Текст книги "Гарри Поттер и новая семья. Третий курс (СИ)"

Автор книги: DVolk67

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Молодец, Букля! – похвалил сову Гарри, войдя в комнату. – А то повадились тут мою личную переписку читать...

– Это когда такое было? – возмутилась Элин.

– На прошлой неделе, – ответил Гарри, – ты взяла мое письмо из Хогвартса... О, это от Люпина. Молодец, Букля, ты все-таки его нашла!

Он ласково погладил сову и та довольно ухнула.

– Я взяла твое письмо, потому что ты дрых, а сова шумела и отказывалась улетать, – ответила Элин.

– Но это же было мое письмо! – воскликнул Гарри, распечатывая конверт. – А вдруг там было что-то секретное...

– Например, советы Хагрида по соблазнению девочек? – невинно осведомилась Элин и, не дожидаясь реакции брата, выскочила из комнаты.

«Гарри Олсену,

Дом Олсенов, Литтл Уингинг,

Суррей, Англия

Дорогой Гарри!

Не могу сказать, как я обрадовался, когда получил твое письмо. Конечно, я охотно расскажу тебе о Джеймсе и Лили. Думаю, мы скоро встретимся, и у нас будет много возможностей для того, чтобы поговорить.

Что касается Сириуса Блэка, то сейчас я могу сказать лишь одно: он очень опасен! Надеюсь, ты не будешь пытаться его разыскать ради мести, эта затея ничем хорошим не закончится.

Да, и еще одна очень важная вещь. Если ты увидишь поблизости большого черного лохматого пса – ни в коем случае не подходи к нему. Постарайся убежать или позвать на помощь. К сожалению, в письме я не могу рассказать тебе больше, но прошу тебя, поверь, это очень важно.

С надеждой на скорую встречу,

Римус Люпин».

Когда Гарри дошел до реки, Элин уже стояла у воды, пританцовывая от нетерпения.

– Ну чего ты так долго? – спросила она. – До того острова и назад, кто последний, тот земляной червяк!

– Я читал письмо, – Гарри скинул одежду и вошел в воду, на ходу цепляя к плечу ножны с палочкой. – Он рад, что я ему написал, говорит, что мы скоро встретимся. А про Блэка... Эль, только не оборачивайся, – прошептал он. – Нам надо опасаться большого черного пса, и именно такой пес сейчас сидит в кустах позади тебя.

– С палочками плыть неудобно, давай снимем, – громко сказала Элин, потянувшись к своим ножнам.

– Как с пикси, – одними губами произнес Гарри, делая вид, что снимает кобуру. – Готова? Раз, два...

– Ступефай! – выкрикнула Элин, поворачиваясь вокруг своей оси.

– Ступефай! – повторил Гарри долю секунды спустя.

Чутье ловца его не подвело. Черный пес, подпрыгнув на месте, каким-то невероятным кульбитом успел развернуться в воздухе, но приземлился как раз там, куда целился Гарри, получил Ступефай точно в зад и рухнул, как подкошенный.

– Какой умный песик, – злорадно произнесла Элин, не отводя глаз от цели и не опуская палочку. – Знает, что от заклинаний надо уворачиваться... Вызывай авроров, Гарри.

– Покажись, мразь, – не двигаясь с места, процедил Гарри.

Такого голоса не было у Гарри даже тогда, когда тот дрался с Квирреллом.

– Гарри, не надо, – осторожно сказала Элин, поняв, что сейчас произойдет.

– Покажись, – повторил Гарри.

Парализованный заклинанием пес издал невнятный звук и обратился в исхудавшего патлатого мужчину, одетого в мрачного цвета обноски.

– Сириус Блэк, он же вор в законе по кличке Горбатый, он же Манька Облигация, он же Изя Шниперсон... – Элин изо всех сил старалась отвлечь брата. – Гарри, он того не стоит.

– Н-кхет-т... – Блэк зашелся в кашле. – Пхош-шас-ста...

– Моя мама тоже просила меня пощадить, – зло сказал Гарри. – Ты помнишь моих родителей? Я хочу, чтобы ты их вспомнил перед тем, как умрешь.

Шум крыльев не дал ему закончить. Огромная сипуха спикировала вниз, уронив на головы ребятам два конверта с большими сургучными печатями.

