Текст книги "Гарри Поттер и новая семья. Второй курс (СИ)"

Автор книги: DVolk67

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Все будет хорошо, – повторила она чужим голосом, – ибо хранитель дважды ошибется, потеряв больше, чем отдал. Лев освободится и змея ударит, но множество уменьшится, приблизив падение падшего. Ворон нарушит клятву, но барсук защитит, а долг хозяина будет уплачен рабом.

Тело Элин содрогнулось, как будто через него прошел электрический разряд, пальцы разжались, и она не рухнула на пол лишь потому, что Гарри успел ее удержать. А еще через секунду она уже была в порядке, лишь глаза непонимающе смотрели на встревоженные лица родных.

– А чего это вы все на меня уставились? – удивилась она.

– Ты опять предсказывала, – ответила ей мама.

К счастью, Линда Олсен за долгие годы судебной практики научилась с первого раза запоминать услышанное и смогла записать пророчество точно так, как оно было произнесено.

– И что это может значить? – спросила она, перечитывая запись.

– Животные – символы факультетов, тут к гадалке не ходи, – задумчиво ответила Элин. – Падший, очевидно, Риддл, другого кандидата на эту роль я придумать не могу. А вот все остальное... Мам, пап, я правда не знаю, что предсказала. Но если узнаю, сразу скажу, обещаю!

– Ладно, – Эрик достал ключ от кладовки и передал его Гарри. – Будем надеяться, что «все будет хорошо» – это тоже часть пророчества. Доставайте свои вещи.

Следующие сорок восемь часов ребята провели в судорожных сборах и попытках написать сразу шесть домашних заданий. Элин не надо было быть пророком, чтобы предсказать, что если они этого не сделают, то Снейп и Макгонагалл не примут никакие оправдания, да и остальным преподавателям тоже не особенно понравится пренебрежение их предметами.

– Вот не слушали мы Гермиону, – сетовал Гарри, – а она же нас предупреждала, чтобы мы не откладывали все на последний момент. Написали бы сочинения еще в июле, сейчас бы горя не знали...

– Снейп меня убьет, – бормотала Элин, измеряя линейкой эссе по зельеварению. – Запихнет в котел и сварит в той воде, которую выжмет из моего текста... А я тут столько налила, что еще на десяток девочек хватит...

Она свернула пергамент и посмотрела на часы.

– Ого, уже час ночи! Давай закругляться, а то утром не встанем, – сказала она. – Историю магии и астрономию напишем в поезде, Гермиона нам поможет. В конце концов, у нас была уважительная причина, она должна будет понять.

1 сентября 1992 года

Но утром первого сентября все пошло наперекосяк. У Линды в этот день было назначено заседание в городском суде Лондона, а Эрик рано утром должен был лететь в Тулузу, где готовился к первому полету новейший Airbus-330. Вскочив с постелей ни свет ни заря и позавтракав в ускоренном темпе, семья спустилась в гараж лишь для того, чтобы обнаружить, что оба автомобиля стоят на полностью спущенных колесах. Попытка их накачать не привела к успеху, мама бросилась заказывать такси по телефону, но едва она набрала номер, как в трубке послышался громкий треск, и телефон замолчал. Если бы за несколько дней до этого ее компания не раздала особо ценным сотрудникам дорогущие мобильные телефоны, они, пожалуй, и вовсе не смогли бы выбраться из дома.

Но и после этого их злоключения не закончились. Из двух вызванных такси одно просто не пришло, так что всей семье пришлось сперва ехать в аэропорт. На полдороге к Хитроу машина заглохла, и водитель лишь развел руками: он мог поклясться, что полностью заправился перед выездом из гаража, но сейчас в баке не было ни капли бензина. Вызванная им по рации подмога задержалась в пробке, и в аэропорт семья приехала лишь за пять минут до окончания регистрации. Эрик Олсен выскочил из машины, сунул десятифунтовую купюру жене, поцеловал в щеку шофера, и, подхватив чемодан, бросился бежать.

