Текст книги "Не обижайте колдуна (СИ)"
Автор книги: E_hackett
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Может, подаришь мне танец?
– Танец? Я танцую, как медведь! – Медведь мне, конечно, на ухо не наступал, но до плавности движений, как у Берг, мне было как пешком до Парижа. О моей неуклюжести ходили легенды! Я оставила все свои попытки самовыражения в танцах еще в старшей школе после одной из вечеринок, где была освистана сверстниками, и в последствии засмеяна из-за неудачного падения на танцполе. Нога, зацепившаяся за полы длинного платья, подарила мне долгие годы самобичевания и вселяла ужас перед танцами, как таковыми.
– Я держу. Не упадешь. – Неожиданно ответил Тамзин, будто прочитав мои мысли. – В танцах главное – хороший партнер. Так что пошли.
Как можно было отказать этому нежному лукавому взгляду?
Он вытащил меня в самый центр танцпола, где люди уже разбились на пары. Поначалу было страшно, но потом, когда мы медленно начали вальсировать под музыку, я успокоилась. Да и к тому же опять этот парфюм. В тайне от Тамзина я упивалась его запахом, прижимаясь к его костлявой груди, пока он обнимал меня за талию горячими руками.
Кажется, так можно было танцевать целую вечность. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и когда песня стихла, меняясь на другую более ритмичную, Тамзин увел меня с танцпола, и мы пошли куда-то прочь. Никто из танцующих даже не посмотрел в нашу сторону.
– Куда теперь? – с энтузиазмом спросила я. – Признаюсь, мне даже понравилось танцевать.
Тамзин смерил меня странным взглядом. Лицо смягчилось, но в нем читалась какая-то грусть. С тех пор, как мы начали танцевать, он не проронил ни слова, что для него, как человека болтливого, в принципе необычно.
– Я рад, – наконец, произнес он.
– Что с тобой происходит? Скажешь мне?
Когда мы прошли мимо очередных артистов дыма и огня, плюющихся пламенем под аплодисменты публики, маг безмолвно кивнул на громадный красно-черный шатер. Наверное, самый большой из всех, поставленных на пустоши. От него веяло чем-то жутким. Каким-то холодом. Это ощущалось еще на подходе к нему.
– Вот и все.
Мы встали возле задернутого плотного полога – входа внутрь. Над нами радостно мерцали разноцветные гирлянды и лампочки, чуть выше – звезды, но Тамзин выглядел так, словно стоит сейчас один в кромешной темноте.
– Что там внутри? – спросила я. Видимо, его эмоции каким-то чудом передавались и мне. Невесть откуда взявшийся страх ледяными клещами сжал мое сердце и отпускать не собирался.
Тамзин грустно посмотрел на меня:
– Твоя мать.
– Так пошли же, чего медлить! – Я развернулась ко входу и уже собиралась одернуть полог, как вдруг маг схватил меня за руку и остановил.
– Погоди. Я хочу тебя предупредить. – Произнес он серьезно. – Когда ты войдешь в шатер, то прежней оттуда уже не выйдешь. Как и я.
– Да, что там такое!?
Меня обуяло страшное раздражение. Мама же там – лишь руку протянуть. Я ждала этой встречи большую часть своей жизни. У меня накопились вопросы, особенно об ее скоропостижном исчезновении. А Тамзин стоит и держит меня. Ну кто так делает? Я сильно сомневалась, что там под куполом шатра происходило что-то из ряда вон. Скорее всего маг в очередной раз пытался меня запугать. Хотел нагнать жути.
– Имриш, я не хочу тебя отпускать. – Скованно процедил он. – Я боюсь за тебя.
– Да что со мной будет?
– Этого я не знаю. То, что происходит в шатре – для меня загадка, как и для тебя. Я не знаю, чем все закончится. И переживаю.
– Мы зайдем. Если что-то не понравится – выйдем. Ты же сможешь вернуть нас обратно во времени? Так?
– Да. Скорее всего. – Он погладил пальцами мою руку. Печально заглянул в глаза. – Спасибо, милая моя. Ты смогла сделать меня чуточку счастливей.
Слова Тамзина прозвучали как слезливое прощанье и это разозлило меня еще больше.
– Идем.
