Текст книги "Рон Уизли и Узник Азкабана (СИ)"
Автор книги: Galinasky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Гарри и Гермиона бросились ко мне.
– Рон, как ты?
– А где пес?
– Это вообще не пес, Гарри, – выдохнул я, скрипя зубами от боли. – Это ловушка...
– Что?
– Это он... Анимаг...
Мой взгляд был устремлен поверх плеча друга. Гарри круто обернулся. Какой-то человек, скрытый тенью, громко захлопнул дверь в комнату.
Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч; не будь глаз, горевших в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца – воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, желтые зубы оскалились в усмешке. Это был Сириус Блэк.
– Экспеллиармус! –каркнул он, направив на них мою волшебную палочку.
Палочки Гарри и Гермионы вырвались из рук и, взмыв в воздух, оказались у Блэка. Не сводя глаз с Гарри, он подошел ближе.
– Я так и знал, что ты придешь помочь другу. – Голос Блэка звучал неровно, надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. – Твой отец сделал бы то же самое для меня... Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями... Прими мою признательность... это все упрощает...
Гарри рванулся вперед, но мы его тут же оттащили.
– Не надо, Гарри, – заплетающимся от ужаса языком прошептала Гермиона.
я же, поднялся на ноги несмотря на боль и повернулся к Блэку.
– Если ты хочешь убить Гарри, тебе придется убить и нас вместе с ним! – яростно крикнул я, побледнел еще больше и от слабости меня шатнуло в сторону.
Что-то вспыхнуло в темных глазах Блэка.
– Ты лучше ляг, – спокойно сказал он. – А то еще больше повредишь ногу.
– Ты слышал? – спросил я нетвердым голосом. С силой вцепившись в плечо Гарри, я как-то сумел удержаться на ногах. – Тебе придется убить всех троих!
Усмешка Блэка стала шире.
– Только один умрет этой ночью...
– Это почему же? – Гарри рванулся из рук меня и Гермионы. – В прошлый раз тебя такие мелочи не волновали! Сколько ты тогда убил маглов, охотясь за Петтигрю? Что, подобрел в Азкабане?
– Гарри! – всхлипнула Гермиона. – Остановись!
– Он убил моих родителей! – Гарри освободился от нашей хватки и кинулся на Блэка.
То ли ошеломленный нелепостью атаки, то ли еще по какой причине, но Блэк не воспользовался волшебной палочкой. Одной рукой Гарри крепко схватил высохшее запястье Блэка, стараясь его обезоружить, а вторая рука, сжатая в кулак, врезалась костяшками во вражескую скулу и они оба отлетели к стене.
Гермиона пронзительно завизжала, я испустил боевой клич. Полыхнула ослепительная вспышка – из волшебных палочек в руке Блэка хлестнула огненная струя, прошедшая в каком-то дюйме от лица Гарри. Мальчик чувствовал, как жилистая рука выворачивается из его пальцев, но держался из последних сил, другой рукой люто молотя Блэка по всему, до чего мог достать.
Но тут Блэк дотянулся до горла Гарри.
– Ну уж нет, – прошипел он. – Слишком долго я ждал...
Костлявые пальцы сжимались, Гарри задыхался, очки съехали набок. Краем глаза он увидел, как где-то рядом мелькнула нога Гермионы, и Блэк неожиданно отпустил его, вскрикнув от боли; я повис на руке Блэка, в которой были волшебные палочки, и они вывалились из его руки.
Гарри кинулся за палочкой, но...
– Мяу!
В битву вступил Живоглот – все когти его передних лап глубоко впились в руку Гарри. Мальчик отшвырнул его, а кот сейчас же бросился к волшебной палочке.
– Брысь! – Гарри замахнулся пнуть Живоглота, но тот, возмущенно фыркнув, успел отпрянуть в сторону Гарри схватил палочку и повернулся. – Отойдите! – скомандовал он мне и Гермионе.
Нам повторять дважды не требовалось. Гермиона, с кровоточащей губой, отдуваясь, отбежала прочь, не забыв, однако, по пути схватить свою и мою палочки. Я дополз до необъятной кровати и повалился на нее, придерживая сломанную ногу, больно было ужасно.
