Текст книги "В прятки со смертью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

В грудь врезается чье-то тело, и я на автомате хватаю этого идиота за шею в захват.

– Какого хера не смотришь, куда прешь, – шиплю я, и почти сразу понимаю, что в руках у меня возиться, пытаясь освободиться от хватки, смутно знакомая мне девица. Оглушенный и затуманенный мозг воспринимает все несколько заторможено.

– Эээээрик! Что ты делаешь?

Я отпускаю ее, и уже хочу пойти дальше, но девка, прокашлявшись и, видимо, придя в себя от такого приема, вцепляется в мой локоть.

– Может зайдешь? – томно ведет она плечом и пошленько улыбается.

Может и зайду. Чего же не зайти, когда предлагают. Оглянувшись по сторонам и приметив кучкующийся народ, я киваю, и эта курица хватает меня за руку, тянет вглубь коридора. Чем ближе к комнатам, тем больше народу встречается на пути, что безумно раздражает. Я меняю направление движения, сам уже подхватив девицу под локоть.

– Эрик, комнаты в другой стороне.

– А кому нужны комнаты, детка? – глумливо спрашиваю я ее. – У меня есть идея получше.

Страх отражается в глазах у девицы, но мне уже то ли все равно, то ли сознание, залитое алкоголем, совсем отказывается подчиняться мне. Вокруг клубиться дымка из тоски, отчаяния, боли и явственно ощущается жажда крови. Так явственно, что кружится голова и тело все трясет от вожделения.

Она боится, но идет на свою казнь, как овца на заклание. Приметив небольшую подсобку, я резко толкаю ее туда, пока она не рванула убежать, или что еще хуже, не заголосила. Тут пропасти нет, избавляться от тела будет проблематичнее…

– Но зачем, если у меня комната есть… – пищит девка, а зрачки от ужаса у нее начинают расширяться все сильнее. – Тут грязно как-то…

– В Бесстрашии ты даже туалетами не брезговала по слухам, – стараясь говорить как можно спокойнее, отвечаю я ей, захлопывая дверь. Ее попытки что-то возразить бесят настолько, что я голов всадить ей нож в глотку уже прямо сейчас. Но не время пока…

– Так, значит, ты меня не забыл? – радуется дура, кокетливо пытаясь мне улыбаться.

– Отчего же, я все помню. – Повернувшись к ней, я бью ее в лицо, не контролируя удара. Она, явно не ожидавшая такого, падает на пол, заваливаясь на бок.

– Эй, ты чего? – испуганно, даже вроде как забыв, что надо чувствовать боль, ошарашено спрашивает она.

– Демонстрирую тебе свою память, – объясняю, заряжая берцем ей в живот.

– За что? Эрик…

Ах, ты сучка! Может тебе еще и объяснительную написать? Она пытается увернуться, откатывается, закрывает живот руками, получая по ним тяжелыми ботинками, но отчего-то не делает попыток по-настоящему сопротивляться. Она совсем идиотка? Почему она не отвечает мне? Не дерзит? Не посылает на х*й? Почему?

– Сопротивляйся, сука! Скажи мне, что я сукин сын! Ну!

Разбитые губы девчонки трясутся так, что вряд ли она смогла бы из себя выдавить хоть слово. Рыжие кудри намокли от пота и сбились в разного размера сосульки, прилипая к моим рукам, расписанным лабиринтами. В глазах боль, подчинение, и надо было бы уже удовлетвориться этим, – она уже достаточно унижена и напугана… Но меня все еще трясет и не отпускает, черная пелена уже полностью захватила разум, зверь требует настоящей, кровавой жертвы. Все инстинкты обостряются настолько, что я почти не понимаю, что я делаю. Член стоит колом, эта жажда выворачивает наизнанку…

Встряхиваю девицу, рывком поднимая ее наверх, чтобы встала на колени. Придерживая ее затылок одной рукой, намотав на кулак волосы, на всякий случай, быстрыми и четкими движениями я начинаю расстегивать пряжку и, приспустив штаны, вздергиваю голову девицы, чтобы она на меня посмотрела.

– Пустишь в ход зубы, резать буду долго, умрешь не скоро. Поняла?

Она покорно кивает, и я пропихиваю ей в рот свой член, каждую секунду ожидая, что она все-таки отомстит мне за боль и унижение. Глаз с нее не свожу, а она смотрит мне в лицо, как загипнотизированная, только разбитые губы никак не удается ей взять под контроль.

