, если бы не зашедший перед дежурством Такао.

– Привет, Кагами-кун, – улыбнулся он, просунув голову в открытую дверь, – ты что это один? Куроко-кун смотрит кино?

– Ага, – отозвался всё ещё до глубины души офигевший Тайга, – а я вот тут нашёл… случайно… Док, а вы можете мне объяснить кой-чего? – Он протянул припрятанную было тетрадь.

Такао пролистал страницы и очень серьёзно посмотрел на Кагами. Тайга слишком хорошо знал этот взгляд, как у хищной птицы, явственно дававший понять, что доку сильно не нравится то, что происходит.

– Ты знаешь, что поступил отвратительно, – захлопнув тетрадь, проговорил Такао скорее утвердительно, чем вопросительно. – Немедленно положи на место. Ты хоть понимаешь, что могло произойти, если бы сейчас сюда пришёл не я, а Куроко-кун?

– Истерику бы он мне устроил, – кивнул Кагами, аккуратно пристроив тетрадь обратно. – С раскачиваниями и стенаниями, как мы любим.

– Нет, это как раз не самое страшное, – покачал головой Казунари. – У тебя больше никогда не было бы шанса спросить об этом у него самого. Ты понимаешь, что больше так делать нельзя? – спросил он, усаживаясь на кровать.

– Понимаю, – кивнул Тайга и с усилием сглотнул, почувствовав приближение острого приступа самоуничижения, кои происходили с ним крайне редко. Прямо скажем, никогда не происходили. – Просто… Там ведь и про меня тоже. И про вас. И про Кисэ. И даже про бешеного. Зачем он эти рожицы рисует? Зачем за мной фразы записывает? Это, знаете, не слишком приятно! – Кагами повёл плечами, словно пытаясь освободиться от гнетущего ощущения.

– Он изучает, – ответил Такао, задумчиво глядя в окно. – Тебя, меня, других находящихся с ним рядом людей. Судя по всему, важных ему людей. Навыки невербального общения, которые у здоровых приобретаются почти автоматически, для аутистов становятся большим препятствием к взаимодействию с обществом.

– Какого общения? – уточнил Тайга.

– Невербального, – пояснил Казунари. – Мимика, жесты, интонации. Твои фигуры речи. Он не понимает ни того, ни другого, поэтому записывает и, скорее всего, заучивает, чтобы в следующий раз трактовать твои слова и выражение лица правильно.

– Зачем он заучивает, если всё равно не понимает? – вздохнул Тайга. – И никогда не поймёт.

– Я не уверен до конца, – наконец улыбнулся Такао, отчего Кагами резко почувствовал облегчение, – но мне кажется, что Куроко-кун очень упрямый человек. В хорошем смысле. Он не сдаётся. Всё равно продолжает стараться. Знаешь, Кагами-кун, кое-кто из специалистов считает, что аутисты не способны к состраданию и сопереживанию. Потому что у них нет эмоций и чувств. Я категорически не согласен.

– А ваш Шин-чан тоже рисовал рожицы? – спросил Кагами, почесав затылок.

– У Шин-чана феноменальная память. Ему не нужно рисовать, чтобы запомнить, – улыбнулся Такао. – Но эмоции мы с ним тоже разучивали. Несколько лет.

Дверь тихонько открылась, и на пороге появился Куроко.

– Добрый вечер, Такао-сан, добрый вечер, – поздоровался он, проходя в комнату и садясь за стол.

– Привет, Куроко-кун! – ответил улыбкой Казунари. – Как сегодня твои дела?

– Прогулка по расписанию. По средам, пятницам и воскресеньям с десяти до двенадцати. Второй получил котлету от Фукасаку-сан, – принялся докладывать подопечный, открывая пресловутую тетрадку на одной из последних страниц и поспешно что-то записывая. – Кагами-кун играл со мной в баскетбол один час и тридцать шесть минут. Счёт: шестьдесят восемь – сорок шесть в пользу Кагами-куна. Из сегодняшнего фильма я узнал, что это неправда, что если разрезать дождевого червя пополам, то обе части выживут. И у меня сегодня не день рождения, но я получил подарок.

– Как интересно. От кого? И что за подарок, если не секрет? – уточнил Такао и подмигнул стремительно покрасневшему Кагами.

– Кагами-кун принёс мне утром тарелку. Мою личную тарелку. – Куроко порылся в ящике, куда предварительно спрятал, не потерпев при этом никаких возражений, собственноручно вымытый после обеда подарок, и поставил тарелку на стол перед доктором. – Определённо, мою. На ней еда не соприкасается.

