Текст книги "Выжить и вернуться домой (СИ)"
Автор книги: fockoffiamrobot
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Я отмалчивалась. Они не имели понятия, во что теперь превратилась моя спальня.
Расшифровкой ритуала я занималась почти каждую свободную минуту. Основным рисунком было нечто подобное неправильной развертке икосаэдра*, вписанной в несколько кругов. Я также заметила несколько отрезков, перечеркивающих фигуру и как бы добавляющих граней. Схема была испещрена рунами в основном огамического алфавита*, но некоторые секторы в центре рисунка использовали руны Старшего Футарка*.
Прямой перевод рун по отдельности ничего не давал, так что я, немного покопавшись в посоветованных Бабблинг справочниках об использовании Футарка в ритуалистике, начала разбирать ритуал по часовой стрелке, начиная от центра.
Центр ритуала на схеме оказался в шестой фигуре влево от примерного центра рисунка. Чтобы определить его, у меня ушла неделя. Чтобы понять, как именно читать ритуал во всем этом нагромождении фигур – еще месяц. Я выла и материлась в голос, но ритуал не бросала: так для пораженческих мыслей о том, что ритуал единения может мне не подойти, не оставалось места в моей голове.
Я как раз ковырялась в салате, размышляя, как можно трактовать комбинацию «путь – урожай – наследие», когда в Большой Зал через приоткрывшуюся дверь прямо-таки высыпалась толпа гриффиндорцев. Как нам пояснил слегка запыхавшийся декан, эту ночь в замке пойдет обыск, а все мы вынуждены ночевать на полу Зала в спальных мешках. Змейки подтащили свои временные постели поближе ко мне.
– То есть дементоров он прошел, от авроров скрывался несколько месяцев, в школу проникнуть умудрился, а Филч его найдет? Да он же сквиб, Блэк его порешит и до нас доберется! – возмущалась Дафна, прижимая к себе напуганную сестру.
– Он от бабушки ушел, он от дедушки ушел…* Чего? – посмотрела я на вытянутые лица друзей.
– Это какой язык? – полюбопытствовал Теодор. Черт, совсем я заработалась!
– Русский. Учила для себя, понемногу. У них сказки интересные. Одну вот и процитировала. Там персонаж был хитрый, от всех сбежал, кто хотел его съесть, даже от медведя. А лиса его подловила, – пояснила я.
– Нам бы такую лису в замок. Может, избавит нас от проблем, – вздохнула Тори, и я облегченно рассмеялась.
Я не могла уснуть в комнате, полной шепчущихся детей и периодически бегающих туда-сюда преподавателей, и смотрела на потолок. В этот раз космос был правильным – далеким и холодным. Я думала о доме и в который раз обещала себе, что обязательно вернусь. “Меня так долго не было, но мое сердце продолжает биться. Я не сдамся!*”
Наутро МакГонагалл объявила, что Блэка в школе предсказуемо не обнаружили.
Комментарий к Часть 20
* Легилименция, согласно канону, не обязательно требует зрительного контакта. У главной героини когнитивное искажение из-за фанфиков
* Babbling по-английски значит болтливый, говорящий ерунду, невнятно лепечущий
* Икосаэдр – одно из Платоновых тел, имеет 20 граней в форме правильного треугольника
* Огамическое письмо —письменность древних кельтов и пиктов, употреблявшаяся на территории Ирландии и Великобритании наряду с латиницей и, возможно, являвшаяся тайнописью. Выглядит как палочки, помещенные на прямую линию
* Древнегерманский рунический алфавит называется «старшим футарком», а остальные – младшими
* Цитата из сказки про Колобка. Курсивом в работе выделена речь на любом языке, кроме английского
* Снова строки из American Authors “Home”
========== Часть 21 ==========
На первом после Хеллоуина уроке ЗОТИ вместо Люпина появился Снейп.
О, я почти забыла об этом гомерически смешном выступлении. «Очнитесь, дети, он оборотень! Он опасен!» на протяжении сорока пяти минут. Я, не сдержавшись, широко улыбнулась декану змей, отчего тот на мгновение осекся.
