Текст книги "Маска Для Весов (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
22
Привычно встала у двери, к которой он меня подвёл. Встала – в ожидании, когда он привычно же откроет дверь. Лучше б не привыкала!! Сбежать было бы легче!
Из приоткрывшегося помещения рванула волна весёлого смеха, лёгкой радостной музыки, позвякивания посуды и вкуснейших ароматов!
От неожиданности я попятилась, но Арсений железной рукой подхватил меня под локоть и протолкнул вперёд. При виде нас сидящие за праздничным столом приветливо загомонили, призывая побыстрей раздеваться и присоединяться к застолью. С перепугу мне показалось, что их там, за столом, человек сто.
Ну, конечно, только мужчина может привести на праздничное мероприятие женщину, не предупредив её, не предложив хотя бы слегка подправить косметику и причёску! Господи, хоть с волосами возиться не надо – коса у меня жёстко скручена в "узел" на затылке!..
Пока Арсений стягивал с меня, упирающейся и, честно говоря, ужаснувшейся, куртку, являя на свет мои потрёпанные джинсы и старенький джемпер (ладно хоть ботинки сегодня надела новые!), из-за стола поднялись два человека, которые поспешили к нам. Володя и Лена.
– Доброго утра, Яна, – улыбаясь, сказала Лена, – как хорошо, что Арсений пригласил тебя к нам. У нас тут небольшой сабантуйчик в преддверии Нового года. Так что и вы наконец пришли к нам. Пойдёмте, покажу, где вам место оставили.
Каким-то неуловимым – точнее, неопределимым чутьём я сообразила, что своим "вы наконец" она не укоряет нас за опоздание, а объединяет меня и Арсения. Я взглянула на него, который в этом время повесил мою куртку и кепку во встроенный шкаф (успела заглянуть: ой, зеркало! Быстро пригладила вздыбленную чёлку), а затем снял с себя плащ. Это и есть "наше окружение"?! Все эти люди?! Втихомолку поглядывая на сидящих за столом и кивая в ответ на реплики щебечущей Лены, которая, кажется, заправляла здесь (не сразу, но дошло: Володя – её муж), я наконец сообразила: двенадцать человек – с фотографии! И мы. Клуб и секция танго в полном сборе? С нами – с Арсением и мной, вместо Наташи.
А ещё, приглядевшись, я обнаружила, что собравшиеся одеты не так, как можно было бы ожидать от преуспевающих (а я уже поняла, что все они здесь такие) людей, собравшихся вместе ради празднования. Скорее, они оделись таким образом, чтобы чувствовать себя свободно, а не празднично. Э... Кажется, это называется демократично: те же джинсы и джемпера или трикотажные рубахи у мужчин – разве что наверняка качеством получше, не говоря уж о цене...
Нисколько не сомневаясь, что я тут ни при чём, я тем не менее испытала к ним огромную благодарность.
– Идём? – негромко спросил Арсений. И чуть согнул руку
Лена пошла впереди нас. Я взяла Арсения под руку. Форы было на секунды. И я использовала их полностью.
Когда мне нужно быть самоуверенной, особенно из отчаяния или противоречия – кому-то назло, я жёстко беру себя в руки и начинаю играть. Есть определённая маска, которой я в таких случаях пользуюсь. Маска Дианы из советского фильма "Собака на сене". Едва я вспомнила её, лицо мгновенно расслабилось, брови слегка приподнялись, а губы обвеяла лёгкая улыбка.
Чувствуя себя графиней в исполнении Тереховой (а что? Диана – Яна!), я уже спокойно выдержала момент, пока меня представлял Володя – представлял он в качестве, как позже выяснилось, хозяина застолья: "Дамы и господа, разрешите познакомить вас с Яной!", и опустилась на стул, который Арсений выдвинул из-за стола для меня. Арсений оказался слева, справа – Виталий, с которым я милостиво поздоровалась. При взгляде на меня от неожиданности он тоже поднял брови, но удивлённо – и принялся было шутливо очаровывать меня светской беседой, как хорошую знакомую, но Арсений, внезапно помрачневший, быстро прервал интересный опыт в общении с таким необычным для меня, хоть и немного знакомым собеседником.
