Текст книги "Пятеро. Сердце Луны (СИ)"

Автор книги: Энена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

На перерыве они собрались в кабинете Эдсвила, чтобы попить чай и отдохнуть. Астори и Джей ловко вытянули из чайника несколько зеленовато-прозрачных струй и распределили их по чашкам. Эд отпил глоток и зажмурился от удовольствия.

– Хороший чай… Сейчас бы конфеток к нему…

– Ещё не поняли, что значит загадка? – спросил Джей и краем глаза взглянул на Астори: с самого приезда они сохраняли нейтралитет и почти не общались.

– Нет. – Декс опустил чашку на блюдечко. – Но что-то мне подсказывает, что там перемешаны разные мифологии, чтобы сбить со следа. Я, например, в древнемайнлардских мифах нашёл упоминание о тысяче глаз Ааг Тха – Ночной Матери. Это звёзды.

Рон потянулся за гитарой.

– Сейчас я вам сыграю, и думать станет веселее. Вот, послушайте, я сам недавно сочинил.

Он пару раз тронул струны, настраиваясь, и заиграл:

– Ты знаешь об упорстве, друг?

Сейчас скажу тебе.

Ты совершаешь новый круг

Наперекор судьбе.

Ты знаешь: шанс на миллион,

И нет назад пути,

Но только если выпал он,

То должен ты идти!

И пусть грохочут небеса,

Пускай река бурлит,

В тебе самом живёт гроза,

В тебе она кипит;

Ты знаешь, это всё пройдёт,

Развеется, как дым,

А ты идёшь, идёшь вперёд,

Движимый лишь одним!

Лишь упорство, лишь упорство,

Зажигает в небе солнце,

Лишь упорство покоряет города…

– А дальше я ещё не придумал, – неожиданно сказал Рон. – Вот вам ещё одна.

Прежде чем ребята успели что-либо возразить, он поудобнее перехватил гитару и взял несколько нежных аккордов. Кабинет наполнился его приятным бархатистым голосом:

– Пусть любовь замерзает,

Уходит в века,

Человечества память,

Как перья, легка…

– Дальше я тоже ещё не придумал, – признался Мастер огня и отложил инструмент в сторону.

Понедельник встретил школу невероятной новостью: ночью камеры видеонаблюдения зафиксировали размытую фигуру, материализовавшуюся в Главном зале. Правда, она тут же залепила камеры какой-то липкой грязью, так что надежды узнать, кто это, не было никакой.

Мастера переглядывались, пока Арида на одном дыхании рассказывала об этом. Они-то уже поняли, кому понадобилось проникать в школу. Но что Ассахиру могло здесь понадобиться?

Эти мысли не оставляли их весь день. За каждым поворотом коридора, за каждой приоткрытой дверью чудилась опасность. Ближе к обеду гнетущее чувство отпустило, а на последнем уроке, физкультуре, мальчики так увлеклись игрой, что профессору Рамите Шквейн пришлось несколько раз делать им замечания. Впрочем, она и сама была на нервах, причём вовсе не из-за таинственного ночного гостя.

Приближался внутришкольный чемпионат по бутрелу – национальной эльдевейской игре. В ней участвовали две команды по восемь человек: один защитник, четыре полузащитника и три нападающих. Нужно забросить мяч в корзину, действуя только коленями, локтями и головой.

После тренировки мальчики решили ещё немного посидеть в библиотеке. Астори тем временем отправилась на занятия по кардалу. Перед расставанием она со смехом отправила друзей к большим зеркалам на третьем этаже, сказав, что в таком всклокоченном и растрёпанном виде пайтис Орвейн их просто не пустит.

Ребята и правда выглядели так, словно только что пробежали от одного конца Эльдевейса до другого: помятые, кое-как заправленные рубашки, взлохмаченные волосы и красные, как помидоры, лица.

– Ладно-ладно, причешемся мы, – недовольно проворчал Эд. – Пошли, что ли, ребята?

Астори проводила их взглядом и, кинув взгляд на часы, поторопилась в танцевальный класс.

После двух часов изнурительных занятий она вернулась в комнату совершенно измотанная, даже донести рюкзак от двери до стула не было сил. Мелли снова пропадала на занятиях, но Астори даже обрадовалась этому: с момента приезда они почти не общались. Ей было стыдно перед подругой, словно это она затеяла тот глупый спор. Астори искренне надеялась, что Мелли сумела простить Рона и оправиться от потрясения.

