Текст книги "Черная Принцесса: История Розы"
Автор книги: Дана Ви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
– Что я не верну тебе зонт, в том случае? – Влад усмехнулся, но промолчал, кивая. – Как в этом и сейчас, к примеру. Но я же вернула. И тогда бы, вернула тоже. А если серьезно. Боли… – пожала плечами девушка и тут же прикусила язык. Заметив «отклик» на ее слова, как «отзеркаливание» боли в глазах напротив. – Обоих! С чем бы она ни была связана. Глупо «косить» всех «под одну линейку». Нет, это, конечно не значит, что я какая-то «особенная». И, что меня нельзя бросить или как-то «иначе» и хуже поступить, но…
– Стоп! – вытянул правую руку открытой ладонью вперед Влад и прыснул со смеху в кулак левой. Откашлялся, посидел так с минуту-другую. И только после, продолжил, не убирая истерическую улыбку с лица. – А вот тут, не понял. И с этого момента поподробнее, пожалуйста. Что они тебе про меня такого сказали, что ты начала об… «Этом»! «Особенная»? «Бросить»?! Они сказали, что я – «бабник»? И именно, поэтому тебе со мной нельзя «водиться»? Не просто «водиться», а даже знакомиться? Серьезно?! Мы ж, почти «родня»! «Брат» и «сестра»! А они и правда, шуток не понимают. Или не знают разницы между «левой девчонкой» и… Тобой!
– Ну, да. Но… – замялась брюнетка, стараясь правильно подобрать слова. И не разбудить, уже им и всех окружающих. – Так… Так и сказали. А тебе про меня, как вижу…
– Ничего, – прервал ее Влад, хмыкнув. – Совершенно! Они «прятали» тебя до «последнего» и «победного». И чтоб ты понимала… Только, пару дней назад Никита показал мне один из твоих «опусов». «Твоих-своих», да? Да! Так, будет правильно! Но не правильно же! Без твоего имени и без твоего «авторства». Хотя бы, соавторства! Он! Но пишешь-то, ты! Я «угадывал» тебя по строкам и меж строк. Строил образ на основе этих «писулек»… Голос представлял! Лучше б, они никому и ничего не рассказывали.
– Да, уж. Действительно! – тяжело выдохнула София. – Я хотя бы, видела тебя. Представляя сначала, по его рассказам, не «углубляясь». Какие-то короткие факты или те истории, где был ты, но скорее «фоном». Не «значившись» и не «обозначавшись» никак, как кроме «Влад». И это, так «контрастирует» с тем, что мы имеем, по факту. Точнее, имею я. Ваше общение, сейчас. Такое чувство, что он нарочно «подтирал» и «затирал» тебя. Выставлял не «таким», какой ты есть, чтобы… «Отвратить»? Могло быть такое?
– Вполне, – пожал спокойно плечами парень, будто они говорили не об отношениях их в «семье». А о чем-то не значительном и не значащем. О погоде! – В его стиле. Говорил же, такой себе «писатель». Не водись с ним, он все испортит. Ничего ж не понимает в «этом». В «писательстве»…
– Ну, вот! Ты говоришь о нем так, а понимается, как шутка и как «подтрунивание». Не более! Он же говорил так… Да, как и они! Как Женя, Александр и отец. Что я… Верила! Прости… Даже, не столько верила, сколько… – девушка сжала губы, стараясь подобрать слова так, чтобы не «выбелить» себя. Ни в коем случае! Она же и, правда, верила. По крайней мере, до их, какой-никакой, встречи. И «такого» же знакомства. Подтверждая это, сейчас. А чтобы и не «накалить» обстановку «докрасна». А там и «дотла». Какая б она ни была, между ними, в моменте. – Не могла не верить, то есть… Мне, буквально, не оставили выбора. Когда же я пыталась выведать и узнать, что к чему и почему? Пусть, я – не «параноик», но… Это был, прямо «заговор», знаешь. И дело не в том, что мне не хватило бы «нет», на просьбу: рассказать о тебе. Дело в том, что его не хватало им. И каждый хотел высказать что-то от себя. Добавить по тебе и про тебя. «Стыкуясь» на одно и том же, что ты… Слышал ранее. Прости, еще раз. Так, было до… До меня? Или так, стало со мной?