Блэк полулежал, прислонясь спиной к стене, его впалая грудь часто вздымалась и опускалась, глаза неотрывно следили за Гарри, который медленно подошел к нему и направил волшебную палочку Блэку прямо в сердце.
– Что, Гарри, собираешься убить меня? – прохрипел тот.
Гарри остановился над врагом, палочка смотрела Блэку в грудь. Вокруг левого глаза беглеца расплывался багровый кровоподтек, из носа текла кровь.
– Ты убил моих родителей. – Голос Гарри чуть дрожал, но рука с волшебной палочкой оставалась твердой.
Блэк смотрел на него запавшими глазами.
– Я и не отрицаю, – почти шепотом сказал он. – Но если бы ты знал всю историю с начала до конца...
– Всю историю? Ты продал их Вол-де-Морту – вот все, что мне нужно знать!
– Тебе придется выслушать меня. – Голос Блэка зазвучал настойчивее. – Ты пожалеешь, если не... если не узнаешь...
– Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, – ответил Гарри, и его голос дрожал все сильнее. – Ты ведь никогда не слышал, что она тогда кричала? Моя мама... Вол-де-Морт хотел убить меня... А она пыталась его остановить... Ты виноват во всем... И все из-за тебя...
В этот самый миг мимо Гарри метнулась рыжая молния, Живоглот прыгнул на Блэка и распластался у него на груди, заслонив его. Блэк моргнул, скосил на него глаза.
– Уйди, – буркнул он, стараясь отцепить кота.
Но кот крепко вцепился когтями в мантию Блэка. Повернув к Гарри странную курносую морду, он уставился на него желтыми глазищами. Глядя на кота, Гермиона судорожно вздохнула.
Пальцы Гарри сильнее сдавили палочку. Что же, теперь убить заодно и кота? Он явно в сговоре с Блэком... Готов умереть, защищая его.
Гарри поднял палочку.
Секунды тянулись медленно. Гарри стоял с нацеленной палочкой, Блэк все смотрел на него, Живоглот прижимался к груди беглого узника. На кровати гневно сопел я, Гермиона затаила дыхание.
Вдруг внизу послышались шаги, там явно кто-то ходил.
– Мы здесь! – неожиданно крикнула Гермиона. – Здесь, наверху! С нами Сириус Блэк! Скорее!
Блэк испуганно дернулся, так что Живоглот едва удержался. Гарри крепче стиснул палочку. На лестнице уже звучали шаги, а Гарри все стоял.
Дверь с грохотом распахнулась, Гарри стремительно обернулся. В потоке красных искр в комнату ворвался профессор Люпин – в лице ни кровинки, в поднятой руке волшебная палочка. Его Горящий взгляд скользнул от меня, лежавшего на кровати, к Гермионе, прижавшейся к стене, от нее – к Гарри, который замер с палочкой над Блэком, и остановился на самом Блэке, поверженном и окровавленном у ног Гарри.
– Экспеллиармус! – приказал Люпин. Волшебная палочка Гарри снова вылетела из его рук; та же участь постигла и две другие, что держала Гермиона. Люпин проворно схватил их и прошел внутрь комнаты, не спуская глаз с Блэка. У того на груди по-прежнему сидел Живоглот.
Гарри остался стоять на месте. Блэка теперь опять отдадут в руки дементоров. я же мог только беспомощно леждать на кровати и тихо скрепеть зубами от боли.
Профессор Люпин заговорил необычным взволнованным голосом:
– Где он, Сириус?
Гарри поднял глаза на Люпина. Мальчик снова посмотрел на Блэка.
Лицо узника решительно ничего не выражало, минуту он лежал не шелохнувшись, потом очень медленно поднял руку и указал на меня. О чем это он?
– Но тогда... – Люпин глядел на Блэка так пристально, словно пытался прочитать его мысли. – Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что... – Глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блэка нечто такое, чего не видел никто другой. – Разве что это был он... Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать.
Блэк, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул.
– Профессор Люпин, – не вытерпел Гарри, – что здесь...
Опустив волшебную палочку, Люпин подошел к Блэку взял за руку и помог встать – Живоглот при этом слетел на пол, – после чего по-братски обнял Блэка.
Вот как. Теперь мы остаолись в троем против двух взрослых магов.
– Не может быть! – ахнула Гермиона.
