Текст книги "Рон Уизли и Узник Азкабана (СИ)"
Автор книги: Galinasky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Тебя никто не винит! – прервал его Хагрид. – И тебе было нелегко. Я ведь все вижу. Ты тренировался день и ночь. Но скажу честно: для вас крыса и метла дороже друга. Вот и все.
Гарри и я смущенно переглянулись.
– Знаешь, Рон, как она расстроилась, когда Блэк чуть тебя не зарезал. Сердце у нее где надо, у Гермионы. А вы двое не разговариваете с ней...
– Если она избавится от этого кота, я опять буду с ней разговаривать, – не унимался я. – А она и слушать ничего не хочет! Этот кот – какое-то чудовище!
– Ну... это понятно. Люди частенько глупо себя ведут со своими любимцами, – изрек мудрый Хагрид. За его спиной Клювокрыл выплевывал кости хорьков прямо ему на подушку.
Остаток вечера проговорили о шансах Гриффиндора на победу в борьбе за Кубок. И в девять часов Хагрид отвел нас в замок
В гостиной у доски объявлений толпилась оживленная группа гриффиндорцев.
– На той неделе Хогсмид, – прочитал я, вытянув шею над их головами. – Что ты об этом думаешь? – спросил я у Гарри, выбирая место, где бы сесть.
– К счастью, Филч не забил досками горбунью. Ход в «Сладкое королевство» открыт.
Гарри резко повернулся и увидел Гермиону, она сидела за столом позади них, просто ее не было видно за горой книг. Теперь она чуть-чуть их раздвинула и шептала в щелку: – Если ты снова пойдешь в Хогсмид, я скажу про Карту профессору МакГонагалл.
– Кажется, кто-то что-то сказал, Гарри? – я так разозлился, что даже не взглянул на Гермиону.
– Как ты можешь, Рон, тащить его с собой, – возмутилась Гермиона, – после того, что случилось ночью! Я обязательно...
– Ну теперь ты хочешь сделать все, чтобы Гарри исключили из школы! – зло прошипел я. – Ты уже причинила столько вреда в этом году!
Гермиона хотела что-то ответить, но в этот миг к ней на колени, тихо урча, вспрыгнул Живоглот. Гермиона испуганно глянула в мое лицо, подхватила кота и побежала наверх в спальню.
– Так что ты об этом думаешь? – спросил я, как будто никакой перепалки с Гермионой не было. – В прошлый раз ты почти ничего там не видел. Ты даже не заходил в «Зонко»!
Гарри огляделся, нет ли поблизости Гермионы.
– Ладно, пойдем, – сказал он. – Только в этот раз возьму с собой мантию-невидимку.
* * *
В субботу утром Гарри сделал вид что никуда не идет.
– Пока! – крикнул он мне. – Увидимся, когда вернешься!
я улыбнулся и подмигнул ему.
после чего пошел в деревню.
* * *
Я стоял рядом со сладким королевством и дожидался друга. Меня кто-то ткнул в спину.
– Это я, – шепнул он.
– Что ты так долго?
– Снейп немного задержал...
И мы отправились прямиком по Главной улице.
как неудобно общаться с пустотой.
– Где ты? – то и дело шепотом спрашивал я. – Никуда не делся? Странно это все-таки...
Зашли на почту. я стал для виду прицениваться к совам – не послать ли одну в Египет Биллу. На полках сидело штук триста сов всех цветов и размеров: от серых гигантов до совсем крошечных («только местная доставка»), умещающихся на ладони. И все они ласково ухали, разглядывая посетителей.
Потом отправились к «Зонко». Лавка была битком набита школьниками.
Каких только диковин там не было! Стоящие на полках штуковины могли бы удовлетворить самые немыслимые фантазии Фреда и Джорджа! Гарри шепотом распорядился, что ему купить, и незаметно передал мне несколько золотых монет. Вышли из лавки с похудевшими кошельками, зато карманы оттопыривали бомбы, заряженные навозом, икотные конфеты, мыло из жабьей икры, кружки, кусающие за нос.
День был ясный, дул легкий ветерок. Даже в «Трех метлах» сидеть не хотелось, и поэтому мы двинулись в гору к Визжащей хижине, имеющей самую дурную репутацию во всей Британии. Хижина стояла на холме немного в стороне от деревни. И даже сейчас, при дневном свете, вид у неё был жутковатый: окна заколочены досками, одичавший промозглый сад.
