Текст книги "Замороженный Мир (СИ)"

Автор книги: Cyberdawn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

7. Туманные дела

Утро вышло чертовски приятным, мне даже тренироваться было не надо – физическая нагрузка вышла вполне достаточной. Сона выдала мне “школьный обед”, да и направились мы под ручку в гимназию.

Первым делом, оказавшись в гимназии, я заскочил в кабинет физика, взиравшего на меня с некоторым недовольством. Мимоходом посетовав на “возвысителя” местных человеков (ну не гад ли – не болеют толком местные, а мне теперь и не соврёшь!), я с покаянным видом признал свою вину. Степень и глубину не признавал, но и без того всё было ясно.

– Материал выучили? – сухо полюбопытствовал бородач.

– Выучил, господин Марцил, – выдал я, отдавая учебники и справочники.

– В воскресенье у меня. Ответите материал. Если ещё раз подобное повторится – считайте, что наш договор расторгнут, – отрезал физик.

Ну, вполне справедливо, мысленно отметил я, плетясь на занятия. А, на обеде, перекусывая с Соной на лавочке, я на всякий случай перетрахивал мысли и решения своей персоны, да и внешние факторы.

Итак, для начала – с чего это девица столь быстро и резко согласилась “быть со мной”? Причём, ладно бы сама Сона, девчонка влюблённая, но Залина, причём застраивающая в этом плане муженька?

И в этом случае всё прозрачно и примитивно: я за сборник стишков получил зарплату немаленького чиновника за несколько лет. Даже если я перестану писать, во что, к слову, никто не верит, я – УЖЕ вполне завидная партия. Ну а если не брошу – так вообще замечательно.

В общем, позиция на тему Соны у её семьи выходит беспроигрышная изначально: сойдётся она со мной – прекрасно. Не сойдётся надолго – будет опыт, избавится от “ветра в голове”, подготовится к грядущей семейной жизни. Тоже, в общем-то, неплохо.

Вопрос номер два: а с чего это я, весь из себя мудрый и опытный, повёлся на явный и в чём-то неловкий развод девицы-подростка насчёт “брака”?

А дело в том, что… а почему бы и да? У меня, подозреваю, за счёт “удалённого управления демонической душой” производные тела над разумом не довлеют. То есть, я могу телом получать удовольствие, чувствовать эмоции, но до “нутра” они доходят, только пройдя фильтр разума.

Другое дело, что и моя “гипотетически демоническая” часть не лишена эмоций и переживаний, причём чёрт знает, что их источник. Но в случае с жизнью половой безумные любови мне не грозят.

Даже у Отмороженного на эмоции и отношения влиял эфир, пусть, высоковероятно, запрограммированный им самим. Про Мороза можно не говорить, а вот у меня, замечательного, не так. И голову я, соответственно, не теряю.

И вот спрашивает у меня Сона насчёт брака. И меня, после секундного размышления, он вполне устраивает. Безусловно, какое-то время проверить надо, пожить вместе, но я почти уверен, что аварий не будет. А я получу красивую, умеющую доставить удовольствие, приятную лично мне спутницу жизни. Найду лучше? Вот только зачем? Я не Отмороженный, за “лучшее” гоняться, меня всё и так вполне устраивает. Лучше, даже если такое и возможно, мне просто не надо. Подруга есть, удовольствие в жизни есть, время на свои исследования есть. И, пардон, нахрена мне в таких раскладах невнятные, тощие и драные журавли, когда в руках у меня вполне меня устраивающий и реально мне приятный воробушек?

Ну а если что-то и всплывёт нехорошее со временем – так я не местный всё-таки. Брак тут скорее культурно обозначен “пожизненным”, а по факту ограничений юридического толка нет. “Общественное осуждение” – вот беда-то какая, мне от ентого “общества” не столь много надо, чтоб на его мнение оглядываться.

Разобрав режим полёта воздушного судна “жисть половая и социальная господина Гемина”, да и докушав более чем пристойную еду (тоже ведь фактор немаловажный и весьма приятный), я вернулся к учёбе.

