Текст книги "Двадцать один день (СИ)"

Автор книги: Гениальный Идиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Не, мне б холодненького, – брякнул Тайга, чувствуя, что щёки просто горят.

– В автомате на третьем этаже, кажется, была холодная минералка, – припомнил доктор, – а я там же кофейку.

– Вы в ночное опять? – сочувственно вздохнул Кагами, направляясь к лестнице.

– Шин-чан возвращается завтра к обеду, и я буду нужен дома как минимум пару дней, поэтому отдежурю сегодня, – отмахнулся Такао. – Так вот. Я хотел тебе рассказать, – он чуть понизил голос и осмотрелся по сторонам, – вчера в подсмотренных тобой записях мелькнуло имя доктора Широганэ. Он признанный специалист в области психиатрии. И, вероятно, лечил Куроко-куна. Он умер за год до катастрофы.

– Вы думаете, они и его?.. – выдохнул Кагами.

– О нет, ему было уже девяносто три года, – покачал головой Казунари. – Но я связался с его братом, который вёл дела, и он сказал мне, что доктор Широганэ долгое время консультировал мальчика с синдромом Аспергера, который делал неплохие успехи. Понимаешь, что это значит?

– Честно говоря, нет… – признался Тайга, почесав затылок и остановившись у автомата.

– Это значит, что родители Куроко-куна очень заботились о нём, и, скорее всего, синдром Аспергера был диагностирован в раннем детстве. И ещё: до того как он попал в клинику, его состояние было настолько хорошим, что он успешно окончил школу и даже учился в университете.

– Да, он болтал что-то про математический факультет, – согласился Кагами, открыв бутылку Покари и наполовину осушив её одним глотком.

– А ещё это значит, – Такао порылся в карманах, звеня мелочью, – что у брата доктора Широганэ могли остаться какие-то записи консультаций. И они могут нам пригодиться в суде. Возможно, он даже сам присутствовал при нескольких сеансах. У нас есть свидетель.

– Надо Касамацу сказать, – кивнул Тайга.

– Уже, – улыбнулся Такао, открывая банку с горячим эспрессо. – Он обещал связаться с Широганэ-саном и договориться о встрече.

Дверь в конце коридора распахнулась, громыхнула о стену, так что Кагами аж выронил бутылку от неожиданности, и минералка начала медленно растекаться прозрачной лужицей по полу. Из комнаты выскочил бешеный и стремглав понёсся к лестнице, за ним выбежали его мать и Мурасакибара, который, догнав беглеца, обхватил его огромными руками, прижимая к себе и не давая пошевелиться.

– Ох, чёрт, – выругался Тайга, переглянувшись с Такао. Тот нахмурился и быстро зашагал к застывшему посреди коридора Мурасакибаре. – Это бешеный, – добавил он уже в пустоту.

– Что с ним? Срыв? – быстро спросил Такао, поймав в ладони лицо отчаянно сопротивлявшегося и рычавшего Акаши и заглядывая в расширенные зрачки.

– Вы кто? – задал ответный вопрос Мурасакибара, нахмурившись и не выпуская свою ношу из рук.

– Дежурный врач-психиатр, – Такао схватил бешеного за запястье, измеряя пульс. – Нужно успокоительное. Что ему обычно колют?

– Не знаю, – вяло отозвался Мурасакибара. – Мне дают шприц – я колю.

– Не надо больше уколов, – прошипел Акаши, отчаянно брыкаясь. – Не смейте. Я не больной. Я не больной.

– Сейджуро! – Ханако-сан кинулась к сыну, вцепившись в локоть Мурасакибары. – Прошу тебя, успокойся, мой дорогой. Всё будет хорошо! Доктор сделает укол, и тебе станет легче. Я прошу тебя.

– Никаких уколов, мама, – застонал бешеный. – Не хочу больше уколов.

– Капли, – Такао вынул из кармана халата небольшой пузырёк, – на капли ты согласен, Сейджуро-кун? – Он покрутил пузырёк перед лицом Акаши, дождался, пока на нём сфокусируется взгляд больного, и продолжил: – Лёгкая травяная настойка, просто чтобы успокоить нервы. Это даже не лекарство, я сам их принимаю от бессонницы. Ну?

