Текст книги "Фиолетовый холм (СИ)"

Падал лёгкий снежок. Драко ощущал прикосновения хлопьев к лицу. Он не ожидал, что сегодня получит сообщение от Гермионы Грейнджер. Малфой как раз брёл от теплиц Хогвартса, когда почувствовал знакомое приятное жжение волшебного золотого кругляша в кармане. Для того, чтобы аппарировать, нужно было добраться чуть ли не до Запретного леса, до высоких заснеженных холмов. Если Грейнджер нужна была срочная встреча, а ей всегда всё требовалось срочно и быстро, то ей самой стоило появиться здесь, тем более, что она не указала место.

Драко зашагал по заснеженной тропе, ведущей к Визжащей хижине. Он казался спокойным, но сердце волнительно трепетало в его груди. Драко не виделся с Гермионой с тех самых пор, как она вместе с Поттером и Уизли была спасена Добби из Малфой-мэнора.

Драко чертыхнулся. Идиот Поттер вырвал из рук его палочку. Осколки люстры ранили тогда лицо.

«Неужели две палочки стоили такого риска?» – недоумевал Драко. Ему не дано понять гриффиндорцев. Никогда.

Но там, в поместье, когда он увидел Гарри Поттера, и всё что требовалось от Драко – узнать его, он вдруг вспомнил слова Распределяющей Шляпы:

«На Слизерине, конечно! Слизерин – замечательный факультет! Если бы мистер Поттер не попросил меня об обратном, то я непременно отправила бы его туда. Вы могли бы стать хорошими друзьями».

И это стало последней каплей, переборовшей даже страх за свою семью, если кто-нибудь ещё узнал бы Избранного.

Драко достал палочку и взмахнул ей. Утеплённая школьная мантия превратилась в чёрный плащ, подбитый мехом, не уступающий мантии по теплу и красоте. Появилась маска на пол-лица. Отводящие взгляд чары. Драко накинул капюшон плаща и ускорил шаг.

«Для пятнадцати минут не самое маленькое расстояние», – посетовал он на то, что дал себе так мало времени.

Палочка Блэка слушалась идеально. Она отлично лежала в ладони, казалось, что она была с Драко изначально. Тонкая и гибкая, она легко поддалась ему, когда он снова взял её в руку после большого перерыва. Она была сделана из древесины кипариса. Внутри неё билась жила дракона. Драко предпочёл бы, конечно, свою родную палочку, но она досталась Поттеру, тут уже ничего нельзя было поделать.

Плащ Драко раздувался и трепетал на ветру, снег бил в лицо. Визжащая хижина осталась позади, Драко решил подняться выше, потому что не знал, где точно появится Грейнджер. Он зашагал по снегу дальше, всё выше поднимаясь на холм. Над головой висело светло-серое небо, почти целиком занавешенное облаками. Снег прекратился, а ветер понёс облака дальше. Заснеженные башни Хогвартса, казавшегося отсюда сказочным прекрасным замком, блестели под едва выбивающимися через убегающие облака лучами солнца. И от этого вида дыхание перехватывало в груди. Холмы вокруг Хогвартса купались в снегу и утреннем неровном свете. Они уходили на север, туда, где февраль бушевал куда сильнее, не отгоняемый магией волшебного замка. За холмами лежала огромная долина, которую пересекали маленькие замёрзшие речушки и зеркальные озёра Шотландии. По другую сторону чернел громадами крон Запретный лес. Он разрастался в размерах с каждым годом всё больше, почти вплотную подойдя к хижине Хагрида. Здесь, на холмах, затянутых снегом, уже виднелись одинокие молоденькие деревца, выросшие из семян, занесённых ветром.

Драко вдыхал бодрящий запах зимы: пряный аромат сосновых иголок, промёрзшей древесины и хрустального льда. Снега здесь намело столько, что на подъёме он доставал Драко до середины бедра. Но Малфой продолжал подниматься. Он чувствовал себя прекрасно, и ноги сами несли его вперёд.

