Текст книги "Уходящая в тени (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

16

  Прежде чем уйти, Алексис поставил на место выбитую волками дверь. Ушёл вместе с задумчивой Агнией. На пороге сестра оглянулась, словно хотела что-то сказать, но промолчала. Но стало понятно и без её слов, что она сейчас пойдёт искать Игната.

   Счастливая...

   Нет чувства вины. Нет ощущения, что стала камнем преткновения на пути других... Всё дело во мне. Если бы я была обычным магом, всё было бы намного проще. Тогда не надо было бы думать о равновесии в парах. Тогда бы... Хотя Игнат сам виноват, что им пришлось встретиться в такой ситуации.

   Бедный Игнат. Синеглазый красавец, казавшийся таким спокойным и сильным, оказывается, прошёл мучительную, страшную дорогу детства и юности – заклеймённый психом... Ужасно. Я передёрнула плечами, представив, что такое случилось бы со мной. Вот я – маленькая, ничего не понимаю, а вокруг меня толпятся странные люди, которых не видят другие. Приходят и говорят со мной те, кого не слышит никто, кроме меня. Они говорят со мной, требуя и требуя от меня невероятного – просят стать их проводником в другие, непостижимые, мрачные миры.

   Бедный Игнат... Как он на самом деле не сошёл с ума...

   Равновесие... Поздно об этом. Вечер помолвки – завтра. Что можно сделать за эти часы? Магом не стать. Можно только думать... А подумать есть о чём...

   Я почти машинально взяла сумку, сунула туда запас свечей и привычно проверила зажигалку и – на всякий случай коробок спичек. Спать в квартире, пропахшей терпким дымом, невозможно. Поброжу по городу, а потом уйду спать в пчельник Дарёнки.

   Значит, тяготение Влада к интрижке – всего лишь навешенное заклятие Игната. Весело... Значит, Влад вообще ко мне ничего не чувствовал?

   Почему-то больше хочется думать о Владе, чем о страшном будущем с Игнатом. Может, потому что будущее теперь представляется возвращением к Женьке? О Господи...

   Я медленно спустилась по лестницам.

   Уже стемнело, и город постепенно засиял огоньками в окнах и витринах.

   Медленно бредя по улице, я бездумно смотрела в витрины магазинов, совсем забыв, что нужно о чём-то размышлять. Взгляд застывал на товарах, со вкусом выставленных на полках, – и не видел их. И мозги... Вместо того чтобы анализировать происходящее и недалёкое будущее, они зациклились на воспоминаниях. Сплошь картинки. И везде Влад. Вот он на пляже – поднимается за мной. Первый настоящий взгляд – глаза в глаза. Вот он сидит на скамейке в сквере и медленно рвёт лепестки роз, а они, подгоняемые его магией, летят за мной, заманивая и увлекая... Было ли тогда на нём заклятие Игната? И не спросишь теперь, где они встретились-столкнулись...

   Оглядевшись, я поняла, что забрела близко к новому автовокзалу. Намёк? Пора уходить в Дарёнкины владения... Где бы здесь спрятаться, чтобы зажечь свечу?

   И снова бездумно застыла, глядя на магазинную витрину. Стояла долго, прежде чем поняла, что передо мной небольшой магазин игрушек. С трудом улыбнулась. И даже не вздрогнула, когда что-то, с жёсткой шерстью, скользнуло под моей безвольно опущенной ладонью, слегка приподнимая её.

   Крупный чёрный волк шагнул чуть вперёд – показалось, чтобы моя ладонь проехалась по его шерсти.

   – Влад... – выдохнула я почти беззвучно.

   Синевато-черые глаза, с отблёскивающими жёлтыми огоньками от витринных лампочек, замерли на мне. Рука сама потянулась погладить его – отдёрнула.

   Волк ждал. Сколько же времени он сопровождал меня, прежде чем показаться? Я присела перед ним на корточки. Хотя хотелось перевалиться на колени и обнять его – и пусть рвётся потом из моих рук, главное – обнять всё равно успею... А он... Взял и шагнул ко мне – краем морды приласкаться к моей щеке.

