Текст книги "Объект подлежит уничтожению (СИ)"

Автор книги: Fa-Natka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

23. Лаборатория

После смены я была словно в прострации. Долго думала над словами Итана и не могла уснуть практически до утра. В голове то и дело возникали образы крошечных детских тел, скрытых прозрачным куполом. Я до сих пор не отошла от того, что должна была отключать капсулы, а теперь на моих плечах и вовсе легло тяжкое бремя ответственности. То, что предложил Эванс – безумие. Шансы на хороший исход настолько мизерны, что здравый смысл бьет тревогу, пытаясь заставить меня одуматься. Ведь не факт, что сработает. Вдруг чипы не отключатся, а мы своими действиями уничтожим целое поколение? Вдруг уничтожим человечество?

С другой стороны… Они ведь всё равно обречены. Это только дело времени. Пока все мы заложники этой системы, ни у кого из нас нет шанса. Мы с Итаном на пороге утилизации. И каждый день, каждый шаг может стать последним. И неизвестно, что ждёт тех детей. Какими они станут? Безликими машинами, исполняющими приказы? Или повреждёнными, которых просто уничтожат, как непригодный для общества кадр? Этот бесконечный цикл будет продолжаться до тех пор, пока кто-то не рискнёт.

Я обещала доверять Эвансу во всём. И я готова рискнуть. Если появится хоть мизерный шанс, что это закончится, то я использую его. Не только ради «нас» с Итаном. Ради всех. Потому что это неправильно. Потому что в серых стенах города, который стал нашей тюрьмой, такие же люди как и я. И все мы имеем право на счастье.

Когда я сообщаю Эвансу о своём решении, его глаза загораются неподдельным огнем. А я испытываю такое тепло в душе, просто от того, что он рядом. И если я обещала быть с ним, то поддержу любое его решение. Как бы сложно ни было, нельзя не использовать даже призрачный шанс.

Последующие два дня пролетают быстро. Я стараюсь забрать все задания на смену себе, чтобы дать Итану больше времени на то, чтобы выстроить план. Он то и дело отлучается из лаборатории под предлогом обращения в санчасть или перенести бланки на этаж выше, чтобы проверить возможности. Каждый раз, когда он уходит, я с тревогой жду возвращения. И ловлю каждое мгновение, когда мы оказываемся рядом, чтобы насладиться этим коротким мигом. Восхищаюсь своим мужчиной. Тем, насколько он умён, потому что рассматривает все варианты развития событий. Итан – стратег. Он рассказывает мне детали, а я поражаюсь тому, насколько тщательно Эванс подходит к любому вопросу. Он не действует импульсивно, просчитывая каждый шаг. И в тоже время, насколько другим он бывает со мной. Чувственным, страстным и в тоже время заботливым. Я чувствую себя защищённой. А это настолько необычно в нашем мире.

Сегодня, возможно, моя последняя смена в качестве ассистента Эванса. Это пугает меня до безумия. Завтра день пробуждения, а значит – новый чип контроль. Боюсь, что меня могут перевести. Это, наверное, самое ужасное, что может произойти, когда мы оказались так близко к реализации. Но уповаю лишь на то, что мы всё-таки воплотим наш безумный план в жизнь.

Просыпаюсь раньше сигнала оповещения и начинаю собираться, стараясь уделить больше внимания внешнему виду. Поэтому укладываю волосы, стоя перед зеркалом санузла. Конечно, это не вычурные прически блондинок, но учитывая, что по-другому я просто не умею, то и волнистые пряди – уже верх мастерства.

Пригладив складки на рубашке, я тщательно проверяю, чтобы она сидела идеально. Как только дверь открывается, выхожу в коридор, смело вскидывая подбородок, шагая навстречу новому дню. Если он будет последним для меня на уровне «В», то я хочу чтобы он мне запомнился. Хочу, чтобы Эванс видел меня такой: уверенной и красивой.

