Текст книги "Уходящая в тени (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Я сложила камни в кожаный мешочек у пояса и встала.
Пора возвращаться.
Во всех смыслах.
Голова вдруг резко опустела – ушла та, которая убила Каменного Паука.
Бесконечное пространство начало сужаться и наполняться предметами, пока с трудом узнаваемыми, но всё-таки знакомыми. Когда я поняла, что стою между стенами – про себя проговорила: "Кухня. Коридор..." Сумеречная мгла ушла, оставив меня в моей собственной квартире.
Медленно огляделась и, с трудом передвигая снова босые ноги и выбирая, куда их ставить – из-за поблёскивающих в дневном, привычном глазу свете осколков, пошла к Владу.
Влад лежал у разбитого вдребезги шкафа, уже перекинувшийся в человеческую форму, но так и не пришедший в себя. Ему повезло: жёсткая волчья шерсть не дала осколкам стекла и фарфора порезать всю кожу, но несколько осколков поострее всё-таки прорвались – особенно заметно на видной мне спине... "Но эти царапины он переживёт, – насмешливо сказала та, со стороны. – Сможешь ли ты пережить свои порезы – в душе?"
Разглядывая словно чужими глазами это сильное тело, с кровоточащими порезами, и опустившись рядом с ним на колени, я поняла, что он оглушён слишком сильно, чтобы сразу прийти в себя. И... Я могу его привести в себя. Но... Нет, не могу. Слишком погружена в пустотное оцепенение.
Осторожно и с огромным трудом приподняв его голову, положила к себе на колени, продолжая придерживать её руками. Теперь он словно спал, свернувшись калачиком и уткнувшись головой в мои колени. Надо бы привести его в себя – продолжал твердить внутренний голос. "А кто приведёт тебя в себя?" – насмешливо откликался тот, другой голос. Машинально вынула несколько острых стёкол из его спины, машинально промокнула порезы какой-то тряпкой, лишь бы обсохли и не кровоточили, и снова замерла... Ничего не думала. Совсем. И снова не слышала собственного дыхания...
... В дверь сначала позвонили. Потом забарабанили. Потом её с грохотом выбили.
Я даже глаз не могла поднять на тех, кто ворвался в мою квартиру. Сидела на коленях, покачиваясь, словно убаюкивая Влада. Не среагировала даже на ноги, вплотную придвинувшиеся ко мне. Ноги нескольких человек. Лишь когда кто-то просунул руки под тело Влада и поднял его с пола, я чисто машинально проследила за тем, как его поднимали, заворачивали в многострадальный халат Алексиса и уносили из моей квартиры. Те его ребята, которые с пляжа. Один замедлил шаг у двери и обернулся ко мне – ощутимо злой, раскрыл рот сказать что-то. Я только подняла голову. Не знаю, что он увидел в моих глазах, только дыхание у него перехватило настолько, что я услышала его дёрганый вдох... Он опустил голову, будто боясь встретиться со мной глазами. И ушёл.
Странное чувство постепенно охватывало меня. Мне чего-то хотелось, но я никак не могла понять – чего. И всё продолжала качаться, сидя на коленях... Надо бы встать, позвонить родным. Любой из них прибежал бы немедленно – погладить меня по голове, утешить, подлечить мои собственные ссадины, которых оказалось так много... Подлечить и мою душу, истерзанную странным вторжением в мой разум. Истерзанную тем, что произошло на моих глазах и чему я не смогла воспротивиться. Я... не хотела убивать – даже этого несчастного Каменного Паука, посланного кем-то, чтобы убить меня... Но так легко сделала это.
Чьи-то руки опустились на мои плечи.
Покачиваясь и всё ещё плывя в странном помертвении, я заставила тяжёлые и непослушные губы выговорить:
– Назарий, что... со мной?
– Жалеть себя хватит! – жёлчно сказал дядя. – Ишь, расселась – несчастная какая вся. А ну вставай – приберись в квартире, а то гадюшник здесь такой устроила, что дышать нечем. Аська, слышишь меня?! Быстро вскакивай!
