Текст книги "Двадцать один день (СИ)"

Автор книги: Гениальный Идиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Эй! – возмущённо отозвался Кисэ. – Ты скучал по Аомине-чи? Что за новости?

– Брось, Рёта, – улыбнулся в ответ Тацуя. – Я просто поздороваться. Сто лет всех не видел. К тому же, я хочу немного поболтать с Алекс, а она просто не отходит от Момои.

– Ладно-ладно, – мстительно прищурившись, покивал Рёта, а потом куда-то исчез, сославшись на необходимость сделать ещё какие-то приготовления.

Кагами обвёл зал взглядом и вздохнул. Касамацу с серьёзным видом беседовал о чём-то с Акаши. Тайга вдруг понял, что видит его в первый раз после той встречи в его квартире. И бешеный был весьма себе даже и не бешеный – вежливо кивнул Тайге, как только его увидел, и продолжил что-то объяснять Касамацу. Мурасакибара критически осматривал ряды с закусками и на удивление не пробовал ничего из разложенных на столе угощений, его лицо, крайне сосредоточенное и безразличное, окрашивалось эмоциями, только когда к нему обращалась Ханако-сан. Тогда ему приходилось забавно сгибаться, чтобы услышать её тихий голос, а на лице неизменно появлялось выражение крайней одухотворённости. Кагами даже завидовал.

Он успел уже познакомиться и поговорить со всеми, заглянуть в каждый закуток в поисках дока и подопечного. Дёргался каждый раз, как открывалась входная дверь, а их всё не было, и с каждой минутой надежда на то, что они появятся, становилась всё более призрачной. Снова навалилось одиночество, хотя Тайга, хоть убей, до сих пор не мог понять, как он мог быть одиноким в толпе, рядом с друзьями, всего в нескольких метрах от потягивавшего тропический коктейль из высокого стакана Тацуи. Не замеченный никем он покинул зал, чтобы не портить всем настроение своей кислой миной.

Было ещё светло. Кагами сразу вспомнил, что по плану вечеринки после фуршета была запланирована церемония на закате, а потом банкет. Ноги сами понесли его в сторону оборудованной площадки на пляже. Украшенная цветами арка, под которой планировалось проводить церемонию, расставленные в два ряда складные стулья да шёпот волн. Вот и все декорации. Присев прямо на песок, Кагами с наслаждением стянул тесные лакированные ботинки, которые, по настоянию Кисэ, всё-таки одолжил у Аомине. Тёплый песок приятно расслаблял не привыкшие к тесной обуви ступни, ветер трепал волосы и забирался за ворот расстёгнутой рубашки. Тайга опёрся на прямые руки и чуть откинулся назад, подставив ласковому вечернему солнцу лицо, отчего перед глазами появились цветные круги.

– Добрый вечер, Кагами-кун, – раздалось едва слышно, так что Тайга даже решил, что знакомый голос, отозвавшийся тянущей болью под сердцем, ему послышался в плеске волн. Доигрался. Он ещё и становится параноиком – кошмар. – Замечательная сегодня погода, – чуть громче и более настойчиво добавил голос, не оставив сомнений в том, что это не иллюзия.

Тайга дёрнулся, распахнул глаза и быстро огляделся по сторонам. Подопечный в самом деле стоял у самой кромки песчаного пляжа, с подозрением глядя на брошенные Кагами ботинки.

– Алекс-сан и Касамацу-сан выбрали прекрасное место для свадьбы, я никогда не был в Австралии, – выдал Куроко, внимательно посмотрев на Кагами.

– Подопечный?.. – полувопросительно промямлил Тайга, вскочив на ноги.

– Мы давно не виделись, – проговорил Куроко, вежливо поклонившись. – Я очень рад.

– Ну, здорово, коли не шутишь, – осторожно поздоровался Тайга, опасливо оглянувшись, заметив чуть поодаль у шезлонгов хитро улыбавшегося дока и всеми силами стараясь подавить желание стиснуть Куроко в объятиях. – Я тоже рад, – продолжил он скомканно. – Да, – добавил для верности.

