Текст книги "Замороженный Мир (СИ)"

Автор книги: Cyberdawn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Э-э-э… – несколько растерялся я. – Не знаю, господин Агвинс, вам виднее, нарушаете вы, или нет. Я, увы, в данном вопросе некомпетентен, – нашёлся я, с некоторым возмущением взирая на чина.

– Господин Толмирос, вы, согласно отчёту, – потряс бумаженцией чин. – Из налогового департамента благословенного Анта, уже третий месяц как прошли имущественный ценз на пятый класс! Почему же вы не явились, дабы надлежащим образом оформить свой статус?! Прикажете бегать за вами?! А путаница в бухгалтерии?! Вы три месяца! – обвиняюще потряс он бумажкой. – Платите налог шестого класса!

– Да и чёрт с ним, – отмахнулся я, прикидывая.

И выходило, что и вправду “провтыкал” очередной момент, не соотнёс прочитанное, реалии и свой статус. А именно, для пятого класса в охренительно благословенном Анте существовало несколько, взаимозаменяемых цензов. И владение денежной суммой в символичные пять тысяч ауресов – было одни из них. То есть, как только дом Брудсен перевёл на мой счёт, точнее “довёл” сумму до нужной величины, я автоматом становился “пятым”, для чего мне надлежало явиться в контору и всё оформить. Без этого тот же налог, который шестого класса, был несколько выше, как пример.

Ну и, логично, отмахнулся я от этого. Впрочем, на мои слова, чин надулся, очи выпучил, личиком покраснел. И, пусть не оря, но повышенным тоном выдал:

– Благословенный Ант не нуждается в ваших подачках, господин Толмирос! – выдал он. – А вам надлежит заплатить штраф за небрежение, и направить прошение в казначейство о компенсации и возврате налогов! – несколько успокоившись, наставительно воздел перст чин.

– А как-нибудь вычесть из переплаченного налога? – полюбопытствовал я, ответом на что стало неподкупное поматывание чиновными брылями. – Ну хоть как-нибудь решить сейчас вопрос можно? Как я понимаю, сумма переплаченного налога превышает все возможные штрафы?

– Превышает, значительно, господин Толмирос, – кивнул чин и тут же наставительно продолжил. – Но с последствиями вашей безответственности вам надлежит справляться самостоятельно. Это будет надлежащим уроком, что столь высокий класс в благословенном Анте влечёт за собой обязанности, – гадски сморозил очевидную хрень чинуша – обязанности с ростом в чине как раз “уменьшались”.

– Взял бы гонорар, так нет, проценты мне подавай, – в сердцах пробормотал я, прикидывая сколько мне мотаться по чиновным притонам, туда и обратно.

– Погодите, господин Толмирос, погодите, – закопошился в бумагах чин и прокурорски взглянул на меня. – Скажите, вы же издаётесь в печатном доме Брудсен, денежные поступления приходят оттуда? – задал вопрос он, на что я кивнул. – А вы, часом, не издаётесь под псевдонимом Грей Фуллбастер? – засиял на меня очами пожилой дядька, как восторженная гимназистка.

– Издаюсь, – с некоторой надеждой выдал я. – Это чем-то поможет?

– Господин Фуллбастер, позвольте мне выразить бесконечное восхищение вашим талантом! – выдал чин. – Я сам не любитель поэзии, признаюсь честно. Но супруга и дочь – кстати, они в полном восторге от ваших работ – убедили прочесть. Вы несомненный, гениальный талант!

– А как-то, – выразительно помотал я лапкой. – Избавиться от посещения этих почтенных контор это поможет?

– Несомненно, – с жаром заявил чин. – Ваша одаренность господом изумительна, а вы ещё и бакалавр, в столь юном возрасте! Счастлив благословенный Ант, что рождает столь прекрасных людей! – чуть ли не слезу пустил чинуша. – И понятно, что не небрежение, а лишь занятость в трудах привела к сему печальному казусу, – потыкал он перстом в макулатуру. – Всё решим, – посулил он.