– Сильнее соси, сука! – выцеживаю я сквозь зубы, а адреналин от ожидания близкой опасности просто до звона в ушах пьянит разум. Алкоголь уже даже не ощущается, только ежесекундное предчувствие боли.

В подсобке тесно, от нашей возни что-то разбилось, стукнув по ушам грохотом. Накатило оцепенение. Ничего не чувствую. Хочу только разрушения. Только боль. Она поглотила меня и теперь распространяется на всех вокруг. Everybody, everywhere. Достаю нож. Девица хрипит и давится.

– А ну заткнулась, сука, башку разобью…

«…Я помню: „Сама напросилась“. А ты в очередной раз наглядно продемонстрировал, кто тут главный и принимает решения, а кому следует помалкивать и быть тупой куклой. Не зря железо таскал и мускулатуру наращивал. Герой! Мля…»

Слова всплывают в голове сами собой. Или это она сказала? Нет, голос Эшли… Этого не может быть… Я ошарашено смотря на девку, все еще сжимая в кулаке ее волосы и тыкая ей в лицо своим членом. В какой-то момент я так остро осознаю себя, будто вижу со стороны, мне становится жутко и ужас этот отражается в глазах рыжеволосой девки. Резко выдохнув, я отталиваю ее от себя так, что она снова заваливается на бок, но в этот раз быстро вся подбирается и притягивает ноги к груди, пытаясь инстинктивно закрыться от меня… Я поправляю свою одежду, так и не выпустив ножа из руки.

– А ну пошла вон отсюда, сука! Быстро!!!

Девица, ползком мимо меня, пробирается на выход. А я так и стою с ножом в руке.

«…У меня здоровья не хватит на твою нежность. Рано или поздно, ты меня просто искалечишь…»

Я искалечил ее. Я искалечен сам и калечу все, к чему прикоснусь. Рука что есть силы сжимает лезвие ножа. Теплая струйка ползет по ладони, тугие капли падают на пол. Кровь начинает заливать ладонь, я снова чувствую ее на своих руках, вязкую, теплыю, я непередаваемым запахом живой плоти… Наконец то, что надо! Вжимаю нож еще глубже, боли не чувствую, только вытекающую по каплям кровь, расползающуюся по мне, полу, подсобке, поглощающую меня в свое теплое нутро. Да, это то, что надо, самое правильное.

«Где ты свои последние мозги проеб*ла? Хочешь вместо состязания отлеживаться в лазарете? А потом всю свою никчемную жизнь, обслуживать изгоев – Он оскорбил меня, очень… гадко. Я просто не могла такое спустить».

«Больно? – А ты разве когда-нибудь бил НЕ БОЛЬНО? У тебя что, уже вошло в привычку – лупить мне по морде».

Слова звучат и звучат в голове, прожигая, выжигая в мозгу горечь, черной копотью покрывая нутро. Кровь капает и капает на пол.

«Ты снова меня спас. – Вот только благодарности еще ни разу не получил, одни неприятности».

«Я уже говорила, что люблю тебя? – Сейчас обратно отнесу и собственноручно утоплю».

«Ну вот за что мне это? – За все твои грехи. И судя по всему, у тебя их очень много накопилось. Так что терпи».

Все. Не могу больше. Где эта еб*ная сыворотка у них. Не хочу ничего помнить. Хочу забыть все на х*й.

Выскакиваю из помещения. Бегу куда-то. Пока не натыкаюсь на чью-то грудину. Чьи-то руки хватают меня, встряхивают, мужской голос орет что-то. Я не слышу. В голове ЕЕ голос, перед глазами ее лицо. Я хочу забыть, я не хочу ничего помнить!!!

– Ах ты м*дак еб*ный, что ты за соплежуй!!! А ну пришел в себя! – чьи-то сильные руки впечатывают в стену. Инстинкты берут вверх. Отбиваю руки, на автомате бью в морду. Получаю в ответ. Ее голос пропал. Появились другие звуки. Ощущения. К стене меня прижимает Вайро, всей свей массой, его локоть сдавливает мне горло.

– Это что еще за истерика, командир!!! Эрик! А ну очнулся, солдат! Ты что себе позволяешь! – локоть сильнее упирается в подбородок. – Ты что делаешь? На тебя все бесстрашные смотрят!!! А ты, как кисейная барышня, сейчас в обморок свалишься! Что ты не хочешь помнить? Ну! Говори!