– Не стоит брать себя за «точку отсчета» и «невозврата», милая, – поддерживающее улыбнулся ей парень, освобождая руки от ежедневника. А его – от себя, порядком «потрепанного» им же. И повторил «позу» девушки, укладывая голову на сцепленные кисти рук. – Наши отношения никогда нельзя было назвать, до конца «семейными» и прекрасными. «Целостными» и правильными, что ли… Они всегда, были «недо»… Но, что хорошо и «пере», никогда не были. Всегда были равновесие и баланс! Негатив «сменялся» позитивом. Позитив – негативом. То, что ты видела сегодня, у университета и когда вы вернулись с Ксаном. Что видела за ужином – это «нормальные отношения». «Нормальная» наша «ненормальная семья». Просто, есть некоторые вещи, которые… «Широко известны в узких кругах» и «неизвестны широким кругам», потому… Что они думают «узко», «узконаправленно» и «точечно».
– Это – сейчас в мою сторону «выпад», да? – нахмурилась София.
– И да, и нет… Не только, в твою. Ведь, между тем, как мы говорим, ты продолжаешь усиленно не упоминать Егора. И я понимаю это, как никто. Что это, не потому, что ты сама не хочешь и обходишь его за километр. А потому, что он ничего не говорил об этом, обо мне. Ну, и об этом всем, в том числе. Либо, не с тобой. И вот сюрприз, я и это прекрасно понимаю. Я не понимаю, лишь того, почему я стал «нелюбим» и «нелюдим» всеми? Егору, понятно, не нужен лично я. И на это были и есть, свои причины. Есть, потому, что были и были до тебя! Но для остальных… Никому так «не нужна правда» и так «нужна ложь»?
– Я неплохо к тебе отношусь, – решилась поддержать такой «душевный порыв» София и подползла ближе. Укладывая правую руку на его левое колено. – Да и… А Полина? Она весь вечер тебя защищала. Что было «сюрпризом» уже для меня, от всех. Буквально! Готова поспорить, она Женю «так» не защищает и не защищала, как тебя! Почему?
– Полинка? – усмехнулся парень, казалось, даже и не заметив «ответного порыва» от девушки напротив. – Ну, да! На самом деле… Я не знаю, почему она… Нет! Я знаю, почему она это делает. Но не знаю, почему, до сих пор. Ведь я «налажал» и не исполнил ее… «Просьбу»! Так сказать… Но, видимо, в ее понимании, «незнание», все же «освобождает от ответственности». Если взять за «исключение» то, что я был не в городе и не мог… Исполнить ее, – тихий смешок сорвался с его губ и он провел правой ладонью по голове, зачесывая волосы назад. – За ужином, я как раз и думал об этом. А смог бы я его исполнить, зная, кто именно, скрывался под этим именем? Точнее… Кем она пришлась мне, сразу? А не спустя, достаточно долгое и продолжительное, время? Если бы я увидел ее раньше. Не получая, как в ужастиках и по частям. Но не тело, а текст. Хотя, думаю, это – можно признать за «части», но души. И не по «частям», а «пластом». Сразу и по итогу. В конце всего, не зная ничего «до» и «в процессе»? Не стал бы я тем, кем они тебе и меня «навоображали»? Был бы «лучше» или «хуже»? А «лучше» и «хуже» кого? Егора, к примеру. Был бы я «героем» или «злодеем»? «Первое», было бы странно наблюдать, Роза права…
– Ты… Ты виделся с ней? – округлила глаза София.
Старясь, все то время, что он говорил, даже не дышать. Не то, что говорить. Но уточнить была должна и обязана. «Резюмировав» в своей голове это тем, что, как и при поцелуе, должна набрать воздуха в легких. Иначе, задохнется и не узнает всего.
– Да. Она – «парикмахер от бога»! Точнее, дьявола. Один фиг! Пробовать не советую, пусть останется на «мужских стрижках» и… «Прическах»! Себе дороже, знаешь. Тебе!
Повисла неловкая пауза. В которой парень, перенял «занятие» Софии и начал вырисовывать узоры на ковре. Правда, в его понимании, исконно «мужском», это скорее, были блики от огня и тени на ворсе. Он водил по ним. Попадая, как назло, по цветам и стеблям.
Девушка же сидела перед ним и думала, что спросить дальше. Хотя, мысли были не в меньшем шоке. И впервые, за всю ее «практику» и жизнь, не «собирались» ни во что «годное». Ни для себя, как «рой пчел» или «смерч», «цунами». Ни для нее, в «пласт» или «стопку», «полку». Но и на том она их благодарила, что была, какая-никакая, тишина. Нарушаемая, разве что, треском поленьев и самого огня, «поджигающего» воздух.
