Текст книги "Выжить и вернуться домой (СИ)"
Автор книги: fockoffiamrobot
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Друзья не стоят за спиной. Они стоят с тобой плечом к плечу, – я сделала паузу. – Не пытайся спасать меня, Гарри Поттер, пока я сама не попрошу тебя об этом. Я верю, что ты поступаешь так от чистого сердца, но тебя это не извиняет.
– Я больше тебя не побеспокою, – вздохнул Поттер и вышел из класса, не попрощавшись.
Я вернулась в комнаты факультета и упала на кровать. Было очень сложно строить диалог, стараясь не сказать ничего, что навело бы Поттера на мысли о его жизни, и, кажется, я провалилась. Оставалось надеяться, что этот воплощенный в форме подростка ходячий синдром спасателя решит не заморачиваться над словами странной рейвенкловки и сядет играть в подрывного дурака со своим рыжим другом, выбросив меня из головы.
О Поттере я рассказала друзьям на следующий день.
– Мерлин, во дает этот гриф! – Драко, Теодор и Даф почти катались по полу от смеха. Тори была чуть сдержаннее, но тоже хихикала, прикрыв рот ладошкой.
– Может, показать им Патронусы в Большом Зале? У них, наверное, глаза из орбит вылезут. Наследники Малфой и Нотт и сестры Гринграсс – светлые волшебники! – веселился Драко.
– Не надо, а то еще и тебя спасать начнут, – вторила ему Даф.
– Ну да, Светлые же безгрешны, как агнцы, – усмехнулась я. – Надо суды было так проводить: можешь вызвать защитника – невиновен, пожизненная неприкосновенность! А вся эта куча трупов сама себя прирезала и закопала в твоем саду, – змейки снова покатились от хохота.
Вернувшись с Рождественских каникул с новой партией заданий из экстерната, я приступила к трактовке ритуала целиком – все сектора по отдельности я домучила. Меня убивали оговорки из книг и справочников, повествующие о волшебниках, разрабатывавших такие ритуалы за неделю*. То ли я дура, то ли лыжи ни ехали, то ли волшебники сильно приукрашивали действительность.
Хуже всего было осознание того, что я столько страдаю только над основной формой ритуала, которая под силу разве что взрослому волшебнику, и то не каждому. После детального разбора и понимания рисунка мне предстоит разобрать уточнения процесса проведения – к счастью, совсем короткого, – чтобы потом выбрать нужные дополнения по списку или разработать свои с поправкой на конкретный случай. И расчеты, расчеты, расчеты… Я благодарила все высшие силы, которые могли услышать, за то, что этот ритуал не был привязан к определенным условиям проведения – погода, лунный цикл и сезон для него не играли никакой роли.
До конца мая я копалась в ритуале, так что только услышав краем уха, что Шестой покинул больничное крыло, вспомнила, что в этом мире есть какой-то там канон. Поттер сиял улыбкой от уха до уха, так что, видимо, все пошло по плану и крестного он спас, на этот раз в одиночку. Дементоры из школы исчезли, но официального объявления никто не делал. Видимо, Избранный все-таки перекормил тварей, направив силу магического выброса в Патронус*. Если так, то узников в Азкабане ждет некоторая передышка.
Над экзаменами с непривычки стонали все, кроме шестикурсников. Пережившим СОВ в школе, пустой без освобожденных студентов, уже ничего не было страшно. Руны я сдала блестяще, еще бы, после такой-то практики. Бабблинг назвала меня своей лучшей ученицей, чему не удивился вообще никто – выносимые мной из библиотеки горы книг соответствующего раздела стали притчей во языцех. Даже Пенелопа Кристал, новая староста воронов, считала меня фанатичкой.
Лорду Гринграссу отправились наработки по расшифровке ритуала. В сопроводительной записке я сообщала, что за неполный год не приблизилась к разгадке концепции души, но продолжу исследования.
Лето я провела, пытаясь выдать свою исследовательскую деятельность за школьный проект. Дафна пригласила меня и Малфоя с Ноттом на конную прогулку в начале августа. Я вполне неплохо сидела в дамском седле для новичка, но друзья очень расстроились, узнав, что лошадей я терпеть не могу. Пикник, тем не менее, был отличным.