Отдохнув и собрав учебники на завтра, она вышла в коридор поболтать с подругами. Девчонки веселились от души, припоминая сайольские каникулы, но на душе у Астори было совсем не весело. В голову резко ударило предчувствие, разбив сознание на осколки. Что-то точно случилось, но невозможно было понять, что.

Распрощавшись с одноклассницами, она зашла в комнату, неторопливо прикрыла дверь и вдруг замерла. В двух шагах от неё стоял Рон, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Его взгляд внимательно изучал лицо подруги. Если бы Астори не была поражена тем, как ему удалось незаметно пробраться в девчачью спальню, то заметила бы промелькнувшее в глазах Мастера огня облегчение.

– Не хотелось бы загружать тебя проблемами, принцесса, но это серьёзный случай.

Серьёзный? Но что же такого могло случиться? За ним гонятся враги? Он ранен? Астори в недоумении смотрела на Рона, пока не заметила одну деталь.

Он не отражался в зеркале.

***

– Ты лохматый, как ёж.

– На себя посмотри, чудик. – Эд обиженно ткнул Рона в плечо и пригладил кудрявые волосы. – Вот так сойдёт, что думаете?

– Отлично, – кивнул Джей. – Ну что, пойдём уже? Декс, ты чего стоишь?

Мастер воздуха не ответил. Он внимательно рассматривал идеально-гладкую поверхность зеркала, словно хотел просверлить в ней дыру.

– Мне эта штука очень не нравится. Там будто что-то шевелится внутри… Пробуждается…

– У тебя паранойя, брат, – хмыкнул Рон. – Это просто зеркало, что в нём такого?

– Посмотрите сами, если не верите.

Мастера подошли ближе. Зеркальная глубина манила тусклым полусветом. Казалось, стекло сияет изнутри.

– Действительно странно, – произнёс Эд. – Ну-ка, посмотрим, что там такое….

Он осторожно вытянул руку. Пальцы будто дотронулись до отшлифованного льда – зеркало оказалось очень холодным.

– Нет, не на…

Джей не успел договорить. Стеклянная бездна вдруг вспыхнула необычайно ярко, и Мастеров засосало внутрь, будто кто-то ухватил их за шивороты. Прерывистые крики стихли в гулких коридорах, и только ошеломлённые увиденным студенты остались стоять как вкопанные, не понимая, что делать.

Их тянуло всё дальше и дальше; воздуха почти не осталось, лёгкие сгорали от недостатка кислорода, перед глазами поплыли золотистые узоры. Лицо и руки нещадно резало, а тело сдавливало, словно в тисках. По коже размазывались мутные капельки крови, отражаясь во всех тысячах зеркальных граней. Когда же это закончится?

Рон сделал отчаянную попытку и рванулся в сторону. Как раз вовремя. Ещё минута – и его ничто не могло бы спасти. Мастер огня двинулся вперёд, практически ничего не видя, полностью ослепнув от удушья и стеклянного сияния лабиринтов. Его будто раздирало на части, снимало кожу живьём, но сил на крики не было. Он с железным упорством пробивался к свободе.

Последний рывок, и боль отпустила. Рон вывалился из зеркала прямо на блестящий плиточный пол. Чувства были странные: ни головокружения, ни слабости, даже полученные раны не ныли. Он будто совсем потерял способность ощущать.

Мастер огня вдохнул побольше воздуха, но кислород не освежил лёгкие. Будто он напрасно напряг мускулы. Рон попробовал ещё и ещё и только тут обратил внимание на то, что студенты его будто не замечают. У зеркал стояли профессора и несколько офицеров полиции, невдалеке находился и директор Альпен. До вывалившегося из стекла школьника никому не было дела.

– Что за чертовщина здесь творится? – прошептал Рон. – Эй, я здесь!

Никто не отозвался. Он поднялся на ноги и торопливо приблизился к одному из студентов, отчего-то не ощущая пола под ногами. Странно.

– Да вот же я, ау! Что с вами?

