Текст книги "Рон Уизли и Узник Азкабана (СИ)"
Автор книги: Galinasky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
мы притворились, что спим, и навострили уши.
– Нашли его, профессор? – прошептал Перси.
– Пока нет. Тут никаких происшествий?
– Все в полном порядке, сэр.
– Хорошо. Пусть остаются здесь до утра. Я нашел для гостиной Гриффиндора временного стража. – Дамблдор окинул взглядом спящих. – Завтра уже будут ночевать в своих спальнях.
– А что с Полной Дамой, сэр?
– Прячется на карте Аргиллшира, на третьем этаже. Она, видимо, не пускала Сириуса Блэка без пароля, он и напал на нее. Очень перепугал. Вот придет в себя, и мистер Филч отреставрирует ее холст.
Дверь Большого зала хлопнула, послышались чьи-то шаги.
– Господин директор, четвертый этаж обыскан, – отрапортовал Снейп. – Его нигде нет. Филч обшарил башни.
– А в обсерватории смотрели? В кабинете профессора Трелони? В совятнике?
– Нигде нет.
– Хорошо, Северус. Впрочем, я и не думаю, что Блэк станет прятаться в замке.
– Как он, по-вашему, сюда пробрался, профессор?
я прислушался.
– Не знаю, Северус. У меня много догадок, одна невероятней другой.
Дамблдор стоял к нам спиной, Перси – лицом, внимательно слушая. Снейп между ними, он явно сердился.
– Помните, профессор, наш разговор перед началом учебного года? – спросил Снейп едва слышно и покосился на Перси, его больше устраивал разговор без свидетелей.
– Помню, Северус, помню. – В голосе у Дамблдора прозвучало предостережение.
– Едва ли Блэк проник в замок без посторонней помощи. Не зря меня насторожило назначение...
– Никто в замке не стал бы помогать Блэку, – оборвал Снейпа Дамблдор не допускающим возражения тоном. – Пойду к дементорам, сообщу им о результатах поисков. Я обещал им сообщить, когда все будет осмотрено.
– Они предлагали свои услуги, сэр? – спросил Перси.
– Предлагали, – нахмурился Дамблдор. – Но пока я директор, ноги дементора в школе не будет.
Перси смутился. Дамблдор повернулся и неслышным шагом стремительно покинул Большой зал. Снейп проводил его недобрым взглядом и тоже ушел.
Гарри обернулся к нам.
– Что же все-таки происходит? – протянул я.
Несколько дней только о Сириусе Блэке и говорили. Одна за другой рождались немыслимые догадки. Ханна Эббот из Пуффендуя весь урок травологии уверяла, что Блэк превратился в розовый куст.
Искромсанный холст Полной Дамы сняли и на его место водрузили портрет сэра Кэдогана, восседавшего на толстом сером пони. Сэр Кэдоган только и делал, что вызывал всех и каждого на дуэль, выдумывал несуразные пароли и менял их два-три раза в день.
– Этот сэр Кэдоган чокнутый. Пусть нам дадут кого-нибудь другого, – потребовал Симус Финниган у Перси.
– Некого. Все другие портреты боятся. Только у сэра Кэдогана хватило смелости, – развел руками Перси.
Гарри ни на секунду не оставляли одного. Учителя под разным предлогом провожали из класса в класс, Перси ходил за ним по пятам – точь-в-точь гордый собой сторожевой пес.
Весь день перед матчем выл ветер и лил дождь. В коридорах и классах добавили факелов и фонарей. Игроки Слизерина, особенно Малфой, ходили довольные собой.
– Эх, если бы не рука... – притворно вздыхал Малфой под вой ветра и стук дождя в окно.
мы шли на защиту от темных искусств, когда Гарри перехватил Вуд. я же и Гермиона пошли в класс. странно, вмсесто Люпина её ведет Снейп. и Гарри опаздывает.
– Извините, профессор Люпин, я...
– Урок начался десять минут назад, Поттер, минус десять очков Гриффиндору. Садитесь.
Гарри не двинулся с места.
– Где профессор Люпин?
– Ему нездоровится, – ухмыльнулся Снейп. – По-моему, я велел вам сесть.
– Что с ним? – продолжал допрос Гарри.
Сверкнув глазами, Снейп явно с сожалением ответил:
– Угрозы для жизни нет. Еще минус пять очков Гриффиндору. И если вы сейчас же не сядете, вычту еще пятьдесят.