– Это предупреждения из Министерства, – сказала Элин. – Гарри, они же отслеживают наш дом! Если ты его убьешь, тебя самого будут судить...

– Я нх-е пх-редавал... – просипел Блэк. – Не я... пхр-ш-шу, дай скхазать...

– Его все равно ждет поцелуй дементора, это похуже смерти, – взмолилась Элин. – Ну пожалуйста, Гарри... Эй, а ты не дергайся! И держи свои лапы на виду! – бросила она Блэку, который на удивление быстро начал отходить от оцепенения.

Не отрывая взгляд от Блэка, Гарри сделал шаг назад, присел на корточки и зашарил свободной рукой в куче одежды, отыскивая свисток.

– Это был не я! – Блэк наконец-то справился со своим языком. – Выслушай меня, я не предатель! Я искал тебя, чтобы сказать...

– Гарри, стой! – сказала вдруг Элин. – Если он служил Тому, то как он нас нашел?

Гарри замер, не донеся свисток до рта.

– Защита не сработала? – медленно произнес он. – Или...

– Совершенно верно, Гарри, – раздался позади ребят знакомый голос. – Я рад, что ты смог сдержаться и не убил невиновного.

========== Глава 2. Откровенный разговор ==========

6 августа 1993 года

– Мистер Олсен? – стоявший на пороге мужчина с внешностью «правильного полицейского» из старых голливудских фильмов дотронулся рукой до шляпы. – Джон Долиш, заместитель старшего аврора. Несколько минут назад здесь было зафиксировано применение заклинания Ступефай, а так как дом под особым контролем, мы... О, директор Дамблдор, вы уже тут? – слегка разочарованно произнес он.

– Добрый день, Джон, – поздоровался с аврором Дамблдор. – Вы же не думали, что я оставлю своих подопечных без присмотра? Я пришел сразу, как только получил сигнал. И, признаться, я несколько разочарован тем, что вы прибыли спустя... – он демонстративно вытащил из кармана часы, – двенадцать с половиной минут после происшествия.

– Я аппарировал сюда сразу, как только получил приказ, – недовольно ответил Долиш.

– Конечно, конечно, – усмехнулся Дамблдор. – И я не сомневаюсь, что приказ вы получили сразу, как только Амелия Боунс велела Скримджеру выяснить, что здесь произошло. А Амелия сделала это немедленно после того, как милая Мафальда сообщила ей о сработавшем в этом доме «Надзоре».

– Именно так и работает система, – ледяным тоном произнес Долиш. – Но это к делу не относится. Что здесь произошло, мистер Олсен?

– Это моя вина, – вылезла вперед Элин. – Мы с Гарри загорали на пляже, я услышала топот за спиной, испугалась, ну и... В общем, тот ежик оказался очень качественно парализован. Но надеюсь, у него не будет к нам претензий. Как только он очнется, мы обязательно напоим его молоком.

– Так и запишем, случайное колдовство, – кивнул Долиш. – Не могу вас винить, учитывая обстоятельства...

– Скажите, а нельзя как-то отменить эти предупреждения? – Элин захлопала ресницами, изо всех сил стараясь придать своему лицу максимально невинное выражение.

– Сложный вопрос... – аврор надолго задумался. – Я пытаюсь вспомнить регламент, но пока ничего подходящего... Разве что параграф о случайных выбросах, но это ведь был не выброс, так что... Вам следовало сначала оценить ситуацию, а затем, если бы опасность была настоящей, позвать на помощь, а не хвататься за палочку.

– Если бы опасность была настоящей, помощь подоспела бы как раз вовремя, чтобы забрать наши трупы, – не выдержал Гарри.

– Узнаю вашу школу, – Долиш недовольно глянул на Дамблдора. – Что ж, мистер Олсен, в следующий раз будьте внимательнее. После второго нарушения будет поставлен вопрос о вашем исключении из школы. Честь имею!

Резко развернувшись на каблуках, он сошел с крыльца и через секунду аппарировал.

– Ну вот кто тебя просил лезть, – недовольно пробурчала Элин. – Если бы я с ним поговорила, глядишь, минут через пять он и вспомнил бы подходящий пункт.

– У нас нет этих пяти минут, – ответил Гарри. – Забыла, кто у нас в гостях?

Элин ойкнула и бросилась на кухню.

