Текст книги "В прятки со смертью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Подсвечивая себе фонарем, ориентируясь по стрелкам, прибегаю на подстанцию. Бартона нет. Наверное, он уже пошел на выход, не дождавшись меня. Так. Надо остановить кровь, иначе Эшли потеряет ее много. Кладу свою ношу, снимаю с нее куртку. Футболка никуда не годится, вся в изодрана. Разрываю футболку, снимаю с нее брюки. Прости, девочка, придется тебе потерпеть, знаю, тут холодно, но ничего не поделаешь. Достаю из рюкзака антибактериальные салфетки. Вытираю тщательно все ранки. Еб*новрот, что же это такое. В некоторых местах кожа выгрызена просто, в некоторых просто искусана. Я бы подумал, что это крысы сделали, но я не видел тут ни одной. Или просто не заметил? Черт, вот же ведь х*йность, а?

Обрабатываю все ранки до единой. Смазываю регенерирующей мазью. Самые большие заклеиваю пластырем. Одеваю ее в свою футболку, взятую про запас, она ей как раз до колен. Сверху куртка, хоть и грязная, лучше чем ничего. Так, с кровью разобрались, надо выходить отсюда. Что здесь за х*йня творилась, подумаю потом.

Решаю выходить сразу наверх, не к базе. Сейчас важно Эшли вынести на воздух, может, там она быстрее в себя придет. Недалеко, я знаю, тот самый люк, в доме изгоев, в Старом городе. От ее близости сердце гулко толкается в груди. Маленькая, как тебе живется? Увидимся ли мы еще?

Вот и люк. Делаю обвязку, попробую вытащить ее веревкой. Черт, как же сложно вытаскивать человека без сознания. Вылезаю сам с концом веревки. Так. Аккуратненько. Еще чуть-чуть. Стараясь не ударить ее головой об ободок люка, втаскиваю ее наружу. Фуууу, блин, тяжко.

– Эшли! Эй, девочка, ты как?

Неа, в глубоком обмороке. Пульс есть, стабильный, дыхание ровное. Так, надо на улицу ее вынести, может там легче будет. Выхожу на улицу, кладу ее на лужайку возле дома. На всякий случай всандаливаю волшебный укол, мало ли из-за чего у нее обморок, хорошо если крысы, а если что похуже. Не помешает.

Маленькая, тощая, оборванная… Где же ты живешь? С изгоями? Я найду тебя! Я обязательно тебя найду.

– Эшли, не уходи из города. Я найду тебя! – шепчу тихонько, целуя в висок. Надеюсь ты меня услышишь.

– Эшка!!! Ты куда провалилась-то? Эшка!

О, и этот здесь. Вот черт, глаза б мои его не видели х*есоса греб*нного. Так и живут они вместе что ли? Черт! Ладно, надо уходить. Последнее, что успеваю сделать – положить в кармашек куртки ее детский снимок. Как он попал ко мне в рюкзак – не знаю.

Возвращаюсь в тоннель. Надо попробовать все-таки найти Бартона. Что тут случилось, я просто не в силах сейчас думать. Это вообще ни на что не похоже, более того, ничего подобного раньше тут не было. Если еще можно предположить, что на Эшли напали крысы, то как объяснить вязкую жижу? Нет у меня никакого объяснения.

Иду обратно к подстанции. Вот тоннель, в который я пошел. А Бартон пошел в левый стало быть.

– Бартон!!! Бартон, ты здесь?!

Фонарь освещает стрелки, с ними все нормально. Наверное, он все-таки не дождался меня и ушел к нашим. Ладно, пройду еще немного и обратно.

Иду, все тихо. Лампы горят, фонарь светит. Никаких жиж на потолке нет. Надо возвращаться, время дорого.

Последним всполохом света, перед тем как повернутся, фонарь высвечивает какую-то кучку. Сначала мне показалось, что где-то осыпалась порода, небольшие ровные кубики рассыпаны по полу туннеля. Я бы и внимания не обратил, если бы кубики не были идеально ровной формы. Мне это показалось интересным, что это за порода такая, которая отбивается такими ровными кубиками?

Подхожу ближе. Не узнаю я эту породу. Какая-то красная, с черным. Черт, что же это такое. Поднимаю один кубик, он мягкий. Пружинистый. Вдруг он лопается и у меня по руке течет какая-то жидкость, очень напоминающая кровь. Черт, нихрена не видно в свете этих ламп еб*чих. Где-то у меня был фонарик по мощнее.