– Вы пойдете на матч? – поинтересовался у нас Теодор.
– Да, papa выкупил ложу в министерском секторе! Представляете, можно доплатить и получить урок по полетам от выбранного игрока! Я хотел попасть на урок к Краму, но отец сказал, что если я стану летать еще безбашеннее, то им с мамой придется завести второго ребенка для страховки, – я прыснула. У Люциуса явно был здравый смысл.
– Драко, ты вспомни, как ты отлеживался в больничном крыле после первого матча с грифами. Перелом таза! – Тори охнула. Жениха бережет.
– Да ладно, быстро же вылечили, – отмахнулся Малфой.
– Не смей рисковать наследником рода, – рассмеялась Дафна. – А насчет матча, мы тоже идем, всей семьей. Это скорее светское мероприятие, чем спортивное.
– Да, демонстративная благовоспитанность наше все, – вздохнул Теодор.
– Я могу только посочувствовать, господа и дамы, – улыбнулась я. – Помяну вас добрым словом, сидя в уединении с хорошей книгой.
– Ой, Грейнджер, не дави на больное! Мне даже поболеть за команду нормально нельзя будет, иначе по прибытии домой меня ждет лекция maman и предков о достойном поведении наследника рода, – Драко опять включил режим «Королевы Драмы».
Квиддичный матч. Болгары и ирландцы, вейлы и лепреконы. Мошенничество со ставками, драки фанатов, нападение пожирателей и Барти Крауч младший, выпускающий Метку в ночное небо. Я радовалась, что не смогу пойти.
Мне было интересно, кто на самом деле скрывается под серебряными масками оскалившихся черепов. Я не понимала, зачем проводить устрашающую акцию, пока Волдеморда сидит в особняке и пьет молоко со змеиным ядом из детской бутылочки, – поймай Аврорат кого-то стоящего, и тот сдаст расположение «штаба» Змеелицего. Голем, бывший когда-то Томом Реддлом, будет захвачен, все его планы накроются медным тазом. Не было ли это инициативой со стороны?
Бартемиус Крауч младший, официально считающийся мертвым, безвылазно сидел несколько лет в поместье Краучей, находясь под отцовским «Империо». Из-под контроля он вырвался после матча, но как он нашел своего Лорда? И, получается, Поттеру снилось будущее, потому что в его снах перед матчем Барти и личинка Змеелицего были в одной комнате.
Я знала слишком мало, чтобы делать предположения. Все же я только смотрела фильмы и читала фанфики, периодически упоминавшие некоторые детали канона. Да и сам канон был написан как бы через призму восприятия главного героя, сильно теряя в объективности и детализации событий.
С этого учебного года на арене набирает силу вторая сторона, с которой невозможно не считаться. Барти наверняка будет докладывать своему повелителю о делах, и мне стоит перестать так активно общаться с друзьями. Разрывать отношения я не собиралась, но сделать встречи менее демонстративными было необходимо. Я планировала объяснить это страхом за свою жизнь после событий на Чемпионате. Змейки сильно прикипели ко мне за счет постоянных встреч и совместной работы над домашкой, так что, думаю, поймут и согласятся, но при этом не пропадут окончательно.
Поход в Косой Переулок за покупками состоялся за пару дней до матча. В этом году письмо из школы содержало намек на Святочный Бал, который тут же был разгадан чистокровными магами. Мы впервые разделились при походе по магазинам – леди Малфой и миссис Гринграсс практически сразу после приветствия утянули меня и Дафну с Асторией в Твилфитт и Таттинг.
Выбор нарядов на бал под руководством чистокровных волшебниц вызывал академический интерес: леди почти что дословно цитировали книги по этикету разных стран, споря, как затмить всех на балу и притом одновременно следовать моде, традициям и не попрать устои иностранных гостей. Мучили они только сестер Гринграсс, я сидела на диванчике в ателье, попивая чай и прислушиваясь к рекомендациям. Платье и парадную мантию для себя я заказывала, примеряла и оплачивала сама, но уже на выходе удостоилась удовлетворительного кивка каждой из старших дам.
