Текст книги "Не по своей воле или желание (СИ)"

Автор книги: E_L_I_Z_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Не-е-ет!!! Ты не поступишь так со мной!

– Еще как поступлю! У меня лично проблем с тем, чтобы тискать и целовать тебя на людях, не имеется, так что это тебе придется поработать над выражением личика. Хотелось бы, чтобы оно светилось любовью и безмерной радостью от перспективы стать моей женой, а не жаждой оторвать мне голову.

Нет, этот засранец сейчас откровенно глумится надо мной.

– А если я объявлю, что я бросаю тебя, прямо перед всеми этими камерами? Что тогда? – осведомилась я.

– Помимо того, что весь мир усомнится в твоей вменяемости, если ты решишь отказаться от такого парня, как я? – ехидно покосился мой муж.

– Иди ты… – начала я, окончательно закипая.

– Тш-ш-ш! Пойду чуть позже и только вместе с тобой! Короче, не советую тебе этого делать, дорогая моя женушка.

– Почему?

– Потому что это приведет к такому скандалу и ажиотажу, что тебе нынешний покажется полным штилем. Сама подумай! Репортеры нас на части рвать будут, желая вытащить на свет все грязные подробности такого разрыва. Мне-то не привыкать. А вот тебя они доконают. К тому же я тогда точно начну изображать убитую горем несчастную брошенку, буду рыдать в прямом эфире и ночевать на коврике под твоей дверью, и все тебя возненавидят! – нахально усмехнулся он.

– Ты не сделаешь это, чупакабра ты недоделанная!

– Правильно. Не сделаю, потому что сегодня перед журналистами ты будешь изображать влюбленную в меня без памяти женщину.

– Боже, как же я хочу убить тебя! – закатила я глаза.

И это была правда. Хотя не вся. При виде ухмыляющегося Нейла мне одновременно невыносимо хотелось и в глотку ему вцепиться, и, забравшись на колени, отыметь его так, чтобы он опять потерял себя, рассыпаясь и содрогаясь подо мной. Вот, видимо, о чем он говорил раньше. И это прямо сейчас происходит и со мной. Злость, запустив мою кровь стремительно бежать по телу, пробудила и другое не менее мощное чувство. Моя парная метка разогрелась и словно стала расползаться по всему телу, вызывая пульсацию и выбешивая меня еще больше. Какой-то замкнутый круг из злости и дикого плотского желания. Как это может быть вообще? Разве можно буквально задыхаться от вожделения к тому, кого хочется удавить? Это что, еще один хитрый выверт матушки-природы, чтобы обуздывать нашу животную сторону и не позволять нам в моменты ярости поубивать друг друга, направляя все в чувственное русло?

Я отвернулась к окну, пытаясь взять под контроль свое состояние.

– Погоди, и это еще не все! – «обрадовал» меня этот мерзавец белозубый.

– Даже боюсь спросить, что еще.

– У нас в выходные откровенная фотосессия для одного из таблоидов.

– Да ты совсем страх потерял! – Меня опять стало конкретно накрывать.

– Лесли! Ну, пожалуйста! Все хотят видеть нас.

– Черта с два! Я не даю на это согласия! – В этот момент мы уже въезжали на территорию.

– Мы обсудим это позже, у нас есть еще два дня! – И он втянул воздух полной грудью. Ну еще бы, от меня так разило похотью, что задохнуться можно было!

– Забудь об этом! Иначе я не просто убью тебя! А сделаю это медленно и с особым цинизмом! – пригрозила я, стараясь игнорировать, как расширились его зрачки и словно окаменел подбородок от того, как он сжал зубы.

Нейл подкатил к здоровенному трейлеру, которого я не видела здесь раньше. Быстро выскочив из машины, он обошел ее и открыл мою дверцу.

– Но и это еще не все. – Он уставился прямо на меня, и только слепой бы не заметил, как похотливый огонек быстро разгорается у него в глазах. – Я купил новый дом на колесах. И намерен немедленно обновить в нем кровать.

Он протянул ко мне руки, но я попыталась увернуться.

– Отвали! Я зла на тебя, как черт!

Ага, а еще хочу тебя так, что внутри все сводит, только хрен признаюсь! Смешно! Как будто ему нужны были мои слова, чтобы понять, насколько я возбуждена.