Яркий свет мощного фонаря прорезает тоннель. Направляю его на кубики. Не могу понять, странные какие-то. Беру еще один, сжимаю. Из кубика течет… кровь? Ну, очень похоже что кровь. Да еб твою мать, что тут происходит? Внимательно осматриваю все кубики. Они не большие, высотой примерно 3-4 сантиметра. На одном из кубиков я замечаю маленький шарик. Подношу ближе к глазам… и понимаю, что это пирсинг. В подбородке у Бартона был такой. И что, вот эта кучка кубиков – это Бартон? Да что за… Слова кончились. Я маниакально стал рассматривать каждый кубик. Так вот глаз. Вот волосы… Стенки кубиков были твердые, будто из прижгли. Вот обрывки одежды, будто приваренные к плоти. То что это плоть, стало очевидно. И эта плоть – Бартон. Что. Здесь. За. Х*йня. ПРОИСХОДИТ?

Подавляю первый порыв съ*бнуть отсюда на х*й. Так, спокойно. Обо всем надо подумать спокойно. Не здесь. Не сейчас. Беру салфетку, заворачиваю туда пару кубиков Бартона. Дам Эрудитам, пусть скажут, что за х*йня с ним случилась. Надо вернуться, в тот тоннель, где я был, посмотреть, не осталось там чего?

Вот завал, после завала, случилась жижа. Так. Пока ничего не видно. Скоро дойду до места, где я увидел Эшли. Вот это место, кровь повсюду. Внимательно оглядываю все вокруг. В отдалении, замечаю крысиный труп. Значит, все-таки крысы. Ну ладно.

Надо идти обратно. Тут больше ничего нет. Походя к завалу, нога наступает на что-то мягкое. Уже поднимая подошву и отделяя от нее нечто, я знаю, что это. Это часть вязкой жижи.

====== «Глава 20 » ======

Эшли

Черное покрывало смерти постепенно раскутывается, тело мерно покачивается, словно в колыбели. Мир благополучно обретает свои очертания, проносясь в мозг тихим шепотом. Густое полотно медленно расступается, исчезая неровными кусками. Понятия не имею, на каком моменте этой сумасшедшей карусели я пришла в сознание, но очнуться было суждено с адской болью, пронизывающей каждую клеточку тела. Не настоящей, а словно фантомной болью.

– Эшка, да очнись же ты. Давай маленькая, очнись. – снова шепот, призывающий меня вклинуться в реальность.

Получается плохо, перед глазами раскручиваются только мутные круги, словно кто-то жонглирует пространством. Веки ужасно тяжелые, будто налиты свинцом, во рту привкус металла. Чувствую только, что сковывающий ужас выветрился из моего нутра, он исчез, испарился. Что со мной случилось? Я живая? Руки на автомате тянуться ощупать свое тело, но что-то им мешает.

– Давай Эшка, приходи в себя, открой глаза, – голос Райна. А кажется я раньше слышала совсем другой голос.

Ресницы совсем не подъемные, но мне удается открыть глаза. Яркий свет ввинчивается в сетчатку, разбегаясь слепящими бликами. Наконец проморгавшись мне удается сосредоточиться, Райн несет меня куда-то на руках и выглядит очень обеспокоенным. Сердце екает за ребрами, когда смутные кадры воспоминаний, начинают мелькать в голове круговоротом событий. Люк, подземный ход, КРЫСЫ… Из горла вырывается отчаянный крик, я дергаюсь всем телом, пытаясь выбраться из чужих рук. Вырываюсь, отбиваюсь, пока парень не ставит меня на ноги, пытаясь докричатся, сквозь мой собственный ор.

– Они жрут меня, заживо жрут… – верещала я, размахивая конечностями.

– Тише, тише, все хорошо. Никто тебя не жрет. Успокойся, – уговаривал меня друг, сжав в тесном кольце объятий.

– Что случилось? – соизволила я спросить, слегка угомонившись. – Где ты был? Я звала тебя, а ты не отвечал. Я заблудилась там, на меня напали крысы, а потом… я умерла. – мозг отказывался воспринимать информацию, но я вроде цела…

– Я свернул не в тот коридор и потерялся, споткнулся обо что-то, ударился головой и немного побыл, а отключке. Когда очнулся, тебя не было. Я нашел тебя без сознания. Где ты была?

