Текст книги "Боль милосердия (СИ)"

Автор книги: Фриза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Если бы меня спросили, где можно переспать с первой встречной – я бы без промедлений назвал "Атлантиду", – усмехнулся. – Это не закрытый клуб, но тут часто зависают кошельки. Бабы перебирают всех, авось попадётся тот нужный. Парни, в принципе, тоже. Никогда не знаешь, откуда у бабы деньги на дорогую выпивку или столик в вип-зоне…

Я поискала взглядом коротконого. Не подумал ли тот лишнего?

– … но если почти все мужчины приходящие в одиночку ищут одноразовой связи, то с женщинами сложнее. Я думаю, это зависит от возраста. Чем старше – тем вероятность больше. Ну, и спиртное. Это тоже важный фактор…

– Я тебе, получается, баб мешаю сегодня кадрить?

Взгляд Дмитрия был устремлен в сторону: "развратный" парень повел девушку к одной из колонн, которая вполне могла скрыть их танцпола, но не от сидящих мягкой зоны. К их счастью, последняя никаким образом не освещалась – мы сидели в темноте. Пара даже не стала обнажаться. Я потянулась в их строну, в попытке рассмотреть детали. Они хоть предохранялись?

– Кира, – городской положил руку мне на спину и надавил, – Любопытной варваре на базаре нос оторвали.

Мой нос ответить не мог, будучи впечатанным в кожаную обивку. Я ждала, когда юрист уберет свою руку и я сяду, но это не происходило. Более того, он опустил свою конечность в район моей оголенной поясницы.

– Сегодня я не хочу одноразового секса, – признался.

– Если ты думаешь, что в клубе можно найти "ту самую", то я развожу руками, – пошевелила конечностями.

Дмитрий забавно улыбнулся и погладил мои руки. Я воспользовалась моментом и снова села, но и тут была застанута врасплох – юрист притянул меня к себе, одной рукой сковав мои запястья на коленях, а другой обхватив шею. Опять у него горячие ладони.

– Кира, – позвал низким голосом.

– Что?

Далее могло случиться что угодно, но почему-то, случилось это: городской меня поцеловал. В моем представлении поцелуй был связан со всем чем угодно, только не с ним. Я автоматически попыталась отстраниться, но юрист усилил давление на шею. Мне пришла в голову идея ударить его лбом в нос, но как ни странно, действие не показалось оправданным, а держал мужик крепко. Тогда я плотно закрыла рот. Дмитрий резко укусил мою нижнюю губу – план полетел к чертям. Поцелуй городского можно было назвать каннибальским. Грубый, влажный и глубокий. Я попробовала представить на его месте Андрея или того же Валета из Любинского, но те не позволяли себе такого и близко.

Городского, казалось, устраивает пассивность с моей стороны. Он отстранился лишь тогда, когда меняли треки. Довольный, с какой-то искрой в глазах.

– Разрыв шаблона*, да? – дыхнул мне в губы. – Кира.

Он медленно убрал руки и облокотился на диван. От веселья на мужском лице ничего не осталось. Я потрогала губы. Кровь.

– Ты должна была ударить меня, Кира.

Пожалуй, это была здравая мысль. Юрист был несомненно симпатичным и желаемым, должно быть, большей частью своих знакомых среди женщин, но мне такие наезды даже не снились.

– Почему ты не ударила меня? Ветеринария – это здорово. У животного есть хозяин, он уйдет с ним и вы никогда не увидитесь. А с людьми сложнее, ты вникаешь в их проблемы, сострадаешь и не можешь понять, где заканчивается работа и начинается личная жизнь. Но, Кира, даже учась на ветеринара, тебе вероятнее всего придется умертвлять животных, не кошек и собак, но крыс и лягушек, а получив место работы, знать, что будут моменты неудач. Ты не должна избегать чужой боли…

Некоторое время я пыталась понять, серьезен ли он. Этот тон городской использовал редко. Для верности, я отпила коктейля, после чего притянула мужика за футболку к себе. Юрист был вынужден прервать свой монолог:

– Кира? – нахмурился, тем не менее, не пытаясь вырваться.

Разрыв шаблона, сказал?