Я резко выдернула руку, открыла полог и бесстрашно прошла в полумрак. Немного погодя Тамзин последовал за мной.
Комментарий к Часть 9. «С Днем рождения, Тамзин Кейр!»
Ребят, если видите ошибки или опечатки, отмечайте их ладно? Мой замыленный глаз видит далеко не все.
========== Часть 10. «Здравствуй, мама» ==========
Судя по всему, мы попали в самое сердце хаоса. По крайней мере возникшая перед нами картина напоминала декорации среднестатистического фильма ужасов. Шатер изнутри был подсвечен полдюжиной красных лазеров и дюжиной желтых и красных прожекторов, ярких и пугающих. Разноцветные полосы застывшего света выхватывали на перед сценой одних зрителей, оставляя в тени других. И эти люди, сидевшие в несколько рядов, сразу же показались мне какими-то ненормальными. Лица одних ничего не выражали и глаза их бессмысленно и тупо озирали сцену. Лица других – были напряжены и вытягивались в какие-то карикатурные злобные гримасы. Лихорадочно-возбужденные. Страшные. Это сборище напомнило мне замерших киноэкранных зомби, готовившихся к какому-то чудовищному злодейству.
Горячая рука легла мне на плечо, и я чуть не взвизгнула. Конечно, это Тамзин, кто же еще? Маг приложил палец к губам, как бы намекая, что шуметь не стоит, и быстренько провел нас на последний ряд сидений, оказавшийся пустым. Мы сели в самую тень, видимо, чтобы мы не привлекать лишнего внимания.
Я посмотрела на сцену. Там пока ничего не происходило. Стояла лишь пара столов с чем-то на них разложенным, а рядом с ними на круглом столике, который зачастую используют фокусники, стоял огромный белый камень, похожий на страусиное яйцо. Прожектора красным пламенем освещали сцену, откуда-то из-за кулис доносилась музыка. Что-то старое, из классики. Кажется, Иоганн Бах со своей сюитой номер три.
– Тамзин, что происходит? – шепнула я. – Что с этими людьми?
– Они либо околдованы, либо мертвы, – произнес маг над самым моим ухом. – А скорее всего и то и другое вместе. В прошлый раз у меня не было возможности с этим разобраться.
– Хочешь сказать, что перед нами сидят злобные мертвецы?!
Тамзин не ответил. Не успел. Музыка заиграла громче и на сцену вышла женщина в черном атласном платье. Знакомый силуэт, слишком родной профиль. Только темные волосы короче, чем в воспоминаниях – сейчас они едва ли доставали до плеч.
Как призрак далекого прошлого, незнакомка грациозно продефилировала по сцене к столам и начала на них что-то увлеченно перебирать. В зал она даже не взглянула.
– Это мама?!
– Да. Эллен. – Подтвердил Тамзин.
Я попыталась встать, но маг жестко усадил меня обратно:
– Пока нельзя, – вполголоса пояснил он.
– Тамзин, что тут творится?
Маг задумчиво провел кончиком языка по зубам.
– Ты многого не знаешь о своей матери, Имриш, и я сейчас кое-что тебе расскажу. – На сцене что-то громко звякнуло, и это на миг отвлекло Тамзина. – В общем… Эллен очень любит театральность. Понимаешь, она с детства мечтала играть на большой сцене. Хотела стать актрисой. Но родители заставили ее выбрать «правильную» профессию, и она пошла учиться на медика, как твои бабушка и дед, и заниматься тем, что ей никогда не нравилось. А потом, с ее слов, она еще и замуж выскочила из-за напутствий престарелой мамочки, потому что «так правильно».
Я вновь нахмурилась. Мне не хотелось верить в россказни Тамзина, но с другой стороны – звучали они логично, объясняя мое дрянное детство. Как-то печально и тягостно осознавать, что я всего лишь ошибка «правильной» жизни Эллен.
Маг одарил меня мрачным и проницательным взглядом. Красный прожектор очертил яркий контур на его скуле.
– Когда карнавал впервые приехал в ваш город, в нем Эллен нашла спасенье. – продолжил он. – В день открытия она сразу пришла ко мне и начала слезно проситься в труппу. Говорила, что согласна на любую работу. Хотела уехать с нами. Но я же видел, что у нее семья – меня не обманешь. Я пытался отговорить, но ничего не вышло. Не выставлять же ее за ворота? Тем более, она мне понравилась.