– Я не знаю, не помню. Там темно было и крысы, много крыс. На меня напали крысы.

Я стала разглядывать себя, ладони шарили по телу, укусов словно и не было. Но брюки были все изодраны и в крови. Тошнотворный ком подкатил к горлу и застрял, не давая вздохнуть. Волосы встают дыбом на всем теле. Такого не может быть. Плюхнувшись на задницу, закатила штанину и чуть не грохнулась в обморок еще раз. Вся кожа усеяна розовыми пятнышками, как от заживших болячек. Пальцы надавливают на отметины, кожица тонкая, словно только наросла. Какого йуха происходит?

Содрав в себя куртку, разложила ее на земле, вся плотная ткань была в мелких дырочках, царапинах и конечно же крови. Моей крови. В глазах снова помутнело, покрепче зажмурившись, глубоко и медленно вздохнула. Так, спокойно, без паники. Всему должно быть разумное объяснение, всему. Нужно только успокоится и подумать. Что за чертовщина происходит, не знаю. Ладони снова гуляют по телу, пытаясь найти источник боли, а потом меня накрывает оцепенением… футболка. Она не моя и слишком большая, как балахон.

– Кто меня переодел? – еле выговорила я, глядя на перекосившееся лицо друга. – Это не мои вещи. Где ты меня нашел? – он смотрит долго, внимательно.

– Ты лежала без сознания возле дома, тебя кто-то вытащил наружу. Я не знаю кто, не видел. – присев рядом на корточки, поделился парень.

«Я найду тебя!» – голос обманчиво нашептывает в голове, совсем тихо, не по настоящему. Это его голос, я точно знаю. Но… как Эрик мог там оказаться? Все словно в густой толще сна, разум отказывается подчиняться. Но кто-то же меня вытащил, и крысы были, точно были. Или это галлюцинации? Пальцы сами подцепляют футболку за ворот и я зарываюсь носом в ткать, стараясь уловить знакомые нотки аромата. Я знаю его запах, он пробивается даже через дух бытовой химии. Это его запах, никаких сомнений. Значит Эрик снова вытянул меня из задницы, но сбежал. Почему он ушел, почему? Слишком много этих «почему», они не дают покоя…

– Так, давай еще раз. – вцепилась я в руку Райна. – Ты нашел меня на улице, не в колодце. Да? – кивает, ясненько. – Кто меня вытащил наружу, залечил укусы и переодел, ты не знаешь, да?

– Не знаю, – подтвердил он. – Кто мог это быть, изгои? – развел он руками.

– Нет Райн, это не изгои. Это был Эрик, я слышала его голос в тоннеле, и это его футболка, точно его. Она пахнет им, я знаю. Вот только почему он взял и ушел, почему не дождался, пока я очнусь? – друг только качает головой. Кажется, он думает, что я совсем свихнулась, но против фактов не поспоришь.

– Нам нужно возвращаться на маяк, и так, слишком много времени потеряли. – отрезвил меня бесстрашный.

Райн помог подняться, я еще раз осмотрела себя на наличие укусов и завернулась в куртку. Руки нырнули в карман за сигаретой и наткнулись на маленький клочок твердой бумаги. Вытащив на свет кусок картона я снова попала в ступор, это была фотография. Лицо на снимке двоилось и расплывалось, это мое лицо. Это моя детская фотография. Кроме Эрика ее больше никто не мог мне оставить, никто. Шум в ушах приутих, значит это он меня спас, очередной раз спас… Ну вот сукин ты сын Эрик, не мог задержаться на пол часа и все объяснить. Нет же, бл*дь, опять надо сделать все по своему. А ты, теперь сиди, думай и грызи ногти от негодования. Что за херня случилась под землей и что он там делал?