– Грейнджер, у нас новости. Кажется, у нас есть проблемы посерьезнее Блэка, – подсели ко мне в библиотеке друзья.
– О, да ладно, матримониальные планы Астории не должны тебя пугать еще минимум пару лет. Расслабься, Драко! – пошутила я. Тео и Даф прыснули.
– Причем тут это, я говорю серьезно! – возмутился покрасневший блондин. – Мы в постоянной опасности нападения темной твари!
– Драко, у меня тоже было занятие по ЗОТИ в исполнении вашего декана. Опасность есть, но в нашем случае это просто плюс один к дементорам, – флегматично заявила я.
– Он же кусается! – пораженно посмотрела на меня Дафна.
– Не каждый день. Вот позавчера да, кусался, а сегодня скорее всего отлеживается после бурного полнолуния, – заметил Теодор.
– В точку, спасибо. До вас еще не дошло? – змейки с интересом на меня посмотрели. – Он учился в этой же школе семь лет. На Гриффиндоре, с их общими спальнями на весь факультет. Его деканом была МакГонагалл, директорствовал тогда уже Дамблдор, а не Диппет, Снейп учился на Слизерине. Они все знают.
– То есть они все знали, что он темная тварь, с самого начала, – подхватил Драко. – Значит, как-то его сдерживали. Боже, да мы окружены психами!
– Ты только понял? – саркастично посмотрела на него Гринграсс. – С почином!
– Они все заодно. Люпин выглядит ужасно, возможно, его альтернативой должности профессора в Хогвартсе была улица, – задумчиво протянула я.
– Чудесно. У нас преподает оборотень без определенного места жительства. Просто чудесно.
– Благотворительность бывает разной, Тео, – пожала плечами я. – Мне интересны два вопроса: как ему удалось избежать регистрации и чем директор прижал Попечительский Совет.
– Меткой на руках некоторых членов совета, расплывчатыми намеками на некий компромат и постоянными разговорами о вторых шансах, которыми он прикрывает предыдущие пункты, – злобно проговорил Теодор. Малфой кивнул.
– Отец иногда делится со мной делами Совета, так вот, если превратить витиеватые намеки Светлейшего в нормальную речь, то получится что-то вроде «Я – председатель Визенгамота и директор школы, где учатся ваши дети. Ведите себя хорошо, а не то окончите свои дни в Азкабане, рыдая о потере наследников».
– На киллера скинуться не пробовали? – пошутила я.
– Пробовали, в восемьдесят шестом. Киллер превратился в фарш, подставной организатор с семьей тоже. Официально это нигде не освещалось, но заказчики до сих пор уверены, что на них на самом деле вышли и приберегли эту информацию на будущее, – рассказала Дафна спокойным тоном. Ничего себе!
– Слушайте, а интересно получается, – вскинулся Теодор. – Члены Ордена Горящей Птицы у нас кто?
– Да сброд всякий в основном. Там выдающимися способностями только пятая часть обладает, чистокровные, конечно, но необученные… – автоматически ответил на вопрос Драко и потрясенно замер. – Ты хочешь сказать…
– Думаю, и их он тоже держит на крючке. Большинство, по крайней мере, – кивнул Тео.
– Да уж… – делано удивилась я. Ну да, такое вполне можно было предположить.
– Нам эти умозаключения ничем не пригодятся, пока кто-то из Орденцев не начнет давить на наши семьи, – отрезвила парней Дафна.
– Ага, хождения по мукам ради получения идиотских справок в Министерстве каждый год и новички из Аврората, которых таскают в наши поместья как к себе домой в качестве тренировки, не считаются за давление!
– Малфой, мне неприятно это говорить, но ваши родители относятся к проигравшей стороне – я жестко посмотрела на Драко. – Гринграссам не сильно легче, хоть они Пожирателями никогда не были, – всех аристократов гребут в кучу и клеймят жуткими темными магами, ксенофобами, убивающими маглов в качестве развлечения. Историю пишут победители.
– Ты права. От нас ждут, что мы обозлимся и подставимся, так что нужно не возмущаться и держать голову холодной.