– Мы нечасто переписывались, поэтому мне интересно, как у тебя дела, – Куроко чуть наклонил голову набок и после секундной паузы неловко засунул одну руку в карман брюк.

– Да какие у меня дела? – Тайга покраснел и почесал затылок. – Работаю, в баскетбол играю. – Вот собаченцию твою приютил, подумал, что… – Чёрт возьми, почему-то вспомнилась фраза Момои в аэропорту. Тайга осёкся и замолчал. – Лучше ты про себя расскажи. Ты изменился сильно. Даже не узнать, – ляпнул он первое, что пришло в голову, но оказалось при этом чистейшей правдой.

Тайга и в самом деле не узнавал. Нет, это, определённо, был Куроко. Немного прибавивший в весе и уже не похожий на жертву концлагерей. Как всегда растрёпанный. И так знакомо сканировавший мозг собеседника нечитаемым взглядом огромных голубых глазищ. Но всё же неуловимо другой. И дело было даже не в незнакомых модных белых брюках и светло-голубой рубашке, расстёгнутой на верхнюю пуговицу, а подобного неподобающе неопрятного вида подопечный себе никогда не позволял. Он просто был другой. Совсем. Уверенно смотрел из-под чуть сведённых на переносице тонких бровей. В глаза смотрел и не отводил взгляд. Не раскачивался, не теребил ничего руками, не тараторил, говорил спокойно и складно. «Поддерживал беседу», чёрт его подери. Тайга тряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Надеюсь, что ты не разочарован, Кагами-кун, – ответил Куроко, по-прежнему внимательно смотря в глаза. – Мои дела идут хорошо, – добавил он после некоторой паузы, дождавшись от Тайги только невразумительного мычания. – Касамацу-сан сказал, что иск о восстановлении дееспособности он уже подал, и как только они с Алекс-сан вернутся из медового месяца, он попросит суд назначить дату слушанья. Казунари говорит, что у нас есть неплохие шансы выиграть дело с первой попытки.

– Ага, – Тайга машинально кивал, жадно вглядываясь в тонкие черты и пытаясь уловить знакомые интонации в спокойном голосе Куроко, а также стараясь не раздражаться на то, что док удостоен обращения по имени, а он, Тайга, – остался Кагами-куном.

– Более того, Кагами-кун, у меня появились дальнейшие планы, – Куроко на мгновение перевёл взгляд на Такао, затем снова посмотрел на собеседника. – Касамацу-сану удалось отсудить определённую сумму денег – часть моего наследства – и я планирую потратить её на создание учебного центра для детей с расстройствами аутического спектра. Казунари получит докторскую степень, как только закончит диссертацию. При содействии его и профессора Мидоримы мы сможем открыть центр уже через пару лет. Я буду преподавать детям математику.

– Ага, – ещё раз кивнул почти уже не слушавший Кагами.

Что за хрень, чёрт возьми? Тайга стиснул кулаки. Подопечного явно подменили. Внутри заскрежетало что-то вроде обиды: он столько времени ждал, когда вернётся его подопечный – бледная глиста в обмороке, которую надо защищать и оберегать. А теперь… Вернулся самостоятельный, рассудительный Куроко, которому не нужна опека. Которому сам Тайга, в общем-то, не нужен. Кагами стиснул зубы. Был только один человек, который мог ответить на все его вопросы.

– Послушай, подопе… Куроко, – быстро проговорил Тайга, – ты сейчас вот тут прямо постой и никуда не уходи, ладно? А мне надо с доком перетереть. Ты только не уходи, хорошо? – Кагами, дождавшись утвердительного кивка (и плевать, что идти подопечному было, в целом, некуда), в три огромных шага прямо босиком преодолел расстояние до Такао, трижды увязнув ногами в светлом песке.

– Ну как, Кагами-кун? – поинтересовался док, качнувшись с пяток на носки и сцепив руки за спиной.