Он поднялся на самую вершину холма и осмотрелся. Гермионы видно не было. Драко неудержимо захотелось порадовать её. Он взмахнул палочкой, и из снега вырос белый изящный стебель, сотканный из тысяч и тысяч снежинок. Резные листья вытянулись, украшая его, а на самом верху распустилась ледяная голубая роза. Трансфигурация никогда не была любимым предметом Драко Малфоя, но сейчас он мысленно похвалил себя голосом профессора Макгонагалл и добавил Слизерину не один десяток баллов.

За своим занятием он не заметил появившуюся на холме Гермиону. Она прокашлялась, и он резко обернулся, застигнутый врасплох. Голубой шар Фиде ещё светился на снегу.

Она не забыла проверить.

– Привет, – улыбнулась Гермиона.

– Привет, – пробормотал Драко, он сделал навстречу ей несколько шагов и подал руку. Гермиона с его помощью поднялась ещё выше и остановилась рядом с ним.

– Что случилось? Что-то снова с Поттером или Уизли? Кикимер зовёт на помощь, или на горизонте замаячил новый крестраж?

– Нет, – продолжала улыбаться Гермиона, смущая его ещё больше. – Не угадал.

– Тёмный Лорд решил сдаться, и я чего-то не знаю?

– Если бы так! – засмеялась Гермиона. – Я просто хотела повидаться. Я хочу рассказать обо всём Гарри и Рону, пока Гарри не нырнул в озеро.

– Прости? – не понял Драко.

– Неважно, – отмахнулась Грейнджер, вглядываясь в его серые глаза. Серые, как у красавца Регулуса Блэка.

– Ну… тогда, – растерялся Драко, впервые не зная что сказать. Его взгляд упал на наколдованный цветок, качающийся на тонкой ножке на ветерке. Малфой вынул из-за пояса палочку и взмахнул ей. Цветок оторвался от снега и поплыл в руки Гермионы.

– Сегодня, кстати, день святого Валентина. Никогда не любил этот глупый праздник, – проворчал Драко, – но не могу оставить девушку без подарка. Это тебе, Грейнджер.

Гермиона сняла перчатки и дотронулась до цветка, зависшего перед ней в воздухе. Лепестки розы были нежными и тонкими и невероятно походили на живые. Гермиона коснулась их кончиками пальцев, и лепестки стали таять.

– Красиво и недолговечно, – сказал Драко.

Гермиона перевела на него взгляд и заметила палочку у него в руке. Палочку Регулуса Блэка. Грейнджер выронила хрупкую розу, и цветок упал в снег.

– Она же не слушалась тебя раньше, когда ты только нашёл её, – проговорила Гермиона. – Где твоя палочка?

Драко поёжился.

– Ей нужно было время, чтобы признать меня, – ответил он. – А моя старая палочка… Мне больше по душе эта, – Драко был слишком встревожен неожиданным замечанием Гермионы и потому ничего лучше придумать на месте не смог.

– Так странно, – заговорила Грейнджер. – Сегодня я была на площади Гриммо. Разговаривала с Блэком. Я хотела рассказать ему о чаше и спросить его, что он думает о крестраже в школе, но, оказалось, он уже знал обо всём. Во всяком случае, о том, что крестраж находится в Хогвартсе. Даже предположил, что это диадема Ровены Равенкло…

– Действительно, странно, – растерялся Драко.

– И да, сегодня день святого Валентина. Поздравлять картину хорошо, но я хочу поздравить и тебя самого… живого, Регулус, – Гермиона приблизилась к Малфою и поцеловала его холодные губы. Её ладони легли на плечи Драко, но прикосновение не принесло ему радости. Он стоял неподвижно, так и не ответив на поцелуй.

Гермиона отстранилась от него, и улыбка исчезла с её лица.

– Ты думаешь, что я Регулус Блэк?! – процедил Драко, обжигая Грейнджер яростным взглядом.

Гермиона ещё никогда не видела его в таком гневе.

– Сегодня я стала уверена в этом, – ответила она. – Ты знаешь такие вещи, которые могли быть известны только Регулусу. Ты знал заклинание с самого начала. Фиделе менте – ты знал его, но Регулус придумал его сам! Ты многое знаешь о крестражах, ты прекрасно разбираешься в зельях, ты помогал мне готовить яд, ты закрылся тогда от портрета в доме Гриммо и от Кикимера, ты пошёл со мной в пещеру, нашёл там лодку и… твой боггарт – горящее древо Блэков!

