Текст книги "Проблемы? Решаю... (СИ)"
Автор книги: Фалькон Джемини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
– Это традиция, – улыбнувшись, ответила наемница на удивленный взгляд принцессы.
– И что? – чуть поерзала Ванесса, усаживаясь поудобнее, и выжидательно глядя на свою собеседницу.
– Что? – не поняла вопрос та.
– Что плохого в том, что певица влюбилась? – нетерпеливо пояснила девушка и пригубив вино и зажмурилась от удовольствия. – Божественно.
Олив наблюдала за ней с легкой полуулыбкой, как няня за доверенным ребенком, продолжая свой рассказ:
– Все бы ничего, но она влюбилась не в того парня. За ней ухаживал начальник городской стражи, заядлый картежник. А она возьми да и влюбись в атамана одной из крупнейших местных банд.
– Да ты что! – ахнула Ванесса, щеки которой раскраснелись от вина.
– Они долго скрывали свою любовь, опасаясь мести, но вечно так продолжаться не могло. И тогда влюбленные решились на отчаянный и рискованный план, – заговорщицким тоном поведала Олив, чуть наклонившись вперед, будто собралась поведать страшный секрет, и её юная спутница, завороженная рассказом, невольно проделала тоже, стараясь не пропустить ни словечка.
Но наемница не торопилась, сделав для начала пару глоточков вина, и лишь потом продолжила:
– Луговой дом – не только выпивку тайком продавал, да шоу зрителям устраивал. Видишь дубовую дверь в углу, возле которой стоят два охранника? – спросила Олив, глядя совсем в другую сторону, и дождавшись кивка, продолжила. – Каждый вечер там проходят нелегальные карточные игры для избранных...
– Как... ик... избранных? – икнула Ванесса и тут же пристыжено покраснела. Но её спутница, словно не обратила на это внимания:
– В ту дверь имеют допуск не больше двадцати человек во всем городе, – снова отпила вина Олив. – Или те, у кого есть личная рекомендация от этих двадцати. Камилл рассказала начальнику стражи о подпольной игре.
– Зачем? – глаза принцессы невольно округлились.
– Как они и рассчитывали – заядлый картежник не сможет устоять перед соблазном сыграть в таком обществе. И он не устоял. Впервые посетив игру, начальник стражи унес большой куш. Вторая игра была назначена на следующую пятницу. То, что играл с криминальными авторитетами, его не смущало. Об этой комнате говорили: "Что там происходит, там и остается". И это было истинной. Ни одна живая душа не узнала, с кем он играл. На вторую игру он пришел не один. С ним пришла Камилл. Сначала игра ладилась, но потом удача от него отвернулась. Он проиграл все. Но уйти, не отыгравшись, не мог. Тогда он поставил последнее, что у него было...
Олив сделала драматическую паузу, и принцесса не вытерпела:
– Что? Что он поставил? – нетерпеливо воскликнула девушка.
– По правилам, действующим в той комнате, что игроком считается только обладатель вот такой монеты, – на мгновенье в её руке мелькнула та самая монетка, которую она показала при входе. – Все остальное – его имущество. Поэтому, он поставил Камилл.
– Не может быть! – едва не вскочила от переизбытка нахлынувших чувств Ванесса.
– Как ты уже догадалась – играл он против атамана, в которого была влюблена прекрасная певица, – продолжила Олив. – И как понимаешь – проиграл.
Ванесса открыла рот, но от переизбытка чувств так ничего и, не сказав, тут же его закрыла. На её лице большими прописными буквами было написано, что она ничего не поняла, поэтому наемница пояснила:
– Начальник стражи проиграл Камилл атаману банды и больше мог предъявлять на неё претензии, а двое влюбленных, наконец, смогли быть вместе, не таясь, и пожениться.
– И что с ними стало потом? – у Ванессы предательски блестели глаза.
