Текст книги "Объект подлежит уничтожению (СИ)"

Автор книги: Fa-Natka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

3. Уровень "В"

Уровень «В», в отличии от других блоков, был ограждён несколькими дополнительными постами охраны, и для прохождения их мне пришлось вводить личные данные в систему вручную. Биолаборатория располагалась отдельно от остальной части Ребут-сити. Что, несомненно, было вызвано требованиями безопасности. Массивные герметические запорные конструкции располагались в нескольких местах, чтобы в случае опасности изолировать лабораторию от остальной части города. Длинный коридор, соединяющий систему лабораторий с городом, был неестественно освещен – так, что даже глаза резало от яркости ламп.

Мой новый начальник, – Итан, – шел впереди. И даже ни разу не обернулся в мою сторону. Видимо, его так же не радовала перспектива работать в паре с таким проблемным объектом, как я. Впрочем, я уже привыкла к предвзятому отношению. Ещё со времен учебы, когда в моём деле появилась первая пометка. Я задавала много вопросов, была слишком любознательной. А за любые отклонения в нашем обществе карают.

Коридор всё не заканчивается, и я насчитала уже минимум десяток защитно герметических дверей, а значит, всё очень серьёзно.

– За то, что я опоздала, оштрафуете меня?

Вопрос сорвался с губ прежде, чем я осмыслила сказанное. Тут же прикусила язык, в надежде, что Итан не услышал его.

– Считаешь, что имеешь право спрашивать меня об этом?

Мужчина бросил взгляд через плечо, чуть нахмурив брови. Голубые радужки казались ещё ярче в этом освещении. Неестественно холодными, ещё более пронзительными. Его вопрос – пощёчина, отрезвляющая моё помутнённое сознание.

Я никогда не была в этом крыле. Впрочем, как и большинство жителей города. Доступ к уровню был ограничен для объектов. И лишь некоторые после прохождения чип-контроля, допускались к работе на верхних этажах лаборатории. Эванс останавливается у стеклянной двери, набирая код на приборной панели. И в это же мгновение стеклянное полотно бесшумно отъезжает в сторону. Когда я вхожу в помещение, то невольно открываю рот от изумления. Лаборатория огромна. Помещение настолько светлое, что я всё время, пока нахожусь здесь, невольно щурюсь.

Голографические таблицы, данные и результаты опытов. Люди, в таких же ослепительно белых халатах, мелькают перед глазами. Мужчина, чьи светлые волосы были уложены в идеальной укладке, прошел мимо, удерживая в руках сотни колб с реактивами. Я с восторгом рассматривала новое для меня помещение.

– Потом будете рассмативать. И так опоздали уже.

Голос Итана бархатный, он завораживает, заставляет беспрекословно слушаться. Даже если он говорит замечание, из его уст это звучит приятнее, чем недовольный писклявый тон Джилл. Воспоминание о блондинке заставило меня поморщиться, и следовать дальше, стараясь не отставать от научного руководителя ни на шаг.

Только когда возникла металлическая кабина лифта, я вдруг испуганно оглянулась.

«Куда он ведёт меня?»

– Простите, Итан…

– 2092.

– Что?

– Не называйте меня по имени. Вы забываете о субординации.

«Ну что за несносный тип?»

Этот жёсткий тон меня раздражал. Я едва подавила в себе желание съязвить. В очередной раз сделав мысленную пометку о том, что мне точно необходимо перезагрузить контроллер. Новые возникающие эмоции пугали меня. Я не понимала их природы и тем более не знала, что мне с ними делать.

– Простите, 2092, куда вы ведёте меня?

– Объект, посмотрите ещё раз в бланк, что я дал вам. Что там написано?

Поджимаю губы, и бросаю взгляд на электронную таблицу в руке. Глаза скользят по непонятным для меня названиям, пока не цепляются за самую нижнюю строчку.

«Допуск NC»

Это ещё что такое? Я раньше никогда не слышала о таком.