– "Я знакома со многими красивыми парнями, – шепнула ему в губы, – но близкое знакомство с тобой откладывала полтора года, как берегут лучшее вино в коллекции".

Юрист округлил глаза. Воспользовавшись моментом, я ударила его ребром руки по переносице.

– Ах, ты ж! – Дмитрий схватился за нос. – Ты ж…

– Этим выпадом боксеры умудряются раздробить хрящ, осколки которого проникают в головной мозг и могут вызвать моментальную смерть.

Юрист странно глянул в мою сторону. Я встала с диванчика и потянулась. Танцпол ушел на перерыв с расслабляющим транс-треком. Люди потихоньку расходились, приходили новые.

– Танцевать? – спросил, перестав тереть лицо.

– Домой.

На стоянку мы выбрались знакомым путем. Уличный воздух холодил вспотевшую кожу, прежде чем сесть, я натянула куртку. Мигающая панелька показывала два с половиной часа.

– Сможешь вести? – спросила.

– Конечно.

Дорога до моего поезда заняла меньше пяти минут, но о себе дали знать признаки усталости. Я держалась исключительно на силе воли.

– Уже хотел сказать, молодец, что не стала пить, но, – городской вытащил ключи из замка зажигания, – ты облажалась. Никогда не пей в клубах.

– Так уж никогда…

– Никогда, – отрезал.

Я вылезла из машины и захлопнула дверь.

– Никогда не знаешь, что могут подсыпать, – продолжил. – Если берешь сама – ещё куда ни шло, но угощения не принимай.

– Откуда такая забота о моем благополучии? – достала ключи. – Я не пью. Совсем. Сегодня было исключением из правил.

Я открыла дверь и мы поднялись наверх. Видимо, он хотел забрать свой кокос. Чара обрадовалась нашему приходу. Рассчитав, что проваляюсь в постели до обеда, я решила выйти с ней сейчас. Городской последовал за нами. Мы сделали круг, по темному двору. Сегодняшняя ночь была на удивление тихой. Я уже привыкла, что под окнами кто-то орал, что текла жизнь.

– Три тысячи, – сказал, городской, когда мы снова оказались у подъезда.

– Что?

– Сегодня я потратил на тебя три тысячи.

С минуту, я смотрела, как юрист задумчиво пялился на панель домофона. Были ли обязана чем-либо городская женщина мужчине, если он по собственной инициативе подвозил ее на машине и угощал в клубе? Видимо да. Хотя его же никто не просил об этом.

– Жди здесь.

Я быстро поднялась наверх, нашла заначку, которую откладывала на квартплату и выложила на стол. Две тысячи шестьсот. Сбегав в прихожую, нашла пару рублей у зеркала. Ещё несколько купюр в шкафу. В бумажнике остались деньги на проезд.

Три тысячи двести одиннадцать рублей.

Спустившись, я вручила городскому конверт, – по другому мелочь просто рассыпалась бы.

– Кира, не надо, – округлил глаза. – Это же всего три тысячи.

– Ты же сам просил, – удивилась.

Дмитрий снова посмотрел на меня своим особенным "ты с ума сошла" взглядом.

– Помнишь разговор про способы привлечения слабого пола в животном мире? Обычно девушкам нравится, когда мужчина оплачивает их развлечения, показывает свою состоятельность… Тебе это не нравится? Я мог бы тратить больше…

Ещё чего. Я оттянула спортивные штаны городского и бросила конверт туда, не очень заботясь о его участи:

– У того, что было не может быть продолжения.

Юрист приподнял ногу. Конверт выпал из штанины. Городской нагнулся, чтобы его подобрать:

– Почему ты так решила, Кира?

Я бы могла всплеснуть руками, тыкнуть на его машину, указать на завсегдатайство в клубе, где один напиток стоил десятую часть моей зарплаты, потрясти собственные карманы, в конце концов или спародировать его "всего три тысячи". Но не стала. Исход ситуации виделся таким очевидным, что фактически, у меня закончились слова.

– Мы слишком разные.

На лице городского отразился такой фонтан эмоций, что мне захотелось скрыться. Что я тут же и сделала.