– Дядя, это же не я устроила! Это Каменный Паук здесь был... – Мои губы скривились в судороге плача. – Понимаешь – Каменный Паук! И я его убила!
– Аська, дура малолетняя! – нисколько не сочувствуя, прикрикнул Назарий. – Ежели от каждого Приближения будешь реветь, это ж кто из тебя выйдет! Вставай, лентяйка, приберись в доме!
– А трудно было раньше сказать?! – шмыгнув, окрысилась я и немедленно вскочила на ноги. – Про Приближение? Ты же знаешь, что было бы легче всё это переносить!
– Ишо я говорить тебе должен!! – завопил дядя. – Учиться тебя заставлял – не училась нормально!! Хотя предупреждал!! Говорил на уроки ходить, а ей некогда, видите ли! Личной жизнью она занялась!! Сейчас бы не нылась, дура, а работала над собой! А тебе всё на блюдечке подавай! То скажи, про это предупреди!! Прогульщица!!
Я уткнулась в ладони и истерически захохотала. Возвращение в реальность было суровым – как только придумал его Назарий! Правильно дядя сказал – прогульщица! Пропустить и не узнать ломающее тело и душу состояние, ведущее к утверждению настоящего мага-универсала – без ограничений в делах магии, могла только самая настоящая прогульщица.
Что-то грохнуло передо мной, заставив прекратить истерику. Убрав ладони, я изумлённо воззрилась на таз и половую тряпку в нём.
– Прибери всё тут! – скомандовал Назарий. – А потом – ко мне. И чтобы никаких!!
Пнул таз ближе ко мне и исчез, прихватив с собой информационные камни и напоследок пробурчав явно что-то нецензурное.
Приближение – состояние любого будущего сильного мага-универсала. Оно похоже на болезненную ломку, как при гриппе, например. Оно может повторяться несколько раз, причём с каждым разом всё сильней и сильней, топя сознание в апатии и превращая жизнь в нечто болезненное, пичкая будущего мага странными видениями и вхождениями в разное, не самое лучшее, как правило, состояние. Так что... Я снова упрямо шмыгнула носом: а мне себя всё равно жалко! Кому ещё привелось встречать это самое Приближение при таких обстоятельствах, как у меня? Чтобы вываляли в крови, чтобы вымазали в стыде за хладнокровное убийство магического существа! И... И чтобы оставили без человека, который только один сейчас и должен находиться возле меня – утешая и... обнимая. Ну, и целуя, конечно – шмыгнув носом, разрешила я.
Изо всех сил тщательно орудуя сначала половой щёткой и совком – сметая осколки, а потом отмывая пол от крови, шерсти и последних, совсем маленьких стекляшек, я поклялась больше никогда не пропускать занятий у дяди. Ведь он стопроцентно прав, ругая меня.
Это надо же – придумать себе вселенскую трагедию! Устроила себе грандиозные скорбь и печаль – и всё из-за чего? У-у... Прогульщица. Не устраивала бы тут спектаклей для актёра и зрителя в одном флаконе – глядишь, и Влада сама бы привела в сознание, а там, глядишь – и не ушёл бы он и не унесли, не сидела бы сейчас в одиночестве. И не занималась всего лишь уборкой помещения.
А вот интересно... Только сейчас подумала: смогу ли я перевернуть ситуацию с Владом, если у меня, кажется, всё-таки получится стать магом-универсалом? Господи... Цейтнот страшенный. Всё бы сразу сделать: и с Владом и Игнатом решить задачку, и с собственной личностью... Даже не знаю, с чего начать. Спасибо Назарию. Умеет стукнуть так, чтобы в сознание привести!
Снова злая – уже исключительно на себя, я отжала тряпку, вылила грязную воду, старательно вымыла таз и отполоскала тряпку. Потом постояла перед взломанной дверью, скептически думая, хороший ли повод – потребовать возмещения за сломанную дверь, чтобы сходить к Владу и узнать, как он себя чувствует?
А потом... Что бы ни говорил Назарий...
