Текст книги "Среди нас (СИ)"

Автор книги: fantasy_life

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Меня резко дёрнули за плечо, оторвали от столика и закричали в лицо:

– Ты где был?!

Кричал Артур. На его лице читались злость, обида и тревога – даже идеально уложенные волосы слегка растрепались. И Джесс. Она стояла чуть поодаль и, держа на руках болонку, расширенными от волнения глазами наблюдала за тем, как Артур трясёт меня за воротник куртки.

– Почему молчишь?! Куда ты свалил?! – не унимался Артур. – Ты вообще понимаешь, каково мне было?! Ты свалил втихомолку, оставил меня одного с больной Джесс! Даже не предупредил и трубку не брал!

– Просто у меня появились кое-какие дела…

Я смотрел на крышу фургона, птицу, вспорхнувшую с ветки, двух старушек, которые застыли на месте и, косясь на нас, о чём-то перешёптывались, – на что угодно, но только не на Артура.

– Какие дела, когда Джесс была ранена?! – тряс меня Артур. – Мы же договорились, что вместе отвезём её в больницу и ты расскажешь, что произошло!

– Да плевать мне на неё, понял?! – сорвался я, тоже схватив Артура за воротник пальто. – И ничего я тебе не обещал! Я уехал ради расследования! Я не мог просто сидеть сложа руки и ждать, когда на меня опять нападут! – Я выпутался из хватки Артура и сказал уже спокойнее: – У меня появилась зацепка, поэтому я улетел один, чтобы вы мне не мешали и не наделали новых проблем. Теперь я на пару с Майклом.

Я указал на Майкла, который неподвижно стоял в стороне и не без интереса наблюдал за нами, – Артур впервые посмотрел в его сторону, ядовито помычал себе под нос и саркастично спросил:

– Это тот, который тебя спас?

Никто не отвечал. Артур надменно оглядел непоколебимого Майкла, состроил недовольную мину и, рывком повернувшись ко мне, спросил:

– А я и Джесс? Мы уже своё отработали?

– Ты сам сказал, что тебе надоело, а Джесс вообще была ранена. Смысл мне было брать вас с собой?

– Вот, значит, как, – сказал Артур, сверля меня взглядом. Он начал говорить тихо, почти бормотал под нос, но с каждым словом его голос становился всё громче: – Раз уж мы с Джесс ранены и устали, а ты на замену нашёл прекрасного компаньона… – Он взял Джесс за руку и потянул за собой, сипло рыкнув: – Пошли отсюда.

Джесс была ошарашена.

– А? Артур, но ведь… – бормотала она, смотря то на Артура, то оглядываясь на меня.

– Забудь о нём. Ему и без нас прекрасно живётся, – прошипел он.

Артур волок Джесс так до самого конца квартала, пока вовсе не скрылся за поворотом, а я смотрел им вслед и чувствовал, как тяжело вдруг стало дышать. Чёртов заказ. Чёртов квартал. Чёртова глазастая Джесс.

– Если хочешь, – тихо сказал Майкл, – можешь их догнать, а я тут пока…

– Не хочу. Я ничего больше не хочу. Просто давай уже занесём эту чёртову мебель и вернёмся домой.

Следующую пару часов – столько заняла окончательная разгрузка и возвращение в агентство – прошли в полном молчании. Сначала Майкл пытался меня разболтать, но бросил это дело и только запретил мне садиться за руль, за что я был ему благодарен: не хватало ещё и в аварию попасть. Во второй раз. Я не слышал и не видел ничего вокруг, кроме разъярённого лица Артура и его хрипучего голоса: «Ты где был?! Мы уже своё отработали? Раз уж мы с Джесс ранены и устали, а ты на замену нашёл прекрасного компаньона…» Как иронично: расследования уже давно нет, а мы снова из-за него поругались.

Когда вернулся домой, я не сразу заметил, что Майкла нет рядом. Обошёл каждую комнату, но так его и не нашёл.

– Чёрт… Сука! – срываясь с шёпота на крик, я яростно ударил кулаком дверь чулана. Та глухо крякнула, и швабра грохнула по пустому железному ведру. – Сука! Бесит! Ненавижу!