Продолжая играть и не переставая светски улыбаться, я взглянула на Арсения, приподняв одну бровь – это я тоже умею. В чём, мол, дело-то?.. В отличие от остальных, он сидел в костюме и выглядел очень строгим и недоступным.
– Что происходит? – тихо спросил он. – Ты ведёшь себя...
Вот ничего себе! Он ещё будет мне за манеры выговаривать?!
– Я веду себя как человек, которого не предупредили, что он будет приведён в незнакомое место и представлен незнакомым людям.
Он промолчал, лишь налил мне шампанского и принялся ухаживать, наваливая салаты на мою тарелку, хотя наваливал настолько щедро, что даже я догадалась: он взялся за это дело, потому что нервничал. Странно, я бы поняла, если б он был обеспокоен мной, моим состоянием на этом банкете... Хотя какой банкет...
Поскольку я держала в руках бокал и усердно занималась им, по капельке отпивая и изредка взглядывая на Арсения, то никто не заметил, как я украдкой огляделась.
Просторное помещение, щедро украшенное привычными нитями с колышущимися, поблёскивая, "дождиками" на них, явно предназначалось для работы нескольких человек. Комната огромная, у стен – столы с компьютерами. Кроме входной – две двери: одна строгая, кабинетная – для начальства, наверное, коим и являлся здесь Володя, как чуть позже и подтвердилось; вторая – распахнутая, в каморку, из которой женщины, то одна, то другая вставая из-за стола, приносили новые блюда.
Не застолье, а контора знакомства с коллективом. Все называли друг друга по именам, а когда заговаривали со мной, то и дело, говоря о ком-то, снова называли его по имени и кивали в его сторону. В общем, меня старательно и непринуждённо знакомили с "нашим окружением". Я благосклонно улыбалась, говорила со всеми дружелюбно и легко. Запомнила почти всех, а потом сообразила, что, даже если просто глядела на лицо человека, которого, казалось бы, точно не помнила, в памяти всплывало его имя.
Все мужчины – или сверстники Арсения, или чуть младше его. Из них только двое с самого начала насторожённо приглядывались ко мне, но, заметив, как свободно болтают со мной Виталий и Володя с Леной, успокоились. Особенно заметно они расслабились, после того как Володя обратился ко мне с вопросом, правильно ли он употребил в речи одно выражение. Один из двоих, с зачёсанными назад русыми волосами и щегольскими усиками, тихо осведомился о чём-то у Лены и через стол обратился ко мне:
– Яна, вы филолог?
– Да.
– Не знаю, говорил ли вам Арсений: у нас выходит собственная газета, но весьма неорганизованно. Нет главного редактора. Не хотели бы вы?..
– Журналистско-редакторской кухни, к сожалению, не знаю, – улыбнулась я, не уточняя, что училась в педагогическом.
– Но у нас есть исполняющий обязанности редактора – он бы научил вас.
– Стас, не торопи события, – ровно сказал Арсений.
Усатый улыбнулся ему, потом мне и заговорил с соседом. Кажется, идея моего привлечения не только в дружеское "наше окружение" ему пришлась по вкусу.
Женщины же, в отличие от мужчин, больше поглядывали на Арсения, и каждая расплывалась в улыбке, когда он смотрел на меня. С недоумением понаблюдав за ними, я пришла к выводу, что дамы очень сильно "одобрям-с" выбор Арсения. Странно... Нас уже соединили?
Мы просидели с час, причём пришлось не самой есть, а кормить Арсения. Он ел неохотно – настолько, что я сказала тихонько:
– Ну и ладно. Ну и не ешь. Просто помоги очистить мою тарелку. А то неудобно – такая гора. Одной не справиться.
Ну вот... С моей ему вкусней показалось! Глазом моргнуть не успела – опустела тарелка. Посмотрел озадаченно на посуду, на меня – я не выдержала, прыснула в бокал с шампанским – чуть не разбрызгала. Улыбнулся. И первым поднялся с места.
– Нам пора.
Когда он подал мне куртку, возле нас снова очутились Володя и Лена. И Лена, держась за руку мужа, доверительно пожаловалась:
– Ну вот что с Арсением поделаешь? Наобещал какую-то авантюру кому-то – теперь даже спокойно посидеть за столом не может. И сам ведь не рад, но слово дал – выполняет. Из-за каких-то дел на стороне весь наш вечер пропадёт! Бойтесь первых порывов – сколько раз сам так говорил. И вот – пожалуйста, сам же и вляпался.