На меня обрушилась такая тяжесть... Ну почему всё происходит одновременно?! Я тяжело села на диван и закрыла глаза. Мне бы сейчас в пчельник – на тот тулуп, да чтобы не одна, а под тяжёлой и тёплой рукой бережно обнимающего меня Влада...
Но идти к Назарию надо. Я пробежалась ещё раз по кухне и по прихожей: не заполучу ли порез на голой стопе в следующий раз?
Потом я наконец заглянула в зеркало в прихожей. Мельком – и только было шагнула мимо него, как, споткнувшись, вернулась. Из стекла смотрела девушка в характерной для города одежде – в джинсах и в блузке, правда – одежде, страшно грязной. Ну, сменить, конечно, нетрудно. Девушка, которая непонятным образом привлекала внимание оборотня, красавца и сильного мужчину, приехавшего свататься к её сестре – красавице и сильной магичке. Простенькая такая девушка, ничего особенного... Вот только... Что с моими волосами? Я, поколебавшись, подняла руку потрогать косы, которых никогда раньше не заплетала. Не поверила глазам. Нет, не тому, что косы – я всё-таки их уже видела мельком, когда происходило Приближение. И пусть даже в них остались магические штучки, наполненные неплохой по составу силой... Пришлось включить свет, чтобы увидеть то, во что не верилось. Но при электрическом свете странность быстро пропала. Выключила – и снова промелькнуло. Я – поседела?
– Ничего не понимаю, – прошептала я отражению.
Помотала головой – прозвенели в косах украшения, неизвестно где взятые мной: нормальное явление для магов-универсалов, которые в момент Приближения обзаводятся странными, но полезными игрушками...
Хватит. Пора заняться насущными делами. Ещё не хватало, чтобы снова явился Назарий и спугнул всю прелесть необыкновенных явлений. Что-что, а это он умеет.
Переодевшись, я кое-как подняла дверь и пристроила её в косяк таким образом, чтобы только не рухнула. После чего быстро, словно слова сами на язык попросились, сотворила заклятие иллюзорности. Теперь каждый, кто пройдёт в подъезде мимо моей квартиры, будет видеть дверь именно закрытой.
Нашла сумку, проверила содержимое и вытащила поближе, чтобы под рукой было, зеркальце. После чего вышла в подъезд. Несмотря ни на что, к дяде собираюсь идти пешком. Спустилась по лестницам, выбежала во двор. Синицы и воробьи деловито пересвистываются, галки покрикивают на подрастающее поколение, голуби гулят недовольно и озабоченно. Солнце светит всё ещё по-летнему, и лёгкий ветерок беспечно гуляет по густым зелёным кустам на газоне.
Я вынула зеркальце. Чуть не забыла, что хотела посмотреться.
Седина была. Странно. Или... Вот не дай Бог – сорвётся вопрос с моих губ. Назарий утопит в крике. Ладно. Сама посмотрю, бывает ли такое при состоянии приближения.
13
Прежде чем идти к Назарию, надо забежать в магазин – купить для Штыря его любимого йогурта с персиками.
Прикинув маршрут, я вздохнула и пошла пешком. Сама решила погулять, прежде чем идти в музей, так что, как говорит дядя, – нечего!
В результате движения мозги немного начали приходить в подобие упорядоченных. А поскольку надо обдумать много чего, упорядоченность не могла не радовать. Правда, как выяснилось в процессе попытки порассуждать, я только зря тратила время. Началось с обдумывания только одного вопроса: как мне остаться с Владом. А перешло совсем к другим. Ни на одном обдумываемом вопросе не смогла удержаться дольше, чем на несколько минут. Может, я правда, слишком легкомысленная?
Влад. Может, предложить ему гражданский брак? Даже Алексис заметил, что он влюблён в меня (я вздохнула и виновато просияла). Интересно, каково ему сейчас? Надеюсь, с ним всё хорошо и он не злится на меня. Я же не виновата, что на меня охотился Каменный Паук. А вот интересно, неужели Каменный Паук хотел сожрать и остальные информационные камни? Между прочим, интересная идея, если он смог с камнями внутри преодолеть все магические преграды, сооружённые братом и сестрой против него, да ещё и мимоходом слопать все силы с этих заклятий. Последнее я заметила, когда задействовала собственное заклинание, навешенное на дверь... А Владу я неплохо помогла. Сама не ожидала, что телекинез так здорово проводить...