Леди Малфой задержала меня у выхода из магазина. Гринграсс с дочерями ушла дальше по улице.
– Мисс Грейнджер, я хотела обсудить с вами предстоящий Бал.
– Конечно, мэм. Я слушаю.
– Вы хорошая подруга моего сына и, зная вас, я не имею ничего против. Но я прошу вас не рассчитывать пойти на это мероприятие с ним или Теодором в качестве их пары.
– О, леди Малфой, ни в коем случае. Я обучалась этикету и знаю, что социально я мальчикам не ровня, и пригласить меня для любого из них будет заявлением, которое не будет понято в обществе правильно. Ни мне, ни им не нужно подобное пятно на репутации, – успокоила я Нарциссу.
– Не знала, что у маглов все еще в ходу этот подход, – удивилась моя собеседница.
– Консерватизм, особенно в высшем свете, всегда был истинно английской чертой, – улыбнулась я и поймала ответную улыбку.
– Я рада, что вас это не оскорбляет. Я ошибочно сочла вас куда более… – она явно подбирала слово, – … прогрессивной, – хороший выбор.
– Я использую тот подход, который наиболее удобен мне в конкретной ситуации, мэм. И я благодарна вам за предупреждение.
– Вы нравитесь Драко, Гермиона. А сына воспитывают родители, влияя в том числе на его вкусы, – улыбнулась мне миссис Малфой. – Идемте, нас, должно быть, уже потеряли.
Вернувшись домой с покупками, я постаралась провести побольше времени с родителями. Грейнджеры заметили, что я отдалилась от них, и мне следовало вести себя менее подозрительно. Я старалась переубедить их в том, что я сомневаюсь в решении остаться в мире магов, и через несколько дней, проведенных всей семьей, мне это удалось. Мы разбирали рекламные буклеты университетов со всего мира, когда в окно поскреблась сова с привязанной к лапке газетой. Птица тревожно следила за Мюнхгаузеном. Кажется, у моего пернатого друга своеобразная репутация.
Заголовок первой страницы Ежедневного Пророка сообщал об успешном подавлении беспорядков на Чемпионате Мира по квиддичу. В статье подчеркивалось, что все устроили некие неблагонадежные лица, ряженные. Хорошо бы, если так.
Я написала записку Теодору, спрашивая, все ли в порядке с ним и его отцом, не попали ли они в переделку. Естественно, я ссылалась на газету.
Тео прислал ответ к вечеру, сообщая, что все мои друзья с семьями покинули матч сразу по завершении и о произошедшем также узнали из газет. Я вздохнула. Нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть участие в акции устрашения старших Малфоя и Нотта. Не спрашивать же у парней, ночевали ли их отцы дома.
Комментарий к Часть 23
* Вспоминая канонного Снейпа с его несколькими изобретенными заклинаниями к шестому курсу в школе и званием самого молодого Мастера Зелий, автор склонен считать, что в мире магов с изобретательством сильно проще, чем в обычном
* Согласно канону, защитник дементоров не отгоняет. Они питаются им вместо того, чтобы питаться счастливыми воспоминаниями волшебника напрямую. Маг как бы откупается от них этим заклинанием.
========== Часть 24 ==========
В купе Хогвартс-экспресса мы ехали молча. Наконец, Астория не выдержала:
– Прекратите это! Если не скажете вы, я сама скажу, – она возмущенно оглядела парней и сестру.
– Тори, ну как ты не понимаешь, это… сложно.
– Она, права, Даф, – вздохнул Драко.
– Гермиона, что-то странное происходит. Мы не можем объяснить, это только предположения, но мы все думаем, что нам стоит сократить наше общение. По крайней мере публично, – повернулся ко мне Теодор.
– Вполне осуществимо. Могу я услышать ваши предположения? – я старалась сохранять невозмутимость. Они уже что-то заметили?
– На чемпионате на самом деле сожгли лагерь болельщиков. Погибло несколько человек, в том числе иностранцев. Большинство погибло из-за давки, но некоторые трупы повреждены боевыми проклятиями весьма узнаваемого типа. Их использовали в войну, – вздохнул Тео.