Двести одиннадцать рублей, в лучшем случае, на месяц и одну неделю.

*Речевой оборот из среды пикапа. Обозначает резкое «зависание» человека при попадании в необычную ситуацию, которым можно воспользоваться, для внушения человеку той или иной модели поведения.

Глава 21

Все планы касательно последнего дня недели у скалодрома полетели к чертям. Я проснулась к обеду и тут же начала мучить омские сайты на предмет подработки. Как бы прискорбно ни выходило, но снимать деньги со счета было недальновидно. Я открыла накопительный вклад, самый опасный минус которых состоял именно в преждевременном обналичивании.

Требуются 3 грузчика (можно студенты или школьники) для переноса небольших дом. вещей в соседний дом (Центральный АО). Оплата почасовая.

До семи часов вечера, я в компании двух парней из девятого класса, перетаскивала книги и комнатные растения. Заплатили пятьсот рублей, которые я тут же потратила на рынке: мясо было на исходе. Оказавшись дома, я прогуляла Чару и сделала нам ужин. Наблюдая за тем, как быстро ест догша, я буквально ощущала приближение конца. Утром понедельника, следовало идти в клинику. Пробираясь через утренний туман, я всматривалась во все попадающиеся на глаза листовки и объявления. Жаль, мои волосы не были такими длинными и густыми, чтобы их сдавать.

В приемную я вошла вместе с командой рабочих. Западные стандарты проглядывались даже здесь – мужики вышагивали в одинаковых синих и ни разу не порванных костюмах. Последний раз, когда я видела регистраторшу, она говорила, будто директора почти купили трёх кандидатов наук. Тогда мне не пришлось по душе слово "купили", но пораскинув мозгами, я решила не развивать мысль. Сегодня до одиннадцати рабочие провели за стенкой соседнего кабинета: колотили и сверлили. Вместо большей части стены уже фактически значилось большое гибкое, непробиваемое стекло, за которым должны были разместить регистраторшу с карточками и нового продавца-консультанта с полками медикаментов. Импортные разобранные шкафы уже подпирали наш стол. Про новую вакансию я узнала, прочитав обновленный листок "быстрых ответов". Был желателен опыт работы продавцом, коммуникабельность и желание помогать братьям меньшим. Никаких тестовых периодов, но режим работы интересно смещенный – с десяти до десяти.

Перекрестившись, я отправилась на поиски менеджера персонала в административной части клиники. Прождать её (судя по табличке – Валерию Павловну), пришлось почти двадцать минут. К себе в кабинет она подошла с двумя букетами цветов и конфетами:

– Ты ко мне? – спросила. – Подержи, деточка.

– Что за праздник?

– Юбилей!

Сколько именно лет исполнилось женщине, я решила не уточнять. Оказавшись в кабинете, она завозилась с подставками под карандаши, но в конце концов нам удалось найти устойчивую банку и поставить цветы в неё. Я не знала, как начать разговор, с того, что я уже тут работала или с того, что хочу место продавца-консультанта. Поэтому сказала как есть.

– Так тебя же уволят через неделю, – оглядела меня с ног до головы, – Ты не первая и не последняя.

– Подозреваю, что так.

Женщина надломила шоколадку "Alpen Gold", не разделываясь с оберткой:

– Завтра с документами приходи.

Регистраторша едва замечала моё существование. Остаток дня удалось провести за работой оператора. Чара ждала меня дома, чтобы прогуляться, но большую часть вечера я посветила разбору документов. Утром, я буквально бежала в клинику. Валерия Павловна что-то пробурчала поверх моего диплома о среднем образовании.

– Бросай стойку и сходи на мастер-класс, – дала листовку. – Начинается в двенадцать.

– Но как же…

– На операторов тут очередь вперёд. Иди, иди.

Местом назначения оказалось здание института ветеринарной медицины – трехэтажное, из красного кирпича. Чтобы добраться до него мне пришлось сесть на автобус. Шагая ко входу, я поняла, почему листовка какая-то твёрдая. У краешка спускалась белая пунктирная линия со словом "приглашение".