Очнувшись от размышлений, обнаружила, что стою в магазине, у молочной витрины. Надо же. По инерции зашла, пока размышляла обо всём. Заставила себя сосредоточиться. Итак, что мне нужно?..
– Нет, я не хочу!.. – капризно заявила в трубку, прижатую плечом к уху, стоящая рядом девушка, с длинными, до лопаток, ровными чёрными волосами, в чёрной одёжке (топ и короткая юбка), подчёркивающей и так красивую фигурку. С её плеча свешивалась малюсенькая сумочка-ридикюль, а в руке покачивалась корзина, в которой сиротливо болталась разноцветная маленькая бутылочка. – Ты первый сказал, что тебе надо отдохнуть, так почему бы мне тоже не уехать отдыхать?.. Ах, не в этом смысле? А в каком это, интересно? Что?.. Ой... Кто это?.. Что?!
Я только собралась отойти, чтобы не слышать, как рядом слишком пронзительно разговаривают, но девушка бросила в корзину сумочку-ридикюль, отставила мобильник от уха и как-то растерянно огляделась. Её глаза застыли на мне. Я ещё удивиться успела: может, знакомая? А она удивлённо и даже с какой-то претензией спросила:
– Это вы – Астра?
– Ну, я, – улыбнулась я. Смешно стало от её интонаций.
Девушка вдруг протянула мне свой мобильник и с непередаваемыми интонациями, близкими к изумлению, осипло сказала:
– Вас.
– Астрочка, милая девушка! – зазвенел бодрый голосок Лилушки. – Тут ваш дядя...
– Астра, беги из магазина!!
Далёкий вопль Назария (он боялся близко подходить к телефону, чтобы тот не сломался!) я услышала оборванным на "магази"! Мобильник кокнулся! Интересно, с той стороны – со стороны Лилушки – тоже?
Последняя здравая мысль – по инерции.
Я начала оглядываться и...
– Пригнись! – вскрикнула сама и резко дёрнула за руку девушку вниз.
Кажется, она пригнулась не от моего вопля, а от неожиданности моих действий.
Над нами что-то жёстко свистнуло. Верхний пластик витрины, где прикрепляли ценники, с грохотом разлетелся на осколки. Всё ещё не отпуская застывшую от ужаса незнакомку, я решительно потащила её за собой. Она бежала покорно, ссутулившись и только шёпотом охая. Завернув за следующий ряд с продуктами, я затащила девушку в самую середину первого торгового стеллажа, спрятала её за своей спиной, а сама осторожно выглянула.
Стрелка я не видела. Да и не хотела видеть. Не такая уж полная дура, чтобы подставляться под новый выстрел. Но мне хотелось знать, чем в меня выстрелили.
Но выглянула – и чуть не свалилась на задницу, когда мимо носа свистнула вторая стрела!
Отдышавшись, я решила не выглядывать, а посмотреть, что происходит, вынув зеркальце. Девушка, на которую я оглянулась мельком, чтобы убедиться, что о ней пока не надо беспокоиться, дико посмотрела на меня, а потом перевела ошалевшие глаза на зеркальце. Но я кивнула: "Тихо!" и осторожно выставила зеркальце за полку стеллажа.
Сначала, присмотревшись с упором на магическое видение, я увидела внутри молочной витрины самую настоящую стрелу. Вот гад! А если бы убил ни в чём не повинную девчонку? Той и так досталось: после вопля дяди мобильник сломался!
Кстати, о птичках... Я разжала взмокшую от пота ладонь и посмотрела на мобильник. И что теперь – отдавать? В таком состоянии? Фу, как неудобно...
– Извини, – прошептала я и всё-таки протянула ей телефон.
– А что это было? – пискнула она, глядя на меня снизу (она присела на корточки) большущими глазами. – Террористическая акция?
– Сейчас выясним, – мрачно пообещала я. – Но террористическая точно.