Драко слушал её безмолвно, он прикрыл глаза и с каждым словом всё больше мрачнел.

– Тебя слушается палочка волшебника, которую ты не забирал у него силой, и у тебя нет позволения пользоваться ей. Она твоя.

– Моему возрасту ты тоже нашла оправдание? – проговорил Драко, чувствуя, как горькое чувство ревности наполняет всё его существо.

– Сегодня я видела его, дневник Герпо, только ты мог оставить его там и знать о тайнике, – уже менее решительно сказала Грейнджер. – Регулус на портрете сказал, что читал его. Там было много зелий молодости… И ты… ты помогал нам, – уверенность Гермионы улетучивалась с каждым новым словом, а лицо стоящего напротив неё человека искривилось в горькой усмешке.

– Да, помогал. И, может, я делал всё это ради вас, для тебя, – зло сказал Драко. – Или ради себя? Что, если я просто ненавижу Лорда? Что ты мне скажешь, поздравишь с днём святого Валентина? Может, даже скажешь, что ты меня любишь? Или, что перестала любить?

– Я… я не знаю, что сказать, – пробормотала Гермиона, чувствуя, что никогда ещё не была так уязвима и растеряна.

– Я не Регулус Блэк, – холодно сказал Драко. – Это многое меняет, правда?

Гермиона молчала. С неба снова повалил снег.

– Хотя, это было довольно мило, – заметил Драко. – Если бы ты знала, кто я, всё было бы иначе… Любовь вообще странная штука, но она не изменяет человека. Можешь рассказывать Поттеру, – он хмыкнул, – ты бы всё равно это сделала, такова твоя природа. А я бы всё равно остался слугой Тёмного Лорда с отметиной на предплечье, потому что такова моя природа, – Драко обошёл Гермиону, смотрящую на заносимую снегом розу. – Я… попытаюсь что-нибудь узнать о диадеме.

Драко сжал кулаки и направился прочь, начав спускаться с заснеженного холма.

========== Глава двадцать седьмая – Магазин коллекционных карточек ==========

Лучи света лились сквозь высокие окна библиотеки Хогвартса, они падали на мраморный пол, тёмно-синие стены, старинный стол и многовековые книги и рукописи, стопкой лежащие на нём.

Март в этом году был мягкий и тёплый, что было неожиданно приятным после столь холодной зимы.

Драко ощущал царившую в библиотеке напряжённость, хотя людей было не так уж много. Несколько учеников замерли за столами, склонившись над учебниками, строча конспекты и рефераты, но всё их внимание было сосредоточено не на бумажных страницах. Чему удивляться? Магическую Британию каждый день сотрясали нападения тёмных волшебников, всё чаще их жертвами становились уже не простые маглы, а другие волшебники.

День угасал, солнце садилось.

Малфой закрыл пыльный том «Магической истории Средних веков» и отложил его в общую стопку просмотренных талмудов. Пальцы Драко почернели от старых чернил и прогнивших книжных корешков, а ноздри щекотало от вековой пыли. Поднявшись, Драко обхватил, прижав к себе, стопку книг и направился к стеллажам в раздел «История». Книги стали неспешно выплывать из общей стопки и возвращаться на свои места на полках.

Месяц подходил к концу, а Драко так и не нашёл никакой информации о диадеме Ровены Равенкло.

Хмуро наблюдая за тем, как книги становятся на места, он прислушивался к голосам перешёптывающихся детей. Ничего хорошего Малфой не услышал, впрочем, он и не надеялся.

Кожа на предплечье начинала гореть, к сожалению, Драко прекрасно знал, что это могло значить.

Он вышел из библиотеки и заторопился по коридору к подземельям, чтобы забрать мантию. Драко, подгоняемый нарастающей болью, всё ускорял и ускорял шаг. На лестнице он налетел на испуганную девчонку с младшего курса. Она жутко напомнила Драко Гермиону Грейнджер. И Малфой, и девочка отлетели друг от друга как ужаленные, и неизвестно, кого это столкновение напугало больше.