– Никто не знает точно, однажды они просто исчезли, – пожала плечами Олив. – Кто-то говорит – что мстительный начальник городской стражи не вынес позора от проигрыша, и приказал тайно бросить в тюрьму или убить обоих. Кто-то, что они сбежали и счастливо живут в Закатном мире... Лично мне нравится такая версия. Атаман банды – очень опасная профессия, знаешь ли. Однажды, на очередной разборке, его убили. Камилл, которая в этот момент пела на сцене, почувствовала смерть любимого, и её сердце не вынесло боль утраты. Сердце, которое билось только для любимого, остановилось, и она последовала за ним...
Ванесса не стесняясь шмыгнула носом, а по щеке скатилась слезинка. Кто-то протянул ей платок:
– Спасибо, – не глядя, взяла его девушка, втирая слезы, и спохватилась только тогда, когда рядом прозвучал басистый мужской голос:
– Да на здоровье, дорогуша, на здоровье.
Глава 11. Марселла
Лансер ушел... уплыл... растаял из комнаты... Олив трудно было подобрать термин, с таким способом перемещения она раньше не сталкивалась. В общем, Лансер убрался из комнаты, оставив её одну. Ей бы испугаться и дрожать от ужаса после случившегося, забиться в углу и молить о пощаде. Но, по всей видимости, пережитое сделало её психику более устойчивой, так как Олив смогла необыкновенно быстро собраться и обдумать свое положение. Как будто эта встряска помогла открыть второе дыхание.
Итак, Лансер её переиграл. Сейчас оглядываясь назад, девушка не могла не признать, что западня была расставлена мастерски, и это вызывало некоторое уважение. Даже, несмотря на то, что в западню попала именно она. Теперь, когда все уже произошло просто некогда сожалеть о произошедшем, своей глупости и недальновидности. Остается только искать способ выпутаться из беды.
Нужно найти ответы на возникшие вопросы. Кто такой Лансер? Что такое Арена? Какие правила здесь действуют? Каким должен подчиняться лично он и как его можно победить?
Вполне очевидно, что ответить на все эти вопросы у неё пока не выйдет. Не хватает информации. Для этого нужно какое-то время пробыть в этой школе... Нет, в академии. Так он это место на турнире назвал. Нужно начинать приучать себя говорить так, как говорят здесь. Винсент когда-то говорил, что когда говоришь с человеком на одном языке проще добывать информацию.
Кстати, насчет этого места.
Если это её комната, значит, это какое-то общежитие при академии, вроде того, в котором она жила, пока училась в гимназии. Хорошо, хоть она одноместная. Правда совсем непонятно, почему она без окон. Олив мысленно сделала себе зарубку узнать и об этом. А пока остается целый ворох более насущных вопросов: как определить день сейчас или ночь? Если это учебное заведение, то где учителя и классы? Когда у неё занятия? Чему будут учить? Что одевать на уроки? В гимназии у неё была форма. А тут... А тут неизвестно даже имеет ли она право открывать дверь! Если бы сейчас оказалось, что за дверью её караулит огнедышащий дракон, Оливия этому совершенно не удивилась бы. После увиденного на арене её уже, наверное, ничем не удивишь...
Олив так задумалась, что не сразу поняла, что в двери стучат, но расслышав негромкий стук, привычно позволила:
– Входите!
Дверь тихонечко, без малейшего скрипа дверь открылась, и в неё вошли двое. Высокая женщина с длинными темными волосами, необыкновенно узкой талией, которую только подчеркивала черное строгое платье, и маленьким лицом, на котором выделялись непропорционально большие глаза. Рядом с ней стоял парнишка лет десяти с отсутствующим глазом и слегка дебильным выражением лица.