До маяка добирались долго, я на отрез отказывалась лезть в подземный люк, как только Райн меня не уговаривал. Нет, я лучше пешком весь город пройду, чем хоть пару метров по тоннелям. Хватит с меня на сегодня приключений. Вымотанные и с трудом переставляя ноги мы вернулись только ближе к вечеру. Наша братия углядев на моей одежде кровь, немедленно призвала меня к ответу, не дав даже помыться. Вытянув из моей смутной памяти все подробности, которые я только могла предположить, Эд сурово заявил:

– Крысы обычно не нападают на людей. Они могут сожрать труп, могут защищать гнезда с потомством, но они не нападают на людей, чтобы съесть. Больше никаких тоннелей, будем передвигаться по городу, но всем быть на чеку. За нами может быть слежка, та обсервация с мародерами, которую вы обнаружили достаточно далеко от маяка, но нельзя исключать нового нападения. Увеличим число дежурных, будем дополнительно приглядывать за окрестностями. Припасов пока хватит, никто не уходит за охраняемую территорию без предупреждения и сопровождения. Траншея готова, заграждения в порядке. Хер, кто нас теперь легко достанет, но людей мало. Всем соблюдать полнейшую осторожность.

После допроса я наконец отмылась, отметины на теле приобрели практически нормальный цвет, только под пластырем, где видимо был больший очаг поражения, остались маленькие розовые рытвинки, словно шрамики. Девки вооружившись мощным фонариком, еще раз тщательно обследовали все мое тело и вынесли вердикт: Меня все-таки действительно пытались сожрать. И если бы не Эрик, то лежать мне обглоданным скелетом во мраке спутанных ходов. Мля, охренительная перспективка, вашу мать. Ну почему он сбежал? В голове целый разноцветный калейдоскоп вопросов и не одного ответа… Только теплая патока, обволакивает тело и заставляет сильнее толкаться сердце в груди. Ему не все равно, не плавать. Он придет, Эрик найдет меня!

– У нас гости! – вдруг рявкнула Майра с верхнего этажа, где она несла свой караул с винтовкой.

Опять?! Да мы везунчики просто. И кто на этот раз? Рассував оружие по ножнам и кобуре скатилась с лестницы, готовясь встречать дорогих гостей, но какое-же было мое удивление, что к нам забрел, всего лишь старик. Мужчины переговорив с неожиданным визитерам, немного поколебавшись позвали его внутрь, видимо рассудив, что он не опасен. Взяв на себя обязанности по гостеприимству, Сани сегодня в карауле, устроила мужчину за столом на кухне. Наверняка голодный. Готовщик из меня хреновый, но вот разложить по тарелкам еду я в состоянии. Поставив перед гостем наполненную посуду я стала незаметно разглядывать его. На вид совсем старик, но крепкий. Волосы длинные, давно не мытые, лицо заросшее неаккуратной бородой. Одежда старая, изодранная совсем, грязная. Изгой.

– Как вас зовут? – спросила я, присаживаясь напротив него с чашкой кофе. – Вы живете в одной из обсерваций Чикаго?

– Меня зовут Мартин Корби. Я живу за стеной, девочка.

– А за стеной можно выжить?

– Если уметь выживать, то все возможно. Но я хочу тебе сказать, девочка, стену не просто так построили. Не все так просто за стеной, как кажется на первый взгляд.

– Я много раз бывала за стеной, и никогда не видела ничего страшнее комаров по вечерам. И как же вы оказались в городе?

– Я обычно не хожу в город. Я оказался лишним тут, мне тут делать нечего. Но мне пришлось сюда прийти. У меня есть тут одно незаконченное дело, – ой, а туману-то напустил, наверняка искал припасы. – Ничего в городе странного не случалось, в последнее время? – ха, да полна коробочка…

– Ну, если не считать уничтожения трех фракций, бесчисленных убийств, мародерства, то ничего особенного. А еще меня чуть заживо не сожрали крысы в подземном тоннеле. – пожаловалась я старику. Он внимательно посмотрел на меня потускневшими глазами и кажется слегка усмехнулся. – Я боюсь крыс. – развела руками. – Самые отвратительные создания. Жутко было так, что до сих пор мурашки не сходят.

– Крысы обычно не нападают на живого человека.

– А на меня почему-то напали. Может почувствовали легкую добычу, я совсем не могу сопротивляться и что-то соображать, если речь идет о крысах.

Старик пристально смотрит на меня. Странно. Сколько я видела изгоев, у них беглый, ищущий взгляд, они отводят глаза. Внезапно, что-то в его взгляде показалось мне знакомым.

– Ты ведь бесстрашная, не так ли?

Ну, это просто объяснить. Мужчина разглядывал меня, пока я возилась возле плиты, наливая нам по новой порции кофе, кивнул на мой растатуированный живот. Все мои шмотки подверглись тотальной стирке и щеголяла я в короткой майке.