– И?
– В итоге я согласился на компромисс. Пошел у нее на поводу и сказал, что раз в год буду заезжать к вам в город. – Думы избороздили лоб мага глубокими морщинами так, будто он по нескольку раз обдумывал каждое слово, собирая их в предложения. – Но через несколько лет я все-таки ее увез с собой. Она была весьма настойчивой. И убедительной. И что таить – я успел к ней привязаться, да и она ко мне. Но если бы я знал…
Старпер явно что-то недоговаривал. Я хотела уличить в этом Тамзина, но происходящее на сцене привлекло мое внимание. Что-то вновь сильно грохотнуло, заскрежетали механизмы, и откуда-то из-под высокой сцены поднялась клетка. А в ней – я не поверила – Тамзин, прикованный по рукам и ногам к какой-то металлической вертикальной пластине. Раздетый по пояс. Тощий и бледный, как смерть. В каких-то грязных больничных штанах. С растрепанными спутанными волосами. Судя по его измученному виду, его держали в клетке не один день. Как дикое животное.
– Эллен, ты двинутая на голову сука! – Услышала я его пронзительный вопль сквозь мрачную музыкальную тираду. Он дергался, но не мог пошевелиться. – Ты не понимаешь, что делаешь!
– Заткнись, дорогой! Иначе наложу жгут тебе на шею!
Ох, этот голос. Звонки и певучий. Совсем как в детстве. Он пронес меня через года в те солнечные и теплые дни, когда мама еще была дома. Со мной и отцом. Но, к сожалению, эти светлые воспоминания никак не сочетались с тем, что я видела сейчас. Между реальностью и прошлым разверзлась глубокая пропасть.
– Что она с тобой делает? – испуганно шепнула я.
Тамзин, сидящий рядом со мной, медленно снял шляпу.
– Убивает.
Эллен взяла что-то маленькое со стола и поднесла к клетке. Что это, шприц? С чем-то темным внутри. Она просунула тонкую руку через прутья и всадила иглу в руку прикованного Тамзина с намеренной жестокостью, выдавив все содержимое.
Пленник истошно завопил, забился в конвульсиях. Он как будто сгорал заживо в невидимом глазу пламени, и крик его почти заглушал музыку. Любого человека это зрелище бы повергло в шок или как минимум напугало. Но Эллен только звонко рассмеялась, искушенно наблюдая за страданиями Тамзина. Даже с такого далекого расстояния я видела, как хищно блестят ее глаза.
– Посмотрим, насколько тебя хватит! – озорно воскликнула она.
Все это действо вызвало у меня двоякие чувства. Безусловно, после всех своих злодеяний и хладнокровных убийств Тамзин заслуживал наказания. Отчасти я даже порадовалась что он получал его именно так, своей же монетой. Как будто карма, вернувшись бумерангом, воздавала ему сполна за все то дерьмо, сделанное им за всю долгую и бессмертную жизнь. Но в то же время… Мне было неистово больно на все это смотреть. От отчаянных криков мага душа разрывалась на куски. И не только из-за банального человеческого сочувствия или сострадания. Нет. В водовороте беспокойных чувств, возникших у меня внутри, бурлило что-то другое. Новое. Живое. Жгучее, точно огонь. Сильно протестующее против очевидного исхода.
– Останови это! – зашипела я.
Но Тамзин не пошевелился. Да и похоже он вообще не собирался вмешиваться. На его потекшем печалью лице словно сама судьба высекла надпись: «Я принимаю смерть».
Я вновь посмотрела на сцену: круглый камень на столе вдруг начал светиться. Увидев это, мама гулко хлопнула в ладоши.
– Понимаешь, друг мой, этот мир не потерпит двух чудовищ. – Обратилась Эллен к извивающемуся и все еще скулящему пленнику. – Остаться должен кто-то один. И этим «кем-то» буду я. А ты уже свое пожил.
Она изящно взмахнула рукой, и клетка с со скрежетом и скрипом разошлась по сторонам как лепестки железного бутона. Я так удивилась, что на мгновение все вокруг померкло. Новое открытие приоткрыло завесу тайны развивающегося конфликта: Эллен умела колдовать. Причем почти также искусно, как и Тамзин.
