Текст книги "Проблемы? Решаю... (СИ)"

Автор книги: Фалькон Джемини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

       Лансер окончательно трансформировался в демона. Сейчас его будет трудно остановить. Демон тьмы чувствовал, что у него собираются отнять что-то дорогое, и готов был сражаться за него со всеми на смерть. У Эрскайна удлинились клыки, кожа начала покрываться мелкими чешуйками, настолько прочными, что их нельзя было пробить ни одним оружием. Как и младший брат, старший демон готовился к бою.

      И вдруг Лансер исчез. Просто ушел во тьму.

      – Что за... – изумился, не ожидавший такого поворота, Эрскайн.

      – Что? – выглянула у него из-за спины любопытная мордашка его невесты и тут же поинтересовалась: – Куда он делся?

      – Хороший вопрос, – растерянно пробормотал правитель Высшей сферы. – В таком-то состоянии...

      – Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Марселла.

      – Лансер не просто так стал Хозяином Турнира. Он – это одна невероятно могучая машина для убийства, которую мы только что сильно разозлили. Куда бы мой брат не пошел, скорее всего, там будут реки крови, и мы потом долго будем выяснять, кому из погибших какие кусочки принадлежат, – мрачно обрисовал ей перспективы жених.

      – Куда он мог пойти? – вцепилась ему в рукав валькирия. – Его нужно остановить...

      – Во-первых, мы не знаем, куда мог пойти мой брат, – ровным тоном ответил демон. – А во-вторых, ты на сегодня уже достаточно сделала.

      – Что ты хочешь этим сказать? – Марселла отошла от него на шаг.

      – Что если бы ты вела себя немного не как ТЫ, то до такого не дошло бы, – спокойно объяснил свою точку зрения Эрскайн. – Марси, я люблю тебя такую, какая ты есть – сильная, решительная, немного безумная и о-о-очень любопытная! Но твой вспыльчивый нрав при полном отсутствии тактичности дают такой вот результат.

      – И-и-и?

      – Тебе не стоило затевать драку, – Эрскайн давно понял, что не стоит пытаться быть тактичным с Марселой. Если возникла проблема – лучше сообщить об этом в лоб. Чтобы не возникало недоразумений. – Почему ты не пришла ко мне и не рассказала все то же самое? Неужели ты думаешь, я не нашел бы способа вразумить своего младшего брата.

      Марселла промолчала, признавая, что совершила необдуманный поступок.

      – И попробуй не влезать во все, что тебя касается и не касается, – жених сделал шаг вперед, и положил руки валькирии на плечи, пытаясь заглянуть в глаза. – Я ведь немного прошу...

      – Олив – моя подруга! – холодно отчеканила его невеста. – Её судьба – моё дело. И не проси стоять в стороне пока...

      Марселла осеклась. Судя по внезапно округлившимся глазам Эрскайна, их посетила одна и та же догадка:

      – Он пошел к ней, – одновременно выпалили оба.

      Демон взял валькирию за руку, прикрыл глаза и построил переход. Он ходил путями отражений, а не через тьму, как младший брат. Для того чтобы попасть в нужное место, ему требовалось соблюсти несколько условий.

      Первое и едва ли не самое важное, нужно представлять себе то место, куда планируешь отправиться. Эрскайн понятия не имел где покои девушки, вскружившей голову Лансеру. Хотя, негде правду деть – уже какое-то время сгорал от любопытства на неё посмотреть. Но его младший брат – настоящий параноик. Он поселил девушку в самые защищенные покои в Академии, а потом ещё навешал вокруг и внутри комнаты охранных заклинаний. И запер почти все зеркала в академии, чтобы никто не мог посмотреть на неё. Сколько Эрскайн не пытался – все впустую. А к себе Марселла подругу практически не приводила.

      Второе, в комнате, куда нужно переместиться, должно быть, зеркало, или отражающая поверхность. И Эрскайн сейчас сильно сомневался в том, что в комнате не то, что отражающая, вообще хоть какая-нибудь целая поверхность осталась. Поэтому Эрскайн выбрал комнату Марселлы. Оттуда валькирия могла провести его в покои подруги по коридорам.