Прикинув, какие пробки будут ждать их на пути в Лондон, Линда решительно вытащила сумки из багажника и направилась к станции метро. С таким везением она не удивилась бы, если бы поезд встал посреди тоннеля, но, к счастью, остаток поездки прошел гладко. Правда, сидящие рядом пассажиры удивленно косились на детей, везущих с собой странно выглядящие метлы, но по сравнению со всем остальным это было несущественной мелочью.

– Если выйду здесь, то как раз успею в суд, – произнесла Линда, когда поезд подъезжал к Холборну. – Кингс-кросс через одну остановку, надеюсь, вы справитесь?

– Да, мама, – ответил Гарри и, внезапно осознав, что они не увидятся до Рождества, крепко ее обнял. – Пожалуйста, не сердись на нас, – прошептал он, – мы больше не будем тебя обманывать, клянусь.

– Никогда! – всхлипнула Элин, присоединяясь к брату.

– Ну все, все, – ласково произнесла мама, гладя их по волосам. – Не хватало мне еще предстать перед судьей в мокрой блузке. Я тоже вас люблю. Напишите, как только приедете.

Поезд остановился, Линда Олсен вышла из дверей и, обернувшись, успела помахать детям прежде, чем толпа унесла ее к выходу. Гарри с Элин переглянулись и счастливо улыбнулись друг другу. Они наконец-то были прощены.

До отправления Хогвартс-экспресса оставалось лишь несколько минут, когда ребята подбежали ко входу на платформу девять и три четверти. К счастью, они были не единственными опоздавшими: возле барьера суетилось многочисленное семейство под командой Молли Уизли.

– О, привет! – обрадовался им Рон, сжимавший в руках новенькую метлу, которой, очевидно, ему не терпелось похвастаться. – Гарри, зацени мой «Чистомет-9»! Такой же, как у тебя! Папе дали премию за сверхурочную работу, и раз уж я стал ловцом, он решил...

Тут его взгляд упал на метлу в руке Гарри и улыбка слетела с его лица.

– Ты купил «Нимбус-2001»?! – завистливо вздохнул он. – Но на них же очередь!

– Я еще зимой заказал, – ответил Гарри.

– Так ты, выходит, уже тогда знал, что она у тебя будет? И лишь смеялся надо мной? «Метла – это еще не все...» Ага, как же!

– Смеялся? – Гарри изумленно посмотрел на Рона. – Я просто...

– Ох, детки, еще успеете наговориться, – прервала их миссис Уизли. – Я проведу Джинни, а вы сразу вслед за мной. Не задерживайтесь, поезд вот-вот отойдет!

Схватив дочь за руку, она побежала к барьеру и исчезла. Выждав секунду, Рон толкнул свою тележку вслед за ней. Гарри, у которого в руках была лишь метла и легкая сумка, пошел рядом и за пару метров до барьера перешел на бег.

БУМ!

Гарри врезался в стену и отшатнулся назад, схватившись за лицо. Элин, бежавшая вслед за братом, не успела затормозить и толкнула его в спину, повалив на землю. Катившаяся рядом тележка Рона тоже не прошла через барьер, а с грохотом отскочила назад, ударив того под дых.

– Эй, что это вы тут затеяли?! – закричал на ребят проходивший мимо охранник. – Думаете, это смешно?

– Извините, не справились с тележкой, – ответила Элин, поднимаясь на ноги. – Гарри, у тебя кровь из носа идет. Рон, ты как, в порядке?

– Почему мы не можем пройти? – удивился рыжий, ощупывая кирпичную кладку.

– Может быть, барьер закрывается перед отправлением поезда? – предположил Гарри, прикладывая платок к носу.

– Нет, он всегда открыт. Не понимаю... – ответил Рон.

– Уже не важно, – Элин показала на часы, на которых минутная стрелка как раз передвинулась на цифру двенадцать. – Поезд ушел... в прямом смысле.

Она со злости пнула кирпичную стену и зашипела от боли.

– Ну и что будем делать? – растерянно спросил Гарри. – Дождемся твоих родителей?

– Бесполезно! – ответил Рональд. – Они умеют аппарировать, мама прямо с платформы отправится домой, а отец на работу, он вернется к машине только вечером...

Рон запнулся, и его лицо вдруг озарила улыбка.

– Машина! – воскликнул он. – Мы полетим за Хогвартс-экспрессом на машине! Идем!