– Именно. Я сразу после того инцидента с боггартом побывала на принудительной аудиенции с директором, так меня, кажется, тоже подозревают невесть в чем, – я рассказала друзьям о душеспасительных речах Светлейшего.
– Похоже, он не мытьем, так катаньем пытается перетянуть к себе всех маглорожденных. Ты ему как бельмо на глазу, показательно дружишь с будущими темными магами! – Теодор хихикнул. – Почему раньше не рассказала?
– Разговор оставил поганое чувство, да и не изменил ничего, – открестилась я.
– Для тебя, может, и нет, а вот директор вряд ли ничего из него не вынес, – заметила Даф. Я думала о том же.
Квиддичный матч закончился нападением дементоров и Поттером, опять загремевшим в больничное крыло. Я бы не обратила внимания на события канона, эта история меня не касалась, но через несколько дней меня после занятия по Защите остановил Люпин.
– Мисс Грейнджер, думаю, вам стоит в нынешних условиях изучить чары Патронуса, – ну да, извинений я от него не дождусь.
– Спасибо за рекомендацию, профессор Люпин. Мы с друзьями обязательно обратимся к профессору Флитвику за помощью, – оборотень обалдело посмотрел на меня. – Извините, мне пора на Зельеварение. До свидания.
Я вылетела из класса до того, как он успел что-то сказать. ЗОТИ был последним уроком на сегодня, я солгала, но оставаться в кабинете с ним один на один я просто брезговала. Вместо подземелий я направилась к классу Чар, ожидая найти там декана.
– Вы правы, мисс Грейнджер, это весьма полезное заклинание в сложившейся ситуации, – сказал профессор, когда выслушал мою просьбу. – Так и быть, приводите друзей, только не слишком много. У вас нет возможности изучать чары Патронуса в течение семестра, как я обычно прошу учеников, так что я вам помогу.
Змейки с радостью согласились. Тори очень переживала, что ей не хватит сил из-за возраста, но все равно пошла с нами. Флитвик очень удивился, увидев с нами первокурсницу, но обещал помочь и ей. Правда, сразу сказал, что нашим максимумом скорее всего будет хорошо оформленный щит.
Чары защитника, как иногда называли заклинание с вербальной формулой «Экспекто Патронум», были энергоемкими. Если вложиться слишком сильно, то можно вызвать чуть ли не взрыв света, но заработать при этом истощение и чуть ли не повреждение магического ядра. Именно это, скорее всего, и произойдет с Поттером при попытке спасения крестного. Флитвик рассказал, что именно по этой причине счастливые воспоминания, которые использует маг, должны быть осознанными и пережитыми. Это чаще характерно для взрослых людей, потому телесная форма защитника появляется в более взрослом возрасте.
Вербальная формула была довольно проста, движение палочкой и стойка – тоже. Все дело было в контроле. Кажется практически невозможным вызвать защитника под прямым воздействием дементора, но ключ тут был не в эмоции, а в осознанности. Маг точно знал, какое воспоминание взять, и уже его воспроизведение вызывало эмоцию, питавшую заклинание.
– Например, мысль «воспоминание об улыбке моего ребенка подходит для вызова счастья» в состоянии стресса гораздо проще воспроизвести, чем усиленно пытаться вызвать у себя счастье, натужно вспоминая саму улыбку. Первым идет заранее подготовленное воспоминание, затем само собой приходит и счастье, – Флитвик объяснял довольно путанно.
Нашим заданием было выбрать воспоминание и как бы подготовить его к использованию. Только одно, то самое, которое никогда не надоест. Да, с течением времени можно будет заменить его на что-то более сильное, но придется фактически тренировать заклинание заново.
Я перебирала память. Ничего, случившееся в этом мире, не подходило.
Через неделю мы снова встретились в кабинете Чар.
– Надеюсь, вы хорошо подумали над выбором. Сейчас вы будете пробовать вызвать защитника по очереди. Если вы не хотите, чтобы друзья видели ваши попытки, договоритесь об очередности и выйдете за дверь, – все помотали головами. Мы заранее договорились, что не расскажем друг другу о выбранных воспоминаниях, это было слишком личным, но будем присутствовать в классе. – Хорошо. Итак, кто готов попробовать первым?