– Вот, держите, – Элин поставила перед Сириусом полную тарелку. – Героически спасенный от пригорания фирменный омлет имени меня, с перцем, беконом, луком, помидорами и чесноком. Надеюсь, целоваться вы в ближайшие часы не планируете?

– М-м-м, как же я соскучился по нормальной еде... – Сириус неловко зажал в руке вилку и принялся поглощать содержимое тарелки. – Ты уже второй раз спасаешь мне жизнь, девочка.

– Ну-ну, Сириус, не преувеличивай, – усмехнулся в бороду Дамблдор. – Я уверен, что даже без вмешательства сестры Гарри не стал бы тебя убивать. Он ведь не убийца...

Директор бросил быстрый взгляд на Гарри, который настороженно смотрел на Сириуса, машинально поглаживая при этом висящую на поясе палочку. Ему все еще было сложно смириться с мыслью, что человек, которого он десять минут назад всерьез хотел прикончить, оказался невиновен.

– Все нормально, Гарри, – произнес Сириус, заметив его движение. – Я сам виноват, мне надо было тебе сперва написать и все объяснить... Но я хотел тебя поскорее увидеть и не подумал, что ты меня узнаешь. А ты молодец, засек меня, не испугался, сразу сообразил, что нужно делать. Джеймс бы тобой гордился! Только на будущее имей в виду, что Ступефай плохо действует на анимагов. Используй в таких случаях Петрификус, он хоть и медленнее, зато надежнее.

– Если вы не предавали моих родителей, то как Том Риддл нашел их дом? – спросил Гарри, пропустив похвалу мимо ушей.

– Их предал Петтигрю! – Сириус возмущенно взмахнул вилкой. – Джеймс хотел сделать хранителем тайны меня, но я-то все время в драку лез, и если бы меня убили, хранителями стали бы все, кто бывал в их доме. А мы тогда уже знали, что среди наших знакомых есть предатель... Правда, я думал, что это Римус, он же... ну, не важно. Вот я и уговорил Джеймса, чтобы он сделал Питера хранителем тайны вместо меня. Пожиратели бы охотились за мной, а Питер спрятался бы в надежном месте. Кто ж знал... В тот вечер я зашел к нему в убежище, но никого не застал. Мне показалось это странным, Питер должен был безвылазно находиться дома. Следов борьбы не было, я на всякий случай решил съездить в Годрикову лощину, но когда приехал, все уже было кончено. Мне, конечно, надо было сразу связаться с друзьями и все объяснить, но когда я увидел тела Джеймса и Лили, во мне словно что-то оборвалось. Никаких мыслей не осталось, кроме желания отомстить. Хагрид стоял там с тобой на руках, я отдал ему свой мотоцикл и бросился искать Питера.

– Мистер Блэк... – начал Гарри.

– Зови меня Сириус, – прервал тот. – Когда меня называют мистером, я начинаю чувствовать себя стариком.

– Эм-м-м... Сириус, твои слова можно как-то проверить? – спросил Гарри. – Не пойми меня неправильно, но история звучит не очень правдоподобно. Петтигрю ведь мертв, он не может оправдаться.

– О, вот тут ты ошибаешься, мой мальчик, – Дамблдор отставил чашку с чаем и потянулся к стоящей возле него вазочке с шоколадками. – Питер Петтигрю не погиб, но искусно инсценировал свою смерть. Скорее всего, он был в Годриковой лощине, когда Том был повержен, и, увидев, что его хозяин исчез, сразу понял, что его будут искать не только бывшие друзья, которых он предал, но и пожиратели смерти, которые обвинят его в гибели господина. Питер попался на глаза Сириусу в людном месте, во всеуслышание обвинил его в предательстве и устроил взрыв с многочисленными жертвами, оставив в воронке свой отрезанный палец.

– Но почему ты не рассказал об этом на суде? – спросила Элин.

– Так меня же не судили, – ответил Сириус. – Авроры наскоро опросили свидетелей, влили в меня веритасерум и спросили, считаю ли я себя виновным. А я и правда считал себя виноватым в том, что уговорил Джеймса довериться Петтигрю... Ответил «да» и ночевал уже в Азкабане.

– Не поняла, – Элин удивленно посмотрела на Дамблдора, – разве так можно? Даже самым отпетым преступникам дают возможность оправдаться. Я специально уточнила после наших с вами... э-э-э... небольших юридических разногласий.