Люпин отпустил Блэка и повернулся к ней. Гермиона вскочила, устремив на Люпина дикий взгляд
– Вы... вы...
– Гермиона...
– Вы с ним...
– Гермиона, успокойся...
– Я никому ничего не говорила! – взорвалась Гермиона. – Я скрывала правду ради вас!
– Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! – гаркнул Люпин. – Я все сейчас объясню...
– Я верил вам! – от волнения у Гарри срывался голос. – А вы все это время были его другом!
– Это не так! – возразил Люпин. – Я не был ему другом двенадцать лет... Но теперь стал им снова... Дай мне объяснить...
– Не верь ему! – надрывалась Гермиона. – Не верь, Гарри. Это он помогает Блэку проникать в замок, он тоже хочет тебя убить. Он оборотень!
Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы к Люпину. А он оставался на удивление спокоен, хотя и побледнел.
– Не все меряется обычной меркой, Гермиона. Ты угадала из трех раз всего один. Я не помогал Сириусу проникнуть в замок и, уж конечно, не желаю Гарри смерти... – Непривычная судорога пробежала по его лицу. – Но не буду спорить – я действительно оборотень.
блин! сегодня полнолуние! как вообще эту тварь пустили в школу?!
Я предпринял еще одну героическую попытку подняться, но, застонав, тут же повалился обратно. Люпин с тревогой поспешил ко мне, но я лишь с отвращением отпрянул.
– Отойди от меня, оборотень!
Лицо Люпина окаменело. С видимым усилием он повернулся к Гермионе и спросил:
– Давно ты узнала?
– Давно, – нехотя призналась та. – Когда писала реферат для профессора Снейпа.
– Он будет в восторге, – холодно заметил Люпин. – Снейп и затеял этот реферат, потому что надеялся, кто-нибудь да сообразит, что означают симптомы моей болезни... Ты, наверное, проследила по лунному календарю, что я заболеваю всегда в полнолуние? Или обратила внимание на то, что, увидев меня, боггарт превращался в луну?
– И то и другое, – ответила Гермиона. Люпин невесело засмеялся.
– Для своих лет ты исключительно умная колдунья.
– Вовсе я не умная, – гневно отозвалась та. – Была бы поумнее, я бы давно всем рассказала, кто вы такой!
– Да все и так знают. По крайней мере, преподаватели.
– Дамблдор пригласил вас преподавать, зная, что вы оборотень? – я задохнулся от изумления. – Он что, с ума сошел?
– Многие именно так и думают, – кивнул Люпин. – Как только он ни убеждал преподавателей, что я не опасен!
– На этот раз он ошибся! – не выдержал Гарри. – Вы все время помогали ему! – Он указал на Блэка.
Тот подошел к кровати и сел, закрыв лицо трясущимися руками. Живоглот вспрыгнул на постель рядом и, мурлыча, уселся беглецу на колени. Я, придерживая ногу, отодвинулся.
– Я не помогал Сириусу, – повторил Люпин. – И если вы дадите наконец мне возможность, я вам все объясню.
Определив, какая палочка кому принадлежит, он одну за другой бросил их хозяевам. Гарри растерянно поймал свою.
– Ну вот. – Люпин засунул собственную палочку за пояс. – Вы вооружены, мы – нет. Теперь вы готовы слушать?
– Если вы не помогаете ему, как вы узнали, что он здесь? – спросил он, с ненавистью глядя на Блэка.
– Помогла Карта, – ответил Люпин. – Карта Мародеров. Я проследил по ней у себя в кабинете...
– Вы знаете, как она действует? – с сомнением произнес Гарри.
– Разумеется, знаю. – Люпин нетерпеливо взмахнул рукой. – Я ведь принимал участие в ее создании. Лунатик – это я. Меня так называли друзья еще в школе.
– Значит, это вы ее создатель...
– Сейчас важно другое. Я весь вечер не отрывал от нее глаз, поскольку догадывался, что вы трое непременно попытаетесь тайком выбраться из замка и навестить Хагрида до казни гиппогрифа. И я оказался прав, не так ли?
Он прошелся по комнате взад и вперед, поднимая пыль и поглядывая на нас.
– Скорее всего, вы укрылись старой мантией твоего отца, Гарри...
– Откуда вы знаете про мантию?