– Дорогие коллеги, мы рады приветствовать вас на наших регулярных семинарах, посвященных проблемам ветеринарии, связанных с диагностикой, лечением и профилактикой заболеваний кошек и собак, а также экзотических животных!

Данные семинары проходят под эгидой компании…

Я присела на одну из скамей заполненной аудитории. Чем же, чем же записывать…

– … посвящены различным направлениям ветеринарной медицины таким как терапия, хирургия, офтальмология, визуальная и лабораторная диагностика. Если вы здесь впервые, то уже слышали, что мы проводим как узкоспециализированные мастер классы так и семинары которые будет полезно послушать любому практикующему врачу или студенту нашего вуза для повышения своей квалификации, – мужчина сделал акцент, – и своего врачебного кругозора.

Попросив листок и карандаш у конспектирующего рядом дяденьки, я тоже принялась впитывать информацию. Профессора, как преподаватели ВУЗа, там и сторонние специалисты из приглашенных, сменяли друг друга и не всегда сходились во мнениях, но день выдался познавательным. Уже вечером у меня имелся список забугорной и не очень, литературы по ветеринарной педиатрии. В десять вечера, когда уже приехала домой, раздался звонок. Валерия Павловна велела подходить к одиннадцатому числу, когда "развернут шатер". Она так же упомянула, что за ЗП это не отразится. Я снова начала искать подработку и к концу недели набрала почти прожиточный минимум.

Субботний склодром начался с того, что я встретила Радиона на остановке.

– О, привет!

– Пропажа!

Мы обнялись.

– Работала, – описала ситуацию.

– Я так и понял.

Вместе мы прошли в зал и начали переодеваться.

– Ты сегодня прямо светишься, всё нормально? – спросил.

– Все здорово.

Народу было больше чем обычно. После разминки, Радион пошёл на свою отвесную скалу, пожелав мне удачи. Пощелкивая пальцами, я направилась к своему любимому тренажеру, в уме представляя, как ставлю новый рекорд по времени. Кто же знал, что моё место уже заняли. Дмитрий помогал молодой симпатичной блондинке со страховкой.

– Я же сейчас свалюсь! – улыбаясь, крикнула она, едва вскарабкавшись на три метра.

Наблюдая за тем, как она поднимается, я ещё не могла прикинуть, сколько раз ей доводилось здесь заниматься. Мега короткие шорты у нас были не очень популярны, так как существовал риск поцарапать кожу о зацепки. Да и не видела я, чтобы кто-то красился и оставлял волосы распущенными в спортзале.

– Лови меня!

Последующие две секунды тщательно закрепились в моей памяти. Будучи привязанной нижней страховкой, девушка оттолкнулась от скалы, с намерением упасть страхующему в объятья. Дмитрий резко отпустил веревку (не пожелал даме удариться головой о твердую поверхность) и поймал экстремалку. Девушка взвизгнула, обхватила его голову руками и вдавила в свою грудь третьего размера. Повисла на юристе, как коала на дереве. Я подошла ближе, на всякий случай, страхуя спину мужика, но тому вместо падения вероятнее грозило удушье.

– Лена, слезь, – пробубнил.

Лена значит.

– Тебе не нравится? – хихикнула. – Давай так до раздевалки дойдём…

– Мы только пришли.

– Ну и что? Я уже устала, – девушка заметила, что я не двигаюсь с места. – Мы вам мешаемся, да? Сереженька, мы мешаемся.

"Сереженька" схватил Леночку за ягодицы и оторвал от себя. Я помахала ему рукой. На какую-то долю секунды мне показалось, что городской покраснел. На нем была водолазка с длинными рукавами и спортивные черные штаны. Удивительно, но мой кокос на его шее висел исправно.

– Вы знакомы? – спросила Леночка, поправляя шорты.

Дмитрий не отвечал. Девушка обняла его сбоку своими миниатюрными ладошками и начала толкать:

– Ну, пошли, я устала… Ну, Сережа…

Я обобщающе кивнула, приподняв брови. Жалко конечно, но что только ради дам не сделаешь. Я слегка путалась в событиях, мне показалось, что юрист рассчитывал на что-то тогда вечером, говоря, что мог тратить больше. Видимо, я ошиблась. Это была очередная поведенческая норма городских, которую мне ещё следовало раскрыть.