– Даже хогвартские привидения здесь не бывают, – сказал я, прислонившись к забору и разглядывая хижину, – я спрашивал у Почти Безголового Ника. Он сказал, что здесь обитает лихая компания. Никто не может сюда войти. Фред с Джорджем пытались, но все двери крепко заперты.
Совсем близко послышались голоса. Кто-то поднимался к хижине с другой стороны.
Секунда-другая, и мы увидели Малфоя в сопровождении Крэбба и Гойла.
– Вот-вот прилетит от отца сова с известием, – разглагольствовал Малфой. – Он поехал на суд свидетелем. Расскажет там про мою руку, как я три месяца не мог ничего делать...
Крэбб с Гойлом хохотнули.
– Как бы мне хотелось самому услышать выступление на суде этого патлатого безмозглого великана: «Не-е, честно, в ем ничаво опаснова нет». Гиппогрифу давно пора сдохнуть...
Неожиданно Малфой увидел возле хижины меня. Лицо его расплылось в злобной ухмылке.
– А ты что здесь делаешь? – Малфой перевел взгляд на покосившуюся хижину. – Наверное, ищешь, где жить? Ты ведь давно мечтаешь об отдельной комнате! Говорят, вы все спите в одной спальне. Это правда?
Гарри схватил меня за шиворот, помешав броситься с кулаками на своего врага.
– Предоставь его мне, – шепнул он мне на ухо.
– А мы тут обсуждаем твоего друга Хагрида, – продолжал паясничать Малфой. – Представляем себе, что он говорит на суде Комиссии по обезвреживанию опасных существ. Как, по-твоему, он заплачет, когда гиппогрифу отрубят...
Плюх!
Голова Малфоя мотнулась, его белобрысые волосы облепила мокрая грязь.
– Кто это?..
я ухватился за забор, чтобы со смеху не упасть наземь.
Злокозненная троица волчком завертелась на месте, Малфой счищал с волос грязь.
– Что призошло? Кто это сделал?
– В этом месте очень мощные привидения.
спокойно произнес я.
Крэбб с Гойлом явно струсили: накачанные мускулы от привидений не спасут. Малфой окинул испуганным взглядом безлюдную местность.
Плюх! Плюх! Плюх!
На этот раз досталось всем троим. Гойл бешено прыгал на месте, стараясь стряхнуть липкие комки с маленьких тупых глазок.
– Вон оттуда швыряют. – махнул малфой рукой и стал рукой вытирать залепленное грязью лицо.
Растопырив руки, как зомби, Крэбб, спотыкаясь, двинулся вперед. Ему в спину прилетала палка. Крэбб сделал в воздухе что-то вроде пируэта: откуда могла прилететь эта палка? Кроме меня, никого рядом не было, и Крэбб пошел прямо ко мне. Крэбб споткнулся и полетел на землю. Его огромная ножища взмыла вверх и задела край мантии Гарри. Капюшон сполз, и голова Гарри открылась.
Какую-то долю секунды Малфой пялился на парящую в воздухе голову.
– А-а-а! – завопил он, тыча в нее пальцем. Повернулся и бросился наутек, Крэбб с Гойлом не отставали.
Гарри нахлобучил капюшон обратно. Но было поздно.
– Гарри! – отчаянно крикнул я, подбегая к тому месту, где только что висела голова друга. – Немедленно беги отсюда! Малфой расскажет, что он здесь видел. Скорее обратно в замок!
– До скорого!
И, не прибавив ни слова, не чуя под собой ног, Гарри помчался в Хогсмид.
блин, а ведь все так хорошо начиналось. я бросился бегом в замок. надо подстраховать Гарри, если его все таки поймают.
– Вот видите, Северус – Люпин опять повернулся к Снейпу. – Я уверен, что это штуки из «Зонко»...
И как раз в этот самый миг в кабинет ворвался я. Задыхаясь от бега, я остановился у стола профессора. И, несмотря на бешено стучащее сердце, проговорил:
– Это... я... дал... Гарри... Купил... в «Зонко»... сто... лет... назад...
– Ну вот, Северус, – довольно хлопнув в ладоши, сказал Люпин. – Дело прояснилось, Я отнесу пергамент обратно в «Зонко»? Не возражаете? – Люпин свернул Карту и сунул ее куда-то в складки мантии. – Гарри, Рон, идемте со мной, я хотел бы объяснить вам еще кое-что про вампиров. Простите, Северус.
