Текст книги "Не по своей воле или желание (СИ)"

Автор книги: E_L_I_Z_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

– Он всегда говорил, что я никчемная. Ошибка природы. Что мы с мамой его обуза, наказание, которого он не заслужил. Говорил, что ненавидит ту ночь, которая свела его с мамой. – Я смотрела перед собой и видела только пустоту. – Орал вечно, что я бесполезна и мне ничего в этой жизни не светит, если я не научусь подчиняться беспрекословно. А я не хотела. Никогда не могла себя заставить. Даже пока еще совсем была ребенком и какое-то время верила, что если стану угождать ему, то он сможет полюбить меня. Хоть немного. Но потом поняла, что никогда этого не случится. Он не умел любить. Вообще. Он всегда только ломал и втаптывал в землю. А я не желала ломаться. Не хотела стать как мама. Как все вокруг, кто позволял ему все что угодно. И это бесило его так, что он терял даже те крохи человечности, что в нем были. Он бил меня. Часто. Но в тот день совсем озверел. Я имела глупость возразить ему. Прилюдно. Не помню, в чем было дело. Но это уже и неважно. Мое открытое неповиновение окончательно сорвало ему крышу. Он приволок меня домой и стал бить. Сильнее, чем когда-либо раньше. Может, мне стоило сделать вид, что я раскаиваюсь и подчиняюсь, но я не смогла. Но во мне будто что-то щелкнуло, распрямляясь. И он тоже почувствовал это. И тогда он набросился на меня и стал рвать одежду… Он ревел, что подчинит меня любой ценой… Сломает каким угодно способом…

Руки моего мужа стиснули меня до боли, и его дыхание стало резким и тяжелым, выдавая его гнев.

– Он… Что сделал этот ублюдок? – зарычал он, и вибрации гнева Серина разлились вокруг убийственной силой. – Он изнасиловал тебя?

– Нет! – Я прижалась к нему плотнее. – Я не знаю, собирался ли он делать это на самом деле, но он прикасался ко мне… Это было мерзко и по-настоящему унижало меня. В тысячу раз хуже, чем годы оскорблений и побоев. Не знаю, пошел бы он до конца, чтобы совсем сломать меня… Я просто не предоставила ему такого шанса. Я смогла вырваться и стала хватать все, что попадется под руку, и бить его. Бить жестоко, без всяких тормозов, желая убить, а не просто ранить. Он был мертвецки пьян, и первый же мой удар практически вырубил его. Я в тот момент стала такой же безумной, как он сам. Я бы не остановилась сама. Ни за что. И тогда моя мать накрыла его своим телом. Она умоляла меня не делать этого. В тот момент я возненавидела ее почти так же, как его. Я почти все эти годы испытывала боль и гнев и винила ее. В том, что она позволила сделать это с собой, со мной, с нами. – Я прислушалась к чувствам внутри себя. Там было почти тихо. Словно эти слезы вымыли годы обид и копившихся упреков из моей души. – Но теперь больше нет гнева. Нет злости. Я поняла, что у нее не было достаточно сил и физических и моральных, чтобы хоть как-то противостоять отцу. А вбитое с младенчества воспитание и внутренняя слабость не позволили уйти от него, забрав меня. Мой отец полностью поглотил ее разум, утопил в себе. Она свято верила, что нам не выжить за пределами стаи. И с моей стороны совершенно глупо злиться на нее за недостаток силы. Но тогда, когда она не дала мне убить его, она нашла в себе достаточно решимости, чтобы остановить меня. И теперь я понимаю почему. Она не его защищала, а меня. Мама не хотела, чтобы я, убив его, уподобилась ему, став таким же монстром. Не знаю, если честно, почему судьба свела моих родителей. Не было, наверное, никого в мире, кто бы меньше подходил друг другу, чем они. Может, если бы мама была сильной, то смогла бы обуздать отца и все сложилось совсем по-другому?

Северин взял меня за подбородок и повернул к себе, заставляя смотреть в глаза.

– Лесли, твой отец был совершенно чокнутым, абсолютно ненормальным бессердечным подонком. Поверь, не существует в мире ни единой женщины, которая подошла бы и смогла изменить такого, каким он был. Он родился злом, им же и закончил свою никчемную жизнь. И самое ужасное, что попутно он искалечил много других судеб. Ты права, твою мать нельзя упрекнуть в том, что у нее просто не было достаточно сил, чтобы противостоять тому чудовищу, каким он был. Но однако же я уважаю ее и хочу поклониться ее могиле за то, что у нее хватило сил однажды остановить его. В отличие от целого города трусливых задниц, которые, поджав хвосты, позволяли столько лет творить с собой все, что приходило в больной мозг твоего отца.