Акаши перевёл невидящий взгляд на Такао, сглотнул, и Кагами показалось, что он почти уже кивнул, как вдруг рассмеялся истеричным визгливым смехом, снова напрягая все мускулы и отчаянно пытаясь вырваться.

– На тебе власть, Император! – закричал он, яростно рванувшись из рук Мурасакибары.

– Помочь, док? – подоспел отошедший от шока Кагами.

– Умрёшь, – прошипел бешеный, поймав взглядом жутких разноцветных глаз взгляд Тайги. – Отправишься на тот свет! Они найдут, они увидят! Император! Я Император!

– Что ты такое говоришь, Сейджуро? – испуганно пролепетала Ханако-сан. – Ками-сама, что же это?

– Держи его рот открытым, – скомандовал Мурасакибаре Такао, и тот, перехватив бешеного одной рукой, второй ловко сжал его челюсти. – Вот так. Глотаем, Сейджуро-кун, глотаем. Скоро станет легче. Совсем скоро. Давай-ка его в комнату обратно, – кивнул он.

Мурасакибара ловко закинул отплёвывавшегося после капель бешеного на плечо и направился в палату. Ханако-сан выдохнула, прислонившись спиной к стене коридора, и сползла на пол, спрятав лицо в ладонях и судорожно всхлипнув. Одной из вещей, которые Тайга не мог переносить спокойно, были женские слёзы. Сразу захотелось малодушно сбежать, и, очевидно, только внутреннее призвание спасателя заставило остаться и даже приобнять несчастную женщину за плечи.

– Водички принести вам? – спросил он.

– Нет, не нужно, – всхлипнула женщина, осторожно высвобождаясь из его объятий. – Спасибо вам. Кагами-кун, так, кажется? – Ханако вопросительно посмотрела на Тайгу. Тот кивнул. – Второй раз уже вы оказываетесь рядом. Не обращайте внимания на то, что сказал Сейджуро. У него биполярное аффективное расстройство. Или, как его ещё называют, маниакально-депрессивный психоз. И случаются такие вот приступы. Тогда он несёт абсолютный бред. Иногда не узнаёт даже собственных родителей.

– И давно это с ним? – спросил Кагами.

– Около полутора лет, – покачала головой женщина. – И болезнь только прогрессирует. А что это за доктор? Я его прежде здесь не видела. Он хороший специалист?

– Док очень классный, – отозвался Тайга. – Хоть и работает здесь недавно. Вы бы с ним поговорили по поводу сына своего. Может, он что-нибудь дельное скажет. Ну, или ещё с каким специалистом.

– Но доктор Накатани очень хороший психиатр, и он наблюдает Сейджуро лично, – удивлённо отозвалась Ханако.

– Я ни бельмеса не смыслю в психиатрии, – отвёл глаза Кагами, тщательно подбирая слова, чтобы сказать как можно меньше. – Но мнение двух специалистов надёжнее. К тому же, если за полтора года вашему сыну так и не стало лучше… Может быть, лечение… Или диагноз… – Он ссутулился. – Хотя это не моё дело.

– Не твоё, – прозвучал сверху голос Мурасакибары. – Я тебе говорил не соваться, вот и не суйся. Идём. – Он протянул ладонь Ханако, та послушно встала, опираясь на его руку. – Врач сказал тебе идти домой, – бросил он, закрывая дверь палаты бешеного изнутри.

Только что приговорённый к смерти лично Императором Кагами ещё с минуту стоял, уставившись на лужу от разлитой минералки на полу, затем тряхнул головой и отправился домой.

========== День четырнадцатый. Справка о практике и энергетический батончик ==========

Несмотря на вчерашние приключения, Кагами прекрасно выспался и явился на практику аж без десяти восемь в доброжелательнейшем расположении духа, которое, впрочем, моментально улетучилось в неизвестном направлении, едва он столкнулся у ворот клиники с Такао, которого эскортировал к выходу охранник. Док выглядел усталым, однако отчего-то ничуть не удивлённым происходящими событиями. В отличие от Тайги.

