Текст книги "Черная Принцесса: История Розы"

Автор книги: Дана Ви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Может, стоит подержать ее здесь, какое-то время? И бросить всю слежку на Розу? Она, явно будет вне себя! Не столько от того, что мы знаем, сколько от того, что мы вмешались в ее планы. И без разрешения «верхов», буквально «выкрали» Софию. Нужно, хотя бы понять, куда дальше «путь держать». Куда она его «держит» и что дальше соберется делать. Пусть, София и не такая важная часть плана, пока. Мы не знаем до конца всего, как плана, так и «рисунка». Но пока, она просто «выбивает» все «это» на ее теле. Стоит поискать тех, кого она «подстраивает» под это «дело» и тело! Не того, с кем она это проворачивает. За ним, не заржавеет и не остынет. Найдем! А «жертв». Кого мы не видим, но они есть. И «тату», тому веский аргумент.

– Черт! – шикнул Александр и все замерли, вернувшись в вертикальное положение на стульях, и уставившись на него.

Сжав голову руками, он смотрел в стол какими-то, в «своем» и «по-своему», обезумившими глазами. Одновременно, понимая, как он это все «запустил». И, не зная, как «распустить» и «выпутаться». С чего начать и к чему прийти?

Когда Роза, одновременно и создает «невесть что» и стремится к чему-то неописуемому. Не происходящему и не происходившему, доселе. Подходя сразу и под «переворот» и под «смену члена власти». И еще, что-то. Что было «сокрыто», в этих «знаках на теле». И ни «первое», ни «второе», ни «третье», не вязалось с миром и покоем. Равновесием и балансом. С миром, как в принципе. Только, с войной и бойней насмерть!

– Сделаем, так… Я отправлюсь к Розе и попробую… Стоп! – пресек он «распри», еще и на эту тему. – Попробую поговорить с ней. Равно, как и уговорить оставить Софию у нас. Заодно, соберу сумку с ее вещами или она сама соберет, на время проживания здесь. Нам не нужны проблемы, ребят! Хорошо? Не сейчас! Мы, в буквальном смысле, сейчас на «пороховой бочке» и любой «переподвыподверт», может «сдетанировать», не хуже «настоящей». Это, пока она «раскачивается» и не «показывает» себя. Охотится «тише воды и ниже травы», не «вылетая в сводках», как «маньяк-насильник» и «убийца»! Или что-то в этом «духе». Совершая не одно, а «массовое убийство». Один неверный шаг и она сделает «свой» за «десять». И я не о количестве, я о качестве. Прежде всего, для Софии, как негативном! Которую мы вернем, спустя время. Вряд ли, она, так уж, тесно общается с Сергеем. Если, вообще общается. Скажу, что он попросил присмотреть за ней, как в «старые-добрые» и на «своей территории». Скажу, что и Совет в курсе. От него чего-то ждать, уже смысла нет. Что придет, то придет! Будет другой день и новые обстоятельства. К тому времени, мы, может, и сами все «разрулим», – обведя взглядом собравшихся за столом. И не найдя тех, кто хотел бы что-то добавить в этой паузе. Он перешел к сути и раздаче поручений. – Сейчас Карина, после завтрака, останется здесь. Вместе с Егором и Софией. Для подстраховки и… Вместе с ним, Егором, попытается. Еще раз, попытается! Не требуя! Уговорить Софию самой, рассказать, а, может, и показать. Хотя бы, часть того, что уже есть. Чтобы мы могли найти что-то «похожее» или «схожее». Что-то, что даст нам «зацепку» или полноценно «раскроет» идею Розы…

– Она может не рассказывать и не показывать, все есть на ее телефоне, – выдала на одном дыхании задумчивая Карина, но только после поняла, что сказала это вслух и покраснела. – Ой… Я не должна была! То есть… Не должна была говорить и удалять! Она мне иногда присылала… – нервно сглотнула. – Это! Я ее просила показать, а она же просила, тут же удалять, после просмотра. Да и потом, это «само самой пропадало» и… Нам нужен ее телефон!

– Который у нее, – прищурился Влад, не сводя взгляда с шатенки. – Всегда, причем! И под рукой. Ну, добро пожаловать в эту, как ее, какую-никакую, «семью», – хлопнул в ладоши он, с «радостью», разве, только в руках. – Будем вместе думать, как его у нее забрать. И не привлечь недюжинное внимание, к этой «интереснейшей процессии».

