Текст книги "Рон Уизли и Узник Азкабана (СИ)"
Автор книги: Galinasky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Мой мальчик, мой бедный мальчик.. Нет, милосерднее промолчать... Не спрашивайте меня...
– Что вы там видите, профессор? – тут же спросил Дин Томас.
Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола Гарри и меня, каждый старался заглянуть в чашку Гарри.
– Мой мальчик, – профессор распахнула огромные глаза. – У тебя здесь Грим.
– Что? – не понял Гарри.
так приплыли. осталось понять она серьезно или просто устроила здесь театр.
Дин пожимал плечами, у Лаванды был явно недоуменный вид, остальные в ужасе прижали к губам ладони.
– Грим, мой мальчик! Грим! – Профессора Трелони поразила непонятливость Гарри. – Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть.
Лаванда тоже зажала рот ладонью. Взгляды всех устремлены на Гарри, всех, кроме Гермионы. Гермиона встала и подошла сзади к креслу, где сидела профессор Трелони.
– По-моему, ничего общего с Гримом, – твердо произнесла она.
Трелони смотрела на девочку с растущей неприязнью.
– Простите меня, милая, за то, что я вам сейчас скажу. Мой мысленный взор видит вокруг вас совсем слабую ауру. Очень слабая восприимчивость волн, идущих из будущего.
Симус Финниган так и эдак склонял голову. Даже сощурил глаза почти до щелочек.
– Кажется, и правда похоже на Грима. А если отсюда взглянуть, – он подвинулся влево, – то больше смахивает на осла.
– Да перестанете вы гадать, умру я скоро или не умру! – вдруг воскликнул Гарри. И все сразу потупились.
– На этом наш урок сегодня закончен, – произнесла Трелони своим самым потусторонним голосом. – Соберите, пожалуйста, все ваши вещи...
Ученики молча поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. я старался избегать взгляда Гарри.
– До встречи, дорогие мои, – замогильным голосом выдохнула Трелони. – И да сопутствует вам удача. Ах, да, Невилл, ты в следующий раз опоздаешь. Пожалуйста, прочитай по учебнику, что пропустишь на уроке. А то можешь отстать.
мы молча спустились по винтовой лестнице и поспешили на урок трансфигурации профессора МакГонагалл. мы долго искали ее класс и не опоздали только потому, что Трелони отпустила нас раньше.
Гарри выбрал место в самом конце класса, но все все равно кидали на него взгляды. похоже все ожидают, что он в любую минуту может упасть замертво. профессор МакГонагалл рассказывала про анимагов – волшебников, которые могут по желанию обратиться в зверя. она превратилась у всех на глазах в полосатого кота со следами от очков вокруг глаз.
– Что сегодня такое со всеми вами? – спросила профессор МакГонагалл, приняв под звук легкого хлопка свой обычный облик. – Это, разумеется, неважно, но еще никогда не было, чтобы превращение в кота и обратно не вызвало аплодисментов.
И хотя все взгляды опять обратились к Гарри, класс как в рот воды набрал. Гермиона подняла руку.
– Дело в том, профессор, что у нас первый урок был прорицание, мы гадали по чаинкам. Ну и...
– Ах, вот оно что! Тогда все ясно. – МакГонагалл нахмурилась. – Можете, мисс Грэйнджер, ничего больше не говорить. Так кто же в этом году должен умереть?
Опять молчание.
– Я, – наконец сказал Гарри.
– Ну что ж! – МакГонагалл буравила Гарри взглядом. – Так вот знайте, Поттер, Сивилла Трелони с первого дня появления в школе ежегодно предсказывает скорую смерть одному из студентов. Никто, однако, до сих пор не умер. Знакомство с классом она начинает с предзнаменований смерти. Очень это любит. Я никогда не говорю плохо о моих коллегах. – Профессор умолкла, и ноздри у нее побелели. Справившись с собой, она продолжала: – Прорицание – самая неточная ветвь магических знаний. Не стану от вас скрывать, я к ней отношусь недостаточно терпимо. Настоящие ясновидцы чрезвычайно редки, и профессор Трелони...
