Текст книги "Выжить и вернуться домой (СИ)"
Автор книги: fockoffiamrobot
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Я так понимаю, становиться волшебницей и уходить в их мир ты не хочешь и продумываешь безболезненные варианты отступления? – улыбнулась миссис Грейнджер. Отец благодушно кивал.
– Именно, мам. Я буду ученым, и точка! – вопрос где, хе-хе. – Но мне нужна ваша помощь. Раз в Хогвартсе нет предметов из обычной школы, то мне нужен табель успеваемости. Можно будет организовать домашнее обучение или экстернат в хорошей школе? Боюсь, аттестат экстерната из рядовой школы за углом в Оксфорде или MIT вызовет только смех, – кажется, родители только что поняли, куда на самом деле я замахнулась. Славно, что это не вызвало отторжения.
– Я уточню у знакомых. Такая возможность с твоим-то табелем точно должна быть, но нужно будет придумать причину экстерната и твоего отсутствия дома. Я, разумеется, буду отговариваться фразой про семейные обстоятельства, но… – мать бесконтрольно водила взглядом по гостиной. О, сейчас будет идея. – Может, завернем это в обертку твоей любви к науке? Например, одинокий астрофизик, лучше женщина, согласился тебя натаскивать? – мда, я погорячилась. Идея дрянь, в такое…
– Никто не поверит, Джина. Надо нечто более обычное и приземленное. Дочка, прости, но я думаю нам надо давить на твое ментальное здоровье. Что-то вроде санатория для лечения твоих РПП и тревоги. С возрастом такие вещи могут обостряться, – о, а отец у меня разбирается. Будь я ребенком, это была бы ужасная идея. Но я не их одиннадцатилетняя дочь.
– Да, звучит разумно, папа. И никто не удивится, что ты скрываешь подобное за фразой про семейные обстоятельства. Только придется посвятить доктора Стэмпла, с его помощью мы сможем все это легально оформить. Но нужно убедиться, что он никому не проговорится, – человеческий фактор, самая ужасная переменная во всей вселенной.
– Я договорюсь со Стивеном, дорогая, – надеюсь.
– Хорошо, тогда я буду учиться в Хогвартсе очно и одновременно проходить экстернат, а по окончании пяти лет обучения, как раз в неполные 18, подам заявки в университеты по выбору. Я же пока даже не определилась со специализацией до конца! – отец глянул в сторону забитого моими книгами кабинета и благоразумно промолчал. Извините, мистер Грейнджер, это ребенок может быть уверен в себе. Мое взрослое сознание после этого года очень сомневается, что потянет астрофизику. – Ладно, с этим решили. Теперь про сам магический мир, тоже начиная со школы.
– Тебе пришлось выспрашивать про школу у лавочников? Эта, с позволения сказать, ведьма не ответила на все вопросы? – удивился мистер Грейнджер.
– Я забыла впихнуть этот пункт в ее клятву. Больше я так не проколюсь, – плотоядно усмехнулась я. – Итак, в Хогвартсе есть четыре факультета, ничем не отличающихся по программе образования. Это некоторое социальное расслоение, которое играет большую роль в магическом мире, но мне, планирующей его покинуть, это безразлично. Есть два противоборствующих, на которые я точно попытаюсь не попасть, и два тихих. У обоих есть свои плюсы и минусы и мне нужна помощь в выборе.
– Поможем, чем сможем, дочь. Твой отец весьма неплохо в университетские годы умудрялся водить за нос весь педагогический состав, думаю, его мнение тут будет к месту как никогда, – улыбнулась миссис Грейнджер и кокетливо глянула на мужа. О, так вот какая у них история!
– Это замечательно, папа! То, что нужно! Итак, эти два факультета называются Хаффлпафф и Рейвенкло. У всех есть животный символ, здесь это барсук и ворон. Первые считаются глупыми и исполнительными, на самом деле это сплоченный коллектив, где все стоят за своих горой. Их декан преподает что-то вроде ботаники, известна как очень милая женщина, защитница всего факультета. Их общежития находятся возле кухни и, по слухам, очень уютные, но в каждой комнате много детей. Рейвенкло известен как факультет заучек, у них в основном студенты-интроверты, выше всего ценящие знания. В гостиной своя библиотека с редкими книгами, которых не найти в общешкольной. Студенты живут более уединенно. Я бы без раздумий выбрала Рейвенкло, но проблема здесь – их декан. Он знаменит как великолепный профессионал чар и дуэлянт, но он не человек, – закончила я и выдохнула.
