Текст книги "Рон Уизли и Узник Азкабана (СИ)"
Автор книги: Galinasky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Прекрасно! – я вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом. – Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол.
Гермиона посмотрела на часы.
– Но нам еще далеко ехать, – заметила она.
– А чего же мы останавливаемся?
Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились.
Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные.
Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.
– В чем дело? – спросил я.
– Ой! – вскрикнула Гермиона. – Рон, это моя нога!
Гарри добрался до своего сиденья.
– Может, авария?
– Не знаю...
я протирал запотевшее стекло. вгляделся внимательнее.
– Там что-то движется, – сказал я. – По-моему, к нам спешат люди.
Дверь открылась, и кто-то стал Гарри на ногу.
– Простите! Вы не знаете, что случилось?
– Привет, Невилл! – Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию.
– Гарри? Это ты? Что случилось?!
– Понятия не имею! Иди к нам, садись. Раздалось сердитое шипение – Невилл сел на Живоглота.
– Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, – послышался голос Гермионы.
Гарри дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули:
– Кто это?
– А это кто?
– Джинни?
– Гермиона?
– Что ты делаешь?
– Ищу Рона.
– Иди садись.
– Не сюда! – предупредил Гарри. – Здесь я.
– Ой! – крикнул Невилл.
– Тихо! – вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали.
Слабый треск – и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.
– Оставайтесь на месте. – Голос был все еще сиплый после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась.
Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.
Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.
Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало ее в складке черной материи.
То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг.
Присутствующих обдало стужей. У меня перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце.
внезапно профессор люпин как-то прогнал этого монстра и в купе разгорелся свет. осматриваю всех. блин, что с Гарри. он лежал на полу без сознания.
– Гарри! Гарри! Ты в порядке?
я пошлепал его по лицу.
– Что... что?
Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс-Экспресс» снова в пути, и горит свет. я и Гермиона склонились над ним, стоя на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот.
я и Гермиона уложили его на сиденье.
– Ну, как ты? – забеспокоился я.
– Ничего. – Гарри бросил взгляд на дверь.
– Что это было? Где тот... ну который выл?
– Никто не выл. – я недоумевающе покачал головой.
Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные-бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза.
– Но я слышал вой.
Что-то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.
– Держи, – протянул он Гарри самый большой кусок. – Съешь и станет полегче.
Гарри взял, но есть не торопился.
– Вы не знаете, кто это был? – спросил он Люпина.
– Дементор.–Люпин раздавал шоколад всем остальным. – Один из дементоров Азкабана.
Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман.
– Ешь, – повторил он. – Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.
Люпин скрылся в коридоре.
– Гарри, ты и вправду в порядке? – Гермиона тревожно смотрела на друга.
– Я так и не понял, что произошло. – Гарри вытер пот со лба.
– Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался, и ты, ты...
– Наверное, это был обморок – я никак не мог успокоиться. – Ты вдруг обмер, упал и забился...
– А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, – продолжила Гермиона, – и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что-то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез.
– Ужас какой! – пропищал Невилл не своим голосом. – Когда это вошло сюда, почувствовали холод?
– Мне показалось, он явился с того света. – меня передернуло. – Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет.
Съежившаяся в углу Джинни выглядела немногим лучше Гарри. Она вдруг громко всхлипнула, Гермиона нагнулась к девочке и обняла ее.
– Но вы же не попадали с сидений, – неловко пробормотал Гарри.
– Нет, – подтвердил я и опять беспокойно глянул на него.
Джинни колотила дрожь...
Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся.
– Съешь, пожалуйста, шоколад, он неядовитый. Гарри откусил кусочек.
– Через десять минут будем в Хогвартсе,–произнес учитель. – Ну что, Гарри, полегче стало?
– Да. – интересно откуда профессор знает его имя?
О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела.
– Первокурсники, сюда! – громыхнул знакомый голос.
Гарри, я и Гермиона обернулись и увидели высоченную фигуру Хагрида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро.
– Здорово, неразлучная троица! – Хагрид возвышался над головами.
мы рванули к нему, но нас тут же оттеснила толпа. Гарри, мне и Гермионе предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни – и никаких лошадей. Хотя, говорят, в замке есть лошади-невидимки. Когда мы забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета и правда покатила сама, качаясь и трясясь на ухабах.
В карете попахивало навозом и соломой. После шоколада Гарри чувствовал себя лучше, но слабость его еще не отпустила. я и Гермиона сели по краям и всю дорогу украдкой поглядывали на него, опасаясь повторения припадка.
Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. я ощутил подступающий озноб и покосился на Гарри. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, и я с Гермионой вылезли. Гарри сошел следом.
– Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Лонгботом не врет? Ты и впрямь хлопнулся? – протянул сзади довольный голос.
Малфой оттолкнул локтем Гермиону и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням, ведущим в замок. Его распирало от ликования, бесцветные глазки злобно поблескивали.
– Уйди, Малфой, – процедил я.
– А ты, Уизли? – крикнул Малфой. – Небось тоже испугался старины дементора?
– Что тут за шум? – мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты.
Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой:
– Никакого шума... э-э... профессор, – и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням.
Гермиона толкнула меня в спину, и мы вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница.
Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес к ним нас, но мы успели только увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами потолок.
– Поттер! Грэйнджер! Подойдите ко мне! – раздался чей-то голос.
Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь квадратные очки в упор смотрят острые, живые глаза. Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. интересно что ей надо от них?
– Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете, – сказала она. – А вы, Уизли, идите в зал.
я посмотрел всем троим вслед и поспешил к праздничному столу. Профессор повела друзей через холл по мраморной лестнице к коридору, ведущему к ней в кабинет.
меня встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. пока профессор отсутствовала пришел профессор Флитвик в окружении первогодок и началось распределение. пока я ждал друзей распределение уже закончилось. Профессор Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку.
– Распределение уже кончилось, – заметила Гермиона.
Новых учеников в Хогвартсе распределяла по факультетам Волшебная шляпа. Ее надевали на голову очередному новичку, и она выкрикивала название факультета, по ее мнению, наиболее для него подходящего (Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин). Профессор МакГонагалл поспешила к своему месту за преподавательским столом. Гарри и Гермиона – в противоположную сторону к гриффиндорскому. а вот и они.
Сели рядом со мной на занятые для них места.
– Зачем вас вызывали? – спросил я Гарри. Гарри зашептал мне, но тут на ноги поднялся директор школы.
Хотя профессор Дамблдор был очень стар, энергия била в нем ключом. У него были серебряные волосы до плеч и такая же борода, очки-половинки и необычайно длинный крючковатый нос. О нем часто говорили, что он самый великий волшебник. Дамблдор у всех вызывал доверие.
– Приветствую всех! – сказал директор школы. – Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. – Дамблдор кашлянул и продолжал: – Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана – дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс-Экспрессе».
Дамблдор секунду-другую молчал. А отец говорил, что Дамблдор не очень-то рад такой охране.
– Они будут стоять у всех выходов с территории школы, – продолжал директор. – И пока они здесь, – запомните хорошенько! – никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими-либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. – Последние слова он произнес как бы между прочим, а Гарри и я переглянулись. – Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.
Перси, сидевший недалеко от Гарри, снова выпятил грудь и горделиво огляделся. Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих – никто не шелохнулся, не произнес ни слова.
– Закончу на более приятной ноте, – продолжил он. – Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств.
Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с профессором Люпином. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.
– Посмотри на Снейпа, – шепнул на ухо Гарри я.
Профессор Снейп, специалист по зельеварению, смотрел через весь стол на профессора Люпина. Все знали, что Снейп давно мечтал о должности, которую занял Люпин, но я был поражен тем, как исказилось его худое, землистого цвета лицо. В нем читались не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. такое выражение появлялось в лице Снейпа всякий раз, как он смотрел на Гарри.
– Что касается второго назначения, – заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, – должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.
Гарри, я и Гермиона не поверили своим ушам. И тут же присоединились к буре аплодисментов, которые были особенно сильны за столом гриффиндорцев. Гарри подался вперед, чтобы лучше видеть Хагрида. Лесничий был красный как свекла, глядел, опустив глаза, на свои огромные ручищи, а в его черной всклокоченной бороде играла широкая довольная улыбка.
– Как же это мы не догадались! – ударил кулаком по столу я. – Кто еще мог рекомендовать нам эту кусачую книгу?
Гарри, я и Гермиона последние кончили хлопать. Дамблдор заговорил опять, и мы увидели, что Хагрид вытирает глаза скатертью.
– Ну вот, кажется, и все, – заключил Дамблдор. – Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!
Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. я был очень голодным.
Пир был хоть куда! Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок. Но мы не могли дождаться, когда праздник кончится, – так нам хотелось поговорить с Хагридом. мы знали, как много означает для него должность преподавателя. Ведь у него даже не было диплома волшебника. На третьем курсе его безвинно исключили из школы за преступление, которое он не совершал. Гарри и я с Гермионой в прошлом году вернули ему доброе имя.
Наконец последние куски тыквенного пирога исчезли с золотых блюд и Дамблдор намекнул всем, что пора идти спать. мы сейчас же бросились к Хагриду.