МакГонагалл опять умолкла и затем обратилась к Гарри своим обычным деловым тоном:
– Вы прекрасно выглядите, Поттер. Так что не будьте на меня в обиде, если я не освобожу вас от домашнего задания. Но не сомневайтесь, в случае смерти выполнять его не обязательно.
Гермиона рассмеялась. Но не всех успокоили слова профессора МакГонагалл. мне все еще было не посебе, а Лаванда вдруг сказала:
– Но ведь Невилл все-таки разбил чашку! Как это объяснить?
Урок трансфигурации окончился, и гриффиндорцы вместе со всей голодной публикой устремились в Большой зал.
– Да успокойся ты, Рон. – Гермиона придвинула мне большую миску с рагу. – Ты же слышал, что сказала профессор МакГонагалл.
я положил себе в тарелку рагу, взял вилку, но есть не стал. может все таки она притворялась, но проверить стоит. грим это серьезно.
– Гарри, – сказал я тихим серьезным голосом, – а тебе не случалось видеть где-нибудь большого черного пса?
– Случалось, – кивнул Гарри. – Я его видел тем вечером, когда убежал от Дурслей.
У меня выпала вилка из рук. так, только этого не хватало.
– Наверное, какая-нибудь бродячая собака, – пожала плечами Гермиона.
я взглянул на нее, как на спятившую.
– Гермиона, – сказал я, – если Гарри видел Грима, это... это очень плохо. Мой дядя Билиус однажды увидел его и спустя сутки умер.
– Совпадение, – отмахнулась Гермиона, наливая себе тыквенного сока.
– Ты просто не знаешь, о чем говоришь, – начал сердиться я. – Большинство волшебников умирает от страха, увидев Грима.
– Вот-вот. Именно от страха, – задрав нос, проговорила Гермиона. – Грим не предзнаменование смерти, а ее причина. И Гарри сейчас с нами именно потому, что он не такой дурак увидел черного пса и не помер.
я попытался ей объяснить про наши поверья, но выходил только невнятный шепот. А Гермиона вынула новенький учебник по нумерологии, раскрыла и поставила на стол, прислонив к кувшину с тыквенным соком.
– По-моему, прорицание – довольно путаный предмет, нет в нем ясности, – сказала она, ища заданную страницу. – Сплошное гадание.
– С Гримом в той чашке все было ясно, – отстаивал свое я.
– Но на уроке ты не был так в этом уверен. Сам сказал Гарри: не то бегемот, не то овца.
– Профессор Трелони сказала, что у тебя слабая аура! Просто тебе неприятно, что и ты иногда можешь сморозить глупость.
Последние мои слова Гермиону явно задели. Она захлопнула учебник и так швырнула его на стол, что мясо и морковь из тарелки разлетелись во все стороны.
– Если на уроках прорицания надо притворяться, что видишь в чаинках предзнаменования, так я лучше совсем перестану на них ходить. И никто не будет меня упрекать, что я сморозила глупость. Этот урок – просто чушь по сравнению с моей любимой нумерологией.
какая нумерология, она же была с нами?
Гермиона схватила сумку и гордо удалилась.
* * *
Было приятно после обеда выйти на свежий воздух. После вчерашнего дождя небо ясное, бледно-серое, влажная трава пружинит под ногами. мы шли на свой первый урок по уходу за магическими существами.
я и Гермиона друг с другом не разговаривали. Гарри тоже молчал. Шли через луг, спускающийся к Запретному лесу, где на опушке стояла хижина Хагрида. Впереди замаячили три слишком хорошо знакомые спины, значит, предстоящие два урока мы будем заниматься со слизеринцами. Малфой о чем-то вдохновенно разглагольствовал, а Крэбб и Гойл похохатывали. ну конечно, обсуждают очередную пакость.
Лесничий ожидал учеников перед дверью хижины. Он стоял в своей кротовой шубе, сзади него – охотничий пес Клык. Весь его вид выражал нетерпение – ведь это был первый в его жизни урок.
