Текст книги "Замороженный Мир (СИ)"

Автор книги: Cyberdawn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

8. Наступившая зима

В ванной я на свежую голову (весьма условно, но всё же) обдумал события предыдущего дня, свои косяки, мотивы и прочее.

И, в принципе, ничего особо криминального (кроме массового зверского убийства, конечно) не нашёл. Оперировал я имеющейся информацией, выводы делал на её основании, и делал их правильно. Что в итоге и привело к “условно-положительному” итогу.

Таковой же он потому, что я ни черта не знаю всех возможностей местных чародеев, да и “не всех” знаю весьма неважно. Вероятность того, что моё присутствие у виновно-прожаренного полицая обнаружат – отнюдь не нулевая. Но вариант “мочить полицая” был, есть и остаётся оптимальным выбором: шанс “быть обнаруженным” против практически гарантированного звиздеца из его ручек.

Бежать же, если по закону, то только с “сопроводительными документами”, причём от полиции. Без которых любой антец, до четвёртого класса, автоматом “беглый преступник” вне ареала зафиксированного обитания.

С этим ясно, хотя “на дело”, конечно, надо было идти более подготовленным, а не дрыхнуть-экспериментировать. В этом случае меня подвели не реакции тела, а “душевные порывы”, которые мне, похоже, также надо контролировать.

Далее, первая часть вечного вопроса. А не казёл ли я, что хамски начал отбиваться от мажоров? Ну, если бы я на момент отбивания ЗНАЛ о последствиях – то, безусловно, “да”.

В гораздо меньшей степени, нежели упырь-полицай, но “да”. Однако, я не только не знал, но и возможности узнать не имел. Так что потуги каких-то невнятных частей моей личности повесить на мою зеркально чистую совесть смерть Лада и Клиссо – бред.

Не виновен, более того, отомстил. А виновен полицай и, прямо скажем, частично социум, законы и традиции которого позволяют существовать и процветать подобному упырю.

Далее, что мне, собственно, делать с учётом возможного узнавания полицией автора “электрической койки”?

А ничего. Объём знаний, умений и прочего у меня таков, что лишняя суета меня скорее подставит, при наличии подозрений, нежели спасёт.

А если меня попробуют “допросить”, хм… Так, первое – на прямой вопрос: “а не тебя ли видели, казнящего полицмейстера Терска, в ночи глухой?” – честно вру, что “нет”. Высоковероятно, что возникновение подобного вопроса будет связано с чародейским умением. В таком случае, отпираюсь достаточно долго, а после “сдаюсь под давлением”, рыдая и размазывая сопли, рассказываю, что вышел в лавку, на голову накинули мешок, угрожали лютой смертью. Привели невесть куда, где некто третий меня повелел прибить, был какой-то грохот, после чего опять дорога, удар… И очнулся я с ножом в руке и двумя мёртвыми трупами передо мной. В сумерках и вообще. Испугался страшно, не бейте дяденьки, дошёл домой и решил молчать – у меня душевная травма, родители погибли.

Есть правда, пусть и мизерный вариант, что моё возвращение заметил домовладелец или кто-то из соседей. Но окна были темны, двигался я КРАЙНЕ аккуратно… в общем, маловероятно, да и вариант “таскаемого с мешком на башке” это никак не опровергает.

Подобный вариант даёт мне невысокий, но шанс “оправдаться”. При всём бардаке законов, “самозащита” – вещь признанная, и право на неё имеет любой класс. А убийцы – десятый, соответственно, я защищался, проснувшимся “талантом от бога”, вполне реально. А полицай либо всё же "случайно помер", либо его наймиты прибили – в общем, это гораздо более вероятно, чем подозревать гимназиста. Ну и, соответственно, нормальное объяснение фиксации моего присутствия в месте убиения, если таковое и будет.

Так что: живу как живу, будут допрашивать – отпираюсь до поры, а потом плача и рыдая, сливаю “легенду”, благо трупы в коксе-антраците найдутся. И, в этом случае, шансы “вывернуться”, пусть и небольшие, но есть.