– Когда все кончилось, кто-то запустил в небо Черную Метку. Это символ Пожирателей Смерти, заклинание «Морсмордре». Автор неизвестен, использовали чужую палочку, подобранную на пепелище, – рассказала Дафна, глядя в пустоту.
– Министерство замяло дело, не знаю, как, но родители нам рассказали. Они не признаются в участии, доказательств у нас нет, но мы думаем, что это был настоящий рейд Пожирателей Смерти, – выдохнул Драко.
– И есть только одна причина, почему он произошел. Причем именно в таком формате, – Теодор посмотрел на меня.
– Вы думаете, он выжил?
– Скорее, никогда не умирал. Помнишь мы обсуждали запрещенные ритуалы с душами в прошлом году? – я кивнула. – Он мог использовать тот же ритуал создания отпечатка, у него было достаточно сил, – ты не представляешь, насколько, Даф.
– То есть нас ждет повторение первой войны? – спросила я.
– Да, и обе стороны, скорее всего, потянут на баррикады нас. Грифы через пару лет превратятся в пушечное мясо приемлемого качества.
– Тогда я прекрасно понимаю ваши опасения и согласна, что публично нашу дружбу стоит ограничить. Сводить ее на нет смысла мало, как и устраивать показательные ссоры, – все равно все уже в курсе. Нужно просто перестать мелькать в поле зрения.
– Ты права, так и поступим. Мы боимся, что тебя используют как рычаг давления на нас, – подал голос посмурневший еще сильнее Малфой.
– Это вряд ли. Скорее всего меня попытаются прикончить в назидание, выдав это за действия ваших родителей. Чтобы внести смуту в ряды Пожирателей и рассорить поколения, – пожала плечами я.
– Это даже звучит слишком ужасно. Думай, что говоришь! – испугалась Тори.
– Это война. На ней, говорят, все средства хороши. Я не обольщаюсь и благодарна вам за заботу.
Я не стала говорить им, что только их семьи действительно интересует их выживание. Что, что бы ни случилось, они должны держаться родителей и только их. Что выживание сильно важнее победы. Я не стала читать им эту лекцию.
Это было не в моих интересах.
Грюм, точнее Крауч, выглядел ужасно. Испещренное шрамами лицо, потерявшее всякую форму, провал носа с видимым хрящом, искусственный глаз, вращающийся под немыслимыми углами, и культя ноги, воткнутая в грохающий по полу Большого Зала протез. Внешний вид аврора в отставке так и кричал «я не смог вовремя остановиться и вот, что из этого вышло». От такого легко можно было ждать удара в спину.
Объявление о проведении Турнира Трех Волшебников студенты встретили овациями, возрастные ограничения были восприняты далеко не так благодушно, в основном, студентами Гриффиндора. Некоторым не терпелось умереть молодыми и пухлощекими.
Оказавшись в своей спальне, я вздохнула. Пора возвращать ей прошлогодний вид – да здравствует работа с ритуалом единения в полную мощность! Пока я успевала только разложить вещи: ЗОТИ в завтрашнем расписании стояла первым уроком, змеи со львами пойдут к Грюму на растерзание только через пару дней. Может, нам с барсуками повезет больше, раз уж мы не являемся целевой аудиторией?
Не повезло. Грюм орал на студентов, брызжа слюной, вещал об ужасах войны и боевых травмах, о непростительных рассказал в красках, но без демонстрации. Видимо, понимал, что провернуть подобное при школьниках ему позволят только раз, и берег шоу с пауками для Поттера. Тем не менее, рейвенкловцы и хафлпаффцы выходили из класса под впечатлением. Я решила похулиганить и рассказала подошедшим ко мне, чтобы поделиться возмущением, барсукам о ПТСР*. Сплетня о том, что Грозный Глаз – контуженный психопат, который сам не хочет забывать о войне, не нанесла репутации упомянутого никакого урона. О нем это и так говорили уже лет десять. Но студенты, еще не имевшие удовольствия посетить урок нового профессора, заметно нервничали.