У меня, пока руки просовывала в рукава поданной куртки, сердце застучало: это так многословно Лена говорит про сегодняшнюю вечеринку на веранде! И Арсений – не рад тому, что устраивает её! Не рад!
Вся скованность пропала в мгновения! Уже одетая, я искренне поцеловала хозяйку в щёчку и получила ответный поцелуй, а Володя галантно приложился к моей ладони.
– До свидания! С наступающим Новым годом!
Мне ответили нестройным, но радостным гомоном поздравлений и пожеланий, которые резко оборвались с захлопнувшейся дверью.
Он взглянул на меня сверху вниз.
– Тебе понравилось?
– Очень. Особенно когда ты положил салаты в мою тарелку. А тебе?
– Ты странно улыбалась.
– Тебе не понравилось? – поддела я его, усмехаясь.
– Угадать бы, о чём ты думала всё это время, – пробормотал он.
– Я не думала. Я пыталась запомнить твоих друзей. Это считается корпоративной вечеринкой? А почему утром?
– Вечером им всем некогда будет. Поэтому не в ресторане, а заказали всё сюда. – Он снова взял меня под локоть и повёл по коридору. – И это не корпоративная вечеринка. Это просто друзья.
Открыла было рот – спросить о его сегодняшней авантюре, но не решилась.
– Я почему-то ожидала увидеть здесь твою секретаршу.
Он крупным шагом двигался к лифту, так что я не шла, а спешила за ним, как на прицепе, почти подпрыгивая, словно радостная девчонка-мелюзга, рядом с ним. А в душе пело: "И сам ведь не рад! И сам ведь не рад!"
– Её здесь никогда не будет.
– А почему ты не взял в секретари кого-нибудь из друзей или подруг?
– Это было бы очень тяжело. Мы привыкли быть на равных. А по работе не люблю, когда со мной спорят.
– А если есть из-за чего спорить?
– Тем более не люблю. Яна, так тебе понравились мои друзья?
– Да. С ними как-то спокойно. Они все с твоей работы? Ну, все твои коллеги?
– Да.
– Они очень дружные. И очень любят тебя.
Он, не глядя, поднял бровь, как я недавно... В лифте он взглянул на меня отстранённо. Будто смотрел и не видел. Я же в ответ засияла: "Даже Лена считает, что ты всего лишь вляпался в авантюру! Значит, личной заинтересованности у тебя нет!"
– А сейчас... Сейчас ты чему так рада?
– Я не рада. Мне смешно показалось, что тот усатый, Стас, с лёту предложил мне место редактора. У вас и правда есть газета?
– Есть. А ты хотела бы редактором?
– Нет.
– Почему так категорично?
– Я же говорила. Кухни не знаю. А выглядеть дурёхой, поставленной на это место по блату, не хочу. Учитель и журналист – это всё-таки две разные специализации. И вообще журналистика для меня – лес дремучий.
– Значит, отказ – это принципиально?
– Да. Были бы какие-нибудь недолгие курсы для подготовки журналистов, ещё бы подумала. Всё-таки база. А так – смысл во мне? Подписывать бумаги, не понимая, что к чему? Глупо. – Двери лифта открылись на первом этаже. Время ещё было, и я всё-таки спросила, решив, что будет странным, если промолчу: – Арсений, а что за авантюру упомянула Лена? Ну, которой ты не рад?
– Обещал кое-кому быть в одном месте, – кратко ответил он.
Но мне уже было всё равно, как он ответил. В душе пело, и я с трудом удерживалась, чтобы и в самом деле не подпрыгнуть, поспешая за ним.
– Чему ты радуешься? – повторил он, посматривая на меня сверху вниз.
Ну вот как ему объяснить, что мне нравится всё! И то, что он смотрит на меня сверху вниз; и что он, такой большой, – и рядом со мной...
– Сама не знаю, – честно сказала я. – Я сначала здорово напугалась, когда ты меня неожиданно привёл к своим друзьям. И, наверное, я рада, что всё закончилось хорошо.