Все в троем молча вышли из кабинета. Люпин заговорил только в холле. Посмотрев на Гарри, он хотел было что-то сказать, но Гарри его опередил.
– Профессор, я...
– Мне не надо никаких объяснений, – прервал его Люпин. И, оглядев пустой холл, понизил голос: – Я случайно знаю, что эта Карта много лет назад была конфискована кое у кого Филчем. Да, я знаю, что это Карта, – пояснил он, заметив наши изумленные взгляды. – Не хочу знать, как она попала к вам в руки. Меня вот что поражает: почему вы не отдали ее преподавателям. Тем более после того случая с паролями. Мы все видели, что случается, когда важные сведения о замке валяются где попало. И я, Гарри, не верну тебе Карту.
– Почему Снейп подумал, что я получил Карту прямо от ее изготовителей? – выпалил Гарри.
– Видишь ли... – Люпин как будто подыскивал ответ. – Наверное, решил, что этим изготовителям очень хотелось выманить тебя из замка. Наверное, их бы это порадовало.
– Вы их знаете? – спросил пораженный Гарри.
– Мы встречались, – коротко ответилг Люпин, смотревший на Гарри как никогда строго. – Не ожидай, Гарри, что я когда-нибудь еще приду тебе на выручку. Я не сумел тебе внушить, что Сириус Блэк – это очень опасно. Но я был уверен, что слова, которые ты слышал, когда дементоры приближались к тебе, все-таки окажут на тебя воздействие. Твои родители, Гарри, отдали свои жизни, чтобы спасти твою. И чем же ты отплатил им? Поставил на кон против их великой жертвы пакет с магическими штучками.
И Люпин ушел. Гарри и я медленно поднимались по мраморной лестнице.
– Это я во всем виноват, – сказал я, когда мы проходили мимо одноглазой ведьмы. – Я тебя уговорил идти в Хогсмид. Люпин прав: мы поступили глупо. Не надо было этого делать... – И я опять замолчал.
В коридоре, где ходили дозорные тролли, мы увидели идущую навстречу Гермиону. По ее лицу было видно – она знает, что произошло. Сердце у Гарри упало: сказала ли она профессору МакГонагалл про Карту? Гермиона подошла к ним и остановилась.
– Радуешься нашим неприятностям? – съязвил я. – Успела уже наябедничать?
– Нет, – сказала Гермиона, держа в руке письмо. Губы у нее дрожали. – Я просто подумала, вам надо это знать... Хагрид проиграл дело. Клювокрыла казнят.
Глава 15.
– Он... он вот, прислал мне, – сказала Гермиона, протягивая письмо.
Гарри взял кусок пергамента. Пергамент был мокрый, слезы капали на слова, и чернила так расплылись, что некоторые слова только угадывались. Гарри прочитал:
Дорогая Гермиона!
Мы проиграли дело. Мне разрешили взять его в Хогвартс. День казни будет назначен. Клювику Лондон очень понравился. Никогда не забуду, как ты нам помогала.
Хагрид
– Они не посмеют, – сказал Гарри. – Не посмеют. Клювокрыл не опасен.
– Это все отец Малфоя! – возмущалась Гермиона, вытирая слезы. – Он запугал Комиссию, этих старых глупых болтунов. Они его боятся. Конечно, можно подать апелляцию. Так всегда делают. Но вряд ли это поможет. Приговор все равно оставят в силе.
– Не оставят! – горячо возразил я. – Ты больше не будешь одна этим заниматься. Я тебе помогу, Гермиона.
– Ох, Рон!
Гермиона, чуть не в обмороке, бросилась мне на шею.
я сконфузился и стал неловко поглаживать Гермиону по голове. Наконец к Гермионе вернулись силы, и она вьшустила меня из объятий.
– Мне, Рон, правда, правда очень жалко Паршивца, – рыдала она.
– Ну ладно, ладно, – успокаивал ее я, счастливый, что Гермиона отпустила меня. – Паршивец был очень старый. И в общем-то, от него было мало проку. Кто знает, вдруг мама с папой позволят мне теперь завести сову.
Из-за мер безопасности, введенных после второго появления Блэка, Гарри, я и Гермиона не могли по вечерам навещать Хагрида. Теперь мы беседовали с ним только после уроков ухода за магическими существами.