– И не только, к ней! – утвердительно кивнул Александр, продолжая пребывать в каком-то своем «потоке». Смотря перед собой, в древесину стола, и редко на ребят, но и не видя их, в эти моменты. Не выходя из него и себя, ни на секунду. Будто, боясь сбиться с мысли, стоит отвести глаза и переключиться на нечто другое или кого-то другого. – Нужно сделать и еще кое-что… Для отвлечения, уже ее. Отвлечь внимание Софии от нашего внимания, чтобы она не лезла в это. По возможности, максимально долго. Не была «замешана» и не участвовала! Ее руки, должны быть чисты, до «последнего» и «победного»! Чтобы, в случае чего, для Совета и отца, она была не причем и в это не «ввязывалась». С этим не «мешалась» и не «замешивалась», не зналась. Чтобы были, только мы. Равно, как и в то, что за этим «потянется» и «вытянется». Она, просто напросто и попросту, от нас «отвернется». Она сделает это и так! – грустно усмехнулся Александра и как-то отчаянно и обреченно рассмеялся. – Возможно, даже,«закроется», но… Не сейчас! Нам нужен ее трезвый рассудок и адекватный разум! И в меру холодное, ко всему, сердце. Мы заслужили это и заслужим, за молчание и все остальное. Но, потом… Пока, ее нужно «отвернуть». А лучше, «развернуть», в какое-нибудь «увеселительное действо». «Принакрыть» эту «серость», чем-то «цветным»…

– Вечеринка! – щелкнул пальцами правой руки Никита и «засветившись», словно вместе с «лампочкой» над головой. И отбил правую «пять» Влада. Который, как оказалась, сам, только об этом, подумал. О чем и сказал своей «хитрой ухмылкой», что-то вроде: «братья»! Думаем об одном». – Ты позволишь нам ее устроить? Здесь?!

– Где же, еще?! – развел руками мужчина и завел их за голову, устремляя глаза, теперь в потолок. – Конечно, здесь. Нам важно, чтобы она была здесь. Как и то, чтобы она не часто отсюда выходила. Хотя бы, пару дней, тех, что впереди. Сегодня и завтра, два учебных дня. Второй, из которых, сокращенный! Послезавтра – «выходной». Сегодня – пропустит. Завтра съездит и вернется сюда же. Мало ли, с кем и со сколькими, Роза это все «проворачивает». Софию, вполне могут уже искать и в скорости найти! Тот, что выходной, основной и полный. Она тоже, проведет здесь же. За ним, пойдет «новая учебная неделя». Завтра, после того, как Женя отвезет ее в университет, с Кариной и Никитой. «Отпросит» ее по уважительной семейной причине, еще на пару-тройку дней, за выходными. Так, для «галочки», чтобы лишний раз не «цеплять» Розу. Он заберет их, привезет сюда, и вы устроите вечеринку. На один день или два… Не так важно. Важно, что затем, мы перейдем к следующим шагам. После шагом, естественно самой Розы. К этому моменту, она должна уже будет к чему-то прийти. Или на кого-то и что-то, выйти. Начать «активничать» и больше двигаться. Не имея под рукой ту, на которую могла до этого «изливать» и «выливать», весь свой «пыл». «Выдавать» всю свою «спесь» и «тратить время даром»! Ей придется «обойти» ее и перейти к «оставшимся пунктам». Если они у нее, конечно остались. А мы будем надеяться, что «да»… – вернувшись в «вертикальное положения тела» и обратившись взглядом ко всем. Александр сомкнул кисти рук в один кулак и уложил его перед собой на стол, повторяя. – Карина остается здесь, сейчас. Никита и Влад, Женя и Полина, едут закупаться для вечеринки. Перед этим, заезжая в университет и «замаливая» словечко за обеими девушками, на сегодня. Никита, ты как хочешь: можешь остаться, а можешь и вернуться. Я и тебе разрешаю, «положение терпит», но и если что, «прощает». Ни в чем вас не ограничиваю, как и своим присутствием не «отягощаю», в тот день. Но постарайтесь не переборщить, ни в ком и ни в чем. А я – к Розе. За это время, нашего отсутствия здесь, Карин…

– Я все поняла! Все постараемся и сделаем, – закивала шатенка. – Но что-то мне подсказывает, что Егор и сам справится. И с ней и со всем, без меня.