– Что значит этот допуск?

Итан чуть раздражённо повел плечами, входя в лифт. Я с непониманием смотрела на мужчину. Кристальный холод радужек пронзил насквозь.

– Особое приглашение, объект?

Он указал рукой на место рядом с собой. И я, сделав вдох, вошла в кабину лифта.

– Что значит этот доступ? Вы так и не ответили.

На щеках блондина гуляли желваки, пока он сверлил своим взглядом гладко отполированную, до зеркального блеска, стену кабинки.

– Этот допуск означает, что ты работаешь со мной в паре. Ты мой личный ассистент. – вдыхаю полную грудь, готовясь задать очередь вопросов – Возражения не принимаются.

Вместо вопросов я лишь стискиваю зубы и сильнее зажимаю тонкий полупрозрачный экранчик в руке. Сглатываю ком в горле, пытаясь уложить хаотичный поток мыслей в голове. Пока одна единственная не всплывает из этого водоворота бредовой информации.«Кричит о субординации, а сам перешёл на «ты»

От этой мысли губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Почему-то это начало смешить меня. Вся эта напускная серьёзность мужчины. Эти глупые обращения по коду. Конечно, он действует согласно уставу. Но мне всё равно стало смешно.

– Считаешь это смешно?«Черт, заметил!»

– Нет. Я просто…

– Ты просто не понимаешь ничего! Так же как и я.

Итан нервно разворачивается. А мне только и остаётся, что глотать воздух открытым ртом, потому, что он находится ко мне слишком близко в небольшом замкнутом пространстве кабинки.

– Послушай, 2104! Я на протяжении нескольких месяцев подавал заявки на ассистента. И за всё это время контроль не прислал мне ни одного кандидата. А потом, из всех возможных вариантов, компьютер решил прислать тебя! – сжимает кулаки, – я видел твоё личное дело. Хотя и без того наслышан о ЧП, которое ты устроила. Я не знаю, почему именно ты оказалась здесь, но хочу предупредить сразу – это не шутки. Это биолаборатория! Здесь каждый неверный шаг может обернуться катастрофой. Если учила историю во время обучения, то должна помнить о древнем происшествии мира людей, из-за которого вся планета погрузилась на десятилетие в карантин. Так вот, это просто ерунда с тем, что может произойти, если тебя угораздит что-то сделать неправильно.

Ощущаю вязкий солоноватый привкус во рту, сглатываю обиду.

– Я буду осторожна.

– Осторожна… – вижу, как злится Эванс, и поражаюсь тому, что этот мужчина вот так в открытую демонстрирует мне целый спектр запретных эмоций. – Да ты по лестнице не можешь подняться без происшествий.

Наконец-то лифт останавливается, и когда створки открываются, я вновь поражена.

Светящиеся мониторы, на которых отображались всевозможные органы. Огромнейшее количество неизвестных для меня инструментов, массивный стол, на котором сейчас стояли пробирки и образцы. И целая стена, в которой располагались капсулы. Подсветка делала их похожими на аквариумы. И я видела подобные только в статье во время обучения. В этих капсулах, подсоединенные десятком проводов, находились эмбрионы. Я ощутила странное подташнивание, когда заметила, что некоторые из плавающих в синеватой жидкости тел были изуродованы. У кого-то было изувечено лицо, у другого – лишняя пара конечностей. Всё это выглядело просто жутко.

Итан уже включился в работу, вводя какие-то неизвестные термины на дисплее. Я же чувствовала себя абсолютно неловко. Боялась даже шаг сделать в это царство медицинского прогресса. И до сих пор мысленно проклинала этот чип контроля с этим странным решением.

– Какие мои задачи?

– Твоя задача – не уничтожить дело моей жизни. Поэтому сегодня ты просто наблюдаешь. Можешь рассмотреть помещение, но ничего не трогай руками! Ни к чему не прикасайся.