Гарри медленно прошел к своей парте. Снейп оглядел класс.
– Поттер прервал меня на том, что в журнале у профессора Люпина не записаны темы, которые вы прошли...
– Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, – перебила Снейпа Гермиона. – Сегодня мы должны были приступить...
– Помолчите, мисс Грэйнджер, – оборвал ее Снейп. – Я не спрашивал, что вы прошли. Мне лишь хотелось указать на безалаберность профессора Люпина.
– Люпин – лучший учитель защиты от темных искусств, – заявил Дин Томас, и со всех сторон послышался одобрительный шепот.
Снейп еще пуще засверкал глазами.
– Вам легко угодить. Люпин не утруждает вас домашними заданиями, а с красными колпаками и водяными справится и первокурсник. Сегодня мы будем проходить...
Снейп перелистал учебник и раскрыл последний параграф.
– ...оборотней.
– Но, сэр, – не сдержалась Гермиона, – до оборотней еще далеко, мы только-только добрались до...
– Мисс Грэйнджер, – ледяным голосом осадил Гермиону Снейп, – мне кажется, учитель здесь я, а не вы. Откройте учебники на странице триста девяносто четыре. – Снейп снова обвел взглядом учеников. – Вы слышите, что я сказал!
Недовольно бурча и переглядываясь, класс открыл книги.
– Кто мне скажет, чем оборотень отличается от обычного волка?
Все молчали. Гермиона, как обычно, подняла руку.
– Ну, кто? – Снейп скривил губы, не удостоив Гермиону даже взглядом. – Ваше молчание, как видно, означает, что профессор Люпин не объяснил вам даже основных различий между...
– Вам же сказали, – не удержалась Парвати, – что до оборотней мы еще не дошли...
– Молчать! Так-так. Вот уж не думал, что есть третьекурсники, которые не умеют отличить оборотня от волка. Вы так отстали! Надо будет сообщить об этом профессору Дамблдору.
– Сэр, – Гермиона не опускала руки, – оборотень отличается от простого волка очень немногим. Нос оборотня...
– Мисс Грэйнджер, вы уже второй раз выскакиваете с ответом, когда вас не вызывали, – перебил ее Снейп. – За то, что среди вас имеется столь докучливая всезнайка, лишаю Гриффиндор еще пяти очков.
Гермиона залилась краской, опустила руку и, едва сдерживая слезы, уставилась в парту. На Снейпа начали бросать пылающие от гнева взгляды.
– Вы задали вопрос, Гермиона знает на него ответ, – не выдержал я. – Зачем спрашивать, если ответ не нужен!
Весь класс притих. Снейп медленно подошел ко мне, приблизил ко мне лицо.
– Вы будете наказаны, Уизли, – прошипел он. – И если вы еще когда-нибудь позволите себе критиковать мой стиль преподавания, то очень пожалеете. Я вам это обещаю.
До конца урока никто больше не проронил ни слова. Ученики скрипели перьями, конспектировали параграф об оборотнях. Снейп ходил от парты к парте, читая записи, сделанные на уроках Люпина.
– Объяснение никуда не годится, – то и дело слышались его замечания. – Неверно, ползучие водяные живут в Монголии... Профессор Люпин поставил за это выше ожидаемого? Я бы пожалел и слабо...
Снейп задержал всех после звонка.
– Домашнее задание к понедельнику: написать два свитка о том, как распознать и обезвредить оборотня. Давно пора взять вас в руки. Уизли, останьтесь, я назначу вам наказание.
Отойдя от класса на безопасное расстояние, класс стал горячо обсуждать случившееся на уроке.
я догнал их минут через пять, клокоча от злобы.
– Знаете, что этот... заставил меня делать? Чистить утки в больничном крыле! И без волшебства! – я сжал кулаки. – Почему Блэку не пришло в голову спрятаться в кабинете Снейпа? Прикончил бы его, и все бы ему только спасибо сказали.
в день матча наступила убря. такого ливня давно не было. Вся школа спешила на матч. Бежали через луг, нагнув головы навстречу свирепому ветру, рвавшему из рук зонтики. Малфой, Крэбб и Гойл, укрылись под одним большим зонтом. Они смеялись, тыча пальцами в сторону Гарри.