– Добрый день, Олив Пентергриф. Меня зовут Манолле Свим. Вы можете обращаться ко мне исмэм, – в её холодном, ничего не выражающем тоне, Олив почудилось презрение, тщательно скрываемое и все же... – Я буду вашей ведущей наставницей в процессе обучения. Книги вам принесут позже, также как и форму. Далее. Вы должны подчиняться правилам, которые я для вас установила. Их немного, так что потрудитесь их запомнить. Вы не имеете права самостоятельно передвигаться в помещениях школы. Вам разрешено посещать учебные залы в своем корпусе, библиотеку и столовую. За выполнением этого приказа будет следить приставленный к вам голем – Фесстер, – она указала на стоящего рядом парнишку. – Так что не пытайтесь бежать. Вы обязаны подчиняться общему распорядку в школе. О любом нарушении будет тут доложено господину Синтигрэну, и вы будете сурово наказаны. Вы все уяснили из нашей беседы?
Внезапно обрушившийся на голову поток информации сбил Олив с толку, да и тот факт, что она все ещё сидела на полу, немного смущал и отвлекал. Поэтому, даже если вопросы и были, то быстро придумать что-то не получилось. Девушка промычала в ответ что-то невразумительное и неопределенно пожала плечами.
– Я рада, что мы достигли взаимопонимания, всего доброго, Олив Пентергриф, – ни один мускул на лице Маноле не дрогнул, однако Олив буквально кожей почувствовала её облегчение от того, что разговор закончен. Наставница, нет, исмэм явно была не в восторге от свалившейся на голову ученицы. Олив снова одернула себя, стараясь привыкнуть к новому миру. Ей здесь год жить. Задумчиво проводив взглядом голема, вышедшего вслед за Маноле Свим, Олив с досадой подумала о том, что стоило спросить хоть у неё хоть что-то из накопившихся вопросов. Но о битых горшках слезы не льют.
Совершенно не задумываясь над тем, что делает, Олив легла на мягком ковре. Почему-то он успокаивал и умиротворял, помогал думать. Но в этот раз мысли куда-то разбежались, как стайка муравьев. Даже не заметив, как это произошло, Олив уснула. Ей было хорошо и уютно, поэтому, даже почувствовав сквозняк, гуляющий по спине, девушка не проснулась, только свернулась калачиком. Ей приснился странный сон: Лансер держит её на руках. Чувствуя, что в этом что-то не так, но, спросонку не понимая, что именною она спросила:
– Что ты делаешь?
– Снюсь тебе, – тихо ответил он.
– Ну, снись пока одет, – зевнула Олив и, устроившись поудобнее, снова уснула.
У Лансера на губах появилась улыбка. Он осторожно, чтобы не потревожить чуткий сон снова, переложил свою ношу на кровать, и укрыл одеялом. Легкое, едва заметное движение руки – и светильники в комнате погасли. Ему не нужен свет, чтобы видеть её. А вот Олив от него может проснуться и мало ли какой сон прервется? Может, он как раз опять будет сниться ей голым.
*****
Олив проснулась посвежевшей и отдохнувшей. Сладко потянувшись, встала с кровати. К её удивлению, возле кровати стояли комнатные тапочки. Совсем, как дома...
Тряхнув головой, Олив стряхнула с себя оцепенение. Решив, что смерть от тапочек ей не грозит, девушка обулась и пошла в ванную, размышляя о том, как могли тапочки оказаться возле кровати. Она привычно потянулась за зубной пастой и щеткой и замерла, будто громом пораженная. Эмоции которые она испытывала в этот момент сменяли друг друга в бешенной пляске: удивление, испуг, изумление, ошеломление... Просто Олив осознала, что этой двери вчера тут не было. Девушка могла поклясться жизнью братьев, что не было. Так откуда же она здесь?
Олив посмотрела на свою руку, так и зависшую в воздухе. А потом посмотрела туда, куда она тянулась. Также как и у неё в ванной дома, здесь стояла зубная паста и зубная щетка. Зеркало, шампунь и мыло, цвет плитки и полотенца...Даже цвет щетки совпадал!!! Все было как дома!!!