Дмитрий смерил меня странным взглядом, и так ничего не сказав, повел девушку к шкафчику. Она прилипла к нему как сорняк, а он только и делал, что оттягивал её за плечи. Взяв высоту за полчаса, я позволила себе оглядеться. Радион лез по одной из трасс отвисшей скалы, разговаривая с ползущим рядом молодым человеком. В ум прокралась идея пригласить заведующего кафедрой в какой-нибудь ресторан. Тем более за мной был должок. Взяв ещё одну дорожку, я посидела на матах и пошла к брюнету. Тот заприметил меня сразу и на следующую трассу мы поползли вместе.

– Видела? – спросил.

– Что?

– Дмитрий бабу водить стал.

– С каких пор?

– Со вторника.

Я пожевала нижнюю губу:

– Его девушка?

– Не уверен, он всегда один приходил, – выдохнул. – Ты же вроде с ним говорила, что сказал?

Так он заметил.

– Самец и самка в период случки, – захотелось пожать плечами. – Девушка красивая очень, здорово вместе смотрятся.

Некоторое время мы лезли в тишине. Радион немного перегонял меня, но всегда останавливался, чтобы дать мне время его нагнать.

– Я думал, вы вместе, – сказал.

Удивительно, но я тоже думала, будто Дмитрий что-то планирует.

– Плотолюбец? – прикинула.

– Как вариант, – согласился.

Радион слез первым и помог мне опуститься. Мы подобрали снаряжение и уступили очередь следующим. На скамье у шкафчиков сидела блондинка. При виде меня, она отчего-то сморщила нос. Я вопросительно уставилась на Радиона, тот показал пальцем на мой живот. Обычный плоский живот. Разве что влажный от пота, так он у всех такой тут. Я встала к неженке спиной, зная, что та вспотела значительно больше. Девушка тут же засобиралась. Далеко отойти она, правда, не смогла, подошёл Дмитрий и бесцеремонно развернул её обратно. Что-то странное промелькнуло в его взгляде, когда он посмотрел на меня. Мы с Радионом наблюдали за телодвижениями скорчившейся от неприязни блондинки с веселыми улыбками.

Я вернулась из душа, когда заведующий кафедрой уже был одет. Следовало купить шапочку для волос, чтобы не уделять столько времени сушке. Дмитрий с блондинкой, в полной "боевой готовности", стояли в обнимку рядом. Когда вернулась я, процессия двинулась на выход. Только мы с Радионом пошли на остановку, а юрист повел свою пассию к внедорожнику.

Воскресенье на склодроме запомнилось лишь очередным неуместным нарядом блондинки Леночки.

В понедельник, одиннадцатого числа я снова была в клинике. Нарядно одетая – в белой рубашке и любимых джинсах. Регистраторша, увидев меня, начала знаменовать об увольнении. Улыбаясь во все зубы, я открыла дверь стеклянной будки ключом и налепила себе на грудь бейдж "продавец-консультант Кира". До обеда пришлось принимать товар. Помимо лекарств мне так же завезли кучу специфической литературы. Обставив рабочее место, я завалилась в мягкое кресло и принялась помечать в журнале, что куда положила. Наименований было в несколько сотен, многие в одном экземпляре. Дорогие.

Регистраторша отгородилась от меня монитором.

В первые дни, люди больше спрашивали, чем покупали, но в конце недели, когда ремонтные работы были закончены окончательно, администрацией было принято решение развернуть акцию со скидками, как на услуги, так и на товары ветеринарной аптеки.

В субботу я пригласила Радиона в ресторан.

– Серьезно? – удивился.

Развалившийся рядом на лавочке Дмитрий, с Леночкой на руках, как-то резко перестал глотать воду.

– Ну, да, – пожала плечами. – Можем в кафе. Я тебе должна, помнишь?

– Но не такую уж крупную сумму, – улыбнулся. – Может просто в столовую?

Я почесала шею ногтем. Как бы так сказать…

– Может, тогда погуляем в парке, вату купим?