      Демону очень не нравилось, что его неугомонная невеста впуталась в это дело. Но по опыту он знал, что раз уж валькирия, куда всунет свой прекрасный носик, то не успокоиться пока не разберет все по кирпичикам, или пока эту самую, выступающую часть её лица кто-нибудь не откусит. Эрскайн уже смирился с тем, что раз уж хочет, чтобы любимая дожила до свадьбы вся, целиком, а не по кусочкам, то её нужно защищать каждое мгновенье. Если бы мог, демон запер бы невесту в какой-нибудь комнате, чтобы сидела смирно и не влипала в неприятности. Но с валькирией этот вариант не проходит. Он пробовал... А значит, для Марселлы есть всего одно по-настоящему безопасное место – у него за спиной.

      Вообще девушка, подаренная Эрскайну судьбой, не переставала удивлять. Она просто клубок противоречий. С одной стороны – Марселла запросто может пойти в атаку одна против шестерых вооруженная только ножом. Но до смерти боится тараканов. И перемещаться по отражениям. Эрскайн едва смог уговорить её в первый раз. Валькирия до последнего боялась застрять в зеркале. И даже сейчас, после того, как перемещалась с демоном, таким образом, бесчисленное количество раз, глаза зажмуривает.

      – Все, можно смотреть, – улыбнулся Эрскайн и поцеловал невесту в нос. Ну, нравится ему эта часть тела.

      А вот ей, когда он так делает, не сильно нравится. Валькирия подпрыгнула как ужаленная. И тут же наградила жениха не сильным ударом кулачка в плечо.

      – Совсем с ума сошел так делать? – искренне возмутилась она.

      – Ты права, я больше так не буду, – по-мальчишески открыто улыбнулся Эрскайн. Марселла вздохнула. Знает ведь, подлец, против чего ей не устоять.

      – Ладно, пошли спасать Олив, – беззлобно буркнула она и первой вышла из своих покоев. Марселла действительно волновалась за свою молодую подружку.

      *****

      Олив сидела перед своим зеркалом и расчесывала волосы. Они были идеально гладкими, но он не прекращала это делать. Часами сидя перед зеркалом, девушка повторяла одно и то же движение. Раз за разом. Как будто только в этом был смысл её существования в перерывах между "визитами" Лансера. Она никогда не чувствовала его приближения, и этот раз не исключение.

      Девушка не знала когда именно в её комнате появился полностью трансформировавшийся демон. Просто в какой-то момент услышала сбоку тяжелое дыхание и оглянулась. А там...Чудовище, с внушающим ужас набором когтей и клыков, и массивным телом, покрытым черной чешуей. На груди неожиданного посетителя была костяная пластина черного цвета, а из пасти то и дело показывался раздвоенный язык. Но самое сильное впечатление производили глаза: вместо белков и зрачков – тьма, затопившая глазницы до краев да алые искорки-всполохи внутри. Девушка невольно выронила расческу из ослабевших рук.

      Возможно, Олив слишком много времени провела рядом с демоном. А может, подсказало обострившееся чутье. Только девушка абсолютно точно знала, что это Лансер. И он в ярости. И у Олив не было никаких соображений по поводу того, что могла его так вывести из себя. У неё вообще была одна единственная мысль, которая воспринималась больше на уровне подсознания. Оливия боялась, что это чудовище её убьет.

      Страх, нет, животный ужас, который она испытывала глядя на Лансера сейчас, будто отрезвил девушку. Что же она творила последний месяц? Сдалась? Пыталась умереть? Какая глупость! Олив хотела жить, по-настоящему хотела жить!

      Демон сделал шаг вперед и взревел. Воздух вокруг будто стал плотнее, от жажды убийства, которую испытывал этот монстр. Она подавляла, лишала воли, забиралась в самые потаенные уголки души.

      Олив сползла со стула в безнадежной попытке укрыться от гнева этого монстра. Но легче не стало, даже хуже. Лансер лишь сильнее разозлился. В несколько прыжков он оказался рядом и, схватив за плечи не сопротивляющуюся девушку, рывком поставил на ноги, оставив огромные синяки, и лишь чудом не вывихнув левое плечо.