Ветер сшибал с ног. Близкие раскаты грома заглушали крики болельщиков. шел сильный дождь.
На противоположной стороне поля появились канареечно-желтые пуффендуйцы. Капитаны обменялись рукопожатием.
– По метлам!
Мадам Трюк поднесла к губам свисток, сквозь шум дождя раздался далекий-далекий свист. И четырнадцать игроков взмыли в воздух.
Гарри носился туда-сюда, мимо мелькали красные и желтые пятна. Что происходит, какой счет, непонятно – голос комментатора утонул в вое ветра.
Сколько уже длится игра? Небо быстро темнеет, как будто ночь решила наступить раньше.
При первой вспышке молнии раздался свисток судьи. Гарри спикировал вместе с остальными в огромную лужу.
Гермиона бросилась к Гарри, после чего довольная прибежала обратно. команды снова взлетели.
Снова громыхнуло, блеснула раздвоенная молния. Играть становилось опасно, скорее бы они поймали снитч!
Гарри развернул метлу и помчался к середине поля;
Седрик Диггори несся вверх, между ними висел крохотный золотой шарик.
Гарри прижался к древку и ринулся вниз.
На стадионе воцарилась мертвая тишина. Ветер дул с той же силой, но беззвучно, словно звук кто-то выключил.
Знакомая леденящая волна ужаса захлестнула меня и пронзила насквозь: внизу по полю что-то двигалось...
Около сотни дементоров устремили к Гарри задранные вверх скрытые капюшонами головы.
друг побледнел и сволился с метлы прямо на поле. Внезапно дабболдор рассвирепел и прогнал дименторов, но было уже поздно. я кинулся к Гарри.
– Повезло еще, что земля мягкая.
– Я подумал – все, конец.
– А у него даже очки не разбились.
– Никогда ничего более страшного не видела. Ничего более страшного... страшные черные фигуры в капюшонах... холод... крик...
Гарри открыл глаза. его положили в больничное крыло, вокруг собралась наша команда, все с головы до ног в грязи. Тут же и я с Гермионой, мокрые, словно только что из пруда, где купались в одежде.
– Как ты, Гарри? – спросил Фред. Он был бледен как полотно, это не могли скрыть даже потоки грязи.
– Что случилось? – Гарри вдруг сел в постели, и у всех перехватило дыхание.
– Ты упал, – коротко объяснил Фред. – Метров с двадцати. – Он оглядел друзей, которые согласно закивали.
– Мы думали, ты умер. – Алисию до сих пор била дрожь.
Гермиона всхлипнула, глаза у нее были красные.
– А как же матч? Будем переигрывать?
Все молчали. Правда навалилась тяжелым камнем.
– Мы что, проиграли? – прошептал Гарри.
– Диггори поймал снитч, – сказал Джордж. – Сразу после того, как ты упал. Он сначала ничего не понял. Посмотрел вниз и увидел тебя на земле. Он тут же попросил не засчитывать им победу, хотел переиграть матч. Но все было честно. Даже Вуд признал.
– А где Вуд? – Гарри только что заметил, что Вуда нет.
– В душе, – ответил Фред. – Наверное, хочет утопиться.
Гарри спрятал лицо в коленях, запустив пальцы в волосы. Фред взял его за плечо и легонько потряс.
– Ладно тебе, Гарри, ты никогда еще не упускал снитч!
– Надо же когда-нибудь и упустить, – рассудительно заметил Джордж.
– Можем еще отыграться, – заметил Фред. – Мы проиграли сто очков, так? Значит, если пуффендуйцы проиграют Когтеврану а мы у Когтеврана выиграем. Ну, и у слизеринцев...
– Пуффендуйцам надо проиграть с разницей в двести очков, – уныло возразил Джордж.
– А если они еще и побьют когтевранцев... – Да нет, Когтевран им не по зубам. А вот если Слизерин продует Пуффендую...
– Все будет зависеть от очков. Как ни считай, сто очков нам придется...
Гарри лег, не говоря ни слова. Минут через десять пришла мадам Помфри и распорядилась всем оставить палату.
– Мы еще зайдем, Гарри, – пообещал напоследок Фред. – И не терзай себя, ты все равно лучший ловец. Такого у нас никогда не было.