– Скорее идемте! – закричал он, когда ученики подошли метров на десять. – Какой урок я для вас приготовил! Сейчас увидите. Все за мной, вперед!
не уж то Хагрид ведет нас в Запретный лес. Но нет он повел нас вдоль опушки, и скоро мы оказались у ограды просторного загона. В нем никого не было.
– Прошу всех встать вдоль изгороди! – распорядился Хагрид. – Чтобы всем... э-э... было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки...
да он издевается. я вспомнил пушка и норберта. нет, скорее действительно не понимает.
– Что-о? – изумился Малфой. – Как это откройте?
– А? – не понял Хагрид.
– Как мы будем их открывать? – членораздельно повторил Малфой.
Он вынул свой учебник, который был крепко-накрепко перевязан длинной веревкой. Все остальные тоже достали опасные книжки. Одни стянули свою книгу ремнем, многие засунули в тесную папку с молнией, кто-то усмирил огромными скрепками.
– Кто-нибудь... э-э... может открыть? – спросил Хагрид упавшим голосом.
Весь класс отрицательно замотал головами.
– Это совсем просто... Надо только ее погладить. – Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи.
Он взял у Гермионы учебник и содрал с него широкую клейкую ленту. Учебник тотчас клацнул страницами, нацелясь откусить Хагриду палец, но лесничий огромным указательным пальцем успел погладить его корешок. Книга вздрогнула, раскрылась и послушно легла на его широкую ладонь.
– Ах, какие мы все глупые! – насмешливо воскликнул Малфой. – Оказывается, всего только надо погладить! А мы и не знали!
– Я... я... думал, они такие милые, – неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону.
– Просто милашки! – издевался Малфой. – Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку.
– Заткнись, Малфой, – тихо сказал Гарри. хагрида похоже очень это расстроило.
– Ну... ну вот... – Хагрид, очевидно, потерял нить дальнейших действий. – Теперь у вас... это, значит... есть учебники. Но главное – волшебные существа. Пойду сейчас приведу. Подождите...
Лесничий пошел в лес и скоро скрылся за деревьями.
– Ну и ну! – воскликнул Малфой. – Школа летит в тар тарары! Этот олух будет нас учить! Я расскажу отцу, его удар хватит!
– Заткнись, – повторил Гарри.
– Потише, Поттер. Сзади тебя дементор!
– Ой-ой-ой! – взвизгнула Лаванда, махнув в сторону дальнего конца загона.
Оттуда к нам галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Ничего подобного я в жизни не видел. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова – орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в фут – настоящее орудие убийства. На каждом животном кожаный ошейник, вместо поводка – длинная цепь. Концы поводков крепко зажаты в огромных ручищах Хагрида, который рысью следует за «волшебными существами».
– Но! Но! Вперед! – оглушительно кричал Хагрид, гремя цепями и направляя упряжку к изгороди, за которой стояли ученики.
Подъехав ближе, Хагрид привязал зверей к частоколу, мы все опасливо попятились.
– Знакомьтесь! Гиппогрифы! – восторженно махал рукой лесничий. – Красавцы, а!
да уж. Одетые перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. И все они были разные – сизые, рыжие, красные, каштановые и аспидно-вороные.
– Ну как? – Хагрид потер ручищи одну о другую. Лицо его сияло восторгом. – Если хотите, можете подойти ближе.
Желающих, кроме Гарри и меня с Гермионой, не нашлось. мы осторожно приблизились к изгороди.
– Перво-наперво запомните, – сказал Хагрид. – Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго.
Малфой, Крэбб и Гойл не слушали: они о чем-то шептались.
– Гиппогриф все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, – продолжал Хагрид. – Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?
Ученики еще на шаг отступили от изгороди. Даже наша троица не горела желанием пообщаться с крылатыми красавчиками. Гиппогрифы вскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Им, похоже, не очень нравилось сидеть на цепи.
– Никто не хочет? – умоляющим голосом спросил лесничий.
– Я хочу, – решительно произнес Гарри.
Сзади кто-то взволнованно задышал, и Лаванда с Парвати прошептали в один голос:
– Не делай этого, Гарри. Вспомни про чаинки!