И решили, в полчаса, что-то там “подчистив”. А я философски думал, что в популярности что-то есть. Как минимум, чисто практическая польза от “фанатов”.

Фанат, тем временем, извлёк из недр своего стола сборник стихов в “богатом исполнении”, моих и робко попросил:

– Не откажите в чести, господин Фуллбастер, подпишите добрым пожеланием. Жене и дочке, Шелане и Росси, они будут в восторге.

– Не откажу, – покивал я, подписывая, ну и прикидывая, а что ещё полезного можно с текущего казуса поиметь. – Господин Агвинс, скажите, не затруднит ли вас дать небольшую консультацию?

– Для вас – всё что знаю! – выдал чин, прижал к грудке подписанный томик и схоронил его в столе.

– Я, как вы видели, окончил академию, – на что последовал понимающий кивок. – Рассчитываю совершить путешествие по Стегасу, в полгода-год.

– Понимаю, господин Фуллбастер, для вдохновения, – покивал чин.

– Да, для него самого. Так вот, господин Агвинс, я понял, что суета больших городов не для меня. А привлекает меня тишина и природа, где я смогу творить невозбранно, – на что кивок был не менее понимающим. – И вот какой у меня вопрос: сколь осуществимо моё желание, желательно не совсем отшельником – чтоб пейзане были в округе, ну и городок какой неподалёку, приобрести что-то вроде поместья?

– Для вашего класса, господин Фуллбастер, более чем возможно, – ответствовал чин. – Правда, предложить вам заслуженный четвёртый я, увы не смогу, – развёл он руками. – Ценз, недвижимое имущество. Который вы с лёгкостью пройдёте, осуществляя своё желание.

И выдал мне чин, что “башня чародея” вполне осуществима. Купить землю и строить её я вполне могу, более того, завести что-то вроде “крепостных” – не по закону, а “по факту”, заключив пожизненный контракт с пейзанами из Жопы Мира и перевезя их на свою землю, в округе того же Нюстада.

Не рабы выйдут, но близко к тому. Блин, замечательная страна, не без иронии отметил я. Впрочем, мне от таких переселенцев понадобится не крепостничество, да и жить они у меня будут получше “стандартных пейзан”. В общем, можно. Что и неплохо, довольно заключил я, покидая контору официальным пятым классом, свободным как ветер, в рамках сословных ограничений Анта, конечно.

Зашёл в открытую кафешку, немного повеселился и призадумался.

Ну, в принципе, можно на всё “забить” и заняться “башней чародея” уже сейчас. Но, поездить по Миру всё-таки интересно, да и подход “синицы в руках”, в разрезе последних событий, стал несколько коробить.

При этом, вариант со старичком-археологом у меня выходит наиболее интересным. Во-первых, если я отправлюсь “в экспедицию”, то смогу невозбранно покинуть Ант с, например, монетами на руках. Этакая подвешенная позиция, в которой я смогу решать, возвращаться мне или нет, не “принуждённый денежкой”.

Но это скорее как бонус, неважно, насколько востребованный. Описанный чином вариант “барина-учёного” мне в принципе нравился и меня устраивал.

Интересно поархелогичать, посмотреть на “развалины былых эпох”. Интересно посмотреть на страны, а, главное: Лад Висс мог ответить на массу моих вопросов. Будучи историком-археологом, не с точки зрения “машины правды Анта”, а, относительно, “как есть”.

В общем, рассудил я, допивая кофий. Еду в академический квартал, в академию археологических изысканий. Если старичок “нашёл чародея” – то и ладно. А если нет – предложу свои услуги. Займусь интересным делом, реабилитируюсь от “жутких душевных травм”, на последнем я похмыкал, но вообще – ситуация была несколько болезненная.

Ну и информацию получу, а там посмотрим: будет ли “башня чародея” у барина в Анте, в сени раскидистой клюквы. Или на архипелаге каком, или на Готтии, или Воресене том же.

Приняв это разумное решение, я его стал воплощать. Академия Археологии встретила меня читаемыми лекциями, так что я решил подождать в трапезной.