– Ее, – хриплю, – ее не хочу помнить. Ничего не хочу помнить… Никого…

– А ну, отставить этот бред, солдат! Пришел в себя быстро! А ну, пошли!

Я соображаю еще плохо, но соображаю. Вайро, вроде, тащит меня куда-то. На голову льется холодная вода. Сознание постепенно проясняется…

– Ну что, пришел в себя, лидер? И что это за истерика? Ты в своем уме? Как ты вообще можешь позволить себе такое? Это из-за еб*ной девки?

Ярость выплескивается удушающей волной. Хватаю его за грудки, прижимаю к стене.

– Не смей! Не смей вообще о ней говорить…

– Ни одна девка не стоит того, чтобы из-за нее провалить все, что мы задумали. А даже если и стоит, если ты все провалишь, мы все, включая ее, окажемся в жопе, самой вонючей и самой у*бищной за все это время! У тебя есть цель, ты сам чему учил нас? Идти к цели! Без сомнения! Без сожаления! А ты что делаешь?

Молчу. Нечего мне сказать. Я вообще ничего не знаю. Оседаю по стене. Не могу больше.

– Я справлюсь, Вайро.

– Так то лучше, лидер. Не смей слабеть. Мы бесстрашные. Мы сильные. Мы справимся со всем этим дерьмом. Ты вернешь ее, когда наступит мир. Но чтобы он наступил, нам нужен лидер, а не слизняк. Я не хочу больше видеть тебя таким. Только не ты. Давай, проспись. – хлопает меня по плечу. – Завтра надо пойти посмотреть, что с поездами.

– Вайро, спасибо что… – слова закончились. Не соображаю уже ничего.

– Когда-нибудь сделаешь для меня тоже самое.

Утро принесло похмелье и головную боль. Прямая дорога мне к Дину. Как дошел туда – не помню.

– Дин! Отрежь мне голову!

– Под анестезией или без?

– Как хочешь…

– Может, начнем с таблеток? Ампутацию оставим на крайний случай?

– Сделай что-нибудь, только останови боль!..

– Сделаю коктейль моего собственного производства. Вам понравится!

– Перестань мне уже выкать!

Всандаливает мне укол. Буквально через три минуты начинаю чувствовать себя человеком. Да этот парень гений! Теперь на доклад к Сэму.

Сэм ничего не имеет против, чтобы мы пошли и посмотрели, почему не работают поезда. Он только за. Интересно, где он пропадает целыми днями. Во фракции его не бывает почти…

Беру с собой небольшой отряд. Вряд ли что-нибудь будет сложное, нам, скорее всего придется лишь включить или починить трансформатор. Так, техников надо взять и, наверное, программиста какого-нибудь. Парни найдут нужных людей. А мне надо посмотреть схему наземного метро.

До депо доходим без проблем. Как и оказалось трансформатор просто расстрелян. С умыслом или без, а чинить надо. Бесстрашным тут особо нечего делать, ходим отрядами чтобы отбиваться от распоясавшихся изгоев. Некоторые из них достали себе повязки с пустым кругом, и хотя не являются «Вольниками», выдают себя за них. Пока техники возятся, беру с собой двоих юнцов, решаю проверить сами поезда. Часто в вагонах ночуют изгои, но когда обсервации открыли, им стало раздолье, вагоны уже больше месяца пустуют.

«Ты выбрала неплохую огневую позицию. Но все испортила, подставившись под пули. В настоящем бою, тебе бы это стоило жизни. – Я тебя прикрывала, от Фора. В настоящем бою я могла бы спасти чью-то жизнь. Но это не настоящая война, это всего лишь игра.»

Вот теперь у нас настоящая война. Поняла ли ты, что я говорил тебе?

Не думать о ней. Не терять контроль. Идти вперед. Только вперед. К цели.

Техники закончили монтаж, к делу приступил маленький, юркий парнишка Гиль. Подключил компьютер к трансформатору и защелкал клавишами. Я решил пройти вглубь туннеля. Там, где раньше ходили поезда под землей. Теперь же рельсы выключены, оставлено только тусклое освещение, подпитываемое солнечными батареями. Надо проверить туннельные фонари и обозначения.

Прохожу немного вперед, фонарь осветил стену, на которой зеленым бликом высветилась стрелка. Так, значит обозначения сохранились, фонари работают. Отлично.

– Босс, готово, можно включать, – сверкает очками Гиль.

Включаем трансформатор, подключаем рельсы, дело за малым – найти диспетчеров и машинистов.