– Хагрид, поздравляем! – воскликнула Гермиона, когда мы очутились у преподавательского стола.
– Привет, привет всем троим, – ответил Хагрид, вытирая салфеткой с лица пот. – Не верится! Великий человек Дамблдор... Пришел ко мне в хижину... сразу, как профессор Кеттлберн сказал, что больше не может... Я так об этом мечтал всю жизнь...
Чувства переполнили его, и он спрятал лицо в салфетку. Подошла профессор МакГонагалл и погнала всех спать.
Гарри, я и Гермиона вместе со всеми гриффиндорцами, сытые сверх меры и усталые, поднялись по мраморной лестнице, свернули в один коридор, другой, поднялись по сотне ступенек и очутились наконец у своей башни. Полная Дама в розовом платье спросила у нас пароль.
– Входите, входите, – раздался из-за спин голос Перси. – Новый пароль – «Фортуна Майор»!
– Опять я не запомню, – чуть не плакал Невилл Долгопупс. Он вечно забывал пароли.
Вошли в гостиную, девочки пошли в свои спальни по одной лестнице, мальчики подругой. Вошли в такую знакомую круглую спальню, вот и пять кроватей под пологами на четырех столбиках. я подошел к своей. Спа-ать.
Глава 6. Когти и чаинки
Войдя на другой день утром в Большой зал, Гарри, я и Гермиона первым делом увидели Драко Малфоя, который рассказывал окружившим его слизеринцам какую-то забавную историю. Заметив Гарри, Драко смешно изобразил обморок, и вся компания схватилась за бока от хохота.
– Не обращай внимания на этого идиота, – шепнула Гарри шедшая за ним Гермиона. – Просто не обращай, и все...
– Эй, Поттер! – взвизгнула похожая на мопса Пэнси Паркинсон. – Поттер! Оглянись! Сзади тебя дементоры! У-у-у-у-у!
Гарри, нахмурившись, сел за стол гриффиндорцев рядом с Джорджем Уизли.
– Вот, возьми расписание уроков для третьекурсников. – Джордж протянул несколько кусков пергамента. – Что с тобой, Гарри?
– Это все Малфой, – сказал я, садясь рядом с Джорджем по другую сторону и кивнув на соседний стол слизеринцев.
Джордж взглянул на Малфоя – тот опять закатил глаза в притворном ужасе.
– Гнусный тип, – сказал он спокойно. – Вчера вечером в поезде, когда в вагон вошли дементоры, он так не петушился. Вбежал к нам в купе, весь трясся от страха. Помнишь, Фред?
– Чуть в штаны не наложил. – Фред бросил на Малфоя полный презрения взгляд.
– Честно говоря, – сказал Джордж, – я и сам испугался этих красавцев.
– Смотришь на них, и как будто все внутренности у тебя заморозило, – подхватил Фред.
– Но ведь никто в обморок не упал, – тихо проговорил Гарри.
– Выкинь из головы, – ободрил Джордж Гарри. – Отцу однажды пришлось поехать в Азкабан, помнишь, Фред. Он говорит, что страшнее места на земле нет. Несколько дней не мог опомниться. Дементоры, сказал, высасывают из живого человека все крохи тепла и радости. Большинство узников по-настоящему сходят с ума.
– Посмотрим, как Малфой будет веселиться после первой игры, – сказал Фред. – Ведь первый матч сезона – Гриффиндор против Слизерина.
Гарри повеселел и налег на сосиски с жареными помидорами. Гермиона углубилась в расписание уроков.
– Прекрасно! Сегодня у нас несколько новых предметов, – радостно сообщила она.
– По-моему, Гермиона, они что-то напутали с твоим расписанием. – я заглянул ей через плечо. – У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается.
– Я справлюсь. Мы все обсудили с профессором МакГонагалл.
– Нет, ты только посмотри, – рассмеялся я. – Сегодня утром в девять часов у тебя прорицание, а под ним, тоже в девять, изучение маглов. И вот еще. – я пониже нагнулся над расписанием, не веря глазам. – Чуть ниже нумерология, и тоже в девять. Конечно, ты у нас самая умная. Но не до такой же степени, чтобы присутствовать на трех уроках одновременно.
– Не говори глупостей, – сказала Гермиона. – Разумеется, я не буду в одно время сразу на трех уроках.
гермиона грейнджер собралась пропускать укроки?!
– Ну, а как же тогда...
– Передай мне, пожалуйста, джем, – прервала его Гермиона.
– Но...
– Скажи, Рон, почему тебя так волнует мое расписание? Я ведь тебе уже объяснила, что мы все обсудили с профессором МакГонагалл.