Радион перестал тереть голову полотенцем. Дошло до него довольно быстро:

– А, – растерялся. – Д-да, конечно. Сегодня?

– Темно. Давай завтра.

– Давай тогда к обеду тут встретимся и пойдем.

– Без проблем.

Я скрутила волосы в хвост и одела куртку. Сегодня Радиону надо было ехать в другом направлении на маршрутке, поэтому я выбежала первой.

Никогда в жизни не ходила на свидания – с этой мыслью я остановилась у раковины на следующее утро. Что делать? В Любинском понятие "свидание" не существовало в природе. Ты либо был один, либо ходил с кем-то за руку и все это знали. Мест для прогулок и обжиманий было не так много – ужасный кинотеатр и лес за поселком. В Омске же с Андреем мы быстро прошли этот этап, даже не начав.

Для Радиона я вполне могла преподнести какие-нибудь изменения.

Расчесав волосы, я оставила их распущенными. На верх одела легкую белую кофту, вниз сползающие до талии джинсы. Так девушки ходили в городе довольно часто, я не могла прогадать. Надев на руку часы на черном кожаном ремешке, я вышла из квартиры. Было непривычно видеть Радиона в голубой рубашке. Он ждал у входа в "Динамит", подперев спиной стенку. Поприветствовав друг друга, мы двинулись на набережную. Заведующий кафедрой был приятным собеседником и, надо признать, неплохо разбирался в растительности.

– Редкие породы деревьев растут на территории памятника природы регионального значения "Омский дендрологический сад" и в ботаническом саду ОмГАУ, – сказал. – Каштан конский, орех маньчжурский, сосна веймутовая, ель змеевидная, липа грузинская, элеутерококк…

Я делала вид, что очень заинтересована. Флора никогда не была центром моего интереса, хотя я была искренне благодарна деревьям за фотосинтез. Мы кружили в парке до самого заката, за день я купила нам несколько ват. Под конец мы поели в "Зонте", поделив счет. Я все пыталась понять, надо ли целоваться на первом свидании или делать ещё какие-нибудь акты сближения. Радион, кажется, был доволен тем, что мы имели – источал свои энциклопедические знания, прерываясь лишь на глоток воздуха.

Стоя на остановке, мы перекидывались незначительными планами на ближайшую неделю. Посадив Радиона на автобус, я закурила и поежившись от вечернего ветра, поплелась через дворы домой. Ну, вроде все прошло. Удачно или нет – покажет завтра.

Остановившись у подъезда, я зажала сигарету между губ и достала ключи.

– Каштаны конские, орехи менчусские, елки матовые… Как познавательно, не правда ли?

Мужские пальцы крепко сжали мою шею сзади. Подохнуть от асфиксии вечером у собственного подъезда никогда не было мечтой моей жизни.

– Что ты здесь делаешь? – выкинула сигарету, разворачиваясь.

Дмитрий ослабил захват и взял в руку мою щеку. На нем была клетчатая светлая рубашка, какие-то обтягивающие штаны и белая бандана на голове. На шнурке с кокосом висели очки с затемненными стеклами. Никогда бы не подумала, что он может одеваться так.

– Мне надоело, – сказал сквозь зубы. – Весь этот театр.

Новоиспеченный неформал проявил чудо акробатики. Не тратя лишних слов, он подтянул одну мою ногу за колено к себе и впился поцелуем в губы. Первое время я даже не пыталась сопротивляться – поцелуй был настолько подавляющим, что привлекал к себе всё внимание. Мужская рука со щеки незаметно перешла на затылок.

Я вжала руки городскому в грудь, но тот лишь воспользовался ими как опорой:

– Если ты начнешь встречаться с этим Радиком, – дыхнул в губы, – Если он хотя бы раз тебя поцелует… не важно как. Будь уверена, он потеряет работу

Жаль я не могла пнуть его между ног в этом положении! Жаркое дыхание мужика обжигало мне лицо. Поняв, что попытки оттолкнуть бесполезны, я несильно ударила его в печенку. Юрист резко выдохнул у меня над ухом, но не сдвинулся с места.