– Да. Да. Только прошла инициацию, а потом началась война.

– Сколько у тебя страхов? – ничего себе осведомленный дядечка.

– Ну, с учетом того, что фракций больше нет, думаю это не такая уж великая тайна теперь. У меня их семь. Но самый большой страх – крысы. – Меня аж передернуло. – А откуда вы знаете про количество страхов? Вы были бесстрашным?

– Нет, но про пейзажи страхов знаю. Ты справилась со своими страхами? Научилась управлять ими?

– Ну так. Более или менее. Избавится не избавилась, но справится могу. Со всеми кроме одного.

– Тебе снятся кошмары?

– Всем снятся кошмары. – что-то меня стал напрягать этот дед. Что-то в нем не то. Какой-то он не такой, на вид изгой, а говорит как…

– Страх – это только отражение, девочка. Запомни это. Отражение твоего кошмара.

Ничего себе заявочки.

– Разве это не одно и то же?

– Нет, далеко не одно и то же. Страх парализует, но им можно управлять, с ним можно справиться, от него можно избавится. Кошмар – это неконтролируемая вещь, он может быть совсем невинным, но он поглощает, иссушает, лишает воли. Кошмаром можно убить. От него нельзя избавиться. Он сидит в глубине нашего подсознания и вылезает наружу, подобно дикому зверю нападает, терзает, мучает. Кошмар – это солнце, а страх – луна. Ночью луна дает обманчивый свет, но это только отражение солнечного. Кошмар – это огромный, раскаленный шар, попав в который, ты не сможешь выбраться. Страх ты осознаешь, можешь его игнорировать. Из кошмара может вытащить тебя только внешний фактор.

– Зачем вы мне говорите все это? Я ничего не понимаю…

– Никто не знает, с чем ему придется столкнуться в жизни. Может, эта информация тебе пригодится когда-нибудь. Может, она даже спасет твою жизнь.

Что-то мне кажется знакомым. Интонация? Слова? Я пристальней разглядываю старика. Нет, я определенно не видела его раньше. И имени не слышала никогда точно. То, что это бывший эрудит я уже поняла. Глаза… В сетке морщин, на худом лице, под нависшими веками прячется темно серый взгляд. Нет, не знаю я его.

– Ты ведь не урожденная бесстрашная? Откуда ты, девочка?

– Я перешла в Бесстрашие из Дружелюбия.

– Кто твои родители?

– Я их не знаю. Моя родная мать умерла в родах. Меня воспитывали приемные родители, но их тоже убили.

– Тебя зовут Эшли Финн? Ты одна из детей Финнов?

Я хватаю его за грязную руку.

– Откуда вы меня знаете? Откуда я могу вас знать? Кто вы?

– Слишком много вопросов. – О, боже. Этого просто не может быть!

– Вы знаете его? Что с ним? Где он?

– О ком ты, девочка?

– Вы знаете Эрика. Откуда, кто вы ему? – боже, этот прищур. С ума сойти. Не может быть!

– Эрик не такое уж редкое имя. Если ты скажешь мне фамилию, мне будет проще ответить на твой вопрос.

Мда, я только сейчас поняла, что не знаю фамилии Эрика. Как так?

– Я не знаю его фамилии. Но он был самый молодой лидер Бесстрашия.

– Конечно, я знаю лидеров Бесстрашия. Хоть я и живу за стеной, но я в курсе событий в городе. О тебе я слышал от изгоев. Среди них ходят слухи, что тебя ищет новый лидер Эрудиции. Ну или чего он там лидер, поди его разбери сейчас. Будь осторожна, девочка. Лидеры не ищут встреч просто так. У них есть твое описание и твое имя. Сказали, что ты живешь в районе Маяка. Не сложно было сложить два и два.

– Кем вы приходитесь Эрику? Пожалуйста, скажите мне!

– Если ты говоришь о молодом лидере Бесстрашия, то мне он никем не приходится. Но я видел его в Эрудиции. Давно. Тогда он не был еще лидером. Я, видишь ли, бывший эрудит.

– Я это уже поняла. Но у вас похожий взгляд, и щуритесь вы так же, как он…

Старик рассмеялся.