Суровый приговор подействовал на него как удар молнии.
– Эт моя вина, – говорил он как никогда косноязычно. – Я... ить весь онемел. А они таки важны, во всем черном. Я... это... значит, совсем запутался. Пергамент из рук валится... Твои-то цифры, Гермиона, из головы вон... К тому же Люциус Малфой встал и давай их, знамо дело, дурить. Чо он сказал, то они и решили.
– Ладно, подадим апелляцию! – кипел я. – Не сдавайся. Мы уже этим занимаемся.
Хагрид сопровождал класс в замок. Впереди, сразу перед нами, шел Малфой, как всегда, в сопровождении Крэбба и Гойла. Малфой, издевательски смеясь, то и дело оглядывался.
– Навряд ли поможет, Рон, – грустно покачал головой Хагрид. – Поди-кось с ними справься. Комиссия у Малфоя в кулаке. Я вот чо думаю: пусть у Клювика последние-то денечки будут самые что ни на есть вольготные. Мой это долг...
С этими словами Хагрид повернул обратно в хижину, спрятав лицо в огромный носовой платок.
– Ха-ха-ха! Разревелся!
Малфой с неизменными спутниками стояли, прислушиваясь, в главных дверях замка.
– Вы видели что-нибудь более жалкое?! – воскликнул Малфой. – И это наш учитель!
Гарри и я бросились к Малфою, но Гермиона нас опередила.
Хлоп! Размахнувшись, она изо всех сил ударила Малфоя по щеке. Малфой покачнулся. Гарри, я и Крэбб с Гойлом остолбенели. А Гермиона размахнулась еще раз.
– Не смей так говорить о Хагриде, ты, злобная дрянь...
вот это да! ну она дает.
– Гермиона! – севшим голосом проговорил я, пытаясь отвести занесенную руку Гермионы.
– Не мешай, Рон! – Гермиона вынула волшебную палочку.
Малфой сделал шаг назад, Крэбб и Гойл, онемев, ждали распоряжений.
– Пошли, – буркнул Малфой. Компания вошла в замок и устремилась к лестнице, ведущей в подвалы.
– Гермиона! – еще раз повторил я, не находя слов от восторга и удивления.
– Гарри, ты должен, должен выиграть финальный матч! – не могла успокоиться Гермиона. – Я не перенесу если мы проиграем.
– У нас сейчас заклинания, – напомнил я, все еще таращась на Гермиону. – Идемте скорее, а то опоздаем.
Почти бегом бросились по мраморной лестнице в класс профессора Флитвика.
– Вы опоздали, молодые люди, – слегка попенял профессор. – Садитесь скорее, доставайте палочки. Мы сегодня поупражняемся с Веселящими чарами. Уже разбились на пары.
Гарри и я пошли в конец класса, сели за последний стол и открыли сумки.
– А где Гермиона? – спросил я, оглядев класс. Гарри тоже огляделся. Гермионы в классе не было.
и куда она опять делась?
– Как странно, – сказал Гарри мне. – Может, она забежала в туалет?
Но Гермиона так на уроке и не появилась.
– Ей пошли бы на пользу Веселящие чары, – пошутил я по дороге в Большой зал.
Класс шел на обед в превосходном настроении, лица у всех сияли.
Но Гермиона не пришла и на обед. К концу обеда после яблочного пирога Веселящие чары слегка повыветрились, и Гарри и я стали ощущать беспокойство.
– Как, по-твоему, не мог Малфой что-нибудь ей сделать? – спросил, нахмурившись, я по дороге к башне Гриффиндора. Прошли мимо дежурных троллей, сказали Полной Даме пароль («Флиббертигиббет») и протиснулись в проем гостиной.
Гермиона как ни в чем не бывало крепко спала, уронив голову на учебник нумерологии. мы сели по обе стороны, и Гарри толкнул ее в бок.
– А? Что? – проснулась Гермиона, непонимающе озираясь по сторонам. – Пора идти? Какой сейчас урок?
– Прорицание, через двадцать минут, – вразумил ее Гарри. – Гермиона, почему ты пропустила заклинания?
– Что? Не может быть! – вскрикнула Гермиона. – Я забыла пойти на заклинания!
– Но как ты могла забыть? Ты ведь дошла с нами до самого порога!