Все эти дни, с момента показательной казни 2133, контроль усилен. А фигуры стражей воспринимаются уже как само собой разумеющееся. Даже не обращаю внимания на бесстрастное лицо охранника в коридоре. Мне кажется, он вообще не покидает свой пост. Каждый раз когда я оказываюсь в коридоре жилых отсеков – он там. И позы не меняет, как робот стоит, глядя перед собой. Каждый день нас выборочно сканируют, и к счастью, я пока ни разу не попала в список тех, кто отправился под тщательный досмотр. Боюсь, что это новое устройство выдаст меня. Что я повреждённая.

Подойдя ближе к пункту пропуска, замечаю Итана, который разговаривает с 2007.Сразу же напрягаюсь – не доверяю блондину. И тем более странно видеть, что они с Эвансом что-то обсуждают. Пока я прохожу контроль, не свожу взгляда с мужчин. 2007 оглядывается и, достав что-то из кармана, передает это Итану. Издалека я не могу рассмотреть что именно, и это ещё больше волнует. Коротко кивнув, он уходит, а я наконец-то прохожу привычный сканер и направляюсь к лифту, где меня ожидает научный руководитель.

– Объект 2104.

Кивает мне Итан в знак приветствия, когда рядом проходит лаборант. Меня всегда удивляет, как он контролирует себя на виду у других. Сдержанный и безэмоциональный. Подобно остальным жителям города. Отвечаю таким же бесстрастным приветствием, входя в зеркальную кабину. Когда дверцы закрываются, от его контроля не остаётся и следа. А моё сердце пускается в бешеный ритм, как только его губы накрывают мои. Это уже маленькая ежедневная традиция. Ловить сорок пять секунд наедине. А после, войдя в лабораторию, делать вид, что ничего не произошло. И неважно, что дыхание сбито, а глаза горят. Прикусываю губу, всё ещё ощущая следы поцелуя. Не могу сдержать улыбку, зная, что Эванс в таком же состоянии.

Когда мы входим в скрытую от камер зону, Итан становится серьезным, проверяя задачи и подключая все системы к работе. Наблюдаю за ним, сидя на столе и продолжаю улыбаться. Когда он такой серьезный, увлечен работой, то выглядит очень привлекательно. Я скучаю за нашими встречами в его отсеке. И несколько дней, проведенных в одиночестве своей комнаты, только усиливают это чувство. Решаюсь задать вопрос, который волнует меня:

– О чем вы говорили с 2007?

Эванс с непониманием смотрит на меня, вскинув бровь. Будто я сказала какую-то глупость.

– О чем ты?

На секунду я теряюсь. И даже начинаю сомневаться в том, что я реально видела их.

– Я видела вас. Он что-то передал тебе.

Итан поджимает губы, а я ощущаю какое-то странное чувство недоговоренности. Будто не знаю чего-то важного, не замечаю. Но Итан подходит ближе и ласково касается моей щеки, заглядывая в глаза.

– Всего лишь рабочие файлы. Смотри.

Он протягивает руку, касаясь тонкой полоски устройства, обвивающего запястье. И тут же возникает голограмма с данными таблиц.

– Не знала, что он имеет доступ к нашей работе.

– Эш, ты стала слишком подозрительной. Ты забыла? Лиам тоже работник лаборатории.

Эванс совершенно спокоен и чуть улыбается. Но что-то вызывает волнение во мне. Наверное, я действительно стала подозрительной.

– Лиам? Ты знаешь имя 2007?

Вопросительно всматриваюсь в глаза Итана, ожидая ответ. Замечаю, как он замирает на мгновение, но сразу же берет себя в руки, возвращая лицу доброе выражение и привычную соблазнительную улыбку.

– Предпочитаю владеть необходимой информацией. И знать поименно тех, с кем работаю. Тем более ты же тоже видела его личное дело. Имена там прописаны.

Стараюсь отбросить навязчивые мысли. Я ведь доверяю Эвансу. Он же не предаст меня. Так зачем забивать голову ерундой? Беру со стола маленький дисплей с задачами, пробегая по ним взглядом. Как назло сегодня у меня много работы в инкубаторе. Проверка систем обеспечения капсул и загрузка биоматериала. Я надеялась, мне не придется в ближайшие дни входить туда. Решение давалось мне сложно, и я до сих пор чувствую укол вины за то, что фактически решила принести в жертву целое поколение, которое так и не появится на свет. Но выполнять задачи необходимо. Я понимаю это. Итан рассматривает свои задания и, замечая моё настроение, подходит ближе.