Олив вдруг посетила безумная мысль, что может ей все привиделось в бреду? Может она лежит с температурой дома, и никакого турнира и Лансера никогда и не было?
Повинуясь сию секундному порыву, Оли выбежала из ванной. Она надеялась увидеть свою комнату братьев. Но её встретила та же комната, в которой она уснула ещё вчера. Единственное, что в ней изменилось – появились учебники на комоде, и выглаженная форма черного цвета лежала на кровати.
Горько вздохнув, Олив поплелась назад в ванную. Видимо, это у Лансера такое жестокое чувство юмора – решил так поиздеваться над ней. Дал надежду и тут же отнял. Бессердечная скотина. Ничего, придет и её время.
А пока она привела себя в порядок, одела приготовленную форму и, потоптавшись немного у порога нерешительно открыла дверь. Как и говорила Манолле Свим, парнишка стоял у входа с тем же туповатым выражением лица.
– Ну...– нерешительно протянула Олив. – Привет, что ли...
Парень молчал, тупо глядя перед собой, будто и не с ним только что говорили. Олив решила попробовать наладить контакт:
– Я – Оливия. Но ты можешь звать меня Олив.
Тишина.
-Эта... исмэм сказала тебя зовут Фесстер?
Парень продолжал смотреть перед собой. Для полноты картины не хватало только слюны, капающей изо рта.
– А ты не разговорчивый, да? – огорченно облокотилась о стену Олив. – Как же мне объяснить тебе, что я голодная? Ты вообще знаешь, где тут столовая или типа того?
Неожиданно парень выпрямился и, повернувшись, зашагал по коридору. Олив несколько мгновений потопталась нерешительно, но пошла следом. Может он понял, что ей от него нужно? Даже если и нет, то может, покажет, как выйти к остальным ученикам, может те покажут, где здесь едят. Потрясения потрясениями, а есть хотелось так, что уже даже живот болел.
Узким коридором они вышли к более широкому и просторному. И если голем не обратил никакого внимание на то, как изменилась окружающая его обстановка, то Олив была просто потрясена, настолько монументальным, величественным и подавляющим казался это помещение. Нет, правильнее было бы назвать это настоящим залом, достоянным королей. Пол был выложен мраморной белой плиткой, расписанной причудливым витым узором, в котором черный и красный цвет слились в страстном танце. Над головой возвышался стройный лес сводов из крестов, которые были, как бы слегка раздвоены и соединены к верху. На исполинских стенах искусной рукой настоящего мастера были вырезаны батальные сцены давно минувших войн и поединки свирепых воинов. Возле одного из них Олив невольно задержалась. Неизвестный творец настолько виртуозно вырезал каждую деталь, словно это живые люди навечно застыли в камне. Ему удалось невероятно точно передать их ярость, запал и желание победить. Олив поразило то, насколько тонкая работа была проделана с этим барельефом – художнику ухватил саму суть воинственного образа и смог передать её в незначительных деталях: рассеченная бровь у одного из воинов, сломленная стрела в плече у другого, мелкие детали кольчуги и пр. Казалось, что вот-вот зал содрогнется от полного ярости крика, с которым замахнулся один из воинов.
Олив могла бы стоять часами, рассматривая этот барельеф. Отец привил ей любовь к настоящему искусству. Он всегда говорил, что истинная красота требует много времени: много, для создания, много для обретения своего характера и ещё больше – для того, чтобы ею насладиться. Но Фесстер потянул её за руку, давая понять, что пора двигаться дальше. Оставалось только подчиниться или позволить оторвать себе конечность. Так как руки Олив были дороги, как память, девушка покорно пошла следом за големом.
Монументальный зал, по которому вел её Фесстер, вскоре сменился более узким коридором, который впрочем, не был обделен вниманием со стороны архитекторов. Самой запоминающейся деталью этого коридора были полуарки в стенах, заостренные к верху. В каждой арке стояла небольшая статуя какого-нибудь мифического существа. Выполнены они были также искусно, как и барельеф встреченный ранее. Однако в отличие от двух воинов это были лишь красивые мастерски выполненные статуи. А там... возможно из-за динамичности сюжета, но в барельефе чувствовалось дыхание жизни.