И был приятно удивлён разнообразием студенток. Их было, конечно, не большинство, но примерный паритет выходил. А на фоне всего трёх студенток в физической академии – так вообще цветник, одобрительно похмыкал я, да и стал “сёрфить эфир” под перекус.

Так и досёрфил до окончания лекций, ну и выловил тёзку отца.

– Приветствую, профессор Висс, – перехватил я покидающего аудиторию старичка.

– Приветствую, молодой человек. А что вам угодно? Не припомню вас среди своих студентов, – продемонстрировал дедушка отсутствие Альцгеймера и прочих деменций.

– Гемин Толмирос, бакалавр физики, чародей, профессор, – отрекомендовался я. – Мы имели с вами беседу, по поводу археологических изысканий. И, судя по тому, что я имею честь беседовать с вами – пока вы потребного чародея не нашли.

– Не нашёл, господин бакалавр, в этом случае вы правы, – покивал профессор. – Увы, припомнить вас не могу – я, признаться, довольно долго искал подходящего специалиста, всех не упомню, – констатировал он. – Вы в курсе довольно ограниченных фондов предстоящего мероприятия? – уточнил он.

– Да, вы профессор, сообщали о прискорбной нехватке средств. Но ныне я совершенно свободен, в деньгах не нуждаюсь, вплоть до того, что готов сам оплачивать своё участие.

– Нехватка фондов не столь велика, господин Толмирос, – аж выпучил очи на меня проф. – Весьма отрадно ваше рвение, но в чём его причина, ответьте, будьте любезны, – задал он в общем-то вполне резонный вопрос.

– У меня профессор, послеэкзаменационное путешествие, – ответствовал я. – Бакалавра я получил буквально на днях. А беседа с вами меня немало заинтересовала, так что почему бы не предпринять путешествие, совмещённое с пользой для науки?

– Хм, похвально и заслуживает уважения, господин Толмирос, – выдал Висс. – И это все причины? – проницательно уставился он на меня.

– Для возможного путешествия – все, – отрезал я. – Впрочем, не скрою, что мне бы было интересно, если это возможно, побеседовать с вами. Меня в некотором роде интересует история, несколько сверх обычной гимназической программы. Несколько праздный, но имеющийся интерес.

– Понятно, господин Толмирос, – протянул проф. – Думаю это возможно, при подготовке, да и во время путешествия. Вы точно решились? – уточнил он, на что я кивнул. – Тогда следуйте за мной, – потопал старичок в недра академии.

По пути бормоча о том, что надо передать лекции, навести справки, оформить и всё такое. Бормотал он безадресно, скорее себе под нос, подтверждая образ “чудака-учёного”. Весьма симпатичного, внутренне улыбнулся я.

И привёл меня Висс в канцелярию, где я вполне реально подал заявление, предъявлял документы и проводил прочие моменты, около получаса, пока не был включён “вольнонаёмным специалистом” в состав археологической экспедиции.

Дедушка, к моменту подписания документов, с облегчением выдохнул. Очевидно, поиски чародея и вправду зашли в тупик, а поспешность моего “окучивания” была вызвана опасением. что я “передумаю”.

После подписания, подхватил меня проф под руку и, на зависть молодым, вприпрыжку утащил в некий кабинет, очевидно – евойный. Где вывалил на меня несколько брошюр и, с надеждой глядя в глаза озвучил:

– Это, господин Толмирос, методологические пособия, наставления и разговорник, – огласил он информацию по поводу ощутимой стопки макулатуры. – Мне понадобится три дня, на то, чтобы уладить дела в Академии… вы же не передумаете? – на что я помотал головой. – Прекрасно. Так вот, жду вас в этом кабинете через три дня. Будем готовиться к экспедиции. От вас, как я говорил, потребуется только чародейское воздействие, в указанных мной местах, но брошюры, всё-таки, изучите, – веско покивал он. – И будем готовиться к отправлению, заодно, если будут вопросы – сможем ответить я или моя помощница, – пробормотал он.

На этом мы и распрощались. А я, снабжённый кипой руководств и наставлений, двинулся домой.

