Текст книги "Боль милосердия (СИ)"
Автор книги: Фриза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 25
Я всегда покидала квартиру рано, когда было ещё темно и тихо. Гуляла с Чарой, ела и уходила, заставая уже последнюю волну, уходящих на работу людей. Сегодня было слишком тепло и удобно, чтобы просыпаться в несусветную рань. К тому же, выходной. Бывало, я позволяла себе поваляться, но никогда не больше двух часов. Наверное, в этом было больше от неизменного, в течении многих лет, расписания, чем от въевшегося чувства неисполненного, в адрес человечества долга. Я могла валять дурака до похода в Динамит, но обязана была проснуться раньше десяти.
Поэтому, этим утром глубокий сон прервало не что иное, как хлопок двери из общего коридора.
Зал купался в полуденном мраке. Из-за плотных штор тянулась ярка полоска света, пересекающая ковёр. Слышались два чередующихся сопения. Я как следует проморгалась. Городской спал рядом, уткнувшись носом мне в висок. Дышал ровно и глубоко. Это его горячая рука, перекинутая поверх одеяла, согревала меня ночью.
Аккуратно выскользнув на пол, я вышла в прихожую и прикрыв дверь, заковыляла на кухню. Действительно, четыре часа дня. Мы заснули лишь посреди ночи. Городской оказался просто зверем по части сексуальных игрищ. Смотря в его глаза, у меня даже сложилось впечатление, будто юрист дорвался до запретного плода, который уже полжизни планировал вкусить. К счастью, мне хватило мозгов признаться в усталости. Дмитрий пообещал наверстать упущенные излишки в будущем, послушно уступая первую ночь. Что не помешало ему зацеловать меня до чувства полного изнеможения. Андрей никогда не уделял чрезмерного внимания интимным частям моего тела, поэтому получая даже эти крохи сегодня ночью, я чувствовала себя странновато. У Дмитрия моя неловкость вызвала интересное выражение лица.
– Чёрт, – ударилась плечом о косяк.
Зал прибывал в ужасном состоянии. Покрывало с тахты сползло на пол, по ковру были раскинуты подушки, которые городской, с широкой улыбкой, вытащил из шкафа, чтобы, якобы соорудить нам "ложе счастья". Сейчас же пресыщенный юрист лежал на животе поверх одеял, так и дыша в мою подушку. Невооруженным глазом, спящий городской казался моложе лет на десять. Мне тоже часто скидывали пару лет из-за худобы, но это был совершенно другой случай. Почему-то в реальной жизни Дмитрий казался старше. Двадцать восемь, он сказал, хотя, я бы дала ему тридцать – тридцать три. С закрытыми глазами и умиротворенным выражением лица он просто возвращался к тому образу, который был уготован ему природой изначально. И этот образ был прекрасен.
Взяв пачку сигарет со стола, я пошла на кухню. До сих пор казалось фантастикой, что такой мужчина спал на моей тахте, которая даже кроватью не была. Впрочем, впечатление весомо портила одежда. Он так и остался в своих джинсах и черной футболке. Спрашивается, почему? Я была бы не против потрогать его тело в ответ. Эта мысль мне даже казалась приятной.
На ходу просовывая ноги в спортивные штаны, я зашла на кухню и поставила чайник. На табурете лежала блестящая бумага, в которую был упакован вчерашний букет. Тогда из него выпал вкладыш, которому я не придала значения. Пособие напоминало маленькую тонкую книжечку с толкованием каждого цветка. Андрей пару раз дарил мне розы. Как и все "романтические" проявления охранника, они были скупы и малоэмоциональны, так, для галочки. Я всегда ставила их на холодильник и вспоминала, как только те увядали. Дмитрий же, казалось, дарил их с чувством.
"Белые розы – символ вечной любви и верности. В противоположность красным, которые говорят о страстной любви, розы белые, "цветы света", подтверждают чистую любовь, постоянную, и более крепкую, чем смерть. Букет из белых роз традиционно преподносят на свадьбу".