– Угу, – промычал он и бесцеремонно выдернул меня из машины, перекидывая через плечо, как куль с мукой.

Я уже хотела завопить и начать колотить его, но, извернувшись, натолкнулась взглядом почти на всех членов стаи Серина, которые наблюдали за нами с понимающими ухмылками на довольных рожах. Но кроме них там уже были первые из явившихся репортеров, и эти, уже не стесняясь, нацелили на нас свои камеры.

– Ты хоть знаешь, как я тебя ненавижу, Нейл? – прошипела я, болтаясь на его плече в такт его размашистым шагам.

– Конечно, дикая моя. И очень рад, что это незначительное обстоятельство не мешает тебе трахаться со мной так, что просто голова взрывается.

– Ты хренов труп, Нейл, – заявила я, уже оказавшись внутри.

Самым отвратительным во всей этой ситуации было то, что тело буквально вспыхнуло, как в огне, стоило этому гаду только прикоснуться ко мне. Подлому организму было абсолютно плевать, насколько униженной я чувствовала себя из-за того, что моментально намокла, как только Серин произнес слово «трахаться». И мой наглый муж, нисколько не стесняясь, снова втянул воздух, ловя запах моей непроизвольной реакции на него, прежде чем поставить меня на ноги и захлопнуть перед любопытными дверь.

– Даже и не мечтай, что мы станем устраивать аудиошоу для всех снаружи, – я попятилась от Серина, уже понимая, что проигрываю битву со своим собственным телом и делать вид, что не хочу этого засранца, по меньшей мере смешно.

Нейл наступал на меня, уже резко и отрывисто дыша и шаря тяжелым, обжигающим взглядом по мне. От этого кожа будто воспламенялась, заставляя звенеть и натягиваться каждое нервное окончание снаружи и глубоко внутри и лишая меня контроля над собственными реакциями. Он еще и не коснулся меня, а я уже едва могла справиться с тем, как содрогалась каждая моя частичка.

– Пошли они все, сладенькая моя. Я не дотрагивался до тебя целый чертов день и просто сдохну, если не окажусь внутри тебя прямо сейчас. – Голос Серина завибрировал от рыка, и это заставило спазматически сжаться мои внутренние мышцы, беспощадно сообщая о растущем голоде моего тела. Муж стянул через голову футболку, обнажая свой противозаконно рельефный торс, а я стиснула руки в кулаки, не зная, чего хочу больше – стукнуть его так, чтобы он почувствовал, как меня бесит его власть над моим телом, или впиться жадными пальцами в эту горячую загорело-расписную плоть. Одно хоть немного утешает. Похоже, что у него голова-то оторвалась еще похлеще моего, судя по тому, как его потряхивает!

– Серин, у нас буквально сейчас эта твоя пресс-конференция! На кого, ты думаешь, я буду похожа перед всеми этими людьми? – попыталась я возразить, делая вид, что разум еще имеет место быть на положенном месте. Хотя сама уже больше всего желала послать всех куда подальше.

Нейл продолжал теснить меня в сторону спальни, похотливо ухмыляясь и теперь уже самым наглым образом расстегивая ширинку.

– М-м-м, возможно, ты будешь выглядеть как женщина, чей мужчина хочет ее так сильно, что не способен вытерпеть еще несколько чертовых часов без того, чтобы не оказаться голым, потным и погруженным в тебя по самые яйца, – порочно пророкотал он, избавляясь от штанов и подходя ко мне вплотную. – А может, они подумают, что ты трепетно заботишься о своем мужчине и просто не можешь допустить, чтобы он лез с каменным стояком на мотоцикл и делал трюки? Это ведь чертовски болезненно и отвлекает, а любящая девушка не может вынести таких мучений и риска для меня.

– Если я буду беспокоиться о твоем стояке каждый раз, когда он возникает, то скоро ходить не смогу! – огрызнулась я, непроизвольно опуская взгляд на его брифы, из-под резинки которых уже дерзко выглядывала поблескивающая влажностью вздувшаяся головка его члена. Резкий рывок, говорящий о том, что мое внимание замечено, был похож на приветственный радостный кивок. Господи боже, мне ведь не должно все это так нравиться?! Это так тупо, примитивно, по-скотски, но, черт возьми, почему так действует на меня?!!!

