Текст книги "Черная Принцесса: История Розы"
Автор книги: Дана Ви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Глава 3
Укутавшись и, буквально, «утонув» нижней частью лица в вороте черной кожаной куртки. Идя по бульвару с опущенной к асфальту головой. Девушка не замечала ни то, что верениц разноцветных и мигающих светодиодными вывесками магазинов. Что простирались по обе стороны от нее. Но и не заметила идущего на нее парня. Как и она, «витавшего» до этого в своих «облаках». «Кто и на кого налетел первым», было хорошим вопросом. Но не его им хотелось задать первым. Как ни ему, так и ни ей. Оба признали друг друга. Пусть, и ни разу не видевшие до этого. Ни разу не видевший ее – он! Не видел, именно ее. Равно, как давно. Так и никогда, одновременно! Ведь, это – не она… А она, в отличие от него самого, видела его. Пусть, на фото и видео от Никиты, что не всегда передавали «картинку» точно и дотошно. Но видела! И увидела наконец сейчас и в живую.
– Прости… – прозвучало, одновременно, женским и мужским голосом.
Но искренне и глаза в глаза, только от нее. Парень все еще пребывал в шоке и в каком-то своем «трансе». Сказав это на «автомате». Будто для «галочки» и «проформы», чтобы «откреститься». И было не понятно, от чего сильнее. От столкновения и последующей неожиданной, но такой ожидаемой и долгожданной, встречи. Или от самой девушки. Точнее, ее образа…
Он до последнего не сталкивался с ней глазами. Осматривая с ног до головы, и обратно, ту, что так хорошо напомнила ему другую.
Заметив, что парень в замешательстве, и в каком-то своем «ступоре». Слово снова взяла девушка. Переминаясь с ноги на ногу от небольшой промозглости и холода. Но больше от внимательного и серьезного взгляда его светло-карих глаз. «Зондирующих» и будто «проявляющих» ее внутренности:
– Ты же, Влад, да? – убрав руки по «инерции» в карманы куртки. Она сжала ладони, чувствуя, как они вспотели. И неприятно засаднили на кончиках пальцев. Больно «закололи» от подступившей крови для «разогрева» и от волнения. – Мне Никита про тебя рассказывал и показывал тебя… Вас с ним и вас всех! Тебя отдельно… Так что… Рада наконец познакомиться лично. Пусть, и при таких нелепых обстоятельствах.
– Да! Влад. А… Ты? – шок с его лица и глаз спал. Оставляя за собой толику неуверенности к правильности своего умозаключения. И хмурость, как недоверие ко всему, что происходит. Как в принципе, так и в общем.
– София…
– Оу… – и тут он окончательно «просветлел». Заставляя, странно даже для себя, выдохнуть не только себя, но и девушку напротив. – Значит, та самая «Софа»…
Девушка положительно кивнула и немного «зарделась» на «та самая». Ей было неудобно за себя, так еще и за ребят приходилось красней. Ведь, по большей части, из-за их молчания он и смотрел на нее сейчас с таким пренебрежением. Большим, чем того требовала ситуация явно. Будто, сначала видел одну. А после, вдруг «прозрел» и увидел «другую».
Была ли с этим связана погода, застилавшая, в буквальном смысле, все и вся? Или личные причины? Но брюнетка начала подмерзать. И вытягивать рукава трикотажной однотонной фиолетовой кофты под курткой. С недостаточно высоким горлом. До кончиков пальцев со светло-бежевыми ногтями средней длины. «Неизменяемость» – «неизменяемостью». Но только, после «обращения». А до… «Температурный режим» – был общим. Что для жизнедеятельности, что для «не».
– Прости, я спешу… Да и оделась не по сезону!
Почти обойдя парня, и направившись по своим дела, София остановилась на обращение к ней по имени. И его последующие к ней, в обиде, слова:
– Да, конечно, беги! Не думаю, что после всего «рассказанного» обо мне. Тебе, вообще, захочется проводить со мной, хоть какое-то время. Что говорить и о паре минут…
Пристыжено опустив взгляд, и закусив нижнюю губу, с капельками влаги дождя на ней. Она вернулась на свое, до этого, место и под его взгляд. В ту самую позу, в которой они и столкнулись, головой и взглядом вниз.
