Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Dante Maro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

– И что мы будем делать с ним? Нам нельзя просто так его вывести на свет, ничего не объяснив, – Ларри впервые за все это время вступил в разговор, и на его лице явно прослеживалась беспомощность. – Даже если я изучу слизь с его кожи, что это даст? Мы ничего не получили из той кислоты, разъевшей стены в спальне Татьяны. А из этой слизи не получим и подавно.

– Ну, та кислота же показала нам, насколько я помню, что кровь значительно старше трупа собаки, – настороженно взглянула на него Кристина, положив руки на пояс.

– И что мы из этой информации извлекли? Какую-то антинаучную несуразицу. Я хоть и верующий человек, но если кто-то попытается спихнуть это на какую-либо религию, даже вымершую, то извиняйте, к этому делу даже не захочу притрагиваться, – Ларри устало повертел головой и скрылся в своей лаборатории, больше ничего не сказав.

– Не обращай на него внимания, он тоже не спал всю ночь, – извинился за Ларри Себастьян, смущенно улыбнувшись женщине.

– Да ладно. Я на его месте тоже бы паниковала. Ведь сегодня день рождения его жены, а он находится тут, хотя обещал быть с ней рядом в ближайшие два дня. А мы его тут насильно держим. Просто как-то раз эта дамочка забегала сюда со скандалами. С ней страшно связываться. Но видно, что он ее любит больше жизни.

– Да, жена у него еще та штучка, – усмехнулся Себ.

– Если вы думаете, что я ничего не слышу, то вы глубоко ошибаетесь, – из лаборатории послышался недовольный голос Ларри, но по манере его произношения было видно, что слова коллег мужчину ничуть не задели. – Кое-кто уже больше двадцати лет боится жениться, но пытается давать мне семейные советы. Тебе должно быть стыдно, Себ.

– Я люблю свободу, друг мой. Жена мне ни к чему.

– Холостяк ты завидный, – закатила глаза Кристина и обошла операционный стол, на котором сидел Джордж. – Тебе действительно пора бы уже давно задуматься о семейной жизни. Через четыре года тебе уже пятьдесят. Зачем так тянуть с этим делом?

– Что вы ко мне привязались? – с недовольством фыркнул тот, скрестив руки на груди. – Я сам разберусь, как мне жить и что делать. Мы взрослые люди.

– Но некоторые ведут себя хуже детей.

– Я приму это за комплимент.

– Это не был комплимент. Это был прямой упрек. И я все вижу, если ты не заметил.

– Так, прошу. Не надо сюда вписывать Татьяну.

– А кто сказал, что я буду вписывать сюда Татьяну? – блеснула глазками та. – Не держи нас за слепых. Мы все знаем, как ты на нее смотришь, хотя делаешь все возможное, чтобы она тебя изо всех сил терпела, как надоедливую саранчу, против которой нет химикатов.

– Давайте сменим тему, ребят. Мы сейчас должны обсуждать более серьезные темы, чем мою личную жизнь. Татьяна – моя коллега по работе, она для меня просто хороший друг.

Кристина заметила, что Джордж от этих разговоров как-то напрягся и немного погрустнел. Но поймав ее взгляд, быстро сделал вид, что его больше ничего не беспокоит.

– Вы можете просто вычеркнуть из моей биографии тот пожар, – Джордж решил помочь сменить тему разговора и начал с обсуждения серьезных вещей. – Будто со мной ничего не произошло. Думаю, вам это сделать будет проще простого, детектив Себастьян Моран, – молодой человек в упор посмотрел на мужчину, сверкнув зенками.

– А как же ты? Неужели тебя не беспокоит тот факт, что ты каким-то чудом исцелился?

– Нет. Ничуть. Я рад, что выздоровел. Теперь снова могу взяться за работу.

– Ты себя слышишь, Джордж? Ты не здоров! То, что с тобой сейчас происходит, это ненормально! И быть ненормальным не может!!! Просто не может!!! – Себастьян резко перешел на крик и в сердцах ударил кулаком по стене. – Я скоро чокнусь со всеми вами! Ты говоришь так спокойно, будто тебя совсем не волнует, насколько все серьезно. Кто-то, возможно, ставит эксперименты на людях, прикрывается привидениями, а ты тут осмеливаешься говорить, что тебя не занимает, что с тобой произошло! Ты был нашим важнейшим свидетелем! И теперь тебя нет.

