Текст книги "Не по своей воле или желание (СИ)"

Автор книги: E_L_I_Z_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Только не в том случае, когда тебе что-то угрожает, – улыбнулся я ей. – Во всех остальных тебе будет достаточно просто хорошенько попросить, моя хорошая. Я ведь пластилин в твоих нежных ручках.

Мимолетная улыбка скользнула по губам Юлали, несказанно радуя меня.

– Ты такое трепло, Серин Нейл! – пробормотала она и отвернулась. Спасибо, Господи, моя колючка, кажется, возвращалась.

Конюшня была сложена монументально из крупных речных камней. Несмотря на то что крыша прогнила и провалилась, стены были целы и, казалось, способны простоять еще чертову уйму лет.

– Что конкретно мы ищем? – спросил я, принюхиваясь.

Здание не только давно не использовалось по прямому назначению, но и, судя по полному отсутствию запахов человеческого присутствия, в него вообще никто не входил приличное количество времени. Все, чем пахло здесь, – сыростью и пылью от стен и пола и гниющим деревом от крыши. Ну, еще, может, всякой мелкой живностью, которая в отсутствие людей облюбовала старинную постройку. Лесли, закусив губу, внимательно обшаривала все вокруг взглядом.

– Здесь должен быть тайник, – сообщила она.

– Точное место и как он выглядит, ты, само собой, не знаешь? – И Лесли посмотрела на меня, как будто я спрашиваю глупость.

– Если бы знала, то какой же это тогда был бы тайник?

Женщина!

Мы стали обшаривать ту самую южную глухую стену в дальнем конце конюшни. Но вся она выглядела абсолютно цельной, и никаких признаков, что там может быть полость, в которой можно что-то спрятать, не находилось. Я видел, что Лесли начинает психовать, и это заражало раздражением и меня.

– Может, ты ошиблась и тут нет ничего? – попробовал спросить я, но заработал по-настоящему свирепый взгляд.

Похоже, моя жена была настроена непреклонно. Она собиралась найти тут то, что искала, даже если этого тут и в помине не было. А яростное сопение явственно указывало мне, что пытаться остановить ее бессмысленно, пока она сама не убедится в своей неправоте.

– Вам нужна какая-нибудь помощь? – В дверном проеме появились парни.

И тут меня осенило, как быстро и эффективно справиться с проблемой.

– Нужна! – ответил я и потащил жену наружу.

– Нейл, что ты, по-твоему, делаешь? – возмутилась она.

– Ускоряю поисковые работы.

Обойдя здание вокруг, я попросил Лесли постоять чуть в сторонке, а парням кивнул на стену. Камиль и Бастиан, что-то ворча, навалились вместе со мной плечами и стали расшатывать старую кладку.

– Вы что творите? – удивилась Лесли, и в этот момент преграда подалась и рухнула, рассыпаясь на отдельные камни.

Прогнившая крыша тоже не выдержала и обрушилась внутрь здания. Когда пыль осела среди камней, мы увидели угол металлического ящика, перепачканного раствором. Видимо, раньше он был вмурован в стену, причем не с внутренней стороны, где мы искали, а с наружной.

Я раскидал камни и вытащил слегка поврежденный контейнер.

– Мы это искали? – спросил у жены.

– Видимо, да.

– Так что, все эти движняки из-за того, что внутри? – спросил Бастиан. – И что там – золото и бриллианты? Или какой-нибудь волшебный талисман?

– Нет. Тут должно быть нечто гораздо более важное, опасное и дорогостоящее, чем простые сокровища, – пробормотала Лесли, и я заметил, как она побледнела.

– Ладно, но раз мы это нашли, то ты уже можешь уехать? – спросил я Лесли.

Она сначала кивнула, но потом замялась и опустила глаза.

– Что еще?

– Я думаю, что не вправе вводить вас в заблуждение, и хочу, чтобы вы знали, с чем связываетесь, – пробормотала она. – Есть люди, которые за содержимое этого ящика могут с легкостью убить, как вы уже поняли. И до тех пор, пока все это не обнародовано, каждый, кто причастен, становится мишенью. И поэтому, я думаю, будет справедливо, если я сейчас возьму машину и уеду вместе с этим ящиком, чтобы не ставить под удар никого из вас. Я не прошу себе, если еще кто-то пострадает из-за меня.