Тут он усмехнулся. Мы дошли до стола вахты, и Арсений отдал ключ от своего кабинета Вилену Степановичу. Я попрощалась за нас двоих и поздравила старика с наступающим Новым годом.
– Надевай шапку – на улице метель.
– Не хочу. Всё равно в машине будем. А у тебя там тепло.
Вскоре мы оказались в уютной пещерке его машины. Арсений сел, после того как сначала открыл мне дверцу. Сел и откинулся на спинку сиденья, словно собирался отдыхать, а не ехать. Помолчал немного, потом встретился со мной глазами в верхнем зеркальце. Машина стояла носом к глухой стене, поэтому я бездумно прислонилась к нему – головой к плечу и обняв его руку. Он покосился.
– Где ты будешь справлять Новый год?
– Дома, с мамой. – И, не успев придержать свой язык, спросила сама: – А ты?
– Что я?
– Где ты будешь справлять?
И мгновенно вспомнила, и, испугавшись, затаилась. Но Арсений хмыкнул.
– Не знаю пока.
Проглотив рвавшееся с языка: "Но ведь осталось-то – сутки с небольшим! Что ж ты до сих пор не знаешь?", я присмотрелась к отражению в зеркальце, благо он туда больше не смотрел. А смотрел просто в стену, по которой танцевали, сталкиваясь, небольшие снежные вихорьки. Даже застывшая улыбка не делала его лица спокойным, а скорее – каким-то горестным... И я сказала другое:
– Если хочешь, можешь встретить у нас. Только у нас всё будет просто. Ты, наверное, так не привык. Но на всякий случай знай, что можешь заглянуть.
Он зашевелился, чуть наклоняясь в мою сторону, чтобы я удобней легла на его руку, и губами прикоснулся к моей макушке.
– Спасибо.
И мы поехали. Молча. Только я слабо улыбалась, представляя, как сразу после танца подойду к нему и сниму маску, как он обалдеет от меня, – и всё будет так здорово! А ещё представляла, как мы будем танцевать. Как я использую те элементы, которым меня научила тётя Клава, а значит – мы будем только в объятиях друг друга...
Арсений проехал дорогу перед моим домом, развернулся в тупике и остановился у моего подъезда. Не глядя на меня, он проговорил:
– Не буду спрашивать, чему ты так таинственно улыбалась, пока мы ехали. Но... Ты искренне пригласила меня?
– Конечно.
Он нагнулся ко мне и, погладив по щеке, поцеловал. Короткий поцелуй. Очень. После чего расстегнул на мне ремень безопасности и открыл дверцу.
С приподъездной площадки я помахала ему и проводила взглядом уезжающую машину. Странное прощание. Или я выдумываю? В чём странность-то?
Ладно. Некогда. Пора домой, помочь маме с гирляндами, с мишурой.
– Звонил Лёша, – сказала мама. – Спрашивал, когда вернёшься. Вы куда-то собираетесь?
Про Старую Трассу мама, естественно, не знала.
– Мы с ним хотели погулять немного вечером. Ты не возражаешь?
Мама не возражала. Она прекрасно знала, что Лёшка без компаний жить и не может, а потому надеялась, что даже в таких компаниях я могу встретить достойного спутника жизни.
– Заезжала Инна, оставила тебе что-то в спальне. У неё сегодня вечером в ателье вечер празднования. Тебя не приглашала?
– Приглашала. Я отказалась. Там у неё одни женщины и девушки, – усмехнулась я. – Неинтересно. А с Лёшкой веселей.
– Ну, смотри. Поступай, как хочешь, – с сомнением сказала мама.
В спальне меня ждало удивительное зрелище. Инна оставила на комоде рядом с первой, красной маской вторую – формой абсолютно похожую, но чёрного цвета. И записку: "Яна, я подумала, что если уж пытаться быть неотличимыми, то самое главное – одинаковые маски. Может, я и не права, но мне очень захотелось сделать вторую маску!"
Спасибо, подружка. Улыбаясь, я примерила чёрную маску. В зеркале, стоящем на комоде, отразилась неизвестная, которая, как ни странно, понравилась мне больше, чем в красной маске. И я подумала: "А неплохо бы нам вообще поменять маски. Ленуська будет в чёрном платье, но в красной маске, я – наоборот. Пусть у него в глазах зарябит!" И засмеялась над собой.