Стрела длинная. Значит, стрелял не арбалетчик. У нас свои полигоны – в оружии немного разбираюсь. И значит, стрелок – невидимка. Очень сильный, если может позволить себе такие выкрутасы – спокойно принести в магазин лук и стрелы.
Накрыв помещение просторного магазина дымком всевидения, я обнаружила, что стрелка нашла, но разглядеть не могу. Так. Не просто сильный. Очень-очень сильный. Ладно. Судя по всему, ещё один охотник на меня. Если его почуял даже мой дядя, который явно поневоле теперь настроен на меня. Ладно... Сейчас этот тип у меня получит!
– Тебя как зовут?
– Лена, – прошептала девушка.
– Лена, подержи мою сумку, а? А потом я тебя выведу из магазина.
– Давай...
Она вцепилась в мою сумку и притиснула её к животу, словно щит.
Освободившись от лишнего на сейчас предмета, я выпрямилась и медленно развела в стороны руки. Небольшой защиты – невидимости на несколько секунд – не помешает... Получится – не получится? Я не уверена? Ха... Уверена!
Шаг из-за прячущего нас стеллажа – по направлению следующего выстрела.
После грохота молочной витрины – грохота, похожего на резкий звук выстрела, попрятались и продавцы, и покупатели, хотя испуганно-вопросительные и всполошённые переклики всё ещё слышались. Коридор между продуктовыми стеллажами свободный. Так что я, вышагнувшая из-под защиты своего, – как на виду. Стрелка всё ещё не вижу, но на голых инстинктах учуяла, как он снова приникает к луку. Не ожидал, что я всё же выйду. И не сообразил, что те несколько секунд, которые он почему-то потерял, – моё заклятие защиты!
Не мешкая, вскинула руку и, крепко сжав кулак, дёрнула его вниз.
На той стороне коридора с пересыпчатым грохотом обвалилась верхняя часть продуктового стеллажа, возле которого он и стоял, – с коробками и пакетами всякой вермишели! И все эти коробки и шелестящие пачки прогрохотали по невидимой фигуре, по его оружию, обсыпав его, обнаружив его – не просто невидимку, но вполне себе из плоти – правда, весьма защищённой заклятием невидимости! Стрела с тетивы сорвалась, но, стукнутая сверху, пусть и сбоку, – в сторону! Я видела, как она проткнула и подтолкнула коробки, разбросав их по полу!
Ликуя, я пошла на него, растерянного, отскочившего подальше от стеллажа. Ну погоди! Ты сейчас у меня мощно получишь!.. Теперь я видела, как он шевелится, кажется, ещё не веря, что я вижу его! Шевелится, словно подогретый над огнём воздух!
Огнём?! Я зарычала от прекрасной возможности повторить то, в чём всегда завидовала Агнии! И швырнула в него низко гудящей огненной волной!
Почудилось – нет, что прозвучал вскрик?!
Коробки с продуктом тоже вспыхнули мгновенно. Но пожара не допущу! Новый замах – со злостью на убийцу: изморозь покрыла весь стеллаж, заставив сбавить скорость распространения огня, помчавшегося было по магазинных полкам.
Ага!! Вот что надо было сделать в первую очередь!! Не огнём бросаться, а инеем!
Фигура человека нарисовалась мгновенно – не то что в пламени, которое слишком бесформенно облегало его. Я воинственно завизжала и кинулась к замораживаемому!
Сильный... Слишком сильный – для меня, только-только начинающей чувствовать себя универсалом! Он тоже вскинул руки с оружием – изогнулся призрачной струйной волной... И пропал. Запыхавшись, я притормозила и ойкнула: а мне – не пора ли сбегать? Сейчас ведь здесь та-акой скандал разразится – с моим участием, как виновницы!.. Но ведь обещала девушке Лене, что выведу её. И? Что теперь делать?
Как чёртик из табакерки – Назарий. Встал посреди торгового зала, руки в боки, огляделся по-хозяйски. Я притихла. Ой, сейчас орать начнёт...