– Я, сэр, – подала голос Тори.
– Прошу, мисс Гринграсс. Итак, последовательность вы помните. Приступайте.
– Экспекто Патронум!
На кончике палочки мигнул и погас шарик серебряного дыма. Тори потрясенно уставилась на него.
– Так, неплохо, потенциал явно есть, с воспоминанием вы не ошиблись. Технику сейчас подправим. Все дело в…
Через двадцать минут светящаяся от счастья Тори не отрываясь смотрела на небольшой, около метра в диаметре, щит из серебряного тумана, бравший начало на кончике ее палочки. Даф не выдержала первой, схватив сестру в объятия и восторженно зашептала что-то вроде «ты такая смелая, я же говорила, что у тебя все получится». Флитвик нетерпеливо кашлянул и посмотрел на нас. С места встал Теодор.
У Нотта все получилось со второй попытки. Его щит был побольше и будто переливался, выбрасывая то и дело струйки серебряного дыма в стороны. Флитвик похвалил его концентрацию и сказал, что такие вот «усы» – это тяга Патронуса к формированию телесной формы.
У Малфоя не получилось ничего. Совсем. Тот очень злился, но держался. Флитвик покачал головой, внимательно посмотрел на него и посоветовал быть честнее с собой. Было видно, что Драко очень расстроен, но он не ушел из класса.
Дафна промучилась больше всех. У нее получалась сфера, а не щит, и она никак не могла ее удержать. В итоге Флитвик все-таки разобрался, и щит Дафны получился почти таким же, как у Тео, но без тенденции к телесной форме.
Осталось попробовать мне. Мандраж был ужасный, у меня немного тряслись руки. Флитвик неловко пошутил, что не уверен, можно ли разнести класс с помощью щита от дементоров. Никто не засмеялся.
– Экспекто Патронум, – прошептала я и меня буквально потянуло куда-то.
Ощущение теплой мягкой шерсти под рукой. Голос, немного искаженный телефонными помехами, говорящий, что гордится мной. Сладковатый запах парфюма. Бескрайняя серебристая степь.
Я плакала. Передо мной на полу сидело маленькое серебристое животное и озадаченно смотрело на меня.
– Поздравляю, мисс Грейнджер! У вас получилось.
– Кто это? – спросила Тори.
– Ласка, – ответила я, вытирая слезы. – Самый маленький хищник.
– А чем он питается?
– Конкретно этот – воспоминаниями.
Воспоминаниями о доме.
========== Часть 22 ==========
В выходные нам предстоял первый поход в Хогсмид. Я, как обычно, закопалась в расшифровку ритуала и совсем забыла, что в этот день случится несколько важных для канона событий.
Близнецы Уизли отдадут Избранному Карту Мародеров. Случится разговор Фаджа и МакГонагалл в пабе у Розмерты, скорее всего подставной. Поттер узнает о своем крестном.
Некоторые моменты из истории Мародеров заставляли задуматься. Два наследника чистокровных семей противоположных взглядов, безродный оборотень и трусливый мальчишка из бедной семьи. Единственным и достаточным толчком к их дружбе оказалась жизнь в одной спальне. Судя по обмолвкам канона, хорошими людьми они не были, но все проделки четверки спускались на тормозах. Скорее всего, тем их и повязали между собой и со Светлейшим и, может быть, МакГонагалл.
Блэк был очень удобен. Наследник темной семьи с многовековой историей, притом эту семью ненавидящий. Я предполагала, что Поттер по собственной инициативе постоянно капал ему на мозги на тему жутких темных волшебников. Если дожать где надо, Блэк притащил бы что угодно из семейного хранилища. Родители не могли этого не замечать и давили на него со своей стороны, что в итоге было только на руку Светлым. Но Сириус ушел из дома в шестнадцать. К Поттерам, души не чающим в сыне и принявшим его друга. Обратно он так и не вернулся. Старшие Поттеры и глава рода Блэк скончались от драконьей оспы вскоре после этого. Вальбурга потеряла младшего сына и заперлась в особняке, скончавшись в середине восьмидесятых уже будучи на грани помешательства.
