Текст книги "Среди нас (СИ)"

Автор книги: fantasy_life

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Бодро посмеявшись, Гордон снова подсел ко мне.

– Я видел много людей, которые жили в излишестве, – не обращая внимания на моё пыхтение, говорил он, – но мне больше по душе простые люди, как ты. Потому и живу не в Сиэтле или Сан-Франциско, а здесь, в простом штате и простом городе. И женился не на светской львице, а самой обычной девушке, которая подрабатывала в продуктовом магазине. Признаться честно, я свалил на младшего брата столько проблем, что даже совестно… Хотя он сам мечтал о собственной фирме, так что думаю, на меня сильно не злится.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Сам не знаю! – воскликнул Гордон и засмеялся. – Может, потому что ты мне нравишься. Как личность, конечно.

– Нравлюсь? Чем? Своим жалким школьным образованием, с которым мне только на подработках горбатиться светит? – Я вскочил с детского стульчика, от которого уже всё болело, импульсивно размахивал руками и едко вспыхивал, а Гордон только и делал, что спокойно смотрел на меня и, улыбаясь, покачивал головой. – Или чудной съёмной квартиркой, причём самой дешёвой во всём Бруклине, за которую я еле плачу? А, нет, наверное, учётом в полиции и доблестным списком массовых уличных потасовок.

– У тебя слишком много отговорок, Том, – перебил меня Гордон. Его непоколебимый тон заставил меня замолкнуть. – Даже сейчас. Почему ты лежишь?

– А что мне ещё здесь делать?

– Ну, например, покататься по горам и насладиться дикой природой. У тебя же такая чудная возможность. – Он склонил голову на бок и, сощурив глаза, спросил: – Или же ты теперь боишься гор и никогда в жизни больше не сядешь за руль?

Я молчал.

– Что, смерть цапнула за бок, и ты теперь жмёшься по углам? Какое жалкое зрелище. А я-то думал, что ты не из трусливых слабаков, которые только и умеют, что поджимать хвост и бежать подальше при первых знаках опасности.

– Ты меня сейчас на слабо берёшь, что ли?

– Всё верно, мальчик, – кивнул Гордон и ехидно улыбнулся.

Меня это взбесило. С какой стати он позволяет себе так говорить со мной и смотреть, как на ничтожество?

– А вы, мистер Уилсон, противнее, чем кажитесь на первый взгляд, – процедил я сквозь зубы, импульсивно стягивая с пальцев перчатки. – Дальше вы уж сами колупайтесь в своих цветочках. – Бросил ему в ноги разлетевшиеся земляной пылью перчатки, и быстро ушёл, заметив только, как Гордон пожал плечами.

Весь остаток дня меня переполняли обида и раздражение. Даже на ужин не спустился, чтобы не видеть этого заносчивого Гордона. Но в итоге, после долгих раздумий, испытал отвращение уже к себе и тому, что действительно стал сдавать позиции. И решил поговорить с Гордоном.

Был уже поздний вечер, но ещё никто не спал. Я как можно бесшумно спустился на первый этаж и молча сел в кресло напротив Гордона: он неподвижно читал газету и не обращал на меня внимания, но вскоре всё же вопросительно посмотрел поверх старомодных очков.

– Я тут подумал… – нервно потерев руки, начал я, но замялся, чтобы подобрать нужные слова. – Возможно, твои слова в саду были отчасти верны… и я правда впал в некое… уныние, пока отлёживался все эти дни. Но… – Я вздохнул. – В общем, сейчас я правда ничего не могу сделать.

– Нет ничего, что не смог бы сделать человек, – философски изрёк Гордон и вновь закрылся газетой. – И если человек захочет, он сделает всё, что угодно.

– Вот как? И что бы вы сделали на моём месте, мистер Уилсон?

Гордон выглянул из своего укрытия и, пристально посмотрев на меня, отложил газету в сторону.

– Для начала скажу, что ваше колкое поведение, мистер Стив, меня нисколько не задевает: я слишком стар, чтобы обижаться на такое. А попади я ненароком в твоё положение, тьфу-тьфу-тьфу, – он постучал по подлокотнику кресла, – то хотя бы поблагодарил своего спасителя. Чего ты, думается мне, даже и не собирался сделать.