– Да, я все забыл. И вряд ли мои исчезнувшие воспоминания могли иметь хотя бы какую-нибудь ценность, – Джордж с издевкой усмехнулся. – Ты просто боишься показаться в глазах Татьяны трусом. Ведь со времен вашего прошлого дела ты не сделал ничего стоящего. А сейчас заработал былую славу на ней же самой.

– А ты откуда все это знаешь?

– Я видел газету. Она красуется в рамочке позади тебя, – кивком головы указал тот и снова с издевкой ухмыльнулся, заметив на лице детектива долю смущения. – Татьяна даже близко не должна была подпускать тебя к расследованию. Ты только запутал все и окунул ее в грязь.

– А ты что сделал?! А?!

– Так, успокойтесь, – встала между ними Кристина. – Да, мы оказались в абсолютно абсурдной ситуации, в которой нет ни малейшего намека на объяснение всего происходящего. Мы уже сталкивались с подобным. Но никогда не обвиняли друг друга в ошибках. В нашем деле ошибки могут быть. Потому что сейчас мы водим вилами по воде. У нас даже нет ни малейшего представления, с чем нам удосужилось столкнуться.

– Извините, – вытер слюну с губ Себастьян и безразлично отвернулся от присутствующих в комнате. – Я просто не представляю, как мы будем со всем разбираться. Большая ставка была на показания Джорджа, на вскрытие Итана… И теперь ничего этого нет. Мы имеем ухмыляющегося Иисуса и повесившегося по пьяни мужика. Все. И где доказательства, способные заставить поверить наше начальство в то, что есть повод возобновлять дело?

– Ради Татьяны, мы должны рискнуть и продолжить искать убийцу без разрешения начальства, – произнес Джордж. – Она не простит нас, если мы отвернемся. Ей не обязательно знать о моем выздоровлении, это действительно может ее шокировать.

– Татьяну сложно обмануть. Она узнает о тебе мгновенно, едва ты выйдешь из этих стен.

– Придется тебе ей соврать. Ты же делаешь это уже не в первый раз, так что много усилий на это не уйдет.

– Еще одна колкая фраза и мне придется тебя поколотить. Только дай повод.

– Ладно. Если вы уже не в силах строить теории, а я – ухмыляющийся Иисус – полон сил и готов работать за вас троих, то слушайте мое предположение. Со мной случился несчастный случай после того, как я направил Татьяну на правильный след, в тот же день исчезла и она. Я не знаю, по какой причине мои ткани регенерировали, но сейчас есть большой риск, что как только мы будем идти в нужном направлении, то с кем-нибудь из нас случится нечто неприятное, как и со мной. Примером может стать Сьюзен.

– Ты хочешь сказать, что некто следит за каждым из нас и убирает любого, кто направит Татьяну в нужное направление? Ты себя слышишь?

– А ты видишь другое объяснение?

– Вообще-то его теория хоть и звучит нелогично, но сейчас только она способна объяснить всю эту чертовщину, что мы наблюдаем, – вмешалась в разговор Кристина, смотря куда-то себе под ноги. – Но мы не можем склоняться в сторону теорий, основанных на чем-то мистическом. Сколько раз вы пытались это делать и каждый раз осознавали, что перед вами очередной фокусник.

– А как ты объяснишь случай Джорджа? Ведь сюда только и подходит слово «мистика», – угрюмо ткнул в Джорджа Себ и нервно стал ходить по комнате. – Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы персонал той больницы молчал об этом происшествии в тряпочку, иначе наш уважаемый друг стал бы сенсацией. Даже «Титаник» нервно курил бы в сторонке.

– Ну, затонувший пятнадцать лет назад пароход вряд ли сможет конкурировать с уникальностью нашего коллеги, – улыбнулась Кристина, сев на край операционного стола рядом с Джорджем. – Но трагичность этого расследования, возможно, сможет. Эту ночь я вряд ли когда-нибудь забуду. Вы не представляете, какого это вскрывать труп собаки, когда это никак не входит в рамки моей специальности. А потом через пару часов уже иметь перед собой тело повесившегося человека, который, к тому же, во время своего самоубийства сходил под себя несколько раз, а его ротовая полость была доверху наполнена рвотной массой. Лучшие впечатления за день. Надеюсь, сегодня мертвечины не намечается. Еще один такой экземпляр я не выдержу. Мне потом этими руками своего маленького сына обнимать.