Где с интересом стал читать, и начитал такие любопытные факты:

Итак, центральный Воресен, где нам предстояло археоложить, был чередой степей и джунглей, что я, собственно, знал из учебника географии. Однако например, выяснилось, что джунгли несколько отличаются от надуманного мной. То есть, описываемые тварюшки, гадкие и не очень, были в изобилии. Но далеко не столь обширном, как известные мне описания Мира Земли, да и натурно знакомых субтропиках Земного Края.

Впрочем, последние вообще не стоило ни с чем сравнивать – флора и фауна Мира с бушующем и проявленном в материи эфирным фоном в принципе была “ненормальной” для чисто материального Мира.

Так вот, были хищники, были съедобные и даже ядовитые тварюшки. Но насекомых-паразитов не описывалось, хотя указывались какие-то совершенно лютые муравьи или термиты, нескольких типов и видов, “смертельно опасные”, но не ядами, а количеством.

И флора, пусть и разнообразная, была довольно скудна, для моего представления “джунгли” уж точно.

Что меня нисколько не расстраивало, если честно. Хотя, может быть, описание неполное, но меня и так всё устраивает, отметил я.

Так вот, помимо флоры и фауны описывались государства и аборигены Воресена. И выходила такая петрушка: государства, если их так можно было назвать, были небольшими, не более ста тысяч человек, объединениями поселений или небольших городков вдоль побережья и, частично, вдоль рек, не слишком “углубляясь” в континент. А внутрях континента жили… ну можно сказать что и дикари, а можно так и не говорить. Описывались аборигены как этакие “пейзане-охотники”, жившие небольшими деревеньками, подчас городками. А сам материк толком выходил никому и не нужен – проблемы местных с малодетностью, непригодность для сельского хозяйства джунгле-степной полосы, масса факторов, оставила центральные части местным. То есть, некое колониальное влияние Готтия и Ниль имели на побережье и севере материка, а в описанных местах местным жить никто не мешал. И они не мешали, дикарствуя себе потихоньку.

При том, описывались городки до десятка тысяч человек, этакие то ли полисы, то ли “торгово-производственные центры” для массы деревенек-племён. На последние некое “влияние” “цивилизованных стран” распространялось, но весьма условно. То есть, не совсем и дикари, если прикинуть, но государства как факта нет, а племена, как этакие “дети природы” точно есть. В общем, любопытное место, в котором местные описывались как довольно неагрессивные и симпатичные люди, в отличие от довольно человеколюбивой фауны.

Язык местные имели довольно “упрощённый” судя по разговорнику, но последний, похоже, был и не особо нужен. Общие корни языков Стегаса отчётливо проступали, так что даже гимназических знаний языков хватало, для создания “аналогичного разговорника”.

Ну, интересно, посмотрю не без удовольствия, констатировал я. А на следующий день выдвинулся в лавки. Для начала – в оружейную, где, убедившись что я “право имею” и выслушав “экспедиция в центральный Воресен” продавец, важно кивнув, притаранил мне… натурального “пустынного орла”!

Ну реально, жуткий калибр, дюжина патронов, в магазине который рука то с трудом охватывала. И даже держа эту жуть двумя руками, убиться отдачей – милое дело, отметил я.

– Любезный, и как я из ЭТОГО буду стрелять? – не без ехидства уточнил я.

– Метко? – недоумённо выдал продавец. – Вас не устраивает укороченный карабин? Могу подобрать что-то потяжелее, но вы же, вроде бы, не хотели охотничье оружие?

– Охотничьего не надо, – несколько растерянно отметил я “карабин”. – А продемонстрируйте мне аксесуары к нему.

И да, хорошо что я не блистал специализмом. Передо мной был не “пистолет”, из которого выстрелить можно разочек, а потом приходить в себя десяток секунд, тряся отбитыми ладонями. Это был именно карабин, с довольно практичной кобурой-прикладом, навинчиваемый стволом – при желании, да даже сносным четырёхкратным оптическим прицелом.

То есть, не сказать чтобы удобное именно для охоты, но весьма практичное для “джунглевания” и “степнования” оружие, окончательно признал я, опробовав “Рассен”, как назывался карабин на стрельбище.

