Автор книги: dadagi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
— Тогда приятно познакомиться. Это мои друзья. Одри Лестрейндж, мы вместе выросли. Невилл Лонгботтом и Гермиона Грейнджер, с ними мы познакомились в поезде.
— Грейнджер? — чуть нахмурился Драко.
— Я маглорожденная, — тут же произнесла девочка с заметным вызовом.
О том, что слизеринцы презирают маглорожденных, их просветили еще в обед. Быть может, Гермиона и стеснялась бы говорить это с таким вызовом в другой компании, но здесь это казалось ей самым правильным. Почему-то рядом с ними ей хотелось быть чуть более раскованной и бесстрашной. Как настоящая гриффиндорка.
— Какие-то проблемы? — чуть сощурился Гарри, смотря на Драко.
— Нет, — качнул головой слизеринец.
— Садитесь с нами, — предложила Одри, — Мы как раз говорим, что надо бы обследовать замок. Нам в поезде сказали, что тайных ходов здесь предостаточно.
Драко, чуть поморщившись, все же сел на покрывало, как и два его друга, так и не сказавших ни слова. Слизеринцы обычно не общаются с гриффиндорцами. И Малфои не общаются с маглорожденными. Но Драко почему-то отчаянно хотел подружиться с ними. Они выглядели так, будто у них интересно. По-настоящему интересно. Ну и еще потому что Одри — его кузина, и это заставляло Драко думать, что они могли бы стать друзьями, совсем как в книгах, где братья и сестры — лучшие друзья.
Незаметно к ним подошли пуффендуйцы. Сьюзан величественно приняла извинения, извинилась сама, Джастин бросил на покрывало несколько пухлых шелестящих пакетов, из которых аппетитно запахло чем-то пряным. Светловолосая Ханна немного стеснялась обилия незнакомых людей, а вот Эрни, напротив, искрился энергией. Хотя и он тоже удивлялся тому, что здесь собрались представители разных факультетов.
Болтали о карте Хогвартса, все плохо ориентировались в замке и даже успели заплутать, не смотря на первый учебный день. Еще обсуждали Филча. Въедливый старик уже успел сделать по паре замечаний каждому из присутствующих, но пока вызывал скорее недоумение, чем неприязнь.
Когда начало темнеть, все вынужденно поднялись с травы и направились к замку. В холле пришлось разделиться: хаффлпаффцы и слизеринцы направились в сторону подземелий, а четыре гриффиндорца, по-прежнему весело болтая, вышли в холл с двигающимися лестницами. Это часть пути до гостиной Гриффиндора была самой малоприятной. Исчезающие ступени, своенравные лестницы.
— Интересно, а есть ли какая-то закономерность в передвижении этих лестниц? — хмурилась Гермиона. — Потому что староста нам рассказала только о тех, что с гриффиндорским львом на перилах.
— Нужно сказать спасибо, что хотя бы они есть, — вздохнул Невилл, — представляешь, если бы их совсем не было.
— Ее и так долго ждать, — мотнула головой Одри. — Давайте попробуем наугад!
И Одри запрыгнула на первую попавшуюся лестницу, вынуждая Гарри прыгнуть за ней. Невилл и Гермиона запрыгивали на ступени уже когда лестница начала движение. Своенравные лестницы двигались, казалось, в хаотическом порядке. По крайней мере, большинство из них. Но лестница, перилла которой украшает гриффиндорский лев, принесет ко входу в коридор до львиной гостиной. Их было целых три, они курсировали между этажами, помогая гриффиндорцам все же добраться до спальни. Лестницы с изображение ворона так же, рано или поздно, но принесет детей к нужной площадке, с которой начинается путь до гостиной Равенкло.
— И куда мы едем? — строго спросил Гарри.
— Еще не знаю, — улыбалась Одри, — но ты ведь сам говорил, что не попробуешь — не узнаешь.
Лестница пристала к незнакомому коридору, куда тут же побежала Одри. Гарри же постарался запомнить лестницу: ее перила были увиты лозами винограда. Пустой коридор на втором этаже, куда их привела Одри, был тупиковым, заканчиваясь большим витражным окном, у которого стояли две скамейки, оббитые кожей. И по обоим сторонам коридора — по две двери. Видимо, здесь раньше были какие-то классные комнаты. Пока девочки рассматривали витраж, изображающий горный пейзаж, а не привычные сюжеты из жизни магов, Гарри и Невилл зашли в один из кабинетов. Просторное помещение, где парты были расставлены вокруг пустого пространства в центре комнаты, а доска и место для учителя попросту отсутствовали.