– Что такое, Эш?

Протягиваю дисплей ему, и он пробегает взглядом по пунктам.

– Это из-за инкубатора?

Киваю головой, понимая, что не смогу и слова выдавить из себя. Эванс осторожно касается моего плеча, заставляя обратить на него внимание.

– Давай я.

Забирает из моих рук перечень заданий. А я плавлюсь под тёплым взглядом и растекаюсь от такой банальной заботы. Он не должен этого делать, у него и свои задания есть. Но он делает это, потому что знает, как мне сложно. Поэтому шепотом отвечаю:

– Спасибо.

Забираю его задания себе. Хочу хоть немного помочь, ведь он потратит своё время на мои. Вместо того, чтобы думать о том, что нам предстоит сделать.

Работа проходит достаточно быстро. Итан справляется с частью моих обязанностей без лишних сложностей. Ему не привыкать, ведь он знает о лаборатории гораздо больше меня. Поэтому легко выполняет пункты. Пока я заполняю отчёт, нервно постукивая пальчиками по столешнице. Боюсь, что сделаю что-то не так и испорчу задание, напрасно потратив время. Хорошо, что отчёт можно сделать на любом устройстве, и я конечно же выбираю то, что скрыто от камер. Чтобы снять перчатки и спокойно выполнять пункт, не боясь попасть под прицелы объективов. Погрузившись в работу, я не сразу замечаю, что Эванс уже вернулся из инкубатора и стоит позади меня. Ввожу очередное значение в поле, но когда над ухом раздаётся бархатный голос, дергаюсь от неожиданности.

– Ты пропустила одну цифру.

Итан показывает пальцем на график, а я с непониманием раз за разом сверяю порядок значений и к удивлению отмечаю, что действительно была невнимательна. Разочарованно выдыхаю. Похоже, я могла допустить ошибку и в других строчках. Так и знала, что всё испорчу. Теперь всё необходимо начинать сначала.

– Прости, я правда хотела помочь.

Разворачиваюсь на стуле, виновато опустив глаза.

– Эй, ты чего. Ты и так помогаешь. Всего одна цифра, Эш. Просто надо быть внимательнее. Иногда можно не заметить чего-то очевидного.

2092 сбрасывает перчатки на стол и улыбается, глядя на моё виноватое выражение лица. Засмеявшись себе под нос, когда я надула губы, Эванс склоняется ближе, мгновенно попадая в поле зрения. И конечно же я обожаю внимание. Просто не могу не смотреть на него, потому что чувствую притяжение.

– Корд, мы собрались подорвать половину Ребут-сити, а ты правда переживаешь за какие-то цифры?

Улавливаю лукавые искорки в его глазах и не могу удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. Даже озвученные страшные слова сейчас не волнуют. Особенно, когда он так смотрит.

– Ты явно псих, Эванс.

– Угу. Это всё твоё пагубное влияние. До знакомства с тобой я был весьма правильным объектом. Не нарушающим законы города.

Он говорит это нарочно серьезно, но глаза выдают эмоции. Да он ведь просто шутит сейчас. Вижу это по тем маленьким искоркам в его взгляде. Толкаю его в грудь, заливаясь смехом. Правильный объект звучит из его уст как что-то странное. И тем более, это совершенно не сочетается с его личностью. Человек, который умудрился отхватить уже девять меток, явно не соответствовал идеалам общества. И конечно, Эванс тоже знает об этом.

Снова в шутку легко толкаю его, перекручивая сказанную фразу. Он начинает щекотать меня, и я смеюсь ещё громче. Он так близко сейчас, что я начинаю ощущать лёгкое смущение. И едва могу протянуть возмущённое «Эй», когда Итан оставляет поцелуй на моей шее. Я продолжаю смеяться от щекочущего ощущения его дыхания на нежной коже. Но как только его язык касается шеи, разгоняя по телу отряды мурашек, смех сменяется глубоким вдохом. От веселья не остаётся ни следа, заполняя меня новой волной совершенно других мыслей. Одно прикосновение, и я сгораю. Я скучала по этим запретным ласкам.