Я уперлась задней частью ног в край кровати, и Нейл, мягко боднув, опрокинул меня на спину. Почему я не сопротивляюсь? Я ведь абсолютно точно не хочу происходящего мозгами, но и на активное сопротивление этому хамству почему-то не находилось ни сил, ни настоящего желания. «Я что, просто позволю этому мужчине сделать все, что он хочет?» – спросила я себя, закрывая глаза и ощущая, как сильное тело Нейл вытягивается поверх моего. Похоже, да. Потому что этого хотим мы оба. Видимо, так и есть.

Весь тот клубок событий, что закрутился вокруг меня с самого сегодняшнего утра, меняя мою привычную жизнь до неузнаваемости, навалился на меня, наполняя каждую клетку пусть и минутной, но все же апатией. И этот реальный горячий вес тяжелого мужского тела, и настойчивая пульсация у моего живота показались вдруг совершенно необходимым, чем-то, способным дать мне столь нужную передышку от мыслей, контроля, ответственности. Просто закрыть глаза и позволить ему сделать все что угодно в этот конкретный момент времени. А потом уже можно вернуться, отступить на прежние позиции и опять быть сильной и постоянно настороженной.

– Меня так дико заводит, когда ты вся такая злая и неприступная и я должен изо всех сил рваться к тебе, – прохрипел Серин, лаская языком и губами изгиб моей шеи со своей меткой, заставляя мой позвоночник выгибаться дугой и торопливо освобождая грудь от такого неуместного сейчас кружева. – Но когда ты сдаешься и становишься мягкой и податливой, способной просто чувствовать и наслаждаться, я вообще превращаюсь в безумца.

Поцелуй, короткий и почти грубый от обоюдной жажды, и стремительный спуск Серина вниз, толкающий мое возбуждение к новым высотам.

– Как же мне хочется убить тебя за то, что ты так на меня действуешь! – прошипела я, ощутив его руки и рот на внутренней стороне моих бедер.

Кто мне скажет, куда и как исчезла вся моя одежда?

– Прекрасно понимаю, колючая моя. Я прошел этот этап… м-м-м… дня так три назад. Теперь просто признал свое поражение и наслаждаюсь процессом. – Мучительно медленные и при этом настойчивые движения языка, и я, хрипя, дергаюсь так, словно простыни в огне.

– Будешь всю работу делать сам! – мстительно выдыхаю я и вцепляюсь в изголовье кровати.

– Как же меня это с ума сводит, жена моя, что, даже отдаваясь и покоряясь, ты продолжаешь пытаться всем управлять! – торжествующе смеется Нейл, закидывая мои ноги себе на плечи. – Но я буду счастлив хоть до конца жизни сам делать всю эту работу для тебя!

Я вижу, что Серин добросовестно пытается войти медленно, чтобы помучить ожиданием нас обоих. Но на полпути я сжимаю его внутри, и он оскаливается, как от боли, и теряет всякий контроль. Его бедра врезаются в меня с такой силой, что новая кровать жалобно скрипит под нами. Злорадно впитываю, как выражение чистейшего безумия и голода появляется на его лице. Не мне же одной лишаться способности нормально соображать, в конце концов. Закрываю глаза и просто позволяю своему телу принимать эти все нарастающие грубые толчки, растворяясь в ощущениях, отключив сознание. Я – это просто жесткое трение и горячее влажное скольжение. Я – звуки, хрипы, стоны его, мои, наши. Я – нестерпимый жар, что все прибывает и распирает меня изнутри. И, наконец, я – взрыв и краткое, полное ничто, пустота, в которой долгим эхом откликается протяжный сиплый мужской стон, продлевающий мою невесомость.

Возвращаюсь на бренную землю и чувствую немалый вес Нейла. По его телу то и дело прокатываются резкие сокращения, как от ударов током, настолько мощные, что каждый раз вырывают из него резкий выдох, похожий на всхлип, если бы не рычащая низкая нотка. Я ощущаю эти отзвуки наслаждения на мне и во мне.

– С каждым разом это просто… – прерывисто бормочет он, блуждая дрожащими губами по моей шее и подбородку – просто охренеть… Если так и будет дальше, я и года не протяну. Зато сдохну счастливым.

