Текст книги "Боль милосердия (СИ)"
Автор книги: Фриза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
Глава 22
Неделя пролетела быстро. Воскресенье двадцать третьего августа началось с утреннего похода в супермаркет. Наконец-то у меня были деньги, которые можно было потратить на нечто большее, нежели просто мясо и крупа. В корзину полетел лимонад «Буратино», килограмм песочного печенья, колбаса и прочие вестники маленького праздника. Вернувшись домой с полными сумками, я выгуляла Чару и понеслась к «Динамиту». Последний день отдыха перед рабочей неделей! Вспотею, как следует! Однако мой энтузиазм поутих, когда я заприметила стоявший на парковке вишневый внедорожник.
– Кира!
Когда я сняла куртку, рядом со скамьёй возник вспотевший Радион. Я вытерла руки о карманы, не решаясь заговорить первой.
– Кира, твои вещи…
– Да? – вскинула брови.
– Вообщем, – выдохнул. – Дмитрий их забрал.
От удивления я даже рот открыла:
– Как?
– Взял и… – кивнул в сторону. – Отнёс к себе в субботу.
Мой ступор длился недолго. Мои вещи не были чем-то важным, за них не следовало бороться.
– Слушай, – начала я, – есть разговор…
– Да знаю я, – отмахнулся. – Неважно. Забыли. Просто отдай ключ.
Закрыв на половину свободный шкафчик, Радион натянуто мне улыбнулся. Его кто-то окликнул и он ушел. Он знал. Что он знал, черт возьми? Городской снова залез на отвисшую часть скалы, привлекая к себе всеобщее внимание. Увидев меня на матах снизу, он быстро слез.
– Привет, сердоболья, – подмигнул, поправляя прилипшую футболку, – Хорошо спала?
Втянув приятный запах мужика, я решила, что дам ему в борщ в другой раз. Он снова использовал свою нижнюю страховку.
– Переодевайся и приходи, – достал из кармана связку ключей.
– Который из них?
– Мелкий.
Шкафчик я нашла без труда. Смена одежды тоже не заняла у меня много времени. Все ушло на разглядывание чужих ключей. Три штуки, не считая маленького от шкафчика и один плоский, от домофона. Юрист жил в обычной квартире.
Пока я разминалась на матах, Дмитрий инструктировал. Он привёл нас к трассе для болдеринга. Этот вид скалолазания считался самым акробатическим. Задача человека состояла в том, чтобы пройти несколько коротких, но очень сложных трасс. Высота скалодрома для боулдеринга в "Динамите" не превышала четыре метра. Все нависающие под ужасающим углом. Здесь лазили без страховки, падая на специальные переносные маты.
– Готова?
Я уставилась на некое подобие камня-сферы гигантских размеров.
– Тут нет зацепок, – заметила.
– Это только кажется. Отличная имитация. На счету каждый выступ.
Дмитрий стартовал с позиции сидя снизу, фактически, у основания шара. Я наблюдала за его телодвижениями, в надежде хотя бы скопировать. Он пролез четверть пути и остановился. Наши глаза находились на одном уровне. Только я стояла на матах. Напряженные крепкие руки городского с расстояния десяти сантиметров от носа смотрелись просто офигительно. Как и спина. Он слегка загорел.
– Ну? – вывел меня из пучины наблюдений. – Смотрины закончены?
Я фыркнула.
– Если хочешь, могу подержать тебя за мягкие места, чтобы вселить уверенность, – хохотнул.
– Куда ты Леночку дел, Казанова? – уселась снизу.
– Бросил где-то во дворах.
– Серьезно что ли?
– Нет. Ещё в душе кинул.
Я вскарабкалась до позиции Дмитрия, должно быть, с десятой попытки.
– Ну и что теперь?
– Лезь дальше.
Легко сказать, когда сам уже спрыгнул.
– Расшибусь.
– Даже не мечтай, на кой я тут стою?
Под пристальным взглядом городского я пролезла ещё полметра.
– Не за что зацепиться.
– Тогда воспользуйся поверхностью. Вжимайся.
Да ну нафиг?
При попытке воспользоваться советом я сорвалась. Стоящий снизу Дмитрий даже не дал мне пролететь высоту моего роста. Оказывается, все это время он страховал мне спину.