Следующие несколько часов я занималась только квартирой, напевая Золушкину песню: на белый свет из кладовки выполз солидный пылесос, потом я бегала вытряхивать на улице покрывала и снегом засыпать коврики-половички, а закончила стиральной машиной. Мама в это время пыталась совместить помощь мне и просмотр новогодних фильмов, употребляя рекламные паузы на беготню с тряпкой, пока я не прогнала её вообще в зал знакомиться с содержимым кучи кулинарных журналов: дело в том, что к каждому Новому году мы выбирали среди сотен рецептов для готовки какое-нибудь необычное блюдо. Но ведь его ещё и найти надо! Да ещё чтобы рецепт попроще!
А потом мама спохватилась:
– Да, ты приготовила, в чём будешь встречать Новый год?
– Завтра сбегаю на рынок и что-нибудь куплю, – легкомысленно отозвалась я.
Мама только начала ворчать, как её перебил телефонный звонок.
– Ты на остановку выйдешь или как? – спросил Лёшка.
– Конечно, на остановку, – сказала я и посмотрела на окно.
Мда. И не заметила, как вечер наступил.
Сердце вдруг зачастило, да так, что я прерывисто вздохнула. И – стремительной бурей по квартире: переодеваться в "уличное", собирать сумку с платьем, туфлями (веер, подумав, оставила дома – Ленуська-то без веера), сунула туда же обе маски. Чуть не выскочила в своей же рыжей куртке, но вовремя вспомнила, что должна прятаться до поры до времени – и упаковалась в привезённый Лёшкой короткий кожаный плащ. И – помчалась из дома на волне предвкушения и тревоги: всё ли мы правильно делаем?
Лёшка и в самом деле уже ждал меня сбоку от остановки.
– Быстро ты, – одобрительно заметил он.
– У меня гардероб минималистский, – гордо сказала я. – Ну, что решили по поводу нашего появления с Ленуськой на веранде?
Лёшка пожевал губу, глядя на бегущую по дороге, перед машиной, метельную позёмку.
– Я сейчас отвезу тебя до перекрёстка. Там выйдешь и будешь дожидаться Никитоса. Он тебя и привезёт на базу. Как Ваньку. Ленуську привезёт Андрюха же. Этот клубень нам снял все комнаты на веранде – и друганы Никитоса почти все их забили для себя. Но где вы переодеваться будете – самоубивец не знает. Несколько комнат диванщик забил для себя. Кто его знает – зачем. Друзьяки у него, конечно, тоже будут. Может, решили отдельно от нас забухатор устроить.
– Хорошо. Тогда сумки я оставляю тебе, а ты передашь их ребятам. Пусть потом потиху нам с Ленуськой в комнаты подкинут.
– Сделаем. Ян, ты не жалеешь, что согласилась?
– Нисколько.
– Ты, главное, не забывай, что за твоей спиной вся мотобратва.
– Помню-помню, но уверена, что ничего страшного не будет.
Единственным страшным для меня оказалось явление четырёх наглых типов, которых я узрела у самого входа на веранду. Вся шайка-лейка под предводительством Димы кучковалась вокруг потрёпанного джипа. Я аж похолодела от страха: увидит их Арсений – сразу поймёт, что я где-то рядом. Прошла мимо ребятишек, чуть отвернувшись, спрятавшись ко всему прочему за широкой спиной Никитоса. Слава Богу, никто меня не окликнул Ванькой – в толпе почти не заметили.
И, только войдя на веранду, я сообразила: даже при виде мальчишек Арсений вряд ли догадался бы о моём присутствии. Ведь он не связывает Яну ни с танцовщицей, ни с братишкой того самого байкера, выступившего в паре с танцовщицей. А что мальчишки? Приехали и приехали на базу. Вопрос ещё – пропустят ли их на веранду.
И я вздохнула свободней.
23
Никитос тащил меня в толпе за руку, будто ледокол на буксире маленькую шлюпку в кильватере. Мне в его свободной воде идти – только перебирай ногами быстрей. Ещё и оглядываться успевала.