Он развернул тележку и, не оглядываясь, быстро покатил ее к выходу. Гарри с Элин ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Покинув здание вокзала, они прошли по стоянке и остановились возле старенького Форда Англия небесно-голубого цвета.

– Не знал, что у волшебников есть летающие автомобили, – произнес Гарри.

– Обычно нет, но мой папа без ума от всех этих магловских штучек, – ответил Рон. – Вечно возится с ними в гараже, разбирает, а потом собирает. Ну и заколдовывает их иногда... Если бы он обыскал наш дом, то ему пришлось бы самого себя арестовать.

– Так эта машина не совсем законная? – Элин задумалась. – Извини, Рон, я не то, чтобы против нарушения правил, но мы только сегодня помирились с родителями, и если нас сразу поймают... А есть другой способ попасть в Хогвартс?

– Не-а, – махнул рукой Рональд, запихивая чемодан в багажник. – То есть, можно на метлах еще, но мы ж дорогу не найдем. Придется лететь за поездом, а девять часов в воздухе... не, не хочу, уж лучше в машине.

– А кроме метел? – настаивала Элин.

– Я слышал про автобус «Ночной рыцарь», – ответил тот, – но он дорогой очень,[2] да я и не знаю, как его вызвать. Ну и еще камины есть, но ближайший – в «Дырявом котле», до него далеко...

– Рональд, ты гений! – радостно воскликнула Элин. – Вовсе он не далеко, тут всего десять минут на метро. Пойдем, у нас есть магловские деньги, мы купим тебе билет. В «Дырявом котле» наверняка найдется кто-то, кто нам поможет...

Она осеклась, увидев, что лицо Рона вдруг приобрело какое-то злое выражение.

– Ну конечно! – бросил он. – Вы-то можете сорить деньгами, покупать книги за кучу галлеонов, менять метлы, как перчатки... А я полечу на машине! Не хотите со мной – ну и не надо.

Он с силой захлопнул багажник и сел за руль. Фордик фыркнул, испустил из выхлопной трубы облако дыма, и, мелко завибрировав, начал взлетать. Гарри и Элин, отойдя в сторону, следили, как машина поднимается в воздух и разворачивается в сторону вокзала.

– Какой-то он агрессивный, – задумчиво произнесла Элин. – Наверное, не надо было при нем о деньгах говорить.

– Хм-м-м... Эль, – прервал сестру Гарри, – как ты думаешь, мы эту машину видим, потому что мы – волшебники, или...

Элин посмотрела на застывших с раскрытыми ртами прохожих.

– Думаю, «или» тут больше подходит, – кивнула она. – Пошли-ка отсюда, а то обвинят еще в незаконном колдовстве, и доказывай потом, что ты не двурог.

Через двадцать минут Гарри и Элин уже сидели в «Дырявом котле», наслаждаясь горячим какао и сэндвичами с беконом. Бармен Том, выслушав их историю, сочувственно покивал, объяснил принцип действия каминной связи и за несколько мелких монет разрешил воспользоваться установленным в трактире камином.

Ровно в полдень ребята, едва не расставшись с недавним завтраком, вывалились из камина в «Трех метлах». На их счастье, посетителей в трактире еще не было, а мадам Розмерта давно привыкла к студентам, нелегально пробирающимся в Хогсмид, и не стала задавать лишние вопросы. Выйдя на задний двор, они оседлали метлы и, держась на самом краю облачности, направились в сторону замка.

– Знаешь, Эль, что-то мне не хочется отвечать на лишние вопросы, – сказал Гарри после приземления. – Давай до вечера спрячемся у Хагрида в хижине, а то еще на Снейпа нарвемся...

– Хороший план, – вздохнула Элин, показывая рукой на знакомую фигуру в черном, стоящую в дверях. – Жаль, что невыполнимый.

[2] Судя по тому, что короткая поездка из Литтл Уингинга в центр Лондона обошлась Гарри в целых 11 сиклей, «Ночной рыцарь» – удовольствие не из дешевых, и не только по меркам Уизли.

– Итак, Хогвартс-экспресс уже недостаточно хорош для нашей школьной легенды, – ядовито произнес Снейп, заведя ребят в свой рабочий кабинет.