На этом вопрос моего душегубства закрываем, благо ни черта я уже с этим не сделаю: будет как будет.

Далее, планы мои на время в гимназии в силе:

Марцил, как будущий источник протекции.

Физические занятия, к которым, возможно, через некоторое время, попробую добавить стрельбу: купить пистолет я права не имею, но владеть – сколько угодно.

Медицина, как единственный из интересных и доступных предметов.

И, естественно, Сона, как приятный досуг и потенциальная долговременная подруга.

А сегодня я в гимназию не попрусь, прикинул я. В принципе, наверное, даже предупреждать не буду: прогул одного дня не был “критическим преступлением” при уважительной причине, а у меня причина – “уважительнее” некуда.

И решил я до пяти предаться разгульному чтению. Можно было и поспать, но собью себе режим, да и Сона сегодня будет у меня, а реакция на неё однозначная. Вот только я в некотором смысле сам считаю соитие в день похорон несколько неуместным, а на кой чёрт “наступать” на горло своей песне, когда можно просто поспать?

Так что, вылезя из ванной, я немного позанимался, наконец-то порадовав себя взятием барьера в “десять отжиманий”.

Немного почитал, да и направился в едальню: продукты были “Сониной епархией”: мои попытки несколько раз приготовить что-то были прерваны жалобными взглядами и просьбой “предоставить всё ей”. Что я и выполнил, ну а до едальни реально пару шагов, так что нет смысла огорчать подругу.

По дороге в едальню меня привлёк вопль мальчишки-газетчика о “Кровавой трагедии”, так что в едальне я сидел с газетой “Терские Ведомости”. И, выходила такая заковыка: о полицмейстере подчинённые Залины либо не знали, либо им запретили печатать. А вот родителям был посвящена первая страница, причём я назвать Залину наживающейся на горе никак бы не смог: посвящена статья скорее тому, какие замечательные были люди, какое горе и прочее подобное. Выражена уверенность в “профессиональных действиях доблестных сил полиции Терска, несомненно, в скорейшем времени поймающих отвратительных злодеев”.

И даже мне был посвящён абзац, на который я не без иронии похмыкал: “едва переступивший порог совершеннолетия юноша, мужественно преодолевающий свалившееся на него горе”.

Ну, в общем, ладно. Родителям скорее “почесть”, нежели “трепля имён”. А вот по моему “душегубскому вопросу” ни черта не ясно, так что будем ждать.

С этими мыслями я направился домой, где немало напрягся – на лестничной площадке, перед мансардой, сидел некий тип со значком полицая на лацкане, причём не один, а с двумя держимордами, в мундирах городовых.

Ну, в принципе, неудивительно, мысленно вздохнул я, топая мимо компании с “равнодушно-скорбным лицом”.

– Гемин Толмирос? – не поднимаясь бросил сидящий.

– Он самый, господин?… – скорбно взглянул я на типа, который мой очевидный вопрос проигнорировал.

– Где вы пребывали сегодня, с полуночи до шести? – последовал вопрос.

– Дома, господин непредставленный, – уже нахмурился я. – Кто вы, что случилось?

– Не ваше дело, – отрезал тип, вставая, с нахмуренной мордой. – Гнесс, – бросил он, на что один из держиморд шагнул ко мне, весьма напрягая.

Впрочем, в лапах полицая была какая-то бумажка, которую тот протянул мне, а подходящий к лестнице главный бросил через плечо:

– Счёт за уход за телами, прощайте.

И ускакала вся троица. Так, размышлял я, проходя в комнату, и что это, собственно, было?

Ну вообще, в голову приходят два варианта: первый – неким колдунским образом моё присутствие всё же было выявлено, но неточно. Какой-нибудь “эфирный след” в районе дома полицая, например, в котором расследователи не уверены, а я под руку подвернулся. Маловероятный, но возможный вариант.