А вот “джунглевого обмундирования” не нашлось, как и буклеты рекомендаций подобного не содержали.

Но карабин я и судя по буклетам, да и логике, взял не зря, рассудил я. А вот пистолетик, в рамках владения эфира, выходит не особо и нужен, думал я, засыпая. Впрочем, завтра разберёмся, да и со спутниками познакомлюсь.

12. Познавательное плавание

Явившись в кабинет Висса по утру, я застал сакраментальный “пожар, во время наводнения, в борделе”. Образу последнего немало способствовали суетящиеся студентки, пребывающие в данном кабинете в явном гендерном большинстве, с какими-то листками, кисточками, фигнюшками и прочими атрибутами высокой науки.

Над всем этим хаосом, с улыбкой доброго боженьки, пребывал Висс, впрочем, временами, испуганно выпучивающий очи и ускакивающий по каким-то забытым делам, с неподобающей божеству поспешностью.

Всё это выглядело как занимательно, так и забавно, так что, около часа, я просто приткнулся в уголок, наблюдая за всей этой суетой и получая созерцательно-акустическое удовольствие.

Сам дедуля меня увидел, улыбнулся, кивнул, но своих важных дел не прервал.

Вот только через час, пусть и весьма забавное зрелище и слушалище, но всё же стало надоедать, так что заподпрыгивал я, да и уворачиваясь от всяческой студенческой братии (точнее сестрии, из мужеского полу в кабинете, кроме нас с профессором, пребывало всего три рыла, против не менее десятка дам-с) подобрался к профу.

– Приветствую, приветствую, господин Толмирос, рад вас видеть, – поручкался со мной Висс. – У нас сейчас активные сборы, а вы… Хотели просветится в тонкости нашего путешествия? – слегка нахмурился, припоминая, он.

– Вообще, скорее в тонкости истории, – уточнил я. – И Гемин, профессор, по имени вполне уместно.

– Как скажите, Гемин, как скажете, – покивал проф, явив уже подмеченную привычку “повторять”. – Я с вами побеседовать до обеда не смогу, увы, дела, – понятно обвёл он рукой “пожаро-наводно-бордельность” кабинета. – Но… Асини, девочка моя, подойди! – заголосил он.

Этот призыв возымел действие, и через несколько секунд материализовал перед нами даму, на вид лет тридцати, несколько взмыленную, как, впрочем, и все окружающие, кроме ленивого меня.

– Да, профессор, у вас какие-то уточнения? – вопросительно уставилась она на профа.

– Нет, Асини, познакомься: Гемин Толмирос, бакалавр, по-моему, физики, наш чародей в экспедиции, – потыкал в меня перстом Висс. – Асини Кнетос, бакалавр археологии, моя незаменимая помощница, – отрекомендовал он мне даму. – Асини, будь любезна, ответь на вопросы господина Гемина, – выдал он. – Сам я несколько занят, а ты, всё что нужно, вроде бы записала.

– Не всё, профессор, но… как скажите, – вздохнула она, не слишком довольно уставившись на меня.

– Ну не здесь же, госпожа Кнетос, – резонно уточнил я, ловко уворачиваясь от некоего тубуса, явно с убийственной целью метившего мне в морду лица. – Как вы смотрите на кафе? Я признаться ещё не завтракал.

– Не слишком положительно, господин Толмирос, – так и пылала радушием и готовностью просветить меня дама. – Но указание профессора… Пойдёмте, – закончила она таким тоном, как будто я её не расспрашивать хотел, а скушать в ентом самом кафе.

Впрочем, приведённая в общепит дама, зажевав некую сдобу, несколько утратила в недовольстве. Неопровержимо подтвердив, что в межличностных отношениях любого толка и вида помогает не только религия, но и кондитерские изделия.

И даже соизволила перейти на “по именам” и разговорилась, по мере нашей беседы. И, к обеду, направляясь в академию, мы шли если не приятелями, то довольно благожелательно общающимися личностями.

А я за эти несколько часов получил массу весьма небезынтересной информации.