– Сейчас да, – кивнул Дамблдор. – Но тогда еще действовали «Законы Крауча», по которым пожирателей, пойманных на месте преступления, судили в упрощенном порядке. О, и не смотрите на меня таким взглядом, мисс Олсен. Я прекрасно знаю, что вы хотите мне сказать, но потерпите, пожалуйста, пока не узнаете все обстоятельства.

– Жду не дождусь, – проворчала Элин. – А почему тогда вы сами не выступили в защиту Сириуса?

– Боюсь, вы преувеличиваете мои способности, мисс Олсен, – усмехнулся Дамблдор. – Я ведь далеко не всеведущ, к сожалению. Как и все, я считал Сириуса предателем, а Питера – погибшим героем, и лишь недавние события, произошедшие в школе, открыли мне глаза.

– Вы, конечно, думали, что после той истории с Рональдом я ничего не предпринимал, – рассказывал Дамблдор. – Разумеется, это не так. Я сразу же начал искать дневник, просто не афишировал это, не желая спугнуть его нового владельца. Первым делом я начал поиски в башне Гриффиндора, полагая, что кто-то из учеников случайно увидел в камине несгораемую тетрадь и вытащил ее. Но, как вы теперь знаете, дневника там не было. Поиски в остальных факультетах тоже не дали результата, так же как и поголовная проверка всех учеников – ни у кого не было следов присосавшегося духа.

– Нарглы видны, только когда едят, – усмехнулась Элин.

– Именно! – воскликнул Дамблдор. – Том ведь прекрасно знал, что его будут искать, и не рискнул повторить тот же трюк, что с Рональдом. И самой большой моей ошибкой было то, что после проверки учеников я сосредоточился на поисках Тайной комнаты. Это заняло немало времени, школу обыскали очень тщательно, но, увы, безуспешно. Тогда я вернулся к тому, с чего начал, и снова проверил гриффиндорскую башню на предмет того, не проник ли в нее кто-то посторонний. Я думал, что может быть, дневник вынесли из школы... И вот тут-то мне, наконец, повезло. Посторонних в башне не было, но можете себе представить мое удивление, когда я понял, что в ней живет на одного человека больше, чем нужно. Лишним постояльцем оказалась ручная крыса Рональда...

– Короста! – воскликнул Гарри. – У нее же нет одного пальца на лапе... Это и был Петтигрю?

– Браво! – воскликнул Дамблдор, – Вот что значит свободный от стереотипов ум! Питер был гриффиндорцем, то есть с точки зрения Хогвартса – не «посторонним», а анимагия – настолько редкое искусство, что о ней я подумал в самую последнюю очередь. Вы знаете, как можно обнаружить анимага?

Гарри и Элин покачали головами. Сириус засмеялся.

– На самом деле очень легко! – заявил он. – Надо направить на него палочку и произнести простое заклинание: «Анималис маги ревелио». Оно возвращает анимагу человеческий облик и на время блокирует возможность обращения.

– Лучший способ избавиться от тараканов – натереть им лапки скипидаром? – понял Гарри.

– Именно так, – кивнул Дамблдор. – Анимагия – слишком редкий дар, и большая часть магических средств обнаружения на них не действует. Даже мне с моими... хм, весьма широкими возможностями не удалось отыскать готовое заклинание, которое выявляло бы анимага так, чтобы сам анимаг этого не заметил. Пришлось конструировать его с нуля... – он улыбнулся, увидев, каким огнем загорелись при этих словах глаза Элин. – Но как только я увидел, кем именно является крыса Уизли, все сразу встало на свои места.

Именно Петтигрю, увидев, как Рон избавился от дневника, вытащил его из камина и передал тому, о ком я пока не знал. И конечно, если бы я просто схватил Питера, это ничего не дало бы, новый хозяин дневника уже успел позаботиться о его безопасности. К тому же разбуженный василиск, выйдя из-под контроля, мог вырваться на свободу и начать убивать всех подряд. А я уже тогда понял, что убийство учеников в планы Тома отнюдь не входит, иначе жертв было бы намного больше. Надпись на стене была нужна, чтобы открыть комнату, но и Колин Криви, и девочки попали под удар вопреки воле хозяина. Даже кошка, скорее всего, просто почуяла, что кто-то пишет на стене, и пошла ловить нарушителя дисциплины.