Внезапно юноша повернулся и посмотрел сквозь Мастера огня, словно того и не было вовсе. Рон хотел бы сказать, что по спине у него прошли мурашки от этого странного взгляда, но не мог. Потому что не чувствовал спины. Как и всего остального тела не чувствовал.

Студент решительным шагом направился прямо на Рона. Тот хотел отшатнуться, но не успел: парень прошёл сквозь него, даже ничего не заметив. Мастер огня застыл. Что это было? Как… Как вообще это произошло? Что зеркало с ним сделало?

Он поднёс дрожащие руки к лицу. В ослепительно снежном свете, льющимся из окон, они казались слабыми полупрозрачными тенями, готовыми вот-вот исчезнуть.

– Чтоб тебя к чёртовой матери…

Он стал призраком. Он, Мастер огня, одно только имя которого должно обращать врагов в бегство, превратился в бесплотное привидение, пустое место, ничто! Рон стиснул зубы, хотя не был до конца уверен, что они у него теперь есть, и со злостью стукнул кулаком по стене. К сожалению, он слишком поздно понял, что этого делать не стоило.

Рука прошла сквозь стену, как нож через масло, и Рон провалился в соседний класс. Забыв, что нужно удерживать тело (раньше он это делал бессознательно), Мастер огня полетел вниз сквозь слои этажей. Только у самого последнего он сумел вернуть контроль над конечностями и более-менее сносно научиться управлять телом в своём теперешнем положении.

Люди его не видели, он не чувствовал ни рук, ни ног, в зеркале остались ребята, которых нужно было срочно спасать, вот только за помощью обратиться не к кому. Или?..

Если он не поможет, то не поможет уже никто.

Астори.

***

– Так, давай-ка повторим ещё раз. – Она нервно прошлась по комнате. – Эд подошёл к зеркалу, оно вас затянуло, выбрался только ты, но стал… хм… привидением?

– Видимо, да, – отозвался Рон. То, что подруга его видела, оказалось замечательной новостью и вернуло ему хорошее настроение.

– Какой ужас… Я ведь сама отправила вас туда, собственными руками… Это я виновата…

Астори опустилась на стул и прикрыла лицо руками. Она должна была почувствовать, что что-то не так! Просто обязана… Мальчики снова страдают из-за неё!

Мастер огня подскочил и поторопился успокоить подругу:

– Нет, Астори, нет! Это всё козни Ассахира! Ты ни в чём не виновата, поверь!

Она рвано вздохнула и отняла руки от лица. Голова гудела, словно там поселился целый рой пчёл.

– Нам нужно вызволить ребят оттуда, но как?

Перед ней возникло полупрозрачное лицо Рона.

– В Книге Мира поищем?

– Точно, – кивнула Астори. – Я позвоню дяде.

Она уже потянулась за телефоном, как вдруг отворилась дверь и в комнату вошла Мелли. Окинув соседку безразличным взглядом зелёных глаз, в которых потух весёлый огонёк, девочка опустила рюкзак около ножки стола и плюхнулась на кровать.

– Как дела? – спросила Астори как можно естественней, набирая номер учителя.

– Неплохо. Профессор Фидер говорит, что я могу стать лучшей на своём отделении… Это приятно, конечно… Но… Да кого я обманываю!

Мелли вцепилась в лазурную юбку, стараясь сдержать хлынувшие из глаз слёзы.

– Я всё ещё не могу позабыть его, Астори! Он чудится мне в каждом прохожем, приходит во сне и наяву, я постоянно слышу его чудесный голос… Наверно, я схожу с ума. Схожу с ума по нему.

Астори с жалостью взглянула на подругу: из неё будто выжали все эмоции и чувства, оставив лишь машинально двигающееся тело. Мелли заслужила гораздо большего. Кинув на Рона осуждающий взгляд, который должен был означать «Посмотри, до чего ты её довёл!», Астори подсела к соседке.

– Не переживай так, – мягко шепнула она, приобняв Мелли за плечи. – Всё устроится, ты ещё встретишь…

– Не устроится ничего! Мне никто не нужен, понимаешь, никто, кроме него!

Подруга отвернулась, и её льняные волосы разметались по лицу.

– Лучше бы мы никогда не встречались, – проговорила она с горечью.

Рон приблизился к ней с виноватым видом: наверно, и его терзали муки совести.