А если бы подняла их, поняла бы, что не зная всего, она же ему сама и «подыграла». А он только сделал вид, что обижен ее нежеланием общения. Губы шатена «исказила» насмешливая улыбка и тут же «скрылась», дабы не спугнуть ее всем сразу и за раз. Пока…
– На самом деле, он… – София замялась, правильно подбирая слова. И опять же, зря прося прощения, таким образом. Но ей, казалось, это правильным и нужным. И даже, важным и должным! Не такой должна была быть их «первая встреча». Не в «разрезе» погоды, а в «разрезе» отношения друг к другу. – Не так и много рассказывал о тебе! С неохотой даже. Каким-то… Своим нежеланием и пренебрежением. Но мне было интересно. Поэтому… Ему, скорее, пришлось это сделать. Но нет! Там не все так плохо, как ты думаешь. Просто я действительно спешу. А как ангел – демону…
– А как демон – демону? – его губы растянулись в хитрой улыбке, «зафиксировавшейся» теперь окончательно. И «зафиксировала» ее сама же София, подняв взгляд на него и спустив на нее.
Даже, не столько улыбка, сколько ухмылка, но и не до конца «оскал».
Теперь, и ему стало интересно. «Подцепив» ее окончательно, казалось бы, такими незначительными фразами. Только, «походящими» на обиду. Он и не собирался вести беседу и дальше. Хотел уйти, как и она. Подтвердив, тем самым, свои же слова Никите и о ней.
Но она вернулась! Будучи уже «подсеченной». И подтвердила полностью уже его слова и мысли внутри себя. О том, что, пусть она и не стоит чего-то «большего». Чего, как по его взглядам, стоили девушки куда «открытей» и «раскрепощенней» ее. Но стоила «меньшего», однозначно стоила! Хотя бы, не отсутствием совести, чести и достоинства. И, как само собой разумеющееся, ангельского «света». Теперь, ему хотелось узнать, насколько же «сильно» и «глубоко», «далеко», ушли эти «корни». И как хорошо, а главное крепко, «засели» и «закрепились» в ней.
– Ты же – «полукровка», да? Выбрала «сторону»? Имей в виду… Я – «золотая середина» парней! И собираюсь ей же и оставаться. Тебе, как минимум и максимум, два года на принятие решения. Дальше себя, я тебя не пущу!
– А как же Егор? – прищурилась София, явно не понимая, к чему он клонит.
И стараясь сдержать «ком» в горле, чтобы при нем не сглотнуть. И не выдать свои эмоции и чувства, ощущения, к этому блондину. Влад-то явно не был в курсе об их игре в «Том и Джерри» на «новый манер» и «человеческий» лад. И, как она сама решила тут же, не нужно ему это знать. Чтобы его «претензионность» не сменила вдруг «угол обстрела». И не заставила чувствовать себя еще более жалкой и неспособной ни на что. Даже, на защиту себя же и от своего же «брата».
– Он не спрашивал у меня разрешения, – отмахнулся Влад, пряча руки в карманы дутой серой жилетки. Поверх того же цвета толстой и теплой толстовки.
Девушка не придала значения рассмотрению его внешнего вида ранее. И обделила этот момент вниманием, не посчитав нужным и важным вначале. Что и решила исправить сейчас. Пока, была возможность сделать это из-под полуприкрытых ресниц. То и дело обдаваемых: то ветром, то дождем.
Белые кроссовки, выше щиколотки, были покрыты мелкими каплями влаги и грязи. Рваные на коленях потертые черные джинсы, были заправлены в них и не подвернуты. Это и не больно спасало. Что в том, что и в ином случае… Они были чуть «замызганны» спереди. Что можно было наверняка сказать и о заде. Если не хуже. Того же цвета был и рюкзак на плечах, за его спиной, и капюшон от толстовки на голове.
Почему бы и не поговорить, когда тебе есть чем прикрыть голову? Она же, как стояла в черных кожаных сапогах по колено на плоской подошве. В темно-серых обтягивающих джинсах, заправленных в них. И без капюшона хотя бы или зонта. Так и стояла. Глупо было надеяться, что ему будет не плевать и он не позовет ее под какой-нибудь навес. Или не закончит разговор, чтобы она не мокла дальше. Он же не мок. И все! Этим было все сказано.