– Йогурту не забудь, – недовольно сказал дядя и махнул рукой. – Прогульщица, – добавил он ворчливо, – и здесь за тобой прибирай.
– Почему ты сразу не пришёл? – возмутилась я.
– А практику кто за тебя будет проходить? – удивился он.
Махнул не то на меня, не то на то безобразие, которое я устроила. Не успела выдохнуть, как Назарий пропал, а в зале... Только что опалённые и мокрые от тающего инея, а теперь сияющие чистотой и свежестью пакеты и коробки оказались на своих местах. Попятившись, я спряталась за тем рядом, где меня дожидалась девушка с моей сумкой. Она подняла голову, вжатую в плечи.
– Что там?
– Можно вставать, – тоже шёпотом откликнулась я.
Забрала у неё мою сумку, сильно помятую – так она вжимала её в свой живот, и помогла встать. Только огляделась, как тут теперь с молочной витриной разбираться, чтобы йогурт добыть, как вдруг вспомнила, отчего чуть не подпрыгнула, испугав девушку Лену, которая всё ещё держалась рядом со мной.
– Что?! – с испугом вскрикнула она. – Снова?!
– Нет, кое-что забрать надо!
Стрелы! Почему я сразу не сообразила?! Забрать их и посмотреть на предмет оставшегося магического следа! Ведь должны же оставаться на неё хоть тончайшие флюиды мага-охотника!.. Точней – мага-убийцы. Я подбежала к расколотой витрине, протянула руку к сыркам – за стрелой. Разочарование стало таким горьким... Следов на стреле не оказалось. Опоздала.
– Там ещё одна, – шёпотом сказала Лена, кивая на стрелу, пролетевшую параллельно стеллажу, за которым мы прятались.
– На ней тоже следов не осталось, – вздохнула я.
– Странный какой-то террорист, – вздрогнула девушка.
– Ага, дикий, – машинально отозвалась я. Промелькнуло в мыслях, что Назарий мне зачёта по этой ситуации точно не поставит. Мало того, что не поймала стрелявшего в меня мага, так ещё теперь и определиться не могу, с чего начинать, чтобы пойти по его следам.
А потом нахмурилась. Такой умный – да? В смысле – дядя. Ну тогда поищешь сам. И я решительно зашагала к концу магазина вытаскивать вторую стрелу, угодившую в пакеты с кетчупом, а потом вспомнила ещё о третьей, вонзившейся в пакет с вермишелью.
Забрав все три стрелы, в сопровождении притихшей Лены, которая не отходила от меня ни на полшага, почти жалась ко мне, как к спасительнице, я взяла из разбитой витрины пару йогуртов и пошла к кассе. Здесь обнаружилось, что меня почему-то все в полном согласии пропускают первой к кассирше. Кажется, ничего не поняв, Лена встала за мной – и ей пробили чек за бутылочку. Последнюю к кассам она явно принесла, забывшись. Потому что потом, пока я укладывала свои стаканчики в сумку, она стояла рядом и, насупившись, смотрела на свою покупку.
Снять с неё потрясение я побоялась. Не умею такого. Ещё напортачу. Очень уж, как говорится, тонкая материя – справляться с эмоциями.
Но девушке повезло, да ещё как...
Как привязанная же, она побрела за мной и из магазина. И вдруг остановилась на самом пороге – при взгляде на поворачивавшую на стоянку при магазине машину. Остановилась машина далековато, из неё вышел молодой мужчина... Лена с радостным воплем: "Максим!" обогнала меня. Мужчина зашагал к нам быстрей, даже отсюда видно – изумлённый её радостью. Кажется, это тот её собеседник, с которым она ссорилась из-за отдыха.
За шаг до него она подпрыгнула и повисла на шее, а он её обнял!
Лекарство против стресса хорошее – позавидовала я. И тихонько, чтобы двое не обращали на меня внимания, поспешила завернуть за угол магазина.
Идти у всех на виду я не боялась. Смутное ощущение, что убийца пропал на некоторое время и пока больше не собирается нападать, постепенно переходило в уверенность. Так что, если бы не стрелы в руках, я бы о нём и вовсе забыла. Прав дядя – легкомысленная я.