   – Тебе тоже привет. Извини, я ухожу к Дарёнке. Дома спать нельзя. Агния всё пожгла. – Сказала и осеклась. Нельзя при нём так об Агнии! Им теперь вместе жить, а я как будто осуждаю её при нём. Как будто сплетничаю. – Дымом пахнет, – уже хмуро добавила я.

   Еле заметные бугорки волчьих бровей вскинулись.

   – Дарёнка – это владелица того сарая, где мы были ночью, – объяснила я и тут же горько усмехнулась: надо же, как я его сразу поняла. – В общем, я туда ухожу спать.

   Верхняя губа приподнялась, и зубы аккуратно обхватили мою кисть.

   – Ты... – Я хотела спросить, не хочет ли он, чтобы я осталась, но передумала и спросила другое: – Не хочешь, чтобы я туда уходила?

   И вдруг поняла, почему вцепился, – и возблагодарила темноту (отвернулась от витрины), что он не видит, как я покраснела. Но сказала только одно:

   – Отпусти.

   Отпустил, но не собирался оставлять меня одну. Я побрела дальше, стараясь не оглядываться, хотя боковым зрением и так видела, что он идёт следом. Наконец, я остановилась между двумя домами, на торцах которых нет окон. И спустилась в подвальный придел одного из них. Волк, помедлив, спустился за мной. Я покосилась на него и зажгла свечу, поставив её прямо на пол – причём очень ненадёжно, чтобы свалилась в небольшую лужу на полу – сразу после моего перехода.

   – Я... пошла, – тихо сказала я, снова еле удерживаясь, чтобы не погладить волка по голове. Отвернулась и только начала движение, как снова почувствовала, что волчьи зубы сомкнулись на моей кисти.

   Но движение в открытый портал тени уже пошло – исправить ничего нельзя!

   Так мы и очутились вдвоём на пчельнике.

   Волчара разжал зубы и словно ухмыльнулся. Делать нечего: пришлось снова отвернуться и пойти к складу старых вещей, чтобы найти для него хоть что-то приличное.

   Когда я вернулась со старыми штанами Алексиса и его толстовкой, в жжёных дырах – после одной из ссор с Агнией, Влад уже сидел на его кровати, замотанный в ту же штору, что вчера. Спокойный, даже серьёзный.

   – Привет.

   – Привет, – тихо откликнулась я.

   – Мне?

   – Ага.

   Я присела на краешек кровати, снова повернулась к нему спиной, чтобы не смущать, и распотрошила сумку. Термос с кофе и пакетик с бутербродами – прихватила на завтрак. Два яблока... Кровать выпрямилась и снова прогнулась – Влад сел уже одетый. Странно: всегда думала, что Алексис широкоплечий, но Влад даже застёгивать толстовку не стал – настолько не сходилась одёжка на груди.

   – Хочешь есть?

   – Вообще-то уже поужинал, но от яблока не откажусь.

   Мне ничего не хотелось, и оба яблока я передала ему. Теперь – смешно: отдельно взятый рай в отдельно взятом сарае. Есть двое – и яблоки есть... Только вот местный бог настороже.

   Глаза скользнули по кровати, и я криво усмехнулась.

   – Что? – спросил он, проследив движение моих глаз.

   – Агния с Игнатом пытались переспать, чтобы поставить наших родителей перед фактом, что они сблизились, – улыбнулась я уже грустно. – И только выяснили, что это, наоборот, родители поставили нас перед фактом, навесив заклятие против сближения. Ну... Я и вспомнила, как ты меня соблазнял.

   – То есть... Захоти я затащить тебя в постель... Хм...

   – У вас правда туго с невестами?

   – Видела моё сопровождение? Ребята все как на подбор – и ни один не женат. А у меня ещё братья подрастают. В больших городах, как в вашем, среди стражей ещё можно найти себе пару: городов-спутников достаточно, да и пригороды здесь обширные. Да и в самом городе... Мы тут пригляделись – источников много; людей, подверженных магии, – тоже. Трое уже нашли себе девушек с неплохими магическими задатками, требуемыми для городской стражи...

   У меня сердце всколыхнулось: а он?! Он – нашёл... меня?!