Я избивал дверь руками и ногами, наваливался на неё плечом и кричал до скребущей боли в горле, чувствуя, словно вязну в липкой склизкой грязи. Я избивал дверь, чувствуя, что сейчас задохнусь, захлебнусь желчью, подступающей к глотке. Я избивал дверь, ненавидя всё вокруг. Долбил по ней снова и снова, пока не повалился на пол, распластался рядом с наваленной обувью, которую некуда девать в этом крошечном доме.

Крошечном.

Живот стянуло от смеха. Именно. Крошечный. Этот дом – крошечный! Эти комнаты – крошечные! Мой доход – крошечный! Мечты – крошечные! Да и я сам – крошечный! А ещё жалкий и беспомощный. Такой же уродливый, как этот выцветший и заношенный ботинок.

Отвратительно!

Швырнул ботинок в стену, разбросал другие и закрыл лицо руками. Нос щекотал запах песка и пыли, въевшийся в ковёр. И в меня.

Отвратительно…

Тихо щёлкнула дверная ручка – даже не открывая глаз, я почувствовал, как в мрачную и грязную прихожую проник луч света. Что-то брякнуло, скрипнуло, посыпалось и покатилось, и раздался голос Майкла:

– Эй… Ты чего валяешься? – Он тряхнул меня за плечо, схватил за запястья, отодрал ладони от лица. Только я снова закрылся. – Вот же напугал, идиот. Я уже подумал, что ты ласты склеил.

– Где ты был? – Я не узнал свой голос: слишком сиплым и хрипучим он был. Прямо как у Артура.

– Я же сказал, что в магазин зайду. Так и знал, что ты не услышал: шёл, как под гипнозом. – Тихо щёлкнула дверь, и где-то над моей головой зашебуршал пакет. – Так и будешь тут лежать? – Я не отвечал, и Майкл, вздохнув, спросил: – Может, лучше на диван переберёшься?

– Нет. Он отвратительный.

– Отвратительный?

Я убрал руки от лица и посмотрел на Майкла – он сидел рядом на корточках в обнимку с пакетом и озадаченно смотрел на меня.

– Майкл, ответь мне честно… Это место… этот дом отвратительный?..

Он пристально посмотрел на меня и огляделся, задумчиво мыча.

– Нет. У тебя вполне обычный дом, как у всех.

– А вот и не у всех. Артур живёт в роскошном пентхаусе, даже у Джесс дом не хуже. А я – в этой развалюхе, где всё скрипит и плесневеет.

– Так вот, в чём проблема. – Майкл встал и медленно зашагал, переступая мою разбросанную обувь. – Может, Артур и живёт в шикарном месте, но оттого, что ты распластался на пороге, твой дом в пентхаус точно не превратится.

Он ушёл. А я остался лежать среди старой обуви. Один. Я ничего не чувствовал. Возможно, даже был бы не против заплакать и смыть слёзы тёплой водой, но глаза оставались сухие и бессмысленно таращились на тёмный потолок.

– Ты так и будешь тут валяться? Давай, вставай, я уже всё подготовил.

Майкл потянул меня за руку, помогая встать с пола, даже заботливо смахнул пыль с волос и повёл в гостиную. Там ничего не поменялось, если не считать пару банок пива и несколько закусок на диванном столике.

– Тебе сюда. – Он усадил меня на диван. – И это тебе. – Открыл одну банку пива и вручил мне. Сам уселся в кресло. – А вот тут я, самый лучший вольный слушатель в мире.

– Я не собираюсь ничего тебе рассказывать.

– Думаешь?

– Уверен.

Я поднёс банку к губам и сделал большой глоток: вспененное пиво приятно охлаждало и щекотало горло, но я совсем не чувствовал его вкус. Со столика схватил первую попавшуюся пачку чипсов, защепил пару масляных чипсин и закинул в рот. Они хрустели и царапали нёбо, скребли язык, но я опять не чувствовал ни приправ, ни соли. Хотя на пачке было написано «со вкусом бекона».

Когда я разделался с банкой пива и потянулся за другой, чтобы запить оставшиеся в пачке чипсы, Майкл спросил:

– Почему ты с ними общаешься? Вы даже внешне довольно разные.

Мне даже было не нужно спрашивать, о ком он говорил. И так всё ясно.