Гарри перемахнул через изгородь.
– Молодец, Гарри! – кричал Хагрид, – Я уверен, ты с Клювокрылом поладишь!
Он отвязал сизого гиппогрифа и снял с него ошейник. Школьники по другую сторону забора затаили дыхание, Малфой злобно прищурился.
– Спокойно, Гарри, – громыхал Хагрид. – Гляди ему прямо в глаза, называется «глазной контакт». Старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает.
он держал глаза широко открытыми. Клювокрыл повернул огромную с тяжелым клювом голову и воззрился на Гарри немигающим оранжевым глазом.
– Хорошо, Гарри, хорошо, – говорил Хагрид. – Теперь кланяйся.
Гарри сделал, как было велено. Быстро поклонился и опять взглянул на полузверя-полуптицу.
Гиппогриф не шевельнулся, продолжая высокомерно глядеть на мальчика.
– Гарри! – забеспокоился Хагрид. – Ступай назад, скорее, но не резко...
И тут гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон.
– Здорово, Гарри! – ликовал Хагрид. – Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв!
он медленно подошел к гиппогрифу, протянул руку и несколько раз погладил его по клюву. Гиппогриф лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия.
Все захлопали, кроме Малфоя и его дружков, вид у которых был явно разочарованный.
– Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает!
а это не слишком? он же может с него свалится. на нем ведь даже уздечки нет.
– Лезь сюда, между крыльев. Смотри не дергай за перья, он это не любит.
Гарри поставил ногу на крыло и вскочил гиппогрифу на спину. Птица-зверь выпрямилась.
– Вперед! – приказал Хагрид, хлопнув Клювокрыла повыше хвоста.
Клювокрыл, не подав знака, раскрыл четырехметровые крылья, Гарри едва успел ухватиться за шею и взмыл в небо.
Клювокрыл облетел загон и пошел на посадку. Гиппогриф резко нагнул гладкую, как шелк, шею, и Гарри чуть не перелетел через клюв, но успел откинуться назад. В тот же миг раздался удар о землю разномастных передних и задних ног. Гарри сумел удержаться на крупе и выпрямился, как в седле.
– Ты великий наездник, Гарри! – восхищался Хагрид. – Кто еще хочет?
Гарри приветствовали как победителя все, кроме ненавидящей его троицы. И всем тоже захотелось полетать на удивительных чудищах.
Перелезли через забор, Хагрид отвязал гиппогрифов, и скоро весь загон представлял собой удивительное зрелище – мальчишки и девчонки, немного побаиваясь, кланялись, пестрые чудища приседали, Невиллу несколько раз пришлось бежать от своего крылатого партнера, не желавшего отвесить поклон. я с Гермионой облюбовали гиппогрифа каштановой масти, Гарри стоял поодаль и смотрел.
Малфой с приятелями тоже решили прокатиться. Выбор их пал на Клювокрыла. Клювокрыл любезно поклонился Малфою в ответ на приветствие, и Малфой стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения.
– Это совсем просто, – говорил он, растягивая слова – Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился... Держу пари, – обратился он к гиппогрифу, – ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь.
он что рехнулся?! В какую-то долю секунды сверкнули стальные когти, и Малфой издал душераздирающий крик Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику еще удар. Малфой, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко-красные пятна крови.
– Я умираю! – громко стонал Малфой, окруженный испуганными одноклассниками. – Да, умираю! Видите, он меня убил!
– Не умираешь! – сказал бледный как полотно Хагрид. – Помогите мне кто-нибудь. Его надо унести отсюда.
Гермиона бросилась открывать ворота загона. Хагрид как пушинку поднял Малфоя, я успел увидеть у него на руке длинный глубокий порез, из раны на траву лилась кровь. Хагрид со всех ног бежал к главному входу.
Потрясенные ученики медленно возвращались в замок. Слизеринцы ругали Хагрида.
– Его надо немедленно выгнать! – кричала Пэнси Паркинсон, заливаясь слезами.