– Она… – тут брюнетка поняла, что голос неожиданно, даже для нее, «сел». И прокашлялась, продолжив. – Полина! Она… Просила что-то для меня?
Влад замер, так и не доведя один из листков. Последний, именно на этом цветке, на котором она так удачно и сидел. Грузно выдохнув, он расправил плечи и поднял голову, вместе с глазами, на Софию.
– Просила посмотреть за Егором, как минимум. А как максимум, защитить тебя от него. Не вышло! Что это, что то… И пусть, был Ксандер. Не знаю… Не знаю с какой стороны ему было виднее, но подобная хрень… Не «прокатывает» и не делает лучше, проще и свободнее! Не делает ничего, кроме как, хуже и сложнее. Тяжелее! И опять-таки, тебе! Он «срывался» и «срывается» не… Не на тебя, как я и говорил. Не становится же лучше? Скажи!
– Нет! – охнула София, сделав «поползновение» назад и утопив кисти рук в волосах. – Зачем он это делает? Не из-за моего же «статуса» и отца? «Напыщенности» и «зажратости», «величия»?!
– Что? – изогнул правую бровь Влад и тихо рассмеялся. – Нет. Конечно, нет! Это, уже он, думаю, что-то «намудрил» и придумал. Либо, придумала ты. И тут, что это, что то, вполне, имеет место быть. И может, оказаться «верным», как для вас! Видишь, как бывает, человек молчит, а все что-то свое понимают. Нет ничего хуже молчания и тишины! Они «добивают» и «убивает», не только их «создателя», но и окружение. Всех окружающих его! Не из-за «этого», не из-за него и, более того, не из-за тебя, – теперь, уже парень подсел ближе, кладя свою левую ладонь на ее правое колено. – Софи, я бы мог тебе помочь, правда. И хочу этого, как ничего не хотел. Но «так», «подставляться»! Куда уж больше? Они, уже меня не «полюбляют»! Хочешь, чтобы и «убили», да? «Загрызли»?! Пусть, я и «плохой брат». Будем называть вещи «своими именами»! Но я останусь «им», до конца и без «переобувки». Эта «шпилька», сейчас «тому», кто брал мои «бразды правления». Не имя! И был «мной», пока не было меня. Он мстит мне и я знаю. Мы всегда «соревновались» и были в «неравном бою». Как… «Два зла»! «Одно» – «меньшее», «другое» – «большее». И, как ты, думаю, поняла и знаешь. Что всегда выбирают «меньшее», из «двоих». В последний раз, получилось «исключение» из «правила». И «исключение», совсем. Потому, что, не только «выбор пал» на «большее». Но еще и в сравнении, с «меньшим». После «него», короче… Променяли «одно» на «другое». Не знаю, правда, чем «лучше», а чем «хуже». Но… Теперь, «меньшее», в образе «большего», не может выбраться из этой «тени». Не может стать «собой», вернуться к «себе» и в «себя». «Собой» бы, он не стал делать все это. Пусть, он и отрицает, прикрываясь «несусветной болью». «Меньшее», от того и «меньшее», что не может того, что может «большее» и могло! К примеру! А «оно» могло… И не знаю, как ты, а я в своей «аллюзии», ответ на свой вопрос нашел!
– То есть… – нахмурилась София, задумавшись. И начиная размышлять вслух, чтобы сразу исключить «ошибки» и «недочеты». – Была девушка, которая… Которая была «похожа» на меня, точнее…
– Нет! Именно она и «похожа» на тебя, а не в «обратную сторону»! – сразу исправил ее Влад.
– Хорошо. Она! Предпочла ему, тебя. Егору, тебя, Влад. Долго повстречавшись с ним?
– Вполне, достаточно! Со мной и нет, можно сказать. Я ее быстро «сплавил», от греха подальше. Но о причинах, так и не сказал. Ему это – знать необязательно. Да и он сам не хотел. Женька с Полинкой и Ксан, кстати помогли в этом. В обход «ребенка», Никиты, как всегда. Так что… Если это, как-то снизит «сестринское дефис подружеское недовольство» и «негодование», за его молчание, то… Хотя, оно оправдано! Как его, так и ее. И ты, это знаешь. А «братское», там не меньше «подружеского дефис ответного», но и точно больше!