      – Ты... – слова давались Лансеру с огромным трудом. – Моя... Им тебя не забрать...

      – Лансер... – Олив было тяжело и больно. – Прекрати...

      – И ты...не... с-с-сбежиш-ш-шь... никогда.

      Олив не поняла, как это случилось, но она вдруг оказалась на кровати, прижатая к матрасу телом демон. Непередаваемый ужас, который она испытала от мысли, что к ней будет прикасаться это чудовище придало ей сил, и девушка попыталась вырваться. Но Демон с ревом прижал её руки к кровати.

      – Ты – моя! – победно взревел он, понимая, что жертва никуда не вырвется. Все, чего сейчас требовал его инстинкт – утвердить свою власть, пометить свою собственность. И тогда никто не сможет её забрать.

      – Нет! Нет! Нет! – истошный крик Олив сорвался на плач.

      И вдруг демон остановился, издав протяжный боевой рык и напугав свою пленницу ещё больше. В нем заговорил другой инстинкт, который подсказывал, что его паре больно, что он должен беречь и защищать. Лансер посмотрел на рыдающую девушку. Зверь внутри опять зарычал: кто-то посмел обидеть его подругу... и тут на него словно ушат холодной воды вылили. Это он... он обидел свою подругу. Самое дорогое, что дано ему судьбой...Это из-за него она рыдает.

      Лансер только сейчас увидел наливающиеся красным синяки у неё на плечах, да разбитую нижнюю губу.

      Он отскочил от неё, словно его молнией ударило.

      А Олив так и осталась лежать и плакать, под аккомпанемент грозы снаружи. И её слезы были хуже любой пытки. Обличье демона медленно схлынуло.

      Лансер понимал, что ничем не исправит то, что натворил. Но и уйти, оставив рыдающую девушку в таком состоянии тоже не мог. Он сел поближе и взял в руки её левую ногу, которая уже начала потихоньку опухать. Осторожно, чтобы не причинить боли провел по ней ладонью. Так и есть вывих. Лансер не помнил, в какой момент это произошло, но точно знал, что по его вине.

      Демон наклонился и легко коснулся опухающей лодыжки губами. Меньше всего ему хотелось, чтобы Олив опять начала вырываться.

      Но девушка даже не шевельнулась.

      Поэтому Лансер продолжил. Ещё поцелуй, и лодыжка уже новенькая, ни царапины, ни синячка. Он поднялся немного выше и поцеловал сбитые о твердую демонскую кожу коленки, убирая даже малейшие следы повреждений.

      Вот эти действия Олив заметила и резко сев на кровати, испуганно подтянула ноги к себе. Но Лансер не собирался отступать. Он осторожно, словно подбираясь к дикому зверьку, подсел ближе. Не нужно было умение считывать эмоции и желания, чтобы понять, о чем девушка сейчас думает. У неё на лице большими прописными буквами было написано желание оказаться как можно дальше отсюда.

      Но Лансер должен был вылечить её раны. Хотя бы те, что на теле.

      Медленно, стараясь не делать резких движений, он подсел ещё ближе, и, положив руки на талию Олив, осторожно поцеловал её в плечо. Лансер почувствовал, как она напряглась и сжалась, стараясь уйти от его прикосновений. Но пытаться убегать не стала.

      – Я виноват, девушка, – Лансер, наконец, решился заговорить с ней. – Я не понимал, что делаю тебе больно.

      Слезинка скатилась по щеке Олив.

      Лансер немного пересел и поцеловал её в другое плечо, там, где багровеющий синяк был щедро украшен следами от когтей.

      Теперь Оливия оказалась как бы у него в объятиях.

      – Отпусти меня, – олив даже не просила, она умоляла. И Лансер понимал, что она просит не о том, чтобы он ушел сейчас. Девушка просит свободу.

      – Этого не будет, девушка, – его язык лизнул щеку Олив, слизывая покатившуюся слезинку. – Ты останешься здесь, со мной. Чем скорее ты с этим смиришься, тем легче будет и нам, и всем вокруг.