– Так, уже! – кивнул на двери кухни Влад, тут же давая сам себе «невидимый подзатыльник». Так как, был буквально собою же и пойман за подслушивание. И собою же, всем «сдан». – Что? Не я же один это знал, да? В комнатах их нет. Верхняя одежда, как и обувь, тут. Они не выходили. Значит… Либо, они в кладовке, либо…

– Не твое дело, не лезь! – сверкнула глазами Полина. – Он, как и ты, может нам «шкуры» сейчас спасает. Как бы, это ни звучало и не выглядело. «Порвав» со всеми нами, в случае чего, с ним она останется. И не станет…

– Уверена? – фыркнул шатен, изогнув правую бровь. – Даже, после того, как оценит «масштабы трагедии»? В плане, «похожести»! Я б не простил…

– А не тебе и прощать! – злорадно ухмыльнулась Полина и склонила голову к правому плечу. – И решать за нее! А относительно, твоего длинного языка, который ты придержать, ну, никак не мог. И все-таки, выложил свою «правду не матку»! Тебе со мной, еще ехать предстоит! Молись, чтобы мне не захотелось выкинуть тебя через крышу. А за рулем не оказался Женя. Который, сначала «прикинет», что ты его «брат». После чего, сопоставит с тем, что мне, его девушке и матери его ребенка, душно. Что нечем дышать, через все «форточки», сразу. Поэтому, нужна еще одна и над головой! Как думаешь, какая «чаша весов» перевесит? И какую он выберет, по итогу?!

– Я с удовольствием посмотрю на это, – улыбнулся Никита, положительно кивая и словил такую же «лыбу» из-за правой ладони Жени.

Специально «выставленную» им, как «барьером», чтобы Влад не видел. Но по его хмурому виду, было понятно, что ему это было и не особо нужно. «Настрой» и так передался по всем. А за «шоу и зрелища», они все были готовы голову друг другу «открутить», если будет нужно. Какая разница, если все равно «очнешься»? Правда, с головной болью. И болью адской!

– Иди лучше, посмотри, что с нашим завтраком! – смерил его хмурым взглядом Влад и не менее строгим голосом. – Что есть и… Что стало! Что осталось от него. И бери те, что подальше от этой парочки!

Спрыгнув со стула, Никита удалился из гостиной на кухню, слыша в спину:

– Ой, что-то душно так стало…

После чего, скрип пола под женскими шагами. И поворот, с щелчка, пластиковой ручки на раме окна.

– Женщина, не трогай окна и балкон! Жень, угомони свою…

Хотелось ему, конечно дослушать, а там и досмотреть. Но стоило войти в «поле» кухни, как запахи «позвали» за собой сами. И в выборе, между едой и руганью, победила явно не она… Не ругань!

Глава 21

– Соф?

Дверь распахнулась и в кухню вошел Никита, явно самый голодный из всех. Раз пришел сам, не дождавшись выхода самой девушки с едой. Так бы и не дождался, ведь.

Но ее не оказалось, как и Егора. Собственно… Парень слово свое сдержал, как и ее рот, с губами. За своей правой ладонью, плотно прижатой к ним. И прижимающей, параллельно, и саму девушку, в том самом углу и за дверью. Левой рукой он поднес ее поднятый указательный палец к своим губам, в просьбе, а скорее даже требовании, молчать. К чему прилагался и внимательный, строгий и неукоснительный взгляд.

– Странно… Ладно, может к себе пошла, отмываться, – пожал плечами Никита, и обведя взглядом комнату досконально, скривился. Вдохнув, все же, несколько частиц муки. Повисших в воздухе, от скоростного перемещения Егора, и пару раз чихнул. – Ну, и бардак же, тут, девчат! Вы кухню готовили или блины?

Тряхнув головой и спрятав нижнюю часть лица в ворот своей рубашки, брюнет хлопнул в ладоши. И вся мука, как по «мановению волшебной палочки», а точнее, самих рук парня. Поднимается со всех поверхностей и зависает в воздухе, близ потолка.