Он отрывается от меня, хитро ухмыляясь.

– Всё ещё считаешь это смешно? Я действительно был достаточно предан системе. – На этой фразе он смешно жестикулирует, прижимая руку к груди и закатив наигранно глаза. – Совратила меня, а теперь смеёшься.

Мне нравится, когда он улыбается. На щеках виднеются едва различимые ямочки, а у уголков глаз маленькие морщинки. Это придает его лицу более юный вид.

– Кто кого совратил, интересно?

Пытаюсь состроить невозмутимый вид, но разве возможно удержаться, когда уголки губ сами ползут вверх?

– Конечно же ты меня. Разве можно быть такой нереальной? Ни один даже самый правильный служитель системы не смог бы устоять. Какие могут быть законы и правила, если единственное, о чем могу думать, это то, как я беру тебя прямо на этом столе?

Он проговаривает эти слова так серьёзно. И я мгновенно задыхаюсь, ощущая как последняя фраза возбуждает меня. Лишая способности трезво мыслить. Я уже забываю, о чем мы говорили только что, а в голове так и крутится на повторе нежданная мысль. Но разве я сама не хотела этого? Не представляла столь запретные действия. Ведь ради этого я собственно и тратила утром время на сборы. Желая нравиться Итану. Ещё с момента просмотра того видео, я постоянно думала о подобном. Это дико возбуждает. Мы ведь практически на виду, в лабораторию всегда кто-то может войти. И тем не менее перспектива пересечь грань ещё раз затмевает здравый рассудок. А чувство опасности только подстёгивает азарт. Поэтому я решаюсь действовать.

Поднимаюсь со стула и подхожу ближе. Итан наблюдает за моими действиями, ожидая, что же я буду делать. И я останавливаюсь в шаге от него. Пальчики скользят по халату, расстегивая крепления. Провожу ладонью по рубашке, отмечая, как дыхание становится более глубоким, а мышцы его груди напрягаются от моих прикосновений. Они как камень, скрытый тканью. Закусываю губу и поднимаю взгляд, мгновенно утопая в бескрайних радужках небесного цвета. Поддеваю пальцами пуговки, открывая обзор на его тело. Шея, ключицы, которые всё ещё находятся в плену одежды. Отодвигаю воротник и, привстав на носочки, касаюсь губами пульсирующей артерии. Слышу вдох, и руки Эванса мгновенно заключают меня в плен.

– Корд, ты действуешь на меня лучше любого чипа. Напрочь отключаешь сознание.

Его бархатный голос с лёгкой хрипотцой тоже действует на меня деструктивно. Я не способна думать ни о чем, а желание затмевает мысли. Стоило всего раз испытать сладостное удовольствие от его близости, и сейчас, я как зависимая, желаю очередную дозу.

– Я соскучилась.

Тянусь к его губам, желая унять жажду, которая наполняет каждую клетку тела.

– И я…

Проговаривает мне прямо в губы, обжигая дыханием, и в следующий момент я уже ощущаю желанное прикосновение. Поначалу лёгкое, будто он впервые пробует мои губы на вкус, но с каждой секундой поцелуй набирает обороты. А когда язык Эванс проникает в мой рот, я окончательно погибаю. Жажда нарастает, несмотря на то, что он целует меня. Её не утолить просто прикосновениями. Ощущаю, как это желание затягивается внутри, пуская по венам разъедающий яд. Руки, блуждающие по моему телу, разгоняют электрические разряды, вызывающие дрожь. Я не замечаю, когда Итан успевает расстегнуть мой халат и часть пуговиц на рубашке. Только когда он жадно припадает к шее, выдыхаю тихий стон. Сгорая от каждого касания губ.

Пальцы не слушаются, когда я пытаюсь дальше расстегнуть его рубашку. Эванс отстраняется, и я будто в один момент рассыпаюсь молекулами. Глаза, потемневшие от желания, затягивают меня в водоворот. Сводят с ума окончательно. Он быстро справляется с креплениями, отбрасывая ненужную вещь на спинку стула, а я жадно поглощаю взглядом каждое его движение.