– И кто только сказал, что она у нас умная? – с тяжким вздохом пробурчал Бастиан. – Это же просто наказание какое-то!

– Снова здорово! – раздраженно закатил глаза Камиль, а я почувствовал, что ярость закипает во мне, и в этот раз уже нет сил ее сдерживать. – Нет, ну ты хоть чему-то учишься?

– Какого хрена, Лес! – зарычал я. – Мне что, показалось, что мы поняли друг друга?! Ты же вроде осознала, что ни при каких обстоятельствах ни я, ни остальная стая не позволим тебе рисковать собой, а уж тем более в одиночку!

Вот никогда не испытывал желания ударить женщину, но прямо сейчас остро захотелось провести воспитательную работу с помощью ремня. Примерно как меня отец в детстве, случалось, вразумлял.

– Но я не хочу быть виновной в том, что кому-то из вас причинят вред! – умоляюще посмотрела она на меня.

– Скажи, разве ты как-то причастна к тому что внутри? – Она замотала головой. – И разве это ты будешь держать оружие, если на нас нападут? Или, может, ты как-то на этом нажиться хочешь?

– Что?!! Нет! – возмутилась она. – Просто…

– Тогда просто замолчи, женщина! – рявкнул я. – Если опасность приходит извне, мы противостоим ей вместе. Это наш закон, и никаких вариантов и отклонений быть не может! Просто скажи нам, что внутри, и мы вместе решим, как максимально избежать опасности.

– Хорошо. Там должны быть записи… Скорее всего, на кассетах, тогда еще вроде не было дисков. На них… ужасные вещи, которые делал один очень влиятельный человек с детьми…

Когда Лесли говорила, все лицо ее подергивалось, а рот то и дело искажался в гримасе отвращения. Она нервно теребила край рубашки и сглатывала ком в горле. Когда до меня дошел смысл сказанного, то и у самого подкатила кверху тошнота. Камиль витиевато и грязно выругался, а Бастиан угрожающе зарычал.

– Но главная проблема в том, – продолжила моя жена, – что этот самый урод, творивший это с детьми, из одной очень влиятельной семейки. И некоторые члены ее знали о том, чем он занимается, и покрывали его. И если теперь это выплывет наружу, всей их кристальной репутации и головокружительным амбициям конец. А эти люди сделают что угодно, чтобы не допустить этого. Думаю, как только они поймут, что Фраммо не справился и записи у нас, они сделают свой ход и на этот раз будут действовать жестоко и наверняка.

– Думаешь, нас это пугает? – ухмыльнулся Бастиан. – Пусть эти суки только сунутся!

– Это должно вас пугать! – крикнула Лесли. – Потому что это не шутки и не кино, это чертовски серьезно!

– Тише, моя хорошая, – я шагнул ближе и обнял Лесли, но она в раздражении оттолкнула мою руку.

– Вы относитесь к этому легкомысленно! – упрекнула она.

– И это говорит мне женщина, которая сбежала из-под охраны и едва не лишилась жизни из-за своего упрямства! – влез Камиль.

– Я же извинилась!

– А мы тебя поняли и простили. И сейчас, вместо того чтобы стращать нас могущественными утырками, лучше скажи, что нужно сделать! – огрызнулся Камиль.

– Наша единственная возможность и защита – это как можно скорее предать все гласности. Как только об этом узнают все – отпадет сама необходимость охоты за этими материалами. Тогда все, чего нам нужно будет опасаться, – это мести.

– Короче говоря, мы сейчас нуждаемся в реальной шумихе вокруг этого всего? – уточнил я, начиная судорожно прикидывать варианты.

– Да. Но при этом нам нужно сделать все так, чтобы не привлечь к себе внимания. К тому же как-то надо объяснить смерть агента. Как доказать, что это была самооборона? – Лесли обвела всех тревожным взглядом.