А как только, Никита освобождает помещение, вместе с едой и собой. Пролетев по чистому помещению, под этим «белым облаком», со скоростью света. С обратного хлопка дверью, «вылетает» в вытяжку. Включившуюся и отключившуюся, как по «таймеру». Унося с собой и в себе, через черную металлическую трубу из дома наружу, весь сор, пыль и остатки кулинарного «недоискусства».

***

– Слишком наигранно, клоун! – проговорил, мысленно, Егор и посетовал, что не может закатить глаза и показать это в разговоре.

– От «клоуна» слышим… Грим из муки – это, конечно, прикольно и безусловно стоит свеч! Но переместитесь, лучше в комнату, оставьте в покое еду!

– Владик, – «пропел» Егор и специально протянул все имеющиеся, две гласные, подольше. – Мы в «твою» пойдем! Тебя с собой не зовем, но разве, в качестве «зависти». К общему «коктейлю» из чувств, ощущений и эмоций!

– Знаешь, что…!

– Егор! – вмешался Женя. – Мы оставляем Карину с вами, сами уезжаем. Нужен телефон Софии, прям позарез! На нем фотографии, сделанные ей же, после каждой встречи с… кхм… Розой! В общем… Найдите их! Не захочет показывать – ее право. И мы его, как и ее саму, поддержим. Заставлять и требовать – не станем. Но увидеть, мы должны, хотя бы как-то и что-то! Чтоб понять, с чем именно, вообще, имеем дело!

– Понял! – отрапортовал Егор. – Все будет, «брат». Только, я бы и сам справился. Или вы мне не доверяете?

– Еще, как доверяем, Егич! – «вернулся» с иронией Влад. – Поэтому и оставляем ее, как «охрану». Что обеспечит безопасность невинности Софии. Пусть, уже и не тела. Но еще души… А это, тоже неплохо!

– Да? – издевательски осведомился блондин. – А кто обеспечит охрану и безопасность, ее самой? Ее невинности? Карины?! Я так-то и на «тройничок» согласен…

– Ах, ты, черт! Да, как ты…!

***

– Ты не знаешь, о чем говоришь… – шикнул блондин, удостоверившись, что все продолжили говорить, по ту сторону стены.

И этого достаточно, для отсутствия «прослушки» и «подслушивания». Если не всеми, то некоторых. А эти «некоторые», не дежурят под дверью, рассевшись за столом в гостиной.

– Не знаю, – дернула головой София, дабы сбить его руку и подняла взгляд на Егора.

Тот же, времени зря не теряя, свел ее руки за ее же спиной. И сжал их в одной своей правой, прижав ее саму, к стене левой рукой, и за горло. Но, скорее горло кофты, смяв его. Нежели, причиняя какой-то ущерб горлу самой девушки.

– Точнее, знаю! Но, может не все… Но, по крайней мере, то, что я вижу и то, что именно он мне говорил. И как говорил! Да! Может, это было бы, но было раньше и при «раннем знакомстве». Сейчас же… Будто, ты – это он тогда. А он сейчас – это ты тогда. С ним бы, возможно, на тот момент, все и закончилось быстрее. И куда «плачевнее», что скорее всего. И я не сравниваю вас в этом моменте, ни в каком и ни в чем… Просто… Это странно! Почему ты перестал… ненавидеть?

– Перестал? – вскинул брови Егор, оторопев. – Я и не начинал! В смысле… «Ревновал» к Ксандеру? Да. «Недолюбливал» тебя саму? Возможно. Возможно, что продолжаю делать это и сейчас. Да и «невозможно», а точно! Переводя и не переводя, в какие-то шутки и «издевки». Но я никогда… Я не ненавидел тебя. Что за чушь? Бред какой-то!

– Что? Но… Почему? – теперь оторопела девушка, сознавая, насколько «разуверилась».

Точнее, «разуверила» себя. Заставила поверить в «то», чего нет… Что она «надумала» сама, не видя истины… Но «какой» истины?

– Почему, «что»? Ты мукой «передышала»? Не лечишься, так еще и убираешься своими силами. И не «силами», вовсе! Еще немного и при «отсутствии крыльев», их «видимости», не только ты, но и все забудут, что ты ангел, оказывается! На самом-то деле, да! Пусть и «напополам». Тяжело было сделать так же, как Никита?