– То есть как – не человек? – удивилась миссис Грейнджер.
– Он наполовину гоблин, мама, это магическая раса, известная нелюбовью к волшебникам. То, что он преподает в Хогвартсе и давал клятву о непричинении вреда еще ничего не значит. Он может просто не вмешаться в нужный момент. Декан – главный человек на факультете, так что ситуация опасная.
– М-да, дочь. Я понимаю твою нелюбовь к скоплениям народа и ботанике, как и желание попасть в библиотеку, но за пять лет многое может произойти. Извини, но я настоятельно советую идти на Хаффлпафф, – нахмурился отец. Мать согласно кивнула.
– Да, понимаю. Как сказала вслух, стало гораздо очевиднее, что у меня только один выход, – улыбнулась я. – На факультет студентов распределяет артефакт, но, по слухам, его можно уговорить.
– Мы уверены, что у тебя получится, дочка, – ободряюще погладила меня по голове миссис Грейнджер. Ох, надеюсь, надеюсь…
Лето 1991 года пролетело еще незаметнее, чем предыдущее. Я обнаружила в нескольких учебниках схемы разминки рук и тренировала движения палочкой на толстеньком сувенирном карандаше, купленном в Праге этой зимой. От кружков пришлось отказаться, но в бассейн я ходила до конца августа. Миссис Грейнджер перетряхнула со мной все мои волшебные покупки, возмутилась внешним видом “школьной формы” и три дня водила меня по лондонским торговым центрам. Великий поход по тряпки, именованный так отцом, завершился приобретением нескольких рубашек мужского кроя и широких юбок длины миди. Миссис Грейнджер также настояла на покупке теплых вещей, пары комплектов термобелья и настоящей шубы размера на три больше необходимого! Где лондонцы достали обычную русскую енотовую шубу я предпочла не спрашивать, но с благодарностью зарылась в нее лицом. Когда-то у меня была такая же…
Мистер Грейнджер научил меня писать перьевой ручкой и очинять перья, забраковал пергаменты и принес пачку толстых нелинованных тетрадей в твердых обложках. «На лаб. журналы по всем дисциплинам», пояснил он шокированной мне. Я прижала тетради к груди и тут же одернула себя. Не сметь привязываться! Это не настоящая жизнь! Это ненастоящие люди!
Вечером в понедельник, 30 августа 1991 года, оба моих родителя помогали мне собираться в Хогвартс. Мать снова восторгалась рунной застежке, которая не позволяла открыть мою сумку и чемодан кому-то кроме меня. Мистер Грейнджер вручил мне перочинный ножик и, подмигнув, посоветовал прятать его в обуви, а не в кармане. Я смотрела на них, сидя на диване с чашкой чая, и не понимала, как Гермиона Грейнджер посмела стереть им память. Эти люди любили своего ребенка и принимали ее такой, какая она была. Они заслуживали много большего, чем дала им родная дочь и когда-либо дам я. Но я хотя бы постараюсь, чтобы они об этом не подозревали.
Семейный завтрак первым сентябрьским утром был нервным. Отец крутил в руках билет на поезд, мать вздыхала и собирала мне корзинку с бутербродами. Я обещала писать и мяла в руках ткань штанов карго.
Я распрощалась с родителями возле выхода к поездам на вокзале Кингс Кросс. Не хочу, чтобы они пересеклись с волшебниками – я помню реакцию на них старшего Уизли, описанную в книге. На механических часах, надетых по старой привычке на левое запястье, было 10:27 утра, возле нужной колонны крутилось слишком много рыжих людей. Понятненько, идем на прорыв. Я, ускорившись и чеканя шаг, двинулась к колонне. Кто-то из старших рыжих проводил меня взглядом, шепнув «маглы странные», и я исчезла за кирпичной кладкой.