Возмущение поведением Грюма на их первом занятии по ЗОТИ заняло у Драко пару часов. Потом я выслушала краткий пересказ новостей от Дафны и Теодора. Теперь мы собирались, чтобы поболтать, значительно реже, и новости для обсуждения были каждую встречу.
– Отец снова просил не доверять Снейпу, – рассказывал Тео. – Он был двойным агентом в войну, так что родители считают, что на самом деле он играет против всех.
– Самоубийственный план, если так. Но это его личное дело, – пожала плечами я.
– Он наш декан, так что мы под колпаком, – вздохнула Дафна. – И Дамблдор, и Лорд будут знать все, что происходит в гостиной.
– Не нагнетай, – урезонила я. – В этом году все будут сходить с ума из-за Турнира, им не до разборок в том, кто на кого косо глянул. У нас всех есть время подготовиться.
– Вся наша подготовка – это принятие неизбежного, – вздохнул Драко.
Прибытие гостей ожидалось на Хеллоуин. В назначенный день после последнего урока студенты высыпали во двор школы, ожидая появления иностранных делегаций. Вечерело, некоторые младшекурсники тряслись от холода, но никто не уходил.
– Смотрите, в небе! – крикнул кто-то из толпы.
Французы прибыли первыми. Одеты и парни, и девушки были явно не по погоде, а потому почти сразу убежали в замок. А вот полувеликанша щеголяла подбитой мехом мантией.
Рассматривая показавшийся из воды корабль из Дурмстранга, я удивленно приподняла брови: гербом школы был двуглавый орел, раскинувший крылья на фоне византийского купола. Название школы на мачтовых лентах было в двух вариантах – латиница и кириллица*.
– Драко, ты говорил, родители думали отдать тебя в Дурмстранг? – я нашла в толпе друга, внимательно следящего за опусканием корабельного мостика.
– Ага. Но maman быстро переубедила отца, – пробормотал тот.
– А на каком языке они обучаются?
– Вроде бы языков несколько. Точно знаю, есть чешский и немецкий. Может, еще что-то. О, идут, смотри!
В составе делегации Дурмстранга была всего одна девушка. Директор Каркаров вел «свою звездочку», придерживая за плечо. Крам затравленно озирался. Вот тебе и обратная сторона известности – у парня явно какая-то форма социальной тревожности.
Официальное представление прибывших было очень похоже на то, что я помнила из фильма. Разве что француженки не вздыхали томно в сторону каждого из зрителей. Расселись гости предсказуемо – французы оккупировали наш стол, а дурмстранговцы подсели к змейкам. Дальновиднее было бы наоборот, но кто же знал.
С началом праздничного пира выяснились непреодолимые проблемы в коммуникации, подтверждавшие национальные стереотипы: французские студенты отказывались говорить по-английски, а за нашим столом их язык знала только староста, и то весьма скудно. Я мысленно несколько раз сформулировала мысль, вспоминая своего репетитора по французскому добрым словом, а потом похлопала по предплечью хмурого студента в голубой мантии, сидевшего рядом.
– Le français est parlé à cette table*, – я ткнула пальцем в соседний стол, за которым сидели змейки.
– Merci*, – кивнул тот и пересел к змейкам, забрав тарелку и приборы. За ним потянулись остальные гости.
Мои соседи вздохнули с облегчением, но радовались недолго.
– Wer versteht Deutsch?* – басовито раздалось по залу. Откликнулась старшекурсница барсуков и несколько змеек.
К нашему столу подошел крупный парень с явным лишним весом.
– Mluvíte česky?*
– Mluvíme špatně, ale rozumíme dobře*, – улыбнулась ему я. – Может, ты понимаешь русский?
– Понимаю! – обрадовался он и развернулся к смотрящим на него дурмстранговцам, – Tato slečna mluví rusky a rozumí česky! Změňte místa!*
– Привет! Ты русская? – меня окружила толпа парней в гусарских ментиках цвета свежей крови.
– Нет, просто учила язык, – ответила я. – Рассказывайте, из каких вы стран?