– Почему, тогда это все? – решила воспользоваться его же «тактикой» ранее, девушка. И пропустила им сказанное, мимо ушей. – К чему? Какой-то «новый уровень издевательств»? «Новый этап»?! Если это все из-за моего «ханжества», так сказать. «Пряток», с твоих слов… То не надо! Я покажу все, что «скрыто». Я обещала! И сделаю! Но… Не сейчас! Если я не лечусь снаружи, это не значит, что мне не нужно лечиться внутри. То есть… Мне нужно к этому подойти морально! И я подойду. Надеюсь, до того, как судьба и жизнь, в одном лице, сами не приставят к моей голове пушку. Прерывая все думы и размышления, и «мотивируя» к действиям и поступкам! Как… Как ты сейчас!

– Так! – не выдержал Егор и отошел на шаг назад, отпуская ее и взлохматив волосы руками. Дабы, более-менее, собрать мысли в «кучу» и, какой-никакой, «порядок». – Ты «запуталась». «Путаешь» сама себя и «путаешь» меня! Запутываешь, и продолжаешь, сейчас! Я тебя не ненавидел, все это время. Издевался? Да. Но не от негатива. Скорее… «Подтрунивая». Ты видела себя со стороны? Я искал «соперника для спарринга». Дабы, «схлестнуться» словесно, а нашел «грушу для битья». И стоит признать, первое время я «выезжал» на этом и «вывозил». Страх – это, та еще «подпитка». Но не главная… «Затравка», скорее и «аперитив». Я хотел то, что за ним. Твои характер и «стержень»! Хоть, какие-то. А ты, все больше «забивалась». И вот, когда я почти потерял веру, во что-то «большее». Ты устала… – всплеснул он руками и рассмеялся. – Ты, бл*ть, наконец, устала! Кто ж знал, что это твой «триггер», дабы избавиться от всего и всех?! У меня, будто «второе дыхание открылось»…

– Значит, я права, – положительно кивнула девушка, размяв кисти рук. И укладывая их «крестом» под грудью, скрещивая ноги внахлест, правую на левую и облокачиваясь удобнее на стену.

– Дослушай! – шикнул Егор, вернувшись к ней. Но в этот раз, водрузив руки по обе стороны от ее головы. – Это могло… Нет. Да! Это выглядит так, но, только «выглядит». Я не играл чувствами! Не играю и играть не собираюсь! Как эмоциями и ощущениями. Они для меня – не «игрушка» и не «игра». Никакая и ни с кем, ни с чем! «Выглядит», «кажется»… Но не «есть»! Это… Это «другое». «Уровень», да. «Этап», да. Но не «издевательств» и не «притеснений»… Чего-то, еще более «отвратного» и «отвратительного»? Нет! Это «иное». Положительное, что ли…

«Вперив» взгляд в стыки плиток на полу. Девушка не сразу поняла, в какой момент ее голова начала жить «самостоятельной и независимой жизнью», отдельно от тела. А когда поняла, за подбородок и его правой рукой, была уже приподнята на уровень его же глаз. И «зафиксирована» в таком положении.

– Я не смог придумать этому названия, как и не могу сделать этого сейчас. Но если я и знаю что-то, что может дать мне «наводку» на «правильную характеристику». То это – «извращенное подобие ухаживаний» и «конфетно-букетного периода». Подобие «извращенных отношений брата и сестры». «Братско-сестринских», чтобы «это» ни было и чтобы не означало. А тем более, если убрать сии «термины» из «понятийного аппарата» и «лексикона», в связи с нашей «ситуацией»! То получится…

– От-отношения? – голос Софии сник до шепота, что девушке пришлось прокашляться и откашляться. Утереть мелкие слезинки, в уголках глаз, от сбитого и сбившегося дыхания. И пару раз сглотнуть, чтобы увлажнить пересохшее, от шока, горло.

– Не худшее «определение», правда? – пожал плечами блондин.

Как бы, «намекая» на то, что все это было рассказано, скорее для нее. Для самой девушки, нежели для него и о нем. О его «несуществующих терзаниях» на тему: «что и как назвать?».

Собственно, если что-то и менялось для него и в нем, из года в год. И из века в век. То, точно не увеличение значимости «оболочки» над «насыщением» и «внешнего» над «внутренним».