– У нас была уважительная причина, – ответил Гарри. – Мы не смогли пройти через барьер на вокзале Кингс-Кросс.

– Как интересно, – протянул Снейп. – И почему же это могло произойти? Дайте подумать... Уж не потому ли, что вам не терпелось опробовать свою новую метлу?

– Сэр, но я же не настолько идиот! – возмущению Гарри не было предела.

– Вы, мистер Олсен, не идиот, вы высокомерный остолоп, полагающий, что устав школы написан не для него! – взорвался Снейп. – В точности, как ваш отец, который тоже полагал, что успехи в квиддиче и кубок школы делают его особенным. Вы, как и он, полагаете себя кем-то исключительным, стремитесь привлечь к себе внимание... Хотя должен признать, что в чем-то вы его даже переплюнули. Джеймс Поттер, насколько мне известно, не додумался до раздачи автографов, хоть и был самодовольным напыщенным болваном...

– Как вы можете так о нем говорить?! – разозлился Гарри. – Каким бы он ни был, но он спас вам жизнь!

Лицо Снейпа, обычно безжизненно-серое, пошло розовыми пятнами.

– Это вам директор рассказал? – прошипел он. – А он не уточнил, при каких обстоятельствах ваш отец это сделал? Нет? Ну конечно, кто бы сомневался. Так позвольте вас просветить, мистер Олсен. Ваш драгоценный отец с друзьями просто решили сыграть со мной веселую шутку... Шутку, которая почти закончилась моей смертью. Лишь в самый последний момент они опомнились и вытащили меня из... Оттуда, куда они меня заманили. Конечно, им было плевать, останусь я жив или нет, они просто спасали собственные шкуры от Азкабана. После этого родителям вашего отца пришлось изрядно раскошелиться, чтобы замять дело.

Он посмотрел в растерянные глаза Гарри и хрипло рассмеялся.

– Вероятно, вам будет не очень приятно это услышать, мистер Олсен, но ваш отец не был рыцарем в сверкающих доспехах. Высокомерный сынок богатых родителей, вечно разгуливающий по школе в окружении друзей и поклонников и считающий, что правила написаны не для него.

– Получается, у вас нет долга перед семьей Поттеров? – спросила Элин.

– Хвала Мерлину, никаких долгов перед Джеймсом Поттером у меня нет и не было, – злорадно ухмыльнулся ей профессор. – А теперь, если вы удовлетворили свое любопытство...

– Тогда почему вы меня спасли? – перебил его Гарри.

– Потому что гибель ученика плохо скажется на репутации школы, – Снейп поднялся из-за стола. – Ждите здесь.

Едва профессор вышел из кабинета, как Элин вскочила на ноги и подбежала к столу, на котором красовалась здоровенная запаянная колба со слизью, которую Гарри принял за сваренные в молоке сопли.

– Это же жир Vulpes Lagopus! – восторженно прошептала она. – Да еще и от одной особи, посмотри, он почти светится! Я и не представляла, что бывают настолько толстые экземпляры...

– Охота тебе аппетит портить, – проворчал Гарри, которого от обстановки снейпова кабинета начало мутить.

– А, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках! – отмахнулась Элин. – Но если тебя не привлекает красота имеющихся тут ингредиентов, то просто закрой глаза и подумай о том, что сказал Снейп о твоем отце.

– А что тут думать? – пожал плечами Гарри. – И Хагрид, и профессор Макгонагалл говорили, что Джеймс Поттер был хорошим и его все любили. Им я верю больше, чем Снейпу. Хотя они также говорили, что он часто нарушал правила...

Гарри задумался.

– Не знаю, – сказал, наконец, он. – Может они со Снейпом и поссорились из-за какой-то глупой шутки. Но я уверен, что отец сделал это не со зла. И потом, он же вовремя опомнился, это даже Снейп признал. Но вряд ли мы узнаем, что там между ними было на самом деле. Столько лет уже прошло, никто и не помнит, наверное.

– Я вообще-то имела в виду кое-что другое. Ты что, не понял? – удивилась Элин. – Он же сказал... Хотя... Хм. Вот что, Гарри, раз ты ничего не заметил, то я пока сама подумаю. А потом вы с Гермионой свежими взглядами на мои рассуждения посмотрите.