Платформа для волшебников была практически идентичной показанной в фильме, как и сам поезд. Разве что в стене напротив входа с вокзала располагалось несколько бесперебойно работающих в этот час каминов. Я огляделась и двинулась к четвертому вагону поезда. Если я правильно понимаю, первокурсники едут в конце, а мне очень не хочется встретиться с Поттером, Уизли, Лонгботтомом или его жабой. Чур меня от одиннадцатилетних детей!
Свободное купе нашлось быстро. Я развалилась на сиденье лицом к началу поезда и закинула ноги на противоположное. Чемодан лег на пол у стола, сумка – между бедром и оконной рамой. Я достала книгу по рунам и тетрадь, и начала перерисовывать интересные цепочки. Дверь купе ударилась о косяк.
– Прошу прощения, не знал, что здесь… – начал скороговоркой темноглазый высокородный сэр. – Привет, Гермиона Грейнджер, и здесь ты.
Несмотря на кажущееся раздражение, парнишка закрыл дверь, махнул на нее палочкой и уселся по диагонали от меня. Я отложила книгу и записи.
– Здравствуйте, высокородный сэр, – тот фыркнул. – Удивлена вашей добровольной компании, – я ухмыльнулась.
– Это последнее купе со свободными местами в этом вагоне. Первокурсники обычно едут в конце поезда, – тот посмотрел на меня. Фи, какой грубый намек.
– О, прекрасно, значит я сделала верный выбор! А какой курс едет в этом купе?
– Пятый, – хмуро ответил мой сверстник, не отводя взгляд.
– Значит, ты тоже сделал верный выбор. Желаешь продолжить беседу?
– Нет, – поспешно заявил он, вытащил из сумки книгу и уткнулся в нее.
Какие мы гордые. Ну и ладно, я как раз цепочку для охраны территории отработаю. Прелестная вещица, вызывает ощущения ожога второй степени на ладонях, а визуальный эффект отсутствует! И абсолютно разрешенная, к слову.
Поезд тронулся и в тишине мы ехали около часа. Мне стало скучно.
– Давай сделаем перерыв на чай? – повернулась я к мальчишке, убрав книгу.
Тот недружелюбно глянул на меня, задумался на секунду и кивнул. Я убрала ноги с сиденья и взглядом указала на освободившееся место. Он потряс волосами и подтянул сумку, доставая из нее что-то вроде корзинки для пикника и ставя на стол. Я вытаскивала салфетку с бутербродами, фрукты, бутылку сока и термос.
– Что это такое?
– Это называется термос. Бутылка из нескольких слоев металла и стекла, которая сохраняет температуру того, что в нее налили. В данном случае это чай с лимоном и медом. Хочешь?
Мальчишка кивнул и протянул стакан. От чая шел пар, и он странно посмотрел на меня.
– Я обещаю, что все, чем я угощу тебя сегодня в поезде, не отравлено и не причинит тебе вреда. Ну, разве что у тебя есть аллергия, о которой я не знаю, – ободряюще улыбнулась я.
– Только на компоненты для некоторых зелий, их не едят, – буркнул тот и сделал глоток, – странный у тебя чай, но вкусно! И правда горячий, не просто так парит.
– Ага. Хочешь фруктов или сэндвич?
– А с чем у тебя? У меня с прошутто и сливочным сыром, – о, наш человек! Я хихикнула.
– Вот эти два с зеленью, эти с ростбифом и вот эти экспериментальные, тоже с прошутто и сыром, но там еще рукола и карамелизованная груша, – похвасталась я. Ну да, остатки вчерашнего роскошного салата* сегодня я просто выложила на хлеб.
– Звучит странно. У меня есть брауни и сливочные пирожные к чаю, – совсем оттаял мой собеседник.
Я только кивнула, и мы принялись за еду, не разделяя, где чья еда на столе. Еще полчаса неторопливой трапезы прошли в привычном молчании под стук колес поезда. За окном плыли дикие шотландские пейзажи.