Поэтому я оставил Питера на свободе и стал ждать, пока Том не проявит себя. Но конечно, я не мог допустить, чтобы невиновный продолжал сходить с ума в Азкабане, пока я на свободе занимаюсь своими делами. К счастью, лорд Малфой любезно позаботился о том, чтобы у меня нашлось свободное время для исправления ошибки. Воспользовавшись своей должностью, я навестил Сириуса в тюрьме и убедился, что он принял меры для того, чтобы сохранить свой разум.

– Дементоры не замечают животных, – пояснил Сириус. – Я пытался обернуться, но в Азкабане это оказалось невозможно. И тогда я вспомнил старый трюк, о котором прочитал еще в школе, отыскивая способ помочь... эм-м-м... ну, не суть важно. Это называлось «призыв зверя» – человек, способный к обращению в животное, разделял свое сознание и прятал человеческую сущность за звериной. Получилось не сразу, но в конце концов я все же смог вызвать Бродягу и приказал ему охранять себя. В таком состоянии я провел почти двенадцать лет, пока Дамблдор не пришел ко мне и не сказал, что верит в мою невиновность. Он дал мне камень силы, и я начал оживать. Ну а потом меня навестил министр, я увидел у него в кармане газету, а там на первой странице... Все это время я жил только потому, что в глубине души надеялся когда-нибудь выйти из Азкабана и отомстить! Можешь себе представить, что я почуствовал, когда понял, что Питер живет с тобой в одной спальне?!

– Не совсем так, – поправил Гарри. – Рон учится на Гриффиндоре, а я на Пуффендуе.

– На факультете растяп? – удивился Сириус.

– Но-но-но! – грозно произнесла Элин. – Я за родной факультет пасть порву и моргала выколю!

– Она может, – меланхолично заметил Гарри.

– О да, – усмехнулся Дамблдор. – Мисс Олсен весьма активно защищает своих друзей.

– Не, ну если так, то я ж не говорю... – смущенный Сириус уткнулся в тарелку. – Раз уж Гарри на него поступил... Всяко лучше, чем Слизерин! – нашелся он.

– Так что теперь? – спросил, наконец, Гарри. – Дневник уничтожен, Питера можно арестовывать?

– Не все так просто, – покачал головой Дамблдор. – Сириуса осудили по Закону Крауча и отменить его приговор невозможно... И снова повторю, мисс Олсен, не смотрите на меня таким взглядом, пока не узнаете всю историю.

– Если есть такой закон, его можно и нужно изменить, – ответила Элин.

– Да, конечно, – кивнул Дамблдор. – Визенгамот очень не любит отменять законы, но вся эта история – достаточно серьезный повод, и если привести в суд живого и невредимого Питера... О да, тогда-то они зашевелятся, не сомневайтесь. И я бы непременно так и поступил, если бы не второе дело... А там-то жертва гарантированно мертва. Да еще и таким образом...

– Не надо при детях, – предостерегающе поднял руку Сириус.

– Надо, – спокойно сказал Гарри. – Если ты хочешь, чтобы мы тебе доверяли, расскажи все сам.

Сириус вздохнул.

– Эта сволочь, Зед Мэйнард... Он делал ужасные вещи с заключенными, – с трудом произнес он. – В ночь моего побега он ко мне пришел... Мне повезло, что я уже yспел накопить сил для того, чтобы обернуться и разорвать веревки. Ну и перестарался немного... Не хочу вам рассказывать, но поверьте, он получил по заслугам.

– Ужасные вещи? Он что, насиловал заключенных? – спросила Элин. – Тогда я тебя не виню. Если бы со мной попытались такое проделать, я бы насильнику яйца оторвала.

Блэк закашлялся, поперхнувшись беконом.

– Вы что, правда... – удивился Гарри.

– И ничуть об этом не жалею! – Сириус с вызовом посмотрел на Дамблдора. – Мейнард не просто издевался над заключенными, он специально выбирал тех, кто еще сохранил разум! Те, кто сошел с ума и не мог осознать, что с ними делают, его не возбуждали. И парализующие заклинания никогда не использовал, потому что они притупляют чувствительность и не дают почувствовать боль...