Я не подозревала Дамблдора в манипуляции Мародерами. Если он и приложил руку, то уже на старших курсах. Его личность у грифов – культ, ему не требовалось дополнительное влияние. К тому же, если представить все произошедшее с ними со времен поступления в Хогвартс как план Светлейшего, то становится смешно – шансов на успех было катастрофически мало, а усилий подобная афера сожрала бы невероятно много. Так что удачное стечение обстоятельств, не более.
Петтигрю был слабохарактерным парнем, но не идиотом. Скорее всего, он положился на чутье и понял, что наследнички его не тронут только если он будет им потакать. У него типаж такой же, как и у молодого Снейпа: на лбу написано – «жертва». В принципе, он только выигрывал от их дружбы – разучил анимагию, облазил весь замок… И попал в ту же ловушку, оказавшись повязанным любимым способом Светлейшего, который тот применял на всех согласных, – «я вам прощу, но потом припомню». Скорее всего, попав следом за друзьями в Орден, Петтигрю понял, что из этой кабалы выход только вперед ногами. И сбежал к единственному, кто, как ему показалось, мог его защитить. Вполне логичное поведение. Выбора у парнишки не было с момента поступления в Гриффиндор из-за слабости характера. И хитрость его не спасла.
Загадкой был Люпин. Как я знала из канона, покусали того совсем маленьким в отместку его отцу за ксенофобские взгляды. Взгляды я разделяла, но мужик явно был идиотом: это же надо было заявить в лицо главы клана оборотней, что тех нужно перерезать, чтобы нормальным людям легче жилось. Папаша явно оказал влияние на взгляды сыночка, раз Люпин называет оборот в полнолуние «пушистой проблемой» и за ним не стоит стая. Скорее всего, новые друзья его не переубеждали. Но как он вообще попал в школу?
И тут на сцену выходит Светлейший. Письмо Люпину бы не пришло, но его написал и вручил сам директор школы, обещавший родителям взять всю ответственность на себя. Люпин будет железно предан Дамблдору до конца своих дней за такой подарок. Своей жизни у него нет, круга общения и стаи – тоже, но у него есть Вожак. И за него он умрет с легкостью, потому что собственную жизнь ни в грош не ставит. С Поттером и Блэком он дружил скорее потому, что они проявляли инициативу, а он ничего не знал о социализации. Смешная зверушка, которая может покусать, но он был рад и этому. Скорее всего, его «пушистая проблема» была лишь поводом для освоения анимагии. А истинной целью было слово «круто!».
Блэк и Поттер всюду следовали друг за другом. Лучшие друзья, названные братья. Вместе в Гриффиндор, вместе в Аврорат. Но Поттер женился на девушке, которую приметил с первого курса*, а Блэк так и ходил к ним в гости после работы. Стал крестным сына. Воевал вместе с ними в Ордене за идею, к которой имел мало отношения. Своей жизни у Сириуса не было. У него был Джеймс. Вот и верно, собачья преданность.
Блэк подозревал Люпина в предательстве и все трое начали избегать одинокого оборотня. В принципе, подозрение резонное – Волдеморт во всеуслышание обещал оборотням нормальную жизнь, – если не знать биографию Люпина. А Блэк с Поттером, скорее всего, не обращали внимания на факты. Люпин никогда бы не стал противостоять Светлейшему и не объединился бы с Грейбеком, откровенно проповедовавшем оборотничество как дар, а на проклятье. Но друзья явно пропустили это мимо ушей.
Мне кажется, Блэк, осознав, что своей ошибкой в определении предателя фактически убил друзей, окончательно свихнулся. Он потерял Джеймса. Свой ориентир. Он отдал ребенка Поттеров Хагриду, удовлетворившись несколькими словами про Дамблдора, и пошел убивать. Я не подозревала бывшего лесника в красноречии и обладании даром убеждения. Думаю, после того, как Питер инсценировал свою смерть, от пускания «бомбарды» себе в лицо Блэка остановил только арест. Суд провели не сразу, он явно успел бы прийти в себя, если бы мог это сделать. Азкабан ситуацию не поправил: сбежал он оттуда ради мести оказавшемуся живым предателю, а не ради Поттера. Тот его вообще в каноне не особенно интересовал, Сириус называл крестника Сохатиком в честь отца, не горел воспитывать и решать его проблемы, отгораживаясь расплывчатыми фразами в духе “скоро станем семьей”. Этот человек умер сразу после обнаружения трупа его единственного друга и продолжал функционировать по инерции. Поэтому он смог сбежать от дементоров, анимагия тут ни при чем. Он просто не имел ничего против смерти от их рук – жизнь была для него не лучше.