– Вот это подарок! – восхитился тот. – Ай да Кагами-кун!

– Я увидел в магазине. Случайно, – пробормотал Кагами, уставившись в пол. – Могу вам тоже такую купить для Шин-чана.

– О нет, Шин-чан не настаивает на том, чтобы блюда подавались раздельно, – с улыбкой ответил Такао. – Правда, мне приходится каждый день подбирать продукты тех цветов, которые рекомендованы для Раков Оха Аса. Честь и хвала тем, кто придумал натуральные пищевые красители.

– Ну вы даёте, док, – хохотнул Тайга. – Готовите, наверное, так вкусно, что пальчики оближешь.

– Поверь, в этот раз ты мне действительно льстишь. Ладно, я пойду, – Такао встал с кровати и сделал пару шагов к двери, – я сегодня на сутки. Шин-чан вчера уехал к родителям в Саппоро на уик-энд, поэтому могу подежурить аж до утра воскресенья.

– «Кассиопея»*, – ещё больше оживился Куроко. – Отходит со станции Уэно, платформа номер тринадцать, в шестнадцать-двадцать, и прибывает в Саппоро на следующий день в девять тридцать две. Расчетное время в пути – семнадцать часов двенадцать минут. Проезжает по тоннелю Сэйкан – самому длинному железнодорожному тоннелю в мире, его протяжённость составляет пятьдесят три километра и восемьсот пятьдесят метров, двадцать три километра и триста метров из которых проходит под Сангарским проливом, что тоже является мировым рекордом, – без запинок продолжил он. – Поезд следует с промежуточными остановками: Омия, Утсуномия, Корияма, Фукушима, Сендай, Хакодате, Тойя, Ноборибетсу, Томакомай и Минами-Читосе.

– Ого! – присвистнул Кагами. – Да тебя прямо можно диктором на вокзал. Только я думаю, что на самолёте-то будет быстрее. Нет?

– На поезде. Определённо, на поезде, – помотал головой подопечный. – На самолёте не годится, никуда не годится. Нужно обязательно ехать на поезде. На Кассиопее. По тоннелю Сэйкан.

– Шин-чан тоже предпочёл поезд, Куроко-кун, – успокоил Такао. – Он вообще летать не очень любит. Кстати, мои родители тоже живут в Саппоро. Если хочешь, могу позвать тебя в гости.

– Я не могу отлучаться из клиники больше чем на четыре часа в дни для посещений. Поезд идёт семнадцать часов двенадцать минут. – Куроко внимательно посмотрел на доктора и снова покачал головой. – Я не смогу поехать на Кассиопее в гости к Такао-сану. Определённо, не смогу.

– Я подумаю, как мы сможем всё организовать, – улыбнулся Казунари. – Ну, я всё-таки пойду. Загляну к вам вечером, хорошо?

– Приходите, конечно, док! – обрадовался Кагами. – У меня сюрприз для вас.

***

Подопечный заканчивал ужин, состоявший из рисовой лапши и обжаренных на гриле креветок, а Тайга по привычке сидел в кресле, с новой силой ощущая последствия недосыпания. Веки поминутно опускались, а голова стала такой тяжёлой, что удерживать её в вертикальном положении казалось просто невозможным. Он непременно бы заснул, если бы его не разбудила назойливая трель мобильного телефона.

– Кагами, – отозвался Тайга, нажав зелёную кнопку.

– Здорово, – проговорила трубка голосом Хьюги. – Завтра собираемся на тренировку. В одиннадцать. Придёшь?

– Ооо, привет, капитан, – обрадовался Кагами. – Завтра? Приду, конечно, что за воп… – он замялся, посмотрев на тщательно пережёвывавшего креветку подопечного, – вообще-то нет. Ты же знаешь, что у меня с восьми до десяти практика каждый день. Я в одиннадцать никак.

– Да ну брось, Кагами, неужто тебя не отпустят на три часа? – гнул свою линию Хьюга. – Уже две недели не играли! Подводишь команду, чтоб тебя!

Тайга задумался. Сыграть с командой хотелось до трясучки. Руки так и чесались. С Куроко, конечно, было весело, но в команде – куда как веселее. Однако бросить подопечного, да ещё в условиях того, что творится в этой больничке… С другой стороны, завтра весь день дежурил док, так кстати заглянувший в комнату и втянувший ноздрями воздух, пропитанный аппетитными ароматами. Кагами передал усевшемуся на кровать и хитро улыбавшемуся Такао ещё один полный контейнер креветок и припасённый специально для дока острый соус.