– Так лучше?

Словно насмехается надо мной, потому что от одного взгляда на его тело меня бросает в жар. Значительно лучше! Он помогает мне снять вещи, чередуя действия с поцелуями. И я уже не знаю реальность это или плод моей фантазии. Сердце стучит настолько быстро, будто вот-вот пробьет грудную клетку. И стоит Итану провести ладонями по обнаженной коже, как на теле остаются незримые дорожки. Его прикосновения пробуждают неконтролируемую тягу. Мне до одури необходимо, чтобы он был ближе. Тело желает большего, и я послушно иду на поводу, позволяя Эвансу стянуть с меня штаны.

Он на мгновение останавливается, очерчивая взглядом каждый изгиб моего тела и наслаждаясь открывшимся видом. А после рывком усаживает на стол. Зарываясь рукой в мои волосы притягивает ближе, впиваясь губами в диком поцелуе. Это уже не просто ласки, это настоящая война на выживание.

Резким движением придвигает меня к краю стола, чувствую, как противно скрипит поверхность столешницы от соприкосновения с обнаженными ягодицами. Кожа мгновенно полыхает от трения. Но я не успеваю обратить на это внимание. Потому, что единственное что мне сейчас необходимо – почувствовать его. Ладони скользят по его плечам, я зарываюсь пальчиками в его волосы и, не разрывая поцелуя, пытаюсь притянуть его ещё ближе. Он на секунду отпускает меня, расстёгивая ширинку. За пеленой страсти я ничего этого не замечаю. Как погибающий за глотком спасительного воздуха тянусь к его губам. Наше дыхание смешалось воедино.

И когда он прижимает меня к себе и забрасывает мою ножку, согнутую в колене, на свою талию, я окончательно теряю связь с происходящим. Одним движением он проникает внутрь, толкаясь в меня. И я не выдерживаю, вскрикивая от ощущения долгожданной близости.

– Тише, маленькая. Иначе сейчас сюда сбежится весь город.

От его обжигающего дыхания и этих слов, сказанных шепотом, меня прожигает дотла. Итан чуть прикусывает мою нижнюю губу, сжимая меня в крепких объятиях, и начинает двигаться. Резко, немного грубо, но это до безумия приятно. Я едва сдерживаю стоны, стараясь не задохнуться.

– Люблю тебя.

Почему-то именно эта фраза возникает в голове. Все мои познания, что я успела узнать об этом чувстве, это именно то самое, что я ощущаю. Я повторяю её как в бреду, сгорая в безумном танце наших тел. Запрокидываю голову, позволяя Эвансу терзать мою шею какими-то абсолютно дикими поцелуями вперемешку с укусами. Впиваюсь ногтями в его плечи, когда темп нарастает. И уже не способна удерживать крики. Поэтому Итан быстро переключается на мои губы, заглушая стоны поцелуями. Чувствую, как пружина внутри сжимается до предела, а от кончиков пальцев проходят лёгкие волны судороги. Глубокий толчок, и я взрываюсь. Задыхаюсь. Растворяюсь. Следом за мной в эту бездну ныряет Итан. Максимально вжимаясь меня, входит на всю длину и издаёт утробный рык. До боли сжимает рукой мою ягодицу, оставляя отпечатки пальцев на моём теле. Чувствую, как меня наполняет тепло, и сильнее цепляюсь за его плечи.

– Моя… Люблю тебя.

Он выдыхает эту фразу, прижимаясь своим лбом к моему плечу. А я запускаю пальчики в его волосы, прижимаю ещё ближе в попытке отдышаться. Даже когда тело прекращает содрогаться от желаемой разрядки, мы какое-то время не отпускаем друг друга. И лишь когда дыхание приходит в норму, а пульс перестаёт стучать в висках, он выходит. Тело мгновенно обдает прохладой, и я свожу колени вместе, стараясь удержать ощущение тепла его тела между бедер.

Итан помогает мне одеться и приводит себя в порядок. Обнимает меня, очень нежно поглаживая спину. Прикрываю глаза и укладываю голову на его грудь. Мне никогда не было так хорошо. Эванс же задумчив. В последнее время он часто отвлекается на собственные мысли.