– Не зря говорят, что «фракция выше крови». Эрудиты в большинстве своем похожи друг на друга. А щуримся мы постоянно из-за того, что носим очки. Очков я не видел уже очень давно, а привычка осталась. – я с трудом представила Эрика в очках. Ох, темнит что-то дед. Очень странный бывший эрудит. – Я благодарю за ужин, за гостеприимство. Но сейчас я хотел бы отдохнуть.

Устроив мужчину на ночлег в одной из свободных каморок, я отправилась спать. Усталость накатывает как снежный ком, завернувшись в трофейную футболку и вдыхая ЕГО запах, я провалилась в сновидения, словно в бездонную яму. Несмотря на разговоры о кошмарах, в эту ночь они меня не посещали…

Доброе утро, планета. Вашу мать, я готова рвать и метать, словно взбесившаяся фурия. Дин не вышел на связь в намеченное время… черт. Поалёкав в никуда, решаю все же не включать паническую атаку раньше времени. Вдруг, у него не было возможности? Буду ждать следующего сеанса и грызть ногти от переживаний.

Сегодня моя очередь на отмывание нашей «Авгиевой конюшни», ну прелестно. Два часа гоняла с лентяйкой и тряпкой, громыхая ведром по маяку, осталась одна комната. Открываю дверь, здесь ночевал наш вечерний гость, старик ушел на рассвете, поблагодарив дежуривших за кров. Отжав кусок ветоши, плюхнула ее на швабру и принялась развозить грязь по углам, насвистывая простенький мотивчик. Размеренно орудуя своим орудием труда по облезлым доскам, попутно перетряхивая все тряпье, вдруг из тощего одеяла на пол вываливается тетрадка. Обычная общая тетрадка, но полистав ее я ничего не смогла прочесть. Какие-то закорючки, словно зашифрованные записи. Очень, блин интересно, явно старик забыл свою писанину. Повертев тетрадь в руках, запихнула ее под мышку, намереваясь выкинуть. Отработала свою вахту уборщицы, маяк практически сверкает… ну, если посильнее прищуриться, все, теперь на тренировку.

Улица встречает прохладой, скинув покоцанную грызунами куртенку, отправилась искать Райна. Мне нужно учится обращению с ножом в бою, необходимо совершенствовать свое небогатое мастерство. В Бесстрашии, неофиты в основном занимались только метанием, уделяя минимум времени на самые простые маневры. Откопала на кухне два старых ножичка, пришлось потупить их для верности об камешки, закругляя острие. Теперь ими никого не прирежешь, даже если очень сильно захочешь. Адреналин забродил в дурной крови чудовищной радостью… Лицо друга вытягивается и слегка бледнеет от растерянности, когда я вкладываю в его руку учебный клинок.

– Потренируемся? – лукаво спрашиваю я, вставая в стойку. Недоверчиво хлопает голубыми глазюками, потом расцветает нахальной улыбкой.

– Ну, смотри, малявка. Я тебя на полоски распишу, – самоуверенно ухмыляется парень, пытаясь произвести впечатление.

И дело пошло и поехало, резкие выпады, стойки, удары. Мы кружимся словно в танце… Пальцы крепко сцепили рукоятку, сталь выплясывает в ладонях, поет свою томную песню…

– Давай Кроша, нах*ячь этому пи*даделу по самый хрен, – завопила в открытое окно Сани, порываясь перевалиться через подоконник от предвкушения зрелища.

Дыхание разгоняется, сердце постукивает в груди. Я полностью сосредоточена, внимание сконцентрировано. Я быстрая, шустрая, изворотливая, но еще не достаточно, чтобы совсем уворачиваться от своего, более опытного сотоварища. Несколько обманных выпадов, едва заметных, и рука Райна взлетает к моему животу. Небольшое движение лезвием, и мой нож упирается ему в бочину. Я тоже его достала, смогла. Спустя час диких танцев, под ободряющие выкрикивания наблюдателей, мы покрываемся потом, свежими ссадинами, синяками и царапинами, оставленными затупленными, учебными ножичками. Ничего, все отлично, у меня уже получается…

Вдруг Райн неожиданно делает мне подсечку, я падаю, он придерживает меня, чтобы я не ударилась и укладывается на меня сверху. Бл*дь, ну что ему все неймется? Неужели одной зуботычины ему мало? Руки он мне держит, но ноги-то свободны. Эй, парень, я бесстрашная, ты не забыл? Ладно, и что ты собираешься делать? Вряд ли читать мне технику безопасности при обращении с холодным оружием. Ну конечно, тянется для поцелуя. Вот удивил-то! Из окна фыркает Сани. Бормочет что-то об озабоченных еб*натиках. Когда до моих губ осталось пару миллиметров, я, как следует, даю пинка ему между ног. Руки при этом он ослабляет, и выворачиваясь всем телом, я сбрасываю его с себя.