– Док, вы чего это под конвоем? – выпалил он, покосившись на охранника. – Вам нехорошо после двух подряд дежурств? Вам бы взять пару выходных, отдохнуть…

– Всё в порядке, Кагами-кун, – отозвался Такао. – У меня будет время отдохнуть: меня уволили.

– Да вы чего? Это как? За что? – принялся сыпать вопросами Тайга, чувствуя, как по позвоночнику пробежал холодок и как неприятно сжались внутренности.

– Врачебная ошибка, – проговорил тот.

– Не может этого быть! – воскликнул Тайга. – Это нечестно!

– Такое бывает, мы с Накатани-саном не сошлись во мнениях по поводу диагноза одного пациента. И я категорически не хочу, чтобы ты имел отношение к этому делу. Ты ведь понял меня, Кагами-кун? Это очень важно. – Такао внимательно посмотрел в глаза Тайги, сжав пальцами его предплечье. – И береги себя.

– Прошу прощения, Такао-сан, но меня просили… – напомнил охранник.

– Я уже ухожу, Окадзаки-сан, – обезоруживающе улыбнулся тот. – Вы же не будете применять силу, в самом деле?

Тайга постоял с минуту, уставившись на закрытые ворота, а затем, ведомый скользким и противным чувством беспокойства, отправился в клинику. Почему вдруг уволили дока? Не иначе из-за того, что он усмирял вчера бешеного… Но что в этом такого? Может, док что-то узнал, чего знать не следовало? И имеет ли это отношение к подопечному?.. Два лестничных пролёта показались вечностью, даже в условиях того, что он с грацией горной козочки перескакивал через ступеньку, а то и через две. Сердце бешено стучало в ушах, а в голову лезли мысли одна страшнее другой. Только бы сейчас не найти подопечного напичканным какой-нибудь очередной дрянью до невменяемого состояния. Только бы вообще найти подопечного на месте.

Вопреки самым страшным предположениям, Куроко нашёлся целым и невредимым, надраивающим до блеска зубы в ванной.

– Доброе утро, Кагами-кун, – поздоровался он, сплюнув остатки пасты в раковину и принявшись тщательно полоскать рот.

– Привет, – ответил Тайга и в два шага преодолел расстояние между ними, внимательно осматривая подопечного с головы до ног. – Тебя никто тут не обижал? Никто не приходил? Таблетками не пичкали? Да отвечай же, чего ты молчишь?! Куроко!

– Я не могу отвечать, пока говорит Кагами-кун. Перебивать собеседника во время разговора неприлично. Это никуда не годится, – принялся рассуждать тот.

– Ладно, я уже и так вижу, что с тобой всё в порядке, – облегчённо выдохнул Кагами. Беспокойство слегка отступило: если подопечного не напичкали таблетками и не заперли, значит, увольнение дока не имеет к нему никакого отношения. – Заканчивай тут, и давай завтракать.

***

– Тебя ждёт у себя главный врач, – сообщил заглянувший в комнату Мурасакибара.

– Это ещё зачем? – насторожился Тайга, собирая в свой рюкзак дражайший ежедневник подопечного, который тот всегда таскал с собой, чтобы записывать свои наблюдения в парке, его тёплую куртку на всякий случай и котлету для псины. – У нас прогулка по расписанию.

– Надо, – немногословно ответил Мурасакибара. – На прогулку его свожу я.

– Чего случилось-то? – недоверчиво уставился на него Кагами.

Мурасакибара не удостоил его ответом, и его красноречивое молчание дало понять, что от похода к главному не отвертеться. И, в условиях сложившейся ситуации, встреча вряд ли сулила Тайге что-то хорошее. В смысле, Накатани явно не собирался выписать ему премию за отличную работу и уж тем более не намеревался добровольно отправиться в полицию, сделать чистосердечное признание и оставить Куроко в покое. Либо будет допрашивать про вчерашнюю сцену с бешеным, либо… Думать о втором варианте не хотелось.

Тайга сжал кулаки и посмотрел на сидевшего за столом подопечного. Куроко заметно нервничал, заламывая пальцы и раскачиваясь, периодически посматривая на Мурасакибару, а затем поспешно отводя взгляд.

– Слушай, подопечный… – начал Тайга, усаживаясь перед ним на корточки и пытаясь поймать бегающий взгляд голубых глаз.