– Не могу этому поверить, – причитала Гермиона. – Профессор Флитвик очень сердился? Это все Малфой! Я шла и думала о нем, и у меня как-то все спуталось!
– Знаешь что, Гермиона, – сказал я, взглянув на толстенную «Нумерологию», которая послужила Гермионе подушкой. – По-моему, ты немного того... Слишком много на себя навалила.
– Ничего подобного! – возразила Гермиона, откинув с глаз волосы и безуспешно ища глазами сумку. – Я просто перепутала расписание. Пойду найду профессора Флитвика и попрошу прощения... Увидимся на прорицании.
Через двадцать минут она присоединилась к нам у первой ступени лесенки, ведущей в кабинет профессора Трелони. Вид у нее был явно огорошенный.
– Как же я могла пропустить Веселящие чары! Ведь они наверняка войдут в экзамены. Профессор Флитвик мне сейчас намекнул.
Они втроем поднялись по лестнице в кабинет профессора Трелони. Здесь, как всегда, было жарко и царил полумрак. На каждом столике матово поблескивал хрустальный шар. Гарри, я и Гермиона сели за один шаткий столик.
– Я думал, мы будем глядеть в хрустальный шар в следующем семестре. – я осторожно оглянулся, нет ли поблизости профессора предсказаний.
– Не расстраивайся, – заметил Гарри. – Это значит, что мы покончили с хиромантией. Мне уже тошно от ее фокусов, как возьмет в руку мою ладонь, так и закатит глаза.
– Добрый день всем, – плавно пропел знакомый туманный голос, сопровождаемый явлением профессора Трелони откуда-то из густой тени.
Подружки Парвати и Лаванда задрожали от возбуждения, их лица освещало молочно-белое сияние, исходившее от магического кристалла перед ними.
– Я решила заняться магическим кристаллом немного раньше, чем планировала. – Профессор Трелони села спиной к огню и оглядела класс. – Богини судьбы поведали мне, что магический кристалл войдет в ваш июньский экзамен.
Гермиона фыркнула.
– Богини судьбы ей поведали, ну, знаете ли! Она же сама готовит экзамен... Отличное предсказание! – Гермиона даже не потрудилась опустить голос до шепота.
Лицо профессора все время оставалось в тени, так что трудно было сказать, слышала ли она Гермиону. Как бы то ни было, она невозмутимо продолжала:
– Гадание по магическому кристаллу – утонченное искусство. Я не ожидаю, что хотя бы один из вас, – говорила она нараспев, – станет с первого раза Провидеть, вглядываясь в бездонную глубину кристалла. Начнем с упражнений. Прежде всего, надо научиться расслаблять сознание и наружные глаза...
наружные глаза, ну надо же...
Из моей груди вырвался смешок, и я прижал кулак ко рту, чтобы не разразиться неудержимым хохотом. Между тем профессор Трелони продолжала мурлыкать:
– Тогда у вас откроется Третий глаз и заговорит подсознание. И возможно, уже сегодня в конце урока, если улыбнется Фортуна, кто-нибудь из вас сподобится Увидеть. Итак, начнем.
Я то и дело хихикал, а Гермиона презрительно фыркала. Гарри же упорно смотрел в шар словно пытаясь что-то такм рассмотреть.
– Вы что-нибудь видите? – спросил он друзей после пятнадцати минут глазения.
– Да, вижу, – ответил я. – Прожженное пятно на столе. Кто-то, наверное, уронил на этот стол свечу.
– Бессмысленная трата времени, – прошипела Гермиона. – Сколько можно было бы сделать полезного! Хотя бы, например, прочитать про Веселящие чары.
Мимо прошелестела юбками профессор Трелони.
– Помочь кому-нибудь расшифровать таинственные туманные знаки внутри кристалла? – пропела она под звяканье браслетов.
– Мне не надо, – прошептал я. – И так ясно, что они значат. Сегодня вечером будет туман.
Гарри с Гермионой не выдержали и прыснули.
– Пожалуйста, не мешайте, – кротко попросила профессор Трелони. И головы всех учеников повернулись к нам. Парвати с Лавандой возмущенно переглянулись. – Вы нарушаете вибрацию пространства ясновидения.
Профессор подошла к нашему столу, подсела к нам и всмотрелась в шар. Ну начинается...
– Здесь что-то движется, – прошептала профессор, приблизив лицо к шару. – Что это?
Сейчас опять ему смерть напророчит.