Достав из сумки блокнот, Элин уселась так, чтобы Гарри не видел, что именно она там пишет, и постаралась сосредоточиться.

«Снейп ненавидит Гарри, Снейп спасает Гарри...» – она нарисовала по краям большие буквы С и Г, соединив их двумя линиями, подписав первую «ненависть», а вторую «спасение».

«Допустим, что ненавидит он его из-за отца... – над линией ненависти появилась большая буква «Дж». – Следовательно...»

Некоторое время Элин смотрела на схему, а потом нарисовала над линией спасения букву «Л» и большой знак вопроса.

«Так вы говорите, профессор, что перед Джеймсом Поттером у вас долгов нет?»

– Вопиющее нарушение дисциплины, господин директор, – произнес Снейп, когда ребята пересказали свою историю Дамблдору. – Студенты Хогвартса обязаны прибывать в школу только на поезде, Устав очень строго регламентирует этот вопрос. Возможно, запрет Олсену играть в квиддич заставит его с уважением относиться к школьным правилам...

– Устав школы допускает исключения в случаях, когда использование Хогвартс-экспресса невозможно по независящим от ученика причинам, – возразила Элин. – Соответствующая поправка была принята после того, как директор Моул в 1875 году по рассеянности забыла уведомить учеников о том, что экспресс отправляется с новой платформы.[3]

– Это если допустить, что вы говорите правду, – скривился зельевар, – в чем лично я сомневаюсь.

– Ну-ну, Северус, ты несправедлив к детям, – примирительно произнес Дамблдор. – Их словам есть подтверждение. Я как раз был в Министерстве в тот момент, когда мистер Дингл прислал Фаджу паническое сообщение. Он, видишь ли, в течение получаса не мог выйти с платформы и с перепугу решил, что это его так авроры арестовывают из-за злоупотребления фейерверками. Я-то грешным делом подумал, что старина Дедалус накануне злоупотребил кое-чем другим, отмечая поступление в Хогвартс своей племянницы. Но потом пришло сообщение о нарушении Статута о секретности...

– У Рона будут неприятности, сэр? – спросил Гарри. – Он, конечно, сделал глупость, но, по-моему, он просто растерялся, оказавшись в магловском мире. Мы-то там живем, нам было проще.

– Увы, не все тут зависит от меня, – покачал головой директор. – То, что его взлет видели маглы – это плохо, очень плохо. Министерство уже начало официальное расследование, а Артур Уизли после своего закона о защите маглов нажил себе немало врагов. А тут еще и эта некрасивая история в магазине... Ну да ладно, это уже не ваши заботы.

Дамблдор вздохнул и поднялся со стула.

– Можете идти в свое общежитие, – произнес он.

– Сэр, нам бы не хотелось привлекать лишнее внимание, – сказала Элин, посмотрев при этом на Снейпа. – Если позволите, мы хотели бы встретить Хогвартс-экспресс вместе с Хагридом, и на платформе смешаться с остальными студентами, как будто мы приехали вместе со всеми.

– О, конечно, – кивнул директор. – Это вполне разумное решение.

Ребята направились к выходу, но Элин, задержавшись в дверях, обернулась к Снейпу.

– Простите, профессор, могу я задать вопрос? В «Магических отварах и зельях» написано о существовании препарата, заставляющего людей говорить правду. Там также сказано, что его используют очень редко, но я не поняла, почему именно. Это ведь так удобно. Вот как в нашем случае, вы могли просто предложить нам сыворотку правды, чтобы проверить, не лжем ли мы. Мы бы не возражали, нам ведь скрывать нечего.

– Этот препарат называется веритасерум, и, к моему огромному сожалению, его использование строго ограничено, – ответил Снейп. – Всего несколько капель превращают человека в безвольную куклу, не способную ни на что, кроме как отвечать на четко поставленные вопросы. Через некоторое время его действие проходит, поэтому редкое применение считается безопасным. Но с каждым последующим применением эффект длится все дольше и в один прекрасный момент может стать постоянным.

– То есть, препарат действует на участки мозга, отвечающие за мышление и принятие решений? – поняла Элин. – И его частое применение может вызвать атрофию лобных долей?