– Я много раз видел, как Джеймс исчезал с ее помощью. Фокус в том, что даже если вы скрыты мантией-невидимкой, на Карте Мародеров вас все равно видно. Я видел, как вы пересекли поле и вошли в хижину Хагрида. Через двадцать минут вы оттуда ушли и отправились обратно в замок. Но теперь с вами был еще кое-кто.
что? с нами никого не было кроме моего крыса.
– Никого больше не было! – возразил Гарри.
– Я не поверил своим глазам, – по-прежнему меряя комнату шагами и не обращая внимания на слова Гарри, продолжал Люпин. – Решил, что в Карте, должно быть, произошел какой-то сбой. Как он мог оказаться с вами?
– Да не было с нами никого!
– И тут я заметил еще одну точку. Она быстро приближалась к вам и была помечена именем Сириуса Блэка... Я видел, как вы столкнулись, наблюдал, как он затащил двоих под Гремучую иву...
– Одного из нас! – мрачно поправил его я.
– Нет, Рон. Двоих.
Люпин вдруг остановился, устремив взгляд на меня.
– Не возражаешь, если я взгляну на твою крысу? – спросил он ровным голосом.
– Что? – на секунду я даже забыл о больной ноге. – При чем тут Паршивец?
– Очень даже при чем, – уверил его Люпин. – Пожалуйста, дай мне его.
Поколебавшись, я сунул руку под мантию, и на свет показалась Паршивец – он дико метался, и мне пришлось крепко ухватить его за длинный лысый хвост. Живоглот на коленях у Блэка вскочил и протяжно мяукнул.
Люпин подошел ко мне. Казалось, он даже задержал дыхание – так внимательно рассматривал крыса.
– Ну что? – еще раз спросил я. я с трудом удерживал его, и мне было не по себе. – Причем здесь мой крыс?
– Это не крыс, – процедил сквозь зубы Сириус Блэк.
– Что вы такое говорите? Конечно, крыс.
– Нет, не крыс, – негромко подтвердил Люпин. – Ты держишь за хвост волшебника.
– По имени Питер Петтигрю, – добавил Блэк. – Он анимаг.
Твою мать! Но он же жил у нас одинадцать лет. Как никто ничего не заметил?
Глава 18.
До нас не сразу дошла вся абсурдность этого заявления. Минуты две все молчали. Наконец я произнес:
– Вы оба просто сошли с ума
– Ерунда! – упавшим голосом вымолвила Гермиона.
– Питера Петтигрю нет в живых! – сказал Гарри. – Он убил его двенадцать лет назад.
Лицо бывшего узника исказила гримаса.
– Я действительно хотел убить, – зарычал он, скаля желтые зубы. – Да малыш Питер оказался хитрее меня... Но на этот раз у него ничего не выйдет.
И Блэк кинулся на крысу. Живоглот очутился на полу, а я заорал не своим голосом;
это придурок упал мне прямо на ногу.
– Сириус, осторожней! – Люпин метнулся вперед и оттащил Блэка от меня. – Подожди! Так просто нельзя с этим покончить. Надо им объяснить, пусть они знают!
– Потом объясним! – хрипел Блэк, оттолкнув Люпина. Скрюченные пальцы когтили воздух, стараясь дотянуться до крыса, а тот извивался и визжал не хуже поросенка, царапая мне лицо и шею.
– У них... есть... право... знать... правду! – Люпин уже задыхался, повиснув на Блэке. – Рон считает его домашним зверьком! Во всей этой истории много такого, чего даже я не понимаю! А Гарри? Ты обязан рассказать Гарри, как все было на самом деле, Сириус!
Блэк утихомирился, но его ввалившиеся глаза неотступно следили за крысом, который сжался в комок под защитой моих искусанных, исцарапанных и окровавленных рук.
– Ладно, согласен, начинай ты. Рассказывай, что хочешь. Но только побыстрее, Римус. Я хочу немедля покончить с убийцей, из-за которого столько лет провел в Азкабане.
– Вы просто психи, вы оба. – я очумело потряс головой и оглянулся за поддержкой к Гарри и Гермионе. – С меня хватит, я в вашу игру не играю.
Я попробовал подняться, опираясь на здоровую ногу, но Люпин вновь достал волшебную палочку и направил ее на Паршивца.