Пока мужчина сосредоточенно рассматривал голографическое изображение черепа на своей ладони, я осторожно начала обходить помещение. Только рядом с капсулами отвела взгляд в пол. Снова в горле образовался неприятный ком, вызывая лёгкие спазмы в желудке. Смотреть на изувеченные крохотные тела – выше моих сил. Они все будут уничтожены в качестве биомусора.

Я просто не понимаю, чем могу быть полезна в лаборатории. Да я даже не знаю предназначения половины предметов, находящихся здесь. Взгляд скользит по прозрачной стеклянной поверхности, на которой сейчас Итан делает пометки в таблице кодонов РНК. На этом все мои познания заканчиваются, и я просто продолжаю экскурсию по внушительному помещению. В отличие от прошлого уровня, в этой части лаборатории мы только вдвоём. Что, несомненно, будет для меня испытанием. Ведь помощи от меня явно немного. Видимо, надежды питаться в этом месяце чем-то помимо разваренной каши, напрасны. Останавливаюсь у очередной стеклянной двери и рассматриваю новый отсек. Дыхание тут же перехватывает. Сотни тысяч капсул, выстроенные идеальными ровными рядами. Именно в них зарождается жизнь. Каждый объект Ребут-сити был вырощен в этой лаборатории. И после нас придут новые жители. Кто знает, может быть среди них и моя замена. Всё мы созданы искусственно. Несколько поколений с момента основания города после падения былого мира.

Единственное, что всегда мне не давало покоя, это вопрос жизни людей «до». Как выживали люди без технического прогресса? Почему не вымерли? И каким образом происходило размножение в древнем мире. История человечества, которую мы изучали на занятиях, гласит, что первый искусственно зачатый человек появился на свет в 1978 году. Подумать только! Больше тысячи лет назад. Тем не менее, вопрос остаётся открытым – как человечество не вымерло до этого? И значит ли это, что когда-то люди имели способности к продлению собственного рода? Эта мысль кажется абсурдной. Но других вариантов я пока не нашла.

Между рядами биокапсул периодически проходят сотрудники, проверяя системы жизнеобеспечения эмбрионов. Говорят, что когда город только появился, эту функцию выполняли роботы. Но после большого сбоя системы, когда искусственный интеллект всё-таки пробрался в серверы Ребут-сити и уничтожил целое поколение, было принято решение полностью убрать машины из подобных уровней. Да и со временем тяга к использованию роботов угасла. Куда более выгодно было предоставить рабочее место жителю нашего города, чем простой машине. Ни один искусственный интеллект не способен заменить человека.

Прикасаюсь к стеклянной двери непроизвольно, просто в попытке лучше рассмотреть происходящее за стеклом. Но уже через секунду включается аварийная система, и звуки сирены разрезают тишину лаборатории.

– Я же сказал ничего не трогать!

Итан тут же возникает рядом, вводя код на панели безопасности, пока я виновато опускаю взгляд в пол.

– Я не знала.

– Незнание правил не освобождает от ответственности, объект.

Наконец-то лампы перестали мерцать красным, а мерзкий звук сигнализации не резал барабанные перепонки.

– Иди за мной.

2092 явно был не в духе, и я уже представила санкции, которые могу получить за сегодняшнюю выходку. Похоже и следующие несколько месяцев я буду на скудном питании. Эванс остановился у рабочего стола, по одному касанию сбрасывая файлы с дисплея. Мужчина опустился на стул в расслабленной позе, пока я так и продолжала стоять, виновато поджав губы.

То, что произошло дальше – поразило меня до глубины встроенных нитей чипа. Итан Эванс, мой научный руководитель и начальник, совершенно не стесняясь, несколькими ловкими движениями стянул перчатки, отбросив их на стол.

Меня словно током прошибло. Я никогда не видела чужих рук. Это казалось чем-то на грани приличий. И я тут же отвела взгляд в сторону. Периферическим зрением я видела, как он запускает руку в свои волосы. И мне почему-то тоже захотелось ощутить мягкость его чуть кучерявых прядей под своими пальцами. Эта абсурдная идея, в сочетании с обнаженными кистями мужчины действовала деструктивно на мой мозг.