– По поводу агента не стоит париться. Он просто пропадет без вести и без следов. А как организовать слив инфы в СМИ и не засветиться, у меня тоже идея есть, – улыбнулся я.

– Ты уверен? Я не могу просто положиться на то, чтобы анонимно отослать это на какой-то телеканал. Я должна быть уверена, что эти доказательства увидят свет, а не пропадут, потому что на кого-то из журналистов надавят. И при этом светиться и приходить в открытую тоже не вариант. Даже если в эфире нас и назовут анонимными источниками, то полиции будут обязаны слить источник. Насилие над детьми и их убийства – это не те преступления, где копы потерпят заигрывания с конфиденциальностью. Рано или поздно прижмут журналистов к ногтю.

– Тогда можно просто организовать сброс в Инет, – предложил Камиль.

– Нет! То, что здесь запечатлено, это не чертово веселенькое домашнее порно! – заорала, моментально взбесившись, Лесли. – Это страдания и смерть детей! Я не хочу, чтобы это растащили по Сети всякие проклятые извращенцы или просто пялились те, кому будет плевать! Это неприемлемо для меня ни в коем случае!

Камиль даже отшатнулся от моей жены.

– Извини, Лесли! Я же просто предлагаю варианты, – смутившись, пробормотал он.

Лесли явно сильно нервничала, забывая, что уж кто-кто, а я имел неоценимый многолетний опыт общения со СМИ. И я знаю, как организовать слив инфы и ни за что не засветиться.

– Ищите мой телефон, – сказал я парням и подхватил железный ящик. – Я решу проблему со СМИ раньше, чем мы доберемся до города, Лесли. Ты доверишь это мне?

Моя жена подняла на меня глаза и внимательно посмотрела, как будто выискивала, насколько я на самом деле понимаю, как для нее это важно. Я открылся ей. Потому что все, что так важно для нее, важно и для меня. Лесли медленно кивнула мне, а потом еще раз – уже решительно и твердо. Она мне верила. И я ее не подведу.

Комментарий к Тайны и расследования Это была для меня очень тяжелая глава...В моральном смысле, ведь ты понимаешь что в жизни такое бывает очень часто.И всем в этом мире друг на друга наплевать.

====== Последствия наших решений и боль нашей души ======

Лесли Ариас

Очень хотелось ехать вместе с Киром, но в машине Камиля просто не было места для нас с Серином, а отпускать меня одну он наотрез отказался. Микаэль отъехал подальше, так что и дом, и его окрестности скрылись за густыми, разросшимися за годы без окультуривания кустами. Спустя некоторое время пришел Серин и уселся за руль. Когда мы поравнялись с тем местом, где Нейл, судя по всему, бросил байк, Микаэль выпрыгнул из салона, махнув нам рукой. Всю дорогу Серин висел на телефоне и обсуждал условия и место встречи. В итоге примерно через час все, кроме Камиля, подъехали к какому-то загородному отелю. Помимо основного здания, на котором явственно отпечатались годы с момента его постройки и последнего капитального ремонта, здесь также были уединенные коттеджи. Пока мы ждали в машине, Микаэль, как самый не примелькавшийся в новостях, пошел и снял один из самых далеко отстоящих домиков.