Погруженная в свои мысли, Олив не заметила, как полумрак коридора сменился ярким почти дневным светом. Опомнилась она только когда оказалась в шумной столовой. Немного опешив от увиденного, девушка какое-то время с раскрытым ртом рассматривала все вокруг. Волновала её при этом далеко не мебель или интерьер, а те, кто сидели за столами и ели. Кого здесь только не было! Создания похожие на людей, но я разными уродствами кто без носа, кто без век, у кого уши заостренные или рога. Были создания похожие на тех, кого она видела на турнире. Были и те, кто напоминал огромных животных, ставших на задние лапы и с мускулатурой, напоминающей человеческую.
Вся эта разношерстная компания сидела за столами, болтала, ела, шутливо перебрасывалась едой, смеялась... В общем, вела себя так, как вели бы себя ученики в её прошлой школе. Только у них был другой, иногда смешной, иногда устрашающий, иногда нелепый внешний вид. Олив ещё больше убедилась в правильности своей догадки, когда поняла, что на большинстве из присутствующих одета такая же форма, как и у неё. Только если её одежда была черного цвета, то все остальные были облачены в темно-зеленые тона.
Олив очнулась и вспомнила, зачем сюда пришла, только когда в животе заурчало, что в принципе было не удивительно, ведь столовая была наполнена упоительными ароматами, а она в последний раз ела дома. Но где тут брать еду? Может её нужно покупать?
Расстроено закусив губу, Олив повернулась к голему, чтобы задать ему этот вопрос. Но Фесстер стоял у стены с тем самым дебильноватым выражением на лице.
Осознав, что отсюда помощи не дождется, девушка решила поспрашивать у местных:
– Извините... – собравшись с духом, она обратилась к сидящему за ближайшим столиком созданию.
Олив постаралась говорить максимально приветливо. Однако гомон за столом моментально стих и все, кто сидел, уставились на неё настороженно и не дружелюбно. Решив не нервировать незнакомцев, девушка повернулась, чтобы спросить тоже самое у соседнего столика и... слова приветствия застряли у неё в горле. Если за предыдущим столом её наградили "недружелюбными" взглядами, то за этим несчастную искупали в ненависти и злобе.
Олив осторожно зашагала вперед, стараясь ни к кому не поворачиваться спиной, и везде натыкалась на одну и ту же реакцию – ненависть, злоба, презрение. Вскоре она невольно оказалась в центре всеобщего внимания: зал постепенно смолк, стало даже слышно, как где-то шуршат тарелками и кастрюлями то ли повара, то ли дежурные, моющие посуду. Определить точнее ни источник шума, ни его причину не было возможности. Да и откровенно говоря, Олив было не до этого. Кровожадные, местами откровенно плотоядные взгляды, которые на неё бросали, не предвещали ничего хорошего. Девушка испугалась, по-настоящему испугалась. Поэтому, когда кто-то схватил её за руку и с силой дернул так, что она буквально упала на стул – даже не пискнула. Олив буквально онемела и оцепенела от ужаса, поэтому не сразу поняла, что её не только не собираются убивать, но и говорят с ней.
– Успокойся, говорю, – кто-то ощутимо пнул Олив по ноге, и только тут она подняла глаза, чтобы посмотреть на того, кто пришел на помощь.
Это была та самая блондинка в красном с турнира. В этот раз платье на ней было куда скромнее, да и волосы собраны в элегантную прическу. Она выглядела... респектабельнее, даже несмотря на кричаще красный цвет платья. И старше. Только сейчас Олив заметила, что она оказывается старше неё. Ей лет двадцать пять, или около того. Поздновато как для учебы. Хотя... глядя на ту публику, что собралась вокруг, может, и нет. Из них людьми можно было назвать от силы половину. Если и те были людьми. Лансер то тоже был похож на человека, если бы не глаза и язык.