Тогда я задумался. Да, Гордон противный старикашка, но он прав: идея встретиться со спасителем ко мне ни разу не приходила. Хотя на это тоже была причина.

– Но я ведь даже не знаю, кто меня спас. Кого мне благодарить?

Гордон покачал головой и снял очки.

– У тебя слишком много отговорок, Том. Слишком много. – Он поднялся с места и, прихватив газету, поплёлся прочь.

Я прожигал его спину и мысленно чертыхался. Зря решил с ним поговорить, только настроение испортил.

– В больницу сходи и спроси у стойки регистрации по-человечески, – раздалось за дверью, и печально заскрипела лестница.

========== Глава 3. Спаситель ==========

Комментарий к Глава 3. Спаситель

Тематический коллаж к главе – https://vk.com/photo-197366893_457239227

Сходить в больницу и спросить по-человечески. Так мне сказал Гордон, а я ему наивно поверил, загоревшись идеей встретиться с тем, кто меня спас. Это только кажется, что узнать в больнице адрес человека – легче лёгкого. На деле мне пришлось три чёртовых дня подряд кататься в больницу и всеми возможными способами выклянчивать информацию у дежурной медсестры. Она была довольно юной, поэтому в итоге не устояла перед моим обаянием, упорством и шоколадным пирогом Марты и незаметно передала мне листок бумаги, когда я поклялся, что никому не расскажу об её поступке.

Казалось, прошла вечность, пока я добивался этой бумажки, на которой косым размашистым почерком было написано:

Майкл Шоу, Эстес Парк, дом 148

Всю дорогу я думал о нашей встрече. Какой она будет? Точно неожиданной: я без предупреждения упаду как снег на голову. Вполне возможно, что я приеду, с трудом найду нужный дом и увижу только закрытую дверь, потому что человек, который спас меня, не захочет вспоминать то, что пережил из-за меня. Я готовился к худшему. Но решил, несмотря ни на что встретиться и поблагодарить, и пообещал себе, что не буду злиться или расстраиваться, если меня прогонят.

Автобус остановился, и я вышел на пустую остановку. Наступал вечер. Сверяясь с адресом на уже слегка помявшемся листке, я искал нужную улицу и вглядывался в дома, но замер, наткнувшись на продуктовый магазин. Наверное, будет невежливо стучаться в дверь без презента, да?

Я рассеянно ходил среди стеллажей и осматривал пёстрые товары. Что вообще покупают люди, когда собираются наведаться в гости воскресным вечером? Если бы заваливался к Артуру, то без колебаний пробивал бы уже чипсы с пивом, но я же шёл не к Артуру, а к чёрт-те пойми кому! Нужно было что-то непринуждённое, типичное… Торт или пирог казались неплохим вариантом, да и мелочи на такое хватало. Решено.

Держа за поддон коробку с яблочным пирогом, я бродил по вечерней улице. Чертовски пустынной улице. Я вновь сверился с адресом и гадал, сколько жителей в этом городке. Попался бы мне хоть один прохожий – не представлял бы себе это место городом-призраком: уж слишком пусто и тихо здесь было.

Только никого я не встретил. Совсем.

С полчаса побродив в мёртвой, предсумрачной тишине, я наконец нашёл нужный дом. Если бы в окнах не горел свет, я бы посчитал, что в нём никто не живёт: не было ни клумб, ни садовой мебели – того, чем пестрил дом Уилсонов, – только маленький старик-гном в красном колпаке украшал стриженный газон. Удручающее зрелище. Зато за парадной дверью слышались тонкие голоса и какая-то музыка.

Я потоптался с минуту на крыльце, ещё раз перепроверил адрес, вслушался в булькающие звуки и, мысленно укорив себя за трусость, постучал в дверь. Ничего не изменилось. Я снова постучал – сильнее и настойчивее. Раздался звонкий крик, послышалось нарастающее топанье, и со щелчком повернулась ручка. Сквозь вырастающую щель пробилась музыка и послышался детский голос:

– …стучать, открыто же.

Это была чернокожая девочка лет шести. Она замерла и уставилась на меня, как на диковинного зверя, и протяжно крикнула в сторону:

– Ма-ам! Тут какой-то дядька незнакомый.

– Не дядька, а мужчина, милая, – поспешно раздалось ей в ответ, и на пороге появилась изящная афроамериканка с цветастой повязкой на голове. Она виновато посмотрела на меня, молебно извинилась и спросила: – Вы что-то хотели, мистер?