– Я все не пойму, Кира. Почему? Чем я хуже его? По каким критериям ты выбираешь, когда отказать одному и завести другого? На что ты смотришь? Ты видишь что-то, что мне недоступно?

– Не понимаю о чем ты, – потрогала опухшие губы. – Я никогда никого не выбирала.

– Не лукавь.

Я откинула голову назад, его руке пришлось устроиться на холодной поверхности двери. Всего какой-то поцелуй, а у меня даже челюсть свело. Дмитрий смотрел куда-то поверх моего лица, за его спиной над деревьями Луна уходила за облака. Я не знала, что и думать. В любой момент могли пройти люди и застать нас в этой позе, не говоря уже о том, что дверь подъезда имела тенденцию открыться…

– У нас был разговор, – сказал тихо. – Я не шутил.

Да?

– Ты о чем?

– Я сказал, что… – нахмурился. – Неравнодушен.

Только сейчас я заметила, что он автоматически поглаживал мою "плененную" ногу большим пальцем.

– Надо же, я предполагал все, что угодно, но только не то, что ты притворишься, будто ничего не было или пригласишь этого глиста поесть вату в парке парой двумя неделями позже, – он таки посмотрел на меня. – Почему, Кира? Чем я плох?

Я приподняла брови. Чёрт. Кажется, я что-то пропустила. Выражение лица юриста чем-то напомнило мне Андрея.

– Ну, наверное, это карма, – попытался усмехнуться, но вышло натянуто. – Знаешь, мне по жизни не везет. Я уже думал, что подохну там, в твоем селе. Под звуки петухов и плевков у подъезда. А ты пришла и… в определенный момент, мне показалось, что в жизни что-то изменилось. Что возможно, началась та сама светлая полоса, о которой все трындят. Я до сих пор не могу поверить, в то, что ты сделала…

Вспомнила! Тогда вечером в машине. Я согласилась с чем-то, не выслушав и половины!

– Дима, – положила ладонь ему на руку. – Тогда в машине…

– Не напоминай, – поморщился. – Я ступил. Конечно, ты бы не стала…

– Я не слушала.

Он недоверчиво сдвинул брови.

– Нет, я помню твоё "лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть", но все остальное…

Кажется, я даже начала краснеть. Тихо выругавшись, городской поставил мою ногу на землю и отошёл к бордюру.

– Блин, Кира! – взмахнул руками. – Вас в селе слухом пользоваться не учили что ли?!

За такое можно было и в борщ.

– Следи за языком, – потерла переносицу. – Мне тогда не до тебя было.

– А до чего тебе было? О чем ты думала, черт возьми?!

– Меня уволили, – неохотно созналась, опуская руку в карман. – Из Риарта.

Дмитрий, казалось, прирос к асфальту.

– Мне позвонили в тот вечер, – вытащила ключи, – и сказали, чтобы я зашла за вещами в понедельник, – открыла дверь. – Прости, если мои мысли были о чем-то другом.

Я мельком взглянула на часы. Уже давно следовало выйти с Чарой. Бедная собака, в последнее время, рисковала не дотерпеть. Я уже почти шагнула в подъезд, как дверь начала захлопываться у меня перед носом.

– Уволили? – переспросил Дмитрий. – И ты мне это говоришь только сейчас? Кира, ты вообще нормальная?!

Выражение лица мужика было сложно расшифровать. Так метать гнев мог не каждый. У него даже вены на шее вздулись.

– Это моё дело, – удивилась, – каким боком ты…

– Всеми! Всей окружностью!

Имело место очередное недопонимание. Заметив, что я не отвечаю, юрист взял меня за плечо:

– Кира, ты нашла новое место?

Я приподняла брови, не зная, что ответить. Возможно, он хотел как-то помочь? Ну, ясное дело, что он мог помочь… Но зачем? Тем более теперь…

– Да, – нахмурилась.

Он серьезно кивнул:

– И? Где?

– В ветклинике.

– Какой?

– "ЗооВита".

– Кем?

– Продавец-консультант.

Полученную информацию он обрабатывал недолго. Выражение лица городского смягчилось на несколько делений. А когда он снова начал наклоняться, я удосужилась вывернуться.