И до конца недели выходила у меня чертовски приятная во всех смыслах жизнь. Гимназия, конечно, всё же напрягала непомерными тратами на себя времени и потенциальной угрозой перманентной порки, но в остальном – сам бы себе позавидовал, если бы не был собой.

Сона прекрасно готовила, полностью удовлетворяла меня в постели, ну и не была излишне навязчива. Просто “идеальная жона”, а не человек, добродушно ухмылялся я. Впрочем, со временем посмотрим, может, она меня к себе “приучить” пробует, а потом попробует учинить весёлый марафон церебрального секса, нескончаемый, по гроб жизни. Хотя, судя по всему – вряд ли, признал я, поглаживая посапывающую на мне девицу.

А вообще, думал я, засыпая в предпоследний день квинка, довольно любопытно у нас в Стегосе технологии корёжит. Например, косвенные данные, поскольку прямых ни черта не было, указывали, что мобили и электростанции работают на ртутно-водяных турбинах. Вообще – вариант весьма достойный, с КПД до сорока процентов, но весьма сложный в исполнении, в плане точности работы и требовательности к качеству материалов. Не для генераторов на электростанциях – там-то вариант “Наварить защитный кожух. Мало одного – пусть будет ещё!” вполне приемлем. А вот с мобилями весьма непросто, но делают ведь, чтоб их!

Та же самая бредятина, что и с полупроводниковой электрикой. А вот топливо производилось “без тайн”, причём пейзанами: дерево, солома и прочее подобное перегонялось в масла и спирты. И вполне удовлетворяло, насколько я понимаю, потребности “Замороженного Мира” в топливе.

Оружие – пороховое, причём уже не менее четырёх сотен лет – на нитропорохе. И, опять же, весь прогресс – пушки побольше. Уберпушка в фильме про безногого мажора – вполне соответствовала реальности.

Воздушного сообщения нет вообще, как факта – ни легче, ни тяжелее воздуха. При этом, например, Ант соединяет сеть железных дорог с регулярным сообщением и поездами, как я понимаю, на всё тех же ртутных турбинах.

И вообще, учитывая то, что даже в городе сносные дороги только в центре, железная дорога – единственная возможность сохранения государства как факта. В противном случая коммуникации осуществлялись идущими годами караванами.

Казалось бы – поле разливанное для прогрессора. Но вот есть у меня нехорошие подозрения, что всё енто неспроста. Да, вероятность того, что “прорывные технологии” выковыриваются из эфирного плана, почти стопроцентная. Но вот отсутствие общего развития, пусть и на основании “натыренного” – бред. И мои мысли о “ленивых и нелюбопытных человеках” ни черта не объясняют. Путь не прорывные технологии, ладно. Но радио местным известно! Зомбоящик чуть ли не в каждом доме, а радиосвязи толковой нет. Почта и, чтоб его, проводной телеграф. Да, с возможностью передач даже картинок, но всё равно – бред выходит.

А значит, есть некий фактор, развитие науки и техники тормозящий. И во “внутренний”, в плане “ущербности творческого начала”, не верится ни черта. Пусть местные человеки во многом оптимизированы, а в чём-то – урезаны. Но история древнего мира антским по бумаге обозначает развитие более-менее соответствующее миру старушки-Земли.

А вот после древнего мира – мдя. Тоже, что ли, попы постарались? Ну хорошо, допустим “заморозка” – это попы. Только бред выходит: чуть ли не половина изобретений – “святой отец такой-то”. И нет в местном опиуме для народа никаких “земля на трёх слонах, а кто не верит – в топку”. И не было, судя по истории.

В общем, ни черта не понятно, но весьма занятно. И, надо учитывать, что планы насчёт “попадуна-прогрессора” могут быть благополучно похерны неким неведомым фактором “заморозки”. Вместе с самим попадуном в моей роже, что самое неприятное.

Так что, окончательно решил я, планы “запрогрессить Стегас с силой страшной и необоримой” мы пока строить не будем. А буду я, до конца гимназии, просто жить, благо оно и вполне приятственно выходит.