– Малфой сам виноват! – вступился за Хагрида Дин Томас.
Крэбб с Гойлом угрожающе заиграли мускулами.
Всей группой поднялись по каменным ступеням в пустой холл.
– Пойду узнаю, как он там, – сказала Пэнси и побежала вверх по мраморной лестнице.
Остальные слизеринцы пошли вниз к себе в гостиную, не переставая честить Хагрида. Гарри и я с Гермионой поспешили к себе в башню.
– Как вы думаете, с ним все будет в порядке? – Гермиона была очень встревожена.
– Конечно, Мадам Помфри в одну секунду справится с такой раной, – сказал Гарри.
В прошлом году она сотворила чудо, поставив Гарри на ноги после заклинания профессора Локонса.
– Все-таки лучше бы этого не случилось во время первого урока Хагрида. – я был обеспокоен. – Вот увидите, Малфой раздует из этого историю.
мы первые пришли на обед в Большой зал, надеясь увидеть Хагрида, но его там не было.
– Неужели его за это выгонят? – Гермиона даже не притронулась к пирогу с говядиной и почками.
– Наверное, нет. – я тоже ничего не ел. от этой истории у меня совсем пропал аппетит.
Несколько человек за столом слезеринцев во главе с Крэббом и Гойлом о чем-то шушукались – наверняка сочиняют свою версию произошедшего на уроке Хагрида.
– Во всяком случае, скучным первый день занятий не назовешь, – подвел я мрачный итог знакомству с гиппогрифами.
После обеда мы отправились в гостиную готовить домашнее задание для профессора МакГонагалл. Но работа не шла, мы то и дело отрывались и шли к окну.
– У Хагрида зажегся свет, – вдруг сказал Гарри.
я взглянул на часы.
– Если поторопимся, – сказал я, – можем пойти повидать его. Еще совсем рано.
– Не знаю, – протянула Гермиона и поглядела на Гарри.
– Мне никто не запрещал ходить по территории школы, – сказал Гарри, поняв ее взгляд. – Сириус Блэк ведь не сможет преодолеть заслон из дементоров.
И наша компания, отложив в сторону учебники, вышла через портретный проем и двинулась в сторону холла. К счастью, никто по дороге не встретился – мы ведь не были совсем уж уверены, что поступаем правильно. скорее всего учителя нас бы завернули обратно.
Трава была еще влажная и в густеющих сумерках казалась черной. Подойдя к двери хижины, мы постучали. Голос внутри прохрипел: «Войдите!»
Хагрид сидел в рубахе с короткими рукавами за чисто выскобленным столом, охотничй пес Клык стоял рядом, положив морду ему на колени. нам хватило одного взгляда, чтобы понять – Хагрид пьян. На столе перед ним красовался огромный кувшин, величиной с доброе ведро. Глаза разбегались, казалось, он никак не может поймать гостей в фокус.
– Поставил... э-э... рекорд, – севшим басом произнес он, узнав троих друзей. – Уч...учительствовал всего, один день...
– Тебя еще никто не увольнял, Хагрид! – поспешила сказать Гермиона.
– Пока не увольнял. – Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток. – За немногим стало... Полегчает Малфою...
неужели его уволят?
– Как он? – спросил я, когда все уселись. – Рана, по-моему, несерьезная.
– Мадам Помфри сделала что надо... лучшим образом. А он все голосил, помираю, мол, лежит весь в бинтах, стонет... – уныло покачал головой лесничий.
– Притворяется, – сказал Гарри. – Мадам Помфри может вылечить что угодно. Она в прошлом году вырастила во мне половину костей. Малфой уж постарается, раздует из мухи слона.
– Школьному начальству наверняка сообщили... – горевал Хагрид. – Они скажут, не с того начал. Рано гиппогрифов-то... Лучше бы флоббер-черви... или еще кто... Хотелось как лучше... первый урок все же... Моя ошибка...
– Ничего подобного. Малфой сам виноват, – твердо сказала Гермиона.
– Мы будем свидетелями, – прибавил Гарри. – Ты сказал, если гиппогрифа оскорбить, он набросится. А Малфой в это время не слушал. Кто в этом виноват! Мы расскажем Дамблдору, как все было.