– Ты ее учил! – Дошло до меня. – И теперь ты ей не нужен!
– Да, – сухо ответил он.
Эллен снова подошла к пленнику и затолкала ему что-то в рот, заглушая стоны. Теперь он только беспрерывно мычал, продолжая дергаться.
– Почему ты ничего не делаешь?!
– Я не могу. – Тамзин с тоской покосился на меня. – Но зато можешь ты. Это все уже случилось. Двадцать лет назад.
– Чего?!
– Тут я впервые тебя и увидел. – Вдруг признался он. Посеревший от страха и отчаянья, как труп. – Ты спасла меня. Милосердная. Красивая, как ангел. Появилась из неоткуда и прекратила мои страдания. Разбила чертов камень каким-то ножом. И Эллен исчезла. А вместе с ней и все вокруг. А потом я очнулся на пепелище среди обожжённых тел. Совершенно один. Изувеченный. Обожженный. И понял, что должен тебя найти. – Маг выдержал паузу. Смотрел на меня, будто с упоением изучая каждую черточку на моем лице. – И я нашел. Дальше все зависит только от тебя.
«У меня есть выбор», – проскользнуло в голове.
Эллен, разобравшись с кляпом, вернулась к столу. Выбор ее пал на… Что это? Нечто маленькое и блестящее, отражающие красный свет прожекторов. Скальпель?
От ужаса у меня волосы зашевелились на загривке:
– Она же убьет тебя!
– Ты же вроде хотела, чтобы я умер. Если не вмешаешься – так и будет. Конечно, один скальпель проблему не решит, но у Эллен, я знаю, припасен целый арсенал. Времени у нее много.
Что-то нехорошее взбрыкнулось во мне – циничное осознание, что нужно рассмотреть все варианты. Я осеклась, закусив губу:
– И ты исчезнешь?
– Да, – ответил Тамзин.
– Навсегда?
– Мы с тобой никогда не встретимся. Я умру здесь и сейчас.
– А те люди, которых ты убил? Они останутся живы? Мэлани, Гармор, остальные?
– Я не знаю. Может – выживут, а может их судьба повернется как-то иначе. Сейчас разговор не о них идет. А о тебе. И обо мне.
– А что будет с моей мамой, если я не вмешаюсь?
– Этого я тоже не знаю. Я видел иной вариант. И я сделал все для того, чтобы он повторился снова. – И он вновь произнес: – Дальше все зависит только от тебя.
– Она будет жить?
– Может да, а может и нет… – Судя по дрогнувшему веку, Тамзину очень не нравилось, куда ведет этот разговор. – Откуда мне знать? Я лишь скажу, что она уже ушла из семьи в поисках силы и нового вдохновения. И я сомневаюсь, что она вернется. А если и вернется, то ничего хорошего из этого не выйдет… – Он нагнулся ко мне и заговорил над самым ухом. Горячее дыхание, пропитанное абсентом, коснулось щеки. – Ты посмотри на нее. Посмотри, что она делает со мной. Я ей никогда зла не желал. Только учил. Любил. И если она способна так изгаляться над человеком, который был к ней безгранично добр, только представь, что будет с теми, кто окажется с ней зол. Возможно… Когда все это закончится, жертв будет гораздо больше.
Я вновь окинула взглядом сцену.
У викингов, как я помнила, самой известной казнью был так называемый «кровавый орел», с рассечением ребер на спине и вытаскиванием легких наружу. Но Эллен, похоже, решила пойти другим путем: она просто начала медленно снимать кожу с ребер Тамзина, оголяя их и пуская ему кровь. С тем же невозмутимым спокойствием, как будто счищала кожуру с яблока.
Глядя на тонкую работу матери-мясника, на кровоподтеки на бледном торсе мага, я почему-то опять вспомнила про «Вестник Вэйланда» и все те бесчинства, которые себе воображала.
– А я-то думала, в кого такая дурная. Явно не в отца.
Я поежилась. Если бы не кляп, от криков пленника уши бы в трубочку свернулись.