Да, романтика в его исполнении – это, и правда… охренеть.

– Слезь с меня, чудовище, – толкаю его в грудь я, и он с мучительным стоном сваливается на бок.

Я не люблю обнимашки и всякие там нежности, но почему-то без его тяжести на мне как-то холодно и неправильно.

Разум скромно машет мне ручкой, возвращаясь на положенное место, я осознаю, что нас могли слышать снаружи, и с раздраженным стоном перекатываюсь на живот.

– Серин, если в СМИ вскоре появятся описания этого милого приключения, я даже не знаю, что с тобой сделаю! Наверняка снаружи все было слышно!

– Перестань, Лесли! Я же не такой идиот! Парни никого из журналюг и близко сюда не подпустят.

– Да? А они сами? На этот случай у них есть в кармане беруши? – села я, озираясь в поисках душа.

– Ну, на их счет после той нашей первой ночи с твоей стороны вообще переживать как-то глупо. Это же детский лепет по сравнению с тем, что они тогда почти всю ночь напролет слушали.

Развернувшись, я посмотрела на нагло развалившегося на кровати Нейла. Он глядел на меня из-под слегка прикрытых век, и от этого я ощущала себя в тысячу раз более голой, чем в реальности.

– Вот ты мне скажи, это у тебя от природы способность так бесить меня каждую минуту времени, или ты где-то этому специально обучался?

– Так ты от бешенства так пару минут назад кричала? – На его лице расплывается самодовольная сытая ухмылка. Ну как же мне хочется огреть его чем-то тяжелым, чтобы стереть ее с нахальной физиономии.

– Просто заткнись! Где тут чертов душ?

– Там, – указал он и поднялся.

– Куда собрался?

– С тобой, – дерзко улыбнулся мой вечно озабоченный муж.

– Обломайся!

– У нас времени мало, нас люди ждут! – попытался он скорчить обиженное лицо.

– Это, – показала я на разворошенную постель, – все ты затеял! Так что как хочешь, так и выкручивайся!

Я гордо прошествовала в душ, слыша за спиной довольный смех Нейла.

Серин

Дверь душевой с громким звуком захлопнулась за моей упрямой женой, и я откинулся на постель, пропахшую нашим сексом, и, уже и не думая скрываться, потянулся, улыбаясь, как счастливый идиот. А почему, собственно, и нет? Все обошлось даже легче, чем я опасался. Да, Лесли зла на меня из-за всего происходящего, но то ли еще дальше будет.

Пожалуй, это согласие на съемку было небольшим перебором, но, черт! Похоже, ощутив желание объявить всему миру, что эта женщина теперь моя, я не в силах остановиться. Возможно, это какой-то эффект новизны и потом пройдет? Но если судить по моим ощущениям от секса, я сильно в этом сомневаюсь. Это словно какое-то наказание или дар, тут уж как повернется дальше, но я буквально с каждым часом все больше нуждаюсь в Лесли. Неожиданно начинаешь понимать истинный смысл казавшихся раньше приторной чушью фраз.

Я с ума схожу по тебе.

Я дышу тобой.

Я нуждаюсь в тебе, чтобы жить.

Ты отрада для моих глаз.

Твой вкус и запах – самые восхитительные во всем свете.

Это я – Серин Нейл, и я так на самом деле чувствую. Смешно, правда? А вот и не правда! Я ведь даже сказать всего этого вслух Лесли не могу. Она меня на смех подымет. Фыркнет насмешливо, что никто не может начать испытывать подобное спустя так мало времени. Или нет? Тогда, выходит, я просто позорно боюсь и не решаюсь сказать правду. Но за эти дни я уже так привык балансировать, что рисковать не готов.