   Влад, не глядя, продолжил:

   – Мы – живём слишком изолированно. Тем более – есть такие маги, которые морду воротят при одном упоминании об оборотнях, не говоря уже о том, чтобы породниться с нами. Если честно, я был рад, когда твой отец предложил комбинацию старинного сватовства. В нашем положении это действительно выход. – Он помолчал и спросил: – А ты, как маг, правда сильная? Я видел Ледяную вуаль и твой второй образ. Зачем ты его, кстати, сделала?

   – Папа сказал, что у обычных людей бывают лишь всплески настоящей силы, – ответила я. – А так – ничего особенного. Я обычный человек со способностями, которые мне открывали всю жизнь, но открыли плохо. Разве что после прикосновения к источнику что-то начало происходить, но папе верю. Слишком слабо всё. Среди людей-экстрасенсов есть и посильней. Лучше всего у меня получается ходить в тенях. Порталы легко открываю. А другой образ... Я пряталась от тебя, когда подумала, что ты хочешь со мной только... ну, постели. Я же не знала, что информация об интрижке навешена Игнатом. Влад... – Я замялась. Как бы поспокойней спросить именно о том, что меня волнует больше всего? – А если бы тебе предложили в невесты меня, ты бы согласился?

   – Что сейчас об этом говорить, – вздохнул он и, приподнявшись, сел глубже на кровать, отчего та, старенькая, прогнулась – и я от неожиданности съехала вплотную к нему. Чем он не замедлил воспользоваться и обнял меня. – Давай поспим. Время уже...

   Не успела возразить чего или что-нибудь сделать, а он одной рукой обнял меня за талию, другой – легко положил мои ноги себе на колени, чтобы вместе со мной мягко вытянуться на кровати, не забыв подтянуть тулуп-одеяло – укрыть меня. Изумлённая его активными действиями, я замерла, размышляя: дёргаться – не дёргаться, возмущаться – не возмущаться? А! Чего сейчас возмущаться? И не пристаёт же. Я вздохнула, повернулась к нему удобней. Поколебавшись, обняла его за тёплое плечо (он тоже повернулся боком и не возражал) и уснула.

   ... Под ногами холодно. Голова горит от пронизывающего её иглами странного тепла. Тела не чувствую. Где я? Что со мной? Откуда у меня впечатление, что я распыляюсь и одновременно становлюсь крепче металла? И почему так больно сдавлена голова?.. Боль... Почему мне так одиноко? Плакать хочется... Но кто-то гладит меня по голове и тихо говорит, выдёргивая из странного места в тёмную и тёплую явь:

   – Успокойся, Астра... Это только сон...

   И я приникаю к кому-то сильному, кто держит меня здесь и сейчас в нормальном состоянии, в то время как оттолкнись я от него – и меня убьёт... Что – убьёт?.. Что-то, что ворочается в моей голове и не даёт по-настоящему забыться сном. Но темнота утишает боль, она милосердна. И я снова сплю, чувствую защиту – поддерживающую ладонь на спине...

   Но в следующий раз сон прервали решительно и сразу. Тело рядом со мной жёстко напряглось. Влад сказал шёпотом:

   – Кто-то идёт.

   Он быстро вывернулся из-под тулупа, под которым мы, как ни странно уместились оба, подоткнул его края вокруг меня и насторожённо встал.

   Я прислушивалась изо всех сил, но ничего не слышала. Но Владу поверила: у него-то со слухом должно быть лучше моего. Он стоял, застыв так, что казался странным грозным божеством – даже в мятых штанах и драной толстовке.

   – Женщина. Идёт спокойно.

   – Это, наверное, Дарёнка, – прошептала я.

   Он бесшумно скользнул к стене, рядом с дверью, – за пару секунд до того, как дверь в пчельник открылась. Не заходя, Дарёнка позвала:

   – Астра, ты здесь?

   Я замешкалась с ответом, и она добавила:

   – Если с Владом, то я ему одежду принесла.

   – Здесь мы, – вздохнула я, выпутываясь из тулупа (здорово он меня запеленал!) и сползая с кровати. – Что случилось?

   – Вас везде ищут, – озабоченно сказала тётя, кивнула отшагнувшему от стены Владу. – Алексис сказал, что у тебя мобильника нет?

   – Ага, сломался, – смущённо сказала я.