– Ладно, вы с Ларри можете сегодня отдохнуть, – спокойным тоном произнес Себ, устало вздохнув. – Вы уже сделали все, что могли.

– Ты уверен?

– Да. А я съезжу к Татьяне. Узнаю, как там Сьюзен.

– И что ты ей скажешь? Будешь сообщать новость про Джорджа?

– Нет. Думаю, Джордж прав, она пока не должна знать об этом.

– Ты ведь сам говорил, Татьяна узнает о случившемся сразу же, как только Джордж выйдет из этих стен.

– Пусть тогда не покидает их, пока я не пойму, что нам делать.

– Себ. Это не смешно. Я серьезно, – исподлобья взглянула на него женщина. – Мы должны все вместе решить, как нам поступить с Джорджем. Не делай вид, что его здесь нет.

– Я возьму его с собой. Раз уж вы едете к семьям, мне придется повозиться с мальчиком.

– Мне уже исполняется тридцать один в следующем году. Может, хватит называть меня мальчиком? – обиженно произнес Джордж.

– Четыре года назад ты был для меня мальчиком, таким для меня и останешься. Ты просто не выглядишь на тридцать. Многие наверняка сомневаются, что ты уже бреешься.

– Обожаю твой юмор. Прям получаю блаженство от этого.

– Едешь со мной до больницы. На глаза Татьяне не вздумай попадаться. Есть риск, что тот психопат, что сделал это с тобой, сделает еще одну попытку убрать тебя, как важного информатора.

– Если бы он хотел убрать меня, то давно бы сделал это.

– Он прав, – сказала Кристина, посмотрев на Джорджа. – И его необъяснимое исцеление это подтверждает.

– Тогда можно предположить, что тот идиот убрал не того свидетеля и в качестве извинения вылечил раны Джорджа, – в очередной раз фыркнул Себастьян и надел на голову шляпу, с котором он редко расстается. – Ладно, будем верить, что это действительно так. А пока я буду молиться, что мой мозг не взорвется от того, что мне вообще не понятно, что мы, мать твою, делаем.

– Мы знаем этот мир еще слишком плохо. Нам до сих пор неизвестно, что находится в космическом пространстве, поэтому отрицать то, что могут существовать те явления, которых нам пока не удавалось зафиксировать, нельзя, – успокоила его Кристина, смущенно улыбнувшись.

– Да. Но обычный человек не способен за месяц регенерировать и избавиться от ожогов, которые даже при полнейшем заживлении оставляют уродливые шрамы по всему телу. Ты не была в той палате, не видела, что там творилось. Мы с трудом привели в чувства медсестру, что нянчилась с Джорджем все это время. Девушка чуть из шкуры не выпрыгнула от шока. Было столько крови, как будто нашего ухмыляющегося Иисуса размазали по всем стенам, а потом слепили заново из свежего материала.

– Кстати, интересная теория, – послышался голос Ларри из лаборатории. – И пока вы не ушли… Хотите увидеть сюрприз?

– Что ты там нашел?

Ларри с восхищенной улыбкой вышел из своей берлоги и продемонстрировал им две пробирки, слегка взболтнув их прозрачное содержимое.

– Кажется, кожу Джорджа покрывала уже знакомая нам «слюна Дьявола». Видимо, наш Дьявол любит вылизывать людей и залечивать их раны.

– Боже, какая гадость, – сморщила лицо Кристина. – Ну и мысли у тебя.

– Ты режешь трупы, Кристина. Тебя не должны смущать такие вещи.

– Я просто представила, как дьявол вылизывает тебя, пока ты спишь.

– Прекрати, – покраснел тот и снова обратил всеобщее внимание на пробирки. – Но только та, что была на коже у Джорджа, содержала маленькие кусочки человеческой плоти, которую тщательно пережевали. Ну, если вы не поняли, что я имел в виду, то съешьте что-нибудь и тут же лизните свою руку. На коже останутся следы вашего обеда.