Итак, сегодня в машине я готовился быть растерзанным, и только когда к запаху злости примешалась сладкая нотка возбуждения, понял, что выживу. По телу прокатилась тягучая волна – отзвук пережитого наслаждения, напоминая о самом процессе «выживания». И это тут же вернуло меня к размышлениям, что грызли меня уже не первый день. Как я, на хрен, вообще себе представляю, что мы будем врозь? Причем не полдня, как сейчас, хотя и это уже заставило мои кости буквально плавиться и скручиваться от невыносимого желания. Я буду черт-те где от Лесли дни, а может, и недели. Не смогу видеть, разговаривать, ругаться, наконец, возбуждаясь от каждого резкого слова и дерзкого взгляда. Трогать, облизывать, вдыхать и врываться, чувствуя, как зверею за секунды, теряясь в ней. А потом кончать так, как в последний долбаный в жизни раз, выплескиваясь без остатка. Я же рехнусь без этого, однозначно!

Уже сейчас мой волк скулил, как сопливая сучонка, предчувствуя эту пытку – быть без нее. Стыдно признаться даже самому себе, что с легкостью и даже радостным предвкушением покидал родителей и родную стаю, а вот сейчас готов взвыть на луну, только представляя себе, как буду обходиться без женщины, которую знаю всего ничего. И которая, кстати, ни разу даже не попросила меня остаться и не сказала, что я ей хоть чуточку нужен. Это ведь должно уязвлять мою гордость и задевать самолюбие, но чихать я на них хотел при здравом размышлении. Сильно мне поможет моя гребаная гордость, когда я буду вешаться от вожделения вдали от Лесли? Или меня до хрена спасет мое самолюбие, когда буду бороться с мыслями о том, что оставил свою жену одну, а вокруг нее вьются всякие… Так, об этом не думаем, чтобы не облажаться в очередной раз.

Лучше уж думать о том, что кто-то, у кого мозги набекрень, угрожает моей паре, и я не знаю, кто это. Прежде чем выдумывать себе то, чего пока еще нет, нужно решить насущные проблемы. Иначе я просто не имею никаких шансов даже заикаться о своих претензиях на нее. О каких правах может говорить мужик, если не исполняет свои исконно природные обязанности – беречь, защищать, обеспечивать всем необходимым? Мало ли, что женщина мне досталась с полной головой тараканов и дикими заскоками по поводу своей долбаной суверенной независимости. Это не отменяет для меня дарованных природой самцовых обязанностей. Но, видимо, Лесли не считает, что я особо-то способен справиться с проблемами, потому и молчит. Конечно, обидно до глубины души, но право обижаться еще заслужить надо. А пока нечего даже рот раскрывать.

Как все это сложно! В очередной раз поражаюсь тому, как кому-то вроде меня, кто так относился к женщинам, могла достаться в священную пару такая, как Лесли? Только разве что в наказание или как работа над ошибками. Но в отличие от прежней злости и раздражения по этому поводу сейчас я осознаю, что не хочу другой, даже представлять не желаю. Я не просто покорно принял свою судьбу. С каждым новым днем и часом я чувствую, как Лесли затягивает меня, погружает в себя с такой скоростью, что от этого кружится все больше голова. Это уже похоже на кайф от свободного полета в момент прыжка на мотоцикле, только гораздо круче. Не знаю уж почему, но чем быстрее я врастаю в мою жену, тем свободнее и правильнее себя чувствую. Лесли заставляет меня думать о ней каждую минуту, и я все больше ощущаю, что это не влияние метки и не давление связавшей нас фортуны. Это мои собственные чувства. Они такие острые и настоящие, их ни с чем не перепутать, потому как и сравнить не с чем. Просто знание, данное тебе, наверное, с момента прихода в этот мир, а может быть, задолго до него, что эта женщина – единственная. А все, что было до нее… Этого словно бы никогда и не случалось. И оставалось только надеяться, что эти чувства обоюдные, и, хоть Лесли и не показывает, но внутри у нее происходит то же самое.

У моего отца никогда не было другой женщины, кроме моей матери. Да, он говорил мне о том, что все сиюминутные удовольствия этого мира не стоят того, каким сильным будет раскаяние, когда встретишь свою настоящую судьбу. И она тысячу раз достойна, чтобы ее подождать. Но разве я его слушал? Посмеивался над своим стариком, говоря себе, мол, другое время – другие нравы. А вот сейчас, несмотря на всю мою приобретенную в годы загулов самоуверенность, дико жалею, что не оказался достаточно чистым для моей женщины. Я могу себя оправдывать тем, что и я у Лесли не первый, но что-то это мало помогает. Когда позволяю себе подумать о тех, кто касался ее до меня, хочется устроить натуральную бойню. И даже бедный Лео не подлежит амнистии за то, что носит на себе следы ее прикосновений. А когда вспоминаю, что сам творил, особенно поначалу, когда деньги и слава ударили в голову, возникает желание взять и удалить все это. Жаль, что жизнь – не файл в компе. Так что придется иметь дело с тем, что есть.