– Не останавливайся.
Долезть до конца я смогла лишь на закате и это была попытка номер двадцать три. Пот струился с меня ручьями, все тело ныло. Собрав снаряжение, мы двинули к шкафу. На скамье неподалеку шнуровался Радион. Увидев его, я решила подойти.
– Даже не думай, – Дмитрий взял меня за локоть. – Я с ним уже поговорил.
– О чем? – удивилась.
Юрист открыл наш шкафчик и дал мне полотенце с одеждой:
– Поговорим потом.
Учитывая, что пот застилал мне глаза, это была рабочая идея. Я вернулась в раздевалку, в надежде, что парни дождутся меня и мы снова проводим Радиона до остановки, но заведующего кафедрой уже не было. Меня ждал Дмитрий, тыкающий в кнопки телефона.
– Женщина, тебе надо купить шапку для волос, – изречение явно носило недовольный характер, но было сказано с веселой ухмылкой.
Он снова подвёз меня до дома. За пять минут поездки его дорогой плоский телефон, лежащий рядом с GPS навигатором, засветился несколько раз.
– У тебя телефон звонит, – сказала.
– Ага. Скажи, прав ли я, предполагая, что тебе не нравятся рестораны?
Вопрос застал меня врасплох.
– Обмыть твою работу на новом месте, – пояснил.
Предложение оказалось неожиданным, но интересным. Я ещё не ходила в рестораны, да и не отмечала подобные даты с коллективом.
– Зарплату выдадут в конце месяца, – прикинула. – То есть в субботу или воскресенье уже можем сходить.
Юрист кивнул и посмотрел на часы:
– Вылезай.
Он снова зашел со мной в квартиру и увел Чару на прогулку, пока я копошилась в ванне. Удивительно, но раньше я не думала, что городскому, наверное, нравились животные. Если не все, то хотя бы собаки. Когда юрист пришел, я пригласила его на чай. Он снял с догши ошейник и положил на полку:
– Я бы очень хотел, но сегодня не могу.
– Конечно, – удивилась его интонации. – Без проблем. Завтра ведь на работу.
Городской внимательно оглядел меня, плечом опирающуюся на косяк двери:
– Я мог бы прийти на чай завтра. Когда ты кончаешь?
– В десять. Не вариант.
– Не вариант, – повторил, кивнув. – Я что-нибудь придумаю.
Интересно, что? Городской поправил кепку:
– "Каждый грамотный ребенок должен твердо знать с пеленок: если вас зовут купаться, в телевизоре сниматься, обещают дать конфет, отвечайте твердо нет". Поняла, сердоболья? Нет, даже если у человека отец инвалид и куча детей в салоне зовут маму.
После выдачи профессионального совета, юрист наградил меня шаловливой белозубой улыбкой и убежал. А я закрыла дверь и пошла пить чай с бутербродами под вечерний выпуск новостей.
В понедельник я снова была на работе.
Надо признать, работа продавца-консультанта была достаточно однообразна. Не считая возни с бумагами и получение товара, я сидела на одном месте. Первая неделя прошла в режиме – "болит спина", вторая – "болит всё". Регистраторша по-прежнему отгораживалась от меня гигантским монитором. Я радовала себя тем, что училась быстро и оригинально упаковывать товар. Клиенты попадались самые разные. Как-то раз, одна старушка даже сказала, что я "очень хорошая девушка" и что в следующий раз обязательно приведет своего Барсика, чтобы мы познакомились. Милая женщина!
В обеденный перерыв весь персонал вывалился на крыльцо. "ЗооВита" находилась в Кировском округе, на левом берегу Иртыша. Южная часть левобережья представляла собой преимущественно частный сектор и в народе носила название Старый Кировск. Остальная часть была выделена для коммерции и жилья. На северной окраине, например, располагался омский филиал пивоваренной компании, мясокомбинат и молочный завод "Манрос-М". При желании я даже могла дойти до них пешком, потратив двадцать минут. В противоположной стороне, несколькими улицами ниже, начинались спальные районы, на которых приходилось наибольшее количество многоквартирных домов в городе. Округ активно застраивался. По пути через мост, я ежедневно проезжала ярмарку "Торговый город","Ленту" и "Мегу".