Вот уже который день просматриваю файлы из Бесстрашия. Списки неофитов разных лет не интересны, старые личные дела тоже. Нашел фотографию 12-летней Эшли* – она проходила по делу о казни изгоев, убивших ее приемных родителей. Очень интересным оказалось то, что Сэм не был урожденным бесстрашным. Оказывается он перешел в Бесстрашие из Эрудиции. Для чего ему было убеждать всех, что он урожденный? Странно.

Однако, больше всего заинтересовала меня скрытая информация, на носителе были зашифрованные файлы. Папка называется «Исследования В-440». И войти невозможно. Надо Гиля попросить, может он поможет расшифровать.

– Гиль! Можно тебя? Слушай, тут такое дело. Надо бы кое-какие файлы посмотреть. Они запаролены. Можешь открыть?

– Дай глянуть, босс, – отдаю ему планшет. Мальчишка потыкал в него. – Это старые пароли, босс, их давно уже никто не использует. Но у нас есть доступ к этим файлам. Ты можешь их прочитать в архиве Эрудиции. Но если тебе надо на планшете, могу и взломать. Не вопрос.

– Скоро сделаешь?

– К вечеру будет готово.

И парнишка не плохой. Надо будет взять его с собой из Эрудиции.

Тренировки изгоев по ощущениям все равно, что рыться в помоях. Тупые, закостенелые, совершенно ничего не понимающие, не боящиеся. Ни субординации, ни дисциплины.

– Новобранцы! Минутку внимания!

– Какие мы, на х*й, новобранцы! Мы «Вольники», так нас и зови.

– Кто это сейчас открыл свою пасть? – стараюсь чтобы голос звучал максимально спокойно.

– Ну я открыл, и че? – на меня нагло смотрит бритый наголо детина. Не знаю к какой фракции он не подошел, но в бесстрашные я не взял бы его. Даже под прицелом автомата. Круглые, на выкате глаза, как у дохлой рыбы. П*здец, болван.

– Я твой командир, у*бок! Если ты этого еще не понял!

– Да какой ты нах*й командир? У нас свои командиры, а ты еб*ный тренер, втупил?

Мне даже стало смешно. Как я дошел до жизни такой? Резко подхожу к нему, четким и сильным ударом валю его с ног. Ногой, что есть мочи заезжаю ему по ребрам. Потом по морде. Голова дергается так, что кажется сейчас оторвется, хрустнули хрящи. Придурок издает какие-то звуки, я уже не слышу, что он там скулит. Наступаю ему на руку, достаю пистолет и простреливаю ему кисть. Скулеж перерастает в вой. Изгои смотрят злобно, но вмешаться не решаются.

– Патронов у меня много, ублюдки. Церемонится тут с вами никто не будет. Это было предупреждение. Каждый, кто откроет пасть и п*зданет, что он тут орел, а не птичье дерьмо, получит пулю в лоб после того, как съест собственные яйца. Это всем ясно?

Выдергиваю у детины веревку которая служит ему поясом, оборачиваю вокруг шеи, делая петлю. На этой петле тащу его к снарядам. Придурок брыкается, хрипит что-то, лицо перекосилось и покраснело. От его взбрыкиваний свободные штаны дружелюбных остались позади, так я и тащу его в одной футболке и с голыми мудями. Перекидываю длинный конец веревки через высокую перекладину снаряда, подвешиваю идиота за шею. Ничего так видок – висит, ногами дергает, ага, дышать то охота, у*бищу. Лицо стало синеть, глаза выкатились из орбит, из горла раздаются приглушенные хрипы.

– У вас три минуты, чтобы придумать, как вытащить у*бка из петли. Время пошло.

И стоят, как еб*ные пни, даже не шелохнулись. Так бы и почил с миром этот придурок, да только смотрю – уже обоссался. Чтоб не нагадить тут дерьмом, отстреливаю веревку, у*бок падает в лужу собственной мочи.

– Считайте, что сегодняшняя тренировка прошла для вас зря! За одним только исключением – возможно, это послужит вам уроком, как не надо общаться со своими командирами. Так или хуже будет с каждым, кто откроет свою пасть до того, как я разрешу. Вас обучают, чтобы вы стали воинами, а не у*бищными болванами, которые бегают и размахивают оружием и с такой же легкостью теряют его, как и собственные жизни. У*бка – в клинику, остальные на снаряды! Вперед!

Так, а че я хотел им сказать-то? А, ну да!