– Ладно, – закатила глаза брюнетка, выставляя руки вперед, в «защитном жесте». – С этим – позже. «Разбила» ему сердце и душу… «Разбила» его! И теперь, он мстит тебе за предательство и измену ее, как девушки. Так и твою, как «брата». А мне… Тоже, за нее, получается?
– За твой образ! Что ты, так «похожа» на нее! Ну, как бы… Ты, как «триггер», понимаешь? Он и рад бы видеть тебя. Но… Не до конца «отболело» и «поостыло». Год прошел! Год! Это не значит, что ты можешь и должна, главное, его прощать. За его чувства к той самой. Но… Хотя бы, войти в его положение и «подыграть», что ли, хотя бы. Хотя бы! – выставил вперед правую руку Влад, с поднятым указательным пальцем. Призывая не «пикировать» сейчас его мысли, он же ее слушал. – Чтобы он не узнал, что я его «вскрыл», в который раз. Черт! Он должен был сам это сказать, но… Владик же – «козел отпущения» и «груша для битья», как всегда. Ему и «подставляться»! Успокоится он, рано или поздно. Увидит тебя, если уже не видит. Он же, еще такой засранец! Может и «во вкус войти». И выйдя из моей «тени», войти в «другую», с «подмоченной репутацией». И стараясь «высушить» ее тобой, «подрывающейся» в нем и «выжигающей» его. Равно, как ее, и ту, собой. А там, знаешь… От ненависти до любви и по «наклонной»…
– А! То есть… Здесь, уже не «котируется» твой «комментарий» про: «брата» и «сестру». Да?
– В «семью» не лезь, «святое»! В «отношения»? Пожалуйста! Кто, как с ума ни сходит и кто как ни «извращается». Вы «вольны» делать все, что хотите, «дети»… Ксандера! Тем более, что он все, до этого, разрешил! Так что… Думаю, должен был понимать, куда это «докатится» и в какую сторону «скатится»!
– Неужели, ничего не осталось от нее? Я не берусь считать года и века… Какого именно, протяжение слово «долго», моего? И «достаточно» ли оно, твоего? Совпадут ли они и совпали ли, по «протяженности»?
– Если возьмешь «две тысячи пятнадцатый год» и посчитаешь до года, когда начались ваши «отношения» с ним, не ошибешься, – фыркнул Влад.
– Пять лет? – округлила глаза София и ощутила, как правый глаз, даже нервно «задергался».
– Мда!
– Воу! – не уступила ему в «односложности» ответа София. Но, будто просто слишком громко вдохнула, а после и выдохнула. Не набрав достаточное количество воздуха, от шока поступившей новой информации.
– Сказал же, «вполне»! – осклабился парень. – «Вполне достаточно» для той стервы, что между «а» и «д», выбрала, все-таки, «ад»! Демоном стала, по итогу, «полукровка» наша. Не наша! Но… В ней, это и «главенствовало», так что… Практически, сразу и не выжидая! Ни «возраста», ни «совершеннолетия»… Одним «заходом»! За неделю, не то пару дней… Могу, конечно, ошибаться. Но чуть ли не «сойдя с горшка» и «пешком из-под стола»! Поверь, если бы ты была с ней знакома, ты бы поняла, о чем я. Да и «жертвы» ей, для этого не потребовались, так что… Решила и «приняла»! Решили, точнее. «Среда поспособствовала» и «подбила». Что уж говорить о нас и нашей «семье»! Точнее, не говорить!
– Да, уж! – хохотнула София, прикрывая рот правой рукой.
– Не понял! – склонил голову к левому плечу парень, «злобно» прищуриваясь. – Это, куда сейчас, «стрельнуло»? В чей «огород» или «прическу»?!
– Точно, не в твою. Тебе и Розы хватило! Зачем заходил к ней? – «вернулась» к первой теме разговора брюнетка.
– А только Ксану можно, да?! – «надулся» Влад и скрестил руки на груди.
– Ну, он же ко мне приходил! Да и вы с Егором… А к ней, зачем?
– Надо было! Тебе не кажется, что «на сегодня, хватит откровений». Как-то, все-таки, иначе «переводится» и «раскрывается», на наш с тобой «язык», нежели их. И это, при условии, что мы говорим на «одном». Или уже, нет?
– Так, новый день и рассвет, – девушка развернулась и посмотрела в окна, на чуть посветлевшее небо. – Скоро… Новая информация и новые секреты!