   Зато Влад спокойно забрал стопку одежды из рук Дарёнки и чуть отошёл за телегу, где мы спали прошлой ночью. Сколько я ни вслушивалась – так ничего и не услышала, пока он одевался в принесённое. Сама машинально распустила волосы – расчесаться и быстро заплести привычную косу. Затем Влад появился уже одетый – в джинсах и в рубашке, обтянувшей его тело и поневоле оставшейся расстёгнутой на груди. И тётя сказала:

   – В городе прорыв. Прорвался источник, выходивший в несколько мелких ключей. Вам туда обоим бежать, поскольку – понимаю – Влад здесь один не останется.

   – Прямо отсюда? – удивилась я.

   – Ты место знаешь. Это тот дом, где... – Тётя вскинула глаза на Влада и договорила: – куда ты с Алексисом и Агнией ходила.

   – Женькин, что ли? – В отличие от Дарёнки, сказать о бывшем при Владе я уже не стеснялась. Во-первых, смысла нет таиться. Во-вторых, он уже знает. В-третьих, я всегда была откровенна и прятаться и врать не собиралась.

   Так что быстро огляделась, прихватила упавшую с кровати сумочку.

   – Ну, мы пошли.

   Влад покосился на Дарёнку и, вместо того чтобы взять меня за руку, обнял. Сообразить, что именно он делает, я не успела – мы оказались на беспорядочно двигающейся ночной улице, перед домом, на крыше которого (мы сразу задрали головы) бушевал пожар. Вокруг бегали люди, но бегающих было мало. В основном толпа стояла на одном месте, передвигаясь внутри себя – искали своих домашних, окликая, задрав головы на зарево над крышей и на полыхающие оттуда же оранжевые языки. В целом толпа встревоженно гудела, кто-то плакал. Но уже ясно было видно, что особой суматохи нет. Стражи, шмыгающие тут и там, успели организовать людей и даже, кажется, успокоить.

   – Огонь? – удивлённо сказал отпрянувший от меня Влад.

   – Единственная причина – легко вывести людей из дома, – объяснила я, оглядываясь в поисках наших. – Агния всегда поджигает крышу, если вдруг что случается слишком внезапно.

   – Но паника, люди...

   – Наши сейчас во всех подъездах и на всех этажах – выводят и проверяют, чтобы в квартирах никто не остался. Сигнал принят и на службах. Сейчас на пожарных машинах и на скорых приедут те из наших, кто специально устроен работать именно для таких случаев. Ага, вон Алексис!

   – Эй, идите сюда!

   Брат, который быстро что-то объяснял группе городских стражей, после чего они быстро разбежались по подъездам, помахал нам нетерпеливо. Я, привычная к таким местечковым катаклизмам, сообразила: стражи будут искать людей, которые ещё не знают, что в доме "пожар", и выводить их. А также выводить тех, кто подвергся влиянию силы и не понимает, что с ним. А это самое сложное.

   Мы поспешили к нему. Осталось лишь несколько шагов, как толпа завизжала-закричала от ужаса: с одного из этажей летел на асфальт человек! К месту падения бежали наши из стражи – с натянутым спасательным пластиком, но не успевали!

   – Астра, быстро! – Алексис, оскалившийся от отчаяния, выдернул у меня из рук сумочку и сунул в края моей блузки, быстро завязанные мешком, горсть мелочи: брелоки, часы, мобильники. – Там их несколько человек! Быстрей! Они сейчас фиг знает что будут делать!! Этот – уже второй! Веди сюда. Влад – поможешь?

   Тени метались вокруг, словно расплёскивались вместе с суматошными криками. Бросив взгляд на растерянного Влада – Алексис ему объяснит до моего возвращения, что надо будет делать, я сунула руки в блузочный "мешок", чтобы ощущать вещи наших стражей, и "ушла" в порталы. В первую очередь меня "позвали" на четвёртый этаж. "Позвали", причём, сразу двое. Явно обстановка не из спокойных. И точно: двое стражей с трудом удерживали человека, бьющегося на полу. Он кричал, зажимал уши – и удерживать его даже двоим тренированным стражам было трудно: он колотился о пол, словно изо всех стараясь убить самого себя.

   – Здесь! – быстро сказала я, очутившись сразу возле них. – Отойдите!