– И все-таки внимание! У лидера к вам вопрос! Есть среди вас диспетчеры поездов и машинисты поезда?

Выходят четыре парня и девка.

– Идите в кабинет лидера, там вам выдадут расписание, приступите к работе завтра. Поезд должен ходить как прежде, ясно?

Вечером Гиль принес планшет. Оказалось, что В-440 это та самая сыворотка, которую мы использовали в Бесстрашии для симуляции страхов и пейзажа страха. Чертежи, планы, схемы… Черт ногу сломит, кто б это прочел. И очень интересная фразочка «Основное вещество выделено у объекта А-238» Вот черт, то за идиотская привычка называть все буквами и цифрами! Из чего она выделяла вещество для сыворотки? Из живого существа? Из человека? Дивергентов, над которыми она проводила исследования она тоже называла объектами. Она брала вещество из дивергентов? Черт, и спросить не у кого.

Пойду в клинику. Может Дин знает у кого можно выяснить.

– Ты опять со стеной общался, Эрик?

– Сегодня нет. Дин, можешь сказать, ты занимался чем-нибудь под началом Джанин? Работал когда-нибудь с ней?

– Я работал с Джанин, довольно долго, но она никогда не оставляет около себя никого больше, чем на год. Тактика у нее такая, чтобы сохранить в тайне свои исследования. Как только прошел год, она меня сплавила в клинику.

– Но ты знаешь, что такое объект А-238?

– Я знаю, что из этого объекта выделено основное вещество сыворотки симуляции. Для Бесстрашия. И вот еще что. Объекты буквой «А» уже очень давно не называют. Порядка 20 лет. Это очень старая разработка, надо бы спросить у тех, кто работал тогда. Я подумаю, что можно сделать.

– Если что узнаешь, сразу сообщи.

Вспомнилось, что Мелисса работала с Джанин, может она что-то знает. Давно надо с ней поговорить, да все никак не получу доступ к ячейкам. Сэм, сука, все чего-то тянет, держит девку в тюрьме зачем-то. Какая-то у него своя игра. Давно ее надо было искренним отдать, пусть бы ее судили. От Кана ничего не слышно. Он вообще затаился и не видно его. С тех пор как он прогнал бесстрашных из своей фракции, он вообще старается лишний раз на улицу не выходить. Боится покушения, видимо. Черт, как же бесит, повисло в воздухе ни туда ни сюда. Без этого диска вся затея летит прахом.

Комментарий к «Глава 17» * Маленькая Эшли http://s58.radikal.ru/i162/1502/76/c9660a2a60ce.png

====== «Глава 18» ======

Эшли

Музыка – «Yellow Flicker Beat» Lorde

Совершенно глупая надежда, что это кто-то из наших бесстрашных, на секунду застилает здравый смысл. Мало ли… может диск уже достали, случайно набрели на нас, да не знаю я, а вдруг…

Эдвард появляется в дверях:

– Изгои! Майра, на верх. Кто еще хорошо стреляет… Гарет, Чак на балкон. Девки, держитесь Рона.

Мы выскальзываем на лестницу, громко топая уносимся в подвал, где устроена оружейка. И кто ж там в гости к нам? Хорошие дяди принесли мне кило шоколадных конфет? Ага, бл*дь. Вот только чего-то почесывающееся правое полупопие, уверенно намекает на неприятности. Бесполезной суеты практически нет. Все торопливо разбирают средства защиты и оружие. Райн натягивает на меня бронежилет в один прием, великовато правда, потом помогает девчонкам и влезает сам. Автомат, запасная обойма, сталь в ножнах… Сердце отколачиваясь в грудине, разгоняет по венам кровь, впрыскивая дозу адреналина. Виски затуманивает отчетливый страх. Ну что девочка, ты обещала ублюдкам свинца? Это твой дом, это твоя жизнь, это твои друзья. У тебя есть за что бороться, есть кого защищать, есть ради чего жить. Не сомневаться, не жалеть…

– Ну что, повоюем, а уж потом обоссымся… – говорит Рон, уже досылая патрон в ствол винтовки.