Я хихикнула – Поттеру явно повезло с окружением.
Разговор в «Трех метлах» вызывал опасения. Я не могла представить ситуацию, в которой Министр Магии Великобритании, профессор Трансфигурации и деревенская барменша обсуждают новость полугодовалой давности, пересказывая друг другу известные факты и подробности личной жизни почивших двенадцать лет назад людей, с которыми никто из них не был близок. Все выглядит жуткой постановкой. Но невозможно было предсказать, где именно окажется Поттер под мантией и что он вообще среагирует на упоминание фамилии «Блэк». Может, кто-то на цвет мантии указывал, или жаловался на жестокую шутку!* Или Поттера накануне огрели «Конфундусом» и назвали точное время и место встречи. Будь это мой план, так бы я и сделала. Но, насколько я знаю, Светлейший старается не использовать подобные методы, да и причину необходимости такого спектакля я объяснить не могла. Про предательство мог рассказать Люпин, который и так это сделает перед Рождеством. Да и МакГонагалл с Фаджем пришлось бы хотя бы объяснить за каким чертом нужен весь этот спектакль. Неужели это и правда просто идиотское совпадение?
По тропинке в Хогсмид я шла, все еще погруженная в свои мысли. Змейки шли со своими сокурсниками, иногда поглядывая на меня с многозначительным видом. Посыл от меня ускользал.
Хогсмид был скучным. Сладкое я не люблю, канцелярию можно было заказывать почтой, «Зонко», куда до отказа набились гриффиндорцы, я вообще обошла дальней дорогой. Несколько кафе со строго определенной аудиторией тоже не подходили. Гулять было негде.
– Грейнджер, пойдем заберемся в Воющую Хижину? Ты сожжешь приведений, которые там живут, и по праву победителя завладеешь землей, – улыбался поймавший меня под локоть Драко.
– А мы поможем легализовать, станешь состоятельной леди! – подхватил меня Теодор с другой стороны.
– Только если вы сможете втюхать мою новую собственность кому-то из магов и вывести галеоны в обычный мир, – рассмеялась я.
– О, обсуждаете отмывание денег через схемы с недвижимостью? Я требую процент за молчание! – из-за угла вышла Гринграсс.
– Как и половина поселка, которая прямо сейчас греет уши, – ухмыльнулась я.
– Пойдем, Гермиона! Там никого нет, можно поболтать или поиграть в снежки. Погода великолепная! – предложил Малфой.
Я согласилась. Может, Уизли и Поттер там и не появятся. Или конфликта не произойдет, ведь Драко уже гораздо лучше держит себя в руках.
Мы подошли к Хижине довольно близко. Идти внутрь отказалась Дафна, и нас не пустила.
– Извините, я боюсь. Гермиона, после той истории с твоим боггартом… Я знаю, мы договаривались это не обсуждать, но я хочу объяснить! – я махнула рукой, мол, дело прошлое. – Думаю, не я одна задумалась о смерти после такого. Я… Я боюсь, что там есть боггарт, и я увижу смерть родных, – всхлипнула Даф и нервно схватила руками воздух, будто пытаясь обнять оставшуюся в замке младшую сестру.
– Я понимаю, Даф. Мы все понимаем, ты права. Пойдемте отсюда.
В итоге мы расположились на камнях у небольшого оврага.
– У меня отличные новости, народ, – начал Драко. – В общем, я ходил еще заниматься с Флитвиком и у меня наконец получилось.
– Показывай! – Дафна аж подпрыгивала на месте. Она довольно быстро переключилась.