– Конечно, расскажем. Так что ты не волнуйся! – присоединился к друзьям я.
Из черных, как агат, глаз Хагрида покатились слезы. Он схватил Гарри со мной и сжал нас в стальных объятиях.
– Я думаю, Хагрид, – не допускающим возражения тоном сказала Гермиона, – больше тебе пить нельзя.
Взяла со стола кувшин и вышла из комнаты.
– Наверное, она права, – прохрипел Хагрид, отпустив меня и Гарри, и мы, пошатываясь, стали растирать ребра. Лесничий вылез из своего кресла и нетвердой походкой последовал за Гермионой. Снаружи раздался громкий всплеск.
надеюсь он не решил утопиться.
– Что он там делает? – занервничал я.
– Сунул голову в бочку с водой, – сказала вернувшаяся с пустым кувшином Гермиона.
Хагрид вернулся, с длинных волос и бороды текли ручьи, смывая слезы, которые все еще текли у него из глаз.
– Так-то оно лучше, – сказал он и затряс головой, как намокшая собака, окатив всех троих брызгами. – Хорошо, что пришли ко мне, я, правда...
Хагрид вдруг осекся и уставился на Гарри, как будто только сейчас до него дошло, что у него в хижине Гарри.
– Что вы себе такое позволяете! – прогремел он, так что мы все подпрыгнули. – Тебе, Гарри, запрещено, как стемнеет, выходить из замка! А вы двое! Как смели его с собой взять!
Хагрид подскочил к Гарри, схватил за руку и потащил к двери.
– Идем! – сказал он сердито. – Я тебя... э-э... отведу... И чтоб больше никогда не ходил... э-э... ко мне... по ночам. Я того не стою...
Глава 7.
До четверга Малфой на уроках не появлялся. Утром в четверг у нас и слизерина было подряд два урока зельеварения. Малфой явился на второй с видом героя, раненного в жестокой битве: рука забинтована и на перевязи.
– Как рука, Драко? – нарочито заботливо спросила Пэнси Паркинсон. – Болит?
– Болит, – насупился Малфой, подмигнув за спиной Пэнси верным телохранителям Крэббу и Гойлу.
– Садитесь скорее, – бросил как бы между прочим Снейп.
Гарри и я хмуро переглянулись: явись они с таким опозданием, Снейп оставил бы нас после уроков. А Малфою все сходит с рук, ведь Снейп декан у Слизерина и своим прощает все.
Проходили новое зелье, уменьшающее. Малфой поставил котел на огонь рядом с нашими котлами и уселся за стол напротив нас.
– Сэр, – обратился он к Снейпу, – у меня болит рука, я не могу нарезать коренья маргаритки.
– Уизли, нарежьте Малфою, – не взглянув на меня, приказал Снейп.
я покраснел до ушей. вот же гад!
– Врешь ты все, ничего у тебя не болит! – прошипел я.
Малфой самодовольно ухмыльнулся.
– Слышал, что сказал профессор Снейп? Давай режь.
я со злостью схватил нож, подвинул коренья к себе и наскоро порубил на крупные неровные куски.
– Профессор, – пожаловался Малфой, – Уизли кое-как их нарезал.
Снейп подошел, свесил над ними длинный крючковатый нос и криво улыбнулся из-под черных, засаленных косм:
– Отдайте свои коренья Малфою, Уизли, а его возьмите себе.
– Но, сэр... – я целую четверть часа старательно трудился над своими кореньями.
– Сейчас же! – рявкнул Снейп.
Что оставалось делать? я подвинул к Малфою красиво нарезанные коренья, снова взял нож и принялся исправлять собственный брак.
– Сэр, мне не справиться с сушеной смоквой. – Малфой не скрывал в голосе злобной насмешки.
– Поттер, помогите Малфою почистить смокву. – Снейп ненавидяще глянул на Гарри и отошел от их парты.
Гарри молча протянул руку за смоквой, наскоро снял с нее кожицу и швырнул обратно Малфою. Тот расплылся в улыбке.