   Они кинулись в стороны, а я просто вцепилась в спину, в разорванную рубаху бьющегося на полу мужчины, стараясь костяшками кулаков дотронуться, чтобы обязательно получился контакт с ним, с его кожей, – хоть на мгновение. Получилось! Он не успел среагировать на прикосновение – и мы очутились на улице. Человек, пронесённый через теневой портал – через мгновения тьмы, снявший с него часть силы, ненадолго затих. Тут к нам немедленно побежали люди. Среди них увидела Агнию, маму. Кивнула им, снова сунула руку в подвязанную блузку. Девятый этаж!

   Ох ты... В комнате, где я появилась, двое. Один – наш. Напротив него – прицелившись в него из пистолета, незнакомый человек.

   – Я господь твой, преклони же, чадо, передо мной колени! – восторженно говорил человек с пистолетом, сияя в темноте (наши уже отключили электричество) почти сумасшедшими глазами. – Повинуйся мне, ибо сила моя... – Он споткнулся, кажется, не зная, что именно сказать о силе, которая бушевала в нём и заставляла чувствовать себя всемогущим богом. – Ибо сила моя страшна! И безгранична! На колени, сукин сын! – неожиданно закончил он, внезапно разъярившись.

   Я появилась чуть сбоку, пришлось переместиться – за спину свихнувшегося от бурлящей в нём силы. Сама я источник чувствовала нормально, машинально впитывая его струи, фонтанирующие и будто исподтишка пытающиеся взять надо мной верх – утопить!

   Страж увидел меня – поняла по глазам, было застывшим от напряжения. По глазам, которые неожиданно потеплели. Я показала себе на колени, и он с облегчением, хоть и медленно, чтобы не напугать или не разозлить психа резким движением, повалился на пол. После чего я прыгнула на сходящего с ума человека – ему на спину. Опасно, но по-другому – не успеть. Секунды пребывания во тьме – где он с перепугу потерял пистолет, и мы выпали на улицу, всё ещё вопящую и плачущую в мечущейся тьме и выплесках света. Причём выпали так: он животом на асфальт – я на его спине же. Вскочив с него, ошеломлённого, я с трудом удержалась, чтобы не пнуть его по заднице.

   – Господь, да? А я архангел, блин!

   Ко мне подскочили Алексис и Влад.

   – У него бзик, что он господь! – предупредила я и "ушла" в тени.

   Появляясь в следующей квартире, я бесцельно думала о том, куда мог пропасть пистолет и был ли он заряжен. А ещё о том, что ни фига я не боюсь таких вот дел. Гораздо страшней, когда приходится заниматься не работой, а личными делами.

   – Астра? – позвали из другой комнаты.

   Я побежала на зов. Два стража сидели на корточках в метре перед девушкой, лет восемнадцати, и девочкой, примерно лет десяти. Держась за руки, они лежали на ковре и смотрели в потолок. Заглянув в глаза обоих, я хмыкнула: нашего полку прибыло. Судя по переливающимся зелёным сполохам в их глазах, это наши – будущие стражи. Сила пробудившегося источника пробила их природные блоки, мешающие стать магами. Я даже позавидовала им. Легко-то как.

   – А чего сами-то их не проводите? Вроде не психованные?

   – Не подпускают, – объяснил один из стражей. – Обе боятся и держат нас на расстоянии. Силой, но чисто на инстинктах.

   Хм. Даже интересно, если бы не другие предметы в "мешке".

   – Ладно, попробую.

   Между телами явных сестёр (я улыбнулась) было достаточно места, чтобы поставить ногу. Так что я спокойно, хоть и быстро отворила портал и очутилась между девушками. Чуть на руки не наступила. Ничего так себе получилось. Присела между ними, кивнула стражам:

   – Мы пошли!

   Они тоже кивнули мне и заспешили из квартиры – на помощь остальным.

   Я положила ладонь на сжатые кулачки сестёр и, стараясь определиться, где там папа или мама, "унесла" их на улицу.

   Тут уже стояли машины, а в подъезде, подпрыгивая, исчезала змея пожарного шланга. Сейчас всех, кто подвергся излучению, выведем, а там для жильцов окажется, что и пожар-то нестрашный был – и все могут вернуться по квартирам. Что-то вроде: мальчишки подожгли, балуясь. Народ поворчит, поворчит и разбредётся спать.