Я закрыла глаза и уткнулась лицом в его плечо.

– Зачем ты только связался со мной, – пробормотала я. – Я же вся сломанная, покалеченная внутри. Зачем тебе со мной мучиться?

– Глупая женщина! Мучаюсь я без тебя. И сам не знаю, как так вышло, что ты мне нужна больше всего на свете. Вот такая, какая есть. Сломанная, огрызающаяся, вся такая жесткая и колючая снаружи и ранимая, нежная внутри. Со своей чересчур умной головой, что вечно себе черт-те чего выдумывает. С руками, что не из того места растут даже для того, чтобы кофе сварить. Со всеми твоими заморочками. С телом, что делает меня слабоумным, озабоченным придурком, стоит только подумать о тебе голой. С ртом твоим, которым ты можешь и отхлестать словами так, что хоть вздернись, но можно и душу пожелать продать за повторение, когда ласкаешь. Не могу без тебя просто. Не потому, что метка тянет или связывание вынуждает. Люблю, и все тут. Знаю, ты не веришь. Думаешь, что слишком быстро. Но я в своем уме и уверен в том, что чувствую. Не хочу давать тебе никаких обещаний и требовать от тебя доверия. Я знаю, что это сложно для тебя. Клянусь тебе только, что я скорее отгрызу себе руки, чем хоть когда-то подниму их на тебя или на наших детей. Лучше сдохну, чем нарочно боль тебе причиню или стану к чему-то принуждать. И я собираюсь доказывать тебе это каждый божий день, столько, сколько нам отпущено, если ты согласна попробовать.

– Со мной легко не будет, – предупредила я, глядя ему в глаза.

– Но зато ведь и не заскучаю, верно? – ухмыльнулся мой муж.

Вот же… оптимист.

– Ну, раз так, давай рискнем. Только потом не жалуйся. Остановок не предусмотрено, Нейл. Тормозов нет в принципе, – позволила я себе улыбнуться ему в ответ.

– Ну и слава Богу!

– Э-э-э, Серин? – послышался мужской голос и какие-то звуки со стороны калитки.

– Да, Бен! – откликнулся мой муж.

– Я могу уже к вам подойти? – неуверенно спросил мужчина.

– Милая, ты готова увидеться со своим кузеном Бенедиктом? – спросил меня Нейл, вытирая мне зареванное лицо краем своей футболки.

– Не то чтобы очень, – буркнула я. – Но чего уж там.

Бена я помнила совсем мальчишкой, поэтому действительно была удивлена, увидев появившегося перед нами молодого высокого мужчину в полицейской форме.

– Здравствуй, Лесли, – улыбнулся он немного смущенно. – Очень рад видеть тебя живой и здоровой.

– Привет, Бен. Не могу сказать, что рада быть здесь, но к тебе это никак не относится, – ответила я.

– Да я все понимаю, – кивнул парень. – Вы надолго?

– Нет. Я только хочу увидеть могилу матери и убраться отсюда как можно скорее.

– Жаль. Просто мой отец ведет дела твоей семьи все эти годы. Он хотел бы повидаться с тобой, чтобы определиться, что делать с имуществом и финансами.

– Мне плевать! – отрезала я. – Дом хоть сожгите, хоть продайте, хоть даром отдайте любому нуждающемуся. И все остальное тоже раздайте всем, кому это нужно!

– Но ты же понимаешь, что без твоих подписей и личного присутствия все это будет затруднительно и незаконно.

– Бен, моя жена сказала, что ее это не интересует! – рыкнул Серин, и Бен неловко замялся. – Если все это так необходимо, я пришлю поверенного с правом подписи, и он все уладит.

– Ладно. Как скажете. Вас проводить к могиле твоей мамы?

Я поднялась, и Серин встал с земли вслед за мной.

– Нет. Спасибо, Бен. Я все найду сама.

– Хорошо, – вздохнул он. – Ну… еще увидимся?

– Это вряд ли, – честно сказала я, и Бен, не глядя в глаза, кивнул.

– Наверное, это справедливо, что ты не хочешь видеть никого из нас, – грустно сказал парень. – Мы это, пожалуй, заслужили.