Подталкиваемая сзади, я и группа сотрудников двинулись в ближайшую столовую, принадлежащую ОАО "Омский комбинат строительных конструкций". Когда приходило время есть, туда слетались работники из всех соседних офисов и предприятий. Компот – десять рублей, котлета – пятнадцать. Я не питалась там каждый день, но сегодня есть хотелось особенно. Понедельник. Остановившись у светофора, я набрала воздуха в легкие. Отсюда до промышленной зоны было ближе, чем от центра.
– Ну, проезжал бы! – крикнула одна из наших сотрудниц.
– Крадется как черепаха…
Надо признаться, когда перед нашим коллективом остановился внедорожник вишневого цвета, я не сразу провела нужную параллель. Сзади сигналили машины. Тонированное стекло медленно опустилось и я увидела Дмитрия в черной рубашке. Он протянул мне какой-то пакет. Я на автомате взяла подношение и внедорожник с визгом проехал дальше к мосту, пропустив за собой лишь две машины. Остальным пришлось затормозить на красном.
– Кто это? – спросила ординаторша, переходя дорогу.
– Никак мужик твой? – предположила хирург со второго этажа.
– Слушайте, такая тачка! Это бмв?
– Надо у Антончика спросить…
– А внутри видели? А на нем ещё костюм такой…
Женщины двинули вперед, я поплелась в конце. Зашибись. Я ожидала появление юриста в приемной эдак неделю назад, но он не приходил. Удивительно, потому что я действительно ждала его прихода и часто поглядывала на дверь.
Уже в столовой сотрудницы клиники быстро забыли про случившееся. Я засунула пакет в сумку и не вспоминала про него до самого вечера. Внутри лежала упакованная шапочка для душа и записка на офисном стикере "Намалюйся по самое не балуйся. Заеду в субботу в 17". До дня товарищеской попойки я прожила в обычном режиме моральной и физической подготовки. Зарплаты раздали в пятницу. На следующий день я первым делом оплатила все счета и закинула денег на телефон. На еду оставалось прилично. В пять часов я вышла на крыльцо с тремя тысячами в кармане. Дмитрий как раз парковал машину.
– Привет, – запрыгнула в салон.
– Привет, сердоболья, – улыбнулся. – Шустрая ты.
На юристе были офисные брюки и белая рубашка с одной расстегнутой верхней пуговицей. Вокруг витал запах кокоса и мужского одеколона. Городской выглядел свежо и жизнерадостно как никогда.
– Мы идем на концерт классической музыки? – растерялась. – Мне переодеться?
– Может, раздеться?
Я пропустила эту шутку мимо ушей.
– Кушать хочешь? – спросил.
– Специально не ела, – призналась.
– Хорошо. У меня обед получается только после трёх. У тебя с часа до двух. Неудобно, – он завернул на проспекте Маркса и мы заехали на одну из внутренних улиц старого центра. – И начинаешь ты в десять. Я в восемь.
Внедорожник припарковался у замысловатого стеклянного двухэтажного здания со светящейся вывеской "ТинТо". Подойдя ближе, я рассмотрела небольшое примечание "кофейня". Внутри зала, расположившегося вокруг кухонного помещения и стойки бара, преобладала полутьма. Дмитрий взял меня за руку и провёл к самому отдаленному столику. Я хотела сесть поближе к выходу, но он отодвинул мне стул у стены. Знакомство с кофейней, я начала с тщательного изучения цен. В ТинТо преобладала европейская кухня и цены были довольно демократичные. Трех тысяч хватило бы с головой.
– Кира, я пригласил, я плачу. Это такое правило.
– Правило? Что за правило? – подняла глаза.
– Городское.
Я очень удивилась:
– То есть, если приглашаю я, я плачу?
– Н-да, – нахмурился.
– Тогда выбирай сам, – пожала плечами.
Дмитрий тут же захлопнул меню и подозвал официанта. Блины с вишней, ассорти из свежих овощей, салат "Цезарь", мясо по-швейцарски и красное вино. Я не знала, что из себя представляет и половина, поэтому с интересом ожидала заказ. С нашего места открывался замечательный вид на небольшую площадь за ТЮЗом.
Первой пришла тарелка с шестью блинами.
– Это кому? – спросила. – Так много.