– Определённо, что-то не так. Определённо, что-то происходит. Это никуда не годится, – затараторил Куроко, раскачиваясь сильнее. – Сегодня по расписанию прогулка в парке. С десяти до двенадцати в воскресенье. Прогулка в парке с Кагами-куном. Второй ждёт котлету. Я не знаю этого человека. Этот человек посторонний. Нельзя идти на прогулку с посторонними. Определённо, нельзя. Никуда не годится. Никуда не годится.

– Куроко… – Тайга сглотнул стоявший в горле болезненный комок плохого предчувствия, что нервное состояние подопечного вовсе не является безосновательным. – Не переживай, мы пойдём вместе в парк. Я тебе даю слово, слышишь?

– Зачем обещаешь? – вполголоса уточнил Мурасакибара.

– Хочешь, чтобы он тебе здесь припадок устроил с раскачиваниями и стенаниями? – огрызнулся Тайга, злобно зыркнув на него. – Почему уволили дока? Ты ведь в курсе?

– Не лезь, – отозвался тот. – Целее будешь. Главный врач ждёт тебя. С вещами.

– Значит так, – прорычал Кагами. – Я понятия не имею, что там мне скажет главный, но уж в парк я его точно отведу самостоятельно. Жди здесь, подопечный, – кивнул он чуть успокоившемуся Куроко.

По дороге Тайга мучительно соображал, что же теперь делать. Ещё утром он отправил смску Тацуе о том, что дока уволили, скорее всего, из-за вчерашней истории с бешеным, и получил в ответ наставление сидеть тихо и не высовываться. Теперь, выходит, не высовываться не получается. Придётся ориентироваться по обстоятельствам. Дверь кабинета Накатани была приоткрыта, и Тайга вежливо постучал, стиснув зубы и готовясь держать удар.

– А, это ты? Заходи, сынок, – пригласил главный врач, натянуто улыбнувшись. – У меня хорошие новости для тебя!

– Какие же? – глухо отозвался Кагами, посмотрев сначала на Накатани, затем на развалившегося в кресле напротив Такеучи. Какие вообще тут могут быть хорошие новости, раз тут такое творится?

– Мне наконец удалось найти постоянного медбрата, чтобы присматривать за Куроко-куном, – Накатани порылся в документах и вытащил Тайгину справку о прохождении практики, – так что ты можешь целую неделю отдыхать, пока твои друзья пашут на скорой помощи.

– Я чего-то не то сделал, начальник? – спросил тот, в три шага преодолев расстояние от двери до стола главного и оперевшись руками о деревянную поверхность столешницы. – Вы вот меня сейчас отпускаете, а потом Кагеторе-сану накапаете, что я тут режим нарушал. Не надо мне такого. Я лучше отмучаюсь ещё недельку…

– Всё будет нормально, Кагами-кун, – с нажимом проговорил Накатани. – Могу прямо сейчас позвонить твоему шефу, если ты сомневаешься.

– Не надо, – буркнул Тайга, запустив пятерню в насквозь мокрые от ледяного пота волосы на затылке и отчаянно размышляя, что делать.

Устроить скандал прямо здесь? Или не высовываться? Эти двое пока не предъявили ему никаких претензий относительно его работы. Может, и правда нашли кого-то? Но если нашли, при чём тут Мурасакибара? И почему Накатани так нервничает, а Такеучи весь красный, как переспелый помидор? Где, чёрт возьми, Тацуя со своими советами, когда он ему так нужен?

– Ладно, свожу подопечного на прогулку тогда, и поминайте, как звали, – пробормотал Кагами, выбрав стратегию «играть несознанку до самого конца».

– Не стоит, – возразил врач. – Это может травмировать Куроко-куна. Ему нужно привыкать к новому человеку. Ступай домой, сынок! Ступай. Оставшуюся дозу таблеток верни, пожалуйста, Камеде-сан.

Тайга вышел из кабинета молча, притворил за собой дверь, оставив маленькую щёлку, и привалился спиной к стене, тяжело дыша. Большего провала, чем сейчас, не было в его жизни никогда. Даже когда он в детском саду опозорился, случайно порвав штаны прямо на заднице, было лучше. Он, чёрт возьми, должен был быть глазами и ушами их маленького тайного сообщества в этой психушке, а его выгнали, не объяснив даже причины. И он ничего не мог сделать. И в комнате его ждал подопечный. Раскачивался и нервничал. Чёрт!