– Возможно, когда-нибудь, – сказала я ему, и мы попрощались.

Спустя пару часов и еще один очищающий душу дождь слез я смотрела, как исчезает вдали в зеркале заднего вида город моего детства. Вернусь ли я когда-нибудь обратно? Не знаю. Но даже если и приеду, то уже никогда не буду прежней. Рука мужа лежала на моем колене и удерживала мою ладонь. И я впервые за всю сознательную жизнь ощущала внутри печаль вместо боли и тепло близкого человека вместо холода одиночества.

====== Эпилог ======

Год спустя

Серин

– Север! Север! Проснись же! У нас охренеть какие неприятности! – орал и тряс меня за плечо Кир. – Проснись же ты! Это просто катастрофический песец!

Я с трудом разлепил глаза. Вчера я заснул с огромным трудом. Так всегда бывает, когда Лесли нет со мной. Я почти не сплю и ни черта не ем. Без нее и кусок в горло не лезет. Даже не знаю, как мне удается выдерживать десять дней шоу, чтобы потом сорваться и сломя голову лететь к ней в дни, пока парни демонтируют и перевозят все на новое место. Кажется, только те часы, когда я с ней, это единственное время, когда я по-настоящему живу. Я, озверев за время разлуки, набрасываюсь на нее прямо у двери, и моя девочка отвечает мне с не меньшим энтузиазмом, хоть и не забывает потом дразнить похотливым животным. Обожаю эти ее поддразнивания, которые всегда приводят нас к новым раундам безбашенного секса. Обожаю ее голос, хотя просто ненавижу эти долгие разговоры по телефону, когда не могу быть рядом. Это как пытка, медленное вытягивание из меня жил. Слышать и представлять, но не мочь дотянуться. Это реальная жесть, скажу я вам. Как же я рад, что контракт на гастроли подходит к концу и это мучение приездами и уездами, что рвут сердце, прекратится.

– Север, ты меня слышишь вообще? – вопит Кир, и я морщусь, утыкаясь в него упрекающим взглядом.

– Какого хрена ты орешь? – бурчу я. – И сколько сейчас времени?

– Кого, на фиг, интересует время, когда мы в такой охренительной заднице! – не унимается Кир, потрясая каким-то глянцевым журналом в своей руке. – Ты только посмотри на это! Лес убьет тебя! Да всех нас!

Имя моей жены, упомянутое в таком контексте, моментально пробуждает меня.

– Ты о чем сейчас? – Я начинаю судорожно ковыряться в памяти, выискивая за собой какой-то косяк, который может мне грозить гневом моей жены, причем с летальным исходом. Ничего в голову не приходит.

– Вот, смотри! – сует он мне в руки журнал.

Я смотрю на фото и медленно начинаю закипать. На них какая-то блондинка практически голая лежит в постели, в которой абсолютно четко узнается наша с Лесли кровать в доме на колесах. Потом она же в моей футболке развалилась, как у себя дома, на кухонном уголке, в кресле в гостиной. На следующей странице она, повисшая на мне, явно на одной из автограф-сессий. Я помню этот момент, она неожиданно прыгнула на меня, чуть не сумев поцеловать, но я быстро оттолкнул ее. На этом же фото казалось, будто я удерживаю эту белобрысую стерву и собираюсь присосаться к ее ярко накрашенному рту. Здоровенные заголовки под фото гласили: «Неужели браку знаменитого плейбоя настал конец?!!!», «Нейл снова в игре?». И еще ниже: «Откровения новой пассии знаменитого мачо! Не надолго же хватило верности известного любителя женщин Серина Нейла. Семейная жизнь звезды пошла ко дну, едва прожив жалкий год!»

– Что за на хер? – взревел я и стал читать дальше.

«Только у нас эксклюзивное интервью с новой подружкой Суперстар! Девушка расскажет во всех интимных подробностях, как встретилась и сумела добраться до постели знаменитого красавчика!» Что? До какой, на хрен, постели? Я швыряю журнал через весь трейлер и вскакиваю.

– Север, успокойся! Мы их засудим, мать их. И этих писак и эту шлюху брехливую!

Я мечусь по трейлеру, а Кир носится вслед за мной.

– Мы заставим их заплатить за каждое слово лжи и дать опровержение!

– Да кого это волнует вообще! Что я Лес скажу? – ору я в панике.