– Тут огромные порции.
Городской со знанием дела порезал блины и поставил тарелку посередине. Столик не был большим и мы без труда захватывали куски вилкой. Потом пришел салат. Увидев эту гигантскую миску, я подняла руки:
– Мы это не осилим.
– Ты главное начни.
Так и получилось, что пока городской глушил ассорти из овощей, я пробовала на вкус салат. Потом мы поменялись. В этом домашнем делении пищи было что-то импонирующее: я никогда не следила за тем, как и что ем, поэтому соблюдать особый этикет мне было не по силам. Когда в желудке больше не оставалось места, я откинулась на стул. В городского вмещалось так много! Он ел с аппетитом, ловко орудуя вилкой как ножом. А запивая, смотрел на меня. Когда за окном начало темнеть, на столе остались лишь три маленькие помидорки. Дмитрий проткнул одну вилкой и запустил в рот. Затем насадил другую и поднес к моим губам:
– Воистину приятно смотреть, когда женщина ест.
Я неохотно открыла рот. Юрист наблюдал за мной с умиротворенной улыбкой на лице, но последнюю помидорку прикончил сам. Почувствовав, что в животе освободилось место, я потянулась за вином. Дмитрий быстро его перехватил и наполнил мне бокал сам:
– Я обещал разговор, – сказал, когда унесли пустые тарелки. – Черт, нам надо было поговорить ещё тогда, но ты почему-то подумала, будто я хочу подняться на перепихон. Прошла неделя. Ты не шарахалась от меня в воскресенье. Мы оба успокоились и решим все как взрослые люди, так?
Дмитрий положил руки на стол. Приготовившись к серии злостных шуточек, я осталась озадаченной.
– Кира, год назад мы познакомились.
Такого не ожидала даже я.
– Слушай… – вытаращила глаза. – Слушай, ты прав! В конце августа я тебя подобрала!
– Да, – улыбнулся.
– Надо выпить!
Я разлила нам ещё вина.
– Представь себе! Целый год! Где я жила тогда, чем занималась и что теперь! – показала на пейзаж за окном. – От "оврага" до центра города!
– Я помню твой дом, – покрутил ножку бокала. – Ты мне сказала, что выезжают только конкурентоспособные.
– Вот именно! А я даже школу с тройками закончила! Вот ведь бывает!
Некоторое время я глушила вино, придаваясь воспоминаниям. На самом деле, я не верила, что выберусь из села так рано. Двигателем прогресса стал отъезд Катьки. Без неё жить в Любинском стало невыносимо: если раньше с приходом зимы мы боролись со стихией вместе, подшучивая и подкалывая друг друга, то год назад мне пришлось буквально тащить весь двор на себе. Клубы тоже приобрели иное значение – походы с Катькой и местной гопотой были как небо и земля. К тому же, я до сих пор жила на "овраге"…
– Второго числа у моих друзей праздник. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Я проморгалась, возвращаясь к действительности. Второе число – вторник.
– Во вторник я работаю. Извини.
– У меня есть связи в твоей клинике, ты можешь пойти.
– Издеваешься? Нет.
Дмитрий внимательно всматривался в мое лицо:
– Почему?
– Я работать устроилась, а не на праздники ходить. Твоих друзей я даже не знаю.
– Это хорошие лю…
– Я их не знаю, – повторила. – Они меня не знают. О чем разговор?
Я действительно не понимала о какой встрече могла идти речь. Вчера я только получила свою первую зарплату! Я была не вправе требовать отгулы даже по уважительным причинам. Не в ближайшие полгода.
Группа студентов заняла соседний столик. Тут же стало шумнее. Городской наклонился и накрыл мою ладонь своей рукой:
– Я просто был вежлив, Кира. Ты пойдешь в любом случае.
Тон, не терпящий отказа, поставил жирную точку в моих попытках понять цель разговора. Годовщина со дня знакомства? Отлично. Я бы ни за что не вспомнила о таком обстоятельстве, не скажи он мне. Но это совершенно ни к чему не обязывало. Вдобавок, последний раз, когда я пыталась покинуть кафе, при встрече с юристом, закончился захватом сзади. Он не терпел отказов: мне следовало перестраховаться. Почувствовав, что он не отпускает мою ладонь, я ударила мужика между глаз свободной рукой. Юрист, не ожидавший атаки, схватился за нос, извергая ругательства. Воспользовавшись несколькими секундами его дезориентации, я допила вино и сделала ноги. Официант лишь мельком взглянул на меня.