– Именно, – Снейп кивнул, и Гарри показалось, что в его холодных глазах мелькнула искорка удовлетворения.

– Но почему об этом не написано в учебнике? – удивилась Элин.

– Потому что он написан для студентов Хогвартса, – поморщился профессор. – Для большинства из которых использование веритасерума совершенно безопасно ввиду отсутствия у них высшей нервной деятельности как таковой. Если вас интересует...

Профессор на некоторое время замолчал.

– Если вас интересует мой предмет, – наконец, произнес он, – возьмите в библиотеке «Курс низшей алхимии» Альфреда Лебона. И прихватите там же словарь алхимических терминов, без него вы половину текста не поймете.

[3] Небольшая AU. Я привязал запуск Хогвартс-Экспресса к 1852 году, когда был построен вокзал Кингс-Кросс (на Pottermore указан 1830 год, но на тот момент ж/д были слишком неразвиты). Однако, платформы №№ 9 – 11 построили лишь в 1875 году, следовательно, до этого момента поезд отправлялся с какой-то другой платформы. Ну а организационная неразбериха при переносе места отправления – вполне обычное явление, и отнюдь не только среди безалаберных волшебников.

– Бу!

Идущая по платформе Гермиона подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела перед собой счастливую мордашку Элин.

– Вы! – она задохнулась от возмущения. – Где вы были? Я же весь поезд обыскала, а вас нигде не было, я уже решила, что вас не пустили в Хогвартс, я... я думала, что больше вас никогда не увижу... я всю дорогу проплакала, я даже читать не могла...

Улыбка слетела с лица Элин, когда она увидела красные от слез глаза Гермионы.

– Герми, прости, пожалуйста! – обняла она подругу. – Родители решились только в самый последний момент, мы думали сделать тебе сюрприз в поезде. Мы же не знали, что не попадем на платформу...

– Как вы добрались до Хогвартса? – спросила Гермиона, вытирая слезы.

– По дороге расскажем. Пошли скорее, а то все без нас уедут, – поторопил их Гарри.

Но с рассказом им пришлось подождать. Подойдя к карете, Элин остановилась как вкопанная, раскрыв рот от восхищения.

– Ой, какие красавцы... – прошептала она.

– Ты о ком? – удивился Гарри.

– Да о конях же! – ответила Элин, не отрывая взгляд от хищно скалящихся крылатых существ.

– Эль, но тут нет никаких коней... – удивилась Гермиона. – Кареты в замок едут сами по себе. Мы же ездили в них зимой, помнишь?[4]

– Зимой мы ездили в санях, – не согласилась Элин, – и они правда ехали сами. А это – кареты. С колесами. И с конями. Краси-и-выми... Да что с вами такое, я что, одна их вижу? Или у меня уже галлюцинации начались?

– Некоторые люди не могут увидеть то, что не видят, – услышали они позади тихий голос.

Девочка, которая произнесла эти слова, выглядела странно даже по меркам магического мира. По крайней мере, Элин никогда раньше не видела волшебников или волшебниц, носивших на шее ожерелье из пивных пробок и державших палочку за ухом. Картину довершала копна спутанных светлых волос и непропорционально большие, слегка навыкате, глаза, придававшие лицу удивленный вид.

– Не волнуйся, я тоже их вижу, – продолжала странная девочка. – Ты не более сумасшедшая, чем я.

– Вот спасибо, успокоила, – пробормотала Элин, забираясь в карету. Гарри с Гермионой уселись рядом с ней, а их новая знакомая плюхнулась на сиденье напротив.

– Кстати, я Луна, – произнесла она, с интересом разглядывая что-то над головой Элин.

– Я Гарри, это Элин и Гермиона, – ответил за всех Гарри. – Э-э-э... Луна, у тебя на мантии нет герба... Ты первокурсница? Тогда тебе с нами нельзя, ты должна была пойти за Хагридом.

– Знаю, – спокойно ответила Луна. – Я слышала, как он всех звал, но шептугли сказали мне, что я должна ехать с вами.

– Кто такие шептугли? – удивилась Элин.

– Это как мозгошмыги, только полезные, – охотно пояснила Луна. – Они влетают людям в уши и говорят, что им делать.