Для начала – о составе пресловутой экспедиции. В путь, помимо нахрен не нужного профессора и чертовски нужного меня, направлялась моя собеседница (приглядывать за профом), ну и пара из суетящихся в профессорском кабинете парней: оба, кстати, бакалавры, рассчитывающие почерпнуть в процессе “исследования руин неизвестной цивилизации” материал на магистерскую работу. Некие Вермин и Жозе Сафос, что забавно – родственники, но не близкие. На больший персонал фондов банально не хватало, и так маршрут экспедиции был довольно “кривоват”, в силу их недостаточности.

Что было вторым направлением рассказа, а именно “маршрут”. О фрахте судна, в условиях ограниченных финансов, речи не шло. Добираться нам до Воресена надлежало на “попутке”, которую уже определили и даже заключили предварительные договорённости телеграммой.

Итак, в прибрежном городе Капша мы садимся на гуэзсское (обитатели юго-запада Ниля) судно Аргент. Судно сие не столько пассажирское, сколько грузовое, что нам, как выяснилось, и надо. Так вот, грузимся мы на него, оно заходит в портовый город Сконе, как я помнил по географии – весьма важный торговый порт. Там Аргент грузится, и оттуда уже двигает к Воресену. Достигает нашей цели: довольно крупный городок Карассис, на восточном побережье. А уже там мы выгружаемся и, по Жёлтой реке (так и называлась, наводя на очевидные параллели), двигаем вглубь материка, к нашей цели.

Время морского путешествия, со старта в Капше, с учётом загрузки, займёт от тридцати до сорока дней.

Вообще, собеседница оказалась “матёрой путешественницей” и на прямой вопрос выдала:

– Конечно, Гемин, я бывала в Воресене, и не раз. Правда, в северной части – на что я понимающе покивал. – Центральная и Южная части считалась бесперспективной для археологии.

– А где ещё вы были, Асини? – с закономерным интересом полюбопытствовал я.

– За исключением Анта – только север Воресена. С островитянами у нас, – слегка поморщилась она. – Не лучшие отношения, в западном Ниле – свои учёные, к нашим изысканиям там относятся не намного лучше обитателей Архипелага.

– Понятно, – понял я. – А что вы можете рассказать о джунглях, их особенностях и опасностях? – уточнил я.

– Так вам же выдавал проспекты профессор, Гемин, – с недоумением уставилась на меня собеседница.

– И там указаны все особенности? – со скепсисом уставился я на собеседницу.

И как выяснилось – зря. Со слов Асини, буклеты скорее “сгущали краски”, нежели недоговаривали. Не так много хищников, хотя они и неприятные. Те же “лютые муравьи” – вполне сезонное и предсказуемое явление, если не садится голой жопой на муравейник. И не голой тоже.

– В центральных частях Воресена, я, конечно, не бывала, Гемин, но не думаю что джунгли сильно отличаются. Пустыни гораздо опаснее, – веско выдала она. – Но нам они не встретятся. Так что ваше беспокойство, особенно учитывая, что вы чародей, – с некоторым ехидством уставилась она на меня, – явно излишне.

– Лучше излишне беспокоится и быть готовым к возможным неприятностям, – отпарировал я. – Чем беспечно махнуть рукой, ну и загубить дело, а то и самим погибнуть.

– Тоже верно, – не могла не согласится собеседница, несколько подутратив в ехидстве.

А вообще, прикидывал я, как бы не дело рук возвысителя, этот местный джунглевый биоценоз. Да, водятся всякие там хищные кошачьи, рептилии, но лютого раздолья человеколюбивой пакости явно нет. Обстановка “недружественная”, но до лютого звиздеца мне известных тропиков не дотягивает. Хотя, в тропиках попуасии жили как-то… Впрочем, учитывая среднюю продолжительность жизни, лет в двадцать с хвостом – “как-то” было ключевым словом.

Вернулись мы с Асини в академию, где проф с ордой помощников перекусил, да и вновь запустил “режим полыхания подводного борделя”.