За прошедшие дни Драко часто вспоминал о Грейнджер, но каждый раз раздражение захлестывало его с новой силой. Он с ней больше не виделся с того дня в феврале, когда она назвала его Регулусом Блэком.

Драко влетел в гостиную Слизерина. Вокруг диванов собралась целая куча народа. В центре галдящей толпы гордо стояла Панси со щенком на руках.

– А, по-моему, он похож на чудовище, – весело сказал Блейз. – Морщинистый и нескладный.

Забини оглянулся на звук отъехавшего в сторону портрета, скрывающего вход в подземелье факультета.

– Ты где пропадал? – воскликнул Блейз.

– Посмотри, Драко, какую прелесть подарили мне родители! – радостно сказала Панси.

Драко отмахнулся от друзей, как от докучливых мух, их радости и проблемы были столь же далеки от него, как берега континента от Англии. Сплетни и хихиканья однокурсников отозвались ноющей болью в руке, и Малфой поспешил в спальню. Он подскочил к сундуку с вещами, стоявшему у кровати, и стал небрежно выгребать оттуда вещи в поисках мантии. Наколдовать хорошую тёплую мантию Пожирателя смерти у Драко в последнее время плохо получалось, палочка словно не желала делать ничего, связанного с делами Тёмного Лорда.

– Драко, что происходит? – Блейз вошёл в комнату и тихо прикрыл дверь.

– Всё просто прекрасно, и ничего не происходит, – процедил Малфой, не отрываясь от своего занятия.

– Ты лжёшь, – покачал головой Забини.

– Ну, прости, что мне совсем не интересны ваши шуточки и игры, – огрызнулся Малфой.

– Что, совсем всё плохо?

– Меня вызывают, – Драко нашёл свою чёрную мантию и раздражённо нацепил её на плечи. – Может, сегодня меня в числе других Пожирателей пошлют к дому семьи кого-нибудь из однокурсников, может, меня самого сегодня прикончат, и ты ещё спрашиваешь меня, совсем ли всё плохо?!

– Тео и Грегори тоже вызвали? – спросил Блейз.

– Я их ещё не видел, – зло сказал Драко.

Дверь в спальню мальчиков отворилась, и на пороге показался Крэбб. Он широко улыбнулся, поглядев на собравшегося Драко.

– Меня тоже вызвали! – гордо сообщил он, подойдя к своей кровати и вынув из-под подушки небольшой ножик с серебристой рукоятью. – Как думаешь, Драко, на кого поохотимся сегодня? – спросил он, не обращая внимания на нахмурившегося Блейза.

Драко болезненно поморщился. Крэбб всегда поражал его своей бестолковостью, но со вступлением Винсента в ряды Пожирателей смерти в нём открылось ранее спящее качество – жестокость. Крэбб не гнушался использовать на вылазках Непростительные заклинания, и произнести Авада Кедавра, казалось, ему было легче, чем ответить на уроке у Флитвика.

– Ладно, не буду тебя задерживать, дружище, – вздохнул Блейз, пропуская Драко к выходу.

– Эй, Драко! – крикнул Винсент, подходя к двери.

Драко неохотно развернулся к нему.

– Мы поспорили с Грегом. Он не верит мне. Я сказал ему, что запытал тогда того магла до сумасшествия, – Винсент рассмеялся.

И тут произошло невероятное. Раздался глухой хлопок, вспышка неясного света. Лицо Винсента вытянулось в явном недоумении. Ноги подкосились. Он протянул пухлые руки к Драко, но Малфой отскочил назад. Крэбб рухнул на пол и замер, распластавшись у самой двери.

Драко посмотрел на Забини, стоявшего совсем рядом с палочкой в руке.

– Ты что наделал?! – прошептал Драко.

– Я не собирался отпускать этого идиота туда, – чётко сказал Блейз. – Он поубивает и покалечит не один десяток человек из прихоти или просто ради шутки.

– Но теперь покалечат его, когда он очнётся! – прошипел Малфой, перешагивая через Крэбба. – Если там будет его отец, и он не увидит Винсента, то… Чёрт, я даже думать не хочу об этом!

– Ему бы пошла на пользу хорошая встряска, – безжалостно сказал Забини.