Выскальзываем на улицу, Эд разгоняет нас по позициям, ныряю за контейнер. Автомат на одиночные, патроны на деревьях не растут. Первые выстрелы жахают по стали ограждений, уши закладывает тяжелым гулом. Сверху наши открывают огонь по нападающим. Майрушка уже на месте со своей винтовкой, лапушка моя. И мы тоже не сидим без дела. Я все это уже проходила на тренировках, только тогда не было живых мишеней… это горько. А ну не скулить, дрянь. Сцепила зубы, ладони на металл, палец на курок, первая цель пытается обойти наши засады справа. Да х*й там, выстрел, еще, нужно менять позицию. Дыхание разгоняется, дробь выколачивает в висках. Рядом заваливается Крис, высматривая врага сквозь темноту. Не видно не фига. Скоро полетят Фальшфейеры, нужно приготовиться. Блин, прям как захват флага… ну конечно. Жестом прошу мужчину подсадить меня на контейнер, такс, вспоминай дура, как ты тогда облажалась. Не высовываться… это не нейростимуляторы и ловить тебя не кому. Укладываюсь на живот, глаз прилипает к прицелу. О Господи… береги нас, помоги нам…

Впереди вспыхивают маленькие огоньки от выстрелов противника. Ну сволочи… Вообще-то, война на дворе! Война, мать вашу! А люди, вместо того, чтобы мирно существовать и сидеть на жопе ровно, убивают, воюют… Ладно, уже поздно читать им нотации. Один выход – отбиваться. Опасность рядом, она пришла к нам сегодня, чувствую я и то место, на котором сидят ровно…

Страх и паника проваливаются в бездну заполненную алкоголем. Только расчет, ярость наполняет мозг, нужно отключить ненужные эмоции. Крыша грузового контейнера открывает отличную точку для боя, пристраиваюсь и открываю огонь. Пули взвизгивают, выбив крошку в стенах маяка. Мать твою, голову вжимаю в поверхность, немного отползаю назад. Да, вот так лучше… Когда автомат начинает трещать в руках, все пространство словно зависает в простации. Как сквозь воду, густой глицерин, все в замедленном режиме… Серия выстрелов по правой стороне, от которых топают по спине мурашки, заставляют слегка приободриться.

Эдвард со своим отрядом перегораживает подходы, накрыв ублюдков, которые думали подобраться с той стороны. Вокруг нашего дома с двух сторон болото, там никому не пробраться, только две открытые стороны. Но их много, охренительно много. Кто они? Что им надо? Просто пришли поживиться или это те самые, еб*нные «Вольники» Сэма? Еще чуть-чуть, и они смогут добраться к контейнерам, тогда пойдет поножовщина… ой, черт! Вот только не это. Да что же нам делать?

А потом оглушающий дождь свистит вокруг, мое укрытие содрогается от попаданий, переваливаюсь через борт, прыгаю вниз, едва не сбив с ног засевшего тут Рона. Запах пороха обволакивает окрестности. Сверху маяка сыплются маленькие ошметки штукатурки, пыльное крошево… Чеееерт, там же Майра со своей снайперкой и мужики! А где Линн, где она? Где Сани? Где Райн? Не паникуй, не смей паниковать… все – потом! Теперь тягучая, почти ощутимая тревога вталкивается в тело. Нужно найти их, нужно проверить. На полусогнутых пробегаю несколько метров и прячусь за другим укрытием. Дальние контейнеры мы уже потеряли, вижу двигающиеся тени. По силуэту определяю лишь, что это мужчины. ДАЧТОВАМНАДОВАШУМАТЬ?

Видимость плохая, подсветку, видимо решили не кидать. Что-то осязается, ненастоящее, почти что придуманное, я знаю это чувство, помню. Но со стороны никакого движения, а чутье сразу выдает, как только я пошевелюсь, мне пи*дец. Сроднившись с землей, распластавшись словно трава, наконец замечаю их. Двое слишком близко подобрались ко мне, но не могут обнаружить. Еще секунду и хотелось открыть огонь, нет, чистое самоубийство, положат сразу. Тихие шорохи, сопения, неприятно передернуло… проходят мимо. Из мизерного преимущества я должна выжать по максимуму. Раздается хруст… черт, кто-то еще подобрался сбоку и наступил на ветку. Горло алчно сковывает удавкой, никаких идей больше нет… Стараюсь почти не дышать, стать невидимой. Они рядом, совсем рядом. Я слышу их и вижу уже четыре тени. Кожа на спине покрывается холодным потом и колется от разбегающихся мурашек. Неужели мне так страшно? А как бы мне теперь спасти свою шкуру и выкарабкаться из жопы, в которую я опять загремела? Я обязана сделать это… и буду пытаться, с маниакальным упорством, пока дышу.