Боже, у нас ведь только все наладилось. Она верит мне. Верит как будто по-настоящему, и я реально дохнуть неправильно боюсь, чтобы ничем не поколебать эту великую ценность, что мы построили вместе. И что теперь? Все полетит к хренам и опять начинать все заново? Да возможно ли начать сначала с моей женой? Кто сказал, что она даст мне второй шанс?

– Север, мы все свидетели, что у тебя ничего и ни с кем! Мы подтвердим это Лесли! Она должна поверить! – увещевает меня Кир, хотя видок у него не слишком уверенный.

– Должна? – усмехаюсь я. – Ага, мечтай! Это Лесли! Знаешь, где она видала все эти ваши свидетельские показания? Ты мне лучше объясни, как и когда эта девка очутилась в моем трейлере вообще? Как такое возможно?

– Это мой косяк! – слышу я от двери голос Бастиана. Он топчется на пороге и упирается взглядом в пол. – Прости меня, Север, я полный мудак и придурок. Я хотел поиметь ее… Прям чего-то в башке перемкнуло. А она стала меня упрашивать показать им с подружкой, как ты, типа, живешь. Ну, я и повелся. А тут меня Камиль позвал… Я их всего-то минут на пять здесь оставил.

Бастиан бухтит все тише, и его лицо становится пунцовым.

– То есть ты хочешь сказать, что привел в НАШ с Лес трейлер какую-то телку и позволил ей голышом забраться в НАШУ постель? – рычу я, и Бастиан практически готов рухнуть на колени.

– Я не позволял. Просто отвлекся. Можешь прибить меня, если хочешь! – Бастиан самый младший из нас, и пока масла в голове у него явно недостаточно. Сейчас он выглядит таким жалким и погруженным в раскаяние, что мне его и бить-то не хочется. Да и что это решит?

Лес находится в нескольких часах лета от меня и, учитывая разницу во времени, уже наверняка в курсе всего. Она устроилась в этот частный исследовательский центр полгода назад, устав колесить со мной, и очень дорожит этой новой работой. Мало того, что сама эта история – гигантский гемор, так еще сейчас наверняка ее осаждают толпы охочих до чужих скандалов журналюг. И это может опять привести ее к неприятностям на работе. Короче, это со всех сторон полный Армагедец.

– Уйди с моих глаз! – рявкаю я Бастиану, и он исчезает со скоростью света.

Я беру телефон и замечаю, что у меня трясутся руки, как у алкаша со стажем. Вызываю жену, но ее телефон выключен.

Реву раненым зверем, выпуская наружу панику и разочарование.

– Кир, мне нужен билет на самолет. На ближайший рейс. Плевать на пересадки и класс, только бы добраться как можно быстрее.

– Я понял, Север. Сейчас все организую. Хочешь, полечу с тобой?

– Для чего? Думаешь, твое присутствие спасет меня от кастрации? – невесело усмехаюсь я.

Нести неловко пожимает плечами и садится на телефон, чтобы организовать мне перелет. Я продолжаю метаться, как зверь в клетке, но замираю, когда слышу снаружи самый желанный голос в мире.

– Да отвали ты от меня уже, Бастиан, пока я тебе не накостыляла! – гневно кричит моя жена, и дверь трейлера распахивается.

Лесли появляется на пороге, и я, как всегда, чувствую себя совершенно ослепшим и лишившимся мозгов при виде нее.

– Лес! – поперхнулся на полуслове Кир и отключил телефон.

– Рада тебя видеть, Кирин, но не свалил бы ты отсюда на фиг прямо сейчас. А то я мужа больше недели не видела и сейчас малость неадекватна.

– Лес… – пытается все же втянуть ее в разговор Кирин.

– Кир! – жестко отрезает она, не сводя с меня пристального взгляда.

Едва Кирин исчезает, Лесли склоняет голову набок и вопросительно поднимает бровь.

– Нейл, что-то я не поняла. Почему меня до сих пор не прижимают к первой попавшейся стене и не пытаются трахнуть, даже толком не раздев? Ты не скучал по мне? – насмешливо спрашивает она.

Я сглатываю комок в горле и понимаю, что во рту как в чертовой пустыне.

– Разве ты прилетела не для того, чтобы проломить мне голову из-за той статьи? – Ну да, ничего умнее я спросить не мог.