– Если бы только встряска, – покачал головой Драко. – А если там будет Лорд? – от этой мысли у Драко мурашки побежали по коже.

Блейз задумчиво посмотрел на Винсента, лежащего на животе.

– Ладно, тогда пойду я, – объявил Блейз.

– Что? – переспросил Драко с болезненным недоверием. – Ты вместо Крэбба?

– Я видел у тебя Оборотное зелье в сундуке, – Забини кивнул на открытый сундук Малфоя. – Я пойду туда вместо Винсента, никто не пострадает тогда, и уж точно никто не пострадает от моей руки.

Драко нахмурился, услышав решительный тон друга. Он поглядел на Винсента, а затем на зелье, оставшееся ещё с того дня, когда он стащил его у Слизнорта. В прошлый раз ничего хорошего это зелье ему не принесло. Драко зажмурился, отгоняя неприятные воспоминания.

– Хорошо, – он кивнул.

Пока Драко готовил порцию зелья для Блейза, тот перетащил Крэбба на кровать и отрезал прядь его волос.

– До дна, – мрачно сказал Драко, подавая Забини кубок с мутной отвратительной жидкостью.

Блейз слабо улыбнулся и бросил в кубок волосы Винсента. Зелье немного забурлило, наверх всплыла зелёная в чёрную крапинку пена.

– Я вижу здесь недовольную физиономию нашего приятеля, – усмехнулся Блейз, рассматривая образовавшуюся пену.

Малфой даже не улыбнулся шутке друга. Он стянул с Крэбба чёрную мантию и забрал из-за пояса палочку. Когда Драко протянул их Забини, Блейз уже превращался. Высокий и стройный, он начал расти в ширину. Воротник рубашки сдавил горло, а пуговицы вот-вот готовы были выскочить из петель натянувшейся рубашки.

– Ну-у… нет, – крякнул Блейз голосом Крэбба. – Палочку я возьму свою. Не хочу, чтобы меня там убили. Моя мать не переживёт, если на похоронах я буду выглядеть как Винсент.

– Действие Оборотного зелья заканчивается, если человек умирает, – буркнул Драко, возвращая палочку Винсенту.

– С чего ты это взял? Это ещё не доказано! – с умным видом ответил лже-Крэбб. – Так, куда идти и что делать?

Драко задёрнул полог кровати Винсента и кивнул на дверь. Малфой вышел из спальни мальчиков. Блейз поторопился за ним. Молча они спустились по ступенькам в гостиную. Они прошли мимо неуменьшающейся толпы слизеринцев и выскользнули за дверь, охраняемую картиной. Драко поразился в который раз беспечности Паркинсон. Её родители могли присылать ей сладости и щенков, но это не отменяло того, что на каждом собрании они клялись Волан-де-Морту в том, что их дочь скоро присоединится к Пожирателям смерти.

«Когда же Панси поймёт, что жизнь кончилась? – думал Драко. – Нормальная жизнь. А, может, она закончилась только у меня?»

– Поверить не могу, что я вижу это на своей руке, – прошептал Блейз, задрав рукав. – Чёрная метка.

Драко покосился на друга и хлопнул его по спине:

– Ты не так идёшь! – прошипел он, нагибая плечи Блейза. – Крэбб так не ходит.

Блейз удивлённо поднял брови, от чего лицо Винсента приобрело знакомое глупое выражение.

– Ты идёшь, эм… как журавль, а надо, как медведь, – не нашёл ничего более понятного для объяснения Драко. – Ссутулься и кулаки сожми. Винсент всегда так ходит.

Блейз понимающе закивал и попытался изобразить Крэбба. Малфой проследил за его попытками. Чтобы ни делал Забини, он всё равно не был похож до конца на Крэбба.

Драко и Блейз вошли в кабинет Северуса Снейпа, где уже ждали Гойл и Нотт,готовясь пройти через камин. Их тоже вызвала метка на предплечье.

– А вот и вы, – сказал Снейп и сунул в ладонь Драко горсть волшебного пороха. – Дырявый котёл. Оттуда пройдёте по Лютному переулку. Там не потеряетесь.

– А что нам нужно будет делать? – поёжился Тео.

– Не имею понятия, – ответил Снейп, пожав плечами.