– Ты не первый, кто мне такое говорит, но это не значит, что я из раза в раз всем буду объяснять причину. Это никого не должно волновать.

– Да меня это не волнует, а вот тебя – очень даже. – Майкл подвинулся вперёд, опёршись локтями в колени. – Ты же ему завидуешь?

Я? Завидую? Ему? Завидую, что он живёт в пентхаусе в самом дорогом районе Нью-Йорка? Завидую, что он катается на тачке, которой мне в жизни не светит? Завидую, что он обедает в опупенских ресторанах и носит бредовые шмотки? Конечно завидую.

– Ну и что с того? – взъелся я. – Почему я не могу завидовать тому, кому повезло больше меня, хотя изначально мы были в похожих условиях?!

– Как же мне надоели твои «и что с того» и «что дальше»… – с вдохом пробормотал Майкл. Он помолчал и, исподлобья посмотрев на меня, сказал: – И что с того, что у Артура есть то, чего нет у тебя? Если это так ущемляет твою гордость, то тогда либо смирись с этим, перестань завидовать и сделай хоть что-нибудь, чтобы добиться такого же, но другим путём, либо перестань с ним общаться и забудь, что есть какой-то Артур, который лучше тебя.

Вот этого от Майкла я совсем не ожидал.

– Ты сейчас меня так против Артура настраиваешь? Хочешь нас рассорить?

– Да ты сам с ним несколько часов назад поругался, – защищался Майкл, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным и уверенным в своих словах. – Я вообще в стороне стоял.

– Молчи, если ничего не знаешь, – угрожающе процедил я сквозь зубы. – Знаешь, почему мы стали дружить? Потому что в детстве он был совсем одинок, и сейчас, спустя почти десять лет, он тоже совершенно один. А я ценю дружбу даже с такими, как Артур. Но сам просил продолжить нашу детскую дружбу, и я ему не отказал.

Я замолк под пристальным взглядом Майкла – в его глазах читалось, что он мне не верил. Но всё это чистая правда.

Из школьных сплетен я знал, что к нам перевёлся мальчик, который говорил только на чужом языке. Ходили слухи, что он вообще иностранец, турист, приехал с семьёй к нам в Нью-Йорк на каникулы, но попал в аварию и остался сиротой. А кто-то говорил, что его похитили и насильно передали приёмной семье. Я, конечно же, ничему этому не верил и, когда защитил какую-то малотетку от ребят, которые меня дико бесили, даже представить не мог, что так познакомлюсь с тем туристом из сплетен. С того дня он стал везде бегать за мной, чему я совсем не был рад: зачем он мне сдался? Но как-то получилось, что мы подружились и часто стали вместе гулять, пока Артур внезапно не пропал.

А потом мы снова встретились.

У меня тогда был большой заказ – перевезти кучу новой мебели в элитный дом, – и, как оказалось, этот заказ был как раз от семьи Артура. До сих пор помню, как он был рад нашей встрече, да и я тоже удивился. Мы потом снова встретились в спокойной обстановке, поговорили о всяком и снова начали общаться: я ему показывал город, иногда ходил к нему в гости, и он ко мне тоже. Через какое-то время Артур меня познакомил с Джесс, и мы стали ходить везде втроём – уже почти два года, наверное, если считать до сегодняшнего дня.

– Раз вы были так близки, – прервал тишину Майкл, – почему тогда начали ссориться?

И правда, почему? Раньше мы тоже иногда вздорили, но это так, мелочи, потому что первое время мне Джесс была невероятно противна, а Артур настаивал, чтобы она постоянно была с нами, – по итогу я всегда уступал, потому что было бы глупо друзьям детства рассориться из-за какой-то куклы Барби. Но когда мы впервые серьёзно поругались?.. Наверное, в Ланкастере… Хотя нет, ещё раньше, когда я случайно купил туда билет и сорвался на Артура. Да, именно тогда всё покатилось по кривой дорожке.

– Скорее всего, всё из-за моего расследования, – пробормотал я, гипнотизируя взглядом чипсы в пачке. – Артур и Джесс помогали мне с ним, но они не воспринимали его так, как я. Даже когда мы были в Ланкастере, все вместе, я всё равно чувствовал себя… как-то одиноко, что ли… – Я вздохнул. – Хотя кто в здравом уме будет всерьёз пытаться найти монстров из кошмаров и думать, что это были какие-нибудь инопланетяне?