На улице было прохладно. Пошарив в кармане, я приготовила восемь рублей, на случай если транспорт подойдет сразу. До остановки оставалось совсем немного.
– Кира!
Я вся поежилась. Не смотря на сумерки, время было сравнительно детское: на крик оглянулись все проходившие рядом люди. Юрист в костюме подбежал ко мне с красным, как у рака, лицом.
– Кира, Кира… – трепетно взял меня за руки.
Если бы не наше знакомство длиною в год, я бы подумала, что у мужика врожденный тремор рук. Он с такой деликатностью поглаживал мои ладони, что мне стало не по себе. Я даже хотела замахнуться для очередного удара, но в свете фонаря разглядела горящие фанатичным обожанием глаза.
– Что ты…
Он оказался близко за какую-то долю секунды. Нагнувшись, взял меня за шею и поцеловал в губы, так и не отдышавшись. По шкале садизма – почти нежно. От удивления я даже не предприняла попытки к отступлению.
– У тебя два дня, – прошептал в губы, поглаживая мою шею пальцами.
У него снова были горячие ладони. Удивительно, но сначала я думала, что цвет лица мужика был как-то связан с ударом. Я не старалась врезать ему со всей силы, зная какие последствия это может вызвать.
– Бывают в жизни моменты, – слабо усмехнулся, – когда мужчине жизненно важно сказать трогательные и полные любви слова, а язык немеет и на ум не приходит ничего стоящего, – он взял прядь моих волос и поднёс к губам, – Я болен, Кира.
Болен?
– Чем? – растерялась.
– Тобой, – улыбнулся. – Заболей и ты, а?
Прямое признание застало меня врасплох. Из-за спины мужика я чудом увидела, как приближается автобус.
– А если не заболею? – спросила, отвоевывая прядь.
– Это было бы крайне нежелательно, но…
Когда автобус остановился, я оттолкнула городского и дала дёру. Преследовать он меня не стал.
Глава 23
Наверное, мне все же стоило внятно описать юристу причины отказа. Не важно, что произошло в жизни, сельской девушке на вечеринке городских с высоким достатком делать было нечего. И проблема была не столько в трате денег, сколько в менталитете. Они могли говорить о таких вещах, которые мне даже на ум не приходили. Зачем посещать вечеринку, которую все равно не поймешь в полной мере?
В воскресенье юрист не появился на скалодроме, я попыталась прибиться к Радиону, но тот быстро променял меня на группу мужчин. Пришлось трудиться у "шара" в одиночестве. Пару раз я даже больно приземлилась. В понедельник началась очередная рабочая неделя. Врач-кардиолог со второго этажа рассказала о своих намерениях выйти замуж. Клиника буквально задышала слухами и догадками об этом событии, даже регистраторша отходила от стойки чаще, чем обычно. Я понятия не имела, почему это было такой сенсацией, ведь город заметно отличался от села, где такая новость, определенно вызвала бы резонанс. Под конец дня, в голову пришла мысль, что внутри Омска, работа была подобному маленькому поселку, с кучкой людей, которые обменивались событиями жизни. Обменивались и переживали.
Во вторник, прежде чем идти в столовую, женским коллективом было принято решение забежать в магазин свадебной одежды через дорогу. Мы с регистраторшей начали собираться в последнюю минуту.
– Ключи не забудь! – крикнула соседке по "кабинету".
– А, точно!
Мы вышли на крыльцо и начали спускаться вниз. Регистраторша была девушкой примерно моего возраста. Красивая, с тёмными волнистыми волосами и обтекаемыми формами. Из-за того, что она носила шпильки, я всегда знала, об её приближении. Должно быть со стороны мы смотрелись комично: швабра в строгом офисном костюме и утонченная девушка маленького роста.
Просигналила машина. Регистраторша от неожиданности чуть не подвернула ногу. Я придержала её за локоть, не дав упасть. У ступенек стоял вишневый внедорожник. Светофор показывал желтый. Не успеем перейти. Не с этими шпильками.