– Собственно, чего и придерживается, до сих пор. Его право…
– А мое право – спросить? – наконец, подняла взгляд София, и тут же пожалела об этом. Встретившись с его черными глазами на «фоне» бледного лица в паре миллиметров от своих.
Он так молниеносно нагнулся к ней, что она, только спустя мгновение, ощутила ветер от его «рывка». Одним сплошным «потоком» ударившим в лицо. Еще больше заставляя кутаться и «прятаться». Правда, во что и куда больше? И так готова была впитаться в кожу куртки, вжавшись в нее донельзя.
– Если хочешь жить!
Теперь, это был «оскал» и именно он. Под «черными дырами», как отверстиями для глаз. И с несколькими черными небольшими «татуировками» по левой стороне лица. Все это, в совокупности, смотрелось жутко! Не так, как «обращение Саске», к примеру, из «Наруто». Да и там, был красный глаз, с черными «вкраплениями». Но ведь и тоже «стоило свеч». Особенно, если учесть, что до этого, она видела только глаза. И то у Никиты. Да и только, когда сама просила. «Татуировок» у него было не так много. Парочка небольших на груди и торсе. А тут, был весь «набор», как поняла София. Кисть бы он просто так и без «рукава», явно «набивать» не стал. Но ее взгляд опустился на нее не просто так. Не случайно! Одно его касание мимоходом… Даже, пусть пальцев или, на крайняк, губ. Близ ее левой стороны. И он «учует» ее принадлежность к нему. Не свою и не по своей воле. А этого никак нельзя было допустить. И она сделала шаг назад, вполне правдоподобно «не сыграв» страх.
– Ладно тебе, ты же не боишься, – громко рассмеялся Влад, «мазнув» своим взглядом по ее глазам. И опустившись им к ее сухим и потрескавшимся губам, сжатым меж собой. – Ну… Не должна, во всяком случае. Или что? Я первый у тебя «такой»? По-любому до меня был кто-то из них: Никитос или Егор? – вопрос не был риторическим, но и не требовал ответа, как просто вопрос. Она не собиралась поддаваться на его «издевки» и «провокации». Но ее тело считало иначе, предав и выдав ответ «сглатыванием». – Никитос! «Второго» ты избегаешь, как огня, верно? Как и меня! Но если со мной ты не виновата, то вот с ним…
– И с ним я не виновата! – перебила его София.
– А это, как рассматривать слово «виновата», – вернувшись в вертикальное положение тела, он вернул себе и свой цвет глаз. Убрав все «знаки отличия». – Не ты, да. А на кого ты так чертовски похожа! И будь я проклят, если не поэтому они «ныкали» тебя по всем «углам» от меня! Бывает же… Так просто «ларчик открывался»! – развел он руками в стороны. Стараясь привлечь к своему «шоу одного актера» чуть больше внимания, чем есть сейчас. Но прохожие спешили под своим делам, «прячась» под зонтами и крышами. И не выглядывали из-под них лишний раз. Смотря исключительно под ноги и перед собой, а не по сторонам. – Но почему от меня? Разве я страшнее его, София? По твоим «меркам»!
– Н-нет… – женский голос дрогнул. От «холода» его голоса или непогоды. Мужского тона и тембра вдруг ставших серьезными и твердыми, как никогда. И ей пришлось прокашляться, повторив. – Нет, не страшнее!
– Вот! – хмыкнул Влад, чуть подпрыгнув на месте и оправив рюкзак. – Но я страшнее и они правы. Хотя бы потому, что у меня есть «оружие». И это правда! И у них оно есть. Как и у него! Но в отличие от меня, там «холостые патроны». А у меня, что ни на есть, «настоящие». Они же молчат, а я молчать не стану. Но перед этим, кое-что еще проверю… – взгляд светло-карих глаз «коснулся» девушки. И как назло, в последний момент. Перед «отводом» их в сторону. Задержался, именно, на левой стороне ее тела.