– Райн, ты больной или упоролся? Ты чего делаешь?

– Просто ты такая классная, с ножом, двигаешься… Я не могу с собой ничего поделать…

– А придется, Райн, потому что теперь я постоянно буду носить с собой ножичек, чтобы в следующий раз не только зарядить тебе по яйцам, но еще и отрезать их.

– Ты что, правда думаешь, что Эрик придет и найдет тебя здесь? Ты действительно веришь, что он ищет какой-то мифический диск? Эшли, ты совсем тупая? Он просто использовал тебя, чтобы из Искренности сбежать. А ты все по нему страдаешь.

– Он спас меня от крыс. Если бы не он, лежала бы я сейчас в тоннеле, мертвая и обглоданная. Зачем ему спасать меня, если он меня только использовал?

– Ты что, поверила, что это он тебя спас? Не слишком ли фантастичная история? Мы спускаемся в люк, спонтанно, заметь, ты заблудилась, и тут пришел супер-герой Эрик и тебя спас. Это все твои глюки, Эшка! Тебя вынес какой-нибудь изгой, а ты себе нафантазировала ерунды.

– Ну да и одел на меня футболку с запахом Эрика.

Райн закатывает глаза.

– Ну, какой еще запах Эрика. Ну, взял изгой футболку из гуманитарной помощи, чистую. Пожалел тебя, дурищу. Нет никаких запахов персональных. Мыли просто одной химией и все. А ты себе напридумывала. В момент стресса тебе показалось, что ты его слышала, вот подсознание и додумывает само. Забудь его, Эшка. Он сволочь и подонок. И ты не нужна ему, пора бы уже это понять.

– Он мне детский снимок оставил, мой. Я в кармане куртки нашла. Кроме него никто его оставить не мог.

– Ну, и откуда он его по-твоему взял?

– Он говорил, что он был в составе карательной группы, которая казнила изгоев. Видимо, остались какие-то личные дела в Бесстрашии.

– Ага. И он взял твой снимок оттуда. На память. Такой, весь из себя, романтичный Эрик! Ты сама-то в это веришь? Или твой больной влюбленный мозг вообще отказывается соображать?

– Хорошо, откуда по-твоему снимок?

– Яма взорвана, ты знала? Я слышал, когда на нас напали, два изгоя говорили об этом, что там больше нечего ловить… Может, были там мародеры, захватили случайно или я не знаю… Эрик не из тех людей, кто будет спасать девушку от крыс и совать ей в карман ее детскую фотографию. Просто так совпало все.

– В тебе говорит ревность, Райн. Слишком много совпадений – это уже закономерность. Все, вставай, надо поесть, а то у меня уже желудок к позвоночнику прилип.

Как же грустно, Ямы больше нет… Хоть мы и не могли сейчас туда вернуться, я знала, что где-то есть мой дом… Была надежда, что мы сможем когда-нибудь все восстановить как было… А теперь это все дальше и дальше. Черт тебя возьми, Эрик, не мог ты дождаться, когда я очнусь? Сиди теперь, ломай голову, ты – не ты?

====== «Глава 21» ======

Эрик

Из тоннеля вместе с Вайро вернулись все. Потеряли мы только Бартона. Я отдал то, что от него осталось и то, что осталось от вязкой жижи Дину, надеюсь он мне скажет, что это и как вышла такая х*йня. Мы все оглушены этим событием. Бартон добряк был, сильный, отличный бесстрашный.

– И все-таки, лидер, что же произошло там, в тоннеле?

– Если бы я знал, Джойси, если б я знал, бл*дь. Я нашел там Эшли, поеденную крысами, сам я тонул в какой-то вязкой жиже, а Бартон – распался вот на такие части. Что-то есть в этих туннелях, ведущих за стену. Причем, самое главное, появилось это совсем недавно, потому что буквально полгода назад я, с группой, спокойно ходил там и ничего там не было.

– Может там какой-нибудь подземный природный газ? Вызывает галлюцинации?