– Эш, я должен рассказать тебе кое-что.

Я поднимаю голову, встречаясь с любимыми голубыми глазами.

– Что?

Он хмурится, подбирая слова. А я начинаю испытывать лёгкое волнение.

– Дело в том…

Но его слова тонут в звуке оповещения о прибытии лифта. И мы практически отскакиваем друг от друга в разные стороны. Он покидает наше укрытие, направляясь в общую часть. А я судорожно открываю таблицы, постоянно нажимая не туда. Потому что мои пальцы подрагивают от волнения.

Мы чуть не попались.

Смотрю на строчки с цифрами, но они расплываются перед глазами. Слышу приглушённые голоса. Один принадлежит Итану, да и второй смутно знакомый. Стараюсь отбросить любопытство. Но интерес берет верх. Поэтому я беру дисплей задач и, натянув максимально отрешенный вид, хотя сделать это очень сложно, ведь тело всё ещё помнит недавние действия, направляюсь туда, где находится Эванс.

Замечаю 2007 и тут же поджимаю губы. Лиам замолкает на полуслове, когда я выхожу из отрезанной части лаборатории.

– Простите, 2092, мне необходима ваша помощь с четвертым пунктом задач.

Проговариваю слова максимально собрано, стараясь не выдать дрожи. Итан сверлит меня взглядом, но ничего не говорит, кивая.

– Добрый день, объект 2104, – протягивает блондин, скользя взглядом по моему виду и отчего-то слегка щурится, хитро улыбнувшись.

– И Вам. Простите, что прервала вашу беседу. Но у меня есть обязанности, которые необходимо выполнить. А для следующего пункта необходим пароль руководителя.

– Без проблем, 2104. Займите рабочее место, я подойду.

Бросает Эванс всё ещё как-то странно пронизывая взглядом. И мне не остаётся ничего, кроме как направится к криокамере. Ведь именно она значится в четвертой графе. Останавливаюсь у двери, ожидая научного руководителя. Отсюда плохо слышно, да и судя по всему, Итан говорит тихо. Это начинает меня значительно волновать. Неужели есть какие-то секреты? И касается ли это нашего плана? Тогда почему 2007 здесь?

Эванс подходит к двери, вбивая код. И когда я открываю рот, чтобы спросить обо всём происходящем, он тихо бросает:

– Потом, Эш.

Но потом не наступает. До конца смены я выполняю задания, пока Итан с 2007 сверяют какие-то отчёты по отбраковке эмбрионов за месяц. По крайней мере это то, что мне довелось услышать, когда я проходила мимо. Я ожидаю, когда Лиам покинет лабораторию, ведь у меня появилось достаточно много неозвученных вопросов. Но 2007 остаётся в лаборатории вплоть до сигнала окончания смены.

Я злюсь на этого блондина, злюсь на Итана и на себя тоже злюсь. Потому что завтра мой день пробуждения. А мы так и не поговорили. Что хотел сказать мне Эванс?

Наверное теперь я не узнаю об этом. Даже когда прозвучал сигнал, 2007 не слишком спешит уходить. Лишая нас возможности хотя бы сорок пять секунд провести вместе. В зеркальную кабину мы входим втроём. Лиам стоит впереди, отрешенно глядя прямо перед собой. Я же стою справа от Итана, стараясь держать спокойное выражение лица. Мне так много надо было сказать, спросить. Надеюсь, я смогу поговорить с 2092 завтра.

Эванс осторожно сжимает мою руку, улыбаясь только уголками губ. И я на секунду поворачиваю голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Тоже сжимаю пальцы, отвечая на это невесомое прикосновение. И уже через мгновение встречаюсь с пронизывающим холодным взором других голубых глаз. 2007 ничего не говорит и не спрашивает. Но у меня зарождается чувство, что он всё-таки обо всём знает.

Лифт останавливается на этаже жилых отсеков. И мы покидаем зеркальную кабину, расходясь по своим комнатам. Перед тем, как войти внутрь – снова смотрю на своего мужчину.

Что ждёт нас завтра? После моего очередного контроля?