– Меня зовут Теодор Нотт. Приятно познакомиться, Гермиона Грейнджер, – внезапно представился мальчик. Я внимательно посмотрела на него, кивнула и собрала еду в салфетки. Потом еще перекусим.
– Взаимно, Теодор. Могу я задать несколько вопросов?
– Давай, – наследник чистокровного рода расслабился на сиденье и болтал ногой.
– Почему ты сказал мне не ходить в Гриффиндор?
– Ты не показалась той, кто спокойно там приживется.
– Тут я согласна. Но почему то же самое не коснулось Слизерина?
– В Слизерин не берут маглорожденных. У тебя нет шанса туда попасть, – спокойно ответил Теодор. Все это я и так знала, но было приятно услышать правду.
– Спасибо, что подтвердил мои догадки. Даже поверхностных знаний мне хватило, чтобы понять, что у меня только один вариант, – устало улыбнулась я.
– Почему?
– Несмотря на неоспоримые достоинства, у Рейвенкло декан – не человек. Это перечеркивает все.
– Ну и что, что он не человек? – удивился Теодор, – за время его работы не было проблем.
– Не знаю, как к этому относятся маги, но обычные люди давно выяснили, что ксенофобия, то есть недоверие или, если хочешь, неприязнь к существам других видов, в нашей природе. Она не дает спариваться с другими видами и близко контактировать с ними, то есть не будет нежизнеспособного потомства или занесенных болезней. Гоблины, великаны, русалки, вейлы и другие – это нелюди. У них другая логика и система ценностей, они чужие*. Ты бы доверился ребенку существа, ненавидящего людей, а именно это говорят про гоблинов, и того, кто захотел с ним совокупиться? – выдала я подготовленную речь. – Если я ошибаюсь, поправь меня, в противном случае я не готова рисковать своей безопасностью.
– Это… Твоя теория имеет право на жизнь, – растерянно признал мальчишка, – но я не знаю, как реагировать.
– Это ничего, я не прошу тебя со мной соглашаться. В обычном мире социальные взаимодействия серьезно изучаются и, зная, куда смотреть, можно понять и предотвратить не все, но многое. Я не говорю, что декан Рейвенкло плохой или жестокий, – я этого не знаю. Но у меня есть веские причины доверять ему меньше, чем людям. Я буду рада ошибиться, – улыбнулась я Теодору.
– Знаешь, кажется, у тебя нет выбора, – заметил мой собеседник. – Я не могу представить, чтобы ты с такими взглядами подошла барсукам.
– К сожалению, – прошептала я и отвернулась к окну.
Теодор достал книгу и углубился в чтение. Я вернулась к рунам. Поезд нес нас в шотландские горы.
Комментарий к Часть 4
* В салат входят прошутто, рукола, сыр страчателла и карамелизованная груша. Очень дорого получается, но правда вкусно
* Главная героиня намеренно упоминает те факты и концепции, которые удачно оправдывают ее действия и суждения
========== Часть 5 ==========
Стук в дверь вырвал меня из медитации над очередной рунной цепочкой. Двенадцать символов! Зато автор учебника клянется и божится, что подобное крючкотворство под порогом не даст недоброжелателю попасть в помещение. Разбирая описанные значения сочетания символов, я откровенно зависла на том, что руны могут считывать намерение.
Теодор глянул на меня и, дождавшись кивка, махнул палочкой в сторону двери.
– Заходите, открыто!
На пороге стояла пара студентов в мантиях. Парень держал палочку в руке.
– Добрый день. Мы старосты. Меня зовут мисс Джемма Фарли, это Роберт Хиллиард, – парень хмуро кивнул и посмотрел на Теодора. – Поезд прибудет через пару часов, пожалуйста, переоденьтесь в школьную форму до прибытия. Вам нужна какая-нибудь помощь?
Мы с соседом переглянулись и синхронно помотали головами.
– Тогда до встречи в Большом Зале, – попрощалась девушка и за старостами закрылась дверь, в сторону которой Теодор сразу же махнул палочкой, запирая.
– Они всех проверяют? – спросила я.
– Ага, – кивнул Теодор, – старосты назначаются на пятом курсе, нам повезло, что это их вагон. Иногда такие проверки увлекаются и не доходят до конца поезда к первокурсникам, – тот усмехнулся. Ну да, первачкам контроль и помощь нужнее всего.