И второй – ко мне подходил подельник дохлого Щебетена. Факта именно убийства установлено не было, но этот непредставленный тип ЗНАЛ, кого хочет убить полицмейстер. И, высоковероятно, отметил пропажу исполнителей. В таком раскладе, если он, или одна из держиморд – чародей, всё выходит весьма высоковероятно. Несчастный случай, но тот, кто должен быть дохлым – живой, что весьма подозрительно и проверить не помешает. Причём проверить с “причиной”, в виде "представления счёта", а не просто так. Ну и проверку я прошёл – в противном случае меня бы прихватили допрашивать.

Далее, если это “подельник”, то опасаться ли мне его? А с чего, собственно? Очевидно, что полицмейстер просто “зажрался”, посчитал себя “боженькой во плоти”, которого ситуация оскорбляла, а оскорбителей – на тот свет.

А какой-то зам… в честь “током убитого начальника”, по приколу, прибить малолетнего пацана? Ну ОЧЕНЬ маловероятно. И мимика его указывает на то – он нахмурился не от “меня”, про меня он явно забыл сразу же после ответа. Он нахмурился “предстоящим делам”, судя по расфокусированному взгляду в никуда.

То есть, всяко, конечно, бывает, но воспринимать всех окружающих за “кровавых маньячил” – столь же бредово, как и быть подобным самому. Если данный, весьма высокий, судя по шикарной одёжке, чин и подельник – то причин у него “тешить эго дохлого начальства” просто нет. И пусть ему за это, при, положим, пятом классе, тоже каторга не грозит – просто, а нахрена рисковать карьерой?

Так что, осторожным буду, но параноить и “бежать к финской границе” не буду точно. Лучше узнать, для начала, а как вообще с ентой самой границей, финской и не очень, обстоят дела.

В романах антцы “на воды в Гаагу” ездили, факт. Но без деталей, а как это вообще происходит, всем ли классам доступно – вопрос. И вот, честно говоря, обращаться в букинистическом магазине с таким вопросом я несколько опасаюсь.

У Марцила надо спросить, или у Залины. А, если по уму, то у последней лучше всего: дама в моём благополучии, очевидно, сильнее всех из мне знакомых заинтересована. Да и “подцензурная литература” у Соны довольно красноречиво намекает, что редактор газеты несколько более волен, чем прочие разные, к “информации допущена”.

А по прожаренному ситуация прояснится, как только Ведомости о ситуации напечатают. Пока не напечатали – расследование и полиция на оглашение “не даёт добро”. Ну а после печати станет ясно: несчастный случай принят вердиктом или всё-таки убийство.

Некоторое время потратил на угоманивание истерящего тела, ну и вернулся к книгам.

И, соответственно, направился к капищу в положенное время. Пришёл чуть раньше, но перед зданием уже были люди. Семейство Возер в полном составе, домовладелец Корнел почтил мероприятие своим пузом, ну и дюжина человек, мне неизвестных, явно сослуживцев Лада.

К моей персоне подтянулись, посочувствовали-пособолезновали, Возеры в полном составе меня пообнимали (в полутора случаях это было даже приятно), ну и в должный срок завалилась компания в молельню.

Сам ритуал, по счастью, не затянулся: “прах праху” и прочее, единственное что, жрец не преминул во всеуслышание объявить, что покойные “у престола всевышнего” пырятся, не отрываясь, на нас. И вот ждут не дождутся, когда мы “к ним”. Вот с чего этот тип так угробить-то всех хочет, недоумевал я.

Ну а после направилась вся компания на Тёплую улицу. На входе в квартиру стоял некий церковный служка, кивнувший в стиле “пост сдал” и скрывшийся вдали по моему появлению. А в гостиной и вправду было прибрано, стояли некие “банкетные столы” прикрытые бордовой тканью (цветом скорби) и заставленные ритуальными “кашей и печеньками” в деревянной посуде.

А алкоголя нет, отметил я. Или не принято? Но тут же получил ответ на свой вопрос – все присутствующие извлекали из своих недр бутылки. Видимо, некий ритуальный дар покойным, который надо употребить самим, прикинул я.