– Монстры? – повторил Майкл. – О каких монстрах ты говоришь?

Майкл старался скрыть волнение в голосе, но я его прекрасно слышал, а когда посмотрел на Майкла, на его напряжённое тело и сцепленные в замок руки, в его глазах прочитал, что он прекрасно знает, о каких монстрах я говорю. Просто притворяется. Я хмыкнул, скорбно улыбнувшись. Как же забавно понимать, что тот, кто знал всё, что мне нужно, из-за своего упрямства и эгоизма окунул меня в дерьмо с головой.

– Том, скажи… – еле выдавливал слова он, таращась на меня круглыми от страха глазами, – ты что-то вспомнил?

– А ты думал, я от нечего делать всё начал? Просто вот так взял и решил поискать инопланетян? – съязвил я. – Ты что, кретин?

– Нет, просто я до последнего надеялся, что это ты кретин! – рявкнул Майкл, стукнув по подлокотнику креста и вскочив на ноги.

Он зашагал рядом с окном. Вот он, настоящий Майкл, – мощный, сильный, неудержимый бугай, от разъярённого взгляда которого всё от страха выворачивает изнутри.

– Я помню не всё, но большую часть. То, как ползал в каких-то кустах, измазанный отвратительной слизью, помню чёрное нечто, которое преследовало меня, и то, как я весь в крови пытался уехать от него на машине, но не смог. А ещё я помню, как слышал чьи-то голоса. Их было двое. Один спрашивал: «Ты уверен, что он мёртвый?». «Нет, он ещё живой, но скоро точно подохнет», – отвечал ему второй.

– Хватит, – сказал Майкл, уперевшись руками на подоконник, и посмотрел куда-то в окно. – Я понял.

– Детектив Ли показывал мне яму в лесу. Достаточно большую и глубокую, чтобы закопать в ней человека. Меня хотели похоронить заживо? В земле ведь мёртвые тела разлагаются быстрее, да и следа от них не остаётся.

– Том, я тебя прошу… – пытался перебить меня Майкл. – Остановись.

Но я не собирался останавливаться.

– А ещё я среди отчётов Ли нашёл доклад, что на одной скале нашли дерево со следами моей крови. На скале, представляешь? А я как раз прекрасно помню, что живот мне разорвал сук дерева, которое лежало на дороге. А ещё, когда я пытался уехать от этого нечто, я врезался в забор безопасности, но машину почему-то нашли вмятой в скалу, да так, что она вся трещинами разошлась, а водителя спокойно бы размазало в лепёшку.

– Я сказал хватит! – закричал Майкл, налетев на меня. Он пытался закрыть мне рот, но я отпирался, бросая в него то пустую пивную банку, то пачку чипсов, которые рассыпались по полу и хрустели у него под ногами. – Хватит это говорить!

– А то что? – кричал я в ответ. – Что ты мне сделаешь? Убьёшь? Так мерзко признавать, что ты соучастник? А может, даже сам убийца!

– Закрой свой рот! – прошипел мне в лицо Майкл, сжимая мне горло. – Я тот, кто спас тебя! На свою голову спас! И если я прошу тебя замолчать, то будь добр это сделать, потому что я не хочу всё это слушать.

Майкл выпустил меня из рук, снова отошёл к окну, глубоко вдыхая и выдыхая, – пытался успокоиться. Но я не собирался молчать. Не в этот раз.

– А ты тогда будь добр сказать, почему я из-за тебя должен был влезать в это дерьмо и всю оставшуюся жизнь мучиться из-за того, что из-за тебя убил человека?

Майкл замер и посмотрел на меня через плечо. Он, кажется, не мог поверить тому, что я сказал.

– Чего смотришь на меня? – взъелся я, размахивая руками. – Да, я убил человека. Ни в чём неповинного человека, который тоже боялся монстров, как и я! И всё из-за тебя, Майкл, из-за тебя!

– О, нет, – бормотал Майкл, медленно подходя ко мне, – ты убил, потому что сам тот ещё говна кусок. Я здесь ни при чём.

Я не стал с этим спорить, потому что отчасти был согласен. Но только отчасти – не я один приложил к этом руку.