Народ в павильоне радостно гудел. Вторые выходные на веранде халява! Арсений не поскупился: работали три буфета, причём Никитос уже доложил, что цены щадящие; посередине помещения народ приплясывал под заводную музыку и бодрые вопли диджея. Байкеры и их подруги оживлённо болтали и смеялись. Снова с изумлением заметила Боську, уже блаженно спящую за одним из столов. Неужели уже вдрызг? С чего бы? Вроде бы договорённость – только пиво. Неужели с собой приносит?
Пристальный взгляд со стороны. Мелькнул и исчез. Снова появился. Оглянулась присмотреться – рыжеватый парень. Сразу и не узнала Леона под руку с Анной. Тихохонько, с улыбкой кивнули мне. Надо же – узнали!.. Ура – у меня мощная поддержка! Рядом с ними – Андрюхины айкидоисты из байкеров и тоже с подружками. Одну даже в мелькании лиц и мощных фигур между нами узнала: девушка приходила вчера учиться танцевать танго.
В мгновения пролетела мимо картинка: у стены, напротив меня, Арсений и Виталий о чём-то озабоченно совещаются – и тут же скрылись за бродящими или деловито снующими фигурами байкеров.
А к Никитосу на ходу, словно невзначай, присоединились сначала двое, затем ещё несколько человек. Я пропала за их спинами. Компания байкеров подошла к стене, разворачиваясь, будто негромко, не привлекая внимания, обсудить происходящее. Один шагнул в сторону, и я шмыгнула к приоткрывшейся двери.
Дверь за мной немедленно хлопнула. Меня встретили радостным хихиканьем. Ленуська уже переодевалась – ей помогали две девочки, которые обычно возились с моими нарядами и вещами.
– Привет, – улыбнулась я.
– Привет! Видела Анну? – радостно спросила Ленуська.
– Видела. Знаешь, чего мы не сообразили? Надо было третью пару выставить на танцпол – Леона с Анной!
– Эх, чего раньше не додумались! – тоже пожалела Ленуська и тут же озаботилась: – А ты думаешь, у Анны платье есть для танго?
– Если она профессионально танцует, то почему нет? Наверняка есть. Ленусь, я тут кое-что придумала с масками. Мне сделали ещё одну – такую же, но чёрного цвета. Давай цвета поменяем?
Девушка схватила маску, надела и принялась разглядывать себя в зеркальце на стене. Две девочки завистливо посматривали на неё, и я разрешила им примерить мою собственную маску. Они бы, конечно, не отказались примерить и наши платья, но понимали, что не место и не время.
– Мне нравится, – наконец сказала Ленуська. – И маска нравится, и идея. Девчонки, предупредите ребят, как мы будем выглядеть, ладно?
Девочки покивали и вышли.
А Ленуська вздохнула, помогла мне надеть платье и застегнула сзади "молнию".
– Яна, а ты не боишься? Столько народу, – снова вздохнула она и поёжилась.
– Не боись, – повторила я Лёшкино словцо и вынула из сумки бутылку шампанского. – Держи, я всегда чуток выпиваю, перед тем как выйти. Потому как – честное слово! – тоже боюсь. Давай по чуть-чуть. Нам ещё с волосами что-то придумать надо. С распущенными не пойдёшь.
Мы сели на кровать и, потихоньку отпивая из припасённых мной же пластиковых стаканчиков, стали вспоминать по порядку, что за чем идёт в нашем в маленьком спектакле. И довспоминались. Ленуська сообразила ещё одну важную вещь.
– Яна, а ведь ты говорила, что этот клубень – опытный танцор танго. Если это так, то он сразу сообразит, кто из нас кто, как только начнём танцевать. Я ведь не дура, понимаю, что выгляжу неуверенно, когда танцую. Что делать?
Всё как-то не вовремя. Слишком много деталей, ускользнувших во время тренировки и всплывающих именно сейчас. Хорошо, хоть немного времени есть.
– Нашла проблему, – подумав, сказала я и прислонилась к стене, болтая ногами и чуть задевая пол каблуками туфель. – Хорошо, что напомнила. Теперь я тоже буду изображать неопытную. Представь: выходят две девчонки – и обе перепуганные и с трудом даже на ногах стоят. Только надо будет Андрюху и Лёшку предупредить сразу, чтобы не пугались, что это с нами.
– А если клубень откажется танцевать? Скажет ещё, что он хотел с конкретной девчонкой танцевать и не должен выбирать...