Держа в руке стрелы, которые замотала в носовой платок – вроде как по делу железки несу, я пошла к остановке. Здесь постояла немного и только уже решилась прогуляться пешком до самого музея – вечером бы дотопала! – как подскочила маршрутка. Отъезжая, я всё думала: а что было бы, если бы я радостно закричала и бросилась на шею Владу? Подхватил бы он меня? Или обидно удивился бы и пренебрежительно сказал, что я слишком эмоциональна?
И так мне захотелось увидеть его...
Не доезжая до музея, я вышла чуть раньше своей остановки и прямым ходом направилась в прибрежный сквер. Перешла дорогу и всё думала: я себя при Владе почему-то чувствую совсем маленькой. А вдруг ему такое не нравится? Он же старше меня. Может, ему нравятся сильные женщины со сложившимся, как папа говорит, мировоззрением? Со сложившимся характером? Волевые и решительные? А я?
Вспомнила старый детский фильм и грустно пошутила над собой: "А я? А ты сидишь на берегу. Тебе тепло и скучно!" На дорожку в сквер взглянула с тайным и просительным ожиданием: пусть выпорхнут на неё лепестки, тёмно-алые!
Не выпорхнули. Да и время уже такое, что в сквер то и дело парочки заходят, а вон быстро прошагала и компания молодцов с сумками, из которых торчат головки пивных бутылок. Да и молодых мам полно – с колясками.
Я постояла, постояла – и решила пройти сквер насквозь. Всё равно ведь как идти к музею. Ну и пройду. Прогуляюсь между кустами – особенно между цветущими до сих пор шиповниками. А у самой на душе – хмурь. И лишь утешающая мысль, что у меня нет способностей Алексиса, а то сейчас бы как начал бы дождик накрапывать!
Прошла первую, нижнюю площадку. Начала подниматься по лестничке к бассейну. Вот и он. Здесь, на бортике, стояли мои босоножки... Я поставила на край бортика сумку, положила здесь же стрелы. Какой-то счастливо визжащий ребёнок шёл по мелкой воде бассейна, брызгая во все стороны, а его мама шла рядом, но не в бассейне, и тоже счастливо откликалась на его радость. Ребёнку дойти до меня недолго, и я уже собралась убрать свои вещи, чтобы он не набрызгал на них...
– ... От тебя пахнет огнём и холодом...
Он встал так, что я не смогла бы сделать и шага, пожелай того. Но не желалось. Желалось глупо улыбаться и слушать, как надвинулось его большое тело, закрывая меня со спины. Чуять идущее от него тепло – и млеть, что он рядом.
– Я... уже привыкла, что ты подкрадываешься так неслышно...
– Я не подкрадываюсь – это моё привычное появление.
– У тебя всё зажило?
– Пару раз перекинуться, поесть и отдохнуть – всего лишь. А ты как?
– Хорошо.
Он взялся за мои плечи, а потом спустил ладони и скрестил руки на моей груди – таким собственническим жестом, что я чуть не задохнулась от этой защищающей ласки. Ни капельки никого не смущаясь, он осторожно взялся тёплыми губами за моё ухо и чуть не замурлыкал. Ладно хоть в руках у меня ничего не было в это мгновение – уронила бы сразу. Так ослабли пальцы. Пока сама не вцепилась в его обнимающую руку, то ли удерживая, то просто желая чувствовать его – сама не поняла.
– Твои волки рассердились на меня, – радостно сказала я, ластясь и потираясь щекой о его руку.
– Нет. Они испугались за меня.
– Что, по сути, одно и то же.
Его щека скользнула по моей.
– Давай сейчас не будем об этом. Почему ты пришла сюда?
– Хотелось постоять у бассейна, – честно ответила я, хотя отвечать было трудно: он обнимал меня так, словно готовился унести, не спрашивая на то разрешения. Как будто я бы возражала – улыбнулась я... Только сейчас стало понятно, что, несмотря на всю свою браваду, несмотря на самовнушение, что можно ничего не бояться и никто меня больше не тронет, я всё-таки, оказывается, панически боялась, что со мной вот-вот произойдёт что-то ещё.