– Мелли… Мелли, прости меня, я не хотел… Я не думал…

– Она тебя не слышит, – вслух проговорила Астори.

Соседка вскинула голову:

– Что-что?

– Нет, ничего, тебе послышалось.

– Ладно… – Мелли спешно вытерла слёзы и попыталась улыбнуться:

– Прости, загрузила тебя своими проблемами…

– Нет, ничего. Если не против, мне нужно кое-куда выйти. До встречи.

Астори улыбнулась на прощание и выскользнула за дверь. Устроившись в укромном уголке коридора, она вместе с дышащим ей в спину Роном лихорадочно набрала номер дяди. Когда гудки смолкли, Астори, не дожидаясь, пока учитель скажет что-нибудь, невнятно и сбивчиво объяснила ему ситуацию.

– Что ж, – ответил Вэй после непродолжительного молчания, – я нашёл ответ в Книге. Нужно, как минимум, два Камня Мастеров, чтобы открыть проход в Зеркальный Лабиринт.

– А другого выхода нет? – упавшим голосом спросила Астори.

– Нет. К сожалению, нет. Мне приехать помочь вам?

– Спасибо, мы сами. Передай привет папе.

Она машинально положила трубку и спрятала телефон в карман, глядя в пустоту неподвижными глазами. Рон помахал рукой перед её лицом:

– Ау, почему достать ещё один Камень – это проблема? Возьми мой.

Астори с минуту бессмысленно смотрела на Рона, как на человека, который сказал несусветную чушь, а потом взорвалась:

– Как я его возьму?! Он в спальне мальчиков, а я, если не заметил, девочка! Мне что, ввалиться туда в виде Пятого Мастера и сказать: «Привет, пацаны, я к вам?»

Увидев, каким энтузиазмом разгорелись глаза друга, Астори хлопнула себя по лбу. И зачем она это сказала?

***

Слава Мастеру, вваливаться в спальню на глазах изумлённых студентов не пришлось. Рон указал нужное окно, и, проникнув сквозь него в комнату с кошачьей ловкостью, Астори в считанные минуты нашла всё, что ей требовалось. Таким же маневром вернувшись назад, она с гордостью показала другу добычу:

– Вот, достала!

Рон одобрительно кивнул и протянул руку за амулетом, но ладонь прошла через него. Мастер огня потемнел и сжал кулаки.

– Ничего, – подбодрила его Астори, – скоро мы освободим ребят и вернём тебе тело.

Около зеркала по-прежнему толпились полицейские. Глубоко вздохнув, чтобы волнение внутри рассосалось, Астори нарочито уверенно подошла к офицерам и попросила разойтись.

– Доверьте дело профессионалам, господа. Я уже не раз с таким сталкивалась и знаю, как поступить.

Она лгала, но полицейским это знать было не обязательно. Они разошлись, недовольно ворча, и Астори осталась один на один с зеркалом. Правда, был ещё Рон, но его нельзя было считать за полноценного помощника.

Взяв в каждую руку по одному Камню, она зажмурилась и направила в них энергию, как сказал дядя. Ей помог друг, опустив невесомую ладонь на собственный амулет. Два потока силы невидимыми нитями протянулись к зеркалу, и стеклянная глубина помутнела, будто по ней прошлись круги, какие бывают от броска камней в воду. Астори напряглась. По прозрачной поверхности раскинулась тонкая паутина трещинок.

Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть… Есть!

В лицо ударил яркий свет, и что-то неведомое втянуло их в зеркальную ловушку. От Рона Астори уже слышала о неприятностях перехода и готовилась к худшему. Однако на этот раз, благодаря Камням, всё обошлось. Они летели вниз по сияющему спиралевидному тоннелю, сложенному, как мозаика, из множества стеклянно-хрустальных кусков.

В какой-то момент падение прекратилось, и Мастеров мягко опустило на скользкий прозрачный пол. Друзья огляделись. Они находились в просторной комнате с зеркалами вместо стен, из которых на ребят смотрели тысячи тысяч двойников, отражаясь в бесконечных зеркальных коридорах.

– Где мы? – шёпотом спросила Астори.

«Где мы… Где мы… Где мы…» – стократно отозвалось в высоких сводах. Стало не по себе.

– Ребята рядом, я чувствую это. – Рон уверенно вышел вперёд. – Эй ты, штука, отдай мне моих друзей!