– И что кушал наш Дьявол, если не секрет? Мне просто интересно, я как раз хотела до лета сесть на диету. Вдруг он вегетарианец и посоветует мне хорошее меню.

– Придется тебя огорчить, Кристин. В этой самой «слюне Дьявола» содержатся остатки пережеванной человеческой плоти, весьма свежей.

– Только не говорите, что меня облизал пообедавший каннибал, обладающий даром исцеления, – брезгливо посмотрел на них Джордж и поежился от холода, так как все это время он сидел здесь с обнаженным торсом.

– Я уже не могу быть уверенным, Джордж, – взглянул на него Себ. – Мы имеем дело с тем, что не подразумевает то, что мы привыкли видеть в этом мире. Кажется, придется на этот раз обойтись без фокусников с фотоаппаратом.

– Себастьян, подожди! – Кристина окликнула мужчину в коридоре и, запыхаясь, подбежала к нему. – Стой. Да стой же ты!

– Что случилось? – удивленно посмотрел на тяжело дышавшую женщину тот, будто видит ее впервые. – Привидение увидела?

– Нет… Просто волнуюсь. После того, как Татьяна отвернулась от тебя, назвав предателем, ты будто потерял свой фирменный нюх. Разучился видеть очевидные вещи, стал сомневаться в себе.

– Со мной все хорошо. И Татьяна тут ни при чем.

– Не держи меня за дуру, Себ. Вместе с Татьяной вы были способны разгадывать самые неразрешенные загадки, которые не подвластны ни одному уважающему себя детективу. Вы поднялись вместе до такого уровня, что уже вряд ли кто-то посмеет усомниться в ваших способностях. Но что случилось с вами после стольких лет? Вас будто подменили. Татьяна теперь похожа на замкнувшегося в себе подростка, из нее будто высосали все соки, а ты словно ослеп и намеренно не замечаешь улики, разбросанные у тебя под ногами. Мы с Ларри за этот день чуть ли не под ручку водили тебя, пытаясь помочь понять, что могло убить тех людей. Может тебе не стоит надеяться, что все тайны для тебя вежливо откроют двери? Попробуй сосредоточиться на чем-нибудь одном.

– Не надо меня учить, хорошо? Я сам разберусь, что мне делать, а что нет.

Кристина положила руки на пояс и обреченно вздохнула.

– Я знаю, что твоя гордость не позволит признать, что ты идешь не по тому пути.

– А разве я куда-то шел? Мы топчемся на месте. Уже два месяца. А убийца только подкидывает нам новые тела. Если кто-то пронюхает, что мы посадили за решетку невинного человека, да еще и в возрасте, то разразится такой скандал, какой нам и не снился. И нас уже не будут знать, как тех, кто смог остановить десятки шарлатанов, пытавшихся заработать на людском горе с помощью умерших людей. Посчитают лгунами.

– Ты сам виноват. Татьяна предупреждала, что пресса может перекрыть вам дыхание. С серийными убийцами шутить нельзя. Сейчас этот монстр гуляет на свободе и продолжает убивать. Он вышел за пределы психлечебницы и уже свободно гуляет в Лондоне. Сьюзен тому подтверждение. У нее имеются все признаки, которые были у тех жертв. Чудо, что она еще жива. И не забывай о трупе собаки.

– Я помню. Но мы рискуем потерять все козыри в нашем рукаве, потому что из новых жертв мы не вынесли никакой информации.

– Да. Дело трудное. Но ты не из тех, кто имеет право опускать руки. Сделай все возможное, чтобы зло оказалось уничтожено. Сейчас каждый из нас подвергается риску. Все мы можем погибнуть из-за правды. Джордж и Сьюзен, к счастью, остались живы. Но кто знает, что будет завтра? Мы не в курсе, с чем имеем дело.

– Кристин, эти разговоры ни к чему не приведут. Я в понимаю, что мы ходим под прицелом, любой может завтра погибнуть от рук некого психопата. Но надо сначала понять, что делать и ради чего утруждать себя? Вдруг Итан и Сьюзен никак не связаны с тем, за чем мы так долго гонимся? А собаку мог подкинуть любой из недоброжелателей. А эта водичка, которой трясет Ларри… Обычный бред.