– Кажется, он ничего не понял, – донёсся из кабинета приглушённый голос Накатани. Тайга затаил дыхание и на всякий случай зажал рот рукой.

– Он полный болван, так что, если он на самом деле ни в чём не замешан, мы больше о нём никогда не услышим, – отозвался Такеучи. – Или ты подозреваешь, что он о чём-то догадался?

– Я не знаю, Ген-Ген, после всей этой истории с Акаши, я уже подозреваю всех, – вздохнул Накатани. – Этот Такао, чтоб его! Надеюсь, я достаточно ясно дал ему понять…

– Может, перестраховаться? – уточнил Такеучи. – Побеседовать с доктором серьёзно?

– Каким образом?

– Привлечём Паука, – предложил Такеучи.

– Ты в своём уме, Ген-Ген? – возмутился Накатани.

– Если что, Кат-чан прикроет. Не первый раз всё-таки. Вот только тогда придётся рассказывать боссу обо всём, что здесь творится…

– Он в курсе. Я звонил ему с утра. Рвал и метал. Собственно, велел уволить всех непосвящённых заодно с Такао, – голос Накатани изменился. – Пожалуй, ты прав, – добавил он после полуминутного молчания. – Вызывай Паука, а я пока пойду проверю, что этот чёртов Кагами действительно отправился восвояси.

Тайга зажмурился, судорожно собирая в узду явно вознамерившиеся устроить подобие тараканьих бегов мысли, и кинулся к двери на лестницу. Нужен был план. Быстрый и эффективный. Иначе все их старания пойдут прахом. Нужен был план.

***

Чтобы оформить всплывшие в голове в крайне небольшом количестве идеи, Кагами пришлось пойти на сделку не только с собственной совестью, но и с собственными фобиями. И как только он в мыслях ударил с вышеупомянутыми по рукам, план был готов. Дальнейшее оставалось просто делом техники. Тайга действовал почти на автопилоте: приманил псину котлетой, до сих пор лежавшей у него в рюкзаке, зажмурившись и чертыхаясь, зажал настырно лизавшего ему руки Второго под мышкой и устроился в засаде в тщательно оберегаемых Министерством окружающей среды Японии и лично министром Хосоно кустах.

План был до обидного прост, и даже сам Тайга считал его предсказуемым. Но придумать что-то более изощрённое за полчаса у него бы вряд ли получилось, а позвонить, скажем, Тацуе, он бы даже не успел. Основополагающим постулатом и главной движущей силой плана было твёрдое убеждение Тайги в том, что, оставь он сейчас подопечного в дурке, к завтрашнему дню он будет напичкан таблетками, а если станет тошниться – вколют внутривенно, с них станется. Следовательно, Куроко нужно было вытаскивать. И поскольку Накатани не позволил Тайге не то что попрощаться с подопечным нормально, но даже заглянуть в комнату, единственным вариантом было выкрасть Куроко во время прогулки в парке.

К половине одиннадцатого он начал заметно нервничать, что подопечный, к примеру, устроил припадок и вообще не пошёл на прогулку без него, а возившаяся под боком псина только добавляла всей ситуации суетливости. Наконец, где-то без четверти одиннадцать, с дорожки послышался негромкий голос Куроко, звавшего псину по имени. Тайга хорошенько стиснул Второго, чтобы он издал подобие гавканья, кусты перед его импровизированной засадой завозились, и перед ним появился бледный подопечный. Тайга мгновенно прижал палец ко рту, пресекая любое вякание, которое могло их выдать, и выбрался на парковую дорожку.

Мурасакибара стоял чуть поодаль и рылся в карманах, активно ища что-то. Тайга ждал, потому что нанести удар без предупреждения и со спины ему не позволяла пресловутая совесть. Наконец, Мурасакибара отыскал в недрах собственного комбинезона помятую шоколадку, развернул её, откусил половину и поднял глаза.

– Извини, – лаконично изъяснился Тайга, нанося прицельный апперкот в подбородок.