– Да. Я ищу Майкла Шоу. Мне сказали, он здесь живёт.

– Вам правильно сказали. А зачем он вам?

Я замялся с ответом, обдумывая, какая из заготовленных фраз подойдёт лучше.

– Он недавно спас меня… В общем, я просто хотел поблагодарить его и извиниться за неудобства. Пирог в качестве комплимента.

Девушка без лишних колебаний тут же пригласила меня в дом, радушно поздоровалась и провела в гостиную, а её лицо, пусть и заметно смягчилось, теперь выражало трепет или даже волнение. Как выяснилось, девушку звали Хлоя, девочку, которая всё время прижималась к ней и с любопытством смотрела на меня, – Катти, а Майкл, муж Хлои, отошёл в магазин, но скоро должен вернуться.

Хлоя забрала у меня пирог и скрылась в кухне, звеня кружками, а я под испытывающим взглядом Катти молчаливо осматривал комнату. Если этот дом сравнивать с домом Уилсонов, то тут всё было обставлено просто и скромно – даже чем-то напоминало мою съёмную квартиру, – поэтому, разместившись на диване и вслушиваясь в мелодичные звуки радио на фоне, я чувствовал что-то родное, тёплую близость к этому семейству и в который раз облегчённо выдохнул, тихо радуясь, что эта встреча началась гораздо лучше, чем я представлял.

Вскоре Хлоя подала чай и разрезала подаренный пирог. Вручив дочке самый большой кусок, отправила её наверх поиграть с куклами и заинтересованно посмотрела на меня.

– А можно задать нескромный вопрос? – спросила она, отпив чай из большой кружки. – Как тебя угораздило так серьёзно влипнуть? Ну, я имею в виду, ты был сильно ранен и мог умереть…

– Так ты знаешь, что со мной случилось?

– Ну да. – Хлоя поспешила сделать ещё один глоток, потупив взгляд в кружку. И как-то смущённо добавила: – Вообще-то, я работаю журналистом. Так-то ничего особенного, просто пишу статьи для журналов, но знаешь… однажды мне поручили написать статью… Женщина разводилась с мужем, но не хотела, чтобы он забирал у неё детей. И она их зарезала. Маленьких деток, девочку и мальчика… Ужас, да?

Она многозначительно посмотрела на меня мокрыми от слёз глазами – от её вида у меня всё сжалось в груди.

– Да, жалко детей, – печально пробормотал я и сделал большой глоток, чтобы запить комок в горле. Потом ещё раз. Теперь понятно, почему Хлоя так в кружку вцепилась: есть чем руки занять, есть на что отвлечься.

– Жалко… Я, когда ту статью писала, весь день рыдала. – Она сделала ещё один глоток. Звучно вздохнула. – Но и тебя мне тоже жалко. Так поступают только бездушные, жестокие и больные на голову монстры. Людьми их назвать даже язык не поворачивается.

По щеке Хлои побежала слеза. Как же мне было тяжело сидеть перед ней, смотреть, как она вся размякла и плакала, старалась незаметно смахнуть проступившие слёзы, тихо шмыгала носом, еле вздрагивая плечами. Тяжело понимать, что пару минут назад она радовалась и улыбалась, возможно, даже танцевала под любимую музыку.

Мне захотелось поскорее покинуть этот дом.

Я встал и виновато сказал, что мне лучше стоит уйти, но Хлоя тут же вскочила, остановила меня и, отводя взгляд покрасневших от слёз глаза, уверила, что всё в порядке и она хочет, чтобы я остался.

Она налила ещё чая, успокоилась и попросила рассказать ей мою историю. Я сначала отнекивался – не хотел расстраивать Хлою ещё сильнее, – но в итоге сам не заметил, как рассказал ей всё о том, как прилетел в Колорадо, жил в семье Уилсонов, поехал в горы, разбил машину Гордона и решил встретиться с Майклом. Мы болтали легко и непринуждённо, словно уже лет десять крепко дружили, – я удивлялся этому, но чувствовал, что на душе становилось легче.

Когда мы съели почти весь пирог – остался только кусок для Майкла, – и допили чай, а я рассказал всё, что знал сам, Хлоя откинулась на спинку кресла и довольно сказала:

– Ты так интересно рассказываешь. Да, Майкл?