Если ей, это было важно, пожалуйста. Пусть, называет, хоть как! В его случае, «корабль», «плывущий под названием». Плывет не «названием», а «кораблем». «Плывет» самим «собой»! В данном случае, самой Софией.

И только, он хотел продолжить то, что она не дала ему продолжить сама, некогда сбежав. Как девушка сомкнула губы. После, сильнее. Еще и еще… Пока, они совсем не пропали, а подбородок не приподнялся. Кожа его «натянулась», «стягивая» и «притягивая», его руку к себе. Как и тогда.

Только, если в прошлый раз, он принципиально касался кожи ее губ своим большим пальцем. Теперь, она будто сама этого хотела, но не хотела «признаваться» в душе. И тело сделало все за нее и само.

Тихо рассмеявшись, блондин согнул левую руку в локте, у ее головы и приблизился максимально близко к ее лицу. Но оставил, еще один «шанс», «момент» и «пируэт». Как между ними, так и между ней и стеной. Прежде, чем она окончательно прижмется к обоим.

– Еще что-то?

– «Еще что-то»?! – возмутилась девушка, «передразнивая» его.

– Ну, да! Есть что сказать, еще? Прежде чем ты, уже ни сделать, ни сказать, ничего не сможешь?

– Например? Свое мнение?! Егор! Боже! Тебе как, вообще, все и за всех решать?

– Охренительно! – «осклабился» парень, приникая губами к ее правой щеке и слизывая дорожку муки до виска. – Прекрасно! – продолжил по лбу, но кажется, уже и не по теме разговора. – Ожидание и реальность, – и по левой щеке, к уголку губ. – Никакой «фрустрации»! Что на «вкус», что на «запах»… А по всей поверхности, «продуктового изделия», так же?

– Не «издеваешься», да? – толкнулась в него телом девушка, в попытке отпихнуть. Но была лишена всех возможных и невозможных, расстояний, тут же. Парень полностью придавил себя, к девушке. И ее же прижал и вжал, к стене. – Егор!

– Избавляет от «муторного» выяснения отношений, – спокойной продолжил, на чем остановился в своем ответе, блондин. – Как и никому не нужного «растягивания» времени. Решил и все! А правильно или не правильно? Дело «третье» и не так важно! В конце концов, можно «перерешить».

– И опять, ты… – «извивалась» под ним брюнетка, не даваясь: ни телом, ни головой. Ни разумом, ни душой. Хотя тут, как посмотреть. – Ты «перерешаешь»!

– Снова! «Дурной пример – заразителен», да? Обстановки и окружения! И стоило до «такого» тянуть, м? – усмехнулся Егор, оглаживая большим пальцем правой руки кожу ее подбородка. Удерживая брыкающуюся девушку своим телом, без особого труда. – Стоило «доводить»?! Почему раньше, так не «отбивалась» и не «сопротивлялась»?

– Хочешь сказать, что при ином «раскладе» и «развитии», событий? Развитии «сюжета»! Где бы я раньше дала тебе «отпор» и не терпела… До «такого», а именно «этого», не дошло бы?!

– Кто тебе такую глупость сказал? – округлил глаза Егор. – Дошло бы! Но опять же, раньше! И не раз бы, еще «доходило». Не «ныкались» бы по диванам и кухням, как сейчас например. Это, уж точно!

– А, то есть не «ныкаясь», да? – не унималась девушка, теряясь краснея и почти выдыхаясь, но все еще крутясь, как уж на сковородке. – Не «скрываясь», вообще! Совсем?!

– Не там и не в них. В моей комнате, например! Прекращай! – прижался к ее лбу, лбом Егор, смотря в глаза. – Иначе я найду остатки муки и «дообваляю» тебя в ней, окончательно. После чего, засуну тебя в печь! Поверь, хуже от этого не станет. А только, лучше и еще вкуснее. Даже, название есть. «Принцесса!». Пирожки: «принц…».

– Не называй меня «так»! – фыркнула девушка и отвела взгляд в сторону.

– На меня!

Без какого-либо желания, но все-таки подчинившись. Боясь, до последнего, увидеть сожаление в его глазах. Девушка посмотрела напротив себя и увидела его. Но, правда ненадолго. Ровно, как и сам взгляд.