      Лансер поцеловал Олив в разбитую нижнюю губу, исцеляя. Поцелуй мог бы стать намного более откровенным и чувственным, так как демон тьмы намеревался заслужить прощение у своей второй половинки самым древним и в большинстве случаев – самым действенным способом. Но входная дверь неожиданно слетела с петель, впуская нежеланных гостей.

      На пороге стояли полностью трансформировавшийся старший демон Эрскайн Синтигрэн и его невеста валькирия Марселла.

      – Отойди от неё! – приказала валькирия, вкладывая серебряную стрелу в тетиву. – Ты знаешь, я не промахнусь.

      – А ты знаешь, что я не уйду, – необыкновенно спокойный и ровным тоном, даже как для самого себя ответил Лансер.

      – Я не шучу, – добавив в свой голос нажима, снова погрозила лучница. – Эти стрелы не знают промаха.

      – Я глубоко уважаю тебя Марселла, – глядя прямо в глаза не стушевавшейся валькирии сказал демон тьмы. – За силу духа, отвагу, за твои боевые навыки. Но сегодня я понял, как ошибся насчет своей невесты. Ошиблась и ты, говоря, что она сильная. Оливии нужна моя забота и опека. И я не уйду отсюда. Ещё и потому, что разобрался в своих чувствах. Я люблю её, хочу быть рядом, мне нужна теплота её души. И если ты, или Эрскайн, или любой другой член моей семьи захотите отнять у меня Олив, я вас убью.

      – Ты не в себе... – пораженно воскликнула Марселла и чуть не подпрыгнула, когда ей на плечи легли руки жениха. – Совсем с ума сошел так делать? Я чуть не шмальнула в них с перепугу! А если бы в Олив попала?!

      – Марси, он в своем уме, – тихо сказал её жених, с которого схлынул образ демона. – Мой брат защищает свое сокровище, и без боя не сдастся.

       – Но нельзя же его с ней сейчас оставлять?! – не сдавалась валькирия. – Ты посмотри на Олив!

      Эрскайн послушно повернул голову и посмотрел. Бледная брюнетка, совсем ещё ребенок, что удивительно – человек. Под глазами тени, лицо осунулось, взгляд безучастный. Но что примечательно – ни единой царапинки. Неужели Лансер смог удержать своего демона под контролем? Вряд ли. Эрскайн готов был поставить на то, что братец просто успел замести следы.

      Другое дело, что и Марселла права. Девушку нельзя сейчас оставлять с Лансером. Не нужно уметь чувствовать эмоции, чтобы понять, что девушка не в себе.

      И это один из тех немногих случаев, когда Эрскайн не знал, что делать. Пойти против брата? Нельзя. Младший может просто утащить девушку во тьму. Не послушать Марселлу тоже нельзя. И не только из-за тревоги за предполагаемую будущую родственницу. Своей личной жизнью старший демон тоже дорожил.

      Наконец, ему вроде пришел в голову подходящий компромисс:

      – Ласнер, я не отрицаю твоё право находится рядом со своей избранницей, – Эрскайн поднял вверх указательный палец, призывая к молчанию, готовую взорваться бурей возмущения и негодования, невесту. – Но мне кажется, что отдых и сон нужны ей сейчас больше чем ты.

      Демон тьмы после некоторого раздумья медленно кивнул головой, соглашаясь. Даже Марселла не стала возражать, заинтересованно прислушиваясь.

      – Я также думаю, что ей не помешает хотя бы временная смена обстановки...

      – Поменять обстановку в комнате? – сознательно услышал не то, что сказал старший брат, Лансер.

      – Я имел в виду позволить ей на некоторое время покинуть академию...

      – Исключено, – не стал дослушивать его Лансер. – Олив будет там, где безопасно. А безопасно ей со мной.

      – Или со мной, – твердо сказал Эрскайн, заранее зная, будет реакция младшего брата. И тот не подкачал – вскочил, словно у него пружина в известном месте, моментально отрастил клыки и когти. В общем, приготовился стоять насмерть.