Мы молчали и смотрели друг на друга. Каждый из нас теперь думал, что делать дальше. Мы в дерьме! Мы оба в полном дерьме!

– Если ты не соучастник, то почему не доложил в полицию? – спокойно спросил я. – Зачем врал?

– Чтобы защитить Хлою и Катти, конечно же, – так же спокойно ответил Майкл и сел рядом со мной на диване. У нас больше не было сил злиться и кричать друг на друга. Он устало откинулся назад, вздохнул, сложив руки на животе, и уставился в потолок. – Честно говоря, у нас был уговор. Если ты доживёшь до больницы и поправишься, то я должен был сделать всё, чтобы ты вернулся в Нью-Йорк, где они бы на тебя снова напали.

Я не мог в это поверить. Вот же ты сукин сын! А я же тебе верил, верил!

– Но, видимо, что-то случилось, и им пришлось с тобой повременить. – Майкл замолк, но потом неожиданно и, как всегда, заразительно засмеялся. – А ведь если так подумать, – сквозь смех говорил он, – то, получается, твоё расследование спасло тебя.

– Только жизнь мне изрядно подгадило, – ухмыльнувшись, добавил я.

– Да, это точно.

Мы оба бурно засмеялись.

И замолкли.

– Знаешь… – начал Майкл, – в нашей жизни всегда много неприятного бывает, но я всегда старался относиться к этому с лёгкостью. Уволили с работы? Повод найти новую и получше прежней. Стали напряжённые отношения с друзьями? Можно найти кого-нибудь нового – раз в жизни живём, нечего за одних и тех же людей постоянно цепляться. Сломал руку, пока катался на коньках? Ничего хорошего в этом нет… но зато бесценный жизненный опыт. В нашей жизни должны быть и хорошие, и плохие моменты, как будто маятник качается из стороны в сторону – иначе жизнь будет неинтересной, скучной и блёклой. Понимаешь? Стабильной и всё время ровной. Это как… как линия на кардиомониторе: пока она бегает туда-сюда, ты живой, а когда она станет прямой, то всё, ты труп… – Майкл снова засмеялся. – Красивое я сравнение придумал, да?

– Хах, ну да… – выдавил из себя я.

Чувак, над чем ты смеёшься? В этом же вообще ничего смешного нет.

– Но то, во что мы вляпались… – продолжил он, резко перестав смеяться, и тяжело вздохнул, – это, конечно, полный пиздец.

***

Я лежал в темной спальне, укрывшись одеялом с головой, но даже так слышал еле уловимое, неразборчивое бульканье голоса Майкла. Он разговаривал с Хлоей. То, что он расстроился и пал духом было видно невооружённым глазом: сказал, что нам скоро обоим конец, и, взяв телефон, набрал номер Хлои. Захотел впервые за всю прошедшую неделю услышать её голос, дать ей выговориться и, возможно, сам что-то рассказать. Я не собирался подслушивать их разговор, поэтому пошёл спать, но перед моим уходом Майкл посоветовал мне тоже позвонить кому-нибудь близкому.

Только кому?

Кому можно было бы позвонить и… не знаю, просто поговорить ни о чём? Разговоры с кем сделали бы меня хоть чуточку счастливее, несмотря на весь тот пиздец, который со мной происходит?

Нэнси и Генри не в счёт – они, конечно, мне почти как семья, но мы не настолько близки, насколько бы этого хотелось, – а Артур… честно говоря, я теперь уже даже не знал, что сказать о нём.

У меня не было такого человека. Больше не было. К сожалению.

Я невольно коснулся большого пальца руки. Черт. Сколько месяцев уже хожу без кольца, но всё никак не привыкну, что его у меня уже больше нет, – всё время кажется, что чего-то не хватает, чего-то очень важного и так необходимого…

Я четыре года на большом пальце носил кольцо – обычное дешманское кольцо, которое даже на большой палец мне было великовато и часто красило кожу. Ещё и обручальное вдобавок. Иронично, что я никогда не тяготел украшать себя всякими кольцами и уж тем более ни на ком не женился, но это кольцо – то немногое, что осталось мне после действительно дорогого и близкого мне человека.