И вся команда, оставляя за собой грязные следы, вышла из палаты. Мадам Помфри с недовольным видом закрыла за ними дверь. я с Гермионой подошли поближе к кровати.
– Видел бы ты, как рассердился Дамблдор, – прерывающимся голосом сказала Гермиона. – Я никогда его таким не видела. Ты стал падать, он выбежал на поле, махнул палочкой, и падение замедлилось. Потом он нацелил палочку на дементоров. Из нее вылетело серебристое облако, дементоров как ветром сдуло... Он был вне себя от ярости, что они вошли на территорию...
– Дамблдор наколдовал носилки и положил тебя на них, – перебил я. – Носилки сами тебя несли, а он шел рядом до самой школы. Все думали, что ты...
я замолчал, но Гарри меня не слушал.
– А где моя метла? – спросил он. я с Гермионой переглянулись.
– Где она? Ее подобрали?
– Она, понимаешь... ее отнесло ветром, – издалека начала Гермиона.
– И что?
– И она упала... понимаешь, Гарри... угодила прямо в Гремучую иву.
– И что? – Гарри со страхом посмотел на нас.
– Ну, ты ведь знаешь ее, – ответил я. – Она всегда дает сдачу.
– Профессор Флитвик только что принес твою метлу, – едва слышно сказала Гермиона, нагнулась, подняла с пола мешок и вытряхнула на постель кучку щепок и поломанных прутьев.
Глава 10.
Гарри пролежал в больнице все выходные.
мы навещали его, старались приободрить. я и Гермиона сидели у Гарри с утра до ночи. А Гарри по-прежнему был в подавленном состоянии.
В понедельник Гарри вернулся в школу. Малфой был на седьмом небе от счастья, что гриффиндорцы проиграли матч. Он снял бинты и на радостях, что обе руки здоровы, вдохновенно изображал, как Гарри упал с метлы. На уроке зельеварения Малфой развлекался тем, что изображал дементора. я не выдержал и запустил ему в лицо огромное влажное крокодилье сердце. Снейп вычел у Гриффиндора пятьдесят баллов.
– Если защиту от темных искусств опять ведет Снейп, я притворюсь, что болен, и не пойду, – сказал я после обеда. – Гермиона, погляди, кто в классе.
Гермиона заглянула в дверь и сказала:
– Заходи, не бойся.
За учительским столом сидел профессор Люпин. Он осунулся, потрепанная одежда висела мешком, под глазами синели круги, но, когда все расселись по местам, он приветливо улыбнулся Ученики первым делом стали жаловаться на Снейпа.
– Это нечестно, он ведь только заменял вас, а задал такое домашнее задание!
– Мы ничего не знаем об оборотнях...
– ...целых два свитка!
– Нужно было сказать профессору Снейпу, что вы еще оборотней не проходили. – Люпин слегка нахмурился.
Класс загалдел громче:
– Да мы сказали, а он говорит, мы очень отстали...
– Он и слушать ничего не хотел...
– Целых два свитка!!!
Общее возмущение было велико, но Люпин только улыбнулся.
– Ничего, я поговорю с профессором Снейпом. А его задание можете не делать.
– Ну, вот! – огорчилась Гермиона. – А я уже сделала.
Урок прошел замечательно. Люпин принес стеклянный ящик с болотным фонарником. Это хрупкое и безобидное на вид одноногое существо, казалось, было составлено из струек дыма.
– Заманивает людей в болото, – диктовал Люпин. – Видите у него в руке фонарь? Он с ним прыгает по кочкам, путник идет на свет, он все дальше... А с трясиной шутки плохи...
При этих словах фонарник изо всех сил скребнул ногой по стеклу, не хуже чем ножом, так что весь класс передернуло.
Прозвенел звонок. Собрав сумки, все двинулись к выходу.
– Одну минуточку, Гарри, мне нужно тебе что-то сказать.
Гарри вернулся.
Гарри повеселел. В ноябре когтевранцы наголову разбили пуффендуйцев, и у Гриффиндора еще оставалась надежда выиграть Кубок школы, нельзя только проиграть следующий матч. Вуд неистово тренировал команду, несмотря на холодный дождь, который исправно лил в декабре изо дня в день. Дементоры больше не появлялись: гнев Дамблдора был так велик, что они не осмеливались уходить со своих постов.