– Тут бабы есть, я видел, – раздается паскудный голос. – Насажу на хер какую-нибудь тварь. – мерзкий, тихий смех. Вот это уже реально страшно, лучше смерть. Ну ушлепки, я сама вас насажу, сука, что яйца стекут в ботинки.

Два урода скрылись за углом контейнера, один засел с краю, один возле меня. Стрелять нельзя, привлеку внимание. В голове роятся мысли, руки немного подрагивают, доставая из ножен сталь. Я никогда не резала людей, никогда. А придется, первый раз… живых, я не смогу… Гоню прочь эти мысли, ради всех остальных, ради своей жизни, я должна. Я просто обязана, чтобы моя рука не дрогнула в нужный момент… Не могу, тяжело это, страшно. Черт! Я боюсь потерять свою человечность. Я боюсь превратиться в монстра. На моих руках и так, слишком много крови…

«Жалость… Ты не станешь бесстрашной если будешь жалеть своих врагов.» – В голове мигом всплывают его нравоучения. Я знаю, знаю, все правильно ты говорил… но у меня не получится. Черт, Эрик, знал бы ты, как мне страшно…

Но когда грохает выстрел, ощущаю лишь сковывающий гнев. Мрази. Не живется вам мирно, даже когда от людей жалкие горстки остались… Ненавижу.

– Рооооон! – вопль со двора. Кто-то ранен, убит… кто-то…кто-то из нас… Рон? Боже…

Выжидать нельзя. Сердце ухает последний раз в бешеном ритме и замирает.

«Тебе придется столкнуться со смертью не один раз. Но не позволяй ей выиграть у тебя, на кону – твоя жизнь. Ясно? Это самое ценное, что есть у тебя. И у меня» – я не позволю, не проиграю. Нет! Только не сейчас! Я все могу! Я справлюсь!!!

Пальцы крепко сжимают тяжелую рукоятку, бросок… только бы докрутить, не ошибиться. Холодная сталь входит точно в затылок изгою. Все происходит словно в тумане, будто не со мной. Рывок, размах, приклад обрушивается на голову другого мародера, и еще раз, удар пробивает висок. Все, надо валить отсюда ближе к маяку. На карачках за угол, до укреплений – оттуда и обзор получше и укрыться можно. Бронник замедляет движения. От всех перебежек сердце бешено бьется, звук отдается прямо в голове… Передислоцируются, падлы, скачут по всему периметру. Прицеливаюсь… тут словно кувалда врезается мне в живот. Не очень больно, просто сильный толчок, который разворачивает меня, я теряю равновесие, опрокидываюсь на задницу. Попали. Занимаю позицию. Ну сейчас я вам, твари, головы поотстрелю…

Патрон сочно скользнул в ствол. Стараюсь дышать ровно, но это получается с трудом. В стену контейнера, за которым я прячусь, то и дело долетают пули. Какие-то останавливает железо, какие-то рикошетят. Выглядываю из-за стены в те, непродолжительные паузы между стрельбой. Наши снайпера уже не сандалют сверху, очень темно. По правой стороне бой не угасает: Эдвард с ребятами пытаются зажать паскуд в кольцо. Вся наша братия уперто огрызается, х*й мы вам, так просто дадимся. Нападающие залегли мордами в землю. Нужно заходить в тыл, те двое прокравшихся, к своим полезли, считай путь свободен. Давай девочка, ты плоская, как доска, тебя не заметят. Ползком, ползком… мысль обрывается, когда вижу Линн, а на ней, пристроился грязный сучий потрох, активно пытаясь стащить с девчушки штаны. НЕНАВИЖУ!!!

Тонкий силуэт отделившийся от стены, Сани шустрой тенью отдирает от Линн, решившего развлечься ебаря за лохмы и одним движением, без сомнений, перерезает ему глотку. Вот это настоящая бесстрашная. Девки стремительно исчезают в ближайшем убежище, ползу за ними. Еще метров десять, ну давай, чуть-чуть. Резко взмываю вверх, меня схватил за шкирку как котенка один из паскуд. Ой бл*, пытаюсь вывернуться, но в броннике все попытки впустую. Он выхватывает у меня из рук оружие и откидывает на расстояние, ладонь быстро скользит к ножнам… идиотка, забыла забрать клинок. Меня с силой швыряют на землю, в бочину тут же прилетает ботинок. А в броне не так уж и ощутимо, херня какая. Выстрел прогремел как гром, продырявив башку моего обидчика. Мое тельце сгребают в охапку, оттягивая в сторону.