Мои родители развелись, когда мне было десять лет. Не скажу, что это была прям трагедия, но и ничего хорошего от этого тоже не было; они просто устали друг от друга и разошлись как в море корабли: папа довольно быстро завёл новую семью, потому что у него наверняка была любовница, а мама хоть и пыталась найти себе кого-нибудь, но так и не нашла и по итогу спилась и стала наркоманкой. Я жил сам по себе. Поначалу она часто срывалась на меня по поводу и без – я тогда целыми днями гулял на улице, чтобы не попадаться ей на глаза, – а потом вовсе перестала обращать на меня внимание. В то время я и познакомился с Артуром, и мне было ни так одиноко… пока он не уехал.

Я остался один. Причём во всех смыслах этого слова.

Маму вскоре лишили родительских прав, папа погиб в автокатастрофе, а его новая семья отказалась принимать меня к себе, да я и сам, честно говоря, этого не хотел и был бы больше рад оказаться во временной семье. Так и случилось.

Я попал к Ребекке, у которой и без меня было уже четыре приёмных ребёнка. Она была бесплодной, поэтому вот уже сорок лет заботилась о таких, как я, – у неё даже грамоты в честь этого были. А ещё куча благодарностей за волонтёрство и благотворительность, – это была её страсть и обязательное мероприятие чуть ли не каждый день в неделе, но развить во мне столь же необъятное и неиссякаемое милосердие у неё не получилось.

Благодаря Ребекке я и познакомился с Джеком. На тот момент он был её самым старшим иждивенцем и уже через пару лет стал полностью самостоятельным и начал жить один. Но даже тех нескольких лет мне было достаточно, чтобы привязаться к нему. Он был по-настоящему крут. Он тот тип людей, которые будут бодры и веселы, даже если полмира стёртся с лица Земли, вокруг вспыхнет апокалипсис и вообще мы все однозначно умрём. Сначала меня это дико бесило. Я не понимал – ни тогда, ни сейчас – как можно быть настолько непробиваемым.

Однажды Ребекка рассказала мне, что Джек в детстве неудачно упал с велосипеда, когда ехал с крутого холма, повредил позвоночник и год лежал в постели, – она говорила это с такой гордостью, что я сидел в полном ступоре и не понимал, чем ту вообще можно гордиться. «Зато я научился неплохо рисовать и программировать», – объяснял мне потом Джек. Собрался художником стать. А то, что ещё чуть-чуть, и он мог бы на всю жизнь оказаться прикованным к постели его вообще не волновало? В общем, Джек был достаточно странным и, возможно, слегка бестолковым, но его простота завораживала.

Он был достаточно творческим человеком: и правда очень красиво рисовал – особенно портреты, – умел играть на гитаре и пианино и даже неплохо пел. Он не знал, кем хотел быть по жизни, поэтому пробовал абсолютно всё: дайвинг, прыжки с парашютом, шахматы, бокс, даже балет, который, правда, резко ему разонравился после месяца тренировок.

Однажды ему захотелось стать певцом и выступать на сцене перед толпами поклонников, освящённым лучами софитов. Прямо так и сказал. Хочу, и всё тут. Но ему нельзя было просто начать что-то делать – ему обязательно нужен был талисман для успехов в начинаниях. У него этими талисманами вся комната была завалена: счастливая кисточка для рисования, счастливый набор шахматных фигур, счастливая маска для дайвинга, счастливое то, счастливое сё, а для балета он отрыл счастливую розовую балетную пачку. И он его нашёл, этот счастливый талисман. Купил кольцо, возможно, даже ворованное, у какого-то мужика, который уверял, что это кольцо самого Майкла Джексона – а Джек был его поклонником и даже не сомневался в подлинности и «счастливости» нового талисмана.

Как ни странно, мечта Джека начала потихоньку исполняться: он сочинил и записал песню, даже пару раз выступал на сцене. Но это ему давалось нелегко. На всё нужны были деньги. Дни напролёт он работал, чтобы набрать нужные суммы, а ночами репетировал песни. Я хотел ему помочь, поэтому часто работал с ним на пару в грузоперевозках – именно он и познакомил меня с Нэнси и Генри – и всю свою заработанную долю отдавал ему. Только этого всё равно было мало.