За две недели до начала каникул небо прояснилось, стало светло-опаловым, ударил легкий морозец, и, проснувшись как-то утром, студенты увидели на траве кружево инея. Замок окутывал знакомый аромат Рождества. Профессор заклинаний Флитвик украсил свой класс мерцающими огоньками, которые вдруг обернулись настоящими летающими феями. Студенты в предвкушении каникул обсуждали, что будут делать дома. я и Гермиона решили остаться в замке.
К радости всех, кроме Гарри, объявили, что последний выходной семестра можно провести в Хогсмиде.
– Вот здорово! – захлопала в ладоши Гермиона – Там и запасемся подарками к Рождеству. Мама с папой очень обрадуются волшебным гостинцам!
Гарри снова весь день предстояло быть в замке единственным третьекурсником.
В воскресенье утром Гарри проводил меня и Гермиону до холла, помахал нам из дверей и побрел по мраморной лестнице в свою башню.
мы прошлись по деревне и решили зайти в сладкое королевство прикупить Гарри подарков. отойдя в дальний угол магазина под надписью: «О вкусах не спорят!» – мы стояли и разглядывали леденцы.
– Фу, – поморщилась Гермиона, – гадость какая! Гарри они уж точно не понравятся. И цвет, и вкус скорее для упырей, чем для людей
– А может, возьмем вот это? – я сунул под нос Гермионе банку с тараканами.
– Еще чего! – возмутился Гарри. я чуть не выронил банку.
откуда он здесь взялся?!
– Гарри! – Гермиона вздрогнула от неожиданности. – Ты что тут делаешь? Как ты сюда...
– Вот это да! – я раскрыл от удивления рот. – Ты что, научился трансгрессировать?
– Нет, конечно, – ответил Гарри и шепотом – рядом стояли шестикурсники – рассказал нам о Карте Мародеров.
значит мне их брату ничего не сказали, а Гари сразу все выложили. вот гады.
– Надо же, мне Джордж с Фредом ни разу ее не показали! – обижено произнес я. – А я им все-таки брат.
– Какая разница? – пожала плечами Гермиона. – Гарри все равно не оставит карту у себя, он отдаст ее профессору МакГонагалл. Верно, Гарри?
– Ну нет! – ответил Гарри.
– Ты что, спятила? – выпучил глаза я. – Отдать такую ценность!
– Если ее отдать, придется объяснить, откуда она у меня, – сказал Гарри. – И Фреду с Джорджем влетит от Филча.
– А вдруг Сириус Блэк знает тайные ходы в замок? – не унималась Гермиона. – Нужно предупредить учителей!
– Никого предупреждать не нужно, – возразил Гарри. – На карте семь тайных ходов. По словам Фреда и Джорджа, Филч знает четыре. Из трех других один завален, у входа во второй Гремучая ива. А тот, через который пришел я, он... откуда Блэку знать, что вход в него в подсобке магазина?
я важно кашлянул и указал на объявление на двери магазина:
ПО УКАЗУ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ
Сообщаем покупателям, что дементорам приказано каждую ночь после заката солнца обходить улицы Хогсмида. Эту временную меру предосторожности отменят после поимки Сириуса Блэка. Советуем покупателям после захода солнца оставаться дома. Счастливого Рождества!
– Хотел бы я поглядеть, как Блэк проникнет в «Сладкое королевство», ведь в деревне дементоры кишмя кишат. Да и хозяева услышат шум, попробуй он сюда вломиться. Они живут во втором этаже.
– Но ведь... Но ведь... – Гермиона подыскивала возражение, которое воззвало бы к нашему благоразумию. – Гарри не дали разрешения ходить в Хогсмид. Если кто-нибудь узнает, что он здесь, его могут даже исключить. И солнце еще не село, вдруг Блэк нагрянет в Хогсмид сегодня? Прямо сейчас?
– Да он в такую метель Гарри и не разглядит. – я кивнул в сторону улицы, за окнами магазина валил густой снег. – Будет тебе, Гермиона. Рождество на носу, что, Гарри хуже других, что ли?
Гермиона в тревоге закусила губу.
– Ты на меня наябедничаешь? – улыбнулся Гарри.
– Ну что ты! Нет, конечно. Но все-таки, Гарри...
надо отвлечь Гермиону иначе она нам до вечера будет на мозги капать.