Ну и начались поминки в виде еды и пьянки. Причём стульев не было, что вселяло надежду на недолгое мероприятие. Надя меня не обманула – все посиделки заняли не более полутора часов. Из любопытного был только довольно занятный и крайне противный на вкус ритуал: пришедшие капнули из принесённых бутылок в некую деревянную, явно ритуальную чашу, которую мне пришлось употребить. К счастью, это было единственным необходимым “потреблением”, в дальнейшем моего покачивания головой на предложение “сообразим” вполне хватало.

А так – тосты на тему “какие хорошие они были люди” и “надеемся, у них всё хорошо”. И, соответственно, поклевали ритуальной еды.

Когда поминающие уже расходились, ко мне подкатился колобок-Корнел и завёл разговор насчёт старьёвщика, в плане родительского барахла.

– Если это возможно после пяти пополудни, завтра – буду вам крайне признателен, – ответствовал я.

– А почему не с утра, Гемин? Дело-то важное, – покачал головой домовладелец.

– Гимназия, господин Корнелл, – ответил я, на что он физиономией изобразил непонимание, а я пояснил. – Учёба важна, а родители были бы только рады, если бы узнали о моей заботе о будущем.

– Разумно, Гемин, – просветлел челом дядька, сочувственно покивав. – Весьма похвальное чувство долга, хотя, я бы на твоём месте несколько дней приходил бы в себя, – покачал он головой. – Тогда завтра, в шесть пополудни, тебя устроит? – уточнил он.

– Более чем, господин Корнел, крайне вам признателен, – поклонился я.

Ну и разбрелись гости дорогие (имён которых я так и не узнал толком), уходя, желая мне всяческого, как и всяческое выражая.

Возеры же закономерно задержались. Сона ухватила меня под руку, против чего я не возражал, Зерго похлопал по плечу в стиле “парень, держись”, Залина полуобняла в том же стиле.

Ну а после, под стук вновь заколачиваемой двери (вот честно, лучше б замок поставил Корнел, чем косяки дырявить, хозяйственно подумал я), мы с Соной направились к нам в студию.

По дороге я призадумался, о пусть маловероятной, но опасности для девчонки рядом со мной, но по обдумыванию забил: степень “опасности” лично ей незначительно превышает опасность от неё для меня. В плане, ну мало ли, вознегодует жоних обломом планов, да и совершит подвиг отеллы с горя.

В данном случае, выходит проще вообще ни с кем не общаться и ничего не делать, чтоб “опасности не подвергать”.

– Как ты, Гемин? – на полдороге спросила Сона, прервав мои мысли.

– Не слишком радостно, – признал я. – Но, буду с тобой честным, не слишком скорблю: у нас были не самые лучшие отношения с родителями. Жалко их, конечно, но жизнь моя с ними не закончилась, – сформулировал я.

Девица нахмурилась, задумалась, но через минуту просветлела:

– Да, твой папа очень сильно тебя ругал, постоянно. Даже нашу помолвку с тобой от этого разорвали, – припомнила она, кивая сама себе. – Но всё равно, жалко их очень, – повесила нос она.

– И не поспоришь, – умеренно повесил нос я.

Добрались до дома, Сона повозилась на кухоньке, перекусили, да и завалились спать. Потуги к соитию девица, в виде ухватывания меня за хобот, проявила, но на покачивание головой понятливо кивнула, так что мы просто уснули.

На следующий день в гимназии были шепотки, сочувственные (впрочем, равнодушно-любопытных тоже хватало) взгляды. Каждый урок начинался с “выражения сочувствия” преподавателем, да и не опрашивали меня, очевидно, рассчитывая впоследствии подловить на незнании и жестокосердно выпороть.

Кстати, Ралила в гимназии не было, причём, судя по обрывкам услышанного разговора гопничающей четвёрки, во главе с Надилом, в чём причина отсутствия, они не знали.

На обеде с Соной на лавочке я призадумался: начинает холодать, зима, можно сказать, близко. Наверное, нам всё же стоит перенести обед в едальню, прикинул я, что девице и озвучил. Последняя довольно покраснела на похвалу её стряпни, но правоту мою, что “дрожать на холодрыге” смысл невелик, признала.