– И «выхода нет». Да-да… – хохотнул Влад, поддерживаемый тихим смешком в ответ. – И как я тебе, после всего «этого»? Не всего, но «части»? «Совпал»?
– Ну… Сейчас, я вижу перед собой совершенно адекватного парня. Который, если и способен на такое, на что, по их словам, и был способен. То только, с теми, кто этого реально заслуживает и заслужил. Про себя, надеясь не заслужить «подобного» и не стать «подобным», «подобной»… Да и нам ли говорить об «упущенном времени»? Александр, тоже упомянул это как-то, мечтая «восполнить»… И я не про то, что он не сможет. Сможет! Но нам ли, за кем-то или чем-то, «гнаться»? Меняя «жизнь сейчас», на «догонялки завтра» и «послезавтра». Жизнь и у нас «пролетает», не заметишь. Не заканчивается, да! И «естественным путем». Заканчивается «неестественным»! «Насильственным» и не по своей воле. Тогда, в «лист ожидания» и чистилище, для «перерождения». Насильственным и по своей воле, как суицид… В небытие и с «концами». Пусть, я об этом и не мечтала… Но уж, если сравнивать. Так же, я и не мечтала, чтобы «прозябать» вечность, в тех же «беличьих» или «крысиных», «мышиных» бегах в «колесе». Это – «трогает» больше, чем что-либо!
– Говоришь, как Егор, – фыркнул шатен, протягивая ноги, чтоб размять затекшие мышцы. – Сколько себя помню. Не… Не так. «Пошло» прозвучало! Столько я себя не помнил и не помню, сколько помню его. И его извечное «нытье», о «смысле жизни» и его отсутствии. Применительно, к нему и нам. «Смысле смерти»! Кажется, что он догонит в возрасте Ксандера, а будет продолжать тянуть эту «лямку» и «резину», на тему «бренности бытия». «Тяжести» его и «неказистости». «Никчемности»! Знал бы он, что ты, того же мнения, перестал бы к тебе так «относиться». Ну, или не перестал, но стал бы гораздо мягче, чем сейчас. А я бы и знакомиться бы с тобой не стал! Будто, мне мало его «слюней» и «соплей», на эту тему…
– «Тему»? – нахмурилась София.
– Ну, да! С виду, «такой весь» из себя. Не «трещит по швам» и не «бьется». Все, «проносит» и «переносит», на себе и в себе. Никому не показывает и не «показывается». «Держится камнем» и «скалой»… Молодцом! А на деле… На деле, никак не может «смириться» со своей, как он это называет? «Участью»! О! Будто, не сам соглашался, еще и возраст «подбирал» с «жертвами»… «Разборчивый», больно! У кого и «участь», так это – у Никитоса. Ты же в курсе, да? Вот, ему бы, как раз, и «топить» нас в своих всевозможных «жидкостях». А не Егору! Только, почему-то «Егорка» – молодец. А Никитос – «детский сад, штаны на лямках». Поучился бы, бодрости духа и позитива, несмотря ни на что! И в «вечные двадцать три». Живет, как в первый раз «рождается» и как в первый раз «умирает». Только, «перерождаясь», из разу в раз и «обновляясь». А он просто, «умирает» и не «лечится», не «заживляется»… «Принимает, как данность»: говорит. «Не отделяется от коллектива»! А я считаю, «массы». Дали, так уж пользуйся! Будь рад и счастлив, благодарен, елки! Вот, ты – его «копия»! Только, в юбке, хоть и в штанах… Ну, ты поняла, короче! Но, хотя бы, благодаришь и благодарной остаешься! А еще, не так «явно» показываешь это и «кажешь»… Хоть, я так и не дочитал имеющийся «черновик». Но почему-то уверен, что там, не все так плохо, как у этой «блонды».
– Неплохо, явно, раз мы уже, которую минуту, говорим о нем. Когда могли и друг о друге, нормально познакомиться, уже! Без прошлого и будущего, в настоящем! Расскажи о себя, Влад…
– Ооо! – оскалился шатен, принимая лежачую позу на правом боку, лицом к девушке и сгибая правую руку в локте. Укладывая на ее раскрытую ладонь голову. – Это – мне больше нравится и по душе! Согласен! Располагайся удобнее, милая. И будь готова встречать рассвет, если не закат следующего дня. Мы здесь, надолго…
– Весьма «скромно» и многообещающе, – хихикнула брюнетка. Повторяя его «позу», но только на левом боку и лицом к нему. – Готова! «Поехали»…
Глава 15
Обиделся бы Александр, узнай он, как именно, я использовала его платок? Не «по назначению»… То есть, «по назначению», но не для того, для чего он мне его дал, тогда. Я так, не хотела «портить» его и пачкать грязью. Что… Так и унесла его чистым. И принесла домой. А там, уж… «За испачканную одежду» и «лишние траты и расходы». Ее – на меня… «Испачкала собой».