– Гарри, ты свистульки видел? – перебил Гермиону я, схватил Гарри за руку и потащил к бочонку с конфетами. – А желатиновые червячки? А кислые шипучки? Помню, Фред дал мне одну, мне было тогда семь лет, она мне язык насквозь прожгла. Мама его тогда здорово метлой отлупила! – я задумчиво уставился на корзину с шипучками. – А что, если угостить Фреда тараканьей гроздью и сказать, что это засахаренный арахис, он поверит?
я с Гермионой заплатили за сладости, и мы вышли на завьюженную улицу.
Хогсмид походил на рождественскую открытку. Сказочные домики под соломенными крышами, магазины в снежных шапках, на дверях венки из остролиста, кроны деревьев украшены гирляндами волшебных свечек.
Гарри ежился от холода. Мы шли по улице навстречу ветру, я и Гермиона сквозь шарфы кричали:
– Здесь почта...
– А там магазин «Зонко»...
– Можно пойти в Визжащую хижину...
– Пойдемте лучше в «Три метлы», выпьем сливочного пива, – предложил я, стуча зубами от холода.
мы перешли на другую сторону улицы и вошли в уютный паб – первый этаж крохотной гостиницы.
В пабе было людно, шумно и дымно. За стойкой расположилась компания весельчаков, они смеялись и громко разговаривали, полная миловидная женщина едва успевала наполнять бокалы.
– Это мадам Розмерта, – сообщил я. – Пойду принесу нам всем по кружке, – прибавил я и слегка покраснел. она очень миленькая.
Гарри и Гермиона уселись за маленький столик в дальнем углу между окном и нарядной рождественской елкой. Рядом потрескивал камин, было очень тепло и празднично. я принес три кружки пива. Оно было горячее и дымилось.
– Счастливого Рождества! – весело пожелал я и поднял кружку.
мы пили пиво. Вдруг входная дверь отворилась, и сквозняк взъерошил волосы на голове. я посмотрел на дверь. блин, приплыли.
В бар вошли МакГонагалл и Флитвик, за ними – Хагрид с министром магии Корнелиусом Фаджем, толстячком в темно-зеленом котелке и полосатой мантии. Все четверо увлеченно о чем-то беседовали.
В мгновение ока я с Гермионой оба нажали ладонями на макушку Гарри. Гарри соскользнул со стула и очутился под столом. вот они подошли к стойке бара, постояли немного и, развернувшись, двинулись прямо к нашему столику.
Гермиона прошептала:
– Мобилиарбус!
Рождественская елка оторвалась от пола и, плавно покачиваясь, полетела. С глухим стуком приземлилась возле нашего столика и загородила его пушистыми ветками. К соседнему столику придвинулись четыре стулья, и на них – кто крякнув, кто вздохнув – сели учителя и лесничий с Фаджем.
К ним сейчас же приблизилась мадам Розмерта
– Маленькая кружка минеральной... – спросила она.
– Это мне, – ответила профессор МакГонагалл.
– Горячий грог...
– Спасибо, Розмерта, – пробасил Хагрид.
– Содовая с вишневым сиропом и зонтиком...
– М-м-м... – чмокнул губами профессор Флитвик и протянул руку за бокалом.
– Стало быть, вам, господин министр, смородиновый ром.
– Спасибо, Розмерта. Рад вас видеть! Посидите с нами?
– Благодарю, господин министр, с удовольствием.
она ушла и снова вернулась. блин, они еще, чего доброго, здесь дотемна засидятся. А ведь Гарри еще надо вернуться в «Сладкое королевство».
– Каким ветром вас сюда занесло, господин министр? – спросила мадам Розмерта.
Фадж обернулся посмотреть, не подслушивает ли кто.
– Ясно каким. Сириуса Блэка, дорогая моя, ищем. Вы ведь слышали, что он учинил в школе на Хэллоуин?
– Слышала, слышала.
– Вы, Хагрид, всем успели рассказать, всему пабу? – с укоризной спросила МакГонагалл.
– Думаете, Блэк все еще поблизости? – тревожно спросила хозяйка гостиницы.
– Уверен.
– Дементоры уже дважды обыскивали мой паб, распугали всех клиентов, одни убытки...
– Розмерта, дорогая, мне и самому дементоры не по душе. Но что ж поделать? Как иначе прикажете вас охранять? Раз ваша гостиница стоит именно здесь, значит, дементоры еще не раз к вам зайдут. Я только что с ними встречался, они в бешенстве: Дамблдор не пускает их в школу.