Всё это было до безумия неправильно. Ведь оголить руки перед другим объектом – это верх неприличия. С другой стороны, на задворках сознания, я чувствовала, что в этом нет ничего сверхъестественного. Когда-то я находила информацию о том, что раньше все ходили без перчаток. И всё-таки меня манила неизвестность, запрещённое зрелище. Я вновь повернулась к нему. И как бы не пыталась, не могла отвести взгляда от рельефа предплечий мужчины, от вида неприкрытых пальцев. От каждого движения его рук. Внутри меня всё дорожало, а в ушах стоял гул. Мне почему-то хотелось ощутить тепло его ладоней.

– Кхм-хм, – только и смогла выдавить из себя приглушённый кашель, так как в горле был плотный ком. – Объект 2092, что вы делаете?

Мне было абсолютно непонятно, почему он сделал это. И как так произошло, что Эванс нарушил один из самых главных пунктов нашего закона. Ведь такая вольность считается очень большим нарушением. Это равносильно тому, что я сейчас сниму с себя вещи, оставаясь абсолютно нагой перед ним. Вместо ответа Итан просто достал из кармана небольшой тюбик с таблетками и скинул несколько белых пилюль в рот.

– У меня аллергия на латекс. – Он произнес это тихо, но так, чтобы я услышала.

Очередное потрясение для меня, ведь признаться в этом – это практически вынести себе смертный приговор. Это неизлечимая хворь, которой не место в нашем обществе. Таким, как он, не место среди жителей Ребут-сити.

– За-зачем вы мне говорите об этом?

– Если контроль прислал вас, 2104, мне в ассистенты, то рано или поздно вы бы узнали об этом. Симптомы проявляются наиболее ярко после стресса. А на сегодня мне достаточно потрясений. – Губы мужчины растянулись в горькой улыбке. А я ощутила предательское чувство жалости.

– Вы же знаете…

– Да, знаю. Знаю, что такие, как я биомусор, ошибка генетического кода, подобно этим эмбрионам в капсулах. Я изъян в идеальной системе города. И если вы хотите оставить жалобу в центр контроля – пожалуйста. Ваше право, Эшли. Я не держу вас. Выход открыт.

От того, как он меня назвал по имени, что-то болезненно сжалось внутри. Итан потёр глаза, и тут же схватил перчатки, возвращая их на положенное место. Эванс отвернулся от меня, открывая файл графика на дисплее.

– Вы ещё здесь, объект? Я отпустил вас. Можете идти и донести новую информацию в контроль. Уверен, вам подберут нового руководителя очень быстро.

Его голос звучал холодно, со стальными нотками.

– Я не собираюсь этого делать, Итан.

Вижу, как замерла его рука над виртуальной клавиатурой.

4. Сообщение

До конца рабочего дня мы с Итаном практически не общаемся. После всего, что произошло со мной за сутки, я просто вымотана. И когда дверь жилого отсека закрывается за моей спиной, то готова сползти на пол просто возле неё.

Желудок пробирает спазмом, и я подхожу к механизму раздачи провизии. Ничего необычного – такие есть в каждой комнате жилого блока. Сканер считывает данные объекта, и уже через пару минут в контейнере раздачи появляется персональная порция пищи. Та, которая доступна по райдеру. В моём случае, это наверняка каша и вода. Пока это и есть весь мой рацион. Не считая того, что дают всем сотрудникам уровня на обед. Я впервые нормально обедала, и это, пожалуй, единственный плюс моего перевода. Раздумывая о новой работе, мысли то и дело возвращают меня к образу нового руководителя. К этим голубым проницательным глазам, а эти руки… Картинки возникают перед глазами непроизвольно. Запретные и такие интимные. Воспоминания оживляют крепкие мужские ладони, пальцы и переплетение вен на предплечьях. Чувствую, как ускоряется пульс, и снова это непривычное ощущение, собирающееся где-то под ребрами гулкими вибрациями. Это как наваждение или болезнь. По всем законам, подобного не должно происходить. Но теперь я боюсь обращаться в санчасть. Вдруг это неизлечимо? Потому что теперь перспектива прикосновений без перчаток меня больше манит, нежели вызывает отторжение. А ведь утром я думала иначе.