– Хочешь поделюсь с тобой маленьким казусом? – сощурилась я и, дождавшись кивка, продолжила. – Давай начнем с рассуждения. Что такое школьная форма?
– Это одежда, которую обязаны носить ученики в учебное время. Устанавливается администрацией школы, – недоуменно ответил мальчишка.
– Все так. Следующий вопрос: где прописана установленная школьная форма Хогвартса?
– В письме из школы, – о, Теодор начинал раздражаться. Боюсь!
– Именно. А теперь читай! – радостно закончила я и протянула ему второй лист письма, принесенного почтовой совой с талантом к трансфигурации.
– Ну, вот же оно, все правильно! – мой собеседник ткнул пальцем в слово «Форма».
– Дело в том, Теодор, что это подзаголовок, – улыбнулась я во все 28 зубов, – такой же, как и «Книги»*, – о да, вот это взгляд!
– То есть наша форма в школе, это мантия? И все?!
– Ага.
– По тебе адвокатура плачет, Гермиона Грейнджер. Кровавыми слезами.
– Ну, это вряд ли. Там черт ногу сломит. Я ученым быть хочу. Астрофизиком! – наверное, у меня невозможно заносчивый вид.
– Это у маглов, да? А что они изучают? – о, за мной, мой юный падаван…
– Космос и законы его существования. Например, все законы скорости, массы, времени и так далее на нашей планете для вселенной – пшик. Стоит тебе разогнаться выше скорости света, и с временем и пространством начнут твориться невероятные вещи. Астрофизика в основном – наука теорий и уравнений, почти кабинетная. Но, сидя в кресле, ты знаешь о галактиках больше любого философа или космонавта, – чуть грустно улыбнулась я. Неисполненная мечта из прошлой жизни всегда заставляла меня расстраиваться.
– Звучит непонятно, – признал Теодор.
– Чтобы точно понимать, о чем эта наука нужно учиться больше двадцати лет! И продолжать самообразование ежедневно. Хогвартс внес коррективы в мои планы, но от мечты я не откажусь.
– То есть ты вернешься к маглам после школы?
– Да. Это ваш мир, я всегда буду в нем чужой. Поэтому я вернусь к обычным людям.
– Это… Я даже не могу представить, – обескураженно произнес Теодор. – Просто отказаться от магии? Почему?!
– Потому что иначе ради магии мне придется отказаться от себя. Все, что у меня есть, все, что мне дорого, родом из мира обычных людей. Ради магии я не согласна это потерять. Представь обратную ситуацию, и ты поймешь.
– Это как… Как если бы я потерял магию в одиннадцать лет и не мог бы больше жить с семьей, общаться с друзьями и колдовать, да? – я кивнула. – Ужас. Я тебя понял, Гермиона Грейнджер. Никогда не думал, что перед маглорожденными стоит такой выбор.
– О, его обычно нет. Редко кто в одиннадцать знает, чего хочет, – да, я вот тоже не знала, – для них это просто суперспособности и шанс на сказку. А через пять или семь лет они привыкают. К тому же магическое образование сильно отличается от обычного, с дипломом Хогвартса тебя в обычном мире на работу не возьмут, – хихикнула я на шокированное лицо Теодора, – так что шансов вернуться домой у них нет. Вот они и остаются.
– Все… Все настолько просто?! – ух, какой энтузиазм. Мальчик почти кричал.
– Ну да. Только об этом никто не задумывается, – я пожала плечами и вернулась к рунам.
За окном вечерело, поезд замедлял ход.
– Хогсмид через двадцать минут, – заметил Теодор, – тебе нужно переодеться?
– Нет, только мантию накину, – ответила я и выбрала ту, что с широкими рукавами. – Вот и зачем она нужна?
– Защита нормальной одежды, – хмыкнул мальчик и тоже накинул мантию. – Сумки не бери, их доставят в гостиные, – я кивнула. Если кто-то решит сунуть нос в мои вещи, их ждет небольшой сюрприз.