По зеркалам прошёл лёгкий гул, который перешёл в скрежущий разбитый хохот. Из стеклянных глубин поднялись тени, искривлённые и изломанные, с надтреснутым звоном стуча по зеркалам.

– Найди их и возьми…

Режущий слух, как скрип ногтя по стеклу, этот голос морозным ядом проникал в самое сердце.

– И быстрее, время не ждёт…

Астори сглотнула, чувствуя, как всё внутри стягивается в ледяной ком.

– Попробуй использовать энергию! – против воли закричала она Рону. – Улови нити!

Друг понял и весь напрягся, ища силовую дорожку. Астори прикрыла глаза. Разум пытался нащупать те невидимые узы, которые связывали его с другими Мастерами, но всё было тщетно. Проклятое зеркало блокировало любую энергию.

– Осталось десять секунд…

Сердце лихорадочно забилось, как птица в клетке. Десять секунд, всего каких-то десять жалких секунд на то, чтобы спасти мальчиков!

– Девять…

Всегда доброго и мягкого Эда, чуткого Декса, не теряющегося в самые трудные моменты, и Джея, которого она…

– Восемь…

Так, это глупости, о которых не стоит думать сейчас! Нужно найти способ, но какой, если сила здесь не работает?

– Семь…

Может, призвать на помощь предков?

– Шесть…

Астори обратилась к тем глубинам подсознания, в которых лежал ключ от обращения к душам прошлых Мастеров.

– Пять…

Ничего не выходит… Она чуть не заплакала от обиды и безысходности. Что же тогда делать?

– Четыре…

К предкам не обратиться, энергией защиту не пробить, они с Роном тут одни… На помощь позвать некого. Только два Мастера в глубине зеркал.

– Три…

И вдруг её осенило.

– Рон, – крикнула Астори, ещё не до конца веря в правильность мысли, – Рон, давай попробуем объединить энергии? Вдруг получится?

Мастер огня не ответил, только схватил неощущаемой ладонью руку подруги.

– Два…

Две туго натянутые нити энергии переплелись, перед глазами вспыхнули звёзды, и Астори увидела их. Три фигуры, окрашенные в ставшие родными цвета. Белый, синий, зелёный.

Рон сдвинул брови.

– Акроснах!

Из Камня огненной стрелой вырвался Ремул и ринулся к стеклянным стенам, за которыми томились Мастера. Сердце Астори ухнуло куда-то вниз, и она на миг перестала дышать. Счёт шёл на секунды.

Скрипучее «один» прозвучало одновременно со звоном разбитого зеркала и тонким визгом, пронзительным эхом отдавшимся в перепонках. Что-то с силой выбросило их наружу. Астори болтнуло туда-сюда, больно ткнуло в спину и выплюнуло на холодный пол Андерфила. Они дома.

Рядом прерывисто дышал Эд, на лбу Джея застыли капли пота, Рон машинально сжимал в ослабевших пальцах Камень, а Декс с ошарашенным видом нашаривал треснувшие очки.

Их окружили студенты, профессора, полицейские и подъехавшие репортёры. Чтобы не вызвать лишних подозрений, Астори быстро отняла у Рона амулет и спрятала его за спину.

– Всё в порядке, – с улыбкой сказала она, поднимаясь. – Я уже со всем разобралась.

Внезапно её нога почувствовала что-то острое, и Астори посмотрела вниз. Это был осколок разбитого зеркала.

– Всё замечательно, – повторила она. В голове вертелись слова учителя Вэя: «Улыбайтесь всегда и везде, даже если недавно висели на волосок от смерти. Уверенный в победе человек улыбается, а люди хотят доверять тем, кто не сомневается в выигрыше. Они всегда на стороне сильного».

Астори почти ничего не видела перед собой из-за дикой усталости и полного энергетического истощения, ребята выглядели как овощи, а стоящие рядом люди требовали детальных и правдоподобных ответов. Но требовалось улыбаться. И она улыбалась.

========== Сердцем к сердцу ==========

После происшествия с зеркалом Мастерам потребовалось провести два дня в больнице под присмотром врачей, чтобы прийти в себя. Они практически не спали, лежали по несколько часов с открытыми глазами, а по ночам метались и глухо постанывали, как раненые звери.