      Эрскайн вздохнул.

      – Успокойся и подумай мозгами. У меня есть Марселла и твоя девушка мне не нужна. Но ты должен позаботиться о ней. Дай ей прийти в себя! Она всего лишь человек и должна оправится от всего пережитого. Я заберу её и Марселлу на срок, который ты установишь. Девушки будут под защитой в моем доме. Я верну тебе твою любимую. Даю тебе нерушимое слово чести.

      Лансер молчал достаточно долго. Кто бы знал, какая борьба происходила сейчас внутри него. С одной стороны – он понимал разумность доводов старшего брата. Знал и то, что Эрскайн не нарушит слово. С другой стороны – все демоны собственники. Как мог Лансер добровольно передать самое дорогое в руки другому, пусть и брату?

      Принять окончательное решение ему помог тихий, едва слышный вздох позади. Вздох полный горечи и невысказанной боли.

      Эрскайн прав. Лансер должен позаботиться о своей возлюбленной. Даже в ущерб своим интересам. Нужно отпустить её сейчас. Один раз, всего один раз отпустить. После этого Олив Пентергриф останется с ним навсегда. И пусть она этого ещё не знает, но Лансер не будет делить её ни с кем: Марселла, её братья или его семья. Будут только они вдвоем. Со временем, пусть не сразу, но Олив примет его. Со временем, когда забудутся обиды и недопонимания.

      – Да, ты прав, – чужим голосом ответил Лансер Эрскайну. – А я подожду её здесь. Я умею ждать...

      ******

       Олив проснулась в незнакомой комнате. И это на мгновенье выбило её из колеи. Все вокруг было декорировано в кроваво-красные цвета, даже постель, на которой она спала. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем она смогла вспомнить, что произошло, и как она здесь оказалась.

       Лансер дал ей одну неделю передышки, потому, что вступились Марселла и ещё один демон. И если ещё пару месяцев назад Олив пришла бы в ужас от вида второго монстра, то сейчас ей даже было не интересно кто он.

       Главной заботой девушки на сегодняшнее утро было скручивающее узлом желудок, чувство голода, о которого она, собственно говоря, и проснулась. Да мысли о том, что через неделю она снова увидит Лансера. Хотя по идее второе должно бы отбить у неё аппетит... Но на фоне зверского голода даже мысли о демоне тьмы отошли куда-то на задний план.

       Оливия встала с кровати, намереваясь пойти на поиски чего-то съестного. Она помнила слова второго демона про то, что будет здесь гостьей. Да и отсутствие кандалов говорило в пользу этой версии. И кто его знает, как принято у демонов, но в её мире гостей голодом не морят.

       Девушка подошла к двери и попыталась открыть. Но та оказалась заперта. В этот момент Олив впервые запаниковала. Она подергала за ручку, даже понимая тщетность этих действий и постояв немного в нерешительности, все же решила постучать. Сначала нерешительно, затем все сильнее. Стучать пришлось достаточно долго. Оливия даже начала бояться, что пока она спала, демоны решили все переиграть между собой, запереть её здесь и выбросить ключ, обрекая на медленную смерть от голода. Хотя нет, Винсент когда-то говорил, что в такой ситуации человек быстро погибает от жажды.

       Когда Олив уже отчаялась и тихо сидела на пуфике, подперев кулачками подбородок и размышляя над тем, что же делать, дверь, наконец, открылась. В комнату буквально ввалилась до неприличия бодрая и веселая валькирия, за которой вошел спокойный и уверенный в себе демон. Мысль посетила Олив совершенно не вовремя, однако, девушка вдруг заметила, насколько эти двое подходят друг другу. Она как море – то спокойная, то бушующая и неукротимая. И он как скала – твердый и уверенно стоящий на своем месте, позволяя подруге заниматься, чем та захочет и при этом всегда рядом, чтобы удержать море от расплёскивания.

       – Привет подруга, – Марселла наклонилась и крепко обняла сидящую девушку. – Ну, ты как засоня?

       – Что? – не поняла Олив, неуверенно вставая.