— Интересно, какие уроки здесь вели? — оглядывался Невилл. — Смотри, какие картины на стенах.
Гарри так же с любопытством рассматривал картины. Дамы в элегантных платьях, мужчины с мечами, причем картины не двигались, что было необычно для Хогвартса.
— Даже не знаю.
У стены тянулся длинный стол, на котором лежали какие-то бумаги. Гарри поднял со стола пергамент, внимательно рассматривая находки. Один кусок был пуст, а вот на втором было что-то написано красивым витиеватым почерком.
Кодекс мародеров.
Гарри удивленно хмыкнул. Пролистал несколько страниц, нашел на последней запись другим почерком «поклянись, что замышляешь только шалость». Повертев в руках пустой пергамент, Гарри, осененный внезапной догадкой, коснулся палочкой страниц карты.
— Обещаю, что замышляю только шалость, — тихо шепнул он и тут же радостно вскрикнул, мигом сообразив, что за сокровище ему открылось.
Комментарий к Глава 7. Карта Хогвартса
Предвидя вопрос, отвечу сразу. Да, я считаю, что Дамблдор с самого начала толкал Гарри на геройские поступки. И в моем варианте событий мальчика уже не так-то просто выманить к тем приключениям, которые нужны директору. Поэтому лестница, пустой коридор и карта были спланированы, чтобы Поттер увлекся изучением замка, защитой слабых. По сути, директор пытается привязать его к миру магии, ведь потом в мире маглов будет скучно без возможности гулять по волшебному замку, творить волшебство и влипать во волшебные неприятности. А вот насколько у Дамблдора получится это осуществить, будет видно со временем.
========== Глава 8. Кодекс Мародера ==========
Кодекс мародеров гласил, что нельзя шутить над слабыми и беззащитными, нужно избегать злых шуток (только если маг этого не заслуживает), помогать справедливости восторжествовать, если был обижен или разыгран тот, кто не может ответить. Гарри Кодекс даже нравился. Эдакие шутники-мушкетеры, те, помнится, тоже были не такими уж положительными, но придерживались некоторых правил.
— Разыгрывать учителей и персонал можно лишь в случае нанесенного оскорбления, или если шутка рассмешит, — читал вслух Невилл. — Такие шутки следует планировать особенно тщательно, потому что быть пойманным — недопустимо.
— Мне нравится, — Одри весело болтала ногами, сидя на парте в том самом кабинете.
— Еще бы, — улыбнулся Гарри, — когда это тебе не нравилось что-то подобное. Ты погоди, Невилл еще не добрался до главы о посвящении в мародеры.
— Принимают в мародеры только тех, кто сам узнал о мародерах, — продолжил Невилл. — А посвящение… да, вот оно. В качестве посвящения мародер должен провести ночь вне спальни и общей гостиной, передвигаясь по замку и оставляя следы-шалости.
— Ух ты! Круто! — вскрикнула Одри.
— Но мы же не будем такое делать, да? — с сомнением спросила Гермиона.
— А почему нет? — пожал плечами Гарри. — С картой можно будет избегать Филча, мы не заблудимся, к тому же внутри замка безопасно.
— Но нас могут за это исключить, — неуверенно продолжила Гермиона.
— Нет, — спокойно возразил Невилл, — просто снимут баллы с факультета. Сильно снимут.
— Давайте тогда добавим правило: мы должны зарабатывать баллов больше, чем у нас могут отнять за ночную прогулку, — предложил Гарри.
— А сколько могут снять за ночную прогулку? — вслух спросила Гермиона.
— Пятьдесят, — ответил Гарри. — Но это не точно. Просто пятьдесят баллов — это максимум, сколько можно снять с ученика за нарушение режима и порядка.
— Откуда знаешь? — тут же оживилась Гермиона.
— Свод правил Хогвартса, — за него ответила Одри. — Большая такая книга, он ее всю прочитал.
Гермиона, на самом деле, очень хотела поучаствовать в чем-то таком, хулиганском. И было очень страшно. Она никогда не нарушала правил. Никогда. Не хотела огорчать родителей. Но если можно компенсировать ущерб…
— Тогда давайте будем проходить посвящение лишь после того, как каждый принесет по пятьдесят балов факультету, — подвела итог девочка.
— Но это много! — возмутилась Одри, которая пока ни заработала ни одного балла.