я же за тебя беспокоюсь, дура.
Как раз в эту минуту в Большой зал вошел Хагрид. На нем была кротовая шуба, в огромной ручище он держал за хвост дохлого хорька и рассеянно им помахивал.
– Привет! – помедлил он у стола гриффиндорцев. – Вы мои первые в жизни ученики. Сразу после обеда. Я сегодня, это, как его... с пяти утра на ногах... Готовлюсь к уроку... Волнуюсь, конечно... Учитель!.. Нет, честно...
Большой зал быстро пустел, ученики спешили на первый урок. я посмотрел в расписание.
– Надо спешить. Прорицание на самом верху Северной башни. Туда идти минут десять, не меньше.
Допили чай, попрощались с Фредом и Джорджем и пошли к выходу. Когда проходили мимо слизеринцев, Малфой опять изобразил обморок, а его подпевалы разразились хохотом.
К Северной башне идти и идти. За два года в Хогвартсе мы не успели исследовать все закоулки замка, а в Северной башне и вообще не были.
– Наверное, есть более короткий путь, – задыхаясь, проговорил я на площадке восьмого этажа.
На одной из стен висел большой холст, на котором ничего не было, кроме зеленого луга без всяких признаков жизни.
– Наверное, нам сюда, – махнула рукой Гермиона в сторону коридора, идущего вправо.
– Вряд ли, – возразил я. – Он ведет к Южной башне. Видишь, из этого окна видна часть озера...
– Эй! – закричал коротышка на картине, увидев Гарри, меня и Гермиону. – Как смеете вы, подлые людишки, вторгаться в мои владения? Пришли поглазеть, как я упал? Прочь отсюда, негодяи! Бешеные псы!
мы с изумлением глядели, как крошечный рыцарь, обнажив меч, стал яростно им потрясать. Но меч был слишком велик, рыцарь замахнулся, не рассчитав силы, потерял равновесие и пал ничком на траву.
– Вы не сильно ушиблись? – спросил Гарри, подойдя ближе к картине.
– Пошел отсюда, подлый трус! Жалкий проходимец!
Крошка рыцарь поднялся на ноги, схватил рукоять меча, дернул, но меч глубоко ушел в землю и, как он ни тянул, не поддавался. Рыцарь опять плюхнулся на траву, поднял забрало и отер с лица пот.
– Послушайте, – воспользовался Гарри передышкой в борьбе с мечом. – Мы ищем Северную башню. Может, вы знаете, как туда пройти?
– Вы сбились с пути! – Гнев рыцаря как рукой сняло. Он вскочил на ноги, клацнув доспехами. – Следуйте за мной, друзья! Мы достигнем цели или геройски погибнем в схватке с врагом!
Еще раз безуспешно дернул меч, попытался влезть на толстяка-пони – не смог, но это не остудило его пыл.
– Тогда пешком, сэры и прекрасная леди! За мной!
И он помчался, бряцая доспехами, к левому краю полотна. Выскочил из рамы – только его и видели.
мы сорвались с места, следуя за удаляющимся лязгом. Иногда рыцарь появлялся, вбежав в очередную картину, и опять исчезал, слышался только шум его доспехов.
– Крепите дух пред тяжким испытанием! – крикнул на высокой ноте рыцарь, объявившись среди растревоженных дам в кринолинах. Полотно с дамами висело на стене в самом начале узкой винтовой лестницы.
Шумно отдуваясь, Гарри, я и Гермиона потопали вверх по крутой спирали ступенек и наконец услыхали над головой многочисленные голоса – значит, кабинет прорицаний где-то совсем рядом.
– Прощайте, друзья! – крикнул рыцарь, ныряя головой в картину со зловещего вида монахами. – Прощайте, мои соратники! Если когда-нибудь вам понадобится благородное сердце и стальные мускулы, кликните сэра Кэдогана!
– Кликнем, – сказал я, едва рыцарь пропал из виду. – Когда понадобится сумасшедший.
Еще несколько ступеней, и мы очутились на тесной площадке, где столпился весь класс. На площадку не выходила ни одна дверь. я толкнул Гарри и указал на потолок – там была круглая дверца люка с бронзовой табличкой. "Сивилла Трелони, профессор прорицания
– Как же мы туда попадем?
И точно в ответ на его недоуменный вопрос, дверца люка внезапно открылась и прямо к ногам Гарри опустилась серебристая веревочная лестница. Класс в изумлении притих.
– Только после тебя, – улыбнулся я.