– А это уже его проблемы, – сказала я, совершенно уверенная, что Арсений в любом случае выберет меня из нас двоих. – Ему дают обещанное. А если он не сказал точно, кого именно ему нужно было, это уж он сам виноват. В сущности, я даже могла бы и не выходить. Научили бы тебя, или пригласили бы Анну – обещание с нашей стороны всё равно выполнено.
– Ну нет! – испугалась Ленуська. – Одна я бы не вышла!
– Ну что ты боишься? Где ты одна? Здесь все наши, здесь Анна с Леоном и ребята с айкидо. Представь, что ты в подвале тренируешься. Да и держать тебя в основном будет твой Андрюха. Ему ты доверяешь?
– Конечно! – горячо сказала Ленуська.
И я не стала упоминать, что в случае ошибочного выбора Арсения ей придётся танцевать, поддерживаемой чужими руками. Хотя... Арсений всё равно меня выберет. Так что говорить Ленуське о возможной ошибке Арсения смысла нет.
Мы посидели ещё немного, а потом занялись волосами. Решили на всякий случай собрать их в пучки, благо у обеих одинаковой длины. Посмеиваясь, сначала я сделала причёску Ленуське, потом она мне. Постояли у зеркала. Мда... Пойди разбери, кто из нас кто. Андрюхе с Лёшкой ладно – им должно быть всё равно. Анна построила наш танец на принципе: после каждого элемента танго партнёры меняют партнёрш, так что не страшно, если наши парни нас перепутают. Но... Мысль о том, что нас может перепутать Арсений, промелькнула разок, но я решительно задвинула её в тёмный угол.
Говорят, о чём думаешь постоянно, то и сбывается. Поэтому, дожидаясь выхода на танцпол, я думала об Арсении. Ленуська мне не мешала. Она снова сидела на кровати, в то время как я на стуле, возле стола. Девушка крутила в руках стаканчик с остатками шампанского и разглядывала пузырьки на донышке. У неё было сосредоточенное лицо, и сейчас, когда она задумчиво улыбалась, сняв маску, я почему-то вспоминала Царевну-лебедь Врубеля: Ленуська, несмотря на очень живой характер, своим большеглазым лицом очень напоминала её в минуты задумчивости.
Арсений... Я тихонько вздохнула. Думает ли он сейчас обо мне? Или думает только о танго, которое сам себе и навязал? Как он будет танцевать со мной, если для него теперь танец – всего лишь тяжкое исполнение обещанного? Впрочем, вряд ли тяжкое. Даже по одному-единственному танго с ним я поняла, что танцевать он любит. Надеюсь, если он узнает во мне, а не в Ленуське вытребованную им танцовщицу, он будет с нею... нежен.
Ревность немедленно подняла голову. С той, вытребованной танцовщицей? Нежен? Оставил меня без вечера с собой и будет расточать нежности другой?.. Но в танго по-другому нельзя... Страсть и нежность. Они просто будут танцевать... Зарапортовалась. Они. Нет – я и Арсений.
Честно говоря, запуталась, хочется ли мне, чтобы в танце он вёл меня нежно.
А если это будет противостояние? Он попытается танцевать, как в прошлый раз, стараясь прижать меня к себе, а я буду сопротивляться? Что тогда? Ведь он не договаривался танцевать с покорной ему девушкой? Главное – танцевать... Господи, чего я всё придумываю? Пусть будет то, что произойдёт!
Прислушиваясь к приглушённому гомону за дверью, я вдруг размечталась. А вдруг он мне сделает предложение после сегодняшнего вечера? Нет, я, конечно, реально смотрю на вещи и понимаю, что в жизни так не бывает: недели же не прошло, как мы с ним знакомы. Но... А вдруг? Мечтать не вредно!
Глядя в стену, я неудержимо разулыбалась. Предложение. И я сразу стану ближе к нему. А он ко мне. И друзья его не будут такими отстранёнными, как сначала был тот Стас, а будут держаться со мной гораздо легче. А квартира у него какая... Я буду постоянно держаться за его руку, чтобы не заблудиться в ней!.. И засмеялась!
А если он меня замуж возьмёт, я буду часто прислоняться к нему, чтобы чувствовать тепло его тела. И силу. Мне кажется, Арсений очень сильный... Ну, если вспомнить, что он не только танцами увлекается...