Ведь, сколько раз они об этом говорили и обещались не возвращаться к этой «теме». Столько же раз, он делал все наоборот. И срываясь на эмоциях, называл ее так, вновь и вновь. Зная, как она отреагирует, но «гнул» свою «линию».

Стараясь, не столько досадить ей, сколько привнести новый смысл в это… «прозвище». Он не видел в нем ничего негативного или «уничижительного». Даже, в той же прихожей и тогда, когда они «ругались». Она сама «коверкала» это слово и выдавало все это за его.

Когда же он, всегда держался своего «положительного контекста». Как и всего того, что привносил в их жизнь Александр. Он же первый и начал ее так называть, порой обмолвливаясь, таким образом, о ней и с ними. И Егор перенял это, как чуть ли не единственное «светлое», что было от нее и о ней, в нем.

Постепенно, набирая на него все новые и новые «лучи», собирая в «свет». В «поток света», против ее же тьмы в этом. И верил в него до последнего и победного, стараясь заставить поверь в это и ее, разуверив в ее, как свое. Как когда-то и он сам поверил в эту возможность, в возможность существования этого же «света». Как в ней, так и в нем, по большей части, как раз и из-за нее. И должен был, теперь «образумить» и ее. Раз от разу, добавляя его в их диалоги. Девушка «артачилась», но рано или поздно должна была признать это, как и его победу в этом. Как его победу над собой, с ее же помощью. И свою победу, с помощью его.

Как и в том, что если она начнет «бегать» от него глазами, он вновь будет на несколько шагов вперед. И куда бы она не взглянула, он будет уже там и если не минуту, то две, а там и три, ждать ее.

Поймав ее взгляд, парень оторвался от ее лба и прикрыв глаза. С легким выдохом, коснулся кончиком носа ее носа, и потоком воздуха, губ. Легко «потерся» об него. И открыл их, уже когда приблизился к губам. Чтоб с прикосновением к ним и вновь закрыть.

– Я не хочу… – последний раз воспротивилась брюнетка.

Но казалось уже и не из-за себя и «того парня». А в дань памяти и уважения, чести и достоинства, погибшей «смертью храброй» ее гордости.

– А ты и не пробовала, – усмехнулся Егор.

Но в этот раз, в его глазах было что-то «другое». Что-то… Что-то настолько «иное», что девушка, даже на первых секундах, «замерла», не понимая происходящего.

Ведь, если это нежность, на что похоже очень, то это не Егор. С ним, она никак не могла это «соединить» и сопоставить. Будто, они оба, были, как «антонимы». Что ни при каких обстоятельствах, не могли быть и оказаться вдруг, в одном предложении.

Но… Тогда, что это, если не она? Как он сказал? «Извращенно»? «Извращенная нежность»? Если так, то да! Определенно, в его стиле, а с некоторых пор, и ее… Опять же, как он и сказал.

– Точнее, не распробовала…

И не теряя больше ни секунды, как и не давая ей возможности что-либо ответить. Тем более, сделать. Он коснулся ее губ, своими.

Несмотря на то, что незадолго «до», оба «пылали» нелицеприятными эмоциями, друг к другу. А София была зла, как никогда, «на» и «за», его самоуправство.

Поцелуй вышел осторожным. Куда более осторожным, чем мог. Будто, «притирающимся» и «адаптирующимся». За ним, последовал «второй» и «третий». И все они были мягкими и нежными.

Теперь, почувствовав и ощутив, начав пробовать и распробовать, она могла применять этот «термин». Без зазрения совести, к нему и себе, к ним.

Несмотря на то, что он и продолжал, чуть с силой сжимать ее руки за ее же спиной. Удерживая и держа на месте, правой рукой. Левой рукой, он от лица, скользнул на талию. Послей чего, на ее плечо, бок и бедро. С внешней его стороны, на внутреннюю. Ему нужен был «простор» и куда более удобное расположение тел.

Продолжая «вести» в поцелуе, он провел рукой по ее левой ноге. Полностью, сверху вниз и до колена. С внешней и внутренней строны. И забросил ее себе на левый бок. Поменял ее руки, меж «своих». Проделал то же самое, что и с левой, с ее правой ногой. Раздвинул их шире и устроился между них. Чтобы затем, продвинуться до конца и «скрестить» их у себя за спиной, устроившись поудобнее Плотно прижавшись к телу девушки своим телом.