Правда, только балду пинать и Сону трахать все пять месяцев – как-то по-дурацки получается. Но и маяться хренью какой-нибудь бессмысленной – ещё более по-дурацки. И начал я проверять, всё ли сделал из возможного.

Эфир не раз и даже не десяток раз проверил – не отзывается, подлючий. То есть, понятно, что метод взаимодействия с ним несколько отличен от “ощущения пальца” Земного Края, но какой и как – “начувствовать” у меня не вышло.

Пробовал накарябать магический круг. Накарябал, кровушкой полил, попыжился над ним. Почувствовал себя на всю голову сатанистом, других эффектов не наблюдалось. Так что тут – точно только ждать инициации.

С изучением всякого-интересного – швах. Гимназический курс прочитан и перепроверен, библиотека и букинистический магазин тоже. Ничего особо интересного в последних нет, только выходящие за рамки гимназической детали, скорее количественные, нежели качественные.

Юридическая литература, хмыкнул я, припомнив лютый стеллаж в книжном. Вот вообще смысла нет. Даже если бы я рассчитывал на карьеру юриста – нужно правополагание, а так – хоть целиком всю эту макулатуру выучу, а толку не будет.

И остаются мне языки, с которыми и так уже неплохо, но может быть лучше, факт. И биология в качестве настольной книги. Основные нюансы, меня волнующие, я уже узнал, но можно и для общего развития просветиться – отнюдь не лишним будет, да и небезынтересно. К тому же, медицина в замороженном мире развита весьма неплохо, в чём-то получше мира Земли.

И, наконец, физические занятия, прикидывал я. Хотя мне тут Сона как помешала, так и помогла. Просто несколько иные мышцы качаются, улыбнулся я, разглядывая копну пепельно-рыжих волос.

Но надо, хотя несколько разбавив занятия вертикальные занятиями горизонтальными, довольно заключил я.

На следующее утро у меня было запланировано посещение Марцила, раз уж физик меня не послал. Так что бодро пожелал Соне доброго утра с деталями, бодро собрался, не менее бодро заскочил в кондитерскую – ну раз уж меня чаем почуют, плюшки надо свои тащить, да и направился к преподавателю.

По пути предаваясь сложному вопросу – а вот начинать мне курить или нет? И по здравому размышлению выходило, что скорее всего – “нет”, по крайней мере, пока. Так-то привычка, при всех своих недостатках, не лишена ряда приятностей и полезностей. Но последние проявляются в состоянии стресса, а у меня… всё хорошо. Ну, хочется, конечно, больше, и чтоб гимназическая угроза розог сменилась раздольными гранитными полями науки Академии, но это хотелки.

А так – ни стрессов, ни огорчений, одни приятности, заключил я, внутренне поёжившись. Вот лучше б какая-нибудь пакость была, фоновая и неприятная. А то что-то у меня приступы паранойи вызывает незамутнённое благолепие. Хотя, это тоже паранойя, так что не буду в благоглупости впадать, ну и наслаждаться жизнью, раз уж так сложилось, резонно заключил я.

Марцил на притараненные плюшки одобрительно хмыкнул, но расспросы “по теме” проводил весьма пристрастно. Собственно, из-за его углублений в детали мы проговорили два с лишним часа, прерванные лишь весьма отчётливым “незаметным покашливанием” из соседней комнаты “моей подруги” физика.

– Что ж, Гемин, вижу, вы материал изучили с усердием, похвально, – покивал бородач. – Берите эти книги, ознакамливайтесь, жду вас в конце следующего квинка. И учтите – нужно понимание, а не заучивание, – сел на педагогического конька он. – Что-то не будете понимать – спросите у меня, а заучить и забыть, как поступает большинство – совершенно бессмысленно.

На этом педагогический монолог физика прервало уж совсем громогласное “незаметное покашливание”. Я даже заподозрил полногрудую даму в чародействе – ну реально, столь громко и выразительно покашливать из соседней комнаты – практически невозможное дело.

– Прекрасно это понимаю, господин Марцил. Нужно это не вам, а в первую очередь мне, – на что слегка покрасневший от столь “заметной незаметности” физик покивал. – И проверять вы будете, прежде чем рекомендовать меня, не “последнее задание”, а именно понимание.