Дернув носом и «пустив» тот «по ветру», Влад наконец смог точно определить ее среди «смеси» всех «запахов». Дождь «очистил» пространство и дал «почвы» для размышлений. Шатен прищурился и склонил голову к правому плечу, ничего не говоря и ничего собой не выражая. Только следя и рассматривая, словно под лупой и в микроскоп. Одновременно, снаружи и внутри, внешне и насквозь. София нервно сглотнула. Неужели попалась?
А он будто специально тянул время и «прорисовал» каждый «элемент». Он не знал, какой именно и чего именно, но делал вид, что знал. Что представлял и догадывался… И хотел, чтобы она хоть как-то это подтвердила или наоборот опровергла.
Но, как и в случае с Никитой, она выбрала «первое» и закусила нижнюю губу. А глаза, «мелькнувшие» какой-то своей растерянностью, потерянностью и болью, тут же «потухли». И стали «пусты», как и до этого. Он понял, что она «держала маску»! Как понял и то, что она не доказала, но и не опровергла. И отступила она от него тогда не просто так. А «красноречивый» и «не удивленный» взгляд, брошенный ей на его же левую кисть, «докинул» еще немного «углей». В его собственный «костер» злости и ярости.
Сжав челюсти до скрипа, а зубы до «стона» и «писка», Влад сузил глаза. И как-то утробно «прорычал». Ему все так же не было ни до кого дела, больше, чем до себя. Да! Но и предел «собственному идиотизму» у каждого должен был быть свой! Если эта девочка что-то и заслужила, с его понимания, то точно не то, что испытывала год. По его меркам и соизмеряя со своим «отсутствием». Может даже и с небольшим. Но год!
Зато, заслуживала по меркам той самой «любимой женщины». К которой так «удачно» он и решил заскочить до того, как вернется в «родные пенаты». Уже, ко всему, собравшиеся ради него. И броситься в объятия к «родным людям». И, если они не задушат его первыми, он сделает это за них. И задушит их за такой тотальный «недосмотр»! Ладно он, но они! Его же не было с ней! Какого черта так «печься» и прятать ее от него, если они не могут спрятать ее, вообще, от всего?! И от всех! От той и от нее самой! И от кого, опять-таки следовало, на самом деле, прятать? Заслуживал ли он этого, а заслуживала ли она?
– Вовремя же я вернулся… – фыркнул шатен и сняв рюкзак с плеч. Изъял из первого его отделения, под черной молнией, черный зонт. В таком же тканевом чехле на липучке. – Мелкий дождь и я люблю, но ты явно не собираешься в скором времени домой. А он вполне может превратиться в ливень, к тому моменту как… – вернув «ручную кладь» за спину и на плечи, он передал «предмет защиты» девушке. – Считай это, как возможность отдать, чтобы встретиться снова. «Лети» по своим делам, «светлячок». Я и так тебя чересчур задержал. А мне и своих суицидников, в качестве грехом и пороков на душе, хватает. Чтобы «подсаживать» к ним еще и твоих. Был рад познакомиться, София!
– И я… – кивнула брюнетка, продолжая держать в руках нераскрытый зонт.
И смотреть на него, «утопая» в собственных мыслях. Не провожая парня и взглядом, уже обошедшего ее и «двинувшего» по своему направлению и маршруту.
Пусть, он последнее слово за собой не оставил, но оставил свое чувство. «Шок»! С чем пришел, с тем и ушел. Но уже в ней. Может, и правда, он не такой плохой, каким хочет казаться. И видимо, быть? И как его все считают и пытаются «выставить». Вместо того, чтобы «выгородить». По крайней мере, для нее.
Улыбнувшись слегка уголками губ, она раскрыла зонт. Убирая чехол в правый карман куртки. И только хотела его поблагодарить, как наконец заметила, что он уже и исчез. Быстро развернувшись, она поймала взглядом его удаляющийся серый силуэт. Его спину из всей фигуры и «мельтешащие», меж луж, ноги. Еще немного и потерявшуюся бы в толпе таких же серых и темных прохожих. Но успела позвать его громко по имени. Не надеясь особо на результат, он мог и наушники надеть. Или, как и вначале, «уйти» глубоко в свои мысли.
Но парень остановился и повернулся к ней с кривой улыбкой на губах. Не «тонко» намекая. И вообще, не намекая! А признавая за ней, и за нее, как факт то, что она с него теперь не «слезет». И не сможет без него. Девушка закатила глаза на это, но промолчала. Слишком много чести для него одного!
