Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Dante Maro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– Черт, – выругался Себастьян и устало закрыл лицо вспотевшими ладонями, пытаясь собраться с мыслями. – И что же нам делать? С тем, что мы сейчас имеем, нам не удастся возродить расследование. Нет никаких улик, указывающих на то, что этот мертвый пес связан с теми убийствами.

– Но у вас же есть весомый аргумент. Исчезнувшее тело Ломана.

– Директор считает, что нет смысла искать убитого, когда его убийца уже схвачен. Поэтому этот аргумент уже не эффективен. Я пытался его использовать, бесполезно.

– Тогда вам придется продолжать расследование без разрешения начальства.

– Кристина, что это с тобой? – с удивлением посмотрел на патологоанатома Ларри, поправив спавшие на кончик носа очки. – Ты же всегда была против того, чтобы мы не подчинялись приказам сверху.

– Я знаю. Но Себастьян же сам кричал ночью, что Татьяне угрожает смертельная опасность. А сейчас вдруг попятился назад. Ты странный человек, – Кристина посмотрела на Себастьяна с выраженным недовольством и скомкала в руке использованную марлевую повязку.

– Я не ожидал, что мы будем иметь такие противоречивые улики. Ларри мне показывает чудо-водичку, которая демонстрирует, что у этой собаки гнилая кровь, ты заявляешь, что животное просто зарезали и сделали это недавно. Думаете, директор станет давать согласие на возобновление дела, когда мы ему покажем отчет, где расскажем про дивного мертвого пса со свежей плотью, но с просроченной кровью?

– Я же сказала, что мы можем не лизать задницу боссу. Если нет другого выбора, то надо рискнуть.

– Ты ведь никогда не рисковала, – с желчью в голосе произнес Себастьян, закатывая глаза. – Тебе легко говорить об этом, ведь ты будешь находиться здесь, в теплой лаборатории.

– Так, вот как, значит, ты заговорил! – Кристина покраснела от таких резких в ее адрес слов и скрылась в комнате, где она проводила вскрытие. – Кажется, ты забыл, что я единственная, кто согласился проводить вскрытие тел, которые могли быть заражены новым штаммом смертельно опасного гриппа? Я рисковала своей жизнью, резала трупы без специальных средств защиты, лишь бы помочь вам разобраться во всем этом деле. Но никакой благодарности. Ты и с Татьяной так обошелся. Взял и выкинул ее из расследования, как лишний элемент. Не ожидала от тебя такого.

– Так, ребята, споры в данный момент времени нам не помогут, – сказал Ларри, прервав спор коллег. – Жизнь Татьяны может находиться в опасности. Поэтому, Себастьян, Кристина права. Мы не обязаны подчиняться директору в данный момент времени. За сутки мы не сможем выяснить всех деталей, но если откажемся продолжать поиски истины, то рискуем потерять хорошего человека. Вспомни, когда ее похитили, ты чуть с ума не сошел. Сейчас на ее дом было совершено новое нападение. Нам повезло, что на месте этого пса не оказалась она. Это самое настоящее чудо.

– Ларри истину глаголет, Себ. Ты единственный среди нас, кому разрешено использовать оружие. Татьяна нуждается в тебе, – вновь вошла в комнату к мужчинам Кристина, но на этот раз в новом медицинском халате.

– Я просто не представляю, с чего начать. У нас нет никаких зацепок, – устало произнес Себастьян и сел на кушетку. – Я обещал Татьяне во всем разобраться, но чувствую, что не смогу сдержать свое слово.

– Ты бывший военный, – серьезно посмотрел на него Ларри. – Ты должен чувствовать врага издалека.

Неожиданно их разговор прервал телефонный звонок, раздавшийся на столе, заваленном пачками бумаг.

– От нас ждут ответов, – посмотрела на мужчин Кристина. – Директор сказал, что ждет отчет в восемь. Думаю, его терпение на исходе.

– Что мы ему скажем? – с сомнение посмотрел на коллег Себ и с неуверенностью подошел к телефонному аппарату. – Я не могу ему рассказать эту версию.

– Придумай уже что-нибудь. Необязательно говорить правду, – произнес Ларри, похлопав Себастьяна по плечу. – Но мы не можем бросить Татьяну в беде.

– Ладно. Уже все равно нет другого выбора, – глубоко вздохнул тот и медленно прижал трубку к уху. – Алло?

Кристина с Ларри встали рядом с ним и с выжиданием смотрели на Себастьяна, следя за тем, как на его лице стремительно сменяются эмоции, в которых не виднелось ни одной положительной. Тот, выслушав собеседника на другом конце провода, лишь утвердительно покачал головой, что-то пробубнил и бросил трубку, словно та стала раскаленной и обожгла его вспотевшую ладонь.

– Что? Что он сказал?

– У нас плохие новости, ребята. Очень плохие. Похоже, Ларри, нам придется немного покататься по городу. Намечается хорошее начало дня.

Температура воздуха в это утро упала до рекордно низкой отметки, из-за чего Татьяна и Сьюзен были вынуждены одеться как можно теплее, чтобы ненароком не получить обморожение у самого выхода из подъезда. Сьюзен с удовлетворением смотрела на свою подругу, которая решила привести себя в порядок и выглядела, даже в такую студеную погоду, невероятно свежо с легким макияжем, подчеркивающим все достоинства ее утонченных черт лица. В особенности выделялись выразительные большие глаза, украшенные длинными густыми ресницами, покрытыми небольшим слоем туши, и тенями на верхних веках, лежавшими на коже так аккуратно, что это ничуть не утяжеляло взгляд. Татьяна смогла уговорить своего мужа, чтобы тот дал им сесть за руль машины без сопровождения водителя, хотя тот не желал отпускать женщин одних и даже пытался вызваться ехать вместе с ними, но те настойчиво требовали, чтобы мужчина дал им возможность съездить к Итану самостоятельно. Беспокойство Петра можно было понять, тот едва не потерял жену в эту ночь. Но Сьюзен удалось заверить его, что рядом с ней его супруга будет под надежной защитой.

Их незапланированная поездка могла не состояться, так как автомобиль из-за холодной погоды не желал заводиться. Но, к счастью, спустя несколько попыток машина ожила, и мотор весело загрохотал в недрах транспортного средства, призывая дам как можно скорее отправляться в путь.

– Я поведу, – поежившись от холода, сказала Сьюзен и, не дождавшись согласия Татьяны, плюхнулась на мягкое сидение, с восхищением поглаживая руль дорогостоящего автомобиля. – Шикарная у твоего мужа девочка, не боится, что ее украдут?

– Боится, но его водитель хранит эту металлическую красавицу, как себя самого, – усмехнулась та, садясь рядом со Сьюзен. – Я так ненавижу эту машину. В ней невозможно находиться, когда едешь по бездорожью.

– Тебе танк что ли нужен, чтобы по бездорожью ездить? Я еще не знаю автомобиль, на котором можно ездить там, где нет и намека на дорогу. Чудная ты.

– И далеко твой бывший парень живет? – с ожиданием посмотрела на подругу Татьяна, выдыхая горячий воздух на замерзшие ладони, пытаясь их хотя бы немного согреть.

– Полчаса езды отсюда. Доберемся быстро, – Сьюзен осторожно нажала на педаль газа, и автомобиль тронулся с места, выехав с места стоянки на заснеженную трассу. – Как плавно едет. Просто сказка, а не машина. Знаешь, я давно не навещала Итана. Мы уже полгода с ним не виделись.

– Почему?

– Ну, я восстанавливалась после ранения, операция была немного неудачной, хирург напортачил, когда вытаскивал пулю. Занес инфекцию. Пришлось потом долго отлеживаться и пить всякие таблетки, чтобы прийти в себя. Да и после я пережила еще две операции. Я вся изрезана. Если я разденусь, ты увидишь шрамы. Жуткое зрелище.

– И почему я не была с тобой в тот момент?

– Сама удивлена, что наши пути разошлись. Ненавижу такие моменты, когда близкие друзья перестают общаться. Мы были заняты своей жизнью. И где эта жизнь? После войны все стало другим. Общество сильно изменилось и выглядит забитым.

– Война действительно нас покалечила. Но если бы не она мы бы с тобой вряд ли сидели здесь. Все-таки в этом мировой резне есть свои плюсы.

– Кстати, мне вдруг стало интересно, а Джордж всегда говорил с русским акцентом?

– Да? Я не замечала.

– У меня были знакомые, беженцы из России, у них особый акцент, ни с чем не спутаешь. Они выговаривают каждый звук, делают его твердым. А мы любим проглатывать слова.

– Хм, не думала, что тебя интересуют такие темы.

– Я в детстве мечтала стать учителем английского языка. Но не сложилось. В итоге, я ношу полицейскую форму и умею с закрытыми глазами стрелять во всяких ублюдков и попадать в их забитые говном головы. Ты не представляешь, как сладок звук, когда пуля проходит насквозь и заставляет череп хрустеть, как свежее печенье.

– Боже, Сьюзен. У тебя странные предпочтения.

– Вряд ли тебе не нравится подобный звук.

– Я предпочитаю стрелять в ногу. А когда преступник упадет, то сразу же делаю выстрел в руку, желательно в правую, чтобы тот не смог дать сдачу. С левшами сложнее, на них уходит три патрона. Но если приказано ликвидировать вооруженного бандита, то в конце я стреляю в голову.

– Да ты извращенка. Бедные плохие ребята, ты же их замучаешь перед смертью.

– Я давно не стреляла, уже целых два года.

– Думаю, сейчас тебе придется вспомнить навыки стрельбы. В темные времена живем. Какие-то ублюдки оставляют у порога тела мертвых собак. Совсем озверели люди.

До места назначения они добрались довольно быстро. Татьяна все это время наблюдала за продрогшими людьми города, которые отважились выйти на улицу и шагали по тротуару, зарыв половину лица в шерстяной шарф, чтобы хоть как-то спастись от колючего морозного воздуха, ветром разносившегося по Лондону. Небо висело над ними таким чистым и голубым, что Татьяна даже удивилась такому редкому погодному явлению, ведь над столицей чаще парили тяжелые серые облака, и она совсем забыла, как высоко могут располагаться небеса и даже не касаться крыш высотных домов.

– Приехали, – Сьюзен остановила автомобиль рядом с каким-то старым уродливым зданием, которое пряталось в тени высоких крыш безымянных предприятий, пугающих своими упирающимися в небеса курящими трубами.

Татьяна настороженно оглядела место, куда они прибыли, надеясь увидеть хотя бы какого-нибудь проходящего мимо человека, но здесь не было ни одной живой души. Повсюду стояли брошенные ржавые автомобили, а рядом разбросан различный фабричный мусор, присыпанный горсткой снега. От такой невыразительной картины Татьяна невольно поморщила нос, уже заранее чувствуя, как здесь все пропахло копотью и гниющими объедками, которые не тронут даже оголодавшие бездомные животные.

– Куда ты меня привезла?

– Согласна, здесь грязно и воняет помоями. Но зато сюда никто не сунется. Рядом находится канализационная труба, так что ты не падай в обморок от ее дивного аромата. Я сама едва стою на ногах, когда нахожусь здесь.

Женщины вышли из машины и направились в сторону здания, где, как сказала Сьюзен, находились архивы, содержащие сведения о людях, которые были посажены за решетку.

– Раньше здесь было красивее. Неподалеку располагалась тюрьма, но это было до войны. Потом тут вырос этот дымящий, как паровоз, гигант, производящий всякую технику, а эта улицу превратилась в помойку. Отсюда даже многие съехали, так как не выносили запах сточных вод.

– Странно, почему архив не перенесли в другое место?

– А смысл дорожить сведениями о преступниках и прочих ненормальных личностях? Поэтому эти бумаги и хранят тут. Благо, что база данных постоянно обновляется, иначе бы Итан охранял обыкновенную макулатуру.

– И с какого года тут собирают личные дела?

– Вроде с тысяча девятьсот первого, если мне память не изменяет. Нам нужен шкаф с делами за тысяча девятьсот двадцать седьмой год, он самый дальний. Поэтому придется погулять по библиотеке и подышать пылью, так как там не делали уборку лет двадцать.

Женщины нашли маленькую неприметную дверь, к которой вела хлипкая металлическая лестница, угрожающе шатавшаяся от каждого их шага. Сьюзен нажала на звонок, красовавшийся рядом с входом, но ответа не последовало.

– Итан, ну же, ответь, – судорожно стала нажимать на кнопку звонка Сьюзен, но, так и не дождавшись ответа, стала колотить по стальной двери кулаком, зовя Итана, срывая голос. – Твою мать, открывай! Ну же, Итан! Не вынуждай меня выламывать дверь!

– Сьюзен, он не откроет. Если бы там кто-то был, он бы ответил.

– Куда он уйдет? Ему некуда больше идти, – на глазах Сьюзен промелькнули едва заметные слезы, после чего женщина продолжила колотить дверь, но Татьяна остановила ее бессмысленную схватку с дверью.

– Сьюзен, все. Внутри никого нет.

– Мы должны проникнуть внутрь, – с твердой уверенностью произнесла та и вытащила из кобуры пистолет, перезарядив его и сняв с предохранителя.

– Так, Сьюзен, это лишнее. Мы не можем… – хотела остановить подругу Татьяна, но не успела, так как та уже совершила выстрел по дверной ручке, вынудив дверь покорно открыться.

Сьюзен переступила через порог и, держа пистолет наготове, шагнула в темноту.

– Сьюзен, мы сейчас нарвемся на неприятности, – обреченно покачала головой Татьяна и последовала за подругой, на всякий случай держа руку у своего огнестрельного оружия и готовясь в любой момент выставить его перед собой.

– Мы пришли узнать, куда увезли твоего Ричи, и мы это узнаем, – прошептала Сьюзен, медленно продвигаясь по коридору куда-то вперед. – Постой, подожди минуту. Я включу свет, – Сьюзен начала хаотично щупать стену, пока не наткнулась на включатель. Она нажала на маленькую кнопку, и помещение наполнилось приятным слабоватым светом, продемонстрировав женщинам, в каком беспорядке здесь все находилось.

Повсюду были разбросаны мокрые от снега коробки, из которых высыпались пожелтевшие от влаги книги, заполонившие собой весь пол. Женщины с недовольством оглядели всю эту странную печальную картину и направились в соседнюю комнату, из которой доносился шум ветра, пугавший их своим зловещим одиноким завыванием.

– Итан! Ты здесь? Где ты? – крикнула Сьюзен, но ей ответила лишь гробовая тишина, которую нарушали лишь отдаленные звуки просыпавшегося города.

– Сьюзен, тебе не кажется, что чем-то пахнет? – Татьяна принюхалась, поморщившись, и со страхом в глазах взглянула на свою спутницу.

– Здесь повсюду отходы с фабрики. Конечно, тут будет чем-то пахнуть.

– Нет, это другой запах. Такой же, какой я чувствовала сегодня ночью в своей квартире. Я не могу его ни с чем спутать.

– Итан! – Сьюзен не дослушала Татьяну до конца и шагнула в следующую комнату, быстро озарив крупное помещение искусственным источником света. – Матерь Божья, Итан…

– Сьюзен, все хорошо? – окликнула подругу Татьяна и медленно последовала за ней. – Что там такое?

– Мое предчувствие меня не подвело, Танька, – Сьюзен неподвижно стояла на месте и смотрела куда-то в сторону, не отводя взгляда ни на йоту.

Татьяна проследила за ее взглядом и с трудом сдержала себя, чтобы не отвернуться с отвращением от открывшейся ее взору картины. Среди шкафов, забитых папками с бумагами, висело тело мужчины, подвешенное над полом с помощью веревки, которая, словно змея, обволакивала его шею и не давала ногам коснуться пола. Ветер, доносящийся из открытого окна, раскачивал с мелодичным скрипом труп, будто таким образом пытался привлечь к нему людское внимание.

– Итан… – Сьюзен медленно подошла к подвешенному телу и с совершенно сухими глазами взглянула на бывшего возлюбленного, но с таким безразличием, будто перед ней висит обыкновенный безжизненный предмет, не представляющий никакой ценности. – Почему?..

– Сьюзен, надо вызвать полицию, – стоя у выхода, крикнула Татьяна, с трудом справляясь со своими накалившимися докрасна неприятными эмоциями.

– Я просто не понимаю… Тань, что происходит? С кем тогда я вчера говорила?

– О чем ты говоришь?

– Тело ведь уже давно высохло, Тань. Он умер не сегодня…

Татьяна, услышав эти слова, с трудом приблизилась к повесившемуся мужчине и бегающим от ужаса взглядом оглядела мертвое тело, понимая, что Сьюзен говорит правду. Мертвец действительно висел здесь довольно давно и не мог за ночь разложиться до такого состояния.

– Татьяна, с кем я говорила вчера? Кто выдавал себя за Итана? Объясни мне… Я просто в замешательстве.

– Значит, кто-то пытается сбить нас со следа… Сьюзен? – Татьяна в последний момент успела подхватить подругу, которая внезапно пошатнулась и едва не упала без чувств на пол. – Так, не смей. Не смей оставлять меня тут одну!

Сьюзен сквозь слезы смотрела на Татьяну и тяжело дышала, будто что-то застряло в ее легких и никак не могло вырваться наружу.

– Итан… Почему он это сделал? Почему? – плакала та, с трудом совершая очередной вдох. – Я… задыхаюсь… Мне трудно дышать.

– Тебе нужно на воздух. Срочно, уходим отсюда. Здесь нам больше делать нечего. Идем, – Татьяна помогла Сьюзен подняться и вывела ее из душного помещения на улицу. – Дыши. Тебе надо восстановить дыхание.

– С кем же я говорила? С кем? Зачем кому-то нужно было убивать Итана?

– Сьюзен с трудом пыталась успокоиться, но эмоции не желали покидать ее тело и заставляли женщину дрожать, словно ту со всех сторон били током. – Зачем?!

– Я не знаю, Сьюзен. Не знаю, – Татьяна прижала подругу к себе и нежно стала гладить ее по голове, пытаясь хотя бы немного успокоить женщину, которая редко давала себе права на слезы.

Неожиданно Сьюзен вырвалась из объятий Татьяны и начала с надрывом кашлять, с трудом держась на ногах. Ей даже пришлось вцепиться мертвой хваткой в обжигающе холодные перила лестницы, чтобы не упасть со ступенек вниз и не сломать шею.

– Сьюзен? Ты в порядке? – с дрожью в голосе поинтересовалась Татьяна, и ее глаза увеличились от потрясения, когда та заметила на ладони, которой Сьюзен прикрывала рот во время кашля, кровь. – Нет, этого не может быть.

– Что со мной? Это кровь? – в панике взглянула на свою покрытую алой жидкостью ладонь та, с трудом понимая суть всего происходящего.

– Сьюзен, нам нужно срочно уходить отсюда. Боюсь, у нас осталось слишком мало времени.

====== Глава одиннадцатая. Скала самоубийц. ======

Морской соленый бриз брызгал в их улыбчивые лица, покрывая кожу молодых людей крошечными крупинками воды, долетавшими вместе с потоками воздуха со стороны пролива Па-де-Кале. Сегодняшнее утро выдалось пасмурным и брезгливо влажным, словно небо не желало плакать и сдерживало свои эмоции, но часть из них все же долетала до жителей этого тихого местечка. За время их пути по зеленой части английского острова, который заканчивался в рыбацком порте в Брайтоне, юноши не встретили ни одного человека, кроме водителя грузовика, согласившегося их подбросить, что дало повод надеяться, что им удастся хорошо отдохнуть вдали от столицы.

Шел август тысяча девятьсот девятнадцатого года, уже девять месяцев как закончилась война, но ее отголоски слышны до сих пор. Там, где когда-то стояли людские поселения, кишащие бурной жизнью, красовались бескрайние поля, заросшие высокими сорняками, скрывавшими фундаменты разрушенных зданий. Если не приглядываться, то раны от кровопролитных битв были не заметны. Но если вглядеться в окружавшие декорации, выросшие на телах убитых солдат и невинных граждан, то появится возможность ощутить все еще доносившийся из недр земли запах крови и едкого пороха.

Но юноши старались не вспоминать то, что было почти год назад, эти времена растворились для них обоих в густом тумане навсегда, так они решили, и это решение никто из них оспаривать в ближайшее время не собирался.

Эрван наклонился вниз, упираясь животом в поручни рыболовного судна, чтобы не упасть вниз, и любовался тем, как водные потоки, пенясь, отталкивались от металлического корпуса и в виде рваных волн устремлялись куда-то вдаль.

Морская поверхность сегодня была пугающе черной, словно в воду кто-то вылил приличное количество нефти и мазута. Привычная глазу голубизна иногда мелькала в глубинах высоких волн, подсвеченных серым небом, но чаще всего приходилось любоваться только темными оттенками пролива.

Джордж стоял позади Эрвана и с трудом воздерживался от желания обнять юношу со спины, так как за ними пристально наблюдали рыбаки, которые с удовольствием пили водку из прозрачных бутылок. Те что-то между собой, хрюкая, обсуждали, пугая рыбу мерзким гоготом. Вряд ли эти мужички были здесь ради богатого улова, это судно являлось лишь прикрытием для их нескончаемой выпивки, отпечатавшейся на их отекших пьяных физиономиях. Но Джордж старался не думать об этих людях плохо, ведь те согласились бесплатно довести их из Брайтона до мыса Бичи-Хед. Уже сейчас впереди виднелся одинокий маяк, величественно восседавший на вершине скалы самоубийц, и притягивал судно к себе своим бледным холодным светом.

– Что же вы здесь забыли, парни? – подошел к Джорджу и Эрвану капитан рыболовного судна, когда то уже подплывало к каменистой суше. – Место не из самых безопасных. Тут многие попрощались с жизнью.

– Не переживайте, мы здесь не ради этого, – усмехнулся Эрван и достал из кармана серебряный портсигар, откуда вытащил длинную папиросу, после чего с довольной ухмылкой зажал ее между зубов. – Если бы мы хотели покончить жизнь самоубийством, то выпрыгнули бы за борт.

– Это он так шутит. Мы с Эрваном решили просто развеяться, – перебил друга Джордж и сдержанно улыбнулся капитану. – Надоела городская суета.

– Понимаю. Я и сам ржавею на этом судне только ради того, чтобы быть подальше от лондонского смога. Не знаю, как люди живут в больших городах. Особенно после войны. Я, вернувшись с фронта, перестал слышать правым ухом, рядом со мной разорвался снаряд, а осколок угодил прямиком в ушную раковину и раздробил барабанную перепонку. Вот же повезло. А ведь я мог умереть, если бы осколок проник глубже.

– Действительно повезло.

– Я сейчас прикажу спустить шлюпку, и вас быстренько высадят на берег. Слишком близко подплывать нельзя, так как довольно мелко, можем наткнуться на мель.

Через десять минут матросы приготовили шлюпку и помогли юношам в нее залезть, после чего без неприятных происшествий доставили пассажиров до берега, где и высадили.

– Большое вам спасибо, – пожал руки матросам в лодке Джордж, после чего те, помахав им рукой на прощанье, погребли в сторону раскачивавшегося на волнах рыболовного судна.

Джордж надел на плечи рюкзак, из которого торчали металлические части их будущей палатки, и легонько толкнул плечом Эрвана, чтобы тот оторвался от процесса курения и любования пейзажем и взял свою ношу.

– Если мы будем стоять и наслаждаться здешними красотами, то простоим тут до заката солнца.

– Я был бы рад увидеть заход солнца, но что-то небесного светила не видно. И здесь ужасно холодно, – Эрван обхватил руками плечи и с усталостью взглянул на свой рюкзак, который, ожидая действий хозяина, одиноко лежал на каменистом берегу.

– Парень, мы приехали сюда отдыхать, так что сделай вид, что тут тебе хотя бы немного нравится, – подмигнул ему Джордж и не спеша зашагал вперед, держась руками за лямки тяжелого рюкзака.

– Я бы сказал, что думаю об этом месте, но вряд ли ограничу свой рассказ приятными фразами. Мы добирались сюда полдня, чтобы любоваться белыми скалами и холодным морем?

– Ради всех святых, Эрван. Мы с тобой сто лет никуда не выбирались. Я устал сидеть в душном городе и нюхать пыль в мастерской. Тем более, сегодня не так жарко, можно даже не бояться собственной потливости.

Джордж услышал, как позади него что-то с громким звуком упало на землю и, обернувшись, увидел, что Эрван с детской ухмылкой сбросил с плеч рюкзак и, за пару секунд сняв ботинки, бросился бежать вдоль берега, находясь с морскими волнами так близко, что те уже по колено обрызгали парня холодной до мурашек водой. Но того это не останавливало.

Джордж со спокойной улыбкой наблюдал за ребячьим весельем юноши и, положив свой рюкзак рядом с ношей Эрвана, доверху наполнил свои легкие свежим воздухом, пахнувшим солью, после чего облегченно выдохнул, почувствовав от непривычки небольшое головокружение.

Эрван тем временем совсем забыл о своем возрасте и с заливным смехом начал пинать пенящиеся волны, которые с каждым разом пытались утянуть парня в морскую пучину, но тот, уже практически полностью промокнув, отбегал каждый раз к берегу, когда вода пыталась накрыть юношу морским черным покрывалом и утянуть в свое царство. Когда ему это наскучило, Эрван побежал обратно к тому месту, где стоял Джордж и, шлепая ногами, обежал своего друга вокруг, тряся того за руку, призывая зайти в воду вместе с ним.

– Нет, Эрван, я не хочу, – Джордж стал со смущенным выражением лица сопротивляться натиску Эрвана, но тот оказался сильнее, и уже через минуту оба стояли по пояс в воде.

– Ну же, Джордж, оживись, – потряс его за плечи Эрван и, немного подумав, ударил по воде, окатив друга водой. – Я же тебя сейчас забрызгаю до смерти.

– Раз ты так хочешь, – хищно улыбнулся тот и ответил Эрвану тем же, окатив его миллионами брызг, отчего тот даже отступил на пару шагов назад, чтобы суметь устоять на ногах.

Эрван сделал вид, что собирается снова сделать удар по воде, но когда Джордж зажмурился, чтобы приготовиться к тому, что его снова окатят морской водой, то тот, хихикая, кинулся в сторону берега, вынудив друга броситься за ним вдогонку.

Джордж оказался быстрее и с разбегу набросился на Эрвана со спины, сбив того с ног и повалив прямо на мокрый песок. Тот громко ойкнул от неожиданности и, поняв, что произошло, сделал попытку вырваться из крепкой хватки парня. Но Джордж приложил все усилия, чтобы Эрвану не удалось снова убежать от него.

– Все, отпусти. Ты меня сейчас раздавишь, – с придыханием произнес Эрван и ущипнул Джорджа за бок, надеясь, что от этого тот отстранится от него и даст возможность снова удрать. Но тот даже не дернулся и продолжал прижимать юношу к земле, с ухмылкой наблюдая за его отчаянным сопротивлением.

– Я тебя не отпущу. Ты же знаешь, – прошептал Джордж и с довольным выражением лица прижался фиолетовыми дрожащими губами к шее Эрвана, чувствуя, как его действия заставили напрячься все тело прижатого к песку парня.

– Джордж, пожалуйста, давай только не здесь, – взмолился Эрван и попытался оторвать губы Джорджа от своей шеи, но тот так увлекся процессом, что никакие внешние силы не были способны прервать его полные страсти и желания действия.

– Почему? – с неохотой и легкой обидой спросил Джордж, прервавшись. – Неужели тебе уже не нравится это?

– Просто моя шея снова будет засосах от твоих губ.

– Они же тебе идут. Я не могу ими налюбоваться, поэтому не позволю, чтобы они исчезли с твоей вкусной кожи, – Джордж снова впился губами в шею Эрвана и онемевшими от холодной воды пальцами расстегнул пару пуговиц на его рубашке, без разрешения забрался под нее по локоть, лаская все, что попадалось ему на пути.

– Эй, все, остановись. Ты спустился слишком низко, – простонал Эрван и закусил нижнюю губу, чувствуя, как его тело стремительно наполнялось чувством воздушной эйфории, которое он боялся прервать.

Они находились у воды настолько близко, что самая крупная волна сумела дотянуться до слившихся воедино тел и покрыла их свежей пленкой морской воды. Но даже это не смогло прервать действия молодых людей и остудить тот огонь, который ощущался рядом с ними даже на расстоянии. Джордж полностью расстегнул пуговицы на рубашке Эрвана, и его губы стали с жадной тщательностью изучать каждый сантиметр торса юноши. Эрван, больше не сдерживаясь, от удовольствия выгибал спину и втягивал живот, чтобы суметь успокоить участившееся дыхание и овладевшие им ощущения.

– Джордж, хватит, – Эрван с трудом произнес эти слова и еще сильнее закусил губу, чувствуя, как по нему пронесся жар, сменяемый сильнейшим холодом, что доставляло ему пугающее сознание удовольствие.

– Но тебе же нравится, – прошептал ему в ухо тот, резко остановившись, и положил свою мокрую голову на его грудь, тяжело дыша. – Я давно пытался сделать это на свежем воздухе.

– Тебе повезло, что мы здесь одни, – Эрван облизнул губы и взглянул в сторону моря, наблюдая за появившейся на горизонте чайкой, которая без остановки кружила над одним участком водной поверхности, будто что-то высматривала. И ее крики внушали некое беспокойство, так как те долетали до ушной раковины в виде чего-то наполненного болью и страданием. – Джордж, – Эрван погладил юношу по мокрой от воды спине, к которой даже прилипла клетчатая рубашка. – Думаю, нам надо идти. А то я уже замерз тут лежать.

– Но ты такой теплый, – прошептал тот, потершись о его гладкую светлую кожу щекой, и с неохотой сел, как-то грустно вздохнув.

– У нас впереди еще целая ночь, – успокоил его Эрван и, поднявшись на ноги, побрел к обиженно ждавшим их рюкзакам. – Слушай, а мы не забыли взять питьевую воду? Я что-то не помню, чтобы мы ее клали, – юноша застегнул пуговицы на рубашке и взвалил на плечи неподъемную ношу.

– Я все положил, не волнуйся. Взял самое основное, ведь мы здесь пробудем три дня… Только ты, я и море. Что может быть лучше?

– Лучше может быть погода. И телевизор. И вишневый пирог. И горячий кофе. И…

– Думаю, твой список будет продолжаться бесконечно.

– Нет. Я его почти закончил. Но ты не дал мне договорить, – Эрван засунул руку в карман брюк и снова достал из портсигара папиросу, закурив.

– Ты бы сильно не тратил спички на сигареты. Они нам еще пригодятся.

– Скажи спасибо, что мой портсигар не пропускает воду, а то бы спички были уже давно мокрыми. И мы бы умерли с голоду.

– Обожаю твое чувство юмора, – улыбнулся Джордж и устало надел на плечи свой рюкзак.

– Кстати, я всю дорогу хотел задать тебе один вопрос, – как-то серьезно сказал Эрван после того, как зажег сигарету и выпустил изо рта первые порции табачного дыма.

Юноши медленно побрели вдоль берега, не заметив того, как пальцы их рук сплелись в единое целое. Эрван и Джордж уже давно привыкли к таким вещам, поэтому теперь это воспринималось ими как что-то обычное и уже не пугавшее их умы. В первое время оба страшились своих отношений. Они старались вести себя на людях обычно, никому не рассказывая о том, что происходит между ними в тот момент, когда никто за ними не наблюдает. Поэтому Джордж решился на эту поездку, он хотел побыть с Эрваном наедине там, где долгое время никто не будет им мешать проводить время вместе.

– Что за вопрос?

– Только не пытайся снова уходить от ответа. Ладно?

– А, ты снова про то, откуда у меня появились деньги на открытие мастерской? Я же сказал, что пока не могу это рассказать, я и сам многого не знаю.

– Джордж, ты меня пугаешь. Я ведь твой друг. И у тебя не должно быть от меня секретов.

– Друг?

– Да, друг, – Эрван расцепил пальцы их рук, будто почувствовал брезгливость. – Мы с тобой просто спим, ничего более. И, пожалуйста, давай не будем больше говорить на эту тему.

– Я думал, что мы уже все решили. Ты и я…

– Мы ничего не решали.

– Ты боишься? Боишься, что то, что мы делаем, неправильно? Я думал, ты уже разобрался в своих чувствах.