– Экспекто Патронум! – выкрикнул Малфой с широкой улыбкой на лице и оторопело замер.
На снегу сидела ящерица с толстым хвостом, почти невидимая из-за искрящегося снега. Словно зная об этом, ящерка резво переползла на камень.
– Саламандра, – пораженно выдохнул Тео.
– Я… Такого не было раньше, был щит с всполохами, как у тебя, Тео, но не телесный Патронус! – Драко, кажется, не мог поверить в происходящее.
– Поздравляю, друг! – хлопнула я его по плечу.
– Эх, я думал, я вырасту и это будет кобра, как у мамы. Или вообще дракон.
– Ты что несешь, дурак необразованный. У тебя телесный Патронус в тринадцать лет! Еще и саламандра, магическое существо! Да ты знаешь, насколько это большая редкость? – накинулась на него Дафна.
– Женщина, дай человеку справиться с потрясением, – сказал Теодор, пряча улыбку.
– Погодите. Еще раз. У меня получился телесный Патронус?!
– Доброе утро, Драко. Мы рады тебя видеть, – улыбнулась я.
Еще немного насладившись погодой, мы отправились греться в Три Метлы. Покидая место у обрыва последней, я заметила в пяти шагах свежие следы на снегу и чертыхнулась про себя. Никто из нас туда не отходил. Нас подслушивали.
Сливочное пиво оказалось редкостной дрянью, и я заказала безалкогольный глинтвейн. Друзья сосредоточенно следили, как я тыкаю в стакан палочкой, потом отпиваю и ухмыляюсь.
– Можно попробовать? – спросила Дафна.
– Без проблем, и даже расскажу, как, если пообещаете меня не сдавать, – улыбнулась я. Это была не самая страшная из моих тайн.
– Договорились, – Гринграсс отпила из бокала. – Как?
– Что это? – полюбопытствовал Драко и потянулся к стакану.
– Глинтвейн, – улыбнулась я. – Каберне Совиньон, ориентировочно. Хотя могло и не получиться, тогда Шираз или Мальбек. Но из-за специй непонятно. И с вас новая порция, дегустаторы! – Тео нагло фыркнул трубочкой в уже пустом стакане.
– Так, всем по безалкогольному глинтвейну за мой счет, но ты научишь, как! – Драко убежал за стойку и вскоре вернулся с подносом, полным стаканов.
– Да без проблем. Я называю это иисусьей трансфигурацией – согласно одной из самых популярных религий обычных людей Иисус, то есть сын единственного бога, творил чудеса. Одним из них было превращение воды в вино.
– Этот парень и правда существовал, творил волшебство без палочки для всех желающих и после тридцати неожиданно полез в политику. Предсказуемо закончил на костре. История про крест – выдумка, – просветил меня Теодор.
– Ага. Так вот, заклинания для превращения воды в вино я на первом курсе не нашла, хотя теперь знаю, что оно есть. Но выпить вина со стейком за ужином хотелось, – змейки понимающе кивнули. – Так что я в конце Рождественских каникул вытащила из родительского бара несколько бутылок вина и шприцем, это такой инструмент, набрала через пробку примерно по столовой ложке каждого. Взяла подписанные пробы с собой в Хогвартс. А дальше тренировалась в трансфигурации, делая из воды вино разных видов. Где-то за месяц научилась и с тех пор периодически превращаю воду в вино на ужине. Никто не замечает, я просто удаляю из стакана сок и наливаю воду, все так делают, – змейки кивнули. Тыквенный сок надоедал даже искренним фанатам. – Только у меня образовалась пара любимых сортов, так что остальные иногда не получаются.
– Сделай нам несколько вариантов, а я наберу пробы вина в пробирки для зелий, как раз сегодня Драко купил новые. Мы все живем в одной гостиной, будем делиться, пока не научимся, – предложила Дафна.
– Без проблем. И глинтвейн вам алкогольный сделаю. Но у меня условие – не больше стакана алкоголя за сутки, пока вам не исполнится четырнадцать, – Теодор улыбнулся. Нам обоим уже было четырнадцать.