– Как там ваш дружок Хагрид?
– Не твое дело, – отрезал я, не поднимая головы.
– Недолго ему осталось нас учить, – с притворной жалостью вздохнул Малфой. – Папа так беспокоится за меня. Рука-то все не заживает...
пожирательское отродье. жалко что ты так легко отделался.
– Заткнись, Малфой, а то тебе правда не поздоровится! – прорычал я.
Но Малфой как не слышал:
– Он пожаловался попечительскому совету. И в Министерство магии. У него там большие связи, они для него все сделают. Ведь как знать, – опять притворно вздохнул он, – может, я на всю жизнь останусь калекой.
– Так вот зачем этот маскарад! Ты хочешь, чтобы Хагрида выгнали. – У Гарри дрогнула рука, и он случайно отрезал голову сушеной гусеницы.
– И за этим, Поттер, и еще кое за чем, – прошептал Малфой. – Уизли, порежь-ка мне гусениц.
Профессор Снейп тем временем накинулся на Невилла Логботома. Ему всегда доставалось на уроках зельеварения. Он ненавидел этот предмет, очень боялся Снейпа и от страха всегда все путал. Зелье, которому по рецепту полагалось быть ядовито-зеленым, у Невилла получилось...
– Оранжевое, Лонгботом! – Снейп на глазах всего класса зачерпнул немного зелья, высоко поднял черпак и опрокинул обратно в котел. – Оранжевое! У вас в одно ухо влетает, в другое – вылетает. Я ведь яснее ясного сказал: одна крысиная селезенка! Две капли пиявочного сока! Когда вы, наконец, станете слушать, что вам говорят?
Невилл покраснел, задрожал от страха, казалось, вот-вот заплачет.
– Сэр, – вмешалась Гермиона, – позвольте, я помогу Невиллу исправить зелье.
вот куда она все время лезет?
– По-моему, я вас не спрашивал, мисс Грэйнджер, и нечего выскакивать. – Снейп напустился на Гермиону, и она тоже залилась краской. – В конце урока, Логботом, мы дадим отведать это зелье вашей жабе. Может, тогда вы поумнеете. – И Снейп отправился дальше.
У Невилла от ужаса сперло дыхание, он обернулся к Гермионе и простонал:
– Гермиона, помоги.
Симус Финниган попросил у Гарри латунные весы.
– Гарри, слышал, что пишут в «Пророке»? Сириуса Блэка видели, – с тревогой сообщил он.
– Где? – Гарри и я широко раскрыли глаза. Малфой тоже навострил уши.
– Совсем недалеко отсюда. Его видела одна магла. Она, конечно, приняла его за обычного преступника и позвонила в полицию. Когда из Министерства магии примчались, Блэка и след простыл.
он точно охотится за Гарри и это грим.
– Значит, недалеко... – повторил я, многозначительно взглянув на Гарри. И, заметив, что Малфой подслушивает, прибавил: – Чего тебе? Еще что-нибудь нарезать?
Малфой сощурил глаза и подался вперед.
– Что, Поттер, хочешь сам поймать Блэка?
– Конечно, – отмахнулся Гарри.
Тонкие губы Малфоя скривились в усмешке, и он шепотом продолжал:
– Будь я на твоем месте, я уж давно бы его нашел. Не стал бы строить из себя паиньку.
– Отвяжись, Малфой! – вскипел я.
– А ты что, Поттер, разве не знаешь? – Малфой сузил белесые глаза.
– Чего не знаю? Малфой ехидно засмеялся.
– Ты просто струсил! Надеешься, что его поймают дементоры? А я бы на твоем месте отомстил. Сам бы его выследил.
– О чем это ты? – нахмурился Гарри. Перепалку прекратил голос Снейпа:
– У вас в котлах все необходимые вещества. Пусть зелье покипит, а вы пока уберите со столов. В конце урока проверим раствор Логботома...