   Такое ЧП бывает редко. Но стражи всегда готовы к нему. Учения проводятся часто. Всё согласовано, и каждый знает, что ему делать в той или иной ситуации. Стража ведь.

   – Астра? Что с ними? – Папа с мамой бежали ко мне наперегонки.

   – Пробило, – сказала я. – Учтите, просто так к себе не подпускают. Я пошла.

   – Иди, – сказала мама, склоняясь к девочкам.

   – У тебя всё нормально? – недовольно успел спросить папа.

   – Всё. Сейчас закончим. Квартир семь осталось.

   И "ушла". Работать было легко – тут же восстанавливая силы. Единственное – пожалела, что каждый раз, возвращаясь, нельзя появиться рядом с Владом.

17

  Предпоследняя квартира, на двенадцатом этаже, оказалась опасной.

   Едва я вышла из портала теней в тёмную прихожую, как меня чуть не сбили с ног. Пришлось немедленно отскочить от вихрем промчавшихся мимо меня людей: от сбрендившего пока неизвестно на чём жильца, от стража, обнаружившего его, и ещё от двух стражей, поднявшихся на этот этаж помочь коллеге. Последних с трудом разглядела в темноте. Пришлось вылететь следом. И вовремя.

   Воющий мужчина стремительной обезьяной с грохотом порскнул на железную лестницу, ведущую на крышу. Почти не сбавляя скорости, ударил кулаком в дверной люк. Тот с грохотом открылся, и жилец едва не прыгнул наверх.

   Первый страж, ближайший к беглецу, схватил его было за ногу, сдёргивая с перекладин. От рывка беглец резко повис, с коротким рыком вцепившись в верхнюю перекладину, и сильно ударил стража по голове пяткой другой ноги. Тот рухнул на головы двоим внизу, один из которых ещё только собирался лезть следом.

   Они успели встать (первый спрыгнул) так, чтобы поймать падающего. Один оглянулся. Усаживая пойманного в падении, стонущего от боли стража, он крикнул:

   – Астра! Оставь его, не надо! Он опасен!

   Поздно. Снизу кто-то быстро поднимался. От раскачивающегося света его фонарика тени на нашей лестничной площадке рвано замотались. Я успела похлопать ладонью по плитам лестничной площадки – жилец выскочил босым. Даже не выпрямившись, по следу "перешла" на крышу. До перехода увидела мельком: кричавший мне страж бросился к лестнице.

   Сбежавшего жильца на крыше нашла сразу. Дом небольшой – всего два подъезда. Только бы не побежал к краю крыши – мелькнула мысль. Двенадцать этажей всё-таки.

   Неподалёку тоже торчала крышка люка – с выходом в другой подъезд, а по всему просмоленному настилу крыши блестела вода. Терпко пахло мокрой сажей и смолистым дымом. Пожарные потушили локальное возгорание, устроенное Агнией.

   Невысокий мужчина ходил посередине крыши – боком по кругу, радиусом от центра метра два. Он смотрел в этот центр так неотрывно, словно там лежало сокровище, до которого только рукой дотянись – и возьмёшь. Но что там, с этим сокровищем, неизвестно. И опасно. А вдруг возьмёшь, а под ним – бомба?

   Я оказалась в метре от неизвестного, когда он приближался и проходил боком мимо меня, не отрывая взгляда от заколдованного круга. Когда же мужчина оказывался на другой стороне, через круг от меня, я видела, как он жадно, быстро-быстро облизывает губы, пересыхающие от частого дыхания – открытым ртом. Иногда он всё-таки поднимал глаза, но слепо, и тогда я видела, как в его зрачках мелькают зелёные всполохи. Но редко. Чаще всего – несколько секунд. А затем их как будто смывала призрачно-алая волна, топившая и зрачки, и белки. Тогда глаза мерцали кроваво-чёрным. Почти наш – потенциальный маг, но на грани безумия.

   Снова напротив меня. Приблизился.

   Неподалёку раздался стук – за спиной и чуть в стороне. Краем глаза увидела: из квадратного люка, как из колодца, вышагнул один, нагнулся подать руку другому. Наши.