– Серин, я прилетела в такую даль, во-первых, потому что скучала. Во-вторых, потому что из-за этой долбаной статьи нам наверняка придется изображать для этих стервятников счастливую пару, чтобы заткнуть всем рты. А в-третьих, я здесь, чтобы сказать, что я верю тебе, а не какой-то пустоголовой шлюхе, которой захотелось ославиться на весь свет тем, что она якобы переспала с женатым мужиком. Думаю, что тебе я не так легко досталась, чтобы угробить все, что у нас есть, ради случайного перепиха. – Она совершенно беспечно пожимает плечами.

Я выдыхаю, ощущая, как огромная тяжесть сваливается с меня, и подхватываю свою великолепную жену на руки.

– Господи, как же я тебя люблю, Лесли Нейл!

– Я тоже люблю тебя! Но Бастиану накостылять все же стоит, я думаю! В воспитательных целях.

Да все что угодно за ее улыбку!

Лесли

Спустя два года

Ненавижу это тупое платье! Это же просто пытка какая-то! Корсеты наверняка придумал мужик с наклонностями садиста-извращенца, чтобы изощренно измываться над бедными женщинами. Туфли тоже из того же разряда, что и корсет. Как я вообще согласилась участвовать в этом дурацком человеческом мероприятии под названием свадьба? Зачем только разводить столько шумихи из простого официального подтверждения прав друг на друга? Вон мы с Серином расписались втихаря от всех. На все про все полчаса ушло. И как его мама ни бунтовала и ни возмущалась, требуя роскошной церемонии, я отказалась наотрез, и Серин полностью поддержал меня.

Зато теперь я уже второй час скачу тут на этих каблуках, затянутая в это идиотское нежно-лавандовое платье, и сил и терпения у меня уже просто нет! А церемония еще даже и не началась. А все потому, что не делай никому добра, не получишь… вот этого. Вот кто меня просил лезть со своими советами к Линде, подсказывая ей, как затащить, наконец, Лео под венец? Вот теперь стой тут и медленно закипай от всего этого мельтешения звуков и запахов. Черт, запахи были самым ужасным испытанием. Мой желудок так и норовил познакомить всех окружающих с тем, что я ела на завтрак, особенно когда мимо дефилировал кто-то с особо удушливым парфюмом. Если сейчас так паршиво, то что же дальше-то будет?

– Родная! – Голос моего мужа одним своим звучанием делает окружающую действительность намного лучше.

А когда я оборачиваюсь и вижу его в смокинге, то все раздражающее меня исчезает вовсе. Остается он, идущий ко мне через толпу и улыбающийся так, словно я солнце всей его жизни.

В этот момент я почему-то вспоминаю, как мы впервые поехали к его родителям на Рождество. Весь перелет я дергалась, предвидя, как неловко и некомфортно буду ощущать себя среди членов его семьи и родной стаи. Я сжимала зубы, настраивая себя на то, что смогу выдержать спокойно эти сутки. Ведь Серин был так рад, что я согласилась поехать в эту его лесную глухомань и познакомиться со всеми. Но он-то ехал домой, к своей семье, а я… В общем, я надеялась, что смогу перенести это ради него. Серин, чувствуя мою напряженность, то и дело обнимал меня и шептал мне на ухо все свои сладкие пошлости, которые никогда не оставляли меня равнодушной и превращали мозги в стекающую между ног жидкость. Но не в этот раз.

Когда мы наконец подъехали в большому, сложенному из толстенных бревен дому, я глубоко вздохнула, готовясь ко всему, что бы ни последовало. Но оказалось, что ни черта я не готова. Потому что в следующую минуту дверь в машине распахнулась и меня выдернули, как куклу, наружу. Здоровенный детина, в котором абсолютно точно угадывались черты моего мужа, просто поднял меня над своей головой на руках, как хренов трофей, и завопил:

– Я первый, долбаные вы неудачники! – Ломанулся куда-то, даже не подумав меня опустить. С нарастающим шоком я увидела, что к нам несутся еще двое таких же громил и вопят и ругаются, явно намереваясь меня у моего чокнутого похитителя отнять. Когда они нас настигли, я почувствовала себя мячиком для регби. Нет, мне не причинили ни грамма боли, но эти верзилы гонялись друг за другом, как стая безмозглых щенков, таская меня, как любимую игрушку. При этом они целовали меня в щеки и хохотали так заразительно, что я и сама стала смеяться, не знаю уж почему. Вот ведь дурость! Наконец, Серин расшвырял всех и вернул меня себе.