– Ты... – Оливия не знала, что будет правильным или уместным сказать.
Девушка рассмеялась, откровенно забавляясь её реакцией, и это отрезвило Олив:
– Что ты тут делаешь?
– А ты что?
Олив замялась, не зная, что сказать и решила, ответила вопросом на вопрос:
– Тебя тоже обманом похитил и привез сюда Лансер?
– О, как? – удивилась блондинка. – Прям похитил и привез сюда?
Олив вздохнула.
– Он меня обманул. Заставил думать, что я обязана сюда идти, что у меня нет выбора. И теперь у меня его точно нет. Нужно научиться драться и победить его на турнире.
Оливия внимательно следила за выражением лица своей собеседницы. Оно менялось от удивленно-изумленного до просто ошеломленного. Из чего девушка сделала вывод, что для хозяина турнира это нет типично. А потом вспомнились его слова про то, что он пытался что-то внушить ей на арене, но не вышло, и все стало на свои места. Ну, конечно. Обычно он просто внушает что-то своим жертвам, поиграет с ними и выбрасывает.
Видя, что разговор в этом направлении движется слабо, Олив решила сменить тактику:
– Как тебя зовут?
Блондинка как будто очнулась:
– О, я Марселла.
– А я Оливия Пентергриф. Но все зовут меня просто Олив...
Их беседу прервал появившийся Фесстер, который поставил перед ней поднос с едой:
– Блинчики! – изумленно ахнула Олив.
Марселла опять рассмеялась, глядя на её реакцию.
– Извини, – тут же попыталась исправиться она. – Просто ты так забавно на все реагируешь.
– Ничего забавного, – обиженно сморщила носик Олив. – Это чужой для меня мир. Я в нем ничего не понимаю и мне все вновь. И я удивилась, что Фесс принес мне блинчики. Их мне обычно готовила мисс Пенн на завтрак. Я же не знала, что у вас их тоже подают.
– Не подают... – задумчиво протянула Марселла, у которой происходящее начинало складываться в стройную картинку в голове. Но эти мысли она пока решила попридержать. – Ты пока завтракай, а я тебе вкратце расскажу все, что нужно знать на первых порах.
– Угу, – согласилась Оливия, которая ретиво взялась за уничтожение завтрака.
– Обитаемыми мирами правят четверо братьев...
– Чем правят..? – изумленно подняла глаза девушка забыв, про голод и блинчики.
– О как все запущено, – протянула Марселла. – Ты тоже, небось, из миров вне сфер...
Олив растерянно молчала. Не зная, что ответить.
– Так, объясняю как маленькой, – блондинка придвинулась поближе. – Вселенная состоит из серии обитаемых миров, имеющих кольцевую структуру. Их называют сферами. Всего есть четыре сферы. Высшая сфера, которой правит, демон из миров Хаоса – Эрскайн. Здесь в основном живет знать. Низшая сфера, которой правит его брат Сейолтак – туда отправляются все отбросы – убийцы, насильники, воры, изменники и так дальше. Вместо суда этим отбросам дают право завоевать свою свободу в турнире на арене. Кто победит Хозяина Турнира, тот считай, завоевал себе свободу.
– И много таких было?– сглотнула Олив, подозревая, что уже знает ответ.
– Пока ни одного, – улыбнулась Марселла и продолжила. – Ареной, как ты знаешь, правит Лансер. Ему же подчинены и эта академия, и тюрьма для особых заключенных.
– Особых?
– В стенах этой тюрьмы все живое лишается магической силы, а значит и шанса на побег. Туда заключают либо мятежников из фракции чародеев, либо тех, кто время от времени приходит из миров Хаоса.
– Фракция чародеев?