Тамзин вновь повернулся ко мне:
– Я испугался, когда увидел то, чего ты желаешь. Не веришь? А это правда. – В этот миг почему-то из его взгляда исчезла былая обреченность. – В этом кошмаре, которым ты успокаивала себя, я увидел отголоски разума Эллен. Но у нее, поверь, все было в разы хуже. Представь себе обиду на мир, которая копится в тебе долгими годами. Как бомба замедленного действия. Как кипящий на плите чайник. – Он тяжело вздохнул. – Вернувшись в ваш город в третий раз, я вновь собирался уехать один. Знаешь, как она заставила меня передумать?
– Как?
– Шантажом. – Холодно сообщил маг. – Она начала просить, чтобы я обучил ее всему, что знаю. Я отказался. Она решила, что я открываю ей из-за семьи и начала орать, что сегодня же отравит вас, если так нужно. Или зарежет. Сказала, что начнет убивать пациентов в больнице. Потому что ей, цитирую, «больше нечего терять».
Я смолчала, Тамзин продолжил:
– Я забрал ее, чтобы обезопасить вас. Обезопасить людей от чудовища, которое в ней проснулось.
Я невольно насупилась: эта часть истории больше всего походила на вымысел, чем все предыдущие россказни мага. Что сейчас мешало Тамзину приукрасить правду и выставить все в нужном для себя свете? Ведь в эти секунды на кону стояла его жизнь. А ради того, чтобы выжить, люди способны пойти на все, что угодно. В данном случае – даже на необходимую, изощренную ложь.
Но… Всегда есть «но»! Его ложь, как бы не горестно было признавать, прекрасно сочеталась с тем, происходило на сцене. Лучше всего того, что знала о матери я.
– То есть… —Я облизнула губу, подбирая слова. – Ты понимал, что она двинутая, но взялся ее учить? Ты сам-то с головой дружишь, Тамзин?
– О, ты не представляешь, какой у нее был потенциал! – Восторженно проговорил он. – Я такого еще не видел! Она все налету схватывала. Но, да… Ты права. Глупо было полагать, что когда она получит то, что хочет, то сразу упокоится. Я давал ей все, но она желала большего. И вот посмотри, куда меня это привело. – Он показал на сцену. – Все влюбленные мужчины похожи на баранов, слепо идущих на убой. Я сожалею об этом.
Я нехотя отвела от Тамзина взгляд и посмотрела на того, что на сцене. Ребра плененного мага с левой стороны уже торчали наружу – белые на красном. Не совсем понятно, чего таким образом хотела добиться Эллен, но, похоже, она просто развлекалась, уродуя его плоть.
– Ты заставляешь сделать меня выбор. – Проговорила я с нарастающей тревогой. – Между тобой и мамой. Это жестоко. Но… Не кажется тебе, что выбор очевиден?
– Нет. Не думаю.
– Почему?
Наши взгляды встретились.
– Ты ее уже потеряла. А меня?
Я поджала губы. Тамзин опять смотрел на меня этими щенячьими и нежными глазами.
– Однажды ты меня уже спасла, – напомнил он. – Я тебе жизнью обязан.
– Но я не хочу выбирать. Можно как-то спасти вас обоих?
– Не думаю, милая моя. Кто-то один выйдет с тобой отсюда.
И тут, словно ветка, которая долго-долго гнулась и треснула, внутри меня надломилось терпение:
– Тамзин, ты конченный ублюдок! – выпалила я. – К чему тогда был весь этот спектакль с Анри? Почему ты просто не мог сказать мне правду?
– А ты бы мне поверила? – Он скептически изогнул бровь. – И пошла бы со мной сюда смотреть на свою припадочную мамашу, которая, я больше чем уверен, скрывала от семьи свое настоящее лицо? Я должен был проверить тебя, подготовить. Показать, какие ужасы бывают на земле, прежде чем тащить к самому страшному из них.
Сквозь звуки музыки послышался смех. Эллен, извергая из себя какой-то ненормальный инфернальный хохот, занесла руку и взмахнула скальпелем. Резкое движение, и Тамзин, сидящий рядом со мной, схватился за лицо, согнувшись пополам.
– Ты чего?! – испугалась я.
– Проклятье! Я этого не помню. – Он посмотрел на меня сквозь узловатые пальцы. Под его левым глазом до самой переносицы пролег уродливый и жирный шрам двадцатилетней давности. – Время уходит.
– То есть если я ничего не сделаю, ты будешь сидеть рядом и умирать?!