С некой долей усмешки, я посмотрела на три белых розы на подоконнике. Их было слишком мало для свадебного букета, но учитывая, какой путь и испытания они прошли вчера, выглядели цветы просто шикарно.
В холодильнике я нашла невиданные раннее творожные сырки.
– Кира?
Герой-любовник вплыл на территорию кухни, когда вскипел чайник. Комнатка стала в разы меньше.
– Утро. Чай будешь?
Нахмуренное после сна лицо юриста украсила искренняя, добродушная улыбка. Он стремительно подлетел на голос, и обнял меня сзади:
– Доброе утро, моя хорошая, – провел сухими губами по плечу. – Что кушаем?
– Бутерброды.
Дмитрий стиснул меня крепче и так и застыл, согнувшись в три погибели. Подождав минуту, я похлопала его по рукам:
– Эй, если хочешь спать, иди.
Он что-то невнятно пробубнил, но спорить не стал, уводя за собой кокосовый шлейф и остатки тепла. Я погладила мурашки на предплечьях и принялась лепить бутерброды. Судя по звукам льющейся воды, Дмитрий пошёл умываться.
– Кира. Сегодня я должен кое-куда сходить.
Я как раз стояла у окна, наблюдая, как городской доедает колбасу. Он снова выглядел на все тридцать.
– Да, конечно. Иди.
– Ты пойдешь со мной.
– Куда? – удивилась.
– К моим друзьям.
Ну, ладно. Он меня удивил. Я устало опустилась на табуретку напротив:
– Нет, – улыбнулась, – мы это уже обсуждали.
Юриста напрягла моя добродушная невнимательность к его общественной жизни:
– Кира, – развел руками. – Аристарха ты уже знаешь. Мы все работаем вместе, это очень близкие и дорогие мне люди. Я хочу и должен познакомить тебя с ними.
Моё приподнятое настроение начало медленно падать. Что в этот раз не так? К чему театр? Знакомить любовницу с друзьями? Тем более такую, как я? Мне было совсем нечем блеснуть в компании "мешков" с высшим образованием и годами опыта работы в юридической сфере. Богачи с подвешенными языками.
– Тема закрыта, – отрезала. – Я не иду.
Дмитрий вытащил старый зеленый фломастер из внутреннего ящика стола и что-то написал на салфетке. Я отодвинула табуретку:
– Не пойду.
– Я и не спрашиваю.
Закончив с колбасой и чаем, Дмитрий надел куртку и уже обутый вернулся на кухню. Салфетка по-прежнему лежала на середине стола. Он написал на ней какой-то адрес.
– Ну, хватит тебе, – грубо взял меня за подбородок. – Посмотри на меня.
Я нехотя уставилась ему в глаза. На загорелом лице застыло выражение тревожной озабоченности:
– Кира, я предлагаю сделать это вместе. Ты оденешься и мы пойдем.
– Нет.
Городской медленно убрал руку:
– Хорошо.
Сухо поцеловав меня в уголок губ, он ушёл гулять с Чарой.
Ну, что за идиотский день.
Проходя мимо зеркала в коридоре, я зацепила взглядом непривычную картину. На шее и у ключицы кожа потемнела. Я потерла эти синяки и с досадой, поняла, что городской оставил засосы – они нашлись и на груди. Эти отметины не сильно выделялись на фоне загорелой кожи, но от моего внимания уйти не могли. Я носила открытые топы, как его угораздило быть таким неосторожным? Андрей бы никогда до такого не докатился…
Его не было три часа.
Натянув обычные джинсы, тяжелые ботинки и рубашку с капюшоном, я вышла из-подъезда. Местом встречи "мешков из Права" значилась элитная новостройка рядом с парком у набережной. Как правильно заметила регистраторша – в одном из этой тройки домов жили родственники мэра. По громкой связи мне пришлось назвать номер квартиры – "двенадцать" и ждать пока откроют ворота. Уже на парковке модели машин дали ясно понять, что жители дома не бедствовали. Даже консьержка, хоть и была преклонного возраста, была не проста и наверняка имела определенный опыт в самых жарких военных точках планеты.