По прибытии мы около пяти минут ждали в купе, пока стихнут шаги в коридоре, потом Теодор взмахом палочки отпер дверь. Мы свободно вышли из поезда и, обнаружив орущего великана, окруженного толпой детей, разошлись, кивнув на прощание. Правильно, мало ли.
– Первокурсники, за мной! – пробасила гора шерсти по имени Хагрид и потопала в кусты.
Кусты перетекли в лесок, который мы пересекали в сумерках. Я воздавала хвалу изобретателю ботинок военного образца – если бы не они, свернутые лодыжки и оттоптанные пальцы были бы мне обеспечены, – и хмуро размышляла насколько глупым поступком может стать сотворенный Люмос в моей ситуации.
– Проблемы со средним ухом или куриная слепота, и мест в спальнях первокурсников станет больше, – бухтела я.
Мы высыпали на заросший берег местного озера, который со всех сторон обступал лес. В лодки грузились по четверо, мне достались в соседи пара непримечательных девчонок и чернокожий мальчик с ошалелым лицом. Все трое только охали, но разговор завязать не пытались.
Хогвартс с озера выглядел впечатляюще, но не таким вытянутым и готичным, как в кино. Прямоугольные башни, сплошные стены*. Большой, да, но архитектурно непримечательный комплекс строений. С высоты птичьего полета на эту крепость вид будет однозначно лучше.
Подъем в большой зал и встреча с МакГонагалл прошли в штатном режиме дословного следования канону, разве что призраков на нас выпустили прямо перед дверьми и пару шустрых парнишек обратно к дверям за шкирку принес Хагрид. Двери в большой зал открылись и явили нам четыре длинных пустых стола, занятых на две трети голодными студентами, а также волшебный потолок, переливающийся туманностями и галактиками без соблюдения масштаба. Космос никогда не будет таким теплым и приятным, господа. Ему нечего здесь делать.
Шляпа распелась и пошла по головам, а я старалась не смотреть на преподавательский стол.
– Грейнджер, Гермиона, – мне показалась неприязнь в вашем голосе, профессор? Это вы зря, так непрофессионально!
Думаю, еще большее неудовольствие МакГонагалл вызвал мой внешний вид. Что поделать, мэм, устав десятого века, в последний раз переработанный то ли в пятнадцатом, то ли в шестнадцатом*. Там меня за юбку по колено еще и не так бы оглядели. Я хихикнула и села на табурет. Поверх опустилась Шляпа.
– Тебе действительно подходит только одно место, девочка, – проскрипела Шляпа. Видимо, если она и заглядывает в голову, то неглубоко: какая я, к чертям собачьим, девочка? Да и серьгу я не снимала, – Рейвенкло! – обидно, но ожидаемо.
На моей мантии появился герб с орлом и сине-бронзовый кант*, и я поплелась к столу воронов. Роберт Хиллиард глянул чуть доброжелательнее, чем в поезде, и отвернулся обратно к табурету.
Распределение за исключением моей персоны прошло согласно канону: Теодор попал на Слизерин, Поттер просидел под шляпой несколько минут, грифы устроили истерику. Наш факультет получил семерых студентов. Если спальни тут нераздельные, то у меня будет две соседки.
Слово взял Дамблдор, опекун всех сирых, убогих и маглорожденных. Добрый чудаковатый волшебник. Человек, которого стоит избегать всеми возможными способами. Выслушав канонное предупреждение, я скосила глаза на воронов, – они даже не обращали внимания! Наши люди. На выкрик «Олух, пузырь, остаток, уловка!» даже бровью не ведут и спокойно принимаются за еду. Интересно, мы «пузырь» или «остаток»?
Мое РПП намекнуло, что подобную глупость – сесть среди жующих людей и гор пищи – мне в следующий раз не простят. Проверка еды на примеси ничего не дала, так что я старательно заедала стейк салатом и недобро пялилась на тыквенный сок в бокале. На вкус ничем не напоминает тыкву, розовый, но сильно сладкий. Сделала себе пометку освоить «иисусью трансфигурацию» и периодически баловаться мальбеком* на ужин.