Дурмстранговцы оказались из Чехословакии и отказывались признавать распад страны, произошедший в прошлом году. Я рассказала им о поездке в Прагу на Рождество, и мы обсуждали достопримечательности весь остаток ужина.
У смертников, достигших семнадцати лет, впереди были сутки на принятие решения. Главный артефакт Турнира будто давал последнее предупреждение, сияя на весь зал безжизненным голубым светом.
Комментарий к Часть 24
* Посттравматическое стрессовое расстройство – тяжёлое психическое состояние, возникающее в результате единичного или повторяющихся событий, оказывающих сверхмощное негативное воздействие на психику индивида. В массовой культуре девяностых упоминалось в основном в связи с ветеранами Вьетнамской войны, вернувшимися в США, что позже нашло отражение в меме про «Джонни, они на деревьях!».
* Согласно интервью Дж. К. Роулинг, Дурмстранг находится в северной Скандинавии и принимает учеников со всей Европы, как и Шармбатон. Вся информация об обеих школах взята из канона.
* По-французски говорят за тем столом (фр.)
* Спасибо (фр.)
* Кто понимает немецкий? (нем.)
* Говорите по-чешски? (чеш.)
* Говорим плохо, но понимаем хорошо (чеш.)
* Эта барышня говорит по-русски и понимает чешский! Пересаживайтесь! (чеш.)
========== Часть 25 ==========
– Гарри Поттер! – почти прокричал Дамблдор в полной тишине.
На барсуков было страшно смотреть. Так вот как выглядит концепция «стоять за своих» в исполнении милых обычно детишек. Аж кровь стыла. Меня удивляло, что в каноне они обошлись без применения физического насилия, ограничившись травлей.
– Почему кубок выбрал четвертого? – шепотом спросил у меня дурмстранговец Якуб Фулков*, сидящий рядом.
– Черт его знает, Кубо. У нас подобная необъяснимая хрень каждый год происходит, привыкли, – так же шепотом ответила я.
– Каждый год? А что было до этого? – полюбопытствовал с другой стороны Ян Фулков*, брат Якуба.
– На первом курсе горный тролль убил ученика и покалечил еще одного, вон там, рыжий, – я ткнула вилкой в сторону стола львов, – а еще лесник вывел на территории дракона. На втором кто-то писал кровью на стенах, на третьем в школе преподавал оборотень и вокруг летали дементоры, теперь вот Кубок Огня сошел с ума, – чехи ошарашенно переглянулись.
– П…ц, – высказался Якуб. Я согласно кивнула.
Вторично Избранный скрылся за дверью, и Большой Зал потонул в возмущенном гвалте. Я нашла глазами Рона Уизли. Выражение лица рыжего было как у инквизитора, приговорившего ведьму и уже запалившего факел. Я поежилась.
– … Да послушай себя сам, Драко, что ты несешь?! – возмущалась Дафна, когда я подошла к компании друзей.
– Что думаю, то и несу! Или у тебя есть другие версии? Что же, изволь, выскажи!
– О чем спор? – полюбопытствовала я у флегматично развалившегося на скамейке Тео.
– Малфой утверждает, что Кубок выплюнул четвертое имя потому, что Поттер не написал название школы на бумажке с именем. Дафна не согласна, она говорит, что Кубок не может выбрать четырех чемпионов из-за принципа работы, так что Избранный подстроил фокус с четвертым именем и на самом деле оно никогда и не попадало в него. Мы с Тори ждем, пока они накричатся.
– Резонный подход. Двигайся, я тоже подожду. В такой суматохе на нас точно всем плевать, – я упала на скамейку и случайно задела рукой затылок Малфоя.
– Грейнджер, чего дерешься? – возмутился он.
– И тебе привет. Я случайно, извини.
– Лучше скажи, что ты думаешь об этом?
– Думаю, что это п…ц. Говоря по-английски, мне кажется, вы оба не правы, – слева от нас захихикал знакомый дурмстранговец.
– Почему? – повернулась ко мне Даф.
– Мне кажется, Поттер вообще ничего не делал. Он же простой, как валенок! К тому же не умеет скрывать эмоции, а его лицо вы явно видели. Он был растерян.