– Вам на третий этаж, – пробасила.
Нажав на кнопку вызова, я дождалась лифта. Внутри играла какая-то классическая оркестровая музыка. Сумасшедший дом с белыми стенами. Железная дверь выглядела не менее забавно – такая широкая и начищенная. Не став медлить, я нажала на звонок. Убью ведь, если обидел животное. Догша заменяла мне семью, терпеть такие "кражи" даже от любовника я не собиралась.
– Чтоб его…
Первым делом на звонок отозвался знакомый лай. Чара подошла к той стороне двери и я приготовилась её ловить, приготовив поводок. Судя по звукам нескольких открывающихся замков, олигархи не часто становились жертвами воров. Догша просочилась в щель, быстрее, чем дверь полностью распахнулась. Я потрепала собаку по голове и застегнула цепь на ошейнике. В проеме стоял улыбающийся Дмитрий в синем костюме тройке. Даже переодеться успел, как-никак одна из заморочек богачей.
– Кира, – протянул руку. – Ты вовремя.
Ага, щас. Я дёрнула догшу и мы заторопились к выходу. Но даже утрамбованный в офисный костюм, юрист оказался быстрее, качественно загородив нам путь к лестнице. Судя по звукам, лифт использовал кто-то другой. Городской завёл нас с Чарой внутрь чужой квартиры, как куриц в загон, элементарно надвигаясь со стороны единственного выхода. Я притянула собаку к себе, не зная, откуда ожидать опасности.
– Можешь не разуваться, – щелкнул выключателем, закрывая дверь на замки.
Прихожая была выполнена в белых тонах, как и вытекающий из неё длинный коридор, в конце которого сиял просвет открытой двери. Там шло какое-то застолье, гремела посуда и играла музыка. Юрист шикнул на догшу, но свою собаку я держала крепко.
Две двери. Две двери, которые надо было незаметно отрыть…
Дмитрий грубо оторвал мои руки от собаки и та сорвалась с места.
– Если хочешь молчать, молчи! – он схватил меня за запястье и поволок вслед за догшей, в сторону того просвета.
Я попыталась освободить руку, но чуть не прикусила язык от боли. Этот мешок совсем не отдавал себе отчет в том, что делал. Он вполне мог сломать мне пару костей! Избалованный, зазнавшийся богач!
– Вот! – крикнул ещё на подходе к двери. – Привел!
Это был большой зал. Такой просторный, что вмещал в себя метраж всей моей квартиры. Продвигаясь вперед, мои старенькие ботинки издали протяжный чавк. Я наступила в лужу, которую Дмитрий ловко перешагнул. К счастью, это была обычная вода из опрокинутой вазы – в искусственном озере на дорогом паркете плавали цветы.
– Опять, да? – мужской голос. – Она.
В комнате горело приглушенное освещение. Пахло готовкой. За прямоугольным столом посередине комнаты сидели люди. Всего лишь четыре человека. Одним из них был владелец серебристой машины. В том же серой костюме, что и в прошлый раз, увидев меня, он перестал жевать. Рядом с ним сидела представительная блондинка в каком-то строгом черном платье с высоким воротом. Наверняка какая-то адвокатесса.
Городской отодвинул мне свободный стул. На той стороне сидела семейная пара с ребенком. Пока Дмитрий раскладывал еду и говорил что-то о похолодании, я пыталась разглядеть их из-за упаковок сока и шампанского. Вероятнее, это была их квартира. Ребенка, особенно, такого маленького, порой было сложно выводить в гости.
Все начали есть и казалось, забыли про меня. Стол был накрыт как минимум на легион: несколько салатов в больших мисках, запечённая курица с картошкой и гора пирожков. Я ела только то, что подсовывал мне Дмитрий и не смотря на то, что у каждого было по тарелке, он то и дело опускал вилку в мой огород.
Они обсуждали дела юридической фирмы и косвенные темы социологии. Женщина в платье рассказывала нюансы норвежской культуры, проводя параллель с "русским размахом" здесь. Сидящая рядом девушка с ребенком то и дело задавала какие-то наводящие вопросы, но делала это слишком тихо, чтобы я могла расслышать. Когда малыш слез с колен матери и перешёл к отцу, хозяйка дома встала и оттряхнула штаны. Тогда-то наши взгляды и встретились.