Джек работал, работал, работал – даже когда простыл, всё равно работал, плевав на здоровье. Он всего лишь слегка простудился, когда в декабре внезапно наступили сильные холода, но всё закончилось тем, что он слёг в постель с воспалением лёгких. И умер.

Это звучит так нелепо, что даже противно.

Бестолковые фанатские фотографии и песни Майкла Джексона, никому ненужные исторические журналы, дурацкие разноцветные диван с креслом и чёртова вечно плесневеющая от сырости плитка в ванной – то немногое из всего отвратительного барахла Джека, что досталось мне вместе с кольцом. Я жил в этом доме, ничего не поменяв здесь за последние четыре года и ненавидя каждую в нём вещь… но и уйти отсюда не мог. Не хотел.

Ненавижу этого бестолкового ублюдка Джека.

Я повернулся на другой бок и закрыл глаза. К чёрту всё.

***

Я проснулся от внезапной мелодии. Это звонил мой телефон, причём так громко, что его было слышно на весь дом. Я с трудом выпутался из одеяла, встал, но снова сел, потому что резко потемнело в глазах. Кто, блять, такой умный звонит с утра пораньше?

Я еле доковылял до гостиной, где разрывался телефон, – Майкл стоял с ним в руках и в нерешительности смотрел на экран, протянул его мне и сказал:

– Незнакомый номер.

Я взял телефон и, приложив его к уху, сел на диване. Кругом – на полу и диванном столике – валялись пустые пивные банки и пачки из-под чипсов… хотя нет, вот в этой банке пиво ещё было.

– Слушаю, – сказал я, и сделал глоток пива.

Наверняка опять какая-то рассылка с очень, очень выгодными предложениями.

– Я говорю с Томом Стивом? – раздался женский голос. Довольно знакомый женский голос. Не успел я ничего ответить, как та поспешно добавила: – Это Мия Кобб. Мне нужно срочно с тобой встретиться.

Я застыл в ужасе, а пиво выскользнуло у меня из рук и под глухой удар банки об пол разлилось пенящейся лужей.

Комментарий к Глава 9. Я уже всё знаю о тебе

А теперь вопрос на засыпку: сколько раз за главу прозвучало слово «авария»?

Группа автора: https://vk.com/fantasy_life_blog

========== Глава 10. Чёрный конверт ==========

Комментарий к Глава 10. Чёрный конверт

Коллаж к главе: https://vk.com/photo-197366893_457239263

Чёрт, как же тяжело!

Этот Майкл такой тяжёлый, да ещё и еле плетётся. Если так и дальше пойдёт, то нас точно поймают. Нужно торопиться.

Я удобней обхватываю Майкла за спину и держу его руку, свисающую с моего плеча, ускоряю шаг – Майкл с трудом волочит ноги и сдержанно стонет от боли. Чёрт, ему совсем хуёво… Погано выглядит: лицо болезненное, впалое – да он вообще выглядит так, словно из него всю жизненную энергию высосали, – а глаза мутные, будто ещё чуть-чуть и он отключится.

Через плечо оглядываюсь назад – погони нет. Подозрительно. Думают, что нам некуда убежать? Хотя я и правда без понятия, куда идти: это какая-то глушь, где только одни деревья и слякоть.

Майкл снова стонет и чуть ли не падает на подкошенных ногах. Я его еле держу.

– Тебе нужно передохнуть?

– Да… – хрипит Майкл. – Не помешало бы…

Недалеко от нас есть подходящее дерево, широкое, старое, высокое. Я подвожу Майкла к дереву, как можно аккуратней усаживаю его на землю – он снова стонет, крепко сжимая зубы, и боком опирается о сухую кору. У него спина ранена.

– Давай посмотрю, что у тебя там, – говорю я, касаясь его плеча, чтобы посмотреть на его рану.

– Не смей, – шипит Майкл.

Он специально всей спиной поворачивается к дереву, и чуть ли не кричит. Чёрт, он сейчас точно отключится.

Чёрт!

***

Я не мог поверить своим глазам.

Это не чей-то розыгрыш, уловка полиции или галлюцинация – это настоящая Мия… и прямо передо мной! Она смотрела на меня с осторожностью, следила за каждым моим движениям, но в её глазах больше не было прежнего страха. Она всё поняла. Поняла, что это была случайность, что я ей не враг, а, наоборот, союзник, и пришла ко мне.