– Спасибо! – поблагодарила она его, когда он подошел к ней ближе.
– Было бы за что… – шагнул он к ней под зонт.
И с видом «тяжести несусветной», «тяжбы неблагодарной», мол: «так и быть». Молча перенял его, в соответствии со своим недюжинным ростом, в свою же правую руку с закатанными глазами. Как невозможность стоять «скрюченным в три погибели». Получая легкий удар в живот с правой женской руки. И наигранную обиду, но уже не от него, а от Софии. Что не знала, но на «инстинктах» повторяла и «обращала» все в него.
– Ты ведь, тоже кого-то во мне узнал, да? – разорвала молчание, и мелкую перепалку между ними, София. Как взглядами, так и действиями. Шатен не уступал ей в количестве ударов, но поддавался в качестве и силе их. А после и дополнила, увидев заинтересованный и вопросительный взгляд Влада. – Твой… Скепсис! И какое-то отторжение и пренебрежение, когда я только заговорила с тобой. Ты же об этом говорил? Что они знают и молчат. Что знает он. Егор! Та «самая» правда. И та самая…
– Ты наблюдательная, София! – склонил он голову к зонту, облокачиваясь на его серую металлическую палку, перебивая. – И вдумчивая! Умеешь слушать и слышать. Полагаю, не без влияния Ксандера. И это похвально! Но как «узнал», так и «разузнал». Понял, к чему все велось и ведется, до сих пор! И почему все так, прости, «помешаны» на тебе. Только «похожа», Софи. Не более и не менее, если тебя это успокоит. Если это, вообще, может и сможет успокоить! – тихо хохотнул Влад, но после продолжил серьезнее, не «разделенный» в своем смехе. – Не знаю, конечно, как другие. Точнее… Кхм… Как Егор! Так уж вышло, что мы с ним попали в «эпицентр» самого «взрыва». Когда другие, попали лишь на его «итоги». Но все же… Меня «отпустило» чуть быстрее.
– А его нет? – подытожила брюнетка.
– Сама же видишь, – невесело хмыкнул парень, заставляя девушку вновь напрячься. В ожидании очередной «атаки». На ее хрупкий и расшатанный, всеми и сразу, но и не им, мир. Пока, только, не им. – «Отпускает»… Помаленьку! Я не говорил с ним еще, на самом деле. Но могу только предполагать, как ему «весело». И как тебе, нет. Одно дело! Точнее, тело. А эмоции – разные. Вопрос в «другом», захочешь ли ты «перевернуть игру»? И дать прочувствовать и ощутить ему же «твое»? А «себе» – «его»?
– Нет! – не раздумывая, отказалась София. И даже, головой отрицательно покачала, для подтверждения и правдивости.
– Вот, видишь… «Похожа»! Я бы не хотел, чтобы он думал иначе. Но думать за него не могу. Как и отвечать за его слова и действия по отношению к тебе. Это – его демоны. Исключительно его! Ему было… – Влад прикусил нижнюю губу, стараясь верно подобрать слова. И не «вывалить» все и сразу на и так хрупкий и пожухлый организм перед ним. – Чуточку хуже, чем мне. И я просто надеюсь, что он не пытается сделать то же самое и тебе. Чтобы тебе было так же, как и ему. Ты не заслуживаешь этого! Заслуживает она. Но ее нет под рукой, так что…
– А…?