Не знаю, что именно привлекло внимание Насти (кажется, так её звали), ведь я по прежнему была в капюшоне, который, к тому же, принадлежал рубашке L размера, но девушка то и дело оборачивалась в мою сторону. Даже её голос стал громче. Двухметровый отец ребенка, до этого опиравшийся на спинку стула супруги, распрямился, чтобы достать сыну пирожок.
– А как зовут твою девушку? – спросила брюнетка у Дмитрия, когда образовалась небольшая тишина.
– Кира, – улыбнулся городской. – Кира, познакомься, это Настя.
Двухметровый начальник Андрея очень нехорошо нахмурился и будто мотнул головой, что-то сказав городскому. Я незаметно кивнула, давая понять, что расслышала хозяйку дома. Узнала меня, но муж ещё ничего не заметил. К счастью.
Застолье продолжилось обращением Аристарха к Дмитрию. Они заговорили о каких-то рекламодателях, с которыми виделись сегодня. Шустрый, за три часа и с собакой успел зайти на работу!
Когда Аристарх стал сильно нагибаться над столом, мне стало не по себе. Компания уже повысила громкость музыкального центра. Каждый раз тянясь за новым блюдом, блондин в сером костюме оглядывался на меня. Я отодвинулась.
– Не знал, что тебе нравятся шатенки, – сказал. – Ты же что-то говорил, что твоя девушка должна отличаться от тебя.
Дмитрий удивленно моргнул. Из моего хвоста выбился локон.
– А, ну, – запил салат шампанским из моего бокала. – Я так говорил? Значит покрашусь.
Правда, что ли?
Аристарх как-то мигом изменился в лице. Я почувствовала опасность и подскочила на стуле, но блондин тоже был не промах и сдёрнул с меня капюшон даже так. От неожиданности, я оперлась на Дмитрия.
– А я думал, что такое! – залыбился голубоглазый. – Эту я видел! Уже неделю держится!
– Ты что делаешь! – завёлся Дмитрий, поднимаясь.
– Что я? Я ничего, это же так здорово, что вы уже такое время… – Аристарх поднял руки вверх, отступая.
– К вашему сведению, – положил ладонь мне на плечо. – Мы знакомы уже год.
Спалили. Мне было страшновато обернуться. Начальник Андрея нехорошо стучал по столу пальцем. Быстро просёк, ничего не скажешь. Я натянула капюшон обратно.
– Мы уже видели её, Дим, – пробасил. – Это девушка Ростова. Была с нами в санатории летом.
– Какой ещё санаторий? – нахмурился городской.
– Она сидела в номере с девочкой. Соседний от тебя люкс.
Дмитрий сильнее прижал меня к себе. Я заметила лежащую в углу Чару. К чему было вспоминать этот санаторий, когда я почти забыла свою жизнь с Андреем.
– Все понятно, – Аристарх перестал улыбаться, – Бухгалтерши закончились, теперь он приволакивает женщин охранников. Слушайте, не я один устал…
– Андрею разрешили взять с собой семью, – перебила Настя, – мы думали, что он приедет с Ириной, но у него была девушка. Сверху жил ты и они. Где же вы познако…
Темноволосый начальник Андрея, поцеловал жену в висок и та замолчала. В зале снова воцарилась тишина. Хозяйка квартиры и женщина в платье во все глаза уставились на меня. Вторая даже немного приподнялась, чтобы рассмотреть мою обувь.
– Это… – брюнет сделал какой-то жест рукой.
– Да, – отозвался Дмитрий, буквально впиваясь пальцами мне в предплечье.
Настя непонятливо свела брови на переносице, но ситуацию раскрыл Аристарх:
– Что?! – закашлялся. – Та героиня, что тебя бросила с пробитой головой?!