– Ты так уверенно это говоришь, – усмехнулась та. – Мы еще слишком далеки от технического прогресса. Человечество даже в космосе ни разу не было, хотя до него рукой подать. И ты пытаешь отрицать те вещи, которые ясно видишь, но не хочешь принимать, так как они не вписываются в привычные рамки твоего мировоззрения. Что с тобой? Ведь раньше ты строил теории, основанные на том, чего попросту не может быть. И это приводило тебя к истине. А сейчас пытаешься начать с конца, желая ухватить истину сразу же с первой попытки. Помни, что-то разгадать не суждено. Найди убийцу, но не пытайся понять его мотивы.

– Но я должен понять.

– Моего мужа убили религиозные фанатики, сожгли прямо на глазах нашего сына, который тогда находился с ним. Я не пыталась узнать, ради чего они принесли Стива в жертву. Мне было достаточно того, что их всех до единого покарал закон. Не нужно понимать убийц, не стоит влезать в их шкуру. Их разум – вирус, он может перекинуться и на тебя, если ты попытаешься проникнуть в его темные уголки.

– Я не боюсь заразиться. Просто нашего убийцу уже не поймать традиционными способами. Мы пытались, а он нагло подкидывал нам новые улики, будто уже сам замучился бегать от нас. Поэтому придется понять его способ мышления, только так мы выйдем на него. С твоим мужем было все проще, мы знали, кто это сделал. А сейчас гонимся за тенью. И нам надо стать ею, чтобы покарать законом.

– Хорошо. Делай, как знаешь. Ведь я просто патологоанатом, мне не присуще думать, как детектив. Это твоя работа.

– Прости, что так старательно обхожу тему смерти твоего мужа. Просто я так устал, что уже не способен на эмоции.

– Ты не должен извиняться, ведь именно тебе пришлось сажать этих уродов за решетку. Правда, никто это не оценил, но ты спас честь моего мужа. Его похоронили достойно, как человека, хранившего закон большую часть жизни.

– Он был замечательным детективом. Мы с ним не один год работали. Это моя вина, что я допустил его смерть. Мне следовало оказаться рядом.

– Мы не в силах спасти всех, кому-то суждено погибнуть в любом случае. Не вини себя за то, чего не делал… – Кристина ласково погладила мужчину по щеке и на уголках ее глаз появились миловидные гусиные лапки, возникавшие только тогда, когда женщина искренне улыбалась. – А теперь иди. Татьяна ждет тебя. Ты нужен ей.

– Да. Надо идти, – кивнул мужчина и, поправив свою любимую шляпу, пошел вперед по длинному оживленному коридору, но перед тем как скрыться за углом он напоследок взглянул на Кристину, которая продолжала с улыбкой смотреть мужчине вслед. – Береги себя. Ты нужна нам живой.

Та тихо посмеялась и помахала ему на прощание рукой, облаченной в медицинскую перчатку.

– Я постараюсь не вляпаться в неприятности. Хотя кто знает, что со мной может случиться по дороге, – с завидным оптимизмом промолвила она, поправив упавшую на лоб прядь длинных светлых волос.

– Все будет хорошо. Не нужно думать о плохом. Мы во всем разберемся.

Несколько врачей в спешке везли медицинскую кровать вперед по длинному белому коридору совершенно пустой по непонятным причинам больницы, что-то обеспокоенно обсуждая между собой. Но на их бледных мокрых лицах можно было сразу же разглядеть долю сомнения в том, что их пациент сумеет вовремя добраться до того места, где ему смогут спасти жизнь. Сьюзен, с трудом пребывая в сознании, полуоткрытыми глазами, украшенными полопавшимися сосудами, окрасившими белок в розоватый цвет, смотрела на рыжеволосую женщину в расстёгнутом пальто. Татьяна быстро шла вслед за врачами и со спокойной улыбкой, скрывавшей ее слезы, следила за тем, чтобы Сьюзен чувствовала себя в безопасности, и боялась хотя бы на секунду замедлить шаг.

– Татьяна, что со мной происходит? – с трудом прошептала Сьюзен и почувствовала, как рыжеволосая женщина с нежностью сжала ее руку в своей ладони. – Я умираю?

– Все будет хорошо. Я тебе обещаю, – ответила та. – Я сделаю все, чтобы ты снова встала на ноги. Слышишь? Тебе помогут, мы во всем разберемся.

– Обещай мне, что позаботишься об Эмми и моем брате. Они ведь такие беспомощные без меня.

– Эмми?.. Кто такая Эмми?

– Миссис Хапперт, прошу вас отойти, – любезно попросил Татьяну один из врачей. – Пациентке сейчас нужен покой. Не волнуйтесь, мы сделаем все, что в наших силах.

Татьяна с трудом отпустила руку своей подруги и в отчаянии смотрела, как ее стремительно увозят вдаль. Девушка по-настоящему стала бояться, что Сьюзен больше никогда не вернется оттуда. Она готовилась к самому худшему развитию событий, хотя заставляла себя не думать о плохих вещах, но не было ничего, что могло бы указывать на улучшение сложившейся ситуации.

Брайан Аддингтон – опытный следователь, который беседовал с Ричи в ходе опроса после того, как молодой человек устроил стрельбу в полицейском участке – оперативно прибыл с командой полицейских и экспертов на место, где женщины обнаружили повешенное тело Итана, и сделал все возможное, чтобы Сьюзен, внезапно сломленную странным недугом, доставили в ближайшую больницу. Мертвеца же, как этого и хотела Татьяна, увезли на вскрытие в участок. Впервые женщину-детектива не стали ослушиваться и сделали все по ее поручению. А сама она поехала на карете скорой помощи вместе со Сьюзен, чтобы быть с подругой рядом после таких ужасных событий, произошедших этим утром. Татьяна так устала от следовавших один за другим потрясений, что даже макияж не мог скрыть следы ее сильнейшей усталости. Еще никогда в своей жизни она не видела столько крови и мертвых тел за такой короткий промежуток времени. Но ее больше удивляло то, что убийства возобновились именно тогда, когда она решила продолжить расследование, но целый месяц, что Татьяна бездействовала, прошел странным образом спокойно. Неужели это как-то связано с тем, что сейчас произошло со Сьюзен? Девушка прекрасно помнила, что ее одолевали такие же приступы, но они будто происходили в другом мире, в ее голове, а когда Татьяна приходила в себя, то недуг отступал. Но почему Сьюзен одолел этот ужасный приступ в действительности и заставил полностью лишиться сил? Как это объяснить?

Спустя шесть часов Татьяну все же пустили к Сьюзен, которая даже не заметила приход подруги, так как была погружена в глубокий крепкий сон, откуда ее вряд ли получится вытащить в ближайшие несколько дней. Даже темный цвет кожи не мог скрыть болезненный оттенок ее лица, на губах появилась непривычная им грязная синева, а под глазами возникли синяки, которых никогда у Сьюзен не было. Посидев рядом с ней десять минут и все это время держа подругу за руку, Татьяна не произнесла ни слова и так же молча вышла из палаты, с трудом сдерживая накопившиеся в ней эмоции. Она понимала, что сейчас не то время, чтобы давать волю слезам. Нужно разбираться во всем случившемся с трезвой и ясной головой, а отбирающая время скорбь уже вряд ли сумеет кого-то спасти. Татьяне было тяжело держать себя в руках и делать вид, что она совершенно спокойна, так как внутри все закипало, а она даже понятия не имела, что ей теперь делать и куда идти. Произошедшее окончательно сбило ее с толку. Все это напоминало кошмар сумасшедшего, где ничего не имеет логического подхода и хотя бы намека на счастливое завершение. Врачи до сих пор не знают, что сломило крепкий организм женщины-полицейского, но уже делают неутешительные прогнозы, хотя пытаются заверить, что той помогут и сделают все, чтобы она пошла на поправку. Но Татьяна знала, что те нагло врут и что Сьюзен поможет только чудо. Но где искать это чудо? И в каком направлении делать первые шаги? Она имела в своем распоряжении столько деталей, столько улик, но ни что из этого многообразия не желало складываться в общую картину. Каждая деталь этого пугающего расследования существовала самостоятельно и не могла ничего объяснить.

Едва Татьяна вышла из палаты, как на ее пути возник Себастьян, который выглядел таким уставшим и подавленным, что у девушки сжалось сердце, ведь именно из-за нее он лишил себя столь ценного при его должности сна. Но тот не подавал виду и даже нашел силы приветливо улыбнуться бывшей напарнице, хотя это у него получилось чересчур фальшиво.

– Привет. Ну, как она? – поинтересовался мужчина, с беспокойством поглядывая на дверь, откуда только что вышла Татьяна.

– Пока ситуация оставляет желать лучшего, – обреченно вздохнула та и села на рядом стоявший стул. – Ты хотя бы раз пытался понять, что произошло за эти полтора месяца? Мы будто стали частью чьей-то злой шутки и бегаем за каким-то невидимым головорезом, даже не представляя, с чем имеем дело. Врачи делают плохие прогнозы насчет Сьюзен. Они даже не в курсе, что с ней произошло.

– Но ты догадываешься.

– Да. Возможно. Но я не хочу в это верить.

– Она не могла заразиться испанкой, Танюша. Этого гриппа уже не существует в той форме, который убивал людей пачками. Да, симптомы похожи, но…

– Симптомы идентичны. Но врачи отрицательно качают головой, считая, что это что-то другое. Но я смотрю на нее и ясно вижу те фотографии, на которых изображены жертвы тех убийств. Одни и те же признаки, только странных укусов нет и наличия смертельного исхода. Пока что она жива, и я молю Бога, чтобы так оно и осталось. Но нет никакой надежды… Столько смертей.

– Тот повесившийся мужчина… Он ведь был знаком со Сьюзен?

– Да. Она сказала, что они были в отношениях много лет назад, но тот был любителем выпить, а она терпеть его пьяные выходки не стала и ушла от него. Хотя общение не прервали и помогали друг другу, но уже по-дружески. Он должен был откопать для нас информацию, касавшуюся того мальчика, который устроил в участке стрельбу два месяца назад.

– Я не понимаю, что ты такого увидела в этом спятившем молокососе? Брайан сказал, что тот в комнате допросов вел себя неадекватно. Как он может быть связан с тем, что мы расследуем?

– Он был тесно связан с Анной.

– Ты хочешь сказать, что он был ее родственником? Но ведь у этой старушки нет ни детей, ни внуков, тем более братьев, сестер, которые были бы живы и могли отдать ей на воспитание этого отпрыска.

– Нет, он не был связан с ней родственными узами. И, скорее всего, она сменила ему имя, так как в том личном деле, которое откопал на него Брайан, не было информации о Ричи, касающейся его детства. Будто до тысяча девятьсот девятнадцатого года он не жил вовсе.

– А смысл нам знать, что он делал в одиннадцатилетнем возрасте?

– Смысл в том, что тогда убили его семью. И он был первым подозреваемым. Но потом его засунули в логово к Доктору Ломану. Так что он может знать многое о том заведении. И меня пугает тот факт, что даже Брайан не в курсе, где сейчас находится Ричи, хотя он занимался его делом, меня ведь к мальчику даже не подпустили, так как думали, что он захочет меня застрелить. А когда я захотела его использовать, чтобы разобраться во всем, то меня внезапно отстранили от расследования, которое после этого случая тут же закрыли. Ты не представляешь, что я тогда чувствовала. Почему нужно было отнять две жизни и одну подставить под сомнение, чтобы это расследование снова открыли? Неужели нашему боссу так хотелось, чтобы было больше жертв?

– Мы просто не знали, с чем имеем дело. Сейчас оспаривают виновность Анны, хотя то, что она призналась в убийствах, делает пока что невозможным ее возможное освобождение. Если сейчас тело этого Итана приравняют к тем жертвам, то у нас появится шанс спасти твою старушку. Только ей могут влепить обвинение за дачу ложных показаний, да и на роль соучастницы преступлений взять. Тем более на орудии убийства, которым угробили того азиата, ее отпечатки.

– Она могла просто стереть настоящие отпечатки и оставить свои, чтобы сбить нас со следа. Анна скорее всего и правда была соучастницей, но никого не убивала. Если мы это докажем, то ей хотя бы сбавят срок.

– Хочешь с ней поговорить? Я могу это устроить. Думаю, у тебя найдутся к ней вопросы.

– Я буду тебе очень благодарна, если ты это сделаешь. Спасибо, Себ, – девушка поднялась со стула и обняла мужчину, но потом смущенно отстранилась от него, так как поняла, что их объятия немного затянулись. – А тебе нужно поспать. Ты еле на ногах стоишь.

– Успею еще. Недавно вернулся с одного вызова, какой-то псих обвиняется в изнасиловании троих маленьких девочек. Разумеется, имеется смертельный исход. Мне поручили взяться за это дело. Так что придется тебе действовать одной, но я буду стараться в сложных ситуациях приходить на выручку. Я чувствую себя таким виноватым перед тобой. Ведь если бы я тогда послушался тебя и не стал откидывать твою теорию, то мы могли бы избежать новых смертей.

– В нашем деле ничего не делается без ошибок, так что не бери в голову. Кстати, Брайан сказал, что Ларри нашел в отчетах, которые мне дал доктор Ломан перед тем, как я взялась за расследование, формулы какого-то вещества, которое определяет возраст крови мертвого существа. Это правда?

– Да. Он нашел какую-то вязкую водичку, которую собрал с твоих стен. Эта штука вынудила твоего мужа делать ремонт в вашей квартире.

– Но ведь мои стены были в таком состоянии, будто их облили сильнейшей кислотой.

– Да. Но Ларри спокойно окунал в эту дрянь свои пальчики. И ему хоть бы что. Как оказалось, доктор Ломан участвовал в медэкспертизах первых жертв, но вскрытия не проводились, что было странным. И он описывал эту дрянь какими-то бредовыми понятиями. Называл ее слюной дьявола. Какая-то религиозная ересь.

– Действительно странно. А там не написано, как он ее вывел?

– Как я понял, он ее не выводил, а получил из каких-то имевшихся у него образцов. Но если учесть, что он хирург, то не удивлюсь, что он выдавил ее из каких-нибудь живых существ. Все эти врачи самые настоящие психи.

– Эй, тебя тут могут услышать, – усмехнулась Татьяна и похлопала Себастьяна по плечу. – А кому поручили делать вскрытие Итана?

– Кристине.

– Кристине? Она же проводила вскрытие того азиата, насколько я помню.

– И должна была вскрывать украденное тело Ломана. Она единственная, кто согласился на это. Ведь прошелся слушок, что тела заражены неизвестным смертельным вирусом. А у нас ведь нет защитной амуниции для таких случаев. Мы же обычно вскрываем тела здоровых людей, а не инфицированных. Чудо, что нам вообще позволили забрать тела.

– Мы ведь не частная организация, поэтому и позволили. Просто никто не хотел лишний раз пачкать руки. Ладно, поехали в участок. Я тут сижу уже шесть часов, мне нужно срочно развеяться, а то я сойду с ума.

– Кстати, забыл тебе сказать, – Себастьян неожиданно покраснел и как-то странно улыбнулся. – Отлично выглядишь. Давно не видел тебя в таком виде.

– Просто решила привести себя в порядок. Немного пудры, теней, румян, и я снова человек, – усмехнулась девушка и глубоко вздохнула. – Я просто поняла, что не должна показывать людям своим внешним видом, что в моей жизни творится какая-то чертовщина. Пусть думают, что я твердо стою на ногах.

Анна ждала ее в комнате для свиданий. В этом маленьком грязном помещении не находилось ничего, кроме одного металлического стола и двух стульев. Вся эта скромная мебель была прибита к полу, и вряд ли у кого-то возникнет мысль сдвинуть их с места, так как это будет невозможным. Не присутствовало даже источника освещения, весь искусственный свет проникал сюда через соседние помещения, отделенные от этого с помощью прочных решеток. Здесь не было даже окон, все полностью изолировано от внешнего мира, отчего возникало чувство страха и даже клаустрофобии, так как из-за скудного количества света и чистого воздуха возникало ощущение, что стены с каждой минутой сжимаются, желая задушить собой каждого, кто осмелится оказаться в этом отрезанном от реальности мире.