– Тебе придется выслушать меня до конца, Рон. И пока будешь слушать, держи покрепче Питера.
– Он не Питер, он мой Паршивец! – завопил я.
я попытался сунуть крыса в карман, но не тут-то было: крыс сражался так отчаянно, что я свалился бы с кровати, если бы Гарри не подхватил меня.
– Многие видели, как Петтигрю погиб, – сказал он, повернувшись к Люпину. – Была целая улица свидетелей...
– Да ничего они не видели! Они только думают, что видели... – снова разъярился Блэк, мрачно наблюдавший, как крыса отбивается от меня.
– Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера, – кивнул Люпин. – Я и сам так думал до этого вечера. Открыла мне глаза Карта Мародеров. Она никогда не лжет. Питер жив. Рон держит его в руках.
Гарри и я переглянулись и тут же пришли к молчаливому согласию: Блэк и Люпин не в своем уме. В том, что они тут мелют, нет никакого смысла. Как это крыса может быть Питером Петтигрю? Допустим, после Азкабана Блэк рехнулся, но почему Люпин поддерживает его в этом безумии?
И тут вмешалась Гермиона, голос ее дрожал, но она говорила спокойно, взывая к благоразумию Люпина.
– Но профессор Люпин... Паршивец никак не может быть Петтигрю... Вы же понимаете, это совершенно невозможно...
– Почему невозможно? – мирно спросил Люпин, как будто они в классе и Гермиона столкнулась с какой-то сложностью в работе с Гриндилоу.
– Потому что... если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. Мы занимались анимагами у профессора МакГонагалл, и я много читала о них в учебниках, когда делала домашнее задание. Министерство магии ведет учет всем колдуньям и волшебникам, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нем сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия... Я нашла там профессора МакГонагалл... В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом в списке нет...
– Конечно нет! – профессор Люпин рассмеялся. – Ты опять права, Гермиона! Но, видишь ли, Министерству невдомек, что в замке Хогвартс некогда чудили три не зарегистрированных анимага...
– Если ты собрался рассказывать им все с сотворения мира, то поторопись, Римус, – проворчал Блэк, следя за безнадежными потугами Коросты освободиться. – Я ждал целых двенадцать лет и дольше ждать не намерен...
– Хорошо-хорошо, Сириус, но тебе придется кое-что добавить, я ведь знаю только, как все начиналось...
Люпин прервал речь на полуслове – что-то громко скрипнуло позади него, и дверь в спальню открылась сама собой. мы в пятером уставились на нее, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку.
– Никого...
– В доме полно привидений, – заметил я. Но Люпин лишь махнул рукой.
– Нет тут никаких привидений. – Он все еще озадаченно смотрел на дверь. – Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда-то слышали, местные жители, издавал я.
Он отбросил с лица седеющие волосы, задумался на мгновение и заговорил:
– Здесь, собственно, всё и началось. Из-за того, что я стал оборотнем. Ничего бы не произошло, если бы не моя безрассудная тяга к риску...
У Люпина был вид вполне здравомыслящего и очень усталого человека. Я хотел было возразить, но Гермиона толкнула меня: «Шшшш!» Она слушала рассказ с неослабевающим вниманием.
– Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленький. Родители перепробовали все для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, еще не было. Зелье, которое готовит профессор Снейп, – совсем недавнее открытие. Оно делает меня безопасным для окружающих. Я пью его неделю, предшествующую полнолунию, и... и после трансформации сохраняю разум. Лежу у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно жду, пока луна пойдет на убыль. Но до того, как волчье противоядие было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребенка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем. Но вот директором стал Дамблдор. Он отнесся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности.
Люпин вздохнул и задержал взгляд на Гарри.
– Помнишь, я тебе говорил, что Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что ее посадили именно потому, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, – Люпин окинул комнату печальным взглядом, – и туннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц меня тайком отправляли сюда из замка – на время превращения. А дерево поместили у входа в туннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен.
Я увлеченно слушал, и единственным звуком в комнате, кроме голоса Люпина, был испуганный писк Паршивца.
Не могу поверить что его взяли в школу полную детей.