Панель над раздачей загорелась зелёным, и я забираю контейнер с питанием. Поднимаю крышку и с непониманием рассматриваю содержимое. Кроме каши, сегодня я получила порцию салата и кусочек мяса. А вместо простой воды – кофе. Кофе я пробовала лишь однажды. И то, это было в последний день моей работы на уровне «J». Это наверняка какая-то ошибка, потому что эти продукты мне недоступны по райдеру. Оставляю поднос на столе и быстро подхожу к панели раздачи, набирая свой код, для перепроверки данных. Вчитываюсь в буквы несколько раз, пытаясь осознать увиденное. За эту смену мне начислено полное количество суточных келон. Но кроме того, кофе было переведено с баланса объекта 2092.

«Как так? Это, наверняка, ошибка какая-то»

Почему Эванс решил оплатить полный день? Несмотря на моё опоздание и то, что я фактически ничего не делала. А этот жест с кофе?

«Плата за молчание?»

Завтра же скажу, что не стоит платить за это. Ведь я и так не собиралась никому говорить о его секрете. Почему-то вся эта непонятная ситуация с райдером меня даже обижает. Неприятно думать, что Итан считает меня той, кого можно купить чашкой ароматного напитка. И пусть оно достаточно дорогое, я не просила этого.

Отправляю в рот первую ложку каши.

«Ну надо же! Даже с солью. Вот это необычно.»

Признаюсь, я давно уже не ела ничего вкуснее, чем за сегодняшний день. Отковыриваю маленький кусочек мяса и медленно жую. В моём рационе уже давно не было ничего подобного. Каждый кусочек – вершина удовольствия. Даже усталость как рукой сняло.

Когда с основной порцией покончено – отправляю контейнер в утиль. Несколько минут просто гипнотизирую термостакан. Первый порыв – вылить содержимое в санузел. Но ведь одна чашка кофе стоит практически месяц моей работы в центре обеспечения. Я раньше даже не могла думать о том, чтобы когда-нибудь попробовать этот напиток. Вскочив со стула, ношусь по жилому отсеку, измеряя пространство шагами. Внутренняя борьба заставляет меня обойти комнатку по периметру несколько раз. Но всё-таки интерес берет верх. Как бы там не было, я и так не собиралась выдавать Эванса. И завтра обязательно ему об этом скажу.

И пока не передумала, вновь погружаясь в сомнения, – быстро снимаю защитную крышку со стакана. Пряный аромат свежемолотых зерен разносится по маленькому помещению. Делаю глоток кофе и прикрываю глаза от удовольствия. Горячий напиток растекается во рту, пробуждая все мои вкусовые рецепторы. Терпкий насыщенный вкус раскрывается дивным букетом. В этом напитке всё идеально сбалансированно. Плотная текстура оседает небольшой горечью на языке, а лёгкое послевкусие с ореховыми нотками завершает картину. Пью медленно, наслаждаясь каждым глотком и растягивая удовольствие.

Панель напротив стола загорается, и возникает привычная голограмма ежедневной пропаганды. Сколько себя помню, этот ролик крутят день за днём. Я знаю каждое слово, знаю каждую секунду воспроизводимого изображения.