– Именно, Гемин, хорошо, что вы это понимаете. И – до свиданья, – приподнялся из-за стола дядька.

На этом мы и распрощались. А я, неторопливо бредя домой, думал, чем бы нам с Соной занятся. Ну, помимо занятия естественного, конечно. В визион сходить, конечно, напрашивалось, но как-то увиденная фильма меня туда не тянула. Так что только если сама захочет, постановил я.

Наверное, в кафешку какую сходить… в общем, поговорю и разберёмся. Может, ограничимся читкой моих (уже реально моих) стихов, ну и дружбой телами. Тоже дело небесприятственное и вообще.

С этими мыслями я в студию и вщемился и… немало напрягся от увиденного. Итак, за письменным столом сидела заплаканная Сона, кинувшаяся ко мне при моём появлении. А в кресле вольготно развалился некий тип, лет тридцати с хвостом. Причём, на лацкане его поблескивал значок, обозначавший принадлежность к полиции. И в ботинках, паразит такой, отметил я поругание наших полов.

И прежде чем я начал злопыхать и кидаться в незваного гостя тяжёлыми предметами и словами непрельстивыми, Сона до меня добралась, вцепилась объятьями и со всхлипом выдала:

– Гемин… твои мама и папа… – на этом она всхлипнула, уткнувшись мне в грудь лицом, не в силах продолжать.

Так, судя по всему, с Ладом и Клиссо беда, учитывая противного полицая. А я уж думал, это заход два “развода малолетки на деньги”, раз уж с налоговиками не вышло. Ну и требовательно уставился на всё так же развалившегося полицейского.

– Гемин Толмирос? – подал голос он, на что я, немного подумав, кивнул.

Хамство, опять же, но ситуация явно нетривиальная, так что учить недоученного полицая представляться первым – нет ни желания, ни, подозреваю, времени.

– Недий Варон, следователь по разбойным делам полиции Терска, – представился полицай. – С прискорбием сообщаю вам, господин Толмирос, что Лад и Клиссо Толмирос убиты в результате разбойного нападения.

Вот просто… так, собрался я, приобнимая всхлипывающую и вцепившуюся в меня Сону. По логике – это мне надо рыдать, но не рыдается, хотя время на подумать у меня есть. Душевная травма и всё такое, решил я, исказив физиономию в меру скорбной и растерянной гримасой.

Итак, разбойное нападение. В принципе, Терск – довольно спокойный город, так что тут особого криминала и не было, насколько я знаю. Бытовой – да, случался. Ну и ограбления вне “центра города” были время от времени, особенно подвыпивших “господ”. Но убийства не в драке или семейной соре были редкостью, а последний в городке разбой со смертью произошёл чуть ли не год назад. Осуществили его некие заезжие типы, “объявленные в розыск”. История была столь громкой, что и “на всё пофиг” Гемин был в курсе ситуации. Тоже, кстати, семейная пара, муж – чиновник городского казначейства.

Тоже “залётные”? Скорее всего, но ни черта мне ситуация не нравится. Ныл, чтоб меня, про “белую” полосу, накаркал, блин, мимоходом злопыхнул я непонятно на кого.

Так, ладно, нужна информация. И дел у меня весьма “прибавилось” – как бы я к Ладу с Клиссо ни относился, теперь последние почести – моя забота, это чисто по-человечески правильно.

– Господин Варон, прошу у вас несколько минут, поговорить с подругой, после чего буду полностью в вашем распоряжении. Насколько я понимаю, от меня что-то требуется? – на что последовал молчаливый кивок, очевидно, как на “минуты”, так и на “требуется”, совокупный. – Сона, – произнёс я, отстраняя девицу и держа её за плечи, – мне предстоит масса дел, очень прошу тебя – отправляйся домой. Сегодня я нанесу вам визит, а пока у меня будут дела, тебе же лучше быть с родными.

– А как же ты, Гемин? – последовал вопрос со всхлипом.

– Справлюсь, а вечером увидимся. Сделаешь? – уточнил я.