   Жилец снова напротив меня. Идёт медленно, всё ещё жадно смотрит в центр. Почему? Почему именно здесь?

   Поняла. Городская стража уже в подвале – перекрывает источник. И этот, сбрендивший, видит, как силовая струя становится слабей и меньше. А он уже не может без силы, которую нечаянно впустил в себя и которая стала для него наркотиком. Ему хочется прыгнуть в центр невидимого круга, упасть на колени и ладонями черпать и черпать соблазнительный, притягательный...

   Снова напротив меня. Облизал губы.

   Господи!.. Но ведь Алексис сказал – он уехал! Что его мать напугала!

   С губ сорвалось:

   – Женька?!

   Чуть не упал – споткнулся. Но выправился – и встал на месте. Глаза успокоились – прерывистые зелёные линии время от времени пронизывают черноту зрачков.

   – Женя, это я, Ася. Ты... слышишь меня?

   Он открыл рот. Губы изуродовало судорогой, когда он попытался произнести хоть слово. Не смог. Обозлился – и по глазам снова плеснуло кровавой волной, и снова он побрёл по кругу, явно выпав из действительности.

   Да как же помочь ему?! Если он слишком сильно пропитался силой источника, не понимая, не умея распределить внесённое в него, он может и в самом деле не выдержать и сойти с ума. С чего начать?

   За спиной, точней – сбоку, приближаются двое наших. Быстрей думай, быстрей! Они размышлять не будут – сразу на обследование, а потом... Потом – неизвестность. Возможно водворение в психбольницу. Но... А если он уже и в самом деле пребывает в этой стадии – перехода в сумасшествие?

   Пока прислушивалась к шагам позади, Женька оказался рядом со мной. Просто шагнул ко мне так плотно, что я, обернувшись, чуть не задела его. От неожиданности отшатнулась бы, если б он не схватил меня за локоть.

   – Ты не Аська! – прошипел он мне в лицо, и я брезгливо, хоть и стараясь не морщиться, чуть отвернулась, чтобы не чувствовать вони от смеси курева и переваренного лука. – Аська – дура и шлюха. Но она живая. Ты – страшней!

   Сначала я успокоилась, на какие-то считаные мгновения отойдя от оглушающего страха, когда он вцепился в мой локоть: сразу вспомнилось, как он, пьяным, бил меня, вызверившись от воображаемых обид. Успокоила, как ни странно, именно вонь из его рта. Бояться того, что вызывает брезгливость, по крайней мере – странно. Но после его слов "ты – страшней" мне стало жутко.

   Глубокая ночь. Несосредоточенный взгляд лишь раз скользнул по еле заметно светлеющей полоске на востоке. Предутренняя прохлада заставляла ёжиться, несмотря на недавнюю беготню в качестве спасателя.

   И – бывший, близко знакомый человек, который встал нос к носу со мной, смотрел в меня глазами, слепыми от пробегающих в них силовых отблесков ... Обычный человек, пропитанный силой – отравлен ею, потому что распорядиться вторгшейся энергией, да ещё в таком количестве, может лишь страж, да и то не всякий. Так вот... Обычный, но отравленный человек, подходя к грани между нормальностью и сумасшествием, может разглядеть в страже его сущность.

   Женькино лицо – застывшая в напряжении маска, даже несмотря на трудно шевелящиеся челюсти. Даже несмотря на полыхающие алым безумием глаза. Даже несмотря на то что он уже не облизывает губы, а обсасывает их, сам того не замечая – уже до крови.

   Я – брезгую им, мне противно смотреть на него, такого, но... Но что увидел Женька во мне?!

   – Что ты видишь во мне?! – не выдержала я. И сама вцепилась ему в плечи, встряхнула, срываясь на крик: – Что?! Что ты видишь во мне?!

   – Астра, берегись!

   Меня ударили сзади, под колени. То ли завизжала, падая, то ли заголосила тоненько-тоненько. Как-то мимоходом отметила, что одновременно Женька ударил меня по боку чем-то маленьким, что с треском пропороло мне ткань на блузке, пока я падала. Но я как-то не обратила на всё это особого внимания. В этот момент меня больше волновало даже уже не то, что должен сказать Женька, а то, что я могу шлёпнуться в грязные лужи на смолистых пластах крыши. Неудобно – перед бегущими к нам.