Я повернулся туда, куда она смотрела, и замер в ступоре. Позади меня нависал высокий широкоплечий чёрный и всем видом источал угрюмое и ревностное недовольство. Он смотрел на меня так, словно я – шарлатан, пробравшийся в его дом, нет – бабник-извращенец, грязно домогающийся до его жены, и был так напряжён, что, уверен, не будь рядом Хлои, оторвал бы уже мне голову. Но больше всего меня волновало другое: как долго он так стоял? Пока не увидел его, даже не ощущал его присутствия.

– И кто это? – хмуро спросил Майкл, меряя меня взглядом.

– Твой гость, – добродушно ответила Хлоя. Неужели ей совсем не страшно рядом с этим тихим ужасом позади меня? – А это тебе осталось, – Хлоя указала на кусок пирога, – так что хватит там стоять. Садись и ешь, а я пока тебе чай сделаю, заодно посмотрю, то ли ты, что нужно, купил.

– Да всё я правильно купил, – пробурчал ей вслед Майкл, сел рядом на диване и, не глядя на меня, сказал: – И откуда ты взялся?

Сейчас он немного смягчился и теперь говорил не так угрожающе, что уже радовало, но по-прежнему оставался холоден и грубоват.

– Меня зовут Том. Думаю, ты меня помнишь.

– Это вряд ли, – мгновенно отозвался Майкл. – Я в день вижу десятки людей и плох памятью на лица. Так что вряд ли.

– Даже полумёртвого парня с обочины не помнишь?

– А, – всё, что он произнёс после некоторого молчания. Пристально посмотрел на меня и добавил: – Да, было такое… Молодец, что выкарабкался.

– Спасибо.

– Не за что.

Было неловко. Потому что я не знал, что делать дальше. Всё, что хотел: встретиться с Майклом, вручить пирог и поболтать – я сделал. И что теперь? Похлопать по коленям, звучно выдохнуть и заявить, что мне уже пора идти? Я не хотел снова бродить по жутким тёмным улицам и ждать автобус, чувствуя неприятный осадок неудовлетворённости. Я хотел исполнить ещё одну тайную цель этой встречи. Вот и решил задержаться. К счастью, неловкую тишину, повисшую в гостиной, разогнала Хлоя: поставила перед Майклом кружку, села на прежнее место и заговорила:

– Ну что, уже познакомились? Знаешь, Майкл, Том сказал, что совсем не помнит, что произошло. Давай расскажем ему всё с нашей стороны? Вдруг это поможет ему вспомнить.

– Не хочу, – пробурчал Майкл в кружку и потянулся к пирогу.

Хлоя замолкла и уставилась на Майкла. Она не смотрела на него с упрёком или с мольбой во взгляде, просто наблюдала, как он равнодушно смотрит куда-то в пол, откусывает пирог, неспешно жуёт его и с еле слышным прихлюпыванием отпивает чай из кружки, словно ждала, что он сдастся и примет её предложение. Но Майкл не сдавался.

– Если вам тяжело об этом рассказывать, то и не нужно. Возможно, со временем сам всё вспомню… да и не так уж мне и интересно.

Это была ложь. Ложь из вежливости к Майклу и Хлое. Я представлял, что они пережили из-за меня, мог понять их чувства, но в то же время как никогда раньше захотел узнать, что происходило в ту ночь, и был несказанно счастлив, когда Хлоя, косясь на Майкла, упёрто сказала:

– Тогда я сама расскажу. – Она сделала глоток чая, глубоко вдохнула и решительно посмотрела мне в глаза. – Я искренне хочу помочь тебе, поэтому… – Она не договорила и отпила ещё раз. – Значит так, нашли мы тебя, когда ехали мимо лесополосы. Там дорога прямая, всё далеко видно, вот я и заметила, что на обочине что-то валяется. Говорю Майклу остановится посмотреть, но нет, он ворчит, что это наверняка кто-то мусор просто выбросил. Но я не слепая – у меня, в отличие от Майкла, идеальное зрение – и видела, что это был явно не мусор. – Она мельком взглянула на Майкла и как-то гордо добавила: – В итоге я добилась того, что мы остановились и вышли посмотреть. – Тут Хлоя помрачнела и тяжело выдохнула. – Страшное это, конечно… Кругом море кровищи… Синяки и вот это вот, – она, морщась, неопределённо потрясла кистью перед животом и тихо шмыгнула носом. Ещё чуть-чуть, и она опять бы заплакала, но сдержалась, сделала пару новых глотков и настырно продолжала рассказывать: – Я тогда очень сильно испугалась. Думала, что труп… Но нет, пульс всё-таки нащупали. Потом ещё долго не могли решить, что делать: в службу спасения звонить или самим в больницу везти… Время же на секунды шло. Майкл вообще предлагал побыстрее уехать.