– Кира.
Я почти застонала. Деловой тёмно-синий костюм дополняла белая рубашка. В свете обеденного солнца, улыбка юриста выглядела какой-то особенно теплой. Он вышел из машины и махнул мне рукой. Регистраторша уставилась на меня со странным выражением лица, больше похожем на презрение.
– Кира, прошу, – открыл мне дверь.
– О, нет, – пошла в сторону, подняв руки. – Нет.
– Нет?
– Я не поеду.
– Я уже обо всем договорился!
– Нет!
Мы с регистраторшей встали у светофора и принялись ждать. Я ощутила тяжесть руки на плече. Улыбка городского стала натянутой:
– Кира, не зли меня. Пойдем.
– Нет, отпусти.
– Кира, если не согласишься ты, то пойдет другая. Давай просто…
– Так найти эту другую и оставь меня в покое!
Юрист сжал зубы так, что желваки заходили. Выражение его лица смутно напоминало человека готового к применению насилия. Захват стал сильнее, но буквально через секунду, он так резко отпустил меня, что я пошатнулась. Мужик залез во внутренний карман пиджака, а я уставилась на светофор. Позвонит подружке? Прекрасно. Она имела все шансы оказаться ягодой состоятельного поля.
Когда загорелся зеленый, я быстро перебежала дорогу. Несколько врачей из нашей клиники уже толпились на крыльце свадебного салона, раскуривая сигареты. Я прибилась к ним и достала свой Пэлл Мэл.
– Слушай, – спросил хирург. – А это не машина твоего парня?
– А и правду, смотрите-ка…
Не уехал. Я затянулась и выпустив пар, кинула быстрый взгляд через плечо. Вишневый внедорожник стоял на том же месте. Мужчина в костюме открывал пассажирскую дверцу нашей регистраторше. У меня чуть сигарета изо рта не выпала.
– Они знакомы? – спросила у женщин.
– Не думаю, – хирург завертел головой. – Никогда его не видели, за исключением, ну того дня.
Я снова уставилась на автомобиль. Он аккуратно вырулил на дорогу, постоял на красном и поехал к мосту на другой берег. Странно. Заработная плана девушки была едва ли больше моей… Неужели городской потянулся, чтобы вытащить бумажник? Подкупил её? Так просто? Это сколько надо было предложить, чтобы девушка из приличного места рискнула сесть в салон чужой машины?
После обеда спустилась представительница администрации и заняла место за регистраторским столом. Настоящая хозяйка должности так и не появилась.
На следующее утро, я встала в шесть. Пока варился рис, выгуляла Чару. Откормленная догша в ошейнике с заклепками выглядела совсем иначе, нежели несколько месяцев назад. Жаль, что сама собака не поддавалась дрессировке и была крайне неповоротливой. Должно быть, поэтому хозяева и отказались от неё. Смешав рис с мясом, я устроила нам плотный завтрак на клеенке. В новостях показывали выпуск об Аграрной выставке, которая проходила в Омске в эти дни. Я бы сходила, скажи мне кто-нибудь о подобном мероприятии раньше. Вчера был последний день.
– Сиди здесь, – погладила Чару за ухом и закрыла квартиру.
Пешая дорога заняла примерно десять минут. Я начала курить уже на подходе к клумбам.
Неравнодушен.
Болен.
Неравнодушен.
Болен.
Тоже заболеть.
Умственно прибавляя контекст, ситуация становилась крайне очевидной. И видимо я все ждала, когда городской родит те самые три шаблонные слова, чтобы окончательно сделать то, что следовало. Разрывы контактов никогда не были моим форте, ведь в Любинском каждый мог пересечься с кем угодно в любом момент. Я уступала достаточно и в последнее время начала делать это слишком необдуманно. Мешок с деньгами хотел повеселиться. Можорки видать, ему наскучили, решил изведать сельской крови. Побаловаться и бросить.
Меня аж передёрнуло. Милосердие милосердием, но неужели он думал, что я брошусь "спасать" его и в личной жизни? Пустив корни на новом месте, я планировала завести полноценную семью. Мне нужен был крепкий тыл, помимо четырех стен. Я хотела найти себе человека, сильного, которого не придется таскать на себе, которому не надо будет стираться носки и готовить еду каждый день. Мы бы стали отличной командой, наши дети ни в чем бы не нуждались. Мы бы взяли ипотечный кредит и обставляли новую квартиру на оставшиеся от зарплаты деньги. Собирали новый, ничем не испачканный мир.