Астори винила во всём себя. Этого можно было избежать, если бы она в тот злополучный день не послала их расчёсываться! Вот зачем, зачем ей это было надо? Из-за этого возникло столько проблем… Немедленно съехались родственники, и учителю с Эдсвилом пришлось поработать с ними, чтобы не вызывать лишних вопросов.

Наконец отдых, покой и тайное лечение дяди сделали своё дело. Ребята вернулись к прежней жизни, хотя ещё несколько дней после выписки они прерывались на полуслове и пялились в пустоту, не отвечая на вопросы. Журналистам сказали, что пострадавшие потеряли память. Так оно и было. Ужасное заточение в стеклянной тюрьме начисто стёрлось из их воспоминаний. Астори считала, что это только к лучшему.

Постепенно жизнь вошла в свою колею. Учёба, тренировки, загадки… Незаметно подобрался самый романтичный праздник, посвящённый духу Любви, Эви, – День Сердец. Двадцать первого января все влюблённые и не только могли признаться в своих чувствах, послав «крылатку» – небольшую открытку в виде сердечка с крыльями. Их отправляли родным, друзьям и, конечно, своим вторым половинкам.

Эд старательно вывел поздравление и запечатал две открытки в конвертах – маме и сестре, самым дорогим людям в его жизни. Он, разумеется, мог послать им и электронное сообщение, но эти открытки он вырезал своими руками, своими руками красил и клеил блёстки, совсем как в детстве. Хотя… разве у него было нормальное детство?

Эд на секунду помрачнел, подумав о том, как многого о нём не знают друзья. Кто он в их глазах? Вечный весельчак и неутомимый кулинар? Беспечный мальчишка? Смешно.

Это сейчас он может позволить себе веселиться и шутить, когда знает, что матери и Элле не угрожает голод и нужда. Кондитерская не бросит, она прокормит даже в самые тяжёлые годы. А если нет, они откроют пекарню. Людям всегда нужен хлеб…

Эд вздохнул, отгоняя печальные мысли.Он надеялся, что друзья никогда не узнают его таким – оборванным тощим мальчуганом, который засыпал и просыпался голодным, а во сне видел булочки, буханки, батоны… Потом вставал в пять утра и помогал матери по дому, пока та работала: нянчил Эллу, кормил её, одевал, укладывал спать… А ещё каким-то чудом успевал учиться в школе. Где-то до девяти лет он был одет беднее всех в классе. Как его дразнили тогда? Бесхлебным оборванцем? Или…

Стук в дверь прервал его мысли.

– Войдите! – крикнул Эд, опуская письма на стол.

– Привет, как жизнь? – Джей дал другу «пять» и плюхнулся на стул. – Что делаешь?

– Да вот собираюсь попросить учителя, чтобы по почте отправил поздравления.

– Маме и сестре? – Мастер воды глянул на адрес. – Здорово, мы с папой тоже отправляем, ну, и они нам.

Эд кивнул, с теплотой поглаживая конверты.

– Да, мама с Эллой должны мне прислать со дня на день.

– А папе?

Мастер земли окаменел, с напряжённым вниманием глядя на светлое в прожилках дерево стола.

– У меня нет отца, – хрипло сказал Эд. – Он умер.

Джей вскочил.

– Правда? Прости, я не…

– Всё нормально. Мне тогда было три, Элле – два. Я его и не запомнил почти.

Воцарилось неловкое молчание. Мастер воды ещё немного помялся и ушёл, оставив друга в одиночестве. Эд плюхнулся на кровать. Кто знает, будь у него отец, может, всё прошло бы иначе. Маме не пришлось бы работать с утра до ночи, а у Эллы были бы нормальные куклы вместо замотанных в тряпки деревяшек. Сейчас всё это позади, но тогда, несколько лет назад, Эд, казалось, всё отдал бы, чтобы мама перестала плакать по ночам в подушку. Они тогда жили в одной крохотной комнатёнке на шестом этаже, откуда их через три месяца выгнали за неуплату.

Кондитерская стала для них настоящим спасательным кругом, помогшим выплыть из океана нищеты и невзгод. Мама купила «Лисий остров», когда он ещё был невзрачным пыльным помещением со вторым этажом, и самостоятельно подняла на ноги. Знакомые и друзья скинулись, мама через силу согласилась принять помощь от дедушки, и через полгода у семьи Атли началась новая жизнь.