Я искоса посмотрел на Майкла: он уже доел пирог и теперь смиренно и даже как-то безразлично допивал чай, чего совсем нельзя было сказать о Хлое. Она сидела, согнувшись над кружкой, потирала гладкую керамическую ручку, а на её лице читалось волнение и вина.

– Не пойми неправильно, – затараторила Хлоя, – мы сюда недавно переехали, еле освоились, и проблем совсем не хотелось. Но я всё-таки настояла на том, чтобы довести тебя до ближайшей больницы. К счастью, Катти тогда с нами не было.

Сострадание Хлои растрогало меня до глубины души, и я не знал, куда деться и что сделать, чтобы отблагодарить за то, что они спасли мне жизнь, поэтому сидел, понурив голову и потирая суставы на пальцах.

– Простите, что доставил так много хлопот… Мне правда жаль, что так произошло.

– Ой, да ладно, – отмахнулась Хлоя. – Я, наоборот, рада, что мы спасли тебя, иначе бы меня совесть до конца жизни мучила.

Хлоя тепло улыбнулась: ей явно стало легче.

– Простите, что спрашиваю… – робко заговорил я. Мне было неловко спрашивать об этом в такой трогательный момент, но я всё же решил, что пора. – Я ищу кольцо, которое у меня после этого случая пропало. Вы его тогда на мне не видели?

– Кольцо? Нет-нет, такого точно не было, – обеспокоенно сказала Хлоя. – Не было же, да, Майкл?

– Не было, – безразлично отозвался тот.

– Точно? Это гладкое такое серебряное кольцо, абсолютная дешёвка. Но оно мне очень дорого как память. Я его на большом пальце всегда носил.

– Прости, Том, – растрогано сказала Хлоя, – я правда не знаю. Нам с Майклом тогда было совсем не до колец, так что я даже не знаю, было оно на тебе или нет. Но я клянусь, что мы его точно не брали! – добавила она, с тревогой глядя на меня.

– Ладно, хорошо, спасибо, – отвечал я, а сам ощущал неприятный осадок.

Разрушил трогательную атмосферу, наверняка испортил к себе отношение – ко мне со всей душой, а я с такими неоднозначными вопросами, – да и неловко как-то стало. И мне, и Хлое.

– Уже вечер, так что нашему гостю уже наверняка пора домой, – сказал Майкл, разогнав тишину в комнате.

– А… Э… Да, пожалуй, пора, а то поздно. Рад был пообщаться.

Я расстроено встал, неуклюже попрощался с Хлоей и пошёл к выходу. Вот и поговорили, называется.

– Я провожу тебя до остановки, – сухо сказал Майкл, бесшумно выйдя со мной на улицу.

Мы молчали. Майкл шёл впереди – причём так, словно был в полном одиночестве, – а я плёлся позади и, чем дольше смотрел на его могучую спину в однотонной, бежевой толстовке, тем больше поражался занятной мысли: он шёл совершенно бесшумно. Ни шагов, ни шелеста одежды, ни шуршания опавшей листвы под ногами не было слышно. Он словно слился с уличной тишиной. Неудивительно, что я не почувствовал его присутствия за спиной: он словно призрак.

Майкл глухо вздохнул и тихо сказал:

– На самом деле я хочу кое-что сказать тебе. Сейчас я очень рискую, но делаю это, чтобы потом проблем не было.

Я напрягся. Неужели всё-таки соврал про кольцо?

– Всё настолько серьёзно?

Майкл еле заметно кивнул, огляделся по сторонам и, мотнув головой в сторону, сказал:

– Пойдём в другое место, чтобы никто не услышал.