И Гарри полез первый. я за ним. я очутился в очень странном классе. Скорее это был не класс, а что-то среднее между мансардой и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно-красным шелком. Было очень тепло и душно, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой горел огонь, издавая тяжелый дурманящий аромат. На огне закипал большой медный чайник. Круглые стены опоясаны полками. Чего только на них не было: запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрепанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек.
Скоро к нам присоединился весь класс, говоривший почему-то шепотом.
– Где она? – спросил я.
Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос:
– Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике.
Профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами.
– Садитесь, деточки, садитесь. – Профессор приглашала учеников, как дорогих гостей.
Толкаясь, стали рассаживаться: кто в кресло, кто на пуф. Гарри, я и Гермиона сели вокруг одного стола.
– Приветствую вас на уроке прорицания. – Сама Трелони села в широкое кресло возле камина. – Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око.
Никто ничего не ответил на это неожиданное заявление. Сивилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжала:
– Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов...
Гарри и я, улыбнувшись, взглянули на Гермиону, которую слова профессора прорицания ошеломили: как это книги хоть в чем-нибудь бессильны помочь?! А Трелони тем временем продолжала:
– Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее. – Профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое. – Этот дар дается немногим. Вот вы, – неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа, – не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова?
– Надеюсь, – дрожащим голосом ответил Невилл.
– Я бы на вашем месте не была столь уверена, – сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах.
Невилл прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала: – В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, – Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, – вам следует опасаться рыжеволосых.
Парвати бросила испуганный взгляд на меня, и подвинула свое кресло в сторону.
– В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет...
Класс напряженно притих, а профессор Трелони продолжала, ничего не замечая:
– Вы, деточка, не могли бы... – обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, та в страхе съежилась, – дать мне самый большой серебряный чайник?
Лаванда с облегчением вздохнула, встала с кресла, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором.
– Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября.
Лаванду пробрала дрожь.
– А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое-что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! – воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. – Пожалуйста, после того как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый.
И конечно, не успел Невилл взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора. Профессор бросилась к нему со щеткой и совком для мусора.
– Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо.
Гарри и я с полными чашками вернулись за свой столик, быстро выпили обжигающий чай. Поболтали чашки, как сказала профессор Трелони, опрокинули на блюдце и обменялись ими. мы открыли учебники на указанной странице.
– Нашел, – сказал я. – Посмотри, Гарри, что ты видишь в моей чашке.
– Коричневую жижу. – Тяжелый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Гарри с трудом соображал, что происходит.
– Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные. Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного. – Голос Трелони долетал как из густого тумана.
– Кажется, вижу, – наконец сказал Гарри. – Что-то вроде неясного креста... – Гарри склонился над учебником. – Это значит, что тебя, к сожалению, ждут «всякие беды и испытания». А еще, кажется, солнце. Но солнце, наоборот, означает «огромную радость»... Понятно, значит, ты скоро будешь страдать и чувствовать радость...
– По-моему, у тебя с внутренним оком что-то неладно. Не мешает проверить.
И оба подавили смешок, заметив, что профессор смотрит в их сторону.
– А теперь моя очередь. – Наморщив лоб я и уставился в чашку Гарри. – Вижу темное пятно, похожее на цилиндр. Может, ты хочешь работать в Министерстве магии?
я перевернул чашку.
– А теперь точь-в-точь желудь. Давай посмотрим, что это значит. – Он пробежал открытые странички. – «Нежданная радость. Внезапно пролившийся золотой дождь». Красота! Надеюсь, ты со мной поделишься. – я опять перевернул чашку. – А теперь вижу какое-то животное. Допустим, это голова... похоже на беге... нет, скорее на овцу...
Гарри прыснул, профессор Трелони обернулась.
– Дайте-ка я взгляну, – сказала она, укоризненно глядя на меня. Подошла к нам и взяла у меня из руки чашку Гарри. Весь класс притих, ожидая ее объяснения.
Профессор вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на ее стенках.
– Это сокол... Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.
– Кто этого не знает? – громко прошептала Гермиона. Профессор Трелони воззрилась на нее сквозь свои огромные очки. – Да все. Всем известно про Гарри и про Того-Кого-Нельзя-Называть.
вот она дает. не ожидал такого от неё. Гарри и я смотрели на Гермиону с восторженным изумлением. Гермиона никогда еще не позволяла себе так говорить с учителями. Профессор Трелони предпочла ничего не ответить. Она приблизила огромные глаза к чашке Гарри и снова вперилась в нее, продолжая вращать.
– Дубинка... нападение... Боже мой, какая несчастливая чашка!
– А по-моему, это был цилиндр, – неуверенно протянул я.
– Череп... опасность в дороге...
Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора. – Невилл разбил еще одну чашку. Профессор Трелони опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку.