Конечно, условия были далеко не люксовые, похоже было, что это место не пользуется особым расположением у посетителей, но это соответствовало желанию Серина. На полу внутри обнаружился довольно старый и изрядно истертый ковер, покрывала и гардины напоминали, что именно было последним писком в интерьерной моде лет двадцать назад, а кое-где на стенах и потолке виднелись трещинки. Но пахло моющими средствами и чистотой, в ванной была горячая вода, кровать присутствовала, хоть и с немного просевшим от времени матрасом, а это сейчас было самым главным. Задавать вопросы Нейлу я не стала, да это и не представлялось пока возможным, потому как он продолжал говорить по телефону, хмурясь и препираясь с кем-то. Заведя меня в ванную, он с прижатым плечом к уху гаджетом снял с меня рубашку агента и, приоткрыв дверь, скомкал и вышвырнул, рявкнув «Сожгите!». Общаясь со мной практически языком жестов, мой муж запихнул меня в душ, а сам, продолжая разговор, просто уселся на полу под душевой кабинкой. Как я поняла, сейчас он утрясал что-то со смещением сроков дальнейших гастролей шоу и переносом рекламных съемок. Судя по воплям, смутно доносившимся до меня, на том конце кто-то бился в дикой истерике. Нейл же сначала мягко увещевал, потом в его тоне прорезался раздраженный рык, а под конец он просто грубо послал собеседника. Ну, еще бы, мой Альфа совсем не отличался долготерпением и, похоже, был готов вечно выносить только мои выкрутасы. Хоть вроде и ерунда, но от этого стало теплее внутри. Пока я бесконечно долго стояла под льющейся горячей водой, прислушиваясь к голосу Серина, в дверь постучали, и в ванной появились пакеты с одеждой для меня. Когда я выбралась из кабинки, Серин принялся аккуратно вытирать меня, как можно нежнее касаясь всех ран, ссадин и расцветающих гематом. При этом лицо у него было по-настоящему свирепое в противоположность прикосновениям. Конечно, учитывая скорость заживления, через пару-тройку дней и следов не останется, но сейчас я видела, как наполняются гневом и страданием глаза моего мужчины. Так странно это было – ощущать другое живое существо своим. Прежний страх перед подобной близостью в какой-то момент пытался червяком вбуриться в мой мозг, но я прибила его без сожалений и раздумий. Нет, я не стала в одночасье другим человеком, это просто невозможно. Но я уже приняла решение и, значит, была готова двигаться в этом направлении. Среди пакетов оказался один и из аптеки. Нейл тщательно, со знанием дела наложил фиксирующую повязку на мои ребра из эластичного бинта. Ну, еще бы, им-то с их трюками, наверное, не раз и не два случалось их ломать. Потом дошел черед до моих запястий. На них он наложил мазь и забинтовал. Потом втер что-то в мои гематомы и ссадины. Критически осмотрев фронт работ, Серин стал одевать меня, будто я ребенок, вздыхая и бормоча что-то под нос. Лифчик, попавшийся ему под руку, он зашвырнул обратно в пакет.

– На хрен он вообще нужен? – шепотом спросил он, видимо, больше у себя, чем у меня. Ну да, если сравнивать меня с его прежними пассиями, то мне он и правда без надобности. Я даже открыла рот прокомментировать сей факт, не в силах бороться с въевшейся привычкой язвить, но Нейл, предугадав это, мягко, но настойчиво накрыл мои губы пальцами.

– Молчи! Обожаю твое тело такое, какое есть! – твердо сказал он и продолжил процесс облачения.

За дверью послышались голоса и какой-то шум, но Серин оставался спокойным, поэтому и я решила следовать его примеру. Выйдя из ванной, я застала в номере не только подтянувшихся остальных «Изменяющихся», но и совершенно незнакомого парня, который выглядел как типичный ботан. Мятая клетчатая необъятная рубаха поверх такой же изжеванной неопределенного цвета футболки, привычка сутулиться, очки с толстыми стеклами, светлые волосы, собранные в небрежный хвост, бледная кожа и запах фастфуда. На фоне мускулистых и загорелых Изменяющих облик он выглядел бледной немочью, несмотря на довольно высокий рост. Парень просто классический пример человека, проводящего большую часть жизни за монитором. Но при этом его взгляд был открытым, и он производил приятное впечатление и пах доброжелательностью и хорошим любопытством.

– Привет, – удивительно ярко улыбнулся он, близоруко щурясь, и протянул мне узкую ладонь. – Можете звать меня Эл. Я, типа, конечно, не должен знать ваших имен, у нас ведь конспирация, но, уж простите, я знаю, кто вы.

И парень подмигнул совершенно по-доброму, разглядывая меня пристально и даже немного бесцеремонно, не отпуская мою руку. Но тут за моей спиной демонстративно прокашлялся Серин, и Эл, встрепенувшись, отпустил мою ладонь. Он отвел глаза, и на его щеках вспыхнули розовые пятна.