– Мой мальчик... – вздохнула профессор и посмотрела на Гарри. – Он здесь, это видно, как никогда раньше... Крадется, все ближе... Гр...
– О господи! – воскликнула Гермиона. – Неужели опять Грим? Просто смешно!
Профессор Трелони вскинула на Гермиону огромные глаза, Парвати что-то шепнула Лаванде, и обе тоже воззрились на бунтарку. В глазах профессора полыхнул гнев.
– К своему прискорбию, должна сказать, милочка, что с той минуты, как вы появились в классе, мне было абсолютно ясно, что в вас нет того, что необходимо для благородного искусства ясновидения. У меня до вас никогда не было ученика, в котором до такой степени отсутствует духовность.
На секунду в классе повисла абсолютная шина.
– Прекрасно! – Гермиона встала, взяла учебник «Как рассеять туман над будущим» и сунула его в сумку. – Прекрасно! – повторила она и вскинув сумку на плечо, чуть не столкнула Рона вместе со стулом. – Мое терпение лопнуло. Я ухожу.
Ко всеобщему удивлению, Гермиона подошла к люку, пинком открыла его и покинула класс.
Спустя несколько минут все успокоились. Профессор Трелони, похоже, забыла про Грима и отвернувшись от Гарри со мной, плотнее закуталась в свой легкий газовый платок.
– Профессор Трелони! – вдруг воскликнула Лаванда, так что все вздрогнули. – Профессор Трелони! Знаете, что я вспомнила? Вы ведь предсказали, что она уйдет! Помните, профессор? «На кануне Пасхи один из нас навсегда нас покинет». Вы это очень давно сказали, профессор.
Профессор Трелони светло улыбнулась.
– Да, Лаванда, я знала, что мисс Грэйнджер покинет нас. Но всегда надеешься, что предсказанное не сбудется. Третий Глаз – тяжелое бремя...
Парвати и Лаванда, глядя на профессора с величайшим почтением, подвинулись, чтобы она могла сесть с ними.
– Ну и денек у Гермионы, а? – я ошарашенно шепнул Гарри.
– Это точно!
* * *
В пасхальные каникулы никакого отдыха не получилось. нам по всем предметам задали горы домашних заданий. Невилл Логботом был на грани нервного срыва. И не он один.
– И это называется каникулы! – взорвался на третий день Симус Финниган. – Экзамены еще через сто лет! О чем только они себе думают!
Но труднее всего приходилось Гермионе. Даже без прорицания у нее было несравненно больше предметов, чем у остальных. Вечером она последняя покидала гостиную, наутро первая приходила в библиотеку. Под глазами у нее были синяки, как у Люпина, а глаза то и дело на мокром месте.
Я засел за подготовку апелляции. Клювокрыла надо было спасать. Покончив с очередной порцией своих уроков, я брал толстенные тома с увлекательными названиями: «Психология гиппогрифов», «Дичь или хищник? Исследование злобности гиппогрифов» – и уходил в них с головой, забыв даже про свою ненависть к Живоглоту.
Гарри подстраивал выполнение домашних заданий к расписанию тренировок и бесконечным напутственным беседам Вуда. Матч Гриффиндора со Слизерином был назначен на первое воскресенье после каникул.
Все с этим матчем словно с ума посходили. Гарри вообще приходилось ходить под конвоем из однафакультетников.
* * *
Накануне матча никто в гриффиндорской гостиной не занимался обычными делами. Даже Гермиона отложила на время книги.
– Не могу работать, – нервничала она. – Не могу сосредоточиться.
Шум в гостиной стоял невообразимый. Фред с Джорджем, чтобы дать выход обуревавшим их чувствам, орали и буйствовали сильнее, чем всегда. Оливер Вуд сидел в углу, склонившись над картой поля, и волшебной палочкой гонял по ней фигурки игроков, что-то про себя бормоча. Анджелина, Алисия и Кэти смеялись над проделками Фреда и Джорджа. Мы сидели, отрешившись от всего и вся, стараясь не думать о завтрашнем дне.
– Мы завтра непременно победим, – сказала Гарри Гермиона, хотя вид у нее был определенно непобедоносный.
– У нас же есть «Молния», – поддержал ее я.
– Да... – кивнул Гарри.
Все с облегчением вздохнули, когда Вуд наконец приказал:
– Команда! Отбой!