– Сделаю, Гемин. Очень жалко твоих родителей, ты уж держись, любимый, – всхлипывала подруга, начав собираться.

По-моему, она более, чем я, горюет. Хотя, это точно так: для неё они – хорошие знакомые, без негативной составляющей, да и за меня девчонка переживает.

За пять минут Сона собралась, чмокнула меня в щёку, шепнула на ухо слова ободрения и покинула студию. Полицай, к его чести, терпеливо ждал, а вот с уходом девицы, наконец, поднялся с кресла.

– Пройдёмте со мной, господин Гемин, – выдал он, направляясь к двери.

– В участок? – уточнил я, закрывая дверь.

– Зачем? – последовал недоумённый вопрос. – На Тёплую улицу, в квартиру.

– Так, погодите, господин Варон, так нападение произошло в квартире? – несколько опешил я.

– Да, – скупо ответил полицай, спускаясь по лестнице.

Так, а вот ЭТО мне уже совсем не нравится, мысленно напрягся я, следуя я чином. Впрочем, на месте разберёмся.

На месте и разобрались: ни соседи снизу, ни соседи сверху “оразбоены” не были. Замок двери, охраняемый полицаем снаружи, был явно повреждён. Совсем не нравится, заключил я, проходя за чином в гостиную.

В комнате был явный бардак, барахло валялось на полу, а по центру комнаты стояли двое козел, прикрытые простынями.

– Взгляните, их опознали, но на всякий случай, – проронил следователь отгибая простыни.

– Они, – произнёс я, взглянув на бледные лица.

– Хорошо, – нечутко выдал собеседник, накрывая тела вновь. – Полицейское управление выставит вам счёт за уход за телами. И, господин Гемин, проверьте пропажу отличительных ценностей.

– Не сказал бы, чтобы особые ценности были, да и не приглядывался я особо, – ответствовал я, на что полицай пожал плечами.

Проследовали в спальни родителей. Трюмо Клиссо было покорёжено и, естественно, лишено ценностей, косметика и книги раскиданы по полу. Смятая кровать была заляпана багровыми подтёками. У Лада в спальне картина была аналогичной, но вот место, которое он в свое время, кривясь, показывал Гемину, ни убийцы, ни кто бы то ни было ещё не нашли, судя по всему.

– Ценности пропали все, насколько я понимаю, но что-то конкретное и приметное назвать я не могу, – подал голос я.

– Понятно, господин Гемин. Тогда я вас покидаю. Счёт за услуги придёт на новое место вашего жительства, по поимке преступников – вас поставят в известность. Примите соболезнование и прощайте.

– Прощайте, господин Варон, – произнёс я уже вслед удаляющемуся полицейскому.

Так, ну, положим, поведение его нормально, насколько я понимаю, да и сословно следователь довольно высок, что накладывает отпечаток. А вот остальное… это не просто “подозрительно”, это пипец какой-то!

То, что меня не допрашивали и не “снимали показания” – странно мне, но я ни черта не знаю местных “заморочек” расследования, возможно, колдунским, точнее, чародейским образом мою непричастность и причастность неких “разбойников” установили.

Вопрос в другом. В подъезде три этажа, живут три семьи. А разбойники выбивают дверь на втором этаже, причём сосед с третьего, владелец лавки, гораздо “денежнее” заводского контролёра Лада. А судя по картине в спальнях, ворвавшиеся к спальням и рванули, сразу убивать находящихся в квартире. И следы… вот чёрт знает, не специалист, но на мой взгляд, “обыск разбойниками” больше на показуху похож. То же трюмо – нахрена ломать, когда полки беспрепятственно извлекаются?

И тайник Лада – пусть скрыт он искусно, но пристрастный обыск бы его обнаружил.

В общем, похоже, ни черта это были не грабители, а конкретные убийцы. Подошёл к козлам, откинул простыню, полюбовался на “вторую улыбку” Лада. Мдя, жалко их, невзирая ни на что, отметил я. И версия убийц видится мне всё более реальной.