А городской, возможно, уже растоптал одну из вероятностей. Радион мне понравился с самого начала. С ним было легко. В отличии от юриста, его действия не вызывали во мне вопроса, мы как будто стояли на одной ступеньке. Я бы могла в любой момент предложить ему встречаться и, вероятнее всего добилась бы успеха: брюнет не обладал и половиной воли городского. У нас могло бы что-то получиться… наверное.
На часах семь утра. Усевшись на бордюр под деревом, я стянула защитную пленку с новой упаковки Пэлл Мэла и принялась ждать. Дмитрий говорил, что начинает в восемь. В голове крутились слова, но я понимала, что скажу обычную, сухую объективность. Я не хотела иметь ничего общего с местными кошельками и их забавами. Не желала быть содержанкой и скатиться до уровня Екатерины, зависая в клубах на чужие деньги. Сколько девушек прошло через его постель? Судя жарким танцам в полутьме, не мало. Как не посмотри, а юрист был видным мужиком и поддерживал физическую форму, не говоря уже об этих беседах про животный мир, которые выражали явную озабоченность тематикой самок, самцов и размножения. Своеобразный юмор, для многих, показался бы очаровательным. Но у меня вызывал, не много ни мало, когнитивный диссонанс.
Вишневый внедорожник припарковался у соседнего дерева, юрист вышел из него с другой стороны, разговаривая по телефону:
– Нет, – сказал, вытащив из салона черную папку. – Нет. Суд предложил истцу представить дополнительные доказательства. Да. Завтра резолютивная по Егорову. Да. Слушай, кончай страдать фигней, я тебе положу заявление на стол, а ты уже… Да. Да. Некогда. Издеваешься? Когда? К рекламодателю. Да. Через рекламораспространителя. Да. Давай. Удачи.
Когда он нажал на отбой и захлопнул дверцу, я встала с бордюра. На мужчине был все тот же костюм, что и вчера. Волосы взъерошенные. При виде меня, юрист сначала проморгался, затем весело улыбнулся, хотя и выглядел усталым. Я махнула ему рукой. Положив папку на крышу автомобиля, Дмитрий притянул меня к себе за плечи:
– Доброе утро, сердоболья! – провещал. – Какими судьбами здесь? Не отвечай. Хочешь, чтобы я взял отгул?
День начался с недопонимания.
– Я пришла поговорить, – сказала как есть.
– Отлично. Здесь или в моем кабинете?
Да, он упоминал что у него свой кабинет. А диван только в коридоре. Я снова посмотрела на часы:
– У нас есть время? Осталось пять минут.
– Я всегда могу опоздать, – он неожиданно развернул меня к автомобилю, заслоняя спиной. – Ну, говори. Что случилось?
– Мы должны перестать общаться.
Кто смотрел глупые ролики в интернете или такие же глупые фильмы, знал, что в момент тишины после важных слов героя, обязательно что-то происходило. Между нами пролетел желтый выгоревший лист. Прижатый ветром, он застыл на дверце машины, затем медленно слетел вниз-под колеса.
– Мы не подходим друг другу, – попыталась возродить мысль. – Выражаешься ты странно. Развлекаешься дорого. И друзья твои наверняка не бедствуют. У нас совершенно разный круг общения, не считая "Динамита". Содержанкой я быть не…
– Содержанкой?
Рядом припарковалась серебристая машина из которой вышел незнакомый мужчина. Он окликнул Дмитрия, но юрист был слишком увлечен диалогом:
– Содержанки всегда могут найтись, Кира. Взять ту же Надежду из твоего Риарта.
Я нахмурилась:
– Её муж работает у тебя в "Праве", зачем ей заводить любовника на стороне?