* * *
– Рон! – прошипел Гарри, пытаясь меня разбудить. – Рон! Проснись!
– А? – сонно встрепенулся я.
– Я хочу, чтобы ты сказал мне, что именно ты видишь, – прошептал Гарри.
я сонно уставился на приятеля.
– Да сейчас же ночь, Гарри, – неразборчиво пробормотал я. – Что там у тебя случилось...
– Там, внизу... – начал Гарри, снова выглядывая из окна.
Пока он пытался что-то там рассмотреть в окне я снова уснул.
* * *
Когда игроки вышли из раздевалки, по трибунам прокатилось настоящее цунами приветствий. Три четверти зрителей размахивали алыми флагами с изображенным на них львом, эмблемой Гриффиндора, или транспарантами с надписями типа «ВПЕРЕД, ГРИФФИНДОР!» и « КУБОК – ЛЬВАМ!». На трибуне Слизерина сидело примерно двести болельщиков в зеленых одеждах, на их знаменах поблескивала зеленая змея, а в самом первом ряду, как и все вокруг него одетый во все зеленое, сидел профессор Снейп и мрачно ухмылялся.
– А вот и сборная Гриффиндора! – завопил Ли Джордан, который, как обычно, выступал в роли комментатора. – Поттер, Белл, Джонсон, Спиннет, Уизли, Уизли и Вуд. Все признают, что это лучшая сборная факультета Гриффиндор за последние несколько лет...
Громкие недовольные выкрики, донесшиеся с трибуны Слизерина, заглушили комментарий.
– А вот на поле появилась команда Слизерина, – продолжил Джордан, когда на стадионе воцарилась относительная тишина. – Ее выводит капитан сборной Маркус Флинт. Он произвел в своей команде некоторые замены и, похоже, предпочел габариты мастерству...
Трибуна Слизерина снова неодобрительно завопила. Однако Малфой был не просто самым маленьким игроком Слизерина – на фоне невообразимо огромных остальных игроков он был самым крошечным.
– Капитаны, пожмите друг другу руки! – скомандовала мадам Трюк
Вуд и Флинт схватили друг друга за руки. Со стороны казалось, что каждый из них пытается сломать другому пальцы.
– Седлайте метлы! – распорядилась мадам Трюк. – Раз... два... три!
Ее свисток потонул в пронесшемся по стадиону вопле, и четырнадцать игроков взмыли в воздух. Позади Гарри летал Малфой.
– Мяч у сборной Гриффиндора, Алисия Спиннет, сжимая в руках квоффл, устремляется к кольцам Слизерина. Давай, Алисия! – начал комментарий Джордан. – О, нет – квоффл перехватывает Уоррингтон. Уоррингтон летит на половину поля Гриффиндора... БАМ! – его останавливает бладжер. Отличная работа, Джордж Уизли! Уоррингтон роняет квоффл, его подхватывает... да, это Джонсон, и мяч снова у гриффиндорцев! Ну давай же, Анджелина! Она великолепно обводит Монтегю... осторожно, Анджелина, это бладжер! ГОЛ! ДЕСЯТЬ – НОЛЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА!
Анджелина, победно вскинув сжатый кулак, облетела кольца Слизерина, а под ней бушевало от восторга алое море...
– ОЙ!
Анджелина чуть не слетела с метлы – в нее внезапно врезался Маркус Флинт.
– Извини! – буркнул Флинт, когда внизу раздался возмущенный рев стадиона. – Я ее не заметил!
В следующее мгновение подоспевший Фред Уизли обрушил свою биту на затылок Флинта. Флинт ткнулся носом в рукоятку собственной метлы, и на поле закапала кровь.
– Прекратите! – пронзительно завопила мадам Трюк, зависая в воздухе между ними. – Сборная Гриффиндора получает право на пенальти за беспричинное нападение на своего охотника! Сборная Слизерина получает право на пенальти за намеренное нападение на своего охотника!
– Бросьте, мисс! – проворчал Фред, но мадам Трюк дунула в свисток, и Алисия полетела к кольцам Слизерина, чтобы пробить пенальти.
– Давай, Алисия! – прервал воцарившуюся на стадионе тишину голос Ли Джордана. – ДА! ОНА ПЕРЕИГРЫВАЕТ ВРАТАРЯ! ДВАДЦАТЬ – НОЛЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА!