Мурасакибара выронил шоколадку и медленно осел на дорожку. Тайга подхватил его и поволок к беседке, походя проверяя, не переборщил ли он с силой удара, и старательно игнорируя голос внезапно решившей нарушить мировое соглашение совести. Удостоверившись, что почти центнерная туша всего лишь находилась в отключке, Тайга аккуратненько пристроил её, прислонив спиной к опоре традиционной беседки, так чтобы не было видно со стороны дорожки, и поспешил вернуться в кусты, где его ждал подопечный.

– Кагами-кун, – проговорил Куроко, продолжая сидеть на корточках на земле и держать в руках псину.

– Так, подопечный, – начал Тайга, почёсывая затылок. – Ты можешь мне сейчас скандал закатить, но я тебя забираю из этой дурки.

– Сегодня не день для посещений, – возразил тот, отрицательно дёрнув головой. – Я не могу отлучаться из клиники более чем на два часа. Определённо, не могу. Такие правила.

– Слушай, там тебе будет хуже, – принялся объяснять Тайга, потихоньку выползая из укрытия и помогая выбраться подопечному. – Там плохие люди. Они тебя обидят и будут тебя заставлять пить таблетки.

– Я не могу нарушать правила, – заупрямился Куроко. – Когда не по правилам – это никуда не годится.

– Совершенно никуда, – согласился Тайга, опасливо оглянувшись по сторонам. – Но иногда, когда совсем прижмёт, можно нарушить правила. Я вот, например, очень хочу тебе помочь, поэтому мне пришлось нарушить закон.

– Тот, кто нарушает закон, называется преступник, – безапелляционно заявил подопечный, отойдя на полшага назад и выставив вперёд руки с зажатой между ними псиной. – С преступниками нельзя разговаривать и нужно немедленно звонить в полицию. Если Кагами-кун преступник, я должен позвонить в полицию. Определённо, должен.

– Чёрт возьми, – простонал Тайга. – Да как же мне тебя убедить? Послушай. Я просто хочу тебя отвезти в безопасное место. Там, в больнице, – настоящие преступники, которые держат тебя на таблетках. И я хочу тебя у них забрать, понимаешь. Потому что у тебя совсем даже не аутизм, а синдром чёртова немца.

– Аспергера. Синдром Аспергера, – поправил Куроко.

– Я тебе зла не желаю и хочу тебя защитить, – продолжал убеждать Тайга. – Разве я тебя когда-нибудь обманывал, подопечный?

– Да, – не раздумывая, ответил тот. – Кагами-кун сказал, что поведёт меня сегодня в парк, и что у Хьюги-сана паранойя, и что Киёши-сан использует кардиостимулятор.

– Это не считается! – возмутился Тайга. – Я имею в виду, я когда-нибудь обманывал тебя с целью тебе навредить?

Куроко задумался на минуту, затем отрицательно дёрнул головой.

– Вот видишь, это всё для твоего блага. Слово будущего спасателя тебе даю! – честно поднял правую руку Тайга. – Ну, доверяешь мне? – Он протянул подопечному широкую ладонь.

Тот постоял ещё полминуты, уставившись на Тайгину руку, затем поднял на него свои невозможные глазищи, выпустил наконец псину, протянул в ответ бледную ладонь и накрепко сцепил в замок их пальцы.

– Это ещё что за новости? – удивлённо поморгал Тайга.

– Так водят за руку аутичных детей. Чтобы не вырвались. Так водила мама и доктор Широганэ, – пояснил подопечный. – Теперь я стал соучастником преступления. Определённо, стал.

– Я тебя умоляю, из тебя преступник, как из меня буддийский монах! – проворчал Тайга, в очередной раз проверяя, что путь свободен.

– Меня будут судить в суде присяжных и посадят в тюрьму. Определённо, посадят. Это никуда не годится, – тараторил подопечный, едва поспевая за широкими шагами Тайги.

– Не ссы, я возьму всю вину на себя!

– У меня нет проблем с мочеиспусканием, Кагами-кун, – проговорил подопечный. – И о таких темах не говорят в приличном обществе. Кагами-кун не похож на буддийского монаха, определённо, не похож. Обычно они бреют голову. Кагами-кун не обрит, определённо, нет.