– И да, Сона, после гимназии у меня дела, – припомнил я. – Так что дома я буду чуть позже, да и проводить тебя не смогу. Возьми, – протянул я девице сделанный ключ, передать который помешала гибель родителей.

– Спасибо, – довольно приняла ключик девица. – Тогда я тоже сделаю несколько дел, – после короткого раздумья выдала она. – Если меня не будет, когда придёшь – то дождись, – наказала она.

С некоторым трудом подавив естественное желание ответить: “да ни в жисть не дождусь!” – я покивал. За что был вознаграждён поцелуем, и направились мы в гимназию.

Ну а после учебного дня направился я на Тёплую улицу, встречаться со старьёвщиком и окончательно закрывать “родительский вопрос”. Вообще, чувствовал я некоторую неловкость от своего “отношения”. Последнее было более, чем оправдано – как Гемин, так и я, став им, могли предъявить им массу претензий, более чем обоснованных, но…

Но после их смерти “долги списались”, а лёгкий дискомфорт по поводу “отсутствия должной скорби” копошился неприятным червячком. Довольно неприятное ощущение, от которого я рассчитывал избавиться, полностью отойдя от “родительского прошлого”.

Ну и думал по дороге о своей ситуации, строил модели, но ни черта ничего нового и “гениального” не надумал, так что оставалось только ждать и быть, по возможности, готовым к гадостям.

В родительской квартире меня поджидал Корнел и некий молодой глист в сюртуке – парень реально был столь узкоплеч и подвижен телом, что я-жердина казался на его фоне перекачанным атлетом. Глист представился Армом, торговцем, уведомил меня, что “всё осмотрел и готов приобрести вещи и обстановку за четыреста ауресов”. После объявления последнего Корнел грозно засопел, нахмурившись, а глист, мученически закатив очи, увеличил сумму в полтора раза.

Ну а мне главное было “закрыть вопрос”, собственно, я бы и приплатил за избавление меня от возни с не самым психологически приятным наследством, если бы не явная “странность” подобного поведения в глазах окружающих.

Так что на сумму покивал, денежкой был осыпан, после чего искренне поблагодарил лучащегося самодовольством и благородством колобка.

Реально, вне зависимости от внутренних причин, дядька весьма помог, искренне и ничего не ожидая взамен. А если я могу отплатить за это минутой восхвалений, так не переломлюсь, сделаю, это только справедливо.

– Ну полно, Гемин, не столь много я и сделал, – прервал поток моих славословий сияющий, как новенький аурес, домовладелец. – Ты захаживай, если что, расскажешь, как дела, – прощался он.

На последнее я покивал, но, признаться, вряд ли я по своей воле вернусь к этому дому: здесь будут валяться не самые приятные воспоминания и ощущения, тревожить которые у меня нет никакого желания.

И направился я домой, по дороге прикупив “Ведомости” у мальчишки-газетчика, ну и убедился, что факта смерти верховного полицая там не отражено.

Мдя, неважно, вынужденно констатировал я: значит, идёт “расследование”, судя по всему. Реально, что ль, “рвануть к финской, или не очень, границе”?

Погонял я данную мысль в голове, да и вышла такая петрушка:

С границей – ни черта не знаю, но, подозреваю, сословное государство, в котором “свобода перемещения и пребывания” возможна только с подорожной от полицаев… Которые ещё, теоретически, могут её и не дать. Вдобавок, государство это “весьма шовинистично”, то есть, очевидная государственная позиция – “кругом враги”. В общем, не думаю, что это выйдет просто, если вообще выйдет.

Далее, “сменить место учёбы”… Ну, такой себе вариант, точнее, не вариант совсем: судя по изученному мной, смена гимназии посреди года – дело невиданное, по сути – не практикующееся. По крайней мере, в рамках моего сословия. А уход из гимназии мало того, что отрежет возможность поступить вновь и получить экзаменационный лист, так ещё и понизит моё сословие автоматом, снижая “образовательный ценз”, выдаваемый гимназистам “в кредит, на время учёбы”. То есть, доучившись до экзаменов и сдав все их на “плохо” – я всё равно в сословии останусь. А вот бросив учёбу – потеряю шанс даже “направить работу на рассмотрение профессуре Академии”. Не будут его читать, от быдлы деклассированного.