Дмитрий пренебрежительно ухмыльнулся:
– Никакой Игорь ей не муж. Женщина просто родила дочь от состоятельного мужчины, тот купил ей двушку в центре, обещал давать деньги, приезжать пару раз в неделю с ночевкой, устроить на престижную работу, когда найдется няня. Жена Игоря уже давно живет за границей с двумя детьми, которые ходят в элитный колледж. Он летает к ним летом. А свою молодую пассию, вот возил на чемпионат мира в ЮАР, – юрист сложил руки на груди. – Как тебе в голову пришло поставить себя на место какой-то продажной проститутки?
Ответ нашелся не сразу. Я не правильно его поняла? Он не хотел близких отношений? Шутил? Конечно, он шутил! Какой нормальный человек скажет, что болен…
– Мы уже встречаемся, глупышка.
Я уставилась на юриста во все глаза:
– Что?
– Ты меня поражаешь, – принялся загибать пальцы. – Мы переписывались, обменивались подарками, ходили в кино, ели в ресторане, проводили вместе время, я подвозил тебя до дому, выгуливал собаку, целовал, даже признался вербально, что неравнодушен… Что ещё осталось? Танец дождя?
Я зависла уже на "подарках". Когда мы успели ими обменяться? Я не припоминала никаких дарений, разве что…
Юрист самодовольно оскалился и вытащил кокос на шнурке из-под рубашки:
– А мой у тебя дома…
– Димон! Ты идешь?
Незнакомый мужчина из серебристой машины, остановился за спиной городского. Голубоглазый блондин в сером костюме.
– О, смотрю у тебя новая любимица, – вытянул шею, в попытке рассмотреть. – Не прошло и суток…
– Рик, иди сюда, – улыбнулся Дмитрий, взяв меня за руки.
– Зачем? У нас конференция вот-вот…
Юрист заговорчески мне подмигнул и потянул за собой к незнакомцу, который недоуменно моргал, пока мы приближались. Голубой цвет глаз этого мужчины был слишком чистым даже для линз. Он обладал более утонченным телом, нежели Дмитрий и был почти одного роста со мной. А когда упер руки в бока, я разглядела кожаную кобуру пистолета под пиджаком.
– Рик, познакомься, это Кира. Кира, это Аристарх. Мой друг.
Я бы протянула руку чисто из вежливости, но блондин опередил меня и закатил глаза:
– Дим, это даже не смешно. Мы уже не запоминаем их лица, имена тем более.
– Рик, это она.
– Она, она, ты уже год так говоришь. И вчера она была и сейчас. Знаешь, я все думал, где я видел ту… ты уже докатился до того, что стал приводить женщин из бухгалтерии!
– Рик. Кира – та самая.
Голубоглазый уставился на меня с сожалением:
– Простите, Дмитрий немного не в себе. Год назад он сильно ударился головой и галлюцинировал воплощением Мадонны.
– Рик! – у Дмитрия покраснели скулы. – Прийти должна была она. Я нашел её.
– Да, да. Как же, – махнул рукой. – Все, пошли. К конференции ещё приготовиться надо.
Аристарх развернулся и пошёл к крыльцу. Дмитрий погладил переносицу:
– Кира, я… Это не то, что ты подумала. Ты ведь подумала что-то не то, так?
– Юбочник.
– Вот, – указал пальцем. – Это не то. Я обещал друзьям, что приведу тебя, а ты отказалась. Я проявил уважение твоему выбору.
– Ты привык покупать людей.
– Спрос рождает предложение. Все мы люди и вынуждены платить налоги.
– Меня ты не купишь.
– Я и не пытаюсь.
Дмитрий отпустил меня и встал напротив, засунув руки в карманы брюк.
– Ты не можешь быть серьезен, – сощурилась. – Зачем тебе я?
– Ты мне нравишься.
– Я не знаю, правда ли это.
– Кира, – усмехнулся. – Даже если бы я хотел просто перепихнуться, ты должна была привлечь моё внимание. В нашей славной стране на одного мужчину приходится три женщины. В моих глазах ты должна быть, как минимум, особенной.
Мы немного постояли в тишине. Я потянулась за сигаретой.
– Я знаю тебя намного лучше, чем ты меня. Загвоздка в том, что ты и не хочешь узнавать, – он кивнул на здание фирмы. – Я работаю на одиннадцатом этаже. Сорок шестой кабинет. На той вечеринке помимо Аристарха ты бы встретила ещё пару моих друзей. Как видишь, он не приехал на белом лимузине с сопровождением.