А я понял, что ближайшие три дня, по большому счёту, мне тут делать нечего. Подготовка к экспедиции заключалась в сборе литературы, инструментов, да даже каких-то реагентов. Кто будет “копать” на месте – чёрт знает, закрадывается подозрение, что я.

А главное: чёрта с два я из кого-нибудь на интересующие меня вопросы вытрясу ответы. Как минимум, это выходит просто не слишком красиво: отвлекать, очевидно занятых людей, с которыми в самом неудачном раскладе проведу четверть года.

Так что, подумал я, уведомил профа, что буду “перед отъездом”, уточнил, не нужно прикупить каких “москитных сеток и мачетов”, был уверен что нет, да и свалил домой. И “законсервировать” дом и барахло, да и “посёрфить эфир” в интересующих меня моментах.

С первым проблем не возникло, заняло это полдня. А вот с эфирным поиском вышла предполагаемая… ну не совсем фигня. Но близко к тому: круг “поиска” на “неоформленный запрос” реагировал через раз, да и через задницу, прямо скажем.

В общем, ни черта я в обозримом не нашёл, на данном этапе, ни “теоретической информации”, ни причины “одарённости неициированных”.

Вообще, руки чесались сформировать в темноте круги Архива, благо, помнил я их прекрасно. Фактически, самое часто применяемое Отмороженным заклятье, да ещё пристально изучаемое и неоднократно модернизированное.

Но, во-первых, делать этого в Нюстаде не хотелось, по понятным причинам.

А, во-вторых, были у меня обоснованные сомнения. Итак, Архив, запущенный магом Земного Края, задействовал мозг и душу мага как сопроцессор, выполняющий большую часть вычислений. При этом, поисковые запросы он выполнял в “близлежащем эфирном плане”. То есть, информации из Мира Звёздных Духов, плане вполне Земному Краю смежном, Архивом было не вытянуть.

Соответственно, весьма велика вероятность, что в месте локализации “меня во тьме”, Архив окажется просто “компом без сети”, вычислителем, с кучей измерительных приборов, которыми и измерять-то нечего. И непонятно даже, как он будет со мной коммутировать.

Единственное что хорошо: работать “в темноте” он будет точно. Потому что “темнота” – эфирный план, это точно и экспериментально подтверждено. Соответственно, любое заклятье, ВООБЩЕ любое, там осуществимо. Потому что вопроса “пропускной способности” и количества эфира не стоит, как факта. Там везде эфир, причём в локальном окружении – вполне подвластный моей воле.

В общем – посмотрим. Кстати, даже если “сёрфить” Архивом не выйдет, я получу замечательную, привязанную к душе, записную книжку: архив, в прямом смысле этого слова. В общем, небесполезно, но разбираться буду уже, очевидно, на судне.

Оставшееся до “старта экспедиции” время я провёл в “подготовке боевого чародея”. И получил, напитывая “собой в темноте” стандартные круги, ряд ответов на свои вопросы. Ну и ещё больше вопросов, что скорее порадовало.

Итак, выяснилась совершенно бредовая вещь: круг “нагрева” работал у меня как положено, но, на фоне остальных кругов – относительно медленно и хреново. При этом, когда я, эксперимента ради, запустил этот круг с желанием “охладить”, в обход ассоциативных цепочек и с накачкой эфира – он охладил. Да, в тех же семи с копейками метрах, но он именно морозил. Понизил температуру ведра с водой где-то до минус ста, за секунду, чуть не вырубив меня головной болью. Всё же, видимо, “нейронная сеть” была не только целеуказателем, но и, в некоторой своей части, посредником. Так что такими экспериментами “в материи” можно и лишиться возможности в ней чародействовать, с некоторой опаской отметил я.

Температура “ледяного ведра” определяется экспериментально: тонкая жесть сосуда покрылась трещинами от лёгкого пинка. Минус сотня, а то и ниже, хотя измерительные инструменты не помешали бы.

И да, пусть в локальном пространстве это делало меня почти магом… но какого чёрта “термодинамическая остановка”? Свойство, впечатанное “в душу”? Отзывчивость эфира, а я “Отмороз” не только в шутку, а по сути?