   Женька навис надо мной, падающей, размахнулся – и вдруг с хеканьем резко согнулся. Я всё-таки грохнулась, как ни пыталась развернуться.

   Руки Женьки безвольно упали вдоль бёдер, а из его пальцев что-то выпало и, раз подпрыгнув, шлёпнулось в лужу, недалеко от меня.

   Над нами потемнело от оказавшихся так близко людей. Все – стражи. И – один рычащий, который успел ударить ногой Женьку, да так, что тот отлетел назад и, приземлившись, больше не двигался.

   Кто-то очень недовольный голосом Алексиса велел:

   – Успокойся! Он её не тронул!

   Снова потемнело, теперь персонально надо мной. Меня, как куклу, взяли под мышки и поставили на ноги. Прямо в ухо голос Влада тихо спросил:

   – Стоять сможешь?

   – Смогу, – равнодушно ответила я. Мне хотелось качаться. И бездумно. Почему качаться? Почему не думая? Вспомнила – вгляделась.

   Над Женькой уже склонились двое.

   – Ну что? – опять откуда-то далеко спросил Алексис.

   – Прочистить можно, но, судя по всему, он уже не впервые получает силу. Боюсь, в мозгах у него полнейший бред.

   – Астра, ты знаешь, кто это?

   – А ты не узнаёшь? – всё так же бесстрастно спросила я. – Женька.

   – Ясно. Вниз его. Влад, ты сам её доведёшь донизу?

   – Сам. Вы идите. Мы немного постоим, а потом спустимся, – почти распорядился Влад и хмыкнул: – Ещё бы мне помощь предложили...

   Вскоре крыша опустела. И мы остались один на один. Не шевелились некоторое время, а потом я вдруг как-то очень отчётливо поняла, что Влад до сих пор стоит передо (надо!) мной, не убирая сильных ладоней, уверенно устроившихся у меня под мышками. Боится, что упаду? Подняла голову.

   – Почему мы не пошли со всеми?

   – А ты хотела бы?

   – Не знаю. А зачем мы остались? – уже резко, даже враждебно спросила я.

   – Чтобы никого рядом не было, – вполне добродушно проворчал он и, наклонившись, поцеловал меня.

   А я – его. Просто инстинктивно откликнулась, прежде чем поняла, что именно мы делаем. Если он начал осторожно, но сильно, то после лёгкого и напористого движения его языка в мой рот, я вцепилась в этого сильного мужчину, как утопающий в спасателя. Секунд хватило, чтобы я начала страшно бояться, что он вот-вот закончит целовать меня и отстранится. Но потом, после следующих секунд... Погружение в его поцелуй был настолько глубоким, что я не заметила, как он приподнял меня, слегка прогнувшись вперёд, и посадил на себя.

   Машинально обняв его талию ногами, я держалась за его плечи изо всех сил, в то время как он совершенно уверенно обнимал меня, поглаживая по спине. И – странность, но я приходила в себя. Начинала чувствовать его поцелуй, начинала чувствовать, как стучит его сердце – и моё. Ещё более странным образом я поняла, что поцелуй наш не чувственный, а скорее – какой-то успокаивающий. Причём не только меня, но и его самого. Если он начался неистово и нетерпеливо, то закончился не взрывом, а мягким, ласкающим движением щека к щеке. Всё... Его рот – у моего уха. И тёплый шёпот:

   – Тебе хорошо?

   Я настолько пришла в себя, что тепло подышала в его ухо и шепотом же ответила:

   – Теперь – да.

   – Пошли к Дарёнке. Спать хочу.

   Я откинулась посмотреть ему в лицо. Глаза усталые. Появились усталые морщинки вокруг рта. Разгладить бы – поцеловать. Но он прав. Надо выспаться. Завтра – уже сегодня – решающий день. Увидим ли мы друг друга ещё раз? Правда, остаёмся в одной семье...

   Что-то я не о том думаю. По-моему, у меня самой перегруз с проблемами, в которых никак не разобраться. И Женька добавил... Думай тут...