А убивать родителей… да не за что, по большому счёту. Тишайшие обыватели, разве что Лад на службе кого-то столь сильно задел… Не верю я в такое.

Так, ладно, мыслеблудствовать можно до бесконечности, надо проверить тайник Лада, решил я, возвращаясь в спальню родителя. Повернул шишечку столба кровати, и мозаичная панель толстой кроватной спинки со щелчком откинулась, явив тайник.

Пистолетик, небольшая пачка денег и бумаги, отметил я. Из-за пистолетика Лад нам с Клиссо тайник и показал: очень, похоже, его впечатлило “разбойное нападение”. Но – не помогло, мдя.

А сделал, похоже, сам. Или “заказное свойство” кровати, чёрт знает: вроде, хоть и “высшего класса” но мастеровым был покойник.

Двести ауресов, несколько паёв в заводике – акций, по сути. И мелкокалиберный пистолетик на… На этом моменте я стал возиться со стрелялом. Такой, скорее “дамский” вариант, хоть и без украшений. Предохранителя ни черта не видно, видимо, или нет, или завязан на спуск. А магазин выдвигается нажатием на него же, ни черта не удобно, отметил я. Затвор, пустой ствол, а предохранителя нет вообще.

Ну и ладно, а мне, похоже, пригодится, прикинул я, помещая пистолетик в сумку – в карман, учитывая отсутствие предохранителя, не хотелось.

После чего вернулся я в гостиную, сел на диван и задумался. Так, ни черта всё это мне не нравится, сверх того, что, в общем-то, смерть родителей вообще – не фонтан. Судя по всему, их приходили убивать, и целенаправленно, причём причин таковому… вот ведь, задница! Но блин, бред же – из-за ТАКОГО убивать? Или нет… блин, не знаю, но подозревать надо. И что мне в раскладе виновности в этом деянии полицмейстера Щебетена Детропа делать-то?

Ну просто не выходит каменный цветок понимания, в рамках моих знаний, с иными “подозреваемыми”. Впрочем, знания мои скудны, даже сам факт того, что тут именно “убийство” – чисто умозрителен. Но исходить будем из этого подозрения.

Блин, а ведь ДАЖЕ если доказать, что это он, максимум – крупный штраф и понижение в должности, припомнил законы я. Что сказать, чудесная страна Ант, чтоб его.

И ведь похоже, что если он – ни черта не сделаешь, по обдумыванию заключил я. Разве что надеяться, что убийством родителей его полицмейстерство “удовлетворилась”, чтоб его. Если, конечно он…

Так, хватит мыслеблудствовать, одёрнул себя я. Исходим из того, что это полицмейстер, это раз.

Родителей жалко, чисто по-человечески, но не более, это два.

Соответственно, бережёмся и ходим с оглядкой, это три.

Роман с Соной, похоже, закончился, это четыре. Обидно, но рисковать девчонкой, с учётом того, что я – возможная мишень убийц, я точно не буду.

И, наконец, надо разбираться с похоронами, это пять.

Кстати, хорошо, что я читал законы. А то…

На этом моменте мои размышления прервал дверной звонок. Засунув руку в сумку и нащупав пистолетик, я с некоторым опасением направился к двери. Но на площадке перед ней оказались не кровавые злодеи, а домовладелец: весьма пухлый дядька под пятьдесят, со скорбной миной на лице.

– Приветствую, Гемин, прими соболезнования, – выдал он.

– Приветствую, господин Корнел, благодарю, – кивнул я. – Проходите.

– Не хотелось бы, Гемин, – передёрнулся дядька. – Я пришёл принести соболезнования и сообщить тебе, что квартира до конца года оплачена.

– Я, господин Корнел, проживаю в другой, так что квартира мне понадобится не более чем на квинк, – ответствовал я. – Разберусь с похоронами и вещами, и она в полном вашем распоряжении.

– Понятно, – протянул дядька, на лице которого явно боролись жадность и сочувствие. – Арендные деньги за три месяца верну, – решительно сказал он.

– Не стоит…

– Стоит, Гемин, ты остался один, без источника содержания, тебе не помешает, – выдал дядька, явно гордый своим великодушием.