А если попы, уже всерьёз задумался я. Ну, не нравятся они мне, но мне и от Академии-то только одно необходимо: чародейская инициация. Остальное так, приятный бонус, не более того. Так что потерплю, не сломаюсь, если таковая возможность есть. Ну и если “подвешенное” состояние продлится, естественно.

Принял я решение потиранить на информацию “учителя слова божия”, прям завтра. Ну и заранее смирился с возможной поркой – мог паразит, за “неуместное любопытство”, “вопросы не по чину”, много по каковой причине, “дарованной ему свыше”, мог.

Ну и дотелепался я до дома, где Соны ещё не было, и предался разгульному чтению медицинского атласа. Вообще, признаться, меня это занятие довольно увлекло: раньше я знакомился с “интересными моментами” биологии, а вот рассматривая организм в целом… Ну, в общем, выходил, с одной стороны, редкостный бред: противоречия и взаимоисключения, от клеточного и обменного уровня, до когнитивной деятельности. По первым вводным, ни черта такой механизм работать не может, да и совершенно по-дурацки сделан.

А, по пристальному рассмотрению, практически все ошибки и противоречия весьма изящно компенсировали друг друга, создавая довольно надёжный, да ещё с немалым запасом прочности инструмент жизни в материальном мире.

В общем, выходило реально интересно, так что изучал я справочник не только потому, что больше было нечего.

Единственное, что меня смущало, так это момент с явным “искусственным изменением” местного человека. Вероятность того, что я, например, окажусь “в ином теле, ином Мире” была совершенно ненулевой, учитывая место локализации большей части того, что я воспринимаю как “Я”. А вот естественный ли механизм описывался, либо привнесённый возвышателем – чёрт знает. Впрочем, живу я “тут”, так что полезно. А если и “впопаду” ещё куда – то иметь базовые знания, пусть и не вполне точные, лучше, чем их не иметь.

И где-то через полчаса после начала моего самообразования в студию пришла Сона, снабжённая пусть и не слишком большой, но ощутимой сумкой. Зашла, разделась, с улыбкой чмокнула меня, да и начала шебуршать на кухне.

А я, с улыбкой наблюдая за ней, стал припоминать, как отучал девицу от “домашней одежды”: полноценных платьев и башмаков дома. Реально потратил немало времени, чтоб хоть по вечерам и в выходные девочка не наряжалась в платья.

Так-то дома мы ходили в халатах, а я, признаться, пускал слюни на Сону, представляя её в фартуке на голое тело – как-то такой вариант меня весьма привлекал. Но, это на будущее, а пока и так “халатная психоломка” у девчонки.

И вообще, довольно странный момент с “одетостью” местных, мимоходом рассуждал я. Иммунитет мощный, как сволочь, простудных заболеваний толком нет, последствия от хреновой гигиены – минимальные. Но, как довольно распространены (хотя у меня к ним потребность на порядок выше) водные процедуры, так и “максимальная одетость” в быту.

Ну, первое, уже серьёзно задумался я, скорее всего всё же связанно с гигиеной – грязь и повреждения кожного покрова, болячки разного типа и вида всё равно на коже проявляются, невзирая ни на какой иммунитет. А, потенциально, к тому же сепсису приводят, так что мытьё логично. А вот второй фактор, похоже – обострённое обоняние, хмыкнул я. Как-то не обращал внимания, но вот сейчас задумался, да и осознал, что сквозь запах готовящейся еды и почти незаметный аромат духов, пробивается лёгкий запах выступившего у Соны пота. Не неприятный, скорее даже возбуждающий. Впрочем, припомнил я, люди вообще пахнут друг для друга приятно, а все “вони” – следствие работы бактерий.