Впервые в жизни, мне захотелось надавать по борщам в гостях. Они ничего не знали! А этот ещё пригласил в качестве чёрт знает кого. Да уж, если присмотреться и напрячь память, то подобрали городского со скамьи как раз начальник Андрея и язвительный блондин. По крайне мере, серебристая машина последнего прочно отпечалась у меня в мозгу. Какое идиотское стечение обстоятельств.
– Чара! – крикнула.
– Чара?
– Она даже его собаку…
– Да они небось уже живу…
Догша подошла ко мне. Бежать, срочно бежать.
– Думаешь? Слушай, а почему бы…
– Прострели себе колено, Рик!
Дмитрий перехватил у меня поводок:
– Подожди снаружи, Кира.
Не оборачиваясь, я вышла в коридор. Ну, хотя бы накормили. Из зала доносились отголоски перепалки на высоких тонах. Фигурантами жаркой дискуссии были как мужчины, так и женщины. Зажравшиеся богачи.
– Да ну, что вы в самом деле…
– Дим, приведи девушку, мы даже не…
– Папэ!
– Откуда нам было знать, что…
– Да пошли вы!
Городской показался, как раз когда я разделывалась с последним замком. За его спиной маячил Аристарх, пытавшийся объясниться:
– Да будет вам. Обычное недопонимание. Девушка, вы же не обиделись?
Дмитрий вытолкал меня из квартиры и захлопнул дверь прямо у блондина перед носом:
– Вот хамьё.
Пока мы опускались в лифте на стоянку, у городского несколько раз оживал телефон. Юрист выглядел не важно, наматывая и разматывая цепь от поводка на кулак. В молчании мы дошли до вишневого внедорожника. Садясь в салон, Дмитрий так хлопнул дверью, что я даже ойкнула.
– Чёрт, – выругался. – Жесть какая-то с этим санаторием.
Я сильнее натянула капюшон и оперлась на дверцу спиной. Щелкнули замки, загорелся внутренний свет.
– Понятия не имел, что ты там была.
Пытался как-то иначе разукрасить "гостеприимность" друзей, сваливая вину на себя?
– Почему ты не сказал им, что произошло в Любинском? – не дала ему развить мысль. – Это же твои друзья. Они не знают, что тебя кто-то тюкнул? Ты мог умереть там.
Юриста будто передёрнуло. Он быстро завёл мотор, выключил свет и вывел внедорожник с парковки.
– Это наше с тобой…, – скорчился. – Никто не должен знать.
Я погладила морду Чары, просунувшуюся между сидений. В Любинском лишь один человек помимо Екатерины знал, о городском. Таксист Вася.
– Таксист? – поперхнулся Дмитрий. – Только не говори, что выжидала в кустах, пока эти двое не приехали?
Я пожала плечами.
– Чёрт, Кира! Ты знаешь, сколько бы всего изменилось, останься ты…
Надо признаться, что умереть в ДТП никогда не было моей мечтой. Мы проехали на красный и чудом избежали бокового столкновения с белой Нивой. Обе машины остановились посередине перекрестка, но поняв, что отделались испугом, возобновили движение.
– И санаторий этот долбанный, – продолжил уже тише, – Кира, как ты не понимаешь, что происходит…
Что происходит?
– … целый год, – выдохнул. – Целый год, Кира. Целый…
– Что? – не выдержала.
– У нас был целый год. Мог бы быть… уже год.
Внедорожник остановился у цветочного салона. Дмитрий буквально всучил мне новый букет белых роз, старательно избегая на меня смотреть. Выглядел он не очень счастливо, но и от озлобленности на друзей ничего не осталось.
– Круг по городу и домой, – отчеканил.
Пока вольво проезжал главные цветные магистрали, я наблюдала, как садится солнце. Хотелось курить. Настю и Панькова я встретила ещё в первые дни после переезда. Девушка помогла собрать рассыпавшиеся у бабушки продукты в супермаркете. После этого я видела её в парке. Оказалось, что это жена начальника Андрея. Встреча в санатории тоже изрядно меня удивила. Более того, как выяснилось, это её мужу Дмитрий звонил из Любинского. Близкий друг. А я-то думала, что он звонит семье!