Пребывая, все еще в небольшом шоке, от всего и сразу, в общем. И этого конкретного момента, в частности. Произошедшего за какие-то несчастные минуты, пока они были здесь. Девушка не спешила отвечать, но и отстраняться не собиралась.

Может, на «началах», это где-то и было. «Проскальзывало» и «проскакивало», в качестве последней «саечки» и «индикатора». Но, как они «образовались», так и «исчезли» без следа. Вместе с появившейся, откуда ни возьмись, уверенностью. Уверенностью в том, что все правильно и он не причинит ей вреда.

Она, как и он, не знала, как это все правильно и адекватно объяснить. Не понимала и не принимала, пока. Но… Была уверена, что хуже уже не будет.

И уж, если не «лучше». И все-таки придется ждать «реального вреда», то точно не от него. А весь «нереальный» и к тому же моральный, она выдерживала и «до». Выдержит и в этот раз, если будет на то «повод»…

Но, пока же его не было. А это значит… Что можно было, наконец, расслабиться и «поддаться». И она «сдалась»! Расслабившись, не только, внутреннее, но и начав «отходить» и «оттаивать», «растекаться» буквально «таять», внешне. Она начала медленно отвечать ему на поцелуй. И тот, не без «довольного хмыка», отпустил ее руки. Позволяя обхватить себя, еще и руками за шею.

С каждым поцелуем, Егор все сильнее и сильнее, прижимал Софию собой, к стене. Правой рукой, находясь на ее талии. Оглаживая бок и полоску открытой кожи. А левой, вернувшись к ее лицу, подбородку и шее, полностью «контролируя» поцелуй. Продолжая «вести» его и «управлять» им.

У девушки начинала кружиться голова. Пьянея гораздо сильнее, чем, возможно, даже от «градуса» алкоголя. Хотя, откуда ей было знать? Но почему-то, как и со всем до этого, она была уверена и в этом. «Искусственно», ей бы так не «похорошело».

Окончательно, она это поняла, когда сама начала, мало по малу, проявлять «инициативу». Прижимаясь сильнее к мужскому телу. И когда его шутка про «всю поверхность продуктового изделия», дошла до слушателя и пришлась по «адресату». Ей и самой не «не захотелось» почувствовать его всего. Захотелось «большего».

Приоткрыв свои губы пошире, вместе со ртом, она позволила ему проскользнуть своим языком внутрь. И начать целовать гораздо «глубже», «сплетаясь» с ее языком в своеобразном «танце». Вкус его поцелуя был немного «сладок» и, одновременно, «горек». На что Софии хотелось, еще больше попробовать и «распробовать его». Раз и навсегда запомнив его. Отметив все цвета и оттенки, вкусы и послевкусия, до конца. И может, даже повторив, после.

Но тут… Как обычно это и бывает. С силой принятого решения, пришло осознание и понимание. А точнее, непонимание и вопрос о том… А сколько же было, таких же «желающих»? Таких же, как она, дойти и с ним до «дна»?!

Разорвав «замок» пальцев за его шеей, девушка переместила большие пальцы рук на переднюю ее часть. И надавила на нее, чуть отталкивая парня и «подрывая» поцелуй:

– Егор…

– Нет!

Он, тут же оторвал ее руки от себя и скинул их вниз. Возвращая ее в поцелуй. А освободившуюся левую руку, на ее скулы и чуть сдавил. Приоткрывая ее губы и рот, самостоятельно. Дабы, ей вдруг не пришло в голову начать сначала или прекратить все и совсем, самой.

– Не в этот раз…

И снова, прижался к ней, с еще большей прытью и отдачей, как с «цепи срываясь».

И она была готова вместе с ним, вместе с раем и адом. Всеми мирами и сразу. И только, в этом конкретном моменте. Но мысли «штурмовали» ее голову. Уже начали «штурм», а это, уже что-то, да значило. Например то, что остановить их, теперь будет очень трудно. От слов – «никак» и «невозможно»! Практически и нереально, совсем.

– Прекращай думать! – рыкнул парень, беря передышку обоим, «сцеловывая» оставшуюся муку со щек и носа девушки. – Здесь, мозга, вообще не должно быть. Только, сердце! Чувства и эмоции, ощущения его и души! Ничего «внешнего» и лишнего! Только, внутреннее, поняла?