– И правильно делает, – вступилась за директора школы МакГонагалл. – Как мы стали бы преподавать в присутствии таких чудовищ?
– Верно, верно, – тоненьким голоском поддержал коллегу малыш Флитвик, не достававший ногами до пола.
– Что поделаешь... – сдержанно заметил Фадж. – Они охраняют вас от злодея. Блэк способен на все...
– А мне как-то не верится, что Сириус Блэк мог переметнуться на сторону Темного Лорда. Это на него не похоже... – задумчиво сказала мадам Розмерта. – Помню его студентом Хогвартса... Скажи мне тогда кто-нибудь, что из него выйдет черный маг, я бы подумала, что этот человек выпил слишком много медовухи.
– Вы, Розмерта, и половины всего не знаете, – угрюмо ответил министр. – Люди не знают самых страшных его дел.
– Что может быть страшнее убийства невинных людей? – удивилась хозяйка.
– Кое-что может.
– Сомневаюсь.
– Вы, Розмерта, говорите, что помните его студентом, – заметила профессор МакГонагалл. – А помните, кто был его лучший друг?
– Ну, как же? – Розмерта усмехнулась. – Два неразлучных приятеля. Они часто бывали здесь. Столько от них было веселья! Друзья – не разлей вода. Так и стоят перед глазами – Сириус Блэк и Джеймс Поттер.
под столом раздался грохот. я ткнул Гарри ногой.
– Верно, – подтвердила МакГонагалл. – Блэк и Поттер. Зачинщики всевозможных проказ. Оба блестящие ученики, на редкость блестящие, но отчаянные сорвиголовы! Таких ни раньше, ни позже не было!
– Ну это еще неизвестно, – промычал Хагрид. – Фред с Джорджем Уизли, пожалуй, дадут им фору.
– И они были как братья, – вставил Флитвик. – Как два неразлучных брата.
– Именно, – подтвердил Фадж. – Поттер никому не доверял так, как Блэку. Они и после школы дружили. Блэк был шафером на свадьбе Джеймса и Лили. Потом родился Гарри, и Блэк стал его крестным отцом. Гарри, конечно, ничего об этом не знает. Узнает, будет очень страдать.
– Из-за того, что Блэк стал сподвижником Сами-Знаете-Кого? – прошептала мадам Розмерта.
– Хуже... – Фадж понизил голос. – Не многим тогда было известно, что Поттеры знают: Вы-Знаете-Кто за ними охотится. У Дамблдора, который, разумеется, всегда боролся против Вы-Знаете-Кого, было много тайных агентов, и один из них сообщил, что Джеймсу и Лили грозит опасность. Дамблдор тут же дал им знать и посоветовал спрятаться в тайном укрытии. А для верности подсказал воспользоваться заклятием Доверия.
– Что это такое? – Мадам Розмерта слушала, затаив дыхание.
Профессор Флитвик откашлялся и стал тонким голосом объяснять:
– Заклятие Доверия – одно из самых сложных, оно запечатывает тайну в сердце человека. – Хранителя Тайны, как его называют. Эту тайну раскрыть невозможно, разве что сам Хранитель ее выдаст. Вы-Знаете-Кто мог годами искать Лили и Джеймса и не нашел, даже если бы сунул нос в окно их дома.
– Значит, Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? – догадалась мадам Розмерта.
– Да. Джеймс Поттер говорил Дамблдору, что Блэк скорее сам погибнет, чем их выдаст, что он и сам подумывает об укрытии, – ответила профессор МакГонагалл. – Но Дамблдор все равно за них тревожился. Он даже сам себя предложил в Хранители Тайны.
– Значит, он подозревал Блэка?
– Не то чтобы подозревал, но ему сообщили, что кто-то из друзей Поттеров переметнулся на сторону Вы-Знаете-Кого и сообщает ему об их передвижениях. Он уже какое-то время знал, что среди нас завелся предатель.
– Но Джеймс Поттер настоял на своем?
– Да, настоял, – вздохнул Фадж – Заклинание Доверия применили, а две недели спустя...
– Блэк предал их? – выдохнула мадам Розмерта.