«Шизофрения, как и было сказано, – подумала Элин. – Как только приедем, предупрежу профессора Спраут, что у нас тут девочка с волшебной палочкой, которая слышит голоса в голове».

– Это вовсе не шизофрения, – спокойно сказала Луна, и Элин поперхнулась от изумления. – Ты не видишь и думаешь, что их нет... Но ты просто смотришь не туда, а то бы сама заметила. У тебя ведь тоже есть шептугли, целых два. Один голубенький, другой розовенький...

Луна на секунду замолчала, вглядываясь во что-то, что видела она одна.

– Ой, я поняла! – она вдруг засмеялась и захлопала в ладоши. – Это же мальчик и девочка, как я раньше не заметила! Они, наверное, скоро начнут спариваться! Обязательно позови меня, когда это произойдет, я хочу посмотреть, как делают маленьких шептугликов.

– Ни себе фига... – потрясенно воскликнула Элин. – Как ты это увидела?

– Я же сказала, надо просто правильно смотреть, – ответила Луна. – Ты тоже могла бы увидеть, но ты смотришь далеко вперед и не видишь, что у тебя под носом.

– А у других людей ты этих шептуглей видишь? – спросила Элин.

– Конечно, – улыбнулась Луна. – Вот у твоего брата их тоже два, только один похож на мозгошмыга и все время спит, а второй его не видит... А у тебя, – она повернулась к Гермионе, – нет ни одного шептугля, только нарглы и мозгошмыги. Даже странно. Как ты знаешь, что делать, если тебе никто не говорит?

– Мне не нужны выдуманные звери, чтобы думать, – фыркнула Гермиона, отвернувшись к окну.

Весь оставшийся путь до замка они проделали в полной тишине. Луна читала журнал, перевернув его вверх ногами и ничуть не беспокоясь о том, что в темноте она не может разобрать ни строчки. Гарри и Гермиона задремали, прислонившись друг к другу, а Элин рассматривала их новую знакомую, думая о том, что та может рассказать много полезного... если, конечно, они смогут ее правильно понять.

– Просыпайтесь, голубки, – нарушила молчание Элин, когда кареты подкатили к парадному входу.

Гермиона открыла глаза, зевнула и тут же дернулась, осознав, что ее голова лежит на плече Гарри. Выскочив из кареты, она побежала к дверям, надеясь, что в темноте никто не заметит, как покраснело ее лицо. Гарри, чувствовавший примерно то же самое, поспешно направился следом.

– Пойдем! – Элин взяла Луну за руку и подвела ее к встречавшей школьников профессору Спраут. – Здравствуйте, профессор, это Луна. Она немножко растерялась на платформе и приехала вместе с нами.

– О, ничего страшного, – улыбнулась ей декан Пуффендуя. – Пойдем, девочка, я отведу тебя к остальным первокурсникам.

Элин проводила ее взглядом и вслед за толпой школьников направилась в Большой зал.

[4] Исходя из текста первой книги, первокурсников, отправлявшихся на летние каникулы, отвозили до станции в лодках, а не в каретах. Про рождественские каникулы в каноне ничего не сказано, но учитывая, что озеро в это время стояло замерзшее, можно предположить, что их все же везли вместе со всеми.

Пока Гарри шепотом рассказывал Гермионе об их приключениях, Элин с интересом следила за шеренгой испуганных первокурсников, следующих за профессором Флитвиком к распределяющей шляпе. Неужели она год назад сама выглядела точно так же? Она попыталась вспомнить, о чем думала перед распределением, но не смогла этого сделать. Слишком уж много событий произошло с тех пор.

Элин встретилась взглядом с Луной и ободряюще улыбнулась ей. Эта странная девочка, похоже, была единственной первокурсницей, кто не показывал совершенно никакого волнения.

– Тот, чье имя я назову, должен будет сесть на табурет и надеть шляпу на голову, – объявил профессор Флитвик, для лучшего обзора влезший на стул. – Итак, Брэдли, Омар!

– КОГТЕВРАН! – вынесла вердикт шляпа после недолгих раздумий.

– Криви, Колин!