В ней не хватало лишь одного: отца.

В напоминание о нём остались только дедушка и бабушка, Жозе и Омния, жившие в окрестностях соседнего города, Лейма. В особенно тяжёлые моменты мать отправляла их с Эллой туда, но остаться там насовсем не соглашалась. К сожалению Эда, они так и не побывали на могиле отца – на глаза маме наворачивались слёзы при одном только упоминании об этом.

Эд поднял голову. Теперь все те страшные годы казались ему полуразмытым сном. Он хотел их забыть, навсегда стереть из памяти, поверить в то, что всегда жил, как живёт сейчас. Иногда он мог беззаботно шутить и веселиться, даже выкинуть в мусорку недоеденный кекс, но порой воспоминания накатывали с новой силой, и он вскакивал посреди ночи с одной только мыслью: «А хватит ли на завтра еды?». В нём будто боролись две мечущиеся половинки, из которых одна должна была непременно вытеснить другую. Кто выйдет победителем из этой схватки, Эд не знал.

Но с тех пор прошло уже несколько лет. Пора расстаться с прошлым, даже если это прошлое не хочет расставаться.

В дверь снова постучали. На пороге показался всклокоченный Эзрик.

– Тебя ищет профессор Иккей, – проговорил одноклассник, по-гайлардски путая «д» и «т».

По спине прошли мурашки. Зачем он ей понадобился?

– Сейчас иду.

Веда Иккей ждала его в коридоре. Блеснув тёмными глазами, она безразлично произнесла:

– Вас ждёт отец. Прошу за мной.

Сердце Эда замерло. Отец? Не может быть… Профессор, конечно, перепутала его с дедушкой. Хотя она его уже видела… Но… Не мог же, в самом деле, папа вернуться с того света?

Ноги подкашивались, пока он шёл к одному из кабинетов. Разумом Эд понимал, что отец не может ждать его там, но всей душой желал этого. Ведь случилось же чудо для Астори, ведь она же нашла папу, так чем хуже он?

В пустующем классе у окна стоял Жозе, и серебряные ниточки в его волосах блестели в свете январского солнца. Эд с улыбкой обнял дедушку, хотя на душе отчего-то стало грустно. Он же знал, знал, что ничего не выйдет, так зачем надеялся?

– Привет. Случилось что-то срочное?

– Здравствуй, Эдигард. – Глаза Жозе подозрительно бегали. – Не то чтобы срочное… Мне… Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Что же?

Дедушка стиснул морщинистые смуглые ладони.

– Твой отец… Он жив.

Эду показалось, будто весь мир перевернулся с ног на голову. Стало невыносимо душно, кровь с силой застучала в висках, мешая сосредоточиться.

– Мой отец? Н-но… Но вы же сказали… Мама сказала, что…

– Возможно, ты поймёшь свою маму, когда встретишься с Дарфином.

Мастер земли с трудом сглотнул.

– Где он сейчас?

Дедушка указал на вход в соседний кабинет.

– За этой дверью.

Пол покачнулся под ногами Эда, и он чуть не упал в обморок. Сердце бешено стучалось о грудную клетку, так что даже становилось больно. Его отец находится в нескольких шагах от него, стоит только протянуть руку, и произойдёт встреча, о которой он мечтал все эти годы. Кажется, Мастер земли ещё никогда, даже перед лицом ста тысяч демонов, так не волновался, как сейчас.

– Дарфин, входи.

Дверь со стуком распахнулась, и на пороге показался высокий худощавый мужчина. Кучерявые волосы, зелёные глаза, схожая с отцом и сыном линия губ – постороннему могло показаться, что в комнате стоит один и тот же человек разного возраста.

– Добрый день, сынок.

Не помня себя от радости, Эд кинулся к отцу на шею. В этот момент он был готов обнять весь мир. Казалось, время замедлило ход, а вселенная опустела только для них двоих: отца и сына, наконец-то нашедших друг друга.

– Папа, – хрипло произнёс он, – папа… Неужели это правда ты? Я просто не могу поверить! Надо скорее всем рассказать… Мама и Элла сойдут с ума от счастья!