Гарри хотел спросить, откуда Сириус про это знает, но вовремя прикусил язык, поняв, что об этом он своего крестного не спросит никогда в жизни.

– Не берусь тебя осуждать, Сириус, – спокойно сказал Дамблдор. – Я никогда не был в твоем положении и, даст Мерлин, никогда не буду. Но факт есть факт, даже предъявив живого Питера Петтигрю и сняв с себя обвинения в предательстве, ты все равно окажешься под судом за убийство Зеда Мэйнарда.

– Самооборона... – начала было Элин.

– Это будет дело об убийстве, – прервал ее Дамблдор, – поэтому Сириус до суда все равно будет сидеть в Азкабане, под надзором друзей покойного господина Мейнарда. Как вы думаете, мисс Олсен, много ли у него будет шансов на то, чтобы дожить до первого заседания?

Элин не нашла, что возразить.

– Я уверен, что рано или поздно мы найдем способ оправдать тебя, Сириус, – продолжал Дамблдор. – Но на это потребуется время, и немедленный арест Петтигрю не изменит твое положение, тебе все равно придется скрываться. Поэтому я хочу оставить его на свободе.

– Что?! – хором воскликнули все трое.

– Это может показаться странным, – кивнул Дамблдор, – но иметь раскрытого шпиона в собственном лагере очень удобно. Том ведь наверняка предпримет другие попытки возродиться и наверняка воспользуется помощью своего слуги. А мы будем очень внимательно за ним следить...

– Он убил Джеймса и Лили, и вы предлагаете оставить его безнаказанным?! – Сириус стукнул кулаком по столу. – Я двенадцать лет жил одной мыслью о том, что когда-нибудь смогу отомстить!

– Разумеется, он понесет наказание, – спокойно ответил Дамблдор. – Но, может быть, ты подождешь с местью еще немного?

– Предлагаете сидеть тут и просто ждать? – недовольно спросил Сириус.

– Тебе нужно отдохнуть и набраться сил, – ответил Дамблдор. – Если Том вернется, такой боец, как ты, нам очень понадобится. Но пока что Англия для тебя слишком опасна, тебе нужно скрыться где-нибудь подальше. Нужно найти такое место, где ты мог бы сойти за местного или за туриста, но где тебя никто не узнает, а магловская и магическая полиция не особенно стараются искать иностранных преступников.

– Как насчет Рио-де-Жанейро? – предложила Элин. – Теплое море, множество туристов, красотки в бикини...

– Звучит соблазнительно, – ответил Сириус, – но как я туда попаду? Международные порталы наверняка под контролем.

– О, это как раз не проблема, – усмехнулся Дамблдор. – Хагрид недавно отыскал в лесу стаю гиппогрифов,[4] думаю, он согласится одолжить мне одного из них. На закате мы аппарируем в Хогсмид и ты отправишься в путь. Ну а пока тебе стоит поспать, чтобы набраться сил перед ночным полетом.

– Я не устал... – начал было Сириус, но не договорив, широко зевнул. – Ну может чуть-чу-у-у-аххх-уть. Я так хотел пог-а-а-агрх... поговорить с Гарри... Рассказать о Джеймсе и Лили, ра-а-а-асспросить про его жизнь...

Последние слова он договаривал, уже укладываясь на диван.

– Вот и отлично, – Дамблдор не отрывал взгляд от Сириуса, пока тот не закрыл глаза и не захрапел. – Мне надо будет немного поколдовать, а это лучше делать, пока человек спит.

[4] В отличие от фильма, в книге Клювокрыл был не один. Хагрид привел на свой первый урок около дюжины гиппогрифов.

– Я, конечно, не мастер медицины, но по-моему, неплохо получилось, – довольно произнес Дамблдор. – Сириус крепче обычных людей, но ему предстоит долгий путь, а двенадцать лет в Азкабане не прошли даром.

Он убрал палочку и еще раз полюбовался на результат своей работы, который был заметен даже без магического зрения. Дыхание Сириуса выровнялось, лицо чуть порозовело, а морщины стали чуть менее глубокими. До идеала было еще далеко, но для предстоящего испытания сил должно было хватить.

– Сэр, если вы закончили, то может быть, мы сможем поговорить? – необычно тихо спросила директора Элин.