После исчезновения еды и сервировки со столов, вызвавшего чей-то возмущенный возглас, нас собрал староста и повел в башню Рейвенкло, по пути уточняя ориентиры и показывая встречные достопримечательности. По лестницам, оказывается, нужно постучать палочкой, чтобы те не меняли направление или не убирали ступеньки, пока ты по ним идешь. Загадка на входе в гостиную факультета была неоднозначной:
– Можно ли зажечь спичку под водой? – прокаркала птичья голова на двери.
– Да, если налить воду в котел и под ним зажечь спичку, – ответил Хиллиард.
– Или просто использовать штормовую спичку, – пробормотала я, входя в открывшуюся дверь.
Гостиная Рейвенкло была чем-то похожа на библиотеку из «Красавицы и чудовища» – высоченный потолок, галерея в три яруса по кругу и почти все стены заняты книгами. Несколько каминов с гербом факультета и разбросанные тут и там без всякой системы кресла, диваны и столы. Видимо, студенты их то и дело переставляют под свои нужды.
– Вниз по лестнице находятся спальни, – староста кивнул в сторону ниши в стене, – женские слева и мужские справа. В спальню другого пола вы попасть не сможете, если что-то срочное – зовите старост. Расписание занятий вы получите утром перед завтраком, оно будет действовать все полугодие до рождественских каникул. Всю неделю с завтрашнего дня я буду водить вас на уроки и в Большой Зал, поэтому старайтесь не отставать. Время сбора в гостиной – 8 утра.
– Спасибо, мистер Хиллиард, – пропищало от двери. Матерь божья, почему наш декан-полугоблин говорит фальцетом?! – Меня зовут профессор Флитвик, я ваш декан и профессор Чар. Вы можете обратиться ко мне с любым вопросом по предмету и с теми делами факультета, которые не могут решить старосты, – разумно.
– Здравствуйте, профессор Флитвик. Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я уверена, что с этим вопросом мне можете помочь только вы, – я неуверенно улыбнулась, подойдя к карлику. – У меня проблемы с социализацией и приемами пищи в общем помещении. Это можно как-то урегулировать?
– Что вы предлагаете, мисс? – пропищал декан.
– В идеале: отдельная спальня и возможность запрашивать блюда отличные от общего меню, – развела руками я. – Мои проблемы не влияют на учебу и не затрагивают других людей, но, если их запустить, это может вызвать стихийный выброс и навредить окружающим. Мне очень жаль. Я сообщала об этом профессору МакГонагалл летом, и она обещала, что все решаемо.
– Отдельную спальню я вполне могу вам организовать, – обрадовал меня Флитвик, – в этом году девочек на факультете меньше обычного. Насчет же диеты… Вы не слишком устали? Идемте! – и он поманил меня за собой.
Через пять минут мы добрались до воспетого фаноном натюрморта с хохочущей грушей. Флитвик сразу на входе затребовал домового эльфа и приставил его ко мне с наказом выдавать мне ту еду, которую я запрошу в большом зале, а также приходить на зов. Мне же настоятельно порекомендовали кликать ушастое недоразумение по имени Тикки каждый раз, как я буду чувствовать себя плохо. Пришлось согласиться, внутренне негодуя, – соглядатая приставили! В первый же день!
Флитвик проводил меня обратно в гостиную, пожелал доброй ночи и ушел.
– Какой стол не имеет ног? – уточнила дверь.
– Диетический, – проворчала я. Даже вещи давят на больное!
Найти свою комнату было довольно просто: на этаже первокурсников с девчачьей стороны было всего две двери и только одна была закрыта и из-за нее не доносилось голосов. Отлично, я рада, что не придется ничего объяснять. На двери виднелось гнездо под именную табличку, надо будет вписать свое на куске пергамента. Но это позже. А сейчас – осмотр и руны!
Я вошла в комнату и присвистнула. Помещение 3х4 метра с дверью, я полагаю, в санузел, было обставлено по-спартански. Довольно широкая полутораспальная кровать с балдахином, тумба, большой платяной шкаф, письменный стол с конторкой и стул. Но все впечатление исправляло огромное окно с видом на территорию за крепостью и шикарный персидский ковер на полу. Посреди комнаты сиротливо стояли мои вещи. Вытащив тетрадку с выписанными рунными цепочками, я достала из ботинка перочинный ножик и принялась корябать руны защиты на косяке двери и оконной раме. Получилось криво, но от цепочек ощутимо тянуло озоном. Видимо, работали. Я кивнула и принялась за распаковку.