       – Вы проспали почти сутки, – учтиво объяснил демон. – Мы не знали, когда вы проснетесь, поэтому заперли вас в этой комнате и установили охрану снаружи. Вы меня, скорее всего не помните, я...

       – Второй демон из моей комнаты, – равнодушно закончила за него Олив. Она не испытывала неприязни конкретно к нему, но и доверять не собиралась.

       Тот легко, по-мальчишески улыбнулся:

       – Как только меня не называли: ваше императорское величество правитель Высшей сферы, старший демон-эдели, старший брат. Но второй демон... Это что-то новенькое.

       – Я время от времени называю тебя вторым демоном, – невинно сказала Марселла и, тут же добавила с плутоватой улыбкой: – Правда, не всего...

       – Марси! – укоризненно воскликнул хозяин дома и тут откашлявшись добавил: – Мы этот вопрос позже обсудим.

       – Вы жених Марселлы, – догадалась вдруг Олив. – Тира как-то на уроке говорила, что вы называете её Марси.

       – Вообще его зовут Эрскайн Синтигрэн, если что, – милостиво просветила подругу валькирия. – Но ты можешь звать его просто Скай.

       Марселла не дала жениху ничего сказать, и, взяв подругу под локоток, спросила:

       – Кстати, как ты себя чувствуешь? Ты все такая же бледная как моль.

       Олив потупила глаза. Почему-то стало жуть как неудобно об этом говорить. Но противный маленький желудок победил совесть, и она тихо смущенно призналась:

       – Кушать хочу... Очень.

      *****

       Олив где-то слышала, что идеи посещают художников и полководцев на голодный желудок. Так вот сейчас она могла с полной уверенностью заявить – враки все это. Какие там гениальные мысли! Пока девушка не съела две порции великолепного мясного рагу, то не то чтобы гениально, даже связно мыслить не могла. Способность о чем-то думать отключилась как-только она учуяла запах еды. А вместе с удовлетворением гастрономического голода, Оливия неожиданно смогла утолить жажду новых знаний. Эрскайн за обедом рассказал ей историю тог, как братья демоны попали в этот мир.

       – Также, как и ты, – переход на "ты" получился очень естественным. Скай пеешел на ты вслед за невестой, а Олив была не против. Демон очень напоминал ей старшего брата – рассудительного и спокойного Адама. Да и рассказ был очень интересным. – Мы попали в этот мир издалека. Здесь нашу родину называют миры Хаоса. Хотя порядка там куда больше, чем было тут, когда мы только прибыли.

       Марселла демонстративно закатила глаза:

       – Мы все знаем, как ты крут в роли правителя, дорогой, – она поцеловала его в щеку. – Но ты не отвлекайся – глянь, как у ребенка глаза загорелись.

       Олив промычала что-то невразумительное. Валькирия расшифровала это как протест.

       – Ну, конечно, нет, – ласково улыбнулась Марселла. – Ты кушай, кушай.

       – Свою систему обитаемых миров мы называем Азулас, а самих себя – эдели, – продолжил рассказ Эрскайн. – Мы смогли построить великую цивилизацию. Уровень развития науки в нашем мире таков, что любого из эдели можно сравнить разве только с богами из ваших миров. Но никакая технологическая и алхимическая мощь не могут спасти цивилизацию от упадка. Это началось многие тысячелетия назад. Проблема, которая поставила Азулас на колени была всего одна, но имела катастрофические масштабы. В семьях эдели перестали рождаться девочки.

       Олив по такому случаю даже от тарелки оторвалась и недоуменно посмотрела на Марселлу. Та охотно пояснила:

       – Демоны выбирают себе пару одну на всю оставшуюся жизнь и только от неё могут иметь детей. Раньше считалось, что дети у эдели могут быть только от эдели, но после того как чародейка забеременела и выносила его племяша, – валькирия ткнула пальцем в сидящего рядом жениха, – этот миф был развенчан.