– В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой-то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки... Даже теперь, когда в доме уже много лет все тихо, люди опасаются приближаться к нему. Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей – Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, твой отец – Джеймс Потгер. Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда-то исчезаю. Я сочинял всевозможные истории – говорил, что у меня заболела мать и надо ее навестить... Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. Но в конце концов они, как и ты, Гермиона, поняли, в чем дело. Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни – они сами стали анимагами.
– И мой отец тоже? – изумился Гарри.
– Конечно. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому. Твой отец и Сириус были одни из самых одаренных студентов, да и вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к ужасным последствиям. Министерство магии еще и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается стать анимагом. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел – отныне каждый мог по желанию трансформироваться.
– Но чем это могло помочь вам? – недоумевала Гермиона.
– Очень многим. В своем обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные – они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей... Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией-невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево... Они спускались в туннель, и мы вместе проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным – тело было волчье, но разум сохранялся...
– Давай быстрее, Римус, – сипло поторопил его Блэк, по-прежнему не сводя с Паршивца жутковато-голодных глаз.
– Сейчас, Сириус, сейчас... Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня... Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародеров и подписаться прозвищами. Сириус – Бродяга, Питер – Хвост, а Джеймс – Сохатый.
– А в какое животное... – начал было Гарри, но Гермиона перебила его:
– Но ведь это же очень опасно! Гулять в деревне и вокруг замка с оборотнем... А вдруг бы друзья не смогли вас удержать и вы укусили кого-нибудь?
– Эта мысль до сих пор мучает меня, – глубоко вздохнув, сказал Люпин. – Было, было много раз – еще бы чуть-чуть и... Потом мы хохотали над этим. Мы были молоды, неразумны и в восторге от своего ума, ловкости... Конечно, иногда во мне шевелилась совесть. Ведь я обманул доверие Дамблдора... Он принял меня в Хогвартс, чего не сделал бы никакой другой директор, и, наверное, мысли не допускал, что я нарушаю правила, которые он установил для моей и чужой безопасности. Он не догадывался, что по моей милости трое однокурсников стали нелегальными анимагами... Но каждый раз, когда мы обсуждали план очередных похождений в ночь полнолуния, совесть угодливо молчала. И оказалось, что с тех пор я мало изменился.
Люпин нахмурился, и в его голосе зазвучало отвращение к самому себе:
– Весь этот год я боролся с собой, задавая один и тот же вопрос: рассказать ли Дамблдору, что Сириус Блэк анимаг? И не рассказал. Почему? Потому что я слишком малодушен. Ведь это значит признаться, что я еще в школе обманывал его, что и других заманил на путь обмана, а доверие Дамблдора для меня – все. Он дал мне возможность учиться в Хогвартсе, когда я был мальчишкой. Дал мне работу, когда я уже отчаялся найти хоть какой заработок. И я убедил себя, что Сириус проникает в школу благодаря темным искусствам, которым выучился у Вол-де-Морта, а то, что он анимаг, никакой роли не играет... Вот и выходит, что Снейп абсолютно прав насчет меня...
– Снейп? – Блэк первый раз оторвал взгляд от крысы и посмотрел на Люпина. – А Снейп здесь причем? – резко спросил он.
– Снейп – профессор в Хогвартсе, – невесело ответил Люпин, взглянув на Гарри, меня и Гермиону. – Профессор Снейп когда-то учился вместе с нами. Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя защиты от темных искусств. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания... Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его... Без меня там тоже не обошлось...
Блэк саркастически усмехнулся:
– Он это заслужил. Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы, четверо, занимаемся. Жаждал, чтобы нас исключили.
– Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц, – продолжил Люпин. – Мы были однокурсниками, ну и... хм... слегка недолюбливали друг друга Особенно он терпеть не мог Джеймса – виновата, я думаю, зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич... Настоящий талант. И вот однажды Снейп подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей иве. Сириус Снейпа заметил и шутки ради сказал ему, что всех-то и дел – ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он отроет мою тайну. Снейп, естественно, так и сделал. И отправился вслед за мной. Представляете себе, что его ожидало в Хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снейпом и, рискуя жизнью, увел его из подземного хода. Снейп все же мельком увидел меня – в самом конце туннеля. Дамблдор строго-настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность.
– Так вот почему Снейп вас не любит, – медленно произнес Гарри. – Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке.