– Найдите себе своих женщин, тупоголовые придурки, – беззлобно рыкнул он. – А от моей руки прочь, стадо идиотов!

– Мелкий, ты всегда был редкостной жадиной, – ответили ему.

Я чуть не подавилась смехом, услышав в отношении моего мужа, которому едва до плеча доставала, обращение «мелкий». Хотя, конечно, если присмотреться к остальным, то вопросов не возникало.

Оказавшись в конце концов на ногах, я была представлена официально трем братьям Серина, которые и встретили меня таким нетривиальным образом. И глядя на этих троих роскошных самцов, я размышляла – благо это или потеря для мира, что они живут себе в этой глухомани и не показывают носа в большой мир. Потому как и один-то Нейл оставил за собой целый шлейф разбитых женских сердец. Так что же будет, если там объявятся еще трое? Помоги тогда, Господи, женщинам всего мира, потому как в этом семействе потрясающая генетика! А познакомившись с отцом Серина, я поняла, откуда все берется. Огромный мужчина трепетно, как сокровище, обнимал хрупкую Лиану и смотрел на нее, как на единственный источник света в своей жизни. И от этого больно сжималось сердце.

Весь оставшийся вечер я все время ловила себя на том, как легко и ненапряжно мне удается общаться со всеми членами семьи Серина. Они заставляли меня улыбаться и создавали ощущение родственного тепла, и я совершенно забыла то чувство, с которым ехала сюда. Когда мы уезжали на следующий день, я почувствовала, как предательские слезы щекочут мои глаза. Вот именно так, наверное, и должно чувствоваться расставание с домом и близкими. Спасибо моему мужу за то, что он подарил мне и это знание, как и за многое другое.

– Ты в этом платье выглядишь как самая аппетитная конфетка в мире, сладкая моя, – прошептал Серин, пробравшись наконец через толпу. – Мне ужасно хочется утащить тебя в укромный уголок, развернуть обертку и облизывать. Уверен, что на вкус ты в сто раз лучше, чем на вид.

Боже, это мой муж и его болтливый рот, который я так люблю!

– Прекрати! – шикнула я на него. – Ты что, хочешь, чтобы я стала красной, как свекла?!

– Ну, допустим, я хочу совершенно другого, но пока мы не передадим Лео в цепкие лапки Линды, мне не видать исполнения желаний! – горестно вздохнул Серин. – Так что остается терпеть и облизываться.

Зазвучала музыка, и, наконец, долгожданная церемония началась. Я стояла, глупо хлюпала носом, глядя, как смотрят друг на друга Лео и Линда. А ведь едва не прозевали свое счастье! Один все не мог решиться на предложение, а другая, блин, слишком гордая, чтобы сказать мужчине все прямо. Вот что бы без меня делали?

Я всхлипнула снова. Нет, ну что ты будешь делать с этими гормонами?

Свадебный банкет для меня закончился в тот же момент, когда начался. Едва войдя в шатер и вдохнув запах всех этих закусок, я была вынуждена ломануться на улицу, чтобы не оконфузиться.

Почти сразу мне на плечи легли большие горячие ладони, даря ощущение такого родного тепла. Я привычным движением откинулась на широкую грудь моего мужа, расслабляясь.

– Ну, и когда ты собираешься мне уже сказать? – Губы Серина нежно касаются моего виска, а обе ладони соскальзывают на мой живот, полностью накрывая его.

– На самом деле я боюсь, – честно признаюсь я. – Боюсь до истерики, как никогда в жизни не боялась.

– Чего, глупенькая ты моя женщина? – смеется Серин.

– Ну что из меня за мать выйдет? Я ведь не знаю… ничего. Вдруг я не смогу? – практически скулю я, давая выйти наружу страху.

– МЫ сможем, девочка моя! А мать из тебя выйдет самая лучшая. Может, конечно, слегка чокнутая, помешанная на безопасности и слегка придушивающая желанием все контролировать, но точно замечательная!

– Ты уверен?

– Абсолютно-точно-совершенно! Я верю в нас и ни единой секунды не сомневаюсь! Мы семья, Лесли! А значит, справимся с чем угодно. Верь мне!

И я посылаю свои и страхи, и тараканов, и прошлое куда подальше. Мы на самом деле семья. Я и Серин. А теперь мы создали еще одну жизнь, в которой есть искра от нас обоих. Будет ли нам легко? Ну, это вряд ли. Но мы справимся. Потому что я верю моему мужу и верю в нас!