– Это чё такое, док? – прошипел Тайга, кивнув на подопечного. – Мы так не договаривались! Вы что с ним сделали? Это же вообще не он!

– Это он, – убедительно покивал Такао, чуть улыбнувшись и бросив взгляд на замершего в нескольких шагах пациента. – Просто он теперь научился общаться, говорить, взаимодействовать с людьми. Вернее, не научился, а вспомнил всё, что умел до того, как попал в клинику.

– Но как же… Я же… Комната, и ванна, и тарелки… И плакаты с поездами, чёрт возьми… ему это, получается, теперь не нужно? – Тайга выжидающе посмотрел на Такао. Тот мягко улыбнулся и слегка сжал пальцами его предплечье.

– Не стоит переживать, Кагами-кун, – проговорил он. – Всё не совсем так, как тебе только что могло показаться. Я сейчас оставлю вас на несколько минут – мне нужно вернуться к Шин-чану. У нас там небольшая проблема с насекомыми, которая вот-вот перерастёт в катастрофу. – Он замер на мгновение, смотря прямо в глаза Кагами, как будто пытаясь убедиться в том, что собеседник внимает его словам. – Если ты совсем чуть-чуть присмотришься, то ты всё поймёшь. Да, и вот ещё что. Возьми-ка, – док протянул ему свёрток, – здесь то, что я тебе обещал. Мы с тобой ещё обязательно обсудим всё обстоятельно, но не прямо сейчас, а когда вернёмся в Токио. Не забывай, что церемония уже совсем скоро. Ты только не переусердствуй, и вообще, ради всего святого, не распускай руки, пока не дойдёшь до последней главы.

Док подмигнул и быстрым шагом отправился к отелю, а Тайга так и остался стоять со свёртком в руках, боясь обернуться к Куроко. Что имел в виду док, когда говорил, что надо присмотреться? И какая, ко всем чертям, последняя глава? Тайга выдохнул и нерешительно обернулся к подопечному. Тот стоял на том же месте, рассматривая что-то в плеске волн у самой кромки горизонта, и закатное солнце слегка золотило светлые пряди. Застыл, выпрямив спину и крепко сцепив тонкие пальцы перед собой. Как изваяние какое-то. Кагами чуть прищурился, пытаясь, как и советовал док, разглядеть в этом новом Куроко своего подопечного, потом сделал к нему несколько шагов, остановился напротив, не зная, что сказать.

– Кагами-кун, – проговорил подопечный, подняв взгляд – голубые глазищи смотрели уже куда менее уверенно, почти знакомо: взгляд словно ощупывал его лицо с какой-то… надеждой. И тут до Тайги дошло. И сразу захотелось если не дать себе в морду собственноручно, то уж точно смачно шлёпнуть себя по лбу. Идиот! Форменный.

– Эй… – негромко заговорил он, схватив Куроко за плечи и заглянув в глаза, – ты старался, чтобы показать мне, чему научился, да? Что ты теперь умеешь себя вести, сможешь жить в обществе и всё такое. А я, дубина, не догадался. Не расстраивайся, подопечный, – принялся уговаривать Тайга, ловя ускользающий взгляд. – Я оценил, правда! Ты просто молодчина! Ну, не молчи что ли, м?

Куроко несколько секунд молча смотрел в глаза Кагами, потом легонько выдохнул, и Тайга почувствовал, как немного расслабились худые плечи под его пальцами.

– Перетереть можно зерно или рис, Кагами-кун, – спокойно сказал он. – А дубина – это орудие древнего человека. Но я понимаю, что ты имел в виду. – Кагами неуверенно улыбнулся, уловив в ровном голосе знакомые интонации, с которыми Куроко столько раз исправлял его образную косноязычную речь, а черты лица подопечного приобрели такое родное Тайге чуть отстранённое выражение. – Теперь я, определённо, понял.

– Подопечный, – выдохнул Тайга, наконец прижимая его к груди и вдыхая, глубоко, до боли в лёгких, запах его волос, ткнувшись носом и губами в светлую макушку.