А одежда дома, похоже – чисто культурное. Или религиозное, прикидывал я. Ну, в общем, вполне может быть и наследие дикарского “голые только животные”, как пример.

Тем временем, Сона приготовила и накрыла на стол, а, после перекуса, вопросительно взглянув на меня, сама потянула меня за руку к ванной.

Видимо, прикинул я, хочет как “помочь забыться”, так и “закрепить положение”. Всё же, временами было заметно – девчонка боится, что я её “брошу”. Вслух не говорила, но явно напрягалась, когда я смотрел, даже мимоходом, на других дам-с. Когда под руку шли, даже чувствовалось, как девчонка слегка дёргается.

Ну, в принципе, я и не против, пусть “закрепляет”, мысленно пожал плечами я, разоблачаясь перед водными процедурами.

Отмороженная порнуха

В ванной, не пренебрегая ласками, мы совершили ставшее уже традиционным омовение. Лицо подруги, в ответ на мою активность, утратило толику озабоченности. Всё же, похоже, опасалась, что я “не захочу”, отметил мысленно я.

Правда, на мою попытку, не менее традиционно, отнести её к постели на руках, Сона помотала головой, самостоятельно выбралась из ванной и направилась к стоящей неподалёку от кровати сумке. Интересненько, не мог не отметить я, наблюдая за нагнувшейся над сумкой девицей, точнее за весьма возбуждающим видом оттопыренной попки.

А из сумки Сона извлекла два цилиндра, побольше и поменьше. После чего, отставив последний – некую бутылку, начала, сосредоточенно закусив губу, разворачивать больший, оказавшийся некой свёрнутой клеёнкой. И принялась её устраивать поверх ложа, что ей было явно неудобно.

Точно интересненько, веско постановил я, присоединяясь к подруге и помогая накрыть кровать клеёнкой.

Далее Сона вернулась к отставленной бутылке, попросив меня расположиться на кровати. Ну, я не против, довольно растянулся на кровати я, положив под голову подушку. А через минуту фактически завизжал, хотя после сам же рассмеялся: дело в том, что бутылка с массажным маслом была не сказать, чтобы холодная, но и явно не тёплая. А Сона, добрая девочка, окатила из неё мою спину весьма щедро, после ванной, в тёплой комнате… Ну, в общем, весьма пикантный момент стал весьма комичным, а несколько минут мы потратили как на взаимные разъяснения, так и на хихиканье.

Впрочем, вид сидящей на кровати обнажённой подруги вернул мне “настрой”, а мой “настрой”, судя по бросаемым взглядам, возбудил и саму Сону. В результате, прикусив губу, девчонка попросила меня всё же лечь, что я и выполнил беспрекословно. И начал наслаждаться ладошками любовницы, гуляющими по моей спине и ногам, втирающими ароматное и… похоже, с лёгким афродизиаком, оценил я свою реакцию, маслом. Впрочем, я и не против, а горячие ладошки, бегающие по телу, были весьма приятны, хотя подруга и не делала массаж – видимо, не умела – а именно гладила меня.

На этом месте ладошки, поднявшись с ног, перешли к ранее мимоходом поглаженной заднице. И вот тут девочка начала несколько смутивший меня процесс – она, согрев масло в руках, начала поглаживать и сжимать мои ягодицы. Впрочем, довольно приятно, несколько расслабился я и вновь напрягся – пальчики скользнули между ягодицами, но к счастью, “анального девства” я не лишился – промаслив промежность Сона начала поглаживать и ласкать её, от ануса до мошонки, перебирая последнюю пальцами. А вообще, оценил я, чертовски приятно, а девочка – умница.

Впрочем, подобные ласки продолжались не более трёх минут, после чего Сона попросила меня перевернуться. Эрекция у меня, как понятно, была каменная, что девочка с довольной улыбкой отметила, плеснув на себя масла… и взвизгнув, поскольку опять забыла, что оно холодное. Впрочем, камин топился, бутылка нагревалась и досталось ей “поменьше” первоначально окаченного меня. Ну а её вид, блестящий от масла в свете лампы не дал мне “расслабиться”, пока мы хихикали.