– Мне тут в общих чертах обрисовали, что от меня требуется, – пробормотал он. – Только я все равно буду признателен, если мне поточнее растолкуют, что к чему и зачем.

– Значит, так, – прочистив горло, несколько раздраженно сказал Нейл. – У нас есть некие материалы на старых видеокассетах. Нам нужно максимально срочно скинуть их на современные носители и размножить. Затем нужно кое-что вычленить и разослать на все новостные каналы, обязательно так, чтобы выследить источник было невозможно. А полные размноженные копии нужно найти надежный способ доставить в полицию, офис генпрокурора, госдепартамент или еще там черт знает куда, причем так, чтобы опять же информация об этом стала доступна широкой общественности и никак нельзя уже было бы соскочить и утаить эти доказательства. Понятно выражаюсь?

Я молча смотрела на парня, который хмурился, слушая моего мужа. Пожевав нижнюю губу, он вскинул прищуренные глаза на нас.

– Я правильно понимаю, что ввязываюсь в какой-то охренительный гемор? – ухмыльнулся он.

– Ну, видимо, так. Но если все сделаем правильно, то все обойдется, – «успокоил» его Нейл.

– А я могу отказаться, если посчитаю, что оно того не стоит? – не унимался Эл .

– Можешь. Но в твоих же интересах будет молчать обо всем. И были бы признательны, если бы посоветовал реального парня, не склонного так очковать, – грубо усмехнулся Серин.

– Я не очкую! – резко ответил парень, гордо вскинув голову. – Но встревать во что-то криминальное или ковыряться в грязном белье, чтобы сожрать какого-нибудь вашего конкурента, я не собираюсь. Я таким дерьмом не занимаюсь. Но могу порекомендовать несколько личностей, кайфующих от гаденьких подробностей чужой личной жизни.

Нейл издал глухой рык, но я врезала ему локтем. Сам повел себя с парнем как придурок, чего же хотел в ответ?

– То, что на этих кассетах, безусловно и совершенно криминально, и отвратительно грязно, – глядя прямо в глаза парню, сказала я. – Но ни к каким играм ради собственной выгоды это не имеет отношения, поверьте. Мы просим вас помочь свершить правосудие, как бы высокопарно это ни звучало. Вы просто взгляните, а потом решайте, готовы ли в таком участвовать.

Бросив короткий, недовольный взгляд на Нейла, Эл кивнул.

– Ладно. Будь по-вашему. – Парень доброжелательно кивнул мне, а Нейлу одарил вызывающим взором. – Но если посчитаю для себя что-то неприемлемым, уйду в тот же момент.

– Дрыщ охреневший, – едва слышно пробормотал Нейл, едва только парень отошел от нас.

Я развернулась и обхватила его шею, поглаживая короткие волоски на затылке. Да уж, любой, даже крошечный намек на вызов способен вывести из себя Альфу, а уж сейчас, когда все и так взвинчены, Серин готов был вспыхнуть без особого повода. Под моими пальцами натянутые мышцы на шее и плечах моего мужа быстро расслабились, и он, издав долгий, шумный вздох, уткнулся носом мне в шею рядом со своей меткой и едва заметно коснулся ее губами. Одно это простое прикосновение отдалось жаром в моем теле, заставляя моментально забыть обо всем. Я стиснула зубы, поражаясь тому, как мощно откликнулось все внутри меня, потянувшись к Нейлу с таким пламенем и острой тоской, как будто ко мне вечность никто не прикасался. Нет, не никто. Именно он. Мгновенно вспомнился страх, пережитый, когда я лежала там связанная и беспомощная. Страх, что больше не увижу его, что не скажу, что чувствую на самом деле, что больше никогда не смогу ощутить его кожа к коже. Так странно, когда твои собственные истинные чувства обрушиваются на тебя, как озарение – одним жестким ударом, и ты понимаешь, что даже пытаться их отрицать или трактовать как нечто другое больше не получится никогда. Учитывая то, как мне давалось раньше любое сближение, хотя, будем честными, оно мне вообще никак не давалось, то, что случилось между мной и Серином, больше всего напоминало столкновение на трассе с огромной скоростью. Мы вмазались друг в друга, ломаясь и проникая внутрь, чтобы сцепиться намертво и никогда уже не стать прежними. Две самостоятельные скоростные тачки, которые стали одной грудой полыхающего металла. Восстановлению не подлежит, черт возьми. Оставалось лишь верить, что огонь, плавящий нас, превратит бесформенное месиво в нечто прекрасное. И я готова была открыться настолько, чтобы позволить себе надеяться. Знаю, что мои страхи будут возвращаться снова и снова, накрывая в самый неподходящий момент. Но собираюсь теперь не идти у них на поводу, а бороться.