Внезапно руки, обнимавшие меня, затвердели. Всё ещё стоя со мной щека к щеке, Влад, присматриваясь, спросил:
– Что за стрелы?
– В... магазине нашла, – споткнувшись, ответила я.
Он быстро развернул меня к себе лицом и спросил:
– В тебя стреляли? Ты пробовала найти след на них?
– Пробовала. На стрелах ничего не осталось... – пожаловалась я. – А как ты догадался, что стреляли в меня?
В следующий миг меня почти инстинктивно прижали к себе.
– Провожу, – в мои волосы сказал Влад. – Ты же в музей? Одну не отпущу. До порога. А если меня пустят – и дальше. Ты сменила причёску? Хм... Косы... Тебе идёт... Больше не нравится ходить с распущенными?
– Нравится, просто я... – Я посмотрела на него сверху вниз – всё с той же неудержимой восторженной улыбкой. Горькой улыбкой – постепенно. И надо было мне влюбиться в это поразительное лицо – в эти резкие черты, в этот длинноватый нос, в эти почти всегда сжатые губы, в эти синевато-серые, словно грозовые, глаза. И как хотелось запустить пальцы в эти тёмные вьющиеся волосы...
Он взял мою сумку и стрелы, крепко взял меня за руку. Мне нравилось идти рядом. Единственная мысль, что слишком быстро мы ушли от бассейна, на дне которого бегал по мелкой водичке радостно вопящий ребятёнок, а его мама сопровождала его снаружи...
Мы прошли ещё площадку наверх. Влад быстро огляделся и предложил:
– Может, посидим немного?
– Давай, – охотно отлкинулась я. И только сейчас догадалась задать вопрос: – А ты-то как здесь оказался?
Идущий к свободной скамейке, он, улыбаясь, оглянулся:
– Было небольшое предвидение, что ты захочешь пройти сквером до работы.
Я притихла, вспомнив, как он машинально, даже не сосредоточившись на том, что делает, постепенно складывал вокруг своей тарелки ножи и вилки.
Немного помолчав, когда присели на скамью – бок о бок, я открыла рот, чтобы выпалить насчёт гражданского брака: не выпалю – так и не смогу выговорить, как Влад спокойно сказал:
– Астра, расскажи, что происходит. Почему тебя пытаются убить?
– Если только меня хотят убить, – задумчиво сказала я, снова для храбрости хватаясь за его руку, которой он снова сбоку обвил мою талию. – Понимаешь, здесь дело ещё завязано на информационных камнях. – И осеклась.
А знают ли приезжие об информационных камнях? До сих пор я никогда и никому о них не рассказывала. Знание о них как-то машинально хранилось ото всех в тайне. Слова не говорить о них с нас не брали, молчание как бы подразумевалось. Но... Раз клытвы не было, значит, рассказать можно?
Я и рассказала.
– Нет! – заявил Влад, будто в задумчивости прижимая меня к себе ещё больше. – Это не камни. Ты сама сказала, что вторая стрела пролетела буквально мимо твоего носа. Значит, убийца был уверен, что должен убить тебя, а не ранить для допроса с пристрастием. Что такого ты могла сделать, чтобы сильный маг захотел твоей смерти?
– Жила как обычно, – пожала я плечами, снова невольно улыбаясь от этого прикосновения моих плеч к его телу. Странное блаженство пронизало всё тело, заставив изогнуться от наслаждения. Одно только прикосновение!.. Мягко ткнулась головой в его плечо. Вспомнила, как лежали на тулупе. И внезапно горячая волна обиды хлынула жаром по лицу: ну почему? Почему такие сложности? Почему нельзя просто взять и сказать: "Влад, я тебя люблю! Очень! Мне так хочется быть только с тобой!" Столько условностей, когда двоих просто тянет друг к другу...
– Астра, звёздочка моя, – прошептал Влад сверху, над моей головой, и, склонившись надо мной, легко дотронулся губами до моих закрытых глаз.