Невилл лихорадочно размешивал зелье, даже вспотел. Глядя на него, Крэбб с Гойлом на весь класс расхохотались. Гермиона украдкой шептала Невиллу, что делать. я и Гарри убрали со стола коренья, гусениц и пошли мыть черпаки под струями фонтана в углу класса.
– Что такое нес Малфой? – спросил Гарри у меня, подставив руки под ледяную струю, льющуюся из пасти каменной гаргульи. – За что мне мстить Блэку? Он мне пока ничего плохого не сделал.
не знаю почему, но явно не от любви к ближнему своему.
– Это он нарочно, подначивает тебя. Хочет, чтоб ты сделал какую-нибудь глупость.
Перед самым концом урока Снейп подошел к Невиллу. Невилл все еще сидел на корточках у котла.
– Идите все сюда, – позвал Снейп, поблескивая глазами. – Поглядим, что будет с жабой Логботома. Правильно сваренное зелье превратит ее в головастика. Если же Логботом испортил варево – а я в этом не сомневаюсь, – его жаба сдохнет.
Гриффиндорцы с опаской ждали, что будет. Слизеринцы ликовали. Снейп взял Тревора, зачерпнул ложечкой каплю зелья – оно было теперь зеленое – и влил жабе в рот.
Воцарилась мертвая тишина. Тревор сглотнул – хлоп! – превратился в головастика и завертелся у Снейпа на ладони
Гриффиндорцы захлопали. Снейп с кислой миной вытащил из кармана пузырек, капнул на Тревора какой-то жидкости, и головастик снова стал жабой.
– Минус пять очков Гриффиндору, – объявил Снейп, и улыбки с лиц гриффиндорцев исчезли. – Помнится, мисс Грэйнджер, я запретил помогать Логботому. Урок окончен.
мы вышли из класса. мы поднимались по лестнице в холл, Гарри был задумчив. А я все еще кипел от гнева:
– Отнять у нас пять баллов за прекрасное зелье! Почему ты, Гермиона, промолчала? Сказала бы, что Невилл сам его сварил. Подумаешь, один бы раз соврала!
Гермиона не ответила, и я обернулся.
– А где Гермиона?
мы остановились. Мимо шли на обед гриффиндорцы, слизеринцы и ученики других факультетов. Гермиона как сквозь землю провалилась.
– Она ведь шла с нами, – нахмурился я.
нет с ней точно не все в порядке. куда она могла деться?
В сопровождении Крэбба и Гойла прошествовал Малфой. Поравнявшись с Гарри, он презрительно ухмыльнулся.
– Вон она, – сказал Гарри и указал рукой.
Гермиона, отдуваясь, поднималась по лестнице, неся в одной руке набитый учебниками портфель, другой придерживала под мантией еще какую-то ношу.
– Как это ты сумела? – удивился я.
– Что? – спросила Гермиона.
– Только что была рядом, и вдруг опять внизу.
Гермиона смутилась.
– Я... м-м... забыла кое-что в классе. Ай! – Портфель Гермионы лопнул по шву, и все книги вывалились.
вот это да! она решила вообще книги не выкладывать?
– Зачем ты таскаешь с собой столько учебников? – удивился я.
– У меня ведь уроков больше, чем у вас, – тяжело дыша, объяснила Гермиона. – Подержи, пожалуйста.
– Но у нас нет сегодня этих уроков. – я вертел книги в руках и читал названия. – После обеда только защита от темных искусств.
– Верно, – согласилась Гермиона, снова набила сумку учебниками и как ни в чем не бывало добавила: – Интересно, что у нас на обед? Умираю от голода!
С этими словами Гермиона бодро зашагала в Большой зал.
– Тебе не кажется, что она что-то от нас скрывает? – заметил я, но приятель не обратил на это внимания.
После обеда был первый в этом году урок защиты от темных искусств. Ученики вошли в класс, расселись по местам, достали книги, пергамент, перья и в ожидании профессора перекидывались шутками. Он наконец вошел, улыбнулся и бросил на стол видавший виды портфель. Одежда на нем была та же, потрепанная и заплатанная, но выглядел он лучше, чем в поезде, как будто поздоровел после нескольких сытных обедов.