Вообще – действительно молодец, не мог не признать я. Ну да ладно, вернёт и вернёт, в этом случае, очевидно, довольство от собственного благородства “дороже денег”.

– Господин Корнел, прошу прощения, а не подскажете ли вы, если, безусловно, знаете, как мне поступить с похоронами? – уточнил я, поскольку реально в этом вопросе был ни в зуб ногой.

В случае, если откажет, прикидывал я, попробую уточнить у Возеров, благо сонина семья в некотором смысле “не чужие”.

На физиономии домовладельца промелькнуло сомнение, он стрельнул взглядом на сломанный замок, нахмурился и явно задумался.

– К вам я заходить не буду, Гемин, ты уж прости, но я опасаюсь мёртвых, – наконец выдал он. – Я сейчас пришлю Феда, он заколотит дверь, до поры. Тебе же квартира для жилья не нужна? – уточнил он, на что я кивнул. – Тогда ты собери важные вещи и заходи ко мне. Расскажу, что знаю. Заодно, – аж надулся он, – отдам арендную плату.

– Весьма вам благодарен, господин Корнел, – поклонился я.

– Жди, Гемин, скоро придёт Фед, – выдал домовладелец и засеменил по лестнице.

Собственно, мне, кроме найденного в тайнике, ничего не было нужно, так что вернулся я к прерванным раздумьям о пистолетике.

С девятого сословия было разрешено владеть “благородным” оружием, к которому и относился короткоствол. Низшие сословия были “безоружны” в плане огнестрела, кроме пейзан: им дозволялись ружья, и только они, вне черты города притом.

А с седьмого дозволялась покупка короткоствола, что было, как по мне, бредом. Но было именно так.

И, соответственно, я никому докладывать о пистолетике не должен, как и регистрировать его. С совершеннолетия, конечно.

Как и наследство не нуждалось в регистрации, кроме недвижимости и банковских счетов, если таковые есть.

Собственно, в одном из любовных романов был описан момент с утащенными драгоценностями – если имущество не у стряпчего или не в банке, а завладевший – родич, то всё, завладел с концами.

А Корнел оказался весьма неплохим дядькой, продолжил рассуждать я, но на этом моменте меня прервал Фед, хмурый слуга с гвоздями, молотком и парой досок. Молча кивнул мне и начал, после моего выхода, заколачивать дверь.

Ну а я потопал в соседний подъезд доходного дома, который полностью занимал домовладелец.

На стук меня впустили, пихнули в меня кружку чая, после чего просто светящийся благородством Корнел всучил мне денежку, не преминул отметить, что “квинк квартира в твоём распоряжении, Гемин, но деньги я за это не беру!”

После чего присел и стал рассказывать, что и как. Итак, во-первых, мне надо посетить градоуправление, в котором мне выдадут бумаженцию о смерти.

– А они знают? – уточнил я.

– Должны, курьер от полиции направляется тот час же, дабы сделки и регистрации именем покойных совершить было нельзя, – важно ответствовал Корнел.

После чего мне надлежит с данной бумаженцией явится в “храм божий”, где служители “всё сделают”, от самих похорон до поминальной трапезы. За деньги немалые, как я понял, судя по некоторому сомнению в словах “тебе хватит”, как и взгляду на так и не убранные мной деньги за аренду.

Вариантов “альтернативы” Корнел не предлагал, а, подозреваю, их и не было толком.

Впрочем, надо – сделаю, это будет просто правильно, мысленно заключил я, уже думая прощаться, как Корнел меня остановил.

– Гемин, предупреди сослуживцев Лада о похоронах, – выдал он.

– Хм, наверное, завтра, – прикинул я, учитывая выходной день.

– Завод работает всегда, – наставительно выдал домовладелец. – Впрочем, смотри сам. И что ты будешь делать с мебелью и вещами?

– Признаться, не знаю, думал просто оставить. А мебель разве не ваша? – уточнил я.