«Катастрофа поглотившая мир и практически уничтожившая всё человечество, оставила неизгладимый отпечаток. Люди создали искусственный интеллект, но стали лишним витком эволюции. Глобальная система поглотила все возможные устройства на планете, активируя программу уничтожения жителей Земли. Но нашлись те, кто выжил. Славные учёные, светлые умы, которые смогли сохранить расу. Ребут-сити стал последним оплотом человечества. И каждый объект – часть великой миссии – спасения вида. Каждый из вас является деталью огромнейшего механизма. А у каждой детали своё предназначение. Необходимо чтить идеалы нашего устроя, всегда помнить о своей великой миссии! Эмоции – человеческая слабость, которая может стать причиной вымирания. Не забывайте своевременно обновлять программу чипа и при малейших симптомах и отклонениях обращайтесь в центр поддержки или санчасть. Помните, от вас зависит выживание нашего вида»

Голограмма исчезает, и свет в комнате становится тусклым. Это значит, что отсчёт пошел. Из ниши выезжает кровать. А я быстро бросаюсь в санузел, сбрасывая одежду и перчатки. Через 3 минуты электроснабжение будет отключено, поглощая весь Ребут-сити во тьму ночи. Остаётся лишь аварийное освещение.

Холодные струи воды стекают по телу, пока я стараюсь быстро смыть пыль уходящего дня. Провожу руками по коже, и в очередной раз мозг подбрасывает мне ненужные воспоминания. Смотрю на свои кисти и непроизвольно сравниваю их с руками Итана. Прикрываю глаза, подставляя тело под прохладный поток воды, и провожу горячими ладонями по обнаженной груди, животу, бёдрам. Это ощущение, в тандеме с картинками из недавних воспоминаний – обжигает нежную кожу. Выдыхаю, стараясь прогнать эти надоедливые воспоминания. И покидаю кабинку душа. Свет гаснет ровно в тот момент, когда я подхожу к кровати.

***

Новый день начинается непривычно поздно, поэтому я успеваю утром почитать рабочие файлы и хоть немного ознакомиться с родом деятельности лаборатории. Конечно, то, что можно найти в общей информации мало что даёт, но я обязательно разберусь. Покидая жилой отсек, первое, что я увидела – кристально чистые голубые глаза. Этот цвет не сравним ни с чем. Говорят, раньше небо было подобного цвета. Впрочем, этого не дано узнать теперь. Густой смог и купол над верхними ярусами города отделяет от того, что раньше было бескрайним небосводом.

– Доброе утро, объект.

Голос Эванса звучит так по-доброму, и даже не смотря на это отвратительное «объект», мои губы подернулись в лёгкой улыбке.

– Здравствуйте, 2092.

Длинный коридор мы проходим молча, так же минуем верхнюю лабораторию, и только, когда двери лифта скрывают нас от внешнего мира, я решаюсь задать вопрос:

– Почему вы оплатили мне полный рабочий день?

Итан чуть нахмурил брови, рассматривая меня через отражение зеркальных панелей лифта.

– Сегодня мне заплатить меньше?

Ступор. Что я сейчас должна отвечать?

– Не присылайте больше кофе.

Чуть вздернув подбородок, стараюсь выглядеть как можно более серьезно. Итан теперь оборачивается ко мне и, не стесняясь, рассматривает мой профиль.

– Не любите кофе?

– Не приемлю, когда пытаются купить моё молчание.

Вижу все эмоции мужчины в отражении, отмечая, что он ухмыльнулся, чуть склонив голову в сторону. А потом бросил взгляд в отражение, встречаясь своими бездонными голубыми глазами с моими. Каждое его движение и взгляд – противоречие уставам.

– Я не пытаюсь купить твоё молчание, Эшли.

Пульс учащается от этого взгляда и перехода на «ты». Эти качели вынуждают меня задерживать дыхание каждый раз. Я не знаю, чего ожидать от Эванса в следующий момент.

Второй рабочий день проходит практически так же, как и первый. Итан строго на строго запретил мне к чему-либо прикасаться. Но уже вполне сносно общался, отвечая на мои бесконечные вопросы. А самое приятное – перестал обращаться ко мне пафосно-официально. Слух режет это холодное "объект", будто я и не человек вовсе. Да, так принято нормами. Но зачем? Гораздо приятнее, когда он называет меня по имени, вызывая лёгкий румянец одним этим словом.