— Зато правильно, — возразила ей подруга, потом осеклась, осознав, что только что сказала.
Дети рассмеялись, только Гермиона чуть покраснела. Впрочем, Невилл тоже с опаской думал о том, чтобы ночью выйти из комнат, бродить по замку… было страшно и волнительно, а еще — до жути интересно. Дух приключений все же живет в любом ребенке, а уж в гриффиндорцах его всегда было в достатке.
— А как насчет шалостей? — вдруг вспомнил Невилл. — Нужно ведь оставлять после себя что-то вроде розыгрышей и шуток, так? А мы даже колдовать не умеем толком.
— Точно, Гарри! А ведь разыгрывать можно и с помощью магии! — радостно вскрикнула Одри.
Гарри и Гермиона, переглянувшись, вновь расхохотались. Невилл, воспитанный в мире магов, не знает, что можно разыграть без помощи магии, а Одри, напротив, внезапно осознала, что магия может и в этом помочь.
— Я все же думаю, что по пятьдесят баллов — много. Давайте по тридцать. Чуть больше половины. И постараемся не попасться, - задумчиво произнес Гарри.
— Все равно долго, — вздохнула Одри.
— Как раз придумаем розыгрыши, — спокойно ответил Гарри, — все подготовим, соберем, немного замок изучим, чтобы потом не пялиться в карту, ища секретные ходы. К тому же тут все зависит от тебя. У меня и Гермионы уже есть по десять баллов.
— Заучки, — буркнула Одри.
Выбирать произвольные лестницы дети больше не рискнули. К тому же до отбоя оставалось немного времени, пришлось спешить. Одри, недовольно зыркнув в сторону Гарри и Гермионы, взяла учебник по зельеварению. Нужно же как-то зарабатывать баллы. Невилл, горько вздохнув, последовал ее примеру. Гарри же достал книгу в темной обложке.
— Что там у тебя? — спросила Гермиона.
Мальчик открыл титульную страницу книги, демонстрируя подруге развернутый учебник по зельям.
— Зачем? — удивилась она. — Это ведь не для первого курса, разве нет?
— А знаешь, в зельях разобраться проще, чем в чарах или трансфигурации. Я купил всю дополнительную литературу, а понять могу только учебники по праву и зельеварению.
Гермиона, сама читающая книгу из дополнительного списка по чарам, грустно вздохнула в ответ. Действительно, читать подобное было сложно из-за непонимания некоторых вещей. Оказывается, многое в магии просто не передается словами.
На заработок тридцати баллов явно требовалось больше одного дня. Невилл, отчаянно краснея и запинаясь, рассказывал МакГонагал принципы трансфигурации, когда Нарцисса Малфой звонко цокала каблучками по коридорам Азкабана. На следующее утро школа гудела от невероятной новости: из Азкабана сбежал Сириус Блэк.
— Я не знаю, почему так, — говорил Невилл, пока они шли из гостиной в Большой зал на завтрак, — Но когда начинаю говорить перед ней, язык как будто немеет.
— А ты ведь дома учился, да? — догадалась Гермиона.
— Да, Ба сама меня учила. Ну и еще учитель приходил, преподавал математику и французский.
— Ты просто не привык выступать перед публикой, — авторитетно кивнула Гермиона, — я читала, что такое бывает.
— И что делать? — поник Невилл. — Я ведь никогда не заработаю тридцать баллов, если не смогу отвечать перед всеми.
— Нужно тренироваться. Я напишу родителям, они скажут как, — продолжила Гермиона.
— Не надо, — возразил Гарри, — я и так знаю. Посоветуют читать перед публикой отрывки произведений, петь вслух, записаться в какой-нибудь кружок по интересам и попробовать самому заводить разговоры на разные темы.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона.
— Дадли имел подобные проблемы, — ответил Гарри, уже садясь на лавку, — у нас школа дорогая была. Учились очень умные дети, либо очень богатые. Мы были и ни теми, и ни другими. Почему-то он сильно переживал по этому поводу, и наш учитель направил его к психологу. Мы с ним два года ходили в театральный кружок. Играли всяких пажей, мальчиков номер пять и прочее. В общем, я ненавижу театр, а Дадли теперь обожает Шекспира.
Гермиона пораженно посмотрела на Гарри, но ничего спросить не успела, потому что со всех сторон с ними начали делиться важным новостями: побегом опасного преступника.
— Он сбежал из Азкабана! — эмоционально рассказывал Рон, радуясь тому, что стал первым, кто им расскажет.