– Четверо братьев, которые правят сферами – непобедимые демоны из миров Хаоса. Когда они появились, между обитаемыми мирами не было такой тесной связи как сейчас. Фракции чародеев, в руках которых была сосредоточена власть, были заинтересованы, чтобы миры были как можно раздробленнее. Так легче было пресекать мятежи в зародыше...
– Почему?
– Потому, что восстание в одном мире – это не восстание. Его легко можно подавить, или на худой конец просто уничтожить. Нет мира – нет проблемы. Восстание в нескольких мирах – это уже проблема. Поэтому миры долго держались практически в изоляции друг от друга. Из-за чего прозябали в нищете. Потому, что не имели никаких торговых связей, а фракции привыкли жить на широкую ногу, отбирая у народа последнее. Братья могли перемещаться между мирами, благодаря этому успешно организовали восстание и свергли действующую власть. Полностью вышибить их не вышло. У фракций был туз в рукаве – ключи к миру Матэнхейм и мирам вне сферы. Да и при всех своих недостатках они создают много новых изобретений, да и являются самыми умелыми оружейниками. Поэтому восстановился этакий перманентный мир, который периодически перетекает в вооруженные конфликты, с целью захвата власти.
– Так... – протянула Олив, потирая виски. От обилия информации кружилась голова, но Олив старалась вникнуть в суть. – Ты говорила про четыре мира?
– Да, – с готовностью кивнула Марселла. – Есть ещё Срединные миры, которыми правит Дэвон – там живут всякие ремесленники, земледельцы и другие мирные жители.
– Ты упоминала миры Хаоса и Мат... что-то там.
– Матэнхейм. Это один мир, который находится в самом центре системы миров. Он что-то наподобие мощного магнита, притягивающего все магическое, поэтому все миры и сгруппировались вокруг него. Им правит, как ни странно, сын демона и чародейки. Как его звали, не помню, он воевал вместе с братьями, но был убит. Миры Хаоса находятся за границами обитаемых миров, так же как и твой мир. Но твой мир просто находится вне сфер, а миры Хаоса, это как ещё одна система миров.
– Как ты отличаешь кто откуда?
– Миры вне сфер, также как и их жители не подвержены влиянию магии, поэтому и не притягиваются Матенхэймом. А миры Хаоса населены демонами всех мастей. Их трудно с кем-то перепутать.
Олив ненадолго смолкла, переваривая полученную информацию.
– А ты? – спросила она, наконец.
– Я? – Марселла немного удивлась. – Я валькирия. Я тоже из мира вне сферы, который называется Валгалла. Он не лишен магии полностью. Просто его магический фон слишком мал, чтобы притягиваться Матэнхеймом.
– Как ты попала сюда?
– В моем мире моя основная работа – наказывать виновных. Одним из них оказался выходец из Высших сфер. Не буду вдаваться в подробности, но наказать его у меня не вышло, я попала к нему в плен. Он оказался мятежником, которого убил Эрскайн. Я попросила его вернуть меня домой и с тех пор ношу его цвета.
– Что это значит? – затаив дыхание спросила Олив, памятуя, что теперь весь её гардероб черного, как тьма, заполонившая глаза до краев, цвета.
– Это значит, – Марселла немного замялась. – Ну, если не вдаваться в детали...
– А если вдаваться? – с нажимом потребовала Олив.
Марселла вздохнула. Девочка ей нравилась. С другой стороны, она была обязана Лансеру жизнью. И если он одел её в свои цвета, отправил в свою академию, чтобы она всегда была рядом и привыкла к новому миру, если пошел на обман, чтобы удержать рядом... Имеет ли Марселла право сказать правду?
Немного подумав, как ответить, так чтобы не ответить и не соврать в то же время, она сказала:
– Это значит, что ты под его защитой, и любой, кто на тебя посягнет, будет иметь дело с ним.
Олив задумалась. Значит, Лансер беспокоится о сохранности своей новой игрушки. Ну-ну.