Флинт направлился выполнять штрафной бросок к кольцам Гриффиндора. Перед кольцами парил Вуд.
– Разумеется, Вуд – великолепный голкипер! – прокомментировал Ли Джордан, пока Флинт дожидался свистка мадам Трюк – Просто потрясающий! Его очень сложно обвести, ужасно сложно. ДА! ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! ВУД СПАСАЕТ СВОИ ВОРОТА!
– Мяч у Гриффиндора... нет, уже у Слизерина, – продолжал Ли. – Нет, Гриффиндор снова перехватывает мяч. Квоффл у Кэти Белл, она устремляется к кольцам Слизерина... ЭТО БЫЛО НАМЕРЕННОЕ НАРУШЕНИЕ!
Монтегю, охотник слизеринцев, преградил Кэти путь и, вместо того чтобы выхватить из ее рук мяч, схватил ее за голову, Кэти завертелась в воздухе, и, хотя ей удалось не упасть, она выпустила квоффл.
Мадам Трюк, пронзительно свистнув, подлетела к Монтегю и начала что-то кричать ему. Минуту спустя Кэти отлично выполнила пенальти, переиграв вратаря Слизерина.
– ТРИДЦАТЬ – НОЛЬ! – завопил Джордан, – НУ ЧТО, ПОЛУЧИЛ ЗА СВОЮ НЕЧЕСТНУЮ ИГРУ, ГРЯЗНЫЙ...
– Джордан, если вы не можете комментировать непредвзято... – перебила его профессор МакГонагалл. Она, как всегда, сидела рядом с комментатором и контролировала его.
– Я только описываю то, что происходит, профессор! – возмутился тот.
Гарри развернул «Молнию» и помчался к кольцам Слизерина. Малфой несся за ним, по-видимому не сомневаясь, что Гарри увидел снитч...
Над правым ухом Гарри просвистел бладжер, пущенный в него гигантским загонщиком Слизерина по фамилии Дерек. А в следующую секунду второй бладжер скользнул по его локтю. Второй загонщик Слизерина, Боул, тоже летел в направлении Гарри.
Гарри краем глаза заметил, как Дерек и Боул приближаются к нему с двух сторон, занося дубинки, и...
В последний момент перед столкновением он направил «Молнию» круто вверх, и Боул с Дереком врезались друг в друга. Раздался неприятный хруст.
– Ха-ха! – завопил Ли Джордан, увидев, как слизеринские загонщики разлетаются, держась за головы. – Опоздали, ребята! Сил у вас не хватит опередить «Молнию»! А теперь мяч снова у Гриффиндора, его перехватила Анджелина Джонсон, сбоку от нее летит Флинт... Ткни его в глаз, Анджелина! Профессор, это всего лишь шутка, просто шутка... О, нет, Флинт отбирает у нее мяч, разворачивается в сторону колец Гриффиндора... Давай, Вуд, останови его!
Но Флинт забросил квоффл в кольцо под громкие аплодисменты трибуны, где сидели болельщики Слизерина. А Джордан произнес настолько нехорошее слово, что профессор МакГонагалл попыталась отобрать у него волшебный микрофон.
– Извините, извините, профессор! – затараторил Джордан. – Больше не повторится! Итак, Гриффиндор ведет со счетом тридцать – десять, мяч у Гриффиндора, и...
Разъяренные тем, что сборная Гриффиндора сразу вышла вперед, слизеринцы пытались овладеть мячом любыми средствами. Боул ударил Алисию битой и объяснил мадам Трюк, что перепутал ее с бладжером. Джордж Уизли в отместку ударил Боула локтем в лицо. Мадам Трюк снова назначила два пенальти, и Вуд в зрелищном броске снова спас свои кольца, а разрыв увеличился до тридцати очков.
Снитч опять появился на поле и опять исчез. Малфой по-прежнему летал следом за Гарри, а Гарри парил над полем.
Кэти забросила еще один мяч, и счет стал пятьдесят – десять. Фред и Джордж Уизли, подняв биты, окружили ее на тот случай, если кто-то из слизеринцев захочет отомстить ей за успех. Боул и Дерек воспользовались их отсутствием и направили оба бладжера в Вуда. Тяжелые черные мячи один за другим врезались капитану гриффиндорцев в живот, и Вуд задохнулся, согнулся пополам и соскользнул с метлы. К счастью, он не разжал руки и потому не упал на землю, а просто повис на метле.