Не обиделся бы, наверное. Расстроился… Как и все, кому я врала, вру, и буду врать… Противно! Им всем противно. Да и что там… Мне противно от «себя»! Но… Кому это нужно? Тебе? Тебе! Лишь тебе и только. Спасибо, что слушаешь. Я не часто это говорю, но… Ты же и так знаешь! Я бы не вела тебя, если бы не была благодарна. Ты – не «первый», но точно и не «последний», средь «своих». Но «последний», средь «чужих», кто терпит меня. И то, что я «грязню»… «Пачкаю» тебя своим «потоком» мыслей. Своим «изливанием» души. Стержнями синих ручек, цветными маркерами и карандашами, фломастерами… А где-то вначале, были и яркие наклейки, помнишь?
Еще, от Жени. Ты – от Александра. Они – от Жени… Все – от Александра и Жени! А я – неблагодарная им и благодарная дневнику. Говорящая тебе и молчащая им. Доверяющую «неодушевленному», нежели одушевленным. В этом – вся я. Не желающая смотреть в глаза жалости и состраданию. Зато, желающая, за благу душу, «поносить» их. «Понести» и при всех, за всех…
Хотя, в чем они виноваты? В чем виновата… Я? А ты? Вынужденный принимать и «насильно» понимать это?!
***
– Ты серьезно, Александр?! – негодовала девушка.
Не обращая внимания на удивленный взгляд таксиста, брошенный в зеркало заднего вида. Везшего ее на желтой машине, с черными «шашечками», последней модели Toyota. С черным кожаным салоном внутри.
А обращающая внимание на цветные магазины и серые дома, редкие зеленые кусты и деревья, проносящиеся за окном. И куда больше, на колени, где держала ежедневник, ручку и рюкзак с кожанкой. И все, в одной правой руке. Левой рукой держа телефон. Какое кому дело, как и кого она называет?
– Я не поеду к нему!
– Не к нему, а за кофтой. Егор отдаст ее тебе! Всего и делов-то. И, да, более чем, если ты дорожишь своей вещью и покоем. Ведь, она «пахнет» тобой и достаточно неплохо. Прямо-таки, «фонит», если мы будем говорить о Владе. Который, еще не знаком с тобой. Но, вполне, сможет найти тебя по «запаху». А там и «следу». Не «раззадоривай» его!
– Так, может, проблема не в кофте? А в том, что вы меня с ним так и не познакомили? – закатила глаза брюнетка. Слыша тихий смех водителя и грузный выдох на том конце. – Знаю. Знаю! «Лезу вперед паровоза»! Ну, ты же, наверняка, ее спрятал на все двери и «засовы», на все «замки»! В шкафу своей «мастерской». Давай я приду за ней, когда ты будешь дома? Или Ник? Пожалуйста…
– Малышка, я и так оставил у себя тот, свой и твой, платок. А ты знаешь, что это – риск не «меньший». Возможно, даже и «больший». Зачем ему две твои вещи, «носящие» тебя? Причем, если кофта «носила» тебя «внешне». Платок, еще и «внутренне». Не испытывай его терпение! Ничего с тобой не будет и не станется, – хохотнул Александр. – Уверяю тебя, он даже не выйдет. Скажет где или вынесет, а сам будет в своей комнате или в гостиной. Давай! Нужно смотреть страху в глазах, а не бегать от него.
– Я не бегаю! – насупилась девушка, вырисовывая какие-то, только ей известные, узоры подушечками пальцев левой руки, на запотевшем стекле. Ненадолго оторвав ее от телефона и зажав его, между левым плечом и ухом.
Погода сегодня не радовала глаз. И у кого, там природа – без плохой погоды? Ясно, что «субъективно» и «относительно». Но… Все же! Благо, грозы не было и грома не наблюдалось. Только, пасмурность и дождь. Но и этого хватало, чтобы «закрыть» всех по домам. Всех, но не ее.