– У меня не меблированные комнаты, а жильё на всю жизнь! – гордо задрал нос толстяк, тут же смутившись. – Прости, Гемин, неловко вышло. В общем, всё в квартире кроме стен и сантехники – твоё, – озвучил он. – И мне оно не надо. Если хочешь, могу привести старьёвщика, он оценит обстановку и заберёт её, согласовав с тобой цену.

– Буду вам крайне признателен, господин Корнел, – ухватился я за предложение. – Но, вы и так очень много…

– Пустое, Гемин, – весьма самодовольно отмахнулся толстяк. – У тебя горе, Лад и Клиссо были прекрасными людьми. Грех не помочь! – веско выдал он.

Собственно, на этом и распрощались. А я направился в городскую управу, краем глаза оглядываясь. И, чёрт возьми, заходя в здание, был почти уверен, что не зря! Некий тип двигал за мной если и не от дома, то примерно из того района. Народу на улицах было немного, шёл он далеко…

Хотя, может, просто прохожий в центр, уже в управе подумал я. Всё же я не шпион и не что-то такое. Но посмотрим.

Подошёл к чину на входе, спросил про “справки о смерти”, на что старичок нахмурился, поднял единственный листок со стола и с сочувствием уставился на меня:

– Толмирос?

– Да, он самый, – кивнул я, извлекая документ.

– Примите мои соболезнования, молодой человек, – сокрушённо покивал дед. – Сейчас справлю вам справку.

И вправду справил за минуту, оттиснув печать “делопроизводство городской управы города Терск”.

Чем, в целом, подтвердил мои выводы о “некриминальности” Терска. Да и население городка было не более десяти тысяч человек, шесть по “налоговой статистике” географии.

После чего я направился в место культа, максимально аккуратно проверяя себя на наличие “хвоста”. И сей орган у меня и вправду появился – всё тот же тип, что шёл за мной от дома, телепался вдалеке, демонстративно не смотря на меня.

Так, а если полицай, прикидывал я. Вроде бы, такого занятия как “слежка” местные служители высшего класса не знали, но тут нужно отметить прискорбное отсутствие в жуткой литературе Анта жанра “детектив”. Вроде и нет, а по логике – должны. Так, ну, положим, полицай, рассуждал я. Так бред выходит – к кому я приведу? К наёмникам, убившим родителей? Так бред, были бы подозрения – просто допрос с одарённым. Так что, похоже, если и полицай, то по мою душу.

Так, а почему, если родителей убили наймиты или подчинённые полицмейстера, ко мне в студию не было “гостей”? И зачем следить? Ни черта не понимаю, следователь был у меня в студии, то есть полиция место моего жительства прекрасно знает, очевидно, домоправитель отправлял извещение.

То есть, выходит, Щебетен не причём? А кто, и на кой тогда убийце родителей следить за мной? Или это “негласная охрана от полиции”? А на кой, извиняюсь, болт, охранять родственника “жертв разбоя”?

Бред какой-то, веско постановил я, начав строить модели.

Так, положим, это всё же Детроп. Вынужденный “извиняться перед быдлом”, да ещё настропалённый отпижженым сынулькой. Узнал адрес, направил “извинения”, а через некоторое время натравил палача. Про то, что меня в доме уже нет – не знал, поскольку неинтересно. Возможно? Возможно, факт.

Далее, убийца делает свое дело, но меня дома нет. Возвращается к Детропу, а тот “достать и прибить Гемина, он сынульку обидел!” Тоже возможно. Причём интерес полицмейстера к фамилии Толмирес на фоне убийства… А вот чёрт знает, как у них всё устроено внутри. Но, не мала вероятность того, что интересоваться “новым адресом” просто не стал. А делал это только следователь.

Ну так себе, на троечку теория, шита белыми нитками. Если бы мне этого типа надо было “засудить” – сам бы посмеялся. Но мне надо не помереть, при учёте того, что он высоковероятный зложелатель.

Так, надо получить из “топтуна” информацию, окончательно заключил я. Если убийца – узнать, кто наниматель, или какая причина убийства. Если полицай – вежливо извиниться, с некоторым сомнением заключил я. Или… посмотрим. В общем, пока мечусь по делам, а если тип будет следовать за мной – буду думать, как бы его ущучить.