Поэтому даже такая простая вещь, что в этом новом трейлере и в этой постели не было никого, наполняет меня радостью. Это только наше пространство, и я никому не позволю его осквернить. Только аромат Лесли будет на этих простынях, только следы ее рук повсюду.

Стук прерывает мои размышления и лишает расслабленности после того, как Лесли отправила меня в космический полет.

– Север! – зовет Кир. – Могу я уже войти?

– Даже не вздумай, – рычу я и отыскиваю трусы. – Какого ты приперся?

– Такого, что кое-кто думает головой и о деле, а не только членом и об удовольствиях! – громко огрызается он из-за двери.

– Завидуй молча, – бурчу я, открывая ему.

– Завидовать будет нечему, когда Лесли поймет, что ей придется выйти в этом, – Кир указал на разбросанную по полу смятую одежду, – перед объективы камер. Я уже не говорю об отсутствии макияжа и прическе!

– Моей женщине не нужен макияж, чтобы быть лучше всех, – ухмыляюсь я, хоть и понимаю, что Кир со всех сторон прав.

– А одежда ей тоже не нужна? – И он помахал перед моим носом пакетами из дорогих бутиков.

– Черт, спасибо!

– Да ладно! Можешь просто признать, что я самый умный и лучший из вас всех! – лыбится Кир.

– Ага, и скромный! – говорю я и протягиваю руку, но он быстро прячет пакеты за спину. – Эй! Отдай мне их и выметайся! Лесли вряд ли понравится, что ты тут, когда она голышом из ванной выйдет!

– Нет, это ты выметайся! Я привез визажиста, но при тебе она работать не сможет, особенно когда ты тут в одних трусах выплясываешь. Поэтому бери свои манатки и убирайся в мой трейлер принимать душ, а то от тебя за километр сексом разит. А мы тут из Лесли сделаем настоящую сказочную принцессу, заодно и потрындим о том, что можно говорить, а чего не стоит.

– Ей ничего говорить и не придется. Достаточно обнимать меня и кивать со счастливым лицом, пока я все скажу, – фыркаю я.

– Очень смешно, – ехидно смотрит на меня мой Омега. – А ты, позволь спросить, сам ей такие указания дашь или найдешь для этого другого смертника?

Противные мурашки пробежали по спине, и яйца поджались, ощутив себя что-то жутко некомфортно при мысли о том, чтобы сказать такое моей жене. Я сегодня и так уже выбрал лимит ее терпения на пару лет вперед. Так что я решился на во всех отношениях умный и дальновидный шаг. А именно: натянул джинсы и футболку и прихватил из шкафа кожаный костюм для шоу.

– Думаю, ты прав. Пойду-ка я тоже соберусь. Но для начала… – Я все же выхватил у Кира пакеты с вещами и подошел к дверям душевой.

– Лесли-детка, тут вещи для тебя! – громко сказал, ставя пакеты на пол за дверью. – И да, тут тебя Кир ждет.

– Нейл, я пока на слух не жалуюсь и слышала каждое слово! – последовал мрачный ответ, и я понял, что стоит поторопиться.

– А ну тогда я пошел. А то столько дел!

И я натуральным образом смылся, провожаемый насмешливым взглядом Кира. Вот дожил! Чувствую себя и правда нашкодившей дворнягой каждый раз, когда умудряюсь вызвать раздражение моей женщины.

Сразу за дверью стояла девица с каким-то чемоданчиком в руках. Судя по весьма замысловатой прическе и сложному макияжу, она, собственно, и была той самой визажисткой. Увидев меня, она замерла и прекратила жевать жвачку.

– Прошу! – гостеприимно распахнул я перед ней дверь трейлера.

– Спасибо! – манерно опустила она неестественно длинные ресницы. Прямо как мохнатые паучьи лапки, подумалось мне, и я тут же усмехнулся. Черт, а еще совсем недавно мне это если уж и не нравилось, то я и не замечал вовсе никакой искусственности в моих подружках.