Что бы было, назовись я Кирой? Что бы было… скажи я ему, ещё тогда в торговом центре у ювелира, что это мне он должен за своё здоровье… Что бы было, останься я ждать его приезда вместе с нанюхавшейся Катей? Что бы было, натолкнись мы друг на друга в санатории? Не убеги я от него дважды, на встречах? Что бы он сделал? Что бы сделала я?
Какой бред. Каким-то образом я оказалась втянутой в круг знакомых между собой людей, причем не низкого достатка. Должно быть, для города это было нормально, я ошиблась, надеясь, что растворюсь в толпе.
– Судьба, Кира, – он будто прочитал мои мысли. – Она есть. И она сводит людей. А если те не используют случай, настаивает и повторяет маневр, пока не добьётся своего. Чем больше попыток, тем важнее, чтобы эти люди были вместе.
Если бы не контекст разговора, я бы посмеялась.
– А если судьба сводит людей, которым быть вместе не судьба? – нахмурилась.
– Не наш случай, – сказал мягче.
До дома мы доехали уже в более приятной атмосфере, под приглушенную музыку. С Чарой тоже погуляли вместе, а когда поднимались обратно, Дмитрий даже начал оказывать знаки внимания, которые уже на третьем этаже превратились в откровенные ощупывания мягкий частей моего тела. Открывая дверь квартиры и уклоняясь от поцелуев в ухо, я чисто случайно вспомнила, какой погром застала, когда приехала из санатория. Со временем я пришла к выводу, что это охранники Панькова разворотили квартиру, а быть может, даже сам Андрей. Чтобы убедиться, что я не представляю "опасности" в виде компроматов, незаконного оружия или наркоты. Птица такого высокого полета ведь должна быть осторожной.
– Кира, – Дмитрий оттянул меня от двери, прерывая попытки поцеловать. – Что-то не то.
Он заслонил мне проход, но я успела разглядеть урон. Всё как и в прошлый раз: вещи сметены в центр комнаты, пустые шкафы и тумбы. В ванне мигал свет. Зачем и почему сейчас? Я закрыла входную дверь.
– Пусто, – сказал, обойдя квартиру. – У тебя есть предположения, кто это сделал?
Я остановилась возле груды тряпок посреди зала. Подушки и простыни смешались со статуэтками, посудой и канцелярией арендодателей. Сверху лежала миска Чары.
– Твои друзья.
Дмитрий непонимающе склонил голову:
– Сейчас не время…
– Слушай, – начала разбирать завал. – Это не первый раз. Когда я вернулась из санатория на встречу и зашла в квартиру, было так же. Тогда я познакомилась с Паньковым. Других предположений нет, тему можем считать закрытой. Завтра поменяю замки.
Пока куча рассасывалась, городской молча подпирал плечом косяк двери. Я надеялась на отдых, сон, секс, в конце концов, но не на уборку. Поэтому быстро устала.
– Кто-то вламывался к тебе в дом, – все-таки заговорил, – и ты говоришь об этом только сейчас? Ты писала заявление?
Я подняла простыню и бросила её на тахту:
– Ничего не крали. Просто… сметали вещи.
– Запугивали, – поправил
Я пожала плечами. Ну, или так. Дмитрий отошёл на кухню и довольно долго разговаривал там по телефону. На это время я успела закончить разбор вещей в комнате и принять душ. Теперь хотелось просто упасть на ровную поверхность и забыться.
– Это не Дан, – протараторил, когда я вышла из ванной. – Но он знает, что в твоей квартире кто-то был. У твоих арендодателей есть сын, зарегистрированный в однушке под Омском. Он стоит на учете в местной психбольнице.
– Я меняла замки. У него не может быть ключа.
– Все замки можно вскрыть.
Солгу если скажу, что не увидела что-то странное во взгляде юриста. Городской поспешно открыл шкаф и достал большой пакет, в который тут же запихал какие-то вещи.
– Что ты делаешь? – погладила лоб. – Это моё бельё.
– Тут не безопасно.