Целый день я продолжала изучать помещение лаборатории, но так ничего и не делала. Эванс всё-таки нашел время, чтобы объяснить часть выполняемой работы. И даже показал как вводить данные в программу. Хотя, конечно, пока не дал этого сделать. Ссылался на то, что этот отчёт он составляет уже больше месяца. В какой-то момент нашего разговора он даже тихо рассмеялся, а я стояла, стараясь не разлететься на кусочки. Я так давно не слышала смеха, что даже забыла, что это возможно. Помню, как в период обучения несколько раз кто-то из учеников смеялся. Жаль, правда, после этого им в очередной раз обновляли программу. Но я запомнила этот смех. Так же, как и бархатный голос Эванса. А вечером, в отчёте получила опять полный райдер. Разве что вместо кофе сегодня была вода.

***

Система оповещения разносит сигнал по всему блоку жилого отсека, оповещая о начале моего третьего дня в блоке «В». На других уровнях уже разгар рабочей смены, а мой организм до сих пор не успел перестроиться на новое время. Я, как и вчера, проснулась на два часа раньше, но покидать жилой отсек не стала. Всё-равно без Итана я не попаду в лабораторию, а бродить по лестницам нет никакого желания. Я вспоминаю то происшествие двухдневной давности, и по коже пробегает мороз. Кто и зачем толкнул меня? Это до сих пор не даёт мне покоя.

Когда я уже оделась, панель на стене загорается. Новое сообщение? От кого?

Входящее: От 2092«Сегодня вас будет сопровождать объект 2007. У меня чип-контроль»

Сообщение исчезает, а я даже не могу пошевелиться. Свет гаснет, оповещая о необходимости покинуть отсек, но я не могу даже шага сделать. Сглатываю вязкую слюну. В голове бегущей строкой горит последняя фраза "чип-контроль"

«Вдруг его переведут? Или ещё хуже… Может кто-то узнал о его секрете?»

Ладошки потеют под плотным слоем латекса, и я пытаюсь отогнать непрошеные мысли. Не могу объяснить это волнение. Конечно, я знакома с 2092 очень мало. Да, мы отработали всего два дня. Но этого оказалось достаточно, чтобы я сейчас стояла в ступоре, глядя на стеклянную перегородку перед собой. Впервые я встретила человека, который вполне сносно относится ко мне. И даже напускной тон первой стречи и это его «обращайтесь по уставу, не забывайте о субординации» растворились сами по себе во время нашего общения на протяжении прошлого дня. Мне впервые комфортно находится с другим человеком.

Дверь тихо отъезжает в сторону, и в ярком свете коридора замечаю смутно знакомого мужчину. Я видела его в лаборатории. Высокий блондин, с идеально уложенными волосами, острые скулы подчёркивают глубину неправдоподобно голубых глаз. Наверняка, это следствие замены радужки. Слишком неестественный цвет. Вспоминаю, что не успела вставить линзы. Но в кромешной тьме, я просто не найду маленький контейнер. Мужчина рассматривает мой внешний вид, чуть поджимает губы, но не комментирует.

– Объект 2104?

– Да?

– Идите за мной.

Голос его неприятно высокий. Так не соответствует внешнему виду мужчины, что кажется, будто это и не он вовсе разговаривает со мной. Иду за ним, стараясь не отставать. Замечая лишь то, как мужчина бросает на меня неприязненные взгляды. И снова длинный коридор, который мы проходим достаточно быстро. Мне даже приходится периодически переходить на бег, чтобы не отставать от 2007, который очень спешит. Видимо, сопровождение таких объектов, как я, неприемлемо для такого "важного" сотрудника. Останавливаемся у лифта, где блондин вводит код на панели. Но внутрь мужчина не проходит. А развернувшись, уходит даже не попрощавшись. И, когда створки закрываются, я оказываюсь в небольшой кабинке одна.