– Почему бы и нет? – ответил Дамблдор. – Если вы считаете, что готовы продолжить наш предыдущий разговор...

– Думаю, что готова, – Элин глубоко вздохнула. – Я должна попросить прощения за то, что думала о вас хуже, чем вы есть.

– Именно за это? – поднял брови директор. – Не за то, что сказали, а за то, что подумали?

– Это была первопричина, – кивнула Элин. – Я думала, что вам плевать на друзей... Мне следовало понять, что это не так, и если вы что-то делаете... или не делаете... этому, скорее всего, есть разумное объяснение... более разумное, чем простое обвинение вас во всех грехах.

– И что же заставило вас изменить свою точку зрения? – спросил Дамблдор.

– Хагрид, – ответила Элин. – Он рассказал нам, что вы сразу после нашего разговора пошли к нему просить прощения за свои ошибки, и я поняла, что вам не все равно. Возможно, время от времени вы ошибаетесь, и цена ваших ошибок очень велика. Но вы все-таки помните, что играете не пешками, а живыми людьми.

– То есть вы больше не обвиняете меня в том, что вам пришлось пережить, когда василиск напал на вашу подругу? – уточнил Дамблдор.

– Вы ошиблись, позволив Питеру взять дневник и не сумев найти его сразу, – Элин пожала плечами. – Но и я ошиблась, когда уговорила Гермиону не вмешиваться в события. Если бы мы не отказались от поисков, она бы намного раньше догадалась, где нужно искать Тайную комнату... – она задумалась. – Хотя то, что он напал именно на нее и Дафну, все еще кажется мне слишком странным совпадением.

– Это не совпадение, – ответил Дамблдор. – Если я правильно понял суть ритуала, который готовил Том, он постепенно вводил сознание василиска в резонанс с сознанием мисс Паркинсон. Отчасти поэтому ее поведение стало несколько... гм, несдержанным. И даже после того, как девушка по определенным причинам стала неподходящей кандидатурой, эта связь все еще сохранялась и влияла не только на нее, но и на василиска тоже. А, как вы знаете, мисс Паркинсон испытывала весьма глубокую неприязнь к мисс Гринграсс.

– Вы думаете, что Панси натравила василиска на Дафну? – спросила Элин.

– Неосознанно, разумеется, – кивнул Дамблдор. – Она просто обратила внимание, что на трибунах не было мистера Малфоя и мисс Гринграсс, вообразила, что они проводят время вместе и в приступе ревности пожелала, чтобы с ними что-то произошло.

– Но почему вы сразу об этом не сказали? – подал голос молчавший до того Гарри.

– А разве это помогло бы? – усмехнулся Дамблдор. – Вы пришли ко мне, чтобы обвинять, а не выслушивать оправдания, вот я и дал вам выговориться.

– Так же, как дали выговориться тогда, в хижине Хагрида? – спросила Элин. – Вы ведь легко могли заткнуть мне рот, если бы захотели, но...

– Но? – продолжал улыбаться Дамблдор.

– Но не заткнули, – кивнула Элин. – И я даже понимаю, почему. Совершать ошибки – это ведь тоже часть нашей учебы, верно?

– Не только совершать их, но и осознавать, – кивнул Дамблдор. – И понимать последствия своих поступков.

– Ну да, – кивнула Элин. – Но из-за того, что вы дали мне ошибиться, пострадал Хагрид, – она сделала паузу, – и на этом месте я поняла, что повторяю ту же самую ошибку, снова обвиняя вас в равнодушии.

– Ну вот видите, – Дамблдор уже откровенно веселился, – выходит, урок не прошел для вас даром, мисс Олсен. И к какому же выводу вы пришли в итоге?

– Вы думали, что легко исправите последствия? – спросила Элин. – Хагрида должен был встретить адвокат, который объяснил бы ему все, что нужно?

– Именно так, – кивнул Дамблдор. – На выдвижение обвинений нужно время, и первую ночь Хагрид должен был провести не в Азкабане, а в камере для свидетелей. Утром к нему пришел бы адвокат... – директор вздохнул. – К сожалению, когда привели Хагрида, там ошивался этот Гудман... Мерзкий сутяга, вечно сидящий рядом с аврорами в ожидании, когда те поймают очередного мелкого преступника, которому он сможет предложить свои услуги. Он сразу же вцепился в Хагрида, как клещ, а Рубеус при всех своих многочисленных достоинствах плохо разбирается в юридических вопросах. Когда нанятый мною Клавдий Огден попытался с ним встретиться, было поздно. Сол Гудман уже успел заключить договор с Хагридом, и, конечно, позаботился о том, чтобы оградить жертву от конкурентов.