– И много тут, таких как я?
А вдруг ему быстро надоест, и он переключится на кого-то другого?
– Одна единственная, – улыбнулась Марселла. – Другой никогда не было и не будет.
– Вы ещё тут? – рядом, как черт из табакерки возникла Манолле Свим. – Ваш урок скоро начнется.
– Да, исмэм, – мученически вздохнула Марселла. – Ладно, вставай, пойдем на занятия. Кстати, что там у нас?
– Первым идет изучение оружия, – ровным тоном, ответила Манолле Свим, и первая пошла к выходу.
– Хоть что-то интересное, – оживилась Марселла, идя следом. Валькирия взяла Олив за руку и потянула за собой. В принципе, занятия у них могли проводиться и отдельно, но вместе веселей. Да и Лансер вряд ли будет против. Девочка этого ещё не поняла, но он явно старается угодить ей. Даже приказал подавать привычную еду. Обычная тактика для демона. Эрскайн также пытался её удержать. Сначала – посадил под замок и соблазнял. Потом попытался договориться. Когда не вышло – попробовал подкупить подарками. И вот результат.
Главное, чтобы Лансер не совершил тех же ошибок. Если Марселла все правильно поняла – Оливия для него одна единственная, долгожданная пара. Он сделает все, чтобы её удержать. И он пока даже не понял, что начал не с того.
Глава 12. Не нужно так нервничать...
Ванесса испуганно подпрыгнула на месте, и уставилась на стоящего рядом тучного мужчину невысокого роста в элегантном костюме. Тот крякнул и вопросительно посмотрел на Олив.
– Нервная она, Жан-Люк, очень нервная, – снисходительно улыбнулась та в ответ.
Принцесса, не привыкшая к тому, что о ней говорят, как о предмете мебели, будто её и нет здесь, немедленно обиделась:
– А нечего подкрадываться!
– Признаю, виноват, – слегка поклонился мужчина.
Разменявший четвертый десяток, бывший контрабандист и фальшивомонетчик, мошенник, который уже давно стал легендарной, в определенных кругах личностью, Жан-Люк давным-давно усвоил: если женщина не права, лучше сразу признать, что ты виноват. А если она ещё и такая красавица, как сегодняшняя спутница наемницы – лучше ещё и сразу извинится.
– Ванесса, будь поласковее, – пожурила девушку Олив, едва не мурча от удовольствия, попивая вино. – Это Жан-Люк, распорядителитель вечера.
– Кто? – изумленно подняла на него глаза принцесса. Ей впервые приходилось слышать о такой должности.
Олив со вздохом поставила на стол пустой бокал и пояснила своей любопытной нанимательнице:
– Он отвечает за вечер в клубе – напитки гостям, номера на сцене...
– И само собой игра, – закончил за неё Жан-Люк, желая привлечь побольше внимания белокурой красавицы. – Я ведь правильно понимаю, леди Олив? Вы и ваша очаровательная знакомая...
Мужчина выдержал паузу и вопросительно посмотрел на принцессу.
– Ванесса, – догадалась представиться та.
– Вы и ваша очаровательная знакомая Ванесса прибыли на игру? – закончил распорядитель.
– Тебе как всегда в проницательности не откажешь, – мило улыбнулась Олив. – Когда начало?
– Вы ещё успеете пригубить по бокалу лучшего вина, – тоном дружелюбного хозяина ответил Жан-Люк. – За счет заведения, конечно. Чуть позже я за вами пришлю.
Олив очаровательно улыбнулась:
– Спасибо, Жан-Люк. Но мне нужен трезвый ум, – уже ответив, она окинула нервно теребящую салфетку Ванессу задумчивым взглядом и добавила: – А вот леди Ванессе пожалуй...
– Рабиасу! – перебила её девушка и улыбнулась Жан-Люку.
– Все для прекрасной леди, – снова поклонился тот. – Вы станете настоящим украшением вечера.