– Это на тебя статус соучастника так действует? – возмутился Тайга. – Разговорился тут мне, понимаешь…

***

Касамацу орал. Громко и вдохновенно. Вот уже не меньше получаса. Орал и сыпал вопросами, на которые ему, похоже, совершенно не требовались ответы. Орал и отвешивал увесистые подзатыльники, от которых Кагами не успевал увернуться, как ни старался. Орал и не давал возможности вставить и слово в свою эмоциональную и цветистую речь. И если первое время больше всего хотелось зажмуриться, втянуть голову в плечи, заткнуть уши и прикинуться ветошью, то по прошествии четверти часа Тайга умудрился абстрагироваться настолько, что даже погрузился в собственные мысли, подметив, что Кисэ всё-таки молоток – сразу сообразил утащить подопечного в другую комнату, чтобы тот случайно не стал свидетелем этой сцены. Ведь Куроко не переносил громких звуков, а уж «образная речь» Касамацу гарантировала составление длинного перечня уточняющих вопросов и обилие нелестных комментариев о том, что «так говорить нельзя» и «это совершенно никуда не годится».

А в данный момент Тайга сосредоточенно решал очень сложную и важную задачу: ему предстояло подавить зевок и сделать это по возможности незаметно для сверлившего его лицо возмущённым взглядом Касамацу, ведь подливать масло в огонь и без того извергавшегося беспрестанно вулкана Юкио он совершенно не хотел. Да, он смертельно устал и больше всего хотел принять горизонтальное положение. Оно и немудрено: день выдался на редкость насыщенным событиями.

Сжав тонкие пальцы подопечного в кулаке, Тайга рванул через парк. В запасе у них было не больше получаса, может быть, шестидесяти минут до того момента, как обнаружится отсутствие Куроко. За это время им надо было как можно дальше убежать от больницы, как можно лучше запутать следы и как можно меньше привлекать к себе внимания. В приключенческих фильмах герои всегда скрывались в людных местах, чтобы затеряться в толпе, и первой мыслью Тайги было добраться до расположенного на противоположной стороне парка торгового центра. Однако он тут же от неё отказался: им этот вариант совершенно не подходил, поскольку большое количество незнакомых людей могло спровоцировать истерику у и без того разнервничавшегося Куроко, что непременно привлекло бы внимание. К тому же, приближалось время обеда, а нарушать расписание никуда не годилось. Несколько незатейливых забегаловок можно было найти возле метро и в том же торговом центре, но ни одна из них не удовлетворяла насущную потребность Куроко есть всё по отдельности, так что Тайга взял курс на знакомую лапшичную «Благоухающая хризантема», где знакомство с Кисэ и Касамацу сулило призрачную надежду получить плошку рисовой лапши без наполнителя и уединённый столик в дальнем уголке обеденного зала.

Пока подопечный сосредоточенно пережёвывал злосчастный обед, начисто потерявший аппетит Тайга пытался спланировать их дальнейшие действия. Он сразу решил, что ехать домой не имеет никакого смысла – его адрес зафиксирован в анкете, которую он заполнил при оформлении на практику, а значит, в первую очередь искать его станут там. Он попытался позвонить Тацуе, чтобы предупредить его и попросить совета, однако тот не брал трубку, а после четырёх звонков у Тайги и вовсе разрядился телефон. Перебирая в голове имена и лица заговорщиков, он понимал, что самым правильным было бы поехать к Такао. Куроко уже заламывал пальцы, раскачивался, бросал на своего «похитителя» затравленные взгляды, то и дело порывался сдаться полиции с чистосердечным признанием в соучастии в собственном похищении и только чудом пока ещё не стонал. Тайга всю дорогу чётко ощущал недоумённо-подозрительные взгляды прохожих. Конечно, док был бы сейчас как нельзя кстати, но адреса он не знал. Оставался один вариант – поехать к Касамацу в надежде на то, что присутствие Кисэ слегка успокоит подопечного, а уж вместе они смогут что-то придумать.