– Всему свое время, красавица. Не все же сразу! – подмигнул он, перебивая «почемучку», и вышел из-под зонта, передавая черную пластиковую изогнутую ручку Софии. И на секунду касаясь ее правой руки своей, кожей к коже. – Не факт, что тебе будет и станет от этого легче. От понимания того, что ты на кого-то там «похожа», но… Зато, когда он будет как-то и что-то к тебе «проявлять»… Ты будешь знать, что это – не к тебе и не в тебя. Это – не значит, что я к их «team». И хочу так же все скрывать, но… Это значит, что я хочу разобраться с кое-чем другим. На мой взгляд, куда важнее того, что было где-то там. Кто-то, что-то и когда-то… И думаю, ты поддержишь меня в этом. В «разборе проблем по мере их поступления» и «появления»… «Клубок разматывается» с «конца» нити и на виду, а не вынимается ими из его середины. И готов поспорить, тот конец, который я выбрал, выведет на «правильную дорогу». И вывернет все и вся «наизнанку». Вместе с их внутренностями и тайнами, секретами…
И отпустив ее, тут же исчез в толпе людей. Заставив девушку ненадолго «выпасть» не только из ситуации, но и из себя. А после… «Влететь на полной скорости» вспомнив, зачем она выходила и куда шла. Развернувшись, она ускорила шаг и «понеслась» по серой каменистой улочке, шепча под нос:
– Только не «суцидник» или «суцидница». Пожалуйста! В любой другой раз, но не сегодня, а? Можно завтра?! А сегодня, по проще что-то и по легче! Я ж не отвечаю за себя. Могу и следом «сойти». Хоть, какое-то «разнообразие»! И так «накромсана», как торт и «искромсана» в кусках! Больше ж не куда. Не говорите, что пора узнавать его «ингредиенты» поближе! И «себя» – в них. Как тот же «Шалтай-болтай»… Я не хочу!
Глава 4
Отсчитав нужное, давно выученное и заученное на зубок, количество серых пролетов подъезда. Как и бетонных ступенек под своими ногами. «Среднестатистического» и ничем не отличающегося, ничем не выделяющегося и не примечательного, серого кирпичного девятиэтажного дома. С где-то белыми пластиковым окнами, а где-то все еще и серыми деревянными. И заблаговременно отказавшись от пользования лифтом.
Парень добрался-таки до нужного ему пятого этажа и бордовой железной двери с черной металлической ручкой. С максимальным и крайним номером квартиры из позолоченных цифр на ней – «девяносто». Не удосужившись воспользоваться ковриком для ног, в цвет той же двери и перед ней. Позвонил в серый металлический звонок, встроенный в саму металлическую поверхность. После, постучал рукой и добавил, для точности, еще и с ноги. Добавил… бы. Если бы его тут же не втащили внутрь и не прижали к двери с другой стороны. Держа за горло и в паре сантиметров от потолка и пола.
– Война твоему дому, Роза! – усмехнулся Влад, держа ее руки своими и на своей же шее.
***
«Мать»! Нет. Это – не как с Александром. Констатация факта и… «Статус»! Хотя, да! Иногда я называю ее по имени, косплея Барта из Симпсонов. Правда, не желтея, а «синея». Но! Как есть… Не знаю, как там душат так, что и не душат вовсе. Она это делала лучше всех. Лучше из худших! Что руками, что… Не руками! Даже и не знаю, в какой момент ты обладаешь такой честью, что она касается тебя. Или наоборот, не обладаешь, когда не касается. Или вообще, все наоборот! Но со мной ей явно было противно и очень больно. «Странное сочетание», скажешь? «Гремучий микс»: отвечу я. И это – не к «гремучей змее». Давай, хоть здесь не о змеях, да? Не о Егоре…
Она – ястреб. И это, не только отсылка к серым глазам. Давай, просто примем, что я сужу по «оперению». Да? И по «шкуре»… Черт! Пусть, глаза у птиц карие и где-то черные, но тут… Скорее, сама «фишка» была в их серости и мелкости черного зрачка. На «фоне» бледной кожи и иссиня-черных волос, длиной до поясницы. Скрывающих густой челкой высокий лоб. Таких же широких бровей и длинных ресниц, «острых» скул и точеного подбородка. Под ярко-красными губами!
«Стерва»? «Мать»! Сорок два года, а… «Тысяча». Да! А совершенно и не сорок два года. Вечная и извечная «классика ч/б» в ее одежде: рубашки или платья, юбки-карандаш или мини, обтягивающие брюки или клеш, каблуки и шпильки! Чтобы понять, насколько все хорошо для нее, и плохо для меня, она даже дома «училка».
Могла бы понравиться Никите, как и все «обучающее». Но судя по тому, как он провожает меня только до двери подъезда или квартиры. Не заходя… Ее он тоже не выносит. Или она – его… Они в этом «взаимны»!