Серин резко выдохнул у моей ключицы, легко скользнув руками от плеч до поясницы, и, сглотнув, отстранился. Заглянув мне в глаза, он лишь на секунду дал увидеть свой первобытный голод по мне, который тут же волной прокатился по моей коже, поднимая каждый волосок на теле.

– Лесли… – прошептал он, и мое имя из его уст ринулось мощной вибрацией, добирающейся до каждого уголка тела и мозга. Серин оскалился, словно ему было больно, а потом быстро отстранился от меня и как ни в чем не бывало включился в беседу с парнями.

Оказалось, что железный ящик, найденный нами, уже вскрыли. Содержимым оказались действительно несколько кассет старого образца, мужской перстень, очень похожий на именные кольца одного элитного колледжа, и явно жутко дорогие старинные мужские часы. Все это разложили на столе.

Даже бегло взглянув на старые кассеты, Эл скривился.

– Тащите все мое барахло из машины, – сказал он «Изменяющим». – Я надеюсь, что смогу все сохранить. Но состояние довольно плачевное. Где они хранились, черт возьми?

Следующие часы запомнились мне тем, что, едва Элу удалось наладить воспроизведение записи, был мгновенно выключен звук, затем из номера один за другим исчезли все «Изменяющие», кроме Серин, а снаружи я услышала рычание, удары по железу и такие ругательства, что, наверное, и в аду стало жарко. Сам Эл держался как мог, но потом все же, пробормотав что-то, умчался в ванную. Было слышно, как его долго и безостановочно тошнило. Я сразу же забралась на постель, не желая даже краем глаза увидеть происходящее на экране. Потому что просто не знаю, как потом с этим жить. Даже того, что я прочла по останкам этих детей, для меня было чересчур много. Серин расположился рядом, усевшись так, чтобы опереться на спинку кровати. Притянув меня поближе, он устроил мою голову у себя на коленях и медленно перебирал мои волосы.

Эл вышел уже не просто бледный, а зеленый. Его волосы были мокрыми и растрепанными, а глаза огромными и потрясенными. Он вернулся к работе, но было понятно, насколько ему нелегко, по тому, как были намертво сцеплены его челюсти. Он все чаще прикрывал глаза ладонью, как от невыносимой усталости.

– Я хотел сказать, – пробормотал он, поднимая на нас взгляд. – Нужно выбрать то, что вы хотите отправить на телевидение.

Я замерла от ужаса, представляя, что все же придется смотреть на это.

– Я сам, – Серин очень осторожно сместил меня обратно на постель.

Он встал за спиной у Эла, и они довольно долго что-то просматривали и обсуждали. Серин никак не проявлял эмоции, я только заметила, что он бледнее обычного. Я малодушно прикрыла голову подушкой и постаралась отключиться от мыслей о том, что он сейчас видит. В себя меня привело то, что Фредди и Монтойя спорили о чем-то на повышенных тонах.

– Я сказал нет! – рявкнул Серин, вложив в свой голос максимум своей силы. – Она не будет больше в этом участвовать! Достаточно и того, что уже есть.

– Но я все же считаю, что нужно записать хотя бы небольшое интервью, в котором будет все четко поясняться! Я могу гарантировать, что никто и никогда ее не узнает!

– Иди на хрен со своими идеями, гений! Напишем чертово письмо! А с моей жены достаточно участия в этом!

– В чем дело, Серин? – приподнимаясь, спросила я и охнула от боли в грудной клетке.

– Ни в чем! – отрезал Нейл.

– Я хотел… – начал Эл, ища у меня поддержки.