Он повёл меня мимо домов, вдоль главной дороги, прочь от школы и магазинов, к безмолвному парку, а я напряжённо гадал, что такого серьёзного могло произойти. Сдал в ломбард? Перепродал? Сплавил за границу? В каждой новой идее здравого смысла становилось всё меньше и меньше: кому вообще сдалось это дешёвое кольцо? Вскоре мы остановились у лавочки с видом на маленький искусственный пруд – довольно унылое место, надо признать, – и Майкл вновь настороженно осмотрелся и прислушался к робкому шелесту листвы и стрекотанию сверчков.

– Здесь подойдёт… – долетело до меня его тихое бормотание.

– Так что там насчёт ко…

Я не договорил: Майкл развернулся, схватил меня за грудки и прижал к стволу дерева.

– Слушай меня внимательно, – процедил он сквозь зубы. Раздул ноздри, нахмурился и смотрел на меня сверху вниз таким хищным взглядом, что я сразу понял, шелохнусь или хоть звук издам, и мне пиздец. – Я рад, что ты жив-здоров, но разгуливать здесь с пирогами не должен. Хочешь в проблемы вляпаться? Пожалуйста! Только меня в это дерьмо не тяни. Понял?

Он встряхнул меня за ворот и ещё сильнее прижал к дереву. Сухая кора впивалась в израненную спину, резкая ноющая боль отдавалась во всём теле, и накрывал страх, что я отключусь или вообще задохнусь: Майкл держал меня так сильно, что я не мог вздохнуть.

Он ещё раз дёрнул за ворот и, не сдерживаясь, ещё раз прокричал вопрос мне в лицо. Я утвердительно закачал головой и примирительно поднял руки. Был готов сделать всё, что угодно, лишь бы снова вздохнуть.

Я видел в темноте его разъярённое лицо, видел, как он блестящими от злости глазами пристально смотрит на меня, словно хочет задушить, для верности свернуть мне шею и скинуть в этот чёртов пруд… но, тряхнув ещё раз, звучно выдыхает и наконец отпускает.

С груди словно сняли огромный валун, а из кожи вытащили тысячи иголок – я еле стоял на ногах и жадно глотал холодный воздух. Перед глазами всё плыло, но я отчётливо слышал, как Майкл глубоко вдыхал и выдыхал через рот.

– Как… как у тебя из-за меня могут появиться проблемы? – держась за больное горло, хрипя, спросил я и посмотрел на Майкла: он сидел на скамейке и, закрыв ладонями нос и рот, смотрел на воду.

– Очень просто. На раз-два. – И, помолчав, пробормотал: – Я их не боюсь, но проблемы будут большие…

– Кого «их»? – Я ничего не понимал и был в полном замешательстве. – У этих «их» моё кольцо?

– Какое, блять, кольцо? Чувак, ты совсем идиот, что ли? – вспылил Майкл, раздражённо посмотрел на меня и замер.

Вот это уже интересно. Только сейчас я понял, что Майкл говорил не о кольце, а о нападении на меня, а Майкл признал, что это он идиот, обескураженно откинулся на скамейке и закрыл лицо руками.

– Значит, ты знаешь, что со мной произошло?..

– Заткнись, – гаркнул Майкл. – Я всё равно ничего не собирался тебе рассказывать. Это не твоего ума дело. Так что просто сиди тихо и не высовывайся. Ищи дальше своё колечко и радуйся жизни.

– Ты издеваешься? Как можно радоваться, когда ты такое ляпнул? Ты понимаешь, насколько абсурдно это звучит?

– Ты не понимаешь. Знаешь как говорят? Меньше знаешь – крепче спишь. Вот и не лезть во всё это.

– Лезть во что? – упёрто спросил я, повысив голос, встал с колен и подошёл к скамейке, пока Майкл молча смотрел на пруд. – Я даже не знаю, чего или кого мне опасаться. Может, я уже влип по уши, просто не знаю об этом! Я же… Я же сюда три дня подряд ездил, чтобы твой блядский адрес достать! – И зашипел на застывшего в одной позе Майкла: – Ты понимаешь, что сейчас мне всю жизнь испортил?

– Не преувеличивай. Тебе лишь нужно напиться до беспамятства и забыть всё. Это не твоё дело и не моё дело, вот давай по-тихому и разойдёмся.

Он говорил это слишком спокойно, даже отрешённо, отчего я закипал ещё сильнее.