В общем, вопросов уйма, хотя “созидания”, как магии, ни местные круги не подразумевали, ни мои осторожные “пожелалки”, на их основе, не воплотитли.

Тем не менее, помимо ярко выраженной “склонности”, всего за два дня подобных экспериментов я наткнулся на ответ вопроса “что есть одарённость”, с высокой достоверностью.

Началось это с того, что чистя бивни перед зеркалом, вечером первого дня “отмороженных тренировок”, я вгляделся в свою морду лица и несколько… опешил. Я был не сказать, чтоб вот совсем сильно, но очевидно и заметно бледнее себя с утра. Пристальный осмотр себя в зеркале вообще несколько напряг: вокруг зрачка серых глаз появилась почти незаметная полоска неоново-голубого цвета.

А с утра я отметил явно выросшую резистентность к снегу и напрягся не на шутку: меня “подгоняло”, очевидно, эфиром, к “шаблону” отмороженного.

Но его видок, прямо скажем, в местном приличном обществе не слишком придётся ко двору: молочно белая кожа, почти светящиеся бирюзово-голубым глаза, про остальные “невинные” побочки, типа триболюминисцентного “парения” лучше и не говорить.

И блин, невзирая на ряд не самых приятных воспоминаний, мне угодна баня! А Отмороженный возможности попарится был лишён, горячий пар вызывал неконтролируемую панику и рефлекторное вымораживание округи нахрен.

Впрочем, пристальная слежка за собой, в процессе экспериментов, в течении следующего дня, меня успокоила. Ну и как раз дала ответ на вопрос, не без того.

Итак, изменения во внешности давал эфир, это логично и понятно, особенно учитывая “головную боль” и явную, пусть и ограниченную “сеткой и эпифизом” связь “тело-эфирный план”.

Однако, “эфиризация” Замороженного Мира была прямо скажем, невелика. И эфир, очевидно, воздействовал не “напрямую”, как в Земном Крае, создавая из человека полуэфирную тварь, а непосредственно на тело и плоть.

И делал это не абы как, а в рамках законов “материального мира”, в чём я убедился, обзаведясь на время шикарным, пурпурно-свекольным румянцем на все щёки.

Так вот, очевидно, даже неосознанно, эфир в тело определённые корректировки вносит, причём “суперские” способности вполне соответствуют человеческим желаниям. Ну и желавший “быстрее думать”, “больнее пинаться”, “лучшее видеть” чародей, за несколько лет вносил ощутимые изменения не только в фенотип, но и генотип. А “материальная природа” закрепляла активацию механизма на некий биологический триггер, пубертат же, в который “всплывает одарённость” – наиболее удобен. Вопрос "одарённости знаниями" – сложнее, но, подозреваю, это этакая "частичная инициация", интуитивное считывание информации на "воле-желании", без кругов.

Мои же “побледнения, синения очами и хладостойкость” – полуосознанное желание “меня во тьме”. Как выяснилось – вполне контролируемое сознательно.

Вот только с “вымораживанием” затык. Сколько я не пыжился – вымораживать было проще, удобнее, “органичнее”, чем любое другое воздействие.

Впрочем, мне это скорее комфортно, если разобраться, уже засыпая, подумал я.

На следующий день я замкнул домик, посмотрел на него прощальным взглядом, да и потопал в академический квартал. С собой я, по здравому размышлению, взял только тройку комплектов одежды, ну и “Росси”, само собой.

До Воресена ещё чёрт знает сколько времени, по пути встретятся не один и не два портовых города – и нахрена мне с собой таскать баулы, с тем, что не факт, что пригодиться?

Кабинет профа выгодно отличался (хотя вопрос вкуса) от предыдущего бардака. Вся четвёрка присутствовала, а сам Висс осветился вполне “уляновской” улыбкой.

– А вот и вы, Гемин, прекрасно, – обозначил он, что даже в бардаке беспокоился о срыве экспедиции. – Здравствуйте, кстати. Сейчас заедем в министерство, ну и на поезд до Капши, через сутки уже будем на корабле, – радостно потёр он ладошки.