– Совершенно верно, – раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина.
Это был Северус Снейп. Он сбросил с себя мантию-невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина.
Глава 19.
Гермиона взвизгнула, Блэк вскочил на ноги. Гарри подпрыгнул, словно его ударило током.
– Я нашел это рядом с Гремучей ивой, – сказал Снейп, отбросив в сторону мантию-невидимку. Он все время следил, чтобы волшебная палочка была нацелена в грудь Люпина. – Очень удобная вещь, Поттер, большое спасибо...
Снейп слегка запыхался, но на его лице сияло выражение плохо сдерживаемого триумфа.
– Возможно, вас удивляет, как я узнал, что вы здесь? – Глаза профессора сверкали. – Я как раз шел в ваш кабинет, Люпин. Вы забыли вечером принять свое зелье, я понес вам лекарство и тут, к большому счастью – к счастью для меня, разумеется, – увидел у вас на столе некую Карту. Я взглянул на нее и сразу все понял. Вы бежали известным мне туннелем и далее исчезли...
– Северус... – воззвал Люпин, но Снейпа было не остановить.
– Сколько раз я говорил Дамблдору, что это вы помогаете старому другу Блэку проникать в замок. И вот оно, доказательство. Но мне и во сне привидеться не могло, что у вас хватит духа вновь воспользоваться этой развалюхой как убежищем...
– Северус, вы ошибаетесь, – настаивал Люпин. – Ведь вы слышали далеко не все, я сейчас объясню... Сириус здесь вовсе не для того, чтобы убить Гарри...
– Этой ночью в Азкабане станет на двух узников больше. – Глаза Снейпа пылали фанатичным огнем. – Вот интересно, как это понравится Дамблдору... Он был так уверен в твоей совершеннейшей безвредности, Люпин, вервольф ты наш домашний...
– Но это же глупо, – заметил Люпин мягко. – Неужели старая школьная обида стоит того, чтобы отправить невинного человека в Азкабан?
Хлоп! Тонкие, гибкие, как змеи, шнуры вылетеќли из волшебной палочки Снейпа и захлестнулись вокруг рта, запястий и лодыжек Люпина; он потерял равновесие и рухнул на пол, не в силах пошевелиться. Яростно взревев, Блэк бросился к Снейпу, но тот нацелил волшебную палочку точно ему в лоб.
– Только дай мне повод, – прошипел Снейп, – дай повод, и, клянусь, я убью тебя.
Блэк замер. Трудно было сказать, чье лицо сильнее искажала ненависть.
Гарри оцепенело смотрел на них, не зная, что делать и кому верить. Он взглянул на друзей – Рон пребывал в полном смятении и продолжал бороться с Коростой; Гермиона, хотя и неуверенно, но все же приблизилась к Снейпу и замирающим от волнения голосом спросила:
– Профессор Снейп... может... может, нет ничего страшного в том, чтобы выслушать... что они хотят... хотят сказать?
– Мисс Грэйнджер, вы уже на грани исключения из школы! – рявкнул Снейп. – А что касается вас, Поттер и Уизли, вы вообще перешли все границы, проводите время в компании закоренелого убийцы и оборотня. Так что раз в жизни придержите языки.
– Но если... если это ошибка...
– Молчать, глупая девчонка! – Снейпа прорвало, он вдруг будто обезумел от злости. – Не рассуждай о том, чего не понимаешь!
С его волшебной палочки, направленной в лицо Блэку, слетело несколько искр, и Гермиона умолкла.
– Месть сладка, – шепнул Снейп Блэку. – Как же я мечтал, что сам поймаю тебя...
– Ты опять жертва шутки, Северус, – прохрипел Блэк. – До тех пор, пока этот мальчик будет находиться со своей крысой в замке, – он кивнул в сторону Рона, – я буду тихо пробираться...
В замок? – вкрадчиво переспросил Снейп. – Зачем же так далеко? Вот выберемся из-под Ивы, и я сразу кликну дементоров. Они будут рады видеть тебя, Блэк, очень рады... Даже одарят тебя поцелуем...
Лицо Блэка стало мертвенно-бледным.
– Я... я все-таки заставлю тебя выслушать, – хрипло проговорил он. – Вот эта крыса – посмотри на нее хорошенько...