– Да без проблем, это же ради вкуса, – пожал плечами Драко, Дафна согласно кивнула. – Наши родители позволяют нам бокал вина за ужином по праздникам лет с…
Дверь в подсобку бара резко распахнулась, то же самое через секунду произошло и с входной, но никто не вышел. Через минуту из подсобки вышли мадам Розмерта, МакГонагалл и министр Фадж.
– … семи, – оторопело закончил Драко.
– Странно это все, – протянула Дафна.
– Очень странно, – согласилась я, вспоминая следы на снегу.
Комментарий к Часть 22
* Допущение главной героини. Из канона точно не известно, когда Джеймс Поттер обратил внимание на Лили Эванс
* Фамилия Блэк с английского переводится как название цвета – «черный». Склонений в английском языке нет, так что подходящее сочетание звуков очень распространено.
========== Часть 23 ==========
Весь месяц до отъезда на каникулы наш квартет, иногда превращающийся в квинтет, имел счастье наблюдать подозрительные взгляды Поттера и Уизли в коридорах и Большом Зале. Я не хотела светить существование у Избранного мантии невидимки, потому что боялась повлиять на каноничное развитие событий, и разыгрывала недоумение вместе со змейками.
Зная, что ничего интересного рядом со мной происходить до конца года не будет, я расслабилась и опять зарылась в руны. Неправильный многоугольник с кучей полосок на гранях доводил меня до приступов истерического разрушения своей смысловой нагрузкой, но мне казалось, что я нащупала ключ к разгадке комбинации, когда у двери в гостиную Рейвенкло меня остановили.
– Грейнджер, – из-за стекол круглых очков на меня смотрели зеленые глаза. И ничего они не “цвета Авады”, куда менее яркие. Как бутылочное стекло.
– Поттер, – кивнула я. – Чем обязана? – он явно поджидал меня здесь.
– Надо поговорить, – этот незнакомый с концепцией расчески нахал схватил меня за запястье и куда-то потащил.
– Кому? Тебе? – я вырвала руку.
– Не здесь. Пойдем! – кажется, он настроен серьезно. Я хмыкнула.
– Ладно, Избранный, веди.
Поттер привел меня в один из пустых классов и сел на первую парту.
– Я знаю, что ты умеешь вызывать Патронус! – заявило это чудо и уставилось на меня. Я молча его разглядывала.
– Чего молчишь? – полюбопытствовал брюнет где-то через полминуты.
– Меня ты ни о чем не спрашивал.
– Я знаю, что Патронус могут вызывать только сильные светлые волшебники. Ты можешь. Я хочу предостеречь тебя, ты же дружишь со слизеринцами! С Малфоем! Его отец – Пожиратель Смерти, они точно заманивают тебя куда-то! – какая экспрессия. Если он за нами следил, то откуда такие выводы? Или у него избирательное мышление?
– То есть наличие у меня достаточно счастливых воспоминаний, способных защитить от дементора, убедило тебя, что я все-таки не зло воплоти и теперь ты решил меня спасать? – Поттер кивнул, а я рассмеялась. – Защитника может вызвать почти любой волшебник, Гарри Поттер. Сотворенное заклинание не рассказывает ничего о том, кто держит палочку.
– Ты мне не веришь? Ты думаешь, что Малфой и другие – хорошие? – боже, ну кто занимался воспитанием этого ребенка? А, да. Никто не занимался.
– У меня нет повода доверять тебе. Я тебя не знаю. И у меня точно нет желания обсуждать своих друзей и их родителей с тем, кто считает их вселенским злом. Почему ты об этом не подумал?
– Я думал, ты такая же, как я, – пробормотал Поттер.
– Ты ошибся. Схожесть вообще не повод для хорошего отношения, иначе маги жили бы в любви и гармонии. Мы с тобой сильно отличаемся, у нас кардинально разные системы ценностей. Я не враг тебе, Гарри Поттер, но и другом не буду. Может, позже, когда мы повзрослеем.
– Я не уверен, что хочу, чтобы мы дружили. Ты права, я совсем тебя не знаю, но мне кажется тревожной мысль, что однажды ты будешь стоять за моей спиной, – более осмысленно посмотрел на меня Избранный.