Ванная комната была вполне удобоваримой – унитазом с цепочкой и огромным чугунным монстром, именуемым ванной, меня не напугать. Надо будет с каникул притащить пену, соль и свечки. Искупавшись и разложив вещи окончательно, я завела механический будильник – подарок отца – на семь часов утра и забралась в кровать. Сон сморил меня почти сразу.
Комментарий к Часть 5
* Согласно канону, перечисление следующее: plain work robes, plain pointed hat, protective gloves, winter cloak. Трактовать каждый пункт можно по-разному – в каноне не дается детального описания фасонам. Упоминается, однако, что мантии отличаются от накидок только наличием рукавов, тогда как зимний плащ представляет собой накидку, т.е. кусок ткани, набрасываемый на плечи и застегивающийся под горлом. Откуда берутся цветные галстуки и прочие атрибуты обыкновенной школьной формы, которые мы знаем по фильмам, неизвестно. Автор предполагает, что на запрос “школьная форма” мадам Малкин выдает некий стандартный набор, характерный обыкновенной частной школе
* Типичная архитектура Британии Х века выглядит именно так. Статута о Секретности тогда не было, так что архитектурные мотивы магов и маглов должны быть очень похожи
* Выдумка автора, таких подробностей в каноне нет
* Выдумка автора, согласующаяся с киноном – начиная с третьего фильма на мантях учеников появляются знаки отличия
* Сорт винного винограда, горячо любимый автором
========== Часть 6 ==========
Я проснулась в 6:42 и выключила будильник. Пожалуй, рановато для установления режима, но и это можно использовать. Сумку с заранее собранной канцелярией я поставила на стол, рядом со стопкой учебников первого курса – можно будет просто закинуть нужные, когда вернусь с расписанием. Рубашка, брюки (вдруг придется побегать?), ботинки, мантия, часы, – я готова ко все… ни к чему я не готова, но выбора нет, будем импровизировать на ходу. Я тщетно попыталась подавить тревогу от ощущения себя на вражеской территории, потрогала чехол с палочкой, который не сняла даже на ночь, и вышла за дверь. Черт, именная табличка! Все, теперь точно пора изучать местное книгохранилище.
В гостиной было пусто, видимо, первокурсники переутомились, а остальные праздновали воссоединение. Интересно, почему меня мой детский организм не свалил спать часов на двенадцать? Напротив входной двери я обнаружила кафедру, почему-то повернутую лицом к стене, и направилась к ней.
– Это каталог библиотеки, – я вздрогнула. Ко мне со спины подошла невысокая полная девушка с пучком светлых волос, – помочь?
– Давай. Мне бы по категориям хотя бы разделить или поиск по ключевой фразе, – ну да, ну да. Доисторический гугл. Разбежалась.
– Можно только по конкретному слову и потом смотреть аннотацию к книге от декана или дарителя, – улыбнулась блондинка, – ну а по категориям они и так стоят. Считая от двери идут книги по Чарам, их больше всего, потом Зелья, Защита от Темных Искусств, Трансфигурация, История Магии, … – перечисляла девушка, глаза которой подернулись благоговением, – и с обратной стороны вперемешку книги на свободные темы.
– Понятно, – замялась я, – слушай, а у магов есть книги про путешествия между мирами? – черт, у нее глаза остекленели, зря я так. – Ну, я просто не из магической семьи, и у обычных людей это популярная фантазия.
– В смысле, ты про переселения душ?! – с ужасом она взглянула на меня.
– Ну да, – срочно делаем вид что в этом нет никаких намеков на Волдеморду, – ты будто заснул у себя в постели, а проснулся в теле другого человека в другом мире. Часто это какой-то исторический персонаж или вообще мир твоей любимой книги. А почему ты такая испуганная? – и детской непосредственности в глаза подбавить.