И, как будто выждав появление именно этой мысли, дверь резко распахнулась.
В комнату ворвались звуки переполненного павильона, и, будто на их волне, влетел к нам растрёпанный, но счастливый ангел! А следом – двое разъярённых байкеров с явным намерением схватить нарушителя за шкирку и выволочь куда подальше отсюда, где можно будет не спеша отшлёпать по тому месту, откуда ноги растут.
Я вскочила со стула – Ленуська с коротким визгом подтянула ноги на кровать и спряталась за импровизированную занавеску. Не сразу сообразила, кто это.
– Ян, скажи, что мне можно!
Ангел, чуть не врезавшись в меня, виражом спрятался за мной и схватил меня за пояс. Мои растерянные телохранители встали, не зная, как дальше действовать. Я оглянулась на бандитскую мордаху, на которой сияли боевым азартом глаза, и махнула байкерам рукой.
– Идите, сама разберусь.
Уходили – с матом вполголоса.
Очень их понимала. Сама бы ругалась, если б умела.
Боевой ангел по имени Дима чмокнул меня в щёку, убрал ладони с моего пояса и обернулся в сторону кровати помахать рукой:
– Ленусик, привет!
– Димка! – ахнула, выглянув из-за занавески Ленуська. – Ты откуда здесь? Как вообще на веранду попал? Тут новичков не пускают!
– А у меня великий блат здесь! – заявил нахал и бухнулся на кровать рядом с ней.
– Это что за блат? – поинтересовалась я, снова усаживаясь на стул.
– Арсений, конечно, – невозмутимо ответил ангел и расплылся в хитрющей улыбке.
– А кто это – Арсений? – спросила Ленуська.
Димка секунды с превосходством созерцал её, а потом снисходительно объяснил:
– Ну, этот, с которым вы...
До кровати мне было не дотянуться, а Ленуська сидела так, что меня почти не видела. Я схватила свой ботинок и швырнула в Димку. Он запнулся на полуфразе и поймал обувку. Изумлённо вскинул на меня глаза. Я прижала к губам палец. И для уверенности добавила: помотала головой, строго сдвинув брови.
Димка задумчиво помял ботинок, на который теперь удивлённо смотрела Ленуська, и закончил:
– Ну, этот, с которым вы должны будете танцевать.
Я прикусила губу. Сказал всё-таки... Вздохнула и опустила глаза. Выдал. Неужели и остальное скажет? Хотя он был на тренировке и должен знать об Арсении. Может, обойдётся без хвастливых слов о том, что знает про Арсения и про меня? Димка посмотрел на меня, кивнул подбадривающе – совсем как взрослый, который всех понимает с полуслова.
– А ты-то его откуда знаешь? Да ещё по имени?
– Шапочное знакомство, – небрежно ответил Дима и подмигнул мне. – В одних сферах вращаемся.
– А он знал, что вы придёте?
– Откуда?.. Когда нас не пустили на веранду, я послал ему с одним друганом записку. А он велел нас пропустить. Ну, мы и пропустились.
А мордель-то у ангела – самодовольнейшая. А как же! Тут такие интриги! Он понял, что я скрываю от Ленуськи знакомство с Арсением. Он знает, что мы готовили танго для танца именно с ним... Так и до шантажиста докатиться нетрудно.
Ангел тем временем взял со стола яблоко и принялся внаглую хрумкать им.
– А вы скоро пойдёте на танцпол?
– Скажи ещё – и ты тоже с нами?
– А что? Если там красивые, как ты, девчонки будут – пойду!
Неожиданно для меня Ленуськины щёки заалели.
– Ну ты ловелас!
– А по-моему, подхалим, – скептически сказала я. – Ты мне лучше вот что скажи: Арсений видел, куда ты пошёл?
– Что я – на дурака похож? – ничуть не обидевшись, спросил Дима.
– Не знаю, не знаю, – зловеще сказала я. – Мы тебя ещё не рассматривали на предмет идентификации. Сейчас как посмотрим, да как скажем, дурак ты или нет!
Идентифицировать ангела не удалось. В дверь вежливо постучали. Никитос.
– Пора. Вы готовы?
– Никита, ты не забыл предупредить, чтобы нас немного поснимали?