– Ну да, действительно, шикарный план, – ворчал я. – Нужно лишь напиться, чтобы забыть, что я недавно чуть не умер, а ты трясся от страха и заявил, чтобы я залёг на дно! Просто, блять, божественно.

Повисла тишина. Жуткая тишина, которую я не мог прервать: уже не было сил кричать и злиться, не было сил даже переварить всё, что произошло, или просто истерически кататься сырой земле. Я был опустошён. Я догадывался, что всё плохо, – сама ситуация говорила об этом, – но не ожидал, что настолько. Теперь я, загнанный в минный угол, стоял под дулом дробовика. Один неверный шаг – тут же либо выбьют мозги, либо разорвут на ошмётки. Это пугало и бесило. До слёз.

– То, что рассказала Хлоя, – правда. Но она не знает, что до этого рядом с тобой уже кое-кто был. – Майкл по-прежнему смотрел на блестящую гладь пруда, только его голос теперь звучал тихо и дрожал. – Их-то нам и нужно опасаться.

Он решил мне рассказать? Как мило. Только меня это теперь совсем не волновало. Я неспешно сел на лавочку рядом с Майклом, уставился на пруд – безмятежную, мрачную лужу – и опустошённо спросил:

– Ты их знаешь?

– Знаю. По крайней мере, одного из них точно. Только я ничего тебе о них не расскажу.

– Покрываешь их? Значит, ты соучастник.

Майкл покосился на меня, и я увидел его лицо – лицо, на котором написано, что он больше не понимает, что делать, и просто хочет, чтобы всё закончилось.

– Как думаешь, если бы я был их соучастником, то отвозил бы тебя в больницу и пытаться предупредить? Я ничего не скажу ради своей безопасности.

– Хорошо, я понял. Тогда ты знаешь, зачем они на меня напали, да?

– Это сейчас не так важно. – Майкл вновь уставился на воду. – Сейчас важно, чтобы о тебе здесь никто не узнал. Ты был в тяжёлом состоянии, поэтому они вполне могли решить, что ты не выжил. По крайней мере, я на это надеюсь. Так что, пожалуйста, не приезжай сюда больше. Хотя бы ради себя. Хорошо?

Не помню, как и когда вернулся домой: всё как в тумане. Когда переступил порог Уилсонов, я не видел и не слышал ничего вокруг, просто плёлся в свою комнату. Я знал, что Марта окликнет меня, выглядывая из кухни, а Гордон посмотрит поверх газеты мне в след. Но я не хотел их видеть. Особенно Гордона. Это из-за него я теперь погряз в мутной истории.

***

– Спрошу прямо. – Детектив Ли бросил на стол папку документов и чёрный мусорный пакет, уселся напротив, достал из внутреннего кармана пиджака уже знакомые блокнот с ручкой и уставился на меня своим тяжёлым безжизненным взглядом. – Мистер Стив, вы что-нибудь вспомнили?

– К сожалению, нет.

Ответ не обрадовал детектива: он чуть подался вперёд, чем вызывал скрип стула, и испытывающее, с прищуром уставился на меня, а позади него высокая девушка, подпирающая стену, угнетающе и ритмично застучала мыском туфли по кафельному полу. Такими же мрачными они пришли в дом Гордона и заявили, что забирают меня в полицейский участок. Я уже испугался, что на меня наденут наручниками и запрут в клетке, но нет, всё обошлось только комнатой допроса.

Налюбовавшись мной, Ли отстранился и зашебуршал таинственным пакетом.

– Мы недавно нашли вот это, – резко сказал Ли и бросил передо мной другой пакет. Пакет с уликой.

Под прозрачной плёнкой я увидел разорванные тряпки с бурыми пятнами и прилипшими комьями земли и тут же узнал клетчатый узор своей рубашки и джинсы, которые всегда казались неубиваемыми.

– По лицу понятно, что ваше, – усмехнувшись, сказал детектив. – Хотя мы это и так знали: тут чуть ли не каждая нитка пропитана кровью.

К горлу подступило волнение, и я неосознанно выпалил:

– Где вы это нашли?

– Давайте, мистер Стив, вы не будете забывать, что находитесь в полицейском участке, где вопросы задаю я, а не вы. Продолжим. – Ли что-то подсмотрел в своём блокноте и исподлобья посмотрел на меня. – Скажите, вы любите гулять в лесу?