«Хохма» про обувь дома в американских сериалах и фильмах, прямо моя тема и вся моя жизнь. Стоит ли объяснять, насколько быстро и «молниеносно» можно проткнуть шпилькой. В десять, а там и во все двенадцать сантиметров. Какое-то из сухожилий или какую-то из частей тела? Какой-нибудь из позвонков позвоночника, к примеру! Да!
А ее любовь к галстукам… Никите «пламенный» сейчас, как и Грею! Только, если с «последним», в лучшем случае, боль будет мешаться с наслаждением и удовольствием. На какой-то из секунд душения и каком-то из ударов плетью или ладонью. То здесь… «Чистая боль»! Где-то уже было про «чистую тьму»! Это – «вторая часть». И ее название: «чистая боль». «Чистая» настолько, что она не марается совершенно. А потому, что… Что?
«Грязная кровь»! Да… Да! Я! Не знаю, как было у нее с Женей. Моим «братом» и ее сыном, но… Хорошо, что он уехал. Уехал? Ну, да! Я его «уехала»! Но обо всем, по порядку…
«Женщина с иголочки! И со сталью вместо костей». Со сталью вместо всего! «Стержня» и не «стержня», костей… Тканей и крови, в «расплавленном» состоянии. Вместо нормальной радужки глаз! Будто, робот в коже. Еще и не стареющий совершенно! «Демонесса»!
И, наверное, после встреч с ней, я перестаю всячески «поносить» Егора, а затем «бац»! И это все как-то «уравновешивается» с появлением его же! И уже она не кажется «монстром». Но тут речь за боль и ее «синхронизацию», из моральной в физическую, и обратно. «Забиваемость» одной – другую. Не спасает, а «перебивает». Моя! А ее…
Тоже, наверное. Правда, с чем связана ее боль и в отношении меня?! «Крокодильи слезы», разве что… Но интересно, до сих пор… Не могла же она меня пожалеть! Или это – тот самый «медовый месяц» между периодами насилия? Когда «насильник» и «абьюзер», теряя ненадолго жертву из виду, тут же стремится ее вернуть? Но с ним-то, понятно. А вот, с ней… Она, в процессе «абьюза», кажется настоящим «ужасом» и не «на крыльях ночи», а наяву.
Только представь, «пересчитываю» я углы квартиры. Сначала, «аверсом» лица и тела, после и «реверсом». И вдруг… «Оп»! И боль в моих глазах находит «ответ» в «ее» глазах. На секунду, да даже долю секунды. И тут же пропадает, «выливаясь» мне в еще больший ужас и сильнейшую боль. «Двойную»: ее и мою. А там и «тройную» за то, что увидела это. В одном «флаконе» и «ударе»!
Она «узнает»… Но кого или что? Егор так не делал. Да! Не получилось! Прости… У него, и от него ко мне, все шло одним сплошным моральным «потоком». Но и все же… «Узнавания» там не «проскакивало», насколько я могла видеть. Точнее, не видеть… В глаза же не смотрю! Принципиально и в его! И кто хуже в этом, скажи мне? Я не знаю…
***
– Какого черта ты приперся?! – шикнула женщина, сильнее сдавливая горло парню. И, буквально, вбивая его, тем самым, в дверь. А его же рюкзак и в его спину. Всеми замками и ремнями «впечатываясь» в кожу спины.
– Поздороваться… – хрипнул шатен. – Приехал, думаю надо и к «маме» зайти. Перед тем, как показаться «папе»!
– Какая я тебе «мама», сволочь?! – Роза опускает правую руку и левой, с размаху, откидывает его в сторону гостиной.
Но не до конца, а оставляет в прихожей. «Заземляя» его в угол и тумбу. По которой парень скатился на пол и сплюнул кровью.
Белые небольшие рамы для фотографий и средних размеров хрустальная ваза для ключей, пошатнулись на ней, но не упали.
Светло-бежевая «молочная» прихожая. С белым потолком и бежевыми, с золотыми нитями-вставками, обоями. И светло-серым ламинатом. Приняла не «тепло», как обещала своей «легкостью» и «светом».
И даже, не за счет темной мебели. Темно-коричневой деревянной тумбы на небольших ножках и с такими же ручками. Темно-бордовой, обитой тканью изнутри, двери. И лестницы в цвет тумбы, ведущей на второй этаж. Что находилась перед глазами Влада и по правую сторону от самой Розы.