– Да. Ему надоело быть двойным агентом, он хотел открыто объявить, на чьей он стороне, потому и выдал Поттеров. А дальше вы знаете: Тот-Кого-Нельзя-Называть убил Джеймса и Лили. Хотел убить и малыша Гарри, но лишился волшебной силы. Мощь его исчезла, и он бежал. Блэк остался ни с чем: его патрон сгинул как раз, когда предательство его обнаружилось. Оставалось только спасаться бегством...
– Гнусный, смердящий душепродавец! – прорычал Хагрид на весь бар.
Соседи притихли и повернулись в их сторону. МакГонагалл зашикала на него.
– Я тогда его видел. – Хагрид понизил голос. – Наверное, самый последний перед тем убийством. Это я спас Гарри, вынес его из развалин, Лили-то с Джеймсом уже погибли. Я его тогда вытащил, а у него на лбу рана... а тут этот... Сириус Блэк на своем мотоцикле. Я-то тогда не знал, чего он явился... что он Хранитель Тайны. Я подумал, он... э-э... прилетел помочь. Бледный как смерть, весь трясется. А я-то, я-то! Я его утешать стал! – Хагрид разрыдался.
– Хагрид, пожалуйста, умерьте голос, – взмолилась МакГонагалл.
– Откуда мне было знать, что ему наплевать на Лили и Джеймс, что он шпион. А он еще говорит: «Я крестный Гарри, отдайте его мне, я, мол, о нем позабочусь...» Ха! Я Гарри не отдал, Дамблдор велел мне отвезти его к тетке. Блэк поспорил-поспорил и согласился. И дал мне свой мотоцикл отвезти Гарри: «Мне, говорит, он больше не нужен». И как это я не догадался! С чего это он отдает любимый мотоцикл? И как это он больше не нужен? Эх, дубина я, дубина! Дамблдор-то знал, что Блэк – Хранитель Джеймса. Блэк думал улизнуть в ту ночь, думал, у него есть часа два, пока Министерство узнает. А отдай я ему Гарри!.. Он бы повез его на мотоцикле да и кинул бы в море. Сына-то лучшего друга! Да чо уж там, переметнулся волшебник на сторону темных сил, нет для него ни свата, ни брата...
Хагрид замолчал, и никто долго не решался заговорить.
– Но далеко он не убежал, – произнесла удовлетворенно мадам Розмерта. – Министерство магии сцапало его на другой день.
– Увы! – вздохнул Фадж. – Не мы его нашли, к сожалению. Его нашел друг Поттера Питер Петтигрю. Он чуть с ума не сошел от горя. Знал, что Блэк – Хранитель Тайны Поттеров, и сам стал искать Блэка.
– Петтигрю, Петтигрю... уж не тот ли толстячок, что еще в Хогвартсе всюду таскался за Поттером и Блэком? – припомнила мадам Розмерта.
– Он самый, – подтвердила профессор МакГонагалл. – Он души не чаял в Блэке и Поттере. Он им был, конечно, не ровня, не те способности, а я была чересчур строга с ним. Как я теперь раскаиваюсь... – МакГонагалл всхлипнула.
– Ну будет, будет, Минерва, – похлопал ее по плечу Фадж. – Петтигрю умер как герой. Очевидцы, маглы – мы потом стерли им память, – уверяли, что Петтигрю со слезами укорял Блэка: «Как ты мог, Сириус! Лили и Джеймс наши друзья!» Потянулся за волшебной палочкой, но Блэк, разумеется, опередил его. От Петтигрю почти ничего не осталось...
Профессор МакГонагалл высморкалась и сказала севшим голосом:
– Глупый, глупый мальчишка... Дуэли никогда у него не получались! Зачем только он сам... Ведь есть же Министерство...
– Эх, добраться бы мне до Блэка раньше Петтигрю! – взревел Хагрид. – Уж я бы с ним не канителился, я бы его голыми руками на куски...
– Нет, Хагрид, вы бы с ним не справились, – покачал головой Фадж. – Схватить его могла бы только полиция маглов. Я в те времена был заместителем главы Департамента чрезвычайных ситуаций и прибыл на место происшествия одним из первых. Никогда не забуду того, что я там увидел: посреди улицы глубокая воронка, всюду искореженные трупы, маглы кричат, а Блэк стоит и хохочет над тем, что осталось от Петтигрю – кучкой окровавленной одежды и... и... каких-то фрагментов...