Девушка пошла внутрь, призывно улыбаясь мне хорошо сделанными губами.

– Эй, дорогуша! – окликнул я ее, и она тут же резко развернулась, выставляя напоказ немаленькие верхние девяносто, или сколько там, уж не знаю.

– Да, господин Нейл? – проворковала она.

– Моей невесте не нужно ничего… ммм… такого.

– В смысле? – не поняла она.

– В смысле никакого экстрима, ярких красок и последствий тайфуна на голове. Я хочу, чтобы она осталась собой. Ясно?

– Только естественность? – уточнила девушка.

– Точно. Только ее собственная естественность. Большего ей не нужно.

Она склонила голову и посмотрела на меня с любопытством, выключив режим женщины-вамп. И тут же стала нравиться мне гораздо больше.

– Что, любите ее такой, какая она есть? – В голосе нет насмешки, только некоторая нотка грусти.

– Абсолютно верно, – сказал, и самого будто по затылку огрело и буквально в жар кинуло. А ведь правда люблю. Вот так вдруг понял, что увяз, утонул, пропал. Наверное, видок у меня от этого неожиданного открытия был тот еще, потому что глаза визажистки сначала удивленно расширились, а потом она понимающе подмигнула.

– Сюрприз? Ладно, понятно. Будет вам естественность в лучшем виде, господин Нейл.

– Можно просто Серин.

– Ок, Серин.

И она закрыла дверь перед моим носом. Хоть мне и было досадно, что меня выставили из собственного трейлера, но пусть уж лучше Кир разбирается с такими вопросами. Во-первых, я все равно могу сделать только хуже, а с Киром станется послать и меня, и всех журналистов старым, как мир, маршрутом. А во-вторых, у Кира вроде получилось найти подход к моей жене, позволяющий заставить ее слушать, а не пререкаться каждую минуту. И хоть мне и было завидно, но был вынужден признать, что в трудном деле общения с Лесли Кир намного опередил меня.

Ладно, еще не вечер, глядишь, скоро и я научусь.

Толпа уже собралась и нетерпеливо гомонила к тому времени, когда я дождался наконец выхода моей жены в люди. И взглянув на нее лишь один раз, я ощутил, как воздух застрял в глотке. Это ее я мысленно когда-то называл обычной, такой, которую бы не заметил? В таком случае тупым и безмозглым она считала меня совершенно заслуженно! Не знаю уж, что там сделала эта девчонка с чемоданчиком, но лицо моей женщины словно светилось изнутри, а глаза казались просто огромными серо-голубыми омутами. Не то чтобы я раньше не видел, какая у Лесли роскошная кожа и потрясающие глаза. Но сейчас это выглядело так волшебно еще и в сочетании со словно влажными зацелованными губами. Мой волк заворчал ревниво, настойчиво напоминая мне, что все это увидит теперь каждый. Что-то идея расплодить кругом конкурентов, облизывающихся на мое, казалась совершенно не радостной.

Взгляд скользнул по жемчужно-серебристой шелковой блузке, оттеняющей глаза Лесли, и, несмотря на ее скромное декольте и довольно свободный покрой, мне в самом деле показалось, что каждый мужик вокруг может разглядеть мягкие округлости ее груди. Не говоря уже о нежной линии ее изящной шеи, сладкую кожу которой я любил ласкать без остановки. Мне это не нравилось. Ох как, блин, не нравилось! А эти брюки, мягко облегающие ее бедра, как вторая кожа? Теперь каждый мудак с членом будет фантазировать о том, как их содрать с Лесли? Еще и каблуки эти… Кир что, убить меня хочет? Что, в этих магазинах не нашлось чего-нибудь… ну, не знаю, более скромного, что ли?

Очень сильно захотелось пойти и отобрать у кого-то из механиков мешковатый засаленный рабочий комбинезон и натянуть на мою жену поверх этого безобразия. Да что со мной такое? Раньше я ровно дышал к тому, что мои подружки ходили почти полуголыми, а теперь не могу спокойно думать, что хоть кто-то догадается, какое благословение для мужчины скрывается под этой совершенно приличной одеждой? А все потому, что единственное, о чем могу думать, скользя взглядом по лицу и каждому изгибу Лесли, это – мое, мое, мое!