– Такие, которые оставляют на теле следы от укусов? Галлюцинации, которые разбирают тело на аккуратные кубики? Херня это все! Нет таких галлюцинаций! Подождем, что скажут эрудиты и тогда будем думать. Что на складах, Вайро?

– Да, нормально вроде там все. Я так уж пристально не смотрел. Консервы, сухпайки, вода, топливо. Несколько ангаров. Мы все обошли, посмотрели и закрыли обратно.

– Ладно, парни. Давайте за Бартона!

– За Бартона!

– Эх, а у Бартона только-только, вроде как, девушка появилась! После того как Лора ему отворот дала… Ему местная эрудиточка понравилась…

– Серьезно, Джойси? Уж не та ли, что Джанин прибила?

– Нееет, эта в ячейках, туда доступ только у лидера. Ему нравилась из отдела, где всякие испытания, черт, забыл как он называется, черненькая такая. Симпатичная. Он все к ней ходил, пороги обивал… Как же ее звали… Он же говорил мне… Ника… Нита…

– Мда… Теперь ясно, почему ему не хотелось из Эрудиции уходить… Черт.

Некоторое время сидим молча. Каждый переваривает случившееся, пытается уложить в голове. Мысли у всех невеселые. Людей мало и каждая потеря отражается на всех. Из пяти командиров осталось четыре. Что же это за пи*дец-то а?

– Ладно, надо спать уже. А то у меня голова сейчас взорвется.

Сегодня у изгоев спарринги. После того раза, они стали немного побаиваться, но борзые все равно есть.

Смотрю, как бьются двое девок. Ну, так себе битва, на твердую троечку. Чаще всего такие битвы заканчиваются выдиранием волос и расцарапанной мордой. Одна почувствовала победу, начала распаляться. Вторая спасовала.

– А ну, борись, боец! Встала и дала ей пи*ды, что еще за нах*й, какого хера ты разлеглась здесь? – нет, не слушает. Только лицо закрывает руками. Вот дура, идиотка х*ева!

– Я больше не могу! – что, бл*дь? Не можешь?

Подхожу к девицам, выдергиваю слабачку из-под второй девицы. Тащу ее к окну. Распахиваю раму и выталкиваю идиотку наружу. Даю ухватиться ей за оконный проем.

– У тебя сегодня персональная тренировка выносливости. Висишь тут пять минут. Не можешь – пи*дуй вниз, прямо на асфальт. Можешь залезть обратно, если силенок хватит, но советую все же висеть, так шансов больше. Мне по х*й, наебн*шься ты или нет, а вот ты научишься открывать в себе второе дыхание, поняла? – девица заскулила. – Да и не трать силы на скулеж. Будешь молчать, сил будет больше.

Вижу как Вайро орет на еще одного изгоя.

– Какие проблемы, Вайро?

– Да вот тут еб*ный недоумок решил меня драться поучить. Я ему палец вывернул на х*й, допекли они меня, командир. Да и вообще, чему их можно научить, если они сами не хотят? Уеб*щная идея это, лидер.

– Сам знаю, – черт, мысли мои читаешь, брат. – Достану диск и свалим отсюда на х*й.

– Лидер… ты в Искренности… не видел… не знаю как сказать…

– Видел, видел Вайро. Все с ней хорошо, живая и вполне себе здоровая. Привет от тебя ей передал, улыбалась. Эшли тоже сказала, что они в порядке.

Вайро лишь на секунду прикрыл глаза. Тяжелый вздох.

– Спасибо тебе. Надеюсь это все того стоит, командир.

– Если тебе будет легче от этого, делай с изгоями что хочешь, Вайро. Не жалей. И вытащи девицу из окна, если она еще не упала.

Сэм выговаривает мне за такие тренировки. А что ты хотел, Сэм? Мои люди тренируют бесстрашных, а не всякий огрызающийся сброд. Иду на очередной доклад. Обычно Сэм едва меня слушает. Да мне и не очень то хотелось, у него какие-то свои дела, целый лидер ведь. Кабинет Джанин закрыт. В прихожей, где раньше сидела ее помощница, никого нет, видимо Сэм не стал брать себе секретаршу. Или я просто ее не знаю. Ладно, подожду его, все равно пока делать нечего. Замечаю, что на столе стоит прибор, похожий на интерком, на котором мигает красная лампочка. Не особенно задумываясь жму на нее, прихожую оглашает голос Сэма