Чёрт, неужели это правда? Я же не сошёл с ума? Нет, я точно помнил, что она мне звонила, я слышал её голос. И она просила встретиться с ней. А потом я бежал, плевав на всё. На вечно мешающихся людей на тротуаре, на светофор и сигналы машин, на кроссовки, которые скользили на снегу, на душивший меня пронизывающий холод, – всё это было совершенно неважно. Я бежал в парк, к мосту над рекой. Чтобы увидеть Мию.

И вот она передо мной. Стояла поодаль, в нескольких шагал от меня, и, когда я подходил к ней ближе, отступала на два. Ещё и по сторонам оглядывалась. Но я видел, видел её взгляд – этот взгляд совсем не тот, что был раньше, и я понимал, что она меня не боится. Только притворяется. Просто хочет держать дистанцию.

Когда я начал объясняться по поводу того недоразумения, той ужасной ночи, она остановила меня и сказала, что всё в порядке, даже поблагодарила меня за то, что я оказал ей первую помощь и вызвал скорую. Я не сказал, что не делал такого. Мне стало страшно от мысли, что кто-то видел, как я выстрелил в Мию и трусливо убежал прочь.

Теперь она ждала моего решения: я должен был определиться, куда нам пойти. Но я не знал. Я выбежал из дома почти сразу же после её звонка, прям так, как есть, в одной толстовке, а потом ещё полчаса ждал Мию на месте встречи, не решаясь уйти, потому что пришёл раньше назначенного времени. Я окоченел от холода. Не мог сгибать онемевшие, красные руки и уже совсем не чувствовал ног, поэтому единственное место, где бы я хотел оказаться, – мой любимый диван в моём любимом тёплом доме. Я шутливо предложил Мие заглянуть ко мне в гости, прекрасно понимая, что получу отказ… но она согласилась.

Я пошёл вперёд, показывая дорогу, а Мия шла рядом. Было непривычно. В последние дни я общался только с Майклом – как бы ни старался, я не слышал его шагов и не чувствовал его присутствия, поэтому часто оборачивался и находил его позади, следующего за мной, как тень. С Мией же всё по-другому. Она шла на одном уровне со мной, но держала дистанцию, шла быстро, торопливо, будто отбивала дробь каблуками по тротуару – каждое её движение робким эхом отдавалось в воздухе и растворялось, заглушалось новыми звуками и движениями – и часто оглядывалась, наверное, запоминала улицы, дома, вывески и людей, проходящих мимо. Она, как хомячок: на вид маленькая и совсем безобидная, но если её тронешь или сделаешь неверное движение – тебе пиздец; она безжалостно набросится на тебя, мгновенно откусит палец своими мелкими зубками и проглотит, даже не поперхнувшись. Именно такие дамочки любят бродить по тёмным переулкам, прижимая к груди сумку с перцовым баллончиком или шокером. А особо чокнутые – с пистолетом.

Мы подошли к дому, и я дёрнул дверную ручку – дверь не открылась. А я уже и забыл, что закрыл дом на ключ, причём вместе с Майклом внутри: будет ему урок, чтоб он больше не преграждал мне путь и не указывал, куда мне можно идти или нет. Он не хотел, чтобы я встретился с Мией. Пошёл он к чёрту со своими хотелками!

Когда с трудом повернул ключ замёрзшими руками, открыл дверь и зашёл внутрь, пока Мия осматривалась по сторонам, я с порога услышал голос Майкла:

– Я, конечно, понимаю, что ты разозлился, но закрывать меня в доме – явный перебор. Я же не собака.

Из-за угла вышел Майкл и прислонился плечом к стене. Начал меняться в лице – добродушное и даже виноватое выражение сменилось на хмурое и враждебное – и заметно напрягся телом. Он смотрел на Мию. Она тоже смотрела на Майкла, замерев на пороге: обе руки сжимали ремешок сумки, вся её поза была безобидна и невинна, но лицо было в точности таким же враждебным, когда она направляла на меня дуло пистолета.

Повисла угнетающая тишина.

– Эм… Вы знакомы? – не выдержал я.

Мне было не по себе стоять между ними. Казалось, они были готовы наброситься друг на друга – это пугало.

– Нет. Но я не ожидал, что ты приведёшь гостью.