– Кагами-кун меня не узнал, – задышал ему куда-то в шею поднявший голову Куроко. – Это никуда не годится.

– Совершенно никуда, подопечный, – проговорил тот, зажмурившись и стиснув объятия ещё крепче, так что вот-вот захрустят суставы. От этого «никуда не годится» стало так легко, привычно и томительно сладко, как когда после долгой поездки возвращаешься домой и вспоминаешь знакомые звуки и запахи. – Ты прости меня. Я оплошал. Просто соскучился очень. Только ты со мной не притворяйся больше, ладно? Со мной можно как обычно.

Куроко не ответил, но Тайга почувствовал, как его обвили тонкие руки, и прохладные пальцы принялись в давно знакомом ровном ритме невесомо скользить по спине.

– Теперь я тоже умею обнимать Кагами-куна, – негромко и как-то особенно умиротворённо произнёс Куроко. – Определённо, умею. – Он немного помолчал, а затем чуть отстранился и серьёзно посмотрел на Тайгу. – Но Кагами-кун должен надеть ботинки. Это неприлично и негигиенично. Это никуда не годится.

– Я надену, подопечный, – усмехнулся Тайга, незаметно смахнув подступившие слёзы. – Всё будет так, как ты захочешь.

***

Из всей церемонии и последовавшего за ней банкета Кагами запомнил очень мало, рассказать бы смог и того меньше. Помнил Алекс в простом светлом платье и сползшем набок венке, беспрестанно теребившую тонкими пальчиками небольшой букет. То, как сияли её глаза и улыбка. Помнил очаровательно неуклюжего и как-то особенно всклокоченного Касамацу, одетого в льняную рубаху на выпуск и измятые штаны, который сосредоточенно хмурился и старательно делал серьёзный вид. Но его тёмно-голубые глаза вспыхивали, а губы сами собой растягивались в улыбку, когда он встречался взглядом с Алекс. Помнил, что они обменялись кольцами и поцеловались под одобрительное улюлюканье и аплодисменты, которые инициировал, естественно, Кисэ, за что и получил от новобрачного фирменный подзатыльник, а от его молодой жены – очередной благодарный поцелуй.

Помнил, что всё это время ему было нестерпимо хорошо и хотелось замереть и не шевелиться, чтобы ни за что не спугнуть затопившее сердце чувство. Безграничное, но при этом лёгкое, как ветерок, теребивший светлую ткань, украшавшую арку и мягкое, как песок, в котором утопали ноги виновников и гостей торжества. Сам для себя непривыкший к пафосным сравнениям Тайга назвал его счастьем, крепче сжал прохладные пальцы Куроко и не смог не улыбнуться, когда почувствовал ответное пожатие.

***

Отпустив Куроко на несколько минут пообщаться с Акаши, но при этом не спуская с него глаз, Тайга устроился на шезлонге с куском свадебного торта, который всем гостям лично раздавал Мурасакибара, и получил, наконец, возможность посмотреть, что же было в свёртке, который сунул ему док перед церемонией. Это оказалась напечатанная на доисторическом струйном принтере стопка листков с заголовком на первой странице: «Жизнь с человеком с синдромом Аспергера для чайников». Кагами хохотнул, и открыл содержание: двадцать две главы о самом разном – питание, быт, профессии, способы борьбы с кризисами. Припомнив слова дока, Тайга мгновенно метнулся взглядом к последней главе, в кокетливых сердечках заключавшей единственное слово «интим». Резко стало жарко, Тайга покраснел, заёрзал на шезлонге и на всякий случай воровато огляделся по сторонам, прикрыв страницу рукой. Припомнив ощущение прохладных пальцев, поглаживавших его по спине, он быстро пришёл к выводу, что если дока заинтересует его мнение, он предложит эту главу перенести в самое начало. Перелистнув страницу, Тайга прочёл совсем маленький эпиграф-посвящение, которое заставило его прослезиться в третий раз за этот длинный и насыщенный переживаниями день.

«Кагами Тайге, который не испугался»