Но главной проблемой было даже не то, куда направиться, а то, каким образом туда добраться. Наиболее очевидным было поехать на такси. Денег было достаточно, Тайга проверил, а машину он легко нашел возле торгового центра, где всегда предусмотрительно стояли несколько такси, чтобы подвезти не рассчитавших свои силы покупателей с ворохом пакетов. И когда он уже открыл перед Куроко заднюю дверь авто, тот поднял на него огромные глазищи и доходчиво объяснил, что на такси он не поедет, ведь из всех видов общественного транспорта наиболее безопасным со всех точек зрения является железнодорожный. К тому же, таксист был ему, определённо, не знаком, а ездить куда-то с незнакомыми людьми, естественно, никуда не годилось. Во избежание скандала Тайга захлопнул дверь, махнул рукой водителю, извинившись, и поспешил ретироваться.

Перспектива спуститься в метро пугала: конечно, был не час пик, но в токийском метро ведь никогда не бывает мало народу. К тому же, там было шумно. И тут его осенило. Скинув на пол рюкзак, он нащупал на дне плеер и вытащил его вместе с наушниками, отчаянно надеясь, что зарядки хватит на всю дорогу. К счастью, ехать им предстояло по прямой. Выбрав наименее загруженный вагон, Тайга тут же пристроил подопечного в уголке у двери напротив, загородив собственным телом от остальных пассажиров, велел Куроко зажмурить глаза и включил музыку поспокойнее, а через несколько минут с облегчением отметил, что подопечный перестал раскачиваться и только беспокойно теребил бледными пальцами провод от наушников.

Со всеми приключениями они добрались до квартирки Касамацу только часам к восьми. Тайга засомневался в правильности выбора точки назначения только на пороге, увидев, как багровеет открывший дверь хозяин, какого размера желваки гуляют у него на лице и как его взгляд мечет громы и молнии. А потом началось: едва он попытался спутанно объяснить, что произошло, Касамацу принялся повторять за ним каждую фразу, только на несколько тонов громче и с возмущённо-вопросительной интонацией, в результате чего Тайга сейчас обнаруживал себя сидящим на диване и активно подавляющим зевок.

– Семпай? – пробормотал просунувшийся в дверь Кисэ. – Уже почти десять, Куроко-чи надо принять ванну и ложиться спать. И хватит распекать Кагами-чи. Я поступил бы точно так же.

– Естественно! Ты бы поступил так же, потому что такой же безмозглый идиот! Это преступление, вы понимаете, чёрт бы вас подрал?! Похищение человека!

– Не шумите, пока Куроко-чи будет принимать ванну и засыпать, – отозвался Кисэ, бросил на Кагами сочувственный взгляд и скрылся за дверью.

– На кухню! – сквозь зубы приказал Касамацу, и Тайге на секунду показалось, что он сейчас схватит его за ухо и выволочет из комнаты силой, но тот лишь резко указал на дверь. – Ты вообще пробовал пользоваться головой по назначению? Так, для разнообразия! – продолжил он яростным шёпотом, затолкав Кагами на кухню. – Ты всех нас подставил! Всех! Если узнают, что я в этом замешан, меня лишат лицензии! А тогда прощай, иск об опекунстве и оспаривании недееспособности! Такао-сана уже уволили! Хочешь потянуть на дно остальных?

Тайга уселся на стул, понурил голову и нахмурился, пытаясь сообразить, показалось ли ему, или Касамацу и правда пошёл в своих нравоучениях по третьему кругу. И каким мистическим образом ему удавалось орать шёпотом, оставалось совершенно непонятным.

– Теперь уже ничего не попишешь, – глухо произнёс Тайга. – Надо думать, что делать дальше.

– Вот теперь он решил подумать! – возмутился Касамацу. – Что ж раньше-то эта светлая мысль не посещала твою бедовую головушку?

– Слушай, я уже извинился раз пятьсот, – Кагами поднял на него взгляд, – и столько же раз сказал, что не было другого выхода у меня. Ты что, хотел бы, чтобы он остался там? И снова стал амёбой ходячей?

– Но похищение человека… – начал было Касамацу, но тут же замолчал, судорожно роясь в кармане в поисках подавшего голос телефона. – Касамацу, – буркнул он, приняв звонок, а потом его лицо вытянулось, побледнело, и он только с некоторой периодичностью повторял «понял» и кивал, как будто собеседник мог его видеть.