– Не, капитан. Не могу я, – ответил он в трубку. – Правда, не могу. У меня тут подопечный. Нельзя мне отлучаться. Сыграем всей командой в другой раз.

Такао замахал руками, жестами показывая, что готов побыть с Куроко завтра, но Тайга решение уже принял. Попрощавшись с Хьюгой, он засунул телефон в карман.

– Ну ты чего там копаешься, подопечный? – обернулся он к Куроко. – Активнее жуй. А то сейчас время на ужин закончится. Невкусно тебе, что ли? Нецелевое событие, стало быть, вышло? – поинтересовался он.

– Весьма себе целевое, Кагами-кун, – со знанием дела оценил Такао, отправляя в рот очередную креветку, – не переживай так. Правда, Куроко-кун?

– Я согласен, Такао-сан, – кивнул подопечный, – но я отказываюсь облизывать пальцы. Определённо, отказываюсь. Это негигиенично. Это никуда не годится.

– Ох… – вздохнул Кагами, картинно возведя глаза к потолку. – Объясните ему, док? А я пойду чай его козырный готовить.

Вернувшись с чашкой источавшего аромат трав напитка, он нашёл Такао и Куроко наполняющими ванну. Подопечный как-то непривычно молчал, поминутно трогая руками воду, а потом и вовсе принявшись заламывать пальцы и слегка раскачиваться. Казунари, присевший на край ванны, вопросительно и серьёзно посмотрел на Тайгу, тот непонимающе пожал плечами. С чего вот его могло переклинить? Видеть, что он рассматривал каракули в пресловутой тетрадочке, являвшейся, «определённо», объектом интеллектуальной собственности и авторского права, подопечный не мог. Разнервничался от перспективы облизывать пальцы? Вряд ли. На подобные фразы он обычно реагировал категорично.

– Ну что стряслось-то? – осведомился Кагами, опустив крышку унитаза и усаживаясь сверху. – Куроко! – вздохнул он, заметив, что подопечный активно прячет голубые глазищи. Такао молчал, наблюдая. – Давай рассказывай! Ты распереживался, что не поедешь на поезде? Подумаешь! Если тебе прям край, и ты без него не проживёшь, мы с доком договоримся. Верно, док?

– Куроко-кун? – переспросил Казунари, пытаясь поймать его взгляд.

– Мне, определённо, нужно знать, в какой команде играет Кагами-кун, – зажмурившись, проговорил тот.

– И всё? – вылупился Тайга. – Так это я быстро твою проблему решу. «Сейрин» моя команда называется. Играет вся наша бригада спасателей. Фотографию покажу, хочешь? – Он вытащил из кармана телефон и принялся пролистывать фотографии. – Погоди минуту, сейчас найду снимок поудачнее. Вот! – Кагами повернул к Куроко телефон и принялся тыкать в экран пальцем. – Это Хьюга, капитан. Зацикленный на субординации и постоянно орущий параноик. Он атакующий защитник. Вот это Киёши, центровой. Он командир нашей бригады. Мы его зовём «Железное сердце». Это Идзуки, разыгрывающий. Стихоплёт наш, чтоб его. А это Кога, лёгкий форвард, болтушка почище твоего Кисэ. И Митобэ, второй центровой. Вот он бы тебе понравился: молчит и не лезет ни к кому. Ещё есть Фурихата, Фукуда и Кавахара, но их на фотке нет. Ну, отпустило тебя? – Тайга усмехнулся, глядя, как подопечный внимательно рассматривает фотографию.

– Кагами Тайга – номер десять, – проговорил Куроко, скользя взглядом по экрану. – Тяжёлый форвард. Номер десять. Команда Сейрин.

– Правильно, – заулыбался во весь рот Кагами, протянув руку к подопечному. – Трогать тебя сейчас буду, не ори, – предупредил он, прежде чем потрепать зажмурившегося Куроко по голове. – Ну всё? Плескаться теперь будешь?

– Куроко Тецуя – номер пятнадцать. Распасовщик, – ответил тот, снова отводя взгляд. – Я тоже хочу играть. С командой Сейрин. Завтра в одиннадцать. Завтра суббота – день для посещений. Меня можно забрать на четыре часа. По правилам можно забрать. Я хочу играть.

– Ты хочешь со мной поехать на тренировку? – вылупился Тайга.

– Судя по всему, – кивнул Такао и нахмурился. – В любом другом случае я бы всячески поощрял подобное стремление, но, принимая во внимание… Надо поговорить, Кагами-кун. Куроко-кун, мы тебя оставим ненадолго.