Грегори, ни о чём не тревожась и не задавая лишних вопросов, шагнул в камин, бросив под ноги порох.

Драко, немного помедлив, подошёл к камину.

– Тёмного Лорда там не будет, – сказал Снейп.

Нотт неохотно шагнул в камин, не почувствовав ни капли облегчения после слов директора.

Блейз набрал в огромную ладонь внушительную горсть пороха и поглядел на Драко.

– Давай, Малфой, чего ждёшь-то? – пробасил он голосом Винсента.

Профессор Снейп закатил глаза – обыкновенная реакция на своего студента.

Блейз сверкнул глазами и исчез в языках зелёного пламени. Недолго думая, Драко последовал за ним. Он вырвался из камина в Дырявом котле и тут же был подхвачен толпой волшебников. Даже в наступившие тёмные времена в Дырявом котле всегда была куча народа. Тяжёлая рука Забини легла на плечо.

– Идём, Тео уже ждёт нас у дверей, ведущих на задний двор, – шепнул он.

Они прошли через арку, возникшую на месте кирпичной стены, и вошли в Косой переулок, протиснулись между двумя домиками, примыкающими к кирпичной кладке. Ребята оказались на кривой затемнённой улочке, без сомнения месте опасном и обладающем дурной репутацией.

– Лютный переулок, – взволнованно сказал Нотт.

Драко хорошо знал, куда нужно идти – в лавку «Горбин и Бэркс», наверняка, именно там сегодня собрались Пожиратели. Он повёл однокурсников туда.

Мистер Горбин недобро сощурился, когда Малфой зашёл в магазин. Дверь, ведущая во внутренний двор, была приоткрыта, и Драко направился прямо к ней.

Во дворе уже собрались остальные. Несколько фигур, облачённых в чёрные плащи с капюшоном, повернули свои головы к пришедшим.

– А вот и вы, – просияла Белла. Драко невольно насупился, увидев тётку.

– Винсент, – Крэбб-старший кивнул своему сыну.

– Сегодня у нас есть дельце, как раз в самый раз для вас, – прошипела Беллатриса.

– Потом будешь возиться с малышнёй, Белла, – прогаркал Долохов. – Есть дела куда поважнее этого.

– Проклятые «Вредилки», – сказал Селвин.

– Верно, – поддержал Долохов. – Дошли слухи, что в закрытом магазине Уизли проходят собрания Ордена. Сегодня мы и проверим!

Несколько Пожирателей рассмеялись.

– А что до вас, – Селвин кивнул на школьников, – Магазин коллекционных карточек Ирвина. Займётесь им.

– А его-то за что? – спросил Грегори и сразу же стушевался под взглядом Селвина.

– Максимус Ирвин – грязнокровка! – ответила Беллатриса. – Эта грязь имеет наглость содержать свой магазин в Косом переулке и получать выручку. Стоит преподать ему хороший урок!

Волшебники одобрительно загудели.

Драко Малфой не мог понять, что он делает в этом месте, но всё же стоял среди остальных Пожирателей смерти и ожидал дальнейших действий. Обсуждение длилось недолго. Вскоре все собравшиеся натянули на головы капюшоны и надели маски. Последовав общему примеру, Грегори и Тео тоже нацепили маски на лицо. Блейз посмотрел на Драко и кивнул.

– Идём, – шепнул он.

Они вышли в Лютный переулок, прошли под грязной аркой перекошенного дома и оказались в Косом переулке. Беллатриса, Долохов, Крэбб-старший, Селвин и ещё несколько Пожирателей направились сразу в сторону магазина близнецов Уизли.

Август Руквуд подтолкнул Тео в спину и указал в другую сторону, туда, где у поворота переулка расположился Магазин коллекционных карточек.

Драко сотню раз проходил этот путь к витрине лавки Ирвина, но сейчас ноги его не слушались. Позади Драко жался Нотт, Блейз шёл рядом, а Грегори вышагивал впереди, вертя в руке палочку. Драко в который раз удивился такой инициативе со стороны Гойла. Откуда в нём или в Крэббе столько жестокости?

То и дело вокруг хлопали окна, запираемые испуганными владельцами. Драко ещё никогда не видел Косой переулок таким пустым и тихим.