Гостеприимство дома «хромало» в принципе. Его тут не ждали, что и не собирались скрывать. Тем более, как-то по-особенному встречать «дорого гостя». Еще и из кухни «веяло» чем-то вкусным, только-только «сготовленным». А точнее, «разогретым» на «скорую руку». Что и добавляло ему «очков» к нежелательности его визита и нахождения тут. Он оторвал ее, не только от готовки и самой «трапезы» непосредственно, но и от принятия водных процедур и душа после пробежки.
Женщина, как видно, только забежала домой, не успев толком и переодеться. Она была облачена в черный спортивный костюм. Состоящей из длинной кофты на замке с капюшоном и длинных штанов. С розовыми вставками-полосами по бокам. И того же фасона кроссовки.
Волосы были затянуты на затылке в высокий хвост. И «вытянуты» настолько, что, казалось, и скулы «вытягивали». Если не к темечку, то макушке, а там и самому затылку точно. «Заостряя» их, как и серые глаза, с черной подводкой-стрелкой, сощуренные и устремленные на Влада. Губы, покрытые розовой матовой помадой, исказились в отвращении. А длинные ногти, в тон ей, готовы были «прорвать» кожу ладоней. Настолько она их сжимала. Но держалась до последнего и победного. Решив видимо, сначала «прорвать» его.
– Ну, как же… Софии! Или еще кого-то?
– Заткнись! – рыкнула Роза и подняла его вновь над полом.
Но на этот раз, стискивая его горло «невидимым потоком силы» в виде «двух рук».
– Не смей произносить ее имя!
– Чье?! – хохотнул шатен, паря уже под потолком. И стараясь, по возможности, сбить побольше побелки. Себе и ей на радость. В ее же случае, с «большими кавычками». – Той, которою ты пожалела? Или той, которую «не»? А! Стой! Нет… «Вторую» я-то как раз и назвал! Спасибо, что отнесла меня к «первой группе». Скорее, сберегла мебель, не так ли? Но я бы не отказался и от «второй». Так знаешь, проверить, какие «кровавые аттракционы» ты ей «предоставляешь» каждый «не божий» день! Точнее, вечер!
– Откуда ты…?! Встретил ее, да? «Учуял»! – «оскалилась» женщина и швырнула его в саму гостиную.
Припечатывая к картине морского пейзажа над камином. Выложенным белым кирпичом. А после и к нему самому. Почти «тыча» его головой в самые темно-коричневые бревна и черные угли. В самый центр ало-рыжего огня.
Если прихожая не «грела» своей «молочностью». Редкими темными «вкраплениями» и акцентами, только больше «холодя». То гостиная «морозила» не на шутку.
Выполненная в синих, темных и светлых тонах, она напоминала море. «Проецируя» холст без позолоченной светло-коричневой деревянной рамы, но в масштабе комнаты. Словно «волна накрыла» ее, «обдавая морской пеной» стены и потолок. Пол и деревянный небольшой стол со стульями. А самим голубым, ко дну темно-синим и черным «потоком» бездны, «оседая» на диване и двух креслах. Небольших круглых коврах под ними. И на «мелочи» над каминов. В виде тех же средних рамок и фигурок дельфинов.
Которые она-таки «сшибла», приложившись слишком сильно, но и не сильно расстроилась тому. Держа Влада правой «рукой», а левой – возвращая все на свои места.
– «Запретный плод» оказался до одури сладким, не так ли? Ксандеру стоило об этом знать, но он как обычно понадеялся на лучшее. Совершенно не готовясь к приезду худшего… тебя! Ты зачем вернулся?!
– Да, вот, думаю выступить Данко! И осветить путь «невидящим в темноте» твоей души…
– Своим сердцем?! – и Влад «скрючился», хватаясь рукой на левую часть груди, где оно и находилось. Но, как будто, мог сдержать «то», что не было видно и чувственно. И что так ощутимо сдавило орган его, какой-никакой, жизнедеятельности. Вот-вот, готовясь превратить его в сухую скукоженную «мякоть», выжав весь «сок». – Злодей становится героем? Интересное зрелище… Но глупое и неоправданное, безнадежное, Владислав! Как и ты сам, «безнадега безнадег»!