Прошлые два дня я всегда была в паре с Итаном. А сегодня лаборатория встречает меня холодом. Голубоватое мерцание дисплеев, обилие металла и серого пластика – всё здесь безжизненное и холодное. Я понятия не имею, что должна делать. Совершенно не знаю, какие отчёты составляет 2092, и в чем смысл моей работы. Запросы приходят, отображаясь непонятными символами на дисплее, но я просто игнорирую их, в страхе сделать что-то не так. Единственная надежда, что чип-контроль будет длиться недолго.

Волнение усиливается с каждым часом, проведенным в одиночестве в этих стенах.

Я хожу кругами, всё ещё боюсь прикасаться к чему-то. Заламываю пальцы и то и дело смотрю на запястье, где голографические цифры медленно утекают в небытие.

Прошло уже семь часов смены, моего одиночества, бесполезного хождения между столом и капсулами. Безжизненные тела эмбрионов – единственная моя компания на сегодня. Ощущаю, как нарастает волнение. Очередной звук входящего запроса разрезает звенящую тишину, но я уже не реагирую. Первые пару часов я искала хотя бы какие-то ответы. Но, так и не разобрав ни слова, решила не лезть туда, в чем не понимаю совершенно ничего. В очередной раз почувствовала себя тупейшим созданием Ребут-сити. То, что контроль отправил меня сюда – точно ошибка. Ведь я ничего не понимаю.

«Почему он так долго? Неужели…»

Нет! Этого не может быть. Отбрасываю эти мысли, пытаясь успокоиться. Оставшиеся три часа провожу у лифта. Опустившись на пол, я беспрерывно гипнотизирую поверхность створок. В надежде, что сейчас дверцы откроются и 2092 насмешливо раскритикует моё поведение, которое "не соответствует нормам". Но этого не происходит.

Обед остался нетронутым. Контейнеры с едой так и остались на столе. Есть не хотелось, и единственное, что я позволила за целый день – сделать пару глотков безвкусной прозрачной жидкости, чтобы смочить пересохшие губы.

Лампа над лифтом загорается, а механический голос оповещает о завершении смены. Бросаю взгляд на место моего заточения сегодня, входя в зеркальную кабинку. Лифт поднимает меня на верхний уровень, а там, среди обычных рабочих, я всё ещё высматриваю непослушные пряди, отличающиеся от канонов устава. Тщетно.

Жилой отсек встречает меня таким же холодным и серым безмолвием. Пропускаю привычный ролик о важной миссии человечества. Намеренно не хочу в миллион первый раз слушать этот давно заученный текст. Принимаю душ, чтобы хоть как-то отвлечься, но и это не помогает. Мысли мои совершенно не здесь и мне неподвластны.

«Если Итана перевели? Значит ли это, что для меня пришлют нового руководителя? А вдруг уже сегодня вечером Эванса отправят в камеру утилизации? Что если кто-то узнал о его аллергии?»

Свет становится приглушённым, а значит скоро отключится вовсе. Бросаю взгляд на окошко выдачи провизии, но там пусто. Это значит, что Итан не закрыл мою смену сегодня. Мои догадки подтверждает ответ в системе райдера. Напротив графы подтверждения руководителем стоит прочерк. А заработная плата за сегодня составляет 0 келон. Значит, он не открывал рабочие файлы.

Моё волнение достигает апогея, и, наплевав на правила, я открываю почту, вводя на дисплее знакомый код.

Исходящие: от 2104Кому: 2092

«Всё в порядке?»

Нажимаю «отправить». Сердце колотит под ребрами в бешеном ритме. Я чувствую, что-то случилось. Я не хочу завтра снова провести целый день в лаборатории в одиночестве. Я не хочу, чтобы присылали нового руководителя. Я не хочу, чтобы меня опять переводили. Я не хочу… Чтобы с Итаном что-то случилось.

Засыпаю поздно, пол ночи гипнотизируя едва заметный голубоватый огонёк на экране. Сообщение не прочитано.