– Но кому вообще нужно, чтобы был четвертый Чемпион? Тем более в лице Избранного, – заинтересовался Нотт.
– Может, тот, кто это устроил, заколдовал Кубок, но ошибся? Вдруг должно было вылететь только имя Поттера, которое этот кто-то туда бросил, обойдя возрастное ограничение, как Чемпиона Хогвартса. Но Кубок заколдовали с ошибкой, и тот выдал сначала нормальный выбор, а потом сделал то, что его заставило заклинание? – поделилась я.
– Ну да, если бы план-максимум пошел как надо, то скандала бы не было. Поворчали бы немного из-за возраста и все, – согласился Тео.
– Но мы имеем то, что имеем. Барсуков видели? Ему жизни не дадут, – улыбался Малфой.
– Да какая разница, что с ним будет? Умереть ему не дадут, остальное не важно, – пожала плечами я.
Через пару дней вышла огромная статья в Ежедневном Пророке за авторством Риты Скиттер, посвященная Чемпионам и школам. По Избранному она проехалась заметно, но это было скорее смешно, чем обидно, – фактически о нем не было сказано и слова правды. Ну, кроме имени и факта избранности. Но Поттеру было четырнадцать, у него бурлили гормоны и его травила половина школы. Не вскрылся бы герой Британии раньше времени.
Первое испытание было назначено через пару недель. Кто вместо канонного Хагрида сообщит Поттеру про драконов, меня не волновало, – до последнего этапа в Турнире он может не дойти только из-за своей смерти. Дисквалификация Кубком Огня не предусматривалась. Из окна в моей спальне часто были видны всполохи огня в Запретном Лесу, так что о драконах не догадается разве что слепой. И то, если никто не подскажет.
Работа над ритуалом шла полным ходом. Я, наконец, разобралась в механизме единения, давшего ритуалу название: в рисунке отводилось по сектору под каждый элемент: магию, душу, разум, память, тело и так называемую «привязку», которая заинтересовала меня больше всего. Привязка для мага значила в основном принадлежность к миру, возможность взаимодействия с ним. Обрести что-то чужое с помощью ритуала единения было нельзя, за это отвечали две косые линии, пересекающиеся центральном секторе, и убрать их из рисунка означало слом всего ритуала, так как они делили на сектора зоны, отвечающие за стабилизацию.
Действие ритуала все еще казалось размытым. Мои наработки по механизму частично противоречили сами себе. Нет, последовательность, с которой все соединялось, я определила: по очереди к телу притягивались привязка, магия, душа, разум и, наконец, память. Все происходило, судя по моим выкладкам, почти мгновенно, но последовательность все же была важна – без тела все бы рассеялось, тело должно быть в первую очередь привязано к миру, в котором находится, магия цеплялась за привязку, телу нужна душа, чтобы привязке было ясно, что объект живой, и разум, чтобы было, куда поместить память. Я даже примерно поняла, как определяется принадлежность, хотя и могла объяснить это пока только эфемерными сочетаниями рун Футарка!
Но ничто в ритуале не показывало, как будут развиваться события, если тело, принадлежащее магу, находится в другом месте. Однако наработки в этой части были в примечаниях, и я пыталась понять, как мне дополнить основной рисунок, чтобы получить именно то, что я хочу, – вернуться в свой мир и свое тело на миг позже того, когда я оттуда исчезла.
Это было изматывающе. Мне хотелось включить Rammstein на полную громкость и орать в подушку. Мадам Помфри, в лазарет к которой я несколько раз заходила за умиротворяющим бальзамом, не отказывала, но поглядывала странно.
Поэтому известие, что первый этап Турнира пройдет сегодня перед завтраком, я восприняла как возможность развеяться и перестать видеть перед собой руны, закрывая глаза.
Драконы впечатляли. Огромные злобные ящеры с возможностью плеваться почти белым у начала струи огнем, украшенные шипами и костяными наростами, сидели на кладках с яйцами посреди арены. Щит, натянутый между ареной и трибунами, немного успокаивал, но я все равно чувствовала себя как никогда маленькой и беспомощной, а ведь я была далеко от чудовищ и мне не нужно было что-то у них отбирать.