– На чем мы остановились? – провещал веселым тоном, смотря, как я снова открываю дверь. – Ах, да. Я к тебе неравнодушен и мы должны что-то с этим делать.

– Например, что? – дёрнула за ручку.

– Например, подняться к тебе и…

– Попридержи коней, – развернувшись в проходе, я загородила ему путь в подъезд, – Я не тёлка, которую тягают все кому не лень:

Городской поморщился, будто надкусил что-то кислое:

– Определенно не все. Я своё не раздаю.

Около подъезда, пиная вперед пластиковую бутылку, прошлась шумная компания. Один из группы обратил внимание на происходящее и выкинул пару жарких словечек. Интересно, как городской пришел сюда? Внедорожника рядом я не заметила. С какого момента он стал следить за мной с Радионом?

– Даже не думай… – предупредила, как юрист снова начал приближаться.

– Сколько ты хочешь? – закатил рукава. – Сто? Двести тысяч? А?

– Да пошёл ты…

– Вот видишь! – улыбнулся шире. – Тебе ничего не надо, а мне надо! Ты раздаешь себя направо и налево, а я не хочу делиться! Ты пассивна, я агрессивен! Женщина и мужчина! Мы созданы, чтобы нейтрализовать друг друга!

Если бы не последняя часть, я бы могла посмеяться.

– Совокупляйся с кем-нибудь другим, – помрачнела. – Леночка, да? Вот с ней и…

– Я не юбочник, Кира, – перебил.

Да ну?

– Может ты решил так для себя, но для остальных это осталось нео…

Дмитрий неожиданно выхватив связку у меня из рук и устремился в темноту:

– Хочу с тобой сливаться в экстазе, что уж поделать! – крикнул со второго этажа.

Я отклеилась от стены и, перепрыгивая через две ступеньки, побежала за ним. Скоро ночь, а он орет как ненормальный! Что подумают соседи!

– Оставил тебя без слежки! – продолжил. – Решил, что… ты взрослый человек! Как выяснилось зря! Глаз да глаз за тобой нужен!

Когда я добралась до квартиры, дверь была открыта. В уме я уже прикинула, какой ущерб этот ненормальный мог нанести однокомнатной съемной квартире, но шагнув в коридор, не заметила изменений.

– Вижу, сэр Коковски цветет и пахнет, – заметил, выходя из кухни с бокалом воды.

Посчитав до десяти, я закрылась в ванной. Ну, всё. Гнать его надо с концами. Я уже мало, что соображала, кроме того, что богатенький мальчик захотел испробовать "сельской" плоти. Не дамся. Для меня стало неожиданностью, что тогда в машине он сказал… что бы то ни было. Мне вообще никогда в неравнодушии не признавались. По крайне мере вербально. Даже Андрей, казалось бы, обычный мужчина, был очень скуден на слова. За всем стояла выгода. Денег у меня не было, посудомойку городской купить мог сам. Оставался только секс. Ну, если бы не обстоятельства, все могло бы сложиться иначе. Дмитрий не вызывал во мне никаких негативных эмоций, как та же любинская гопота. Не говоря о том, что я восхищалась его телом и опытом – временами он говорил умные вещи!

Раздевшись, я быстро приняла душ и одела чистое белье. Под ванной, на всякий случай, лежали предметы первостепенной обороны. Я не была гуру прелюбодеяний, ища секса со мной, Казанова мог рассчитывать только на разочарование. Взяв кастет, я вышла из коридора. Было тихо. На коврике у порога сидела выгулянная Чара с грязными лапами. Я погладила её по голове и прошла в зал. Включила свет. Пусто. Даже сэр Коковски исчез.

– Что за фигня…

Я устремилась на кухню, почувствовав необычный запах. На столе стояла кружка с горячим клюквенным чаем, доставшимся мне от арендодателей. Рядом семь кусочков баунти без обертки контуром обводили бумажный конверт. Я открыла его, скорее из интереса. Внутри лежали три купюры по тысячи и послание на клочке бумаги.

Ты слишком сильно акцентируешь внимание на сексе.

Пробираясь в темноте к тахте, я обнаружила частично накрытый одеялом кокос.