Оказавшись на голове очень маленького мальчика с мышиного цвета волосами, шляпа задумалась на целых три минуты.

– ГРИФФИНДОР! – выкрикнула, наконец, она.

Соскочив с табурета, Колин почему-то подбежал не к гриффиндорскому, а к пуффендуйскому столу и, привстав на цыпочки, принялся там кого-то выискивать.

– Гарри, Гарри, я Колин! – закричал он, найдя, наконец, того, кого искал. – Я хотел на Пуффендуй, но шляпа сказала, что я прирожденный гриффиндорец!

– Э-э-э... Отлично, Колин, – удивленно произнес Гарри. – Гриффиндор – хороший факультет.

«Вот еще проблема на мою голову, – подумал он, глядя вслед убегающему мальчику. – Слава богу, что мы на разных факультетах, а то бы он мне жизни не дал».

– Не отвлекайся, – одернула его Гермиона, – рассказывай дальше. Ты думаешь, что все эти неполадки с машинами и то, что вы не смогли пройти через барьер, как-то связаны?

– Наверняка, – кивнул Гарри. – Я не верю в такие совпадения. Кто-то очень не хотел, чтобы я попал в Хогвартс в этом году.

– И я даже знаю, кто именно, – шепнула Элин.

– Добби? – догадался Гарри.

– Или его хозяева, – кивнула она. – Мы же не знаем, говорил ли он правду или нет, и по своей ли воле он действовал или по приказу.

– Кто такой Добби? – требовательно спросила Гермиона.

Гарри принялся рассказывать ей про визит домовика, умолчав, впрочем, о его манере себя наказывать. Он небезосновательно подозревал, что если подруга узнает о бедственном положении этих существ, то тут же кинется их освобождать. И горе тому эльфу, который не захочет ее помощи!

– Лавгуд, Луна, – произнес между тем профессор Флитвик.

Луна взяла в руки шляпу, некоторое время ее разглядывала, а потом натянула на голову задом наперед. Тулья шляпы шевельнулась и складки на ней, как показалось Элин, приняли весьма озадаченное выражение.

«Да уж, – весело подумала она, – заглянуть в эту головку – то еще развлечение. Не удивлюсь, если после распределения шляпа решит немного полетать по залу, чтобы проветрить мозги или что там у нее есть».

– Никаких таких шмыгов у меня нет и не было! – сказала вдруг шляпа. – За кого ты меня принимаешь? Я, между прочим, приличный головной убор, а не какой-то там ночной колпак!

Зал удивленно загудел. До этого никто не слышал, чтобы шляпа разговаривала с учениками вслух.

– Что? А я говорю, мне лучше знать... – продолжала она. – Меня сам Годрик Гриффиндор носил... Мало ли, что они там говорят... Ой, ну ладно, ладно, уговорила. Раз уж твои шептугли так настаивают, то ПУФФЕНДУЙ!

Луна аккуратно сняла шляпу, положила ее на табурет и поклонилась Флитвику.

– Извините, профессор, – сказала она, – но мне лучше туда. Правда-правда.

Флитвик благожелательно кивнул девочке, и та танцующей походкой направилась к пуффендуйскому столу.

Последней в списке была Джинни Уизли, и Элин, уже понявшая, как это работает, ничуть не удивилась, что на ее голове шляпа провела, пожалуй, больше всего времени.

– Чего она думает? – удивилась Гермиона. – Шляпа ведь наверняка знает, что делать с еще одной Уизли.

– Она определяет, насколько желания человека совпадают с его характером, – пояснила Элин. – Тех, кто с самого начала хочет на подходящий факультет, она отправляет туда сразу, как Малфоя на Слизерин. А этот паренек, Криви, по характеру гриффиндорец, но хотел к нам на Пуффендуй, поэтому шляпа и потратила на него столько времени.

– Думаешь, у Джинни неподходящий характер для Гриффиндора? – удивился Гарри. – Вообще-то там, в магазине, она очень смело вступилась за меня перед Малфоем.

– Думаю, наоборот, – хихикнула Элин. – Она-то гриффиндорка, но хочет пойти к нам на Пуффендуй. Чтобы быть поближе к тебе.

– Ко мне? – ахнул Гарри. – Но почему...