– Ты хотел закончить гребаную работу, за которую я тебе плачу, и убраться восвояси! – давил мой муж.

– Нет, не это! – Похоже, на тщедушного Эла не слишком действовала ярость моего Альфы.

– Слушай, ты, прыщ компьютерный… – зарычал Серин.

– Серин! – Я нахмурилась, подходя ближе.

– Что?! Я не хочу, чтобы ты опять все это переживала. Ты посмотри на себя! Тебе после этого нужно будет в бессрочный отпуск отправиться, чтобы хоть как-то восстановиться! – заорал на меня он.

– Значит, отправлюсь! Вот разгребемся с этим дерьмом, и отправлюсь! С тобой! Тебе тоже нервишки подлечить стоит, – в ответ повысила голос я.

– Да мне для жизни с тобой не лечить их надо, а, на хрен, новую железобетонную нервную систему заказывать! Повышенной прочности! – огрызнулся Серин, стараясь выглядеть непреклонным и злобным, но я заметила уязвимость в его взгляде.

– Неужто все так плохо? – закусив губу, спросила я, немного заискивающе заглядывая в его глаза.

Нейл набрал воздуха, видимо, чтобы обрушиться на меня массой доводов, но потом зафиксировался на моем рте и раздраженно выдохнул.

– Знаешь что? Делай, как считаешь нужным! Но это в последний чертов раз! И клянусь, если все это станет преследовать тебя в кошмарах, я самолично придушу тебя, из долбаной гуманности, чтобы не мучилась!

Серин ушел на улицу, громко хлопнув дверью. Мы же с Элом засели обсуждать содержание интервью. Следовало сформулировать все так, чтобы практически не оставалось никаких сомнений у зрителей, но при этом соблюсти всю возможную осторожность. В полиции не полные идиоты работают, и если сболтнуть лишнего, то меня очень быстро свяжут с этим. А мне на самом деле не хотелось участвовать в этом деле больше, чем уже пришлось.

Нейл вернулся очень быстро и, подтащив еще один стул, развернул его и уселся позади меня, осторожно обхватив за талию.

В общем, к утру все было записано, размножено и скопировано. После долгих споров было решено, что, пока не закрутится весь маховик расследования, оригиналы, так же, как и вещи Нэта Кардиффа, мы поместим в банковскую ячейку. Те куски записи, которые были выбраны для информационной бомбы вместе с моим интервью, где не узнать меня ни за что, были слиты через Интернет в самые известные и скандальные ресурсы. Причем Эл дал нам гарантию, что отследить какие-либо наши следы невозможно. Копии же были сброшены на флешки и запечатаны в конверты. Как только станет понятно, что скандал разгорается и расследования не избежать, тогда они будут доставлены во все компетентные органы. И только когда дело достигнет такой фазы, что замять его уже никак нельзя, мы собирались открыть местонахождение оригиналов. Причем сделать это так, что опять же скрыть это от народа было бы невозможно.

Когда мы закончили, было почти утро. Жутко хотелось спать, но Серин сказал, что мы перебираемся на всякий случай в другой отель. В этот раз это был огромный многокомнатный люкс в супермодном месте. Само собой, что вся стая последовала за нами. И когда мы с Нейлом отправились в одну из спален, они оккупировали всю гостиную.

– Это не чересчур? – зевая, спросила я.

– Я не собираюсь тобой рисковать, – мотнул головой Серин. – Давай ложись спать. Как только в новостях появится хоть что-то, парни сообщат нам.

– А где Кир и Камиль?

– В надежном месте. Выспишься, и увидимся с ними. Спать!

– Слушаюсь, мамочка! – усмехнулась я, чувствуя, что на самом деле глаза слипаются. – А ты не ляжешь со мной?

Серин посмотрел на меня так, словно я его по живому резала.

– Нет, не лягу. – Его голос прозвучал почти зло. – Я, черт возьми, зверски изголодался по тебе, Лесли. Тебе нужно отдыхать и выздоравливать. А если я сейчас залезу с тобой в постель, то хрена с два буду в силах остановиться, пока могу дышать. Так что лучше не искушать судьбу.

И Нейл вышел из спальни, тихо закрыв за собой дверь. Раздевшись перед зеркалом и обозрев все свои боевые повреждения, я усмехнулась. Да уж, я вся такая разноцветная сейчас, тот еще «лакомый кусочек». Боль в руках и ребрах притупилась, пока я двигалась, но завтра, скорее всего, будет ой как несладко. Конечно, все заживает на нас быстро, но ведь весь спектр «приятных» ощущений никто не отменял. Едва устроившись в постели, я отключилась, словно провалилась во тьму.

Пробуждение при всем желании сложно было назвать приятным. Мысленно просканировав себя, не нашла в своем теле ни единого места, которое не болело бы хоть чуть-чуть. Не говоря уже о том, что чувствовала себя ужасно одинокой. Как, интересно, всего за несколько ночей я могла так привыкнуть к присутствию Нейла в моей постели? К тому, каким он бывает по утрам. Снова прикрыв глаза, я позволила себе вспомнить, как он будил меня, настойчиво лаская своими нахальными пальцами и губами, сам еще толком не отошедший ото сна, но уже горячий и желающий. А тут я обнаруживаю себя на роскошной, королевских размеров постели, среди дорогущих шелковых простыней и подушек в полном одиночестве. Над кроватью, оказывается, есть огромное стилизованное под старину зеркало, и в полумраке спальни все отражается в нем в немного мистическом свете. Но никакое волшебное зеркало не способно скрыть то, как я «живописно» выгляжу, как, впрочем, и то воронье гнездо, что творится у меня на голове. На мне только трусики и повязки на ребрах и запястьях. А, ну еще синяки и ссадины всех оттенков синего, зеленого и даже желтого. Короче, тот еще экзотический видок. Как меня только пустили в такое место вчера, ведь по виду я сейчас натуральная бомжиха после вчерашней жесткой битвы за бутылку! Не иначе как сработала чудодейственная сила платиновой кредитки Нейла, открывающей любые двери, как золотой ключик. Осмотрев себя еще раз до того, как через силу подняться, я признаю, что на его месте тоже сбежала бы от такого зрелища, воспользовавшись благовидным предлогом. Обижаться на моего мужа за это глупо, но разумные доводы не помогают справиться с легким разочарованием, оседающим внутри. Мои размышления о том, какая я бедная, покинутая, прерывает отчетливый звук чьего-то дыхания в районе пола. В свете последних событий первая реакция – паника, и я подаюсь вперед, забыв о своих ребрах. От ослепительной боли в грудной клетке у меня темнеет в глазах, и я, не выдержав, издаю некую смесь стона и шипения. Через секунду, когда в глазах проясняется, вижу прямо перед собой своего мужа, который шарит ошалелым, яростным взглядом вокруг, замерев в такой позе, будто готовится отразить нападение. Осознав, что никого, кроме нас, тут нет, он возвращается взглядом ко мне.

– Что, Лес? – встревоженно спрашивает он. – Тебе плохо?

Серин помят, растрепан и все еще выглядит не проснувшимся окончательно. Но его глаза зафиксированы на мне так, что, кажется, нет ничего в мире, способного отклеить их от меня.

– Нет, блин. Мне хорошо! – Я откидываюсь на подушки и хочу рассмеяться от неожиданного чувства облегчения. Но фыркнув лишь раз, я опять хватаюсь за ребра и просто смотрю на моего мужа. Нет, не просто смотрю. Любуюсь, чувствуя себя влюбленной до помрачения рассудка идиоткой. Нейл еще с минуту стоит хмурясь, а потом со вздохом садится на постель, желая окончательно прийти в себя.

– Нейл, на этой долбаной кровати можно всю стаю уложить и локтями не толкаться. Какого черта ты делал на полу? Я тебя настолько раздражаю? – интересуюсь я.

– Есть такое дело, – пробормотал Северин и потер лицо ладонями.

Глупо, конечно, но мне стало обидно. Схватив ближайшую подушку, я хотела стукнуть его, но мои ребра вынудили меня с шипением упасть обратно. Нейл тут же оказался рядом.