       – Как бы там ни было, – со вздохом продолжил Эрскайн. – Но истинная пара это не только сосуд для вынашивания потомства. Эдели живут очень долго. Но это не полная жизнь. Каждый мужчина из нашей расы чувствует свою неполноценность. И чем дольше живет – тем сильнее это чувство. Каждому из нас нужна вторая половинка, которая дополнит нас, сделает цельными. Каждому из нас дана великая сила от рождения. И мы на инстинктивном уровне ощущаем, что этот дар достался нам не просто так. Сила нужна, чтобы защитить свою истинную пару и дать ей все самое лучшее.

       Олив фыркнула. Лансер говорил, что любит её, тоже говорил, что она его истинная пара. И что же? От его защиты и опеки она едва не померла. И не всегда была рада тому, что не умерла.

       – Ты зря осуждаешь его, – нахмурился Скай. – Лансер не понимал что творил.

       Вместо ответа Оливия наградила его скептическим взглядом.

      – Я расскажу тебе о нём, – дипломатично предложил Эрскайн. А дальше ты решай сама.

      Первым порывом Олив было сказать, что она ничего не хочет о нём знать. Хотелось закричать, что ей хотелось бы навечно стереть его из памяти. Но это были лишь чувства. После заговорил разум. И он шепнул своей с некоторых пор очень импульсивной хозяйке, что нужно послушать рассказ – Эрскайн может случайно рассказать, где слабое место Лансера.

      После недолгого обдумывания, Олив медленно кивнула головой, в знак согласия.

      – Наш мир – Азулас прекрасное место. Там можно было бы быть счастливым. Если бы не одно "но".

      – У вас вырождаются девочки, – догадливо закончила Оливия.

      – Мы – эдели, не можем жить без второй половинки, – проигнорировав её тон, продолжил Эрскайн. – Спустя несколько тысячелетий мы медленно, но верно сходим с ума. Я, как старший из четверых братьев, первым приблизился к границе безумия. Неприятная ситуация, которая в моем мире, к сожалению, уже почти стала нормой. Зная, что меня ждет, я привел свои дела в порядок и просто ждал свое время. В том, что за оставшееся время суженная на горизонте не появится, сомневаться не приходилось. По крайней мере мне. Семья же, как могла, старалась спасти ситуацию. Я – демон отражений, и если впаду в безумие, то меня будет трудно выследить и убить.

      – Ты же сказал, что вы называете себя эдели? Почему тогда демон? И зачем тебя убивать? Неужели нельзя просто изолировать? – принялась тоном скептика расспрашивать Олив, всем своим видом показывая, что не очень-то прониклась рассказом.

      – Мы называем себя эдели, – терпеливо ответил Скай. – Демон отражений – это скорее титул. На моем родном языке эти слова звучат иначе и имеют иной смысл. Просто в вашем языке нет аналога. Поэтому мы употребляем максимально близкие по смыслу выражения, чтобы местные жители нас понимали.

      Олив пристыженно посмотрела в сторону, но все ещё даже не планировала никому сочувствовать. Даже такому неплохому, по большому счету парню, как жених Марселлы. Хотя, старшие братья, наверное, все такие, независимо от расы.

      – Но в какой-то даже мои родственники сдались, – продолжил Эрскайн. – Все, кроме Лансера.

      Оливия против воли тихо фыркнула.

      – Именно он однажды обнаружил старые свитки, в которых говорилось, что много тысячелетий назад, задолго до того, как низкий уровень рождаемости девочек стал настоящим бедствием, группа демонов нашла путь в другие миры и отправилась туда с научной экспедицией.

      – Зачем? – брови Олив невольно поползли вверх. – И как это могло помочь тебе?

      – Это был путь в другую вселенную и шанс найти там свою суженную, так как я точно знал, что в Азуласе её нет, – все также спокойно ответил Скай. – Но у нас была проблема, огромная.

      – Какая? – Оливия уперлась локотками о стол и положила подбородок на сцепленные замком пальцы.

      – Я не мог пройти туда путями отражений. Слишком далеко, да и мне, чтобы где-то выйти, требуется видеть это место. Единственный путь вел сквозь тьму.

      – Так ведь Лансер демон тьмы, – Олив не понимала, в чем суть проблемы.