Конечно, это было очевидно, но для меня это стало чудным новым откровением. Я-то думала, что, если оставить все, как есть, мы с Тамзином просто растворимся в воздухе и я вернусь к своей прежней жизни. Но, видимо, я должна была пережить вместе с ним все издевательства Эллен, прежде чем он умрет. Шрам на лице мага показал, что я к этому не готова.
– Конечно. А чего ты ожидала? – Он боязно провел пальцем по рубцу. – Признаюсь, это страшно, умирать по-настоящему. Особенно смотреть со стороны, как тебя же истязают. Раз ты решила не вмешиваться, может… Хотя бы обнимешь меня? Подержишь за руку? Я не хочу умирать в одиночестве.
Я поднялась с места:
– Гори в аду, Тамзин!
– Только если вместе с тобой!
Я двинулась прочь, полная решимости изменить ход событий. Но тут Тамзин поймал меня за руку и притянул обратно. Какая-то неприятная у него привычка – хватать.
– Спасибо, Имриш. – И коснулся горячими губами руки. Борода у него хоть и козлиная, но чертовски мягкая. – Спасибо.
Он вложил мне нож в ладонь. Судя по знакомой на ощупь рукояти – тот самый, отцовский.
– Ты знаешь, что делать, – сказал Тамзин.
Я кивнула, хотя понятия не имела – что. Обходя ряды с замершими зрителями, я едва ли соображала, что делаю. Мысли путались, ноги подкашивались. Что мне сделать, когда я выйду в яркий свет прожекторов? Кинуться к матери, обнять ее, заплакать и сказать, как я по ней скучала? Всадить нож в светящийся камень, как попросил Тамзин? Или неожиданно вспороть себе живот у них всех на виду?
Каждый из вариантов казался одинаково безрассудным.
А ведь я могла просто выйти из шатра и оставить Тамзина один на один со своим прошлым. Могла, но не сделала этого. Потому что не хотела. Потому что пошла в мать, больше, чем думала, переняв от нее дурацкий вкус на безумных мужиков. И как бы я сейчас не отбрыкивалась и не отрицала, Тамзину уже удалось коснуться рукой моей души.
Я должна была его спасти.
… Или все-таки спасти мать?
Постараться спасти обоих?
Я застыла перед ступенями, как вкопанная, стараясь выровнять дыхание. С ним, вроде, у меня и получилось совладать, но никак не с сердцебиением. Казалось, сердце стучало так громко, что заглушало все прочие мысли.
Нужно подняться наверх. Нужно. По крайней мере я так убеждала себя, и ноги, наконец, поддались.
Первый шаг удался, второй – тоже. Но с третьей ступенью не вышло: я споткнулась, зацепив ее носком сапога, и чуть не полетела вперед. Благо, устояла. Вот смеху-то было бы, рухни я на сцене и напорись на собственный нож! Эпичное появление как перед матерью, так и перед Тамзином, который меня еще не знал.
Кто бы смеялся громче?
Четвертый шаг, пятый. И вот, наконец, сцена, залитая красным жаром прожекторов. От них слепило глаза. Причем, так сильно, что зрительный зал полностью пропадал во мраке. Как будто там и не было никого – только плотная черная стена, отделявшая это место от прочего мира.
Я понурила голову, сжала зубы, крепче обхватила нож и вышла на свет. Что будет дальше – знало только небо. И Тамзин, оставшийся сидеть в зрительском зале.
Интересно, он уже наколдовал себе попкорн?
Мать вновь стояла у стола и что-то там перебирала. Моего приближения она видеть не могла, но наверняка почувствовала, как от моих шагов задрожали половицы, и потому оглянулась.
Сначала взгляд ее показался мне каким-то отстраненным, чуть ли не блаженным, но затем, спустя миг, в нем сверкнул леденящий гнев, и миловидное лицо матери, так похожее на мое, исказилось в жуткой гримасе.
– А это еще что? – прорычала Эллен.
Она изящно взмахнула рукой куда-то в сторону ширмы и музыка заиграла тише. Если бы я не знала, что это так называемая «магия», я бы решила, что где-то в коморке сидят музыканты и следят за ней, как за дирижёром.
– Это твои выходки, Тамзин?!