Тонкая корочка льда хрустела под ногами, словно ломающиеся кости.

За спиной раздался оглушительный взрыв, и столб ослепляющего огня взвился ввысь, освещая потемневшее небо.

«Вот и не стало «Волшебных вредилок», – хмуро подумал Драко.

С утробным рокотом по переулку пронеслась тревожащая стёкла в витринах взрывная волна. Небо над «Вредилками» осветилось разноцветными вспышками воспламенившихся фейерверков и праздничных огоньков, взлетевших десятками в воздух.

– Вот он! Вот он! – воодушевлённо сказал Гойл, пока остальные замерли, глядя в раскрашенное красками небо. – Магазин карточек!

Драко обернулся и увидел аккуратную лавку мистера Ирвина. Хорошенький домик с алой игрушечной крышей. В витрине поблёскивали праздничные обёртки и пакетики из фольги от тыквенного печенья, коробочки драже Берти Боттс. Свет внутри не горел. Внутренний зал магазина оставался мрачным и безлюдным, отчего Блейз с облегчением вздохнул.

Грегори остановился прямо напротив двери и вскинул палочку.

– Бомбарда, – крикнул он без тени сомнения. Мириады осколков разбившихся витрин посыпались во все стороны. Драко и Блейз едва успели отвернуться и прикрыть лицо, укрываясь от них. Тео сдавленно застонал.

– Ты идиот, Грег! – заорал Драко.

К ним тут же подлетел один из старших Пожирателей и громко воскликнул:

– Неплохо, но долго, – сказал он. – Экспульсо!

Драко показалось, что он слышит, как трещат доски здания несколько секунд, а затем они вихрем закружились уже вокруг него, силой выдавленные со своих мест. Хрустнул металл, и что-то внутри лавки хлопнуло, вызывая огонь, охвативший помещение.

– Заканчивайте тут, – приказал Пожиратель. Из-за дыма и потянувшегося по воздуху запаха горящей смолы и краски Драко не мог рассмотреть его лицо. – Пусть от лавчонки и камня на камне не останется!

Блейз, к удивлению Драко, поднял палочку и стал разламывать заклинаниями оставшиеся стены. К нему присоединился Нотт, несмело уничтожая доски.

– Ну же, Драко, – обратился к Малфою Блейз. – Ты знал, что так будет.

Драко кивнул, соглашаясь с другом, и поднял палочку. Как же ему хотелось оказаться сейчас в гостиной Слизерина и рассматривать щенка Панси, слушать шутки слизеринцев, готовиться к матчу с Хаффлпаффом. Но он был здесь. Рядом стоял его лучший друг, а в воздухе кружил запах тлеющей древесины и горько-сладкий аромат драже. Повсюду кружили волшебные карточки из-под шоколадных лягушек, запачканные сладким потёкшим шоколадом. Карточки блестели в огненных отблесках, рассыпанные на скользком тротуаре.

Двенадцатилетним мальчишкой Драко собирал их, сейчас карточки тысячами летали вокруг, золотые, серебряные, редкие и самые простые, но они уже ему были не нужны.

Обгоревшая по краям карточка упала на ледяную корку перед Драко тыльной стороной кверху. Это была, действительно, редкая карточка, судя по звёздной тлеющей рамке.

Малфой поднял карточку и перевернул. На ней была изображена красивая молодая женщина. Она печально улыбалась и постоянно притрагивалась к волосам. На голове в каскаде уложенных светлых волос сверкала диадема с изображением птичьей головы.

«Елена Равенкло, – прочитал Драко. – Дочь Ровены Равенкло. Ныне известна как «Серая Дама» – факультетское привидение Равенкло. Обитает в Хогвартсе».

Теперь Драко знал, к кому ему следует обратиться.

========== Глава двадцать восьмая – Экскуро ==========

“Быть может, я уже убил вас – своей ложью. Если так, то простите”,

– Дж. Мартин “Межевой рыцарь”

Над головой висели тяжёлые тучи: в Большом зале волновалось небо на заколдованном потолке. Драко задумчиво посмотрел на залетевших в окна сов, несущих в клювах или когтистых лапах послания для студентов. Совиная почта. Все прекрасно знали, что вся корреспонденция изначально проверялась на наличие «сведений, несущих общественную опасность для магического мира и безопасности в Королевстве».