И угораздило же забыть кофту, после рисования. Ладно, снять. Бежевая все-таки, чтобы не испачкать, вечно скатывающиеся к ладоням, рукава. Под низом была черная майка. Ее не было так жалко, как ее. Но оставить! Знала, что может забыть. Забудет! Поэтому и не вытаскивает большинство предметов из рюкзака! Вообще, старается из рюкзака ничего не вытаскивать. Даже, на короткий срок, ведь после и не положит обратно.
И как на злобу дня! «Везучий случай»! Будто, не дождалась автобуса и пошла пешком. А он взял и приехал, как она уже прилично отошла! Так, еще и Егор дома. Это ли – не «комбо»?!
– Да! Ты «увиливаешь»! – и в этот момент показалось, что он начал загибать пальцы. По шороху и шебуршанию на тот конце. Словно он, как и она, прижал телефон, плечом и ухом. А руки выставил перед собой и начал перечислять. Поджимая пальцы, один за другим. – А еще «скрываешься», «прячешься» и «уходишь раньше». Или «не заходишь совсем», как сейчас, например. Но не «бегаешь», конечно. Будто, он не знает о твоей «проблеме», Соф. Не знает о страхе! Я тебя умоляю! Кто сколько живет и кто раньше на свет родился?!
– Хотел сказать, «на тьму»?
– Ты поняла меня, – грузно выдохнул, на том конце, Александр и, снова, чем-то «захрустел» на том конце. Скорее всего, меняя руку и сжал переносицу пальцами, будто разминая, после долгой носки очков.
Она же его изучила, от и до. Как и то, в каком моменте начинает его бесить. Нет, не бесить… «Подбешивать»! «Бесить», это когда уже следует ее полное имя и с «рычанием».
– Он же будет насмехаться надо мной! – перешла к «нытью» София, почти «моля». – Смеяться! А я смущаться и трястись! И еще больше, бояться…
– София! – «рыкнул» мужчина, а девушка поставила про себя «галочку». «Зачтено»! Высшие точки, Эвереста и Олимпа, достигнуты! – Я не знаю, с чем связано ваше «такое», мягко сказать, «общение». Которого и нет… – оборвал сам себя мужчина и скрипнул зубами. – Точнее, знаю, но… Не важно! Я уверен, что это – не повод избегать друг друга. Точно, не повод! И избегать тебе же, прежде всего! В конце концов… Ты ему там самооценку повышаешь или что?! Самолюбие тешешь? Нет?! Тогда «чеши» за кофтой и не «гунди»! Не съест он тебя. А съест… Я его сам съем!
– Ооо! Будто, новое прочтение, с продолжением, «Красной шапочки», – хихикнула брюнетка. – Что-то от лица охотника, с волком внутри. Переодетым в бабушку и с бабушкой же внутри него самого…
– Я искреннее понадеялся сейчас и надеюсь, что это – не твое «прочтение». И не очередной «опус на тему». А уж, тем более, не эссе! Чему вас там учат, вообще? Я тебе «такого» не читал! Что? Образование, настолько сильно «ушло в дебри»?!
– Скорее, «слетело». «На полном ходу» и «поездом с рельсов». «Проезжая над морем или океаном». Ладно! «Водные поезда» – это, конечно, прекрасно! Но «такая штука», «прокатывает» только в Японии. И в «Унесенных призраками»… А оно, образование, все «утонуло», не найдя ни Немо и ни Губку Боба… Так и быть. Иду!
– Вот и умница! «Отпишись» после, по уходу. А лучше, «отзвонись», – повисла пауза, за которой последовал вкрадчивый мужской шепот. – Писать-то он и сам умеет. И напишет! От тебя…
– Вот, спасибо-то, Александр! Лучшего «прощального» и заодно «мотивационного слова», и не придумали еще! – закатила глаза девушка, расплачиваясь. Но пока, оставаясь в машине и наблюдая, за стеклянными синими, серыми и одной рыжей, высотками Москва-Сити, из окна. И сквозь свои же разводы. – И вряд ли, когда-то придумают…
– А никто и не прощается. Просто… Не расслабляйся излишне! – и отключился.