К счастью, цели Гудмана совпадали с моими. Я хотел оттянуть суд над Хагридом до тех пор, пока все не закончится и не станет ясна его невиновность. Ну а Гудман затягивал дело, надеясь вытянуть из Хагрида побольше денег. Когда Хагрида выпустили, он был очень недоволен... Н-да... В любом случае, мисс Олсен, я рад, что это небольшое недоразумение, наконец, разрешилось.

– А почему вы с самого начала не рассказали нам о Тайной комнате? – спросил молчавший до того Гарри. – Если бы мы узнали обо всем сразу после Хэллоуина...

– ...то вы бы никогда не нашли Тайную комнату, – закончил Дамблдор. – Вы бы узнали лишь то, что знал я, и не стали искать дальше. Да, Гарри, это тоже часть твоей учебы.

– Также, как и ваш запрет навещать меня, пока я жил у Дурслей? – не унимался Гарри.

– А вот это уже несправедливо, – Дамблдор стал необычайно серьезен. – Я отдал тебя родственникам по необходимости, Гарри, но я вовсе не хотел, чтобы ты рос в полной изоляции, не зная любви и не видя ни одного неравнодушного к тебе человека. Даже если не брать в расчет чисто человеческие чувства, десять лет в таких условиях легко могли бы отравить твою душу, как это произошло в свое время с Томом. Я не желал для тебя такой судьбы, поверь мне... Я хотел тебя навестить через полгода после гибели твоих родителей. Тогда как раз поймали самых преданных сторонников Тома, все остальные или бежали, или усиленно притворялись невинными овечками...

Дамблдор надолго замолчал, думая о чем-то своем.

– Сейчас я вам кое-что покажу, – решился, наконец, он.

Он засунул руку в карман и достал оттуда носовой платок, футляр от очков, карамельку, пару перчаток, золотые часы и живую мышь, которая тут же шустро юркнула обратно. Наконец, на свет появилась черная гладко отполированная каменная чаша, при виде которой у Гарри и Элин пробежали мурашки по коже. Казалось, что от одного ее появления в комнате стало на несколько градусов холоднее.

– Это омут памяти? – спросил Гарри. – Я видел рисунок в книге... Правда, там он был больше и, кажется, не такого цвета.

– О, так вы уже начали изучать ментальную магию? – обрадовался Дамблдор.

– Сразу после встречи с Локхартом, – кивнул Гарри. – Профессор Снейп сказал нам, что легко мог бы с ним справиться, и мы решили, что это умение нам пригодится.

– Правда, дальше чтения мы пока не продвинулись, – грустно заметила Элин. – Практиковаться без учителя у нас не получается, мы же не можем понять, насколько успешно нам удается защищать разум, пока в него никто не пытается вторгнуться.

– Оставьте пока защиту, – ответил Дамблдор, – первый год лучше посвятить упражнениям по концентрации и очистке разума, без этого все остальное будет бесполезной тратой времени. Но это все потом...

Директор поставил чашу на стол и провел над ней палочкой.

– Ты немного ошибся, Гарри, – произнес он. – Это не омут памяти, а омут забвения. Я использую его для просмотра самых тяжелых воспоминаний, в омуте они утрачивают свою остроту... Впрочем, сейчас ты сам все поймешь. Этим воспоминанием поделилась со мной Беллатрикс Лестрейндж. Ты, должно быть, знаешь, что за применение непростительных заклятий к Фрэнку и Алисе Лонгботтомам ее приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Через некоторое время я решил навестить ее. Я не надеялся, что она раскается, но все же... Я помнил ту девушку, которая много лет назад окончила Хогвартс. Избалованная, своевольная, не признававшая никакие авторитеты, считавшая, что весь мир крутится вокруг нее. И при этом потрясающе красивая, о да... – Дамблдор тяжело вздохнул. – Она не была хорошим человеком, вовсе нет, и уже тогда связалась с пожирателями. Но все же ее душа еще не была настолько гнилой.