Сегодня Драко не ждал письма. Он хмуро поглядел на статную рыжую сову, принёсшую посылку для Винсента. Одно удачное заклинание Забвения, и Крэбб ничего не помнил о том неприятном происшествии, когда его оглушил Блейз. Если бы Драко только знал такое заклинание, которое полностью могло поменять его старого товарища, то он непременно воспользовался бы им.

Раньше в Большом зале было шумно. Отовсюду раздавались громкие голоса учеников, смех и восторженные вздохи детей, получивших из дома весточки. Теперь все сидели притихшие и хмурые. Большая часть лавок пустовала, казалось, что это общее гнетущее настроение передалось и небу над головами.

Драко мельком взглянул на первую полосу «Ежедневного пророка» и поднялся из-за стола. Он вышел из Большого зала в вестибюль, где собрались кружком маленькие гриффиндорцы. Они обступили своего декана и наперебой рассказывали о чём-то. Минерва Макгонагалл свысока посмотрела на проходящего мимо Драко, и Малфой почувствовал себя наипротивнейшим существом на свете. Захотелось очистить себя Экскуро от тонны лжи и грязи, скопившейся на душе. Он в который раз восхитился этой женщиной: если бы не она, то ученикам с львиного факультета приходилось бы ещё хуже. Кэрроу никогда не жалели их, придумывая изощрённые наказания.

Драко поднялся по мраморной лестнице и свернул в пустынный коридор у статуи крылатого вепря. Здесь, в безлюдном коридоре Хогвартса, часто видели Серую Даму.

Драко замедлил шаг и остановился, прислушиваясь. Обычно привидения любили тихонько подвывать или нашёптывать что-нибудь страшное, вырываясь из тени, но не Серая Дама. Всегда по-королевски спокойная, тихая, она сторонилась большого скопления учеников. Даже на Хеллоуин в Большом зале Хогвартса она не появлялась надолго: облетев все столы и сдержанно поприветствовав остальных призрачных обитателей школы, она исчезала.

Этот коридор вёл к башне Равенкло, и ждать Елену Малфой мог только здесь.

Жемчужно-белая фигура неспешно выплыла из стены, украшенной картиной с зелёным величественным лесом. Молодая женщина редкой красоты с длинными светлыми волосами чем-то отдалённо напомнила Драко Луну Лавгуд. Она парила над полом в прозрачно-синем старинном платье. Драко окликнул её, но Серая Дама, увидев его, заскользила прочь.

– Вы Серая Дама? Остановитесь, пожалуйста! – крикнул Драко, понимая, что стоит ей пройти сквозь каменную стену, и вряд ли он её скоро увидит.

Привидение остановилось и обернулось к Малфою. Елена высокомерно смерила его колючим взглядом, словно зимним холодом пригвоздив к полу.

– Да, так оно и есть, – она кивнула.

– О, благородная Леди, – приятно улыбнулся Драко, – простите меня, что я нарушаю ваше уединение и задерживаю вас. Я никогда не имел чести говорить с вами.

Серая Дама качнулась в сторону, отлетев выше, и внимательно оглядела Драко.

– Ты ученик Слизерина, – сказала она почти враждебно.

– Нет, это не так, – возразил Драко, посмев соврать ей, так как он уже понял, что особой любви привидение к его факультету не испытывает.

– Это ложь! Ничем не могу помочь, – отозвалась Елена.

– Нет, нет! Постойте, прошу! Мне очень нужна ваша помощь, – Драко вытащил из кармана обгоревшую карточку из Магазина Ирвина и поднял её, показывая Серой Даме. – Это же вы. Расскажите мне об этой диадеме, которая изображена на вашей голове.

– Один мальчик уже спрашивал меня о ней, – горько проговорила Серая Дама.

– Том Реддл, – прошептал Драко.

– Да, так его звали. Он был со Слизерина. Все вы такие. Одна лишь ложь, грязная ложь…

– Что? Простите, я не понимаю о чём вы.

– Я ничего не скажу тебе! – отрезала Елена.