– Эдигард… – Дарфин отнял сына от себя и серьёзно заглянул ему в лицо. – Не надо ничего никому говорить. Особенно Элле. Пока.

– Почему? Ведь мы думали, что ты умер… Пропал без вести в горах…

Отец устало опустился на парту.

– Садись, сын. Нам надо о многом поговорить.

Эд непонимающе посмотрел на него.

– Я постою… О чём ты хочешь поговорить?

Дарфин вздохнул.

– Я не попадал в лавину в Ильзийских горах. Эту легенду выдумала твоя мама, потому что считала, что так будет лучше. Для вас с Эллой.

Отец помолчал. Стоящий у окна Жозе не шевелился, превратившись в каменное изваяние. Эд просто не мог поверить своим ушам. Как мама могла подумать, что им будет лучше считать папу мёртвым? Как он сам на это согласился? Зачем вообще была создана вся эта авантюра? Защитить их? Но от чего?

– Всё дело в том, что, – тяжело продолжил Дарфин, – что я… Я женился на другой женщине, Эдигард. На той, которую по-настоящему любил.

Эду показалось, будто его ударили. Весь привычный мир рушился по частям прямо на глазах, и самое ужасное, что он ничего не мог с этим поделать. Отец женился на другой и бросил их без средств к существованию? Мало того, он ещё имеет наглость прийти и заявить об этом? Да лучше бы его отцом был Ассахир, чем тот мерзавец, который сейчас сидит и делает вид, что ему жаль!

– Я хотел разойтись мирно… Видеться с вами по выходным, но… Твоя мать решила оборвать всякие связи, отказалась даже брать деньги у меня или у дедушки!

– Она не хотела чувствовать себя зависимой, – сквозь зубы проговорил Эд. – А куда делась квартира, в которой мы жили?

– Квартиру я продал, чтобы обеспечить себе и Миджене жильё в новом городе. У тебя, кстати, есть братик…

Мастер земли круто развернулся и направился к двери, не дослушав. Было бы невыносимо дальше терпеть эти жалкие оправдания и рассказы о новой семье. Зачем отец вернулся? Зачем разбил надежды о добром и любящем папе? К чему хвастаться предательством? В голову Эду ударила обида: он понимал разумом, но не мог принять сердцем.

– Эдигард!

– Давай так, – медленно сказал Эд уже в дверях, – я не имею к тебе претензий, а ты – ко мне. Но брата у меня нет, так же, как и отца. Меня устраивает моя жизнь. От тебя ничего не требую, только одного – навсегда исчезнуть. И пожалуйста, не искалечь жизнь Элле так же, как искалечил мне.

– Сынок, постой…

– Прощай.

Эд решительным шагов вышел из кабинета. Позади ещё слышался голос отца, но Мастер земли упрямо направлялся вниз, к выходу, подальше от всех. По пути ему попадались студенты, кто-то пытался заговорить, но Эд молча проходил мимо. У него не было желания общаться с кем-нибудь сейчас.

Внутренний голос шептал, что он поступает неправильно, что надо дать отцу второй шанс, что каждый человек имеет право на счастье, но все эти слабые доводы тонули в океане боли и горечи, плескавшемся внутри. Впервые в жизни Эд не хотел быть героем или хорошим парнем. Ему просто нужно было набить кому-нибудь морду, чтобы полегчало.

Он столько лет мечтал о встрече с отцом, молил о чуде, просил оставить папу в живых. Писал ему письма, составлял список тем, которые обсудит с ним. Готовил подарки на каждый Сайоль… Эд бесился от сознания, что все прелести семейной жизни достались не ему и не Элле, а какому-то другому ребёнку. Мастер земли ненавидел его и готов был растерзать при встрече.

Морозный ветер надул лёгкую хлопковую рубашку, и Эд осознал, что оказался на улице. Кругом высились белоснежные холмы сугробов, в отдалении проказничали и хохотали студенты. Только у него на сердце было хмуро и горько. Собственная энергия душила упругими кольцами, голова кружилась от возникших запахов корицы и цитрусовых.

Прямо над ухом раздалось хлопанье крыльев, и, прежде чем Мастер земли успел поднять глаза, что-то, похожее на небольшой волосатый мячик, ударило его в лоб. Эд пошатнулся. Тёмные потоки разлились по всему телу, беря контроль над разумом и душой.