Я с горечью посмотрела на пленника: белые кости ребер виднелись в порезах. На тощей шее выступили вены, глаза крепко зажмурены. Одна половина лица в кровоподтеках, торс и штаны – тоже. Мне подумалось, что маг уже без сознания, как вдруг он выплюнул что-то изо рта.
– Нет, не мои, – выдохнул он с хрипом, приоткрыв один глаз.
Его взгляд остановился на мне, но ничего не выражал.
– Имриш?! – Эллен, было, схватила со стола жуткие длинные ножницы, но тут же отбросила их. Суетливо приблизилась ко мне и остановилась в метрах трех, будто боясь подступить ближе. Ее гнев сменился неподдельным изумлением.
– Здравствуй, мама.
Я осмотрела ее: с нашей последней встречи она заметно отощала, щеки – впали, а под глазами прибавилось морщин. Из-за света прожекторов я не сразу заметила, что кровь покрывала ее руки до локтей.
И что дальше?
Я всматривалась в ее лицо, такое родное, силясь понять, каков мой следующий шаг. Обнять ее? Что-то ей сказать? Выложить историю всей своей жизни? Пожаловаться на бесконечное одиночество? Возможно, когда-то я и репетировала речь, готовясь к ее возможному возвращению, но время давно стерло слова из моей памяти. Боже, как же хотелось разреветься и кинуться к ней!
Но это желание вмиг выбила ее кривая и поганая усмешка.
– М-да, – с издевкой хмыкнула Эллен. – Ну и кобыла из тебя вымахала!
– Спасибо, – злобно процедила я, ощутив небывалое разочарование.
Мои же глаза смотрели на меня, насмехаясь. Затем Эллен деловито вернулась к столу. И все. Никаких тебе теплых объятий, проявления родительских переживаний, чувств, восторгов или восклицаний. Не было даже банального «как дела?» Ничего из того, чего бы мне хотелось. Эллен было плевать на меня. Как и на всех вокруг, кроме себя.
Я резво окинула взглядом светящийся камень, вспоминая наставления Тамзина. Что вообще такое – «разбить камень ножом»? Это же не стекло и не засохшая глина. То, о чем он меня попросил, едва ли было исполнимо.
– Помоги, – с мольбой прохрипел Тамзин. Один глаз плотно зажмурен, второй – прожигает во мне дыру. С козлиной бороды капала кровь. – И я сделаю для тебя все.
Я кивнула.
Пока Эллен перебирала орудия пыток, аккуратно разложенные в ряд и блестящие в свете прожекторов, я аккуратно прошла в предполагаемый центр сцены – к самому камню. У матери был последний шанс доказать, что я делаю неправильный выбор.
– Ты вовремя пришла, – вдруг заявила она. – Скажи, ты еще в школе? Вы изучали анатомию? Могу провести лекцию и все наглядно показать. Правда… – Она обернулась ко мне, щелкая изогнутыми хирургическими ножницами. – За сохранность органов не ручаюсь. Скорее всего там все давно сгнило.
– Кто ты вообще? – слетело с губ.
Та Эллен, которую я помнила, никак не походила на эту. Пускай они и были похожи внешне, но внутри этой женщины не осталось ничего от моей матери, которая каждое утро смотрела на меня с портрета. Словно какая-то бессердечная тварь напялила на себя ее мясной костюм и теперь порочила мою память о ней.
Почему-то сейчас я не могла смотреть на мать без явственного чувства отвращения – хотя, возможно, это объяснялось страхом. Я будто бы смотрела на себя в зеркало и видела свое будущее; то, кем стану, и кем быть не хочу.
– Я – это я. А ты? – Она ощерила белоснежные зубы, как дикая кошка. – Ты ведь не отсюда. Сама научилась и пришла, или кто-то тебя привел?
– Если бы ты не ушла, ничего бы этого не было.
– Дорогая, – ломано рассмеялась Эллен, – если бы я не ушла, тебя бы тоже уже не было, – и кровожадно улыбнулась, как будто у нее еще была надо мной какая-то власть.
Я помотала головой, впервые в жизни порадовавшись, что росла без матери. Получается – Тамзин говорил правду.
– Ну ты и сука.
И со всей дури врезала по камню, успев краем глаза заметить испуг, искрививший родные черты.
– Нет!