Подойдя к Лесли, притиснул к себе и одарил Кира через ее плечо яростным взглядом.

– Ну, спасибо… друг! Ладно, мы пошли. – Моя жена хоть и была напряженной в моих руках, но внешне льнула ко мне и почти натурально улыбалась.

– Север! – окликнул меня Кир.

– Что? – рыкнул я через плечо.

Он поднял брови и наклонил голову набок, явно на что-то намекая. Я злился и поэтому не сразу догадался, а потом аж подпрыгнул. Все верно, кольцо! Ох, мне еще эти человеческие заморочки и дурацкие вещественные символы взаимной принадлежности! Что за глупость – дарить вещь, отмечая свою женщину? Ерунда, железка, которую она может потерять при первом же обращении! То ли дело наши парные метки. Ни снять, ни стереть, ни потерять. Но раз уж мы играем по человеческим законам, то придется принять все правила.

Я пошарил в кармане куртки и вынул купленную раньше красивую коробочку с кольцом.

– Лесли-детка, погоди минутку.

Я быстро открыл бархатную крошечную емкость и достал содержимое. Взяв руку моей жены, надел кольцо. Я выбирал его сам, и хоть этот обычай и казался мне глупым, но поискать нужное пришлось немало. Я выбрал кольцо из белого золота с одним прямоугольным идеальным крупным изумрудом, располагающимся поперек Никаких выкрутасов, завитушек и мелких обрамляющих камушков. Оно было абсолютно лаконично и поэтому показалось мне просто идеальным для Лесли. Теперь, когда я видел его на пальце моей женщины, правильность выбора стала еще очевидней.

– Боже, Север, какой же ты… – возмущенно застонал сзади Кир.

Я непонимающе обернулся на закатившего глаза друга и натолкнулся на упрекающий взгляд девушки-визажистки. Я что, опять сделал что-то не так?

– А вы, Серин, как я посмотрю, тот еще романтик, – ухмыльнулась она.

От Лесли тоже почему-то запахло раздражением и, я бы сказал, разочарованием. Она, резко отвернувшись, пошла вперед.

– Нас ждут, поторапливайся, – сухо сказала она, и я опять почувствовал ставшие хорошо знакомыми холодные мурашки на коже.

– Да что я опять не так сделал-то? – прошептал я, догоняя ее.

– Все верно, Нейл. Все это ведь просто для публики, так что не стоит заморачиваться, – огрызнулась она.

– Что?!!! – Мне многое хотелось сказать, но мы вышли уже под прицелы камер, и пришлось оскалиться в улыбочке счастливого идиота.

На вопросы отвечал почти машинально, размышляя, что опять умудрился накосячить. Лесли ведь не ожидала от меня, что я опущусь на одно колено и, трепетно глядя в глаза, попрошу ее руки? Нет, конечно, это просто смешно. Ей самой чужда вся эта сопливо-символичная чушь. Или нет? Что, если она в глубине души все же ждала от меня чего-то в таком роде? Как ни крути, она морально больше человек, а если я что и понял из всех тех мутотовых киношек про любовь, так это то, что все человеческие девушки ждут от своих мужчин каких-то красивых жестов. Ну, в кино уж точно так. Она что, тоже хотела, чтобы это дурацкое кольцо я преподнес ей как-то по-особенному? Вот ведь хрень! Да как же во всем этом разобраться-то?

– Север, соберись! – пихнул меня в спину Камиль.

По предварительной договоренности мы тут же с Камилем и Бастином резко и не церемонясь пресекали попытки задавать Лесли любые неудобные или сколько-нибудь скользкие вопросы. Так же моментально выставили уже порядком доставшую нас с Лесли репортершу, которая опять стала проходиться по моим прежним подвигам и тому, как моя будущая жена к этому относится. К вопросу о знакомстве я скормил им почти правдивую историю встречи на отдыхе на природе, и Лесли ее поддержала. Она вообще вела себя на удивление спокойно и уверенно демонстрировала только что надетое кольцо в камеры и вполне натурально улыбалась, позволяя мне обнимать ее и целовать. Но я все равно ощущал от нее абсолютно четкий аромат злости.