Чемпионы действовали предсказуемо: Диггори отвлек дракона иллюзией, Крам ослепил, Флер загипнотизировала, а Поттер попер в лоб на метле. В целом, зрелище было скорее жутким, а не веселым, но отвлекло здорово. Правда, хвосторога почти сразу сорвалась с цепи, и они с Поттером полетели громить кровлю школы, так что мы не досмотрели. Вроде бы он потом дракона убил, но я не уточняла.
– Святочный бал традиционно проходит во время Турнира Трех Волшебников, – вещала собравшая нас в бальном зале МакГонагалл. Я слушала ее вполуха, удивленная, что в школе все это время был зал для танцев.
МакГонагалл вытащила на центр зала Уизли, и я сосредоточилась на происходящем. И вовремя: заиграла музыка, многие поднялись со своих мест. Я улыбнулась, увидев, как Теодор с Дафной кружатся в танце. Даже в школьных мантиях смотрелось красиво.
– Окажите мне честь, мисс Грейнджер, – поклонился мне подошедший Драко, предлагая руку.
– С удовольствием, наследник Малфой, – мы присоединились к вальсирующим.
– Ты хорошо танцуешь, Гермиона.
– Обязана вернуть этот комплимент, ты прекрасный партнер. Венский вальс всегда заставлял меня чувствовать себя несколько неуверенно, но теперь я вижу, что дело в выборе пары, – я улыбалась. Танцевать мне нравилось всегда.
– О, я польщен сверх всякой меры, – высокопарно ответил мне Малфой, и мы рассмеялись. Музыка как раз закончилась.
– Драко, пригласи на бал Асторию, если ты еще не выбрал спутницу, – в полголоса посоветовала я.
– Сводница, – ухмыльнулся мой друг, – но пару я выбрал еще в сентябре. И это, вот ведь совпадение, младшая сестра моей подруги. Напомни, вы знакомы? – я снова рассмеялась.
Теодор объявил нам, что на бал с Дафной они пойдут вместе, но как друзья. В их случае уточнение было важным – оба наследники чистокровных родов, они не могли пожениться, и потому даже не смотрели друг на друга в этом смысле. Астории повезло больше, чем сестре, – она действительно имела возможность стать следующей леди Малфой, так как ничего не наследовала, оставив это бремя Даф. У волшебников из старых семей было много правил, ограничивающих выбор спутника жизни, но мои друзья воспринимали это как должное и даже не думали бунтовать. Драко пригласил Тори в тот же вечер, и та ответила согласием.
Я согласилась пойти на бал со старшим Фулковым, который успел пригласить меня первым. Наплыв дурмстранговцев в мое личное пространство можно было понять, я была удобной парой, – из девушек с ними приехала лишь одна, и та была в помолвлена с членом их делегации, а я спокойно говорила на понятном им языке. Якуб понятливо кивнул на мое требование идти не в качестве официальной пары, так что я не беспокоилась. Цвет моего платья вполне сочетался с алым парадным мундиром.
Мой спутник встретил меня у входа в гостиную и, выразив восхищение нарядом, повел в Большой Зал. Было непривычно идти в длинной широкой юбке и на каблуках по каменному полу замка. Я была почти наглухо задрапирована в светлую ткань, оставив открытыми лишь тонкую полоску кожи выше перчаток и, собственно, голову. Негоже благовоспитанной девушке, даже маглорожденной, открывать грудь раньше шестнадцатилетия. Хотя, судя по нарядам собравшейся возле дверей толпы, об этом знали немногие.
Я не пропустила ни одного танца. У Фулкова через некоторое время меня ангажировал его брат, затем я станцевала с Теодором, потом с Драко. С одним из дурмстранговцев я танцевала мазурку. Когда на сцену вышли Ведуньи, я немного разочаровалась – так хотелось еще потанцевать, но их песни для этого не подходили. Чехи рассказывали мне смешные истории из школьной жизни, в процессе к нам присоединились змейки в полном составе, и бал прошел отлично. Оба брата Фулковы проводили меня до гостиной и, поцеловав ручку, отправились на корабль спать.