— Все бывает в первый раз, — безразлично пожал плечами Гарри, накладывая себе омлет с беконом.
— Он темный колдун! Убийца! — продолжал рыжий.
Но выглядел испуганным только Невилл. Дети мира маглов знали о сотне побегов особо опасных преступников и не видели смысла волноваться об этом заранее. Из Азкабана никогда не сбегали? Многие тюрьмы когда-то могли похвастаться этим же, но недолго.
— А что, из магловских тюрем часто сбегают? — неуверенно спросил Невилл.
— Не знаю, на самом деле, — призналась Гермиона. — Сейчас, наверное, не часто. Или просто не в нашей стране. У нас в мире ведь не так-то просто потом начать нормально жить, придется постоянно скрываться, наверное.
— Есть рассказ американского писателя. Стивена Кинга. Называется «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка», — с улыбкой начал рассказывать Гарри историю.
Рассказывать он любил. И умел. Историю про то, как из тюрьмы сбежал несправедливо осужденный, слушали не только первокурсники, но и ученики постарше. Завтрак был давно закончен, а за столом гриффиндорцев все еще сидела небольшая компания детей. Профессор МакГонагал, опасаясь опоздания своих подопечных, отправилась к ним, чтобы отправить на уроки. Она даже подумала, что младшие слишком взволнованы побегом опасного преступника, а старшие их успокаивают. И поэтому очень удивилась, когда поняла, что Гарри что-то рассказывал, а остальные его внимательно слушали.
— Он так и не смог доказать, что был невиновен? — чуть дрогнувшим голосом спросила Лаванда.
— Мне кажется, он больше и не пытался, — просто пожал плечами Гарри.
— Как вообще получилось, что невиновный попал в тюрьму? — негодовал Рон.
— А ты можешь быть абсолютно уверен, что сбежавший из вашего Азкабана… как там его? Сириус Блэк? Ну так вот, можешь ли ты дать гарантии, что Сириус Блэк — виновен. В чем его обвинили? Кто вел расследования? Кто его защищал на суде? Если ты постоянно говоришь, что часть бывших пожирателей избежала наказания, то можно предположить, что в тюрьме могли оказаться и невиновные.
Одри говорила порывисто, увлеченно. Защищать других от несправедливости было одной из главных черт ее характера. Она постоянно вступалась за тех, кого обижают, кого несправедливо обвиняют или просто не желают понять. Как и всякий ребенок, она была непоследовательна в своей правозащитной деятельности, подверженна предубеждениям и простым симпатиям. И, ко всему прочему, у Одри рано проснулось это подростковое чувство протеста: она уже сейчас делала все словно наперерез мнению взрослых.
Зельеварение вызывало у детей смешанные чувства. С одной стороны, старшие курсы рассказывали о зверствах профессора зельеварения, с другой — после эмоциональных рассказов Гарри и Гермионы, зельеварение было чем-то вроде магловской химии, то есть предметом крайне увлекательным и полезным. Рассаживались за столами по двое. Невилл ерзал на стуле. Его соседом был Гарри, что лишь добавляло неуверенности: мальчик очень боялся испортить зелье своего партнера.
Профессор Снейп проводил перекличку. Назвав имя ученика, он поднимал взгляд от журнала и внимательно рассматривал назвавшегося. Тяжелый взгляд учителя заставлял детей волноваться еще больше, им ведь было неизвестно, что Снейп, тихо ненавидя свою работу, определял в классе самых проблемных учеников. Заранее готовился уделять им дополнительное внимание. Поттер, скорее всего, не даст Лонгботтому сотворить что-то совсем уж непотребное, Грейнджер, в теории, должна удержать Лестрейндж от экспериментов, а вот Уизли, оставшийся без пары, его не на шутку беспокоил. Но кого к нему пересадить? Снейп еще раз обвел класс тяжелым взглядом. Одна так же сидела Мэри МакКален. Но она из семьи потомственных зельеваров, скорее засунет Уизли в котел, чем будет удерживать его от ошибок. Все же талант к зельеделию выражается еще и в особенном характере, некотором индивидуализме. Даже Слагхорн, при его нетипичном для зельевара характере, не любил работать в присутствии посторонних. Сажать к Мэри этого Уизли — создать еще больше проблем.
— Мисс Паркинсон, окажите мне услугу, — с горечью в голосе попросил Снейп, — пересядьте к мистеру Уизли.