– Ты как, Эшка, все в порядке? – взволнованный голос Райна. – Он тебя не ранил? – только мотаю головой, стараясь собрать мысли воедино. Ну да, в морду сунула разок, подумаешь… Друзья тоже иногда ссорятся.

Благодарно приобняв спасителя я снова крадусь к бесстрашным. Все окрестности вокруг оглашает просто дикий, женский крик, что волосы встают дыбом… Со всех сторон, как на перегонки бросается наша братия. Изгои, безфракционники, отбросы, не подошедшие не одной фракции, которых многие даже за людей не считают…, а они настоящие люди, и в этом гребанном аду мужики пытаются защитить, спасти наши жизни в первую очередь…

Легкие разрывает от бега, раскурочивает на клочки, хрипы горстями вырываются из горла. А в глазах мгновенно темнеет, заволакивает мутной пеленой… «Бум» – и сердце пропускает удар, еще один, еще и еще… Сани сидит на земле и прижимает к груди тонкое тельце, наглаживая ладонью спутанные, рыжие кудри. Жуткий вой, словно раненная волчица, оплакивает растерзанного волчонка… Как в оцепенении смотрю на щуплое тельце среди руин двора, склонившихся над ним девушек… и кровь, всюду… Мальчишку за что… ребенок совсем… Ребенка-то за что, мрази… НЕНАВИЖУ… А мы, не уберегли, не смогли… Сползаю на землю и закрываю глаза. Меня засасывает во мрак, в ничто… Прошлое обрушивается внезапно и слишком яростно, ослепляющей вспышкой, выстрелы, взрывы и пламя от пожарища в Отречении языками облизывает щеки… Все снова вернулось… И свист перекрестного огня. И умирающий Ал на руках, из тела которого ручьем льет кровь. Суно, Девид, Хирут, Грег…, а потом сгущается и окружает плотная чернота, такая густая, что кажется, ее можно рвать пальцами. Глухой выстрел, заваливающееся тело с простреленной грудиной. ЕГО тело и снова расползающийся на груди багряный цветок…

Из черной пропасти меня вытягивает постепенно, медленно… так же медленно, как засасывало. Чувствую себя больной, сломанной, разбитой, разгрызанной на куски… Открываю глаза, бесстрашные отползают от убитого и тяжело дышат. Взгляд в мою сторону невидящими глазами, кивок в ответ. Все звуки гасятся, обманчиво отражаются смутным эхом, злобный оскал искривляет лицо. Нет больше страха, нет его, бл*дь, больше ни капли нету… только острая, колючая боль, залившая ядовитой патокой душу. Говорят, что мстящая женщина – это самое страшное зрелище. Не знаю, плевать мне. Теперь мы идем мстить, мы идем УБИВАТЬ…

Осматриваюсь по сторонам, все наши застыли, есть раненые, все грязные как черти. Враг окружен, позорно пытается выбраться из кольца, но Эд их не выпустит. Никто не должен знать о нашем местоположении. Никто не должен уйти. Автомат летит под ноги, теперь только ближний бой, выстрелами заденем своих. Райн передает свой нож, ладонь крепко цепляет рукоятку, мечтая только располосовать в клочья этих тварей, не знающих ничего человеческого, а перед глазами стоит умирающий Яшик, захлебывающийся собственной кровью.

– Вперед черти! – громкий крик сам извергается из горла на всю мощь легких. – Не одна тварь, не уйдет отсюда живой! Мы всех убьем. Всех!!!

Вспышки в голове, крики, бешеный ор, да пох*й, мы несемся вперед, сминая всех на своем пути, бьем, рвем, режем, втаптываем в грязь, уничтожаем. Нет жалости, нет сомнений, ничего не существует. Только искаженные предсмертными муками лица врагов, только кровь, только полчище демонов, вырвавшихся из преисподней. Наверное, все отступает на задний план, когда ад заворачивается спиралью, действуем четко и механически. Плакать будем потом… Я уже не знаю, в кого я превратилась? Сволочи! Мрази! Проклятые ублюдки!!! Решили, что можете просто так взять и напасть на нас? Взмах лезвия, удар. Еще удар. Уже вся одежда в крови. Думали, мы не будем сопротивляться? Взвизг стали. Еще, еще. Потрахаться вам захотелось? Убью… Не могу остановиться. Вся ярость, гнев долго копившийся по капли, фонтаном выливается в эти минуты. Ничего не слышно. Ничего не понимаю… Весь бой как со стороны. Никто не уйдет живым… Никто не ушел…