      – Да, он демон тьмы, – с необыкновенной тяжестью в голосе сказал Эрскайн, и девушке показалось, что он хотел бы прекратить этот разговор. Но он все же продолжил. – Тебе сейчас трудно поверить, но мой младший брат родился на свет божий с синими глазами, а не черными. Когда стало понятно, что он единственный, кто может мне помочь, Лансер не раздумывал ни мгновенья. И он же согласился взять в попутчики не только меня, но и остальных братьев. Лансер осознавал, какие последствия это будет иметь лично для него. И все же не оставил их дожидаться, когда безумие постучит к ним в двери.

      – А какие последствия это для него имело? У него почернели глаза? – рассказ начинал становиться все более интересным.

      – Каждый раз, когда демон тьмы пользуется своим источник силы, то есть тьмой, она забирает его чувства и эмоции. Она как будто крадет часть его души. Если потом он какое-то время не пользуется источником – то все успевает восстановиться. Но если пожадничает и возьмет слишком много, тьма возьмет в десять раз больше.

      – И-и-и? – она, кажется, уже знала, что скажет Эрскайн, но хотела услышать это от него.

      – Лансер провел нас всех путями тьмы: меня, Сейолтака, Дэвона и Магнуса. Мы вышли из портала действительно в другой вселенной – целые и невредимые. А вот Лансер долго не появлялся. Тьма не желала отпускать его. Мы уже начали предполагать самое страшное, когда он, наконец, появился. Хотя, это был уже не наш брат. Того, ктот вышел из темного перехода едва ли можно было назвать живым. Тогда его глаза и почернели. И вряд ли они ещё когда-нибудь снова станут синими. Тьма не просто забрала чувства Лансера, она выжгла ему душу, и пока мой брат не встретил тебя, я думал, что он вообще больше никогда не будет реагировать на что-то кроме сражения.

      Олив отвернулась. Этого она и боялась. Каким бы приятным на первый взгляд не был Эрскайн, но семья ему дороже.

      Демой отражений тоже понял, что немного поторопил события и попытался зайти с другой стороны:

      – Олив, я знаю, как это прозвучит. И понимаю, что не имею права тебя ни о чем просить. Ваши с ним отношения – это лишь ваше дело. Но все же он мой брат. И я прошу тебя быть с ним... – он запнулся не зная, какое слово здесь будет уместнее.

      – Поласковее? – криво улыбнувшись, подсказала Оливия.

      – Терпеливее, – мягко поправил её Эрскайн. – Лансер жил сражениями на арене. Это было единственным, что удерживало его от безумия. Я не демон тьмы и не могу себе представить, как он себя чувствует. Однако знаю, что все это время, после совершения перехода, он смотрел на этот мир через пелену тьмы. Ему все виделось черно-белым. Кроме тебя.

      Олив изумленно подняла брови.

      – Ты для него – единственное яркое пятно, в беспросветно темной жизни. Лансер сам сказал, что ты для него – как искорка. И он боится отпустить тебя, потому что ты можешь улететь. В то же время – мой брат не в силах ослабить хватку, потому что боится, что ты погаснешь.

      Эрскайн затих. Молчала и Олив. Больше всего на свете ей хотелось сбежать от них всех, а не светить этому психу, освещая путь в ночи, или кем там она должна была стать для него. Это только в книгах после грустного, трогательного рассказа можно простить чудовище за то, что оно отгрызло тебе руку. А в жизни оставшийся огрызок очень болит.

      Эрскайн решил сделать последнюю попытку достучаться до Оливии:

      – Я знаю, что мои слова не оправдывают то, как Лансер вел себя с тобой, – девушка подняла на него глаза, и Скай воспринял это как хороший знак. – Но и ты пойми его. Мой брат уже много тысячелетий ничего не чувствует. И тут появилась его суженая и в нем проснулись чувства. Даже я не сразу понял, что происходит, встретив Марселлу. А Лансер и вовсе был дезориентирован. Это как если бы ты долгое время шла по пустыне без воды, и вдруг упала в реку. И ничего не можешь с этим поделать – просто барахтаешься, пытаясь не утонуть, и плывешь по течению, потому, что сил нет сопротивляться.