– Э… ну, наверное, да.

– И часто вы посещаете подобные места?

– Ну, в Нью-Йорке не так уж и много лесов, если только парки…

– Помните, я говорил, что вас нашли недалеко от леса? Так вот, там мы и нашли эту одежду. А ещё довольно-таки глубокую яму.

– Что? Шутите, что ли?

– Умей я шутить, работал бы в цирке, – без толики сарказма или иронии сказал детектив, раскрыл папку с документами и придвинул её ко мне. – Вот, любуйтесь.

К плотной бумаге была прикреплена фотография: три дерева оцепили жёлтой лентой, образовав треугольник, который ограждал длинную и довольно глубокую яму в земле, куда спокойно мог поместиться человек в полный рост. А под фото угловатым почерком обозначались её размеры и стояли подписи с печатями.

– С чего вы решили, что эта яма связанна с моим делом? – оторвав взгляд от документа, недоверчиво спросил я у Ли.

– Послушай, голубчик, нам некогда с тобой штаны просиживать, – раздражённо подала голос девушка. – Мы тебе ничего объяснять не должны. А твоя задача – чётко отвечать на наши вопросы.

– Эбби, – понизив голос, проговорил Ли, – давай ты не будешь вмешиваться в мой допрос.

– Это уже не допрос, а пустая болтовня: чайного сервиза с печеньями только не хватает! – всплеснула руками та, отлепившись от стены, подошла к Ли и повисла над столом. – Иэн, нечего здесь сидеть, когда у нас там… – Она запнулась, надменно покосившись на меня. – Посмотри на него: я же таких пачками с травой ловила – над этим делом даже думать нечего.

– Эй, нечего на меня вязать, что вздумается! – вмешался я. – Вы же брали у меня кровь, чего тогда на наркотики не проверили? Или так не умеете?

– Ты сейчас не в том положении, чтобы рот открывать, голубчик, – зашипела Эбби и сделала жест рукой, мол, захлопни варежку. Тогда-то я и заметил её длинные фиолетовые ногти – самое то для такой импульсивной стервы, как она. Пока я думал об этом, она уже давно отвернулась к Ли и говорила ему: – Не знаю, как ты, но я уже заебалась сидеть с вот этим дерьмом. И так уже выговор за наших подпольщиков сделали, а тут ещё этот обкурыш.

– А ты думаешь я не заебался? – прикрикнул на Эбби Ли и недовольно посмотрел на неё. – У меня пять дел висит, но это же, блять, тоже дело. И его типа решать надо!

Я сидел в стороне, понимал, что на меня им вообще плевать, и наблюдал, как мой допрос превращается в бесконечное ворчание и нытьё двух заебавшихся копов. Возможно, я им даже не был нужен: привезли сюда чисто для галочки, что вот, мол, делают всё возможное, чтобы раскрыть дело, хотя по-прежнему никак не продвинулись. И вряд ли смогут. Они так и продолжали жаловаться друг другу на жизнь, пока в комнату не заглянут другой коп и не попросил их выйти. Ни Ли, ни Эбби даже не посмотрели на меня – просто молча встали и захлопнули за собой дверь.

Так я остался один на один с собственными проблемами, которые неумолимо росли в размерах.

Время в пустой комнате тянулось невероятно медленно. Казалось, я около часа просидел в угнетающей тишине, пялясь на серые стены с облупленной краской и прислушиваясь к шагам в коридоре. Иногда закрадывались мысли, что про меня забыли, но выйти в коридор не решался. Так и сидел, размышляя, как моя одежда превратилась в зашмурыганные тряпки, и нервно вздрагивал, когда представлял, что ту яму копали для меня.

На столе по-прежнему лежала раскрытая папка с документами – я решил полистать её. Сначала не было ничего интересного, хотя и устрашающего: фотографии разбитой машины, какие-то таблицы, в одной из которых я нашёл свои отпечатки пальцев, и опросы малоизвестных мне людей – пока не наткнулся на любопытный отчёт.

К странице были прикреплены пара фотографий; качество оставляло желать лучшего, но в темноте и ряби снимков я увидел очертания широкого ствола дерева и груду камней. Выглядело это так, словно кто-то специально сложил их в одну кучу.