И через минуту намазавшая себя маслом Сона взгромоздилась на меня, став ласкать и промасливать меня как руками, так и елозя по мне своим телом. Было это чертовки возбуждающим, у меня, помимо эрекции, аж пульс постукивать стал в ушах.

А девчонка, поелозив по моему торсу, погладив его, начала спускаться ниже, я даже немного приподнял бёдра, но подруга, с улыбкой покачав головой, легонько погладила эрегированный член и перешла к ногам.

Хм, точно интересненько, с улыбкой заключил я, наблюдая за спускающейся по моим ногам подругой.

Домассировав ноги, она начала пристраиваться между ними, но несколько меня удивила. Сев по-турецки, она начала смазывать маслом свои ступни. Хм, вообще – я не сказать, чтобы имел ступни фетишем, но очаровательные ножки Соны, с аккуратными пальчиками… Ну, в общем, посмотрим, заключил я.

А подруга, намазав ножки маслом, для начала аккуратно прошлась вытянутыми пальчиками по промежности и мошонке, поласкав их. После же, уперевшись руками за спину, сомкнув ступни на стволе члена, принялась скользить ими вверх и вниз.

Было ей явно не очень удобно, ножки проскальзывали, но вид сосредоточено закусившей губу девчонки, её блестящее от масла тело, ну и чуть приоткрытая щёлка были весьма пикантны. Так что возбуждение у меня не спадало, ну а что неловко – так и чёрт с ним. Даже от неловких скользящих движений – всё равно кончу, да и приятно, как ни крути.

Сона же, несколько раз скользнув руками, которыми опиралась, поняла, что дело это не самое разумное. Но, отступать явно не собиралась, подтянула к себе ногу, расположившись поудобнее и, для начала, повторила ласки пальчиками ноги моей промежности, с которых начала свои труды. По совести, хоть и не вели они к оргазму, были чертовски приятны, так что я с улыбкой ей покивал.

А через минуту подобных ласк Сона приподняла ножку, напряглась и начала ласкать пальчиками ноги головку члена, слегка скользя по ней, сжимая и разжимая пальчики. И это уже было реально сильно, вид изящной стопы, ласкающий мой член, да и пусть неловкие, но весьма приятные ощущения скользящих и разминающих головку пальчиков, привели меня к бурному оргазму.

– Тебе понравилось, Гемин? – с улыбкой спросила Сона.

– Очень, – улыбнулся я, – но тебе было не очень удобно.

– Ничего, научусь, и если ты захочешь – повторим, – улыбнулась мне девица.

– Если тебе не будет сложно – только за, – кивнул я довольной подруге.

Ну реально, вышло весьма пикантно, и такой вид контакта приятен, в том числе и эстетически.

Несколько отойдя от оргазма, я потянулся к сидящей подруге, но она опять отстранилась, развернувшись ко мне попой, встав на четвереньки и скользнув промасленным пальчиком себе в анус.

Хм, задумался я. Так, почему она дополнительно мыла себя – понятно, обычно мы ограничиваемся тем что моем друг друга. И анального секса у нас не было – ласки ануса были Соне явно приятны, эрогенное место, но до секса я не доходил – меня вполне устраивало лоно. Попка же использовалась как дополнительное место приложения ласк. Но, если хочет и не против – почему нет, я же только "за". Хотя, есть пара нюансов.

Первым делом я посжимал и поласкал промасленную попку девушки, провел пальцем между ягодицами, уперся им в анус, натолкнувшись на сопротивление, впрочем, тут же пропавшим – читала и помнит, вспомнил и я “наставления” из зачитанной книжки. Не без интереса и удовольствие обследовав предложенный мне путь, ощущая подрагивающие стенки, я решил что уже “можно”.

Ну и перешёл ко второму нюансу, а именно, ухватил подругу за талию и слегка поводил её из стороны в сторону. На что девчонка, взвизгнув, растянулась на клеёнке.