Я ожидала, что лезвие ножа отскочит от поверхности камня и Эллен кинется избивать меня ногами, но острее вошло в трещину на поверхности, как в масло. Один удар сердца и так называемый «камень» лопнул на тысячи осколков, словно был сделан из фарфора. Вспышка бело-желтого света вырвалась наружу и откинула меня назад какой-то невидимой волной. Прожектора замигали, шатер закачался, Эллен завопила.
Я ударилась головой о половицы, когда приземлилась на краю сцены. Приподнялась на локтях и увидела нечто, что никак не поддавалось объяснению: свет, вырвавшийся из «камня», теперь сидел у Эллен внутри. Сияние вырывалось из нее, как будто кто-то в голове зажег у нее яркую лампочку: оно исходило из ушей, глаз, рта и носа. И чем ярче становился свет, тем громче она вопила. Но ее душераздирающие крики, что удивительно, никак не мучили мою совесть.
Я мельком перевела взгляд на пленника и заметила в его чертах нечто новое – благодарность.
Секунда, и Эллен запылала вся, превратившись в новое солнце. Даже на таком большом расстоянии я почувствовала исходящий от нее жар. Ее крик оборвался и свет, обжигая, вырвался наружу ослепительной волной, разбившей прожектора, сдувшей столы и даже пластину, к которой был прикован Тамзин. Не знаю, каким чудом меня не унесло в зал. Возможно, всему виной был кто-то тяжелый, вовремя прижавший меня к полу и закрывший собой.
Все вокруг померкло и сверху с характерным звуком посыпались осколки ламп. Дождь из битого стекла сопровождался аккомпанементом оглушительного грохота металлоконструкции, на которой держались прожектора. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как все вокруг начало трястись, скрежетать и падать, но затем, будто вняв моим мольбам, все стихло.
Выждав пару мгновений, я шумно выдохнула в кромешную темноту и немало удивилась, что все еще дышу. В воздухе сильно пахло гарью и озоном, как после грозы.
– Милая моя… – послышался тихий шепот где-то совсем рядом. – Цела?
– Да… – Голос прозвучал сипло, и я сплюнула. Какая-то дрянь набилась мне в рот. То ли пыль, то ли опилки. А может и то и другое.
– Сейчас.
Послышался какой-то скрежет, а за ним – натужное рычание, как будто Тамзин что-то двигал.
– Я ничего не вижу.
– Сейчас.
Секунда, и надо мной вспыхнул свет. Я с трудом повернула голову и увидела над собой Тамзина с перекошенным лицом, держащего на спине громадный кусок металлоконструкции. Если бы маг меня не защитил, меня бы размазало. Или разрезало пополам.
– Выползай, я держу, – сквозь зубы бросил он, – скорее!
Свет лился из-под его рукава; из наручных часов со встроенным фонарем.
Не желая быть раздавленной, я поползла вперед, пытаясь пролезть под обрушившейся балкой, но тут же за что-то зацепилась юбкой и ткань платья протестующе затрещала.
– Ползи! – яростно выпалил Тамзин.
Не было времени разбираться что и где зацепилось, так что я поползла дальше, слушая, как рвется ткань. Когда я все-таки выбралась из-под завалов на покореженную сцену и поднялась на ватных ногах, то к своему стыду обнаружила, что нечто острое выдрало из юбки целый лоскут ткани, обнажив правую ногу до бедра. Продольная глубокая царапина, кровоточа, тянулась от самого колена.
– Вот черт…
Удивительно, но боли я не чувствовала. Может, царапина слегка чесалась, но не более. Я отвернулась, не скрывая тщетных попыток прикрыться остатками юбки, но бросила это дело, когда свет, приближаясь, замаячил за моей спиной – это Тамзин выбрался из западни обломков.
Я уже хотела обернуться, как тут его руки обвились вокруг меня, и маг притянул меня к себе. Я попыталась высвободиться, но он не обратил на это внимания.
– Быстро я тебе долг вернул, да? – тихо вымолвил он и я перестала барахтаться. Свет от его наручного фонаря бил в дощатый настил сцены. Я не видела лица Тамзина, да и не могла, но прекрасно ощущала его дыхание на своей шее, как и аромат его духов.
– Меня бы раздавило.
– Да, – согласился он. – Но я рядом. Со мной тебе нечего бояться.