А девушку «пробрал», до самых уголков сознания, его шепот. Вперемешку с каким-то утробным хрипом и рычанием! Что сказать? Он сам любил играть на нервах. Но не любил, когда играли на его. Эгоист? Да. Но кто, хоть раз, посмел бы сказать ему это в лицо? Может и смели… Но выживали ли? Опять же… Кто? Само их отсутствие, наталкивало на какие-то мысли, не правда ли? Как и то, что ее-то Егор, может и не съест. А вот того, кто ее… Маленько, так сказать, «замарафетил»… Знать бы! И «соломки подстелить»! Перед тем, как все это «дело», засыплют черным гравием и проводят в «последний путь»…
Взглянув, уже в который раз, на себя в экране заблокированного телефона. Девушка грузно выдохнула и поблагодарила себя за отказ от стрижки волос. Сейчас длина, как нельзя кстати, была нужна и закрывала «нужное ей» и «ненужное ему». А «нужное» ли ей и «ненужное» ли ему?! Плевать, не плевать… А не Егор, так Александр. А не Александр, так… Да, кто угодно! Кто, еще не знает и не видел. А не видел… Никто! Разве, таксист, который и «пялился» всю дорогу.
Молодой темноволосый человеческий парень, двадцати-двадцати пяти лет. С такими же темными и широкими бровями. Длинными и пышными ресницами. С ярко-голубыми глазами, на бледной коже. «Вытянутой», на высоком лбу. И таких же высоких, но и «острых» скулах. Узком и длинном носу. «Стянутой» у ровного и круглого подбородка, под полоской узких губ. Он был одет в бежевую кофту, с длинным рукавом. И темно-серые потертые джинсы, поверх черных кроссовок.
Вроде и молодой, «зеленый». «Что» с него, еще взять? Но он, именно «пялился». Даже, не прикрываясь «излишней внимательностью на дороге». От того и неотрывно следя в зеркало заднего вида. Оставалось гадать, чего в нем больше: «интереса» или «совести и джентльменства»?
– Что с лицом, красавица?
«Первое»! Нет, спорить было бесполезно. Она бы и сама «попялилась» от души, но спросила ли? Влезла бы в «личное пространство» и «зону комфорта»?! Видя, опять же, что человек, без какого-либо желания говорит об этом. Так, еще и ко всему. «Бонусом»! «Закрывает», как может, лицо волосами. Перед этим, впервые не рассчитав количество косметики. Взяв всего и сразу. «На максималках»!
И к слову о «марафете». Ей же, тоже «достанется». За «сокрытие улик» и ложь. Или нет? Ему же плевать… А плевать ли? А ей?!
– Упала, – отмахнулась София, сбрасывая все предметы, лежавшие на коленях, в рюкзак.
Накинув его на плечи, а кожанку поверх головы. Она покинула машину, убегая внутрь семидесяти-шести этажной башни, с «одноименным» названием.
Охрана из двух коренастых демонов-мужчин. На вид, сорока-сорока пяти лет. С «выточенными» и «выскобленными» бледными лицами. Под черными смоляными «ежиками» волос. Изредка, спадающими на широкие лбы. И касающиеся черных широких бровей. Не цепляя таких же черных, но коротких ресниц. Обрамляющих черные глаза. С длинными, но широкими носами. Высокими и «острыми» скулами. Мощными подбородками с ямочками. И пухлыми губами.
В черном «штатском», строгих классических костюмах. Состоящих из пиджака с длинными рукавами. Поверх черной рубашки и черного галстука. И черных брюк со стрелками. Покрывающих черные лакированные туфли. Пропустила ее, без всяких вопросов.
Как и «консьерж». Молодая женщина-ангел, тридцати-тридцати пяти лет. С округлым лицом и тонкими, нежными чертами лица. Серыми глазами, в окружении светлых длинных ресниц. Подкрашенных бежевыми тенями. И узких светлых бровей. Под русой пышной челкой. Волосы средней длины, были прибраны в тугой хвост за затылке. «Вытягивая» ее светлую кожу на скулах и висках. С небольшим и аккуратным носом. Над небольшими, но полными, губами. С матовой нежной бежевой помадой. И округлым ровным подбородком.
В том же «дресс-коде», что и мужчины рядом с ней. За исключением цвета и обуви. На ней был белый костюм, а ноги были «увенчаны» белыми лакированными лодочками, на тонкой и высокой шпильке. Руки с белым лаком, на средней длины ногтях пальцев, были уложены перед собой. И отбивали легкий ритм на пластиковой поверхности темно-синей тумбы перед ней. Как и весь интерьер их окружавший. В синих тонах, повсеместно. От плиточного пола и стен, до натяжного потолка. Со встроенным белым светом. С легким присутствием серого, как «металлического». В рамах пластиковых окон, которые были